Целитель магических животных

Юлия Журавлева, 2019

Лечить магических животных – дело неблагодарное, трудное и крайне опасное. Но мне, Линде Ринолет, не привыкать заглядывать в пасть василиску, чтобы вылечить больной клык, или усмирить разъяренного грифона, повредившего крыло. Именно об этом я мечтала с самого детства: работать с волшебными существами, пусть кусачими, шипастыми, клыкастыми, но такими милыми. Только выбирая профессию, я как-то не думала, что к животным прилагаются хозяева, способные попортить нервы, репутацию, втянуть в дела тайной стражи и поссорить с влиятельными коллегами. И это лишь малая часть моих неприятностей…

3. Постель с василиском

Неделя прошла относительно спокойно, насколько это возможно для зооцелителя, конечно. Периодически у кого-то что-то случалось, и им приходилось бежать ко мне или мне к ним. По ситуации.

Но мироздание не дремлет.

Утро шло как обычно. Я кормила и обследовала свой маленький зоопарк, состоящий как из тех, кого я притаскивала домой, начиная с самого детства, так и из отказников, которых оставили мне на попечение хозяева. Не у всех есть желание и возможность возиться с больными зверюшками.

Василиск, ассалийская огнедышащая гидра, водяная ехидна, пустынный поползень, карликовый ушан и малый одноглавый цербер — вот список моих постояльцев, помимо заботы нуждающихся в очень специфической кормежке. А ехидна с цербером — еще и в лечении.

И все бы ничего, но неприятности, как водится, приходят всем скопом.

Чтобы иметь лицензию на частную практику, необходимо платить взносы в Целительскую палату. И в следующем месяце как раз подходил срок ежегодного взноса. Три тысячи марок как с куста.

А еще целительский взнос как-то так совпал с арендной платой за здание клиники, которая также выплачивалась ежегодно и год от года росла практически в геометрической прогрессии. Виной тому являлись мнимые разрушения и ущерб зданию (непоправимый, само собой), наносимый как моими питомцами, так и моими пациентами. Еще пять тысяч марок.

Половина артефактов, используемых в работе, как назло, разрядилась и требовала подзарядки. В моем деле с этим шутить нельзя. Никогда не знаешь, с чем к тебе приведут или принесут следующего пациента и какое срочное воздействие ему понадобится. А значит, еще марок пятьсот, а то и полная тысяча. Артефакторы тоже кушать изволят.

Итого минимум восемь с половиной тысяч, это не считая обычных издержек по оплате работы Рози (которую я не задерживала, я без Рози никуда), закупки лекарств или компонентов (некоторые лекарства я научилась делать сама, жизнь заставила быть экономнее). И личных бытовых нужд, которые, пусть и весьма скромные, но все же у меня имелись. Осень на дворе, а ботинки мои изгрызены цербером, куртку еще ранней весной случайно спалила гидра. Так и живем.

Подобные финансовые проблемы настигали меня каждое лето. И каждое лето я решала их одинаково: шла брать заем в Миасском банке. Банк этот был крайне щедрым кредитором, выдавал любые суммы и на любые цели. Но под такие драконовские проценты…

Особого выбора у меня не имелось. И потом приходилось до весны относить всю прибыль в банк, чтобы к лету что-то подкопить, а недостающую сумму снова взять в кредит.

Какой-то замкнутый, порочный и крайне неприятный круг.

Именно в таком удручающем настроении я и провела целый день. А заодно обнаружила, что реагенты для анализов тоже подходят к концу, придется еще и их закупать. Одни расходы.

Весь вечер я прикидывала, на чем бы сэкономить, но так и не придумала. То есть единственный вариант — на себе — я всерьез не рассматривала. Просто дальше ужиматься мне некуда, разве что отказаться от еды. От теплой одежды я отказаться не могла, свалиться от простуды или переохлаждения просто не имела права — кормить станет нечем уже мою живность.

Конечно, в любой момент можно обратиться за финансовой помощью к семье. И ведь не отказали бы. Но лучше голодать, чем признать, что дела мои не столь радужны, как мне бы хотелось. А матушка опять скажет, что лучшее решение всех проблем — замужество. Нет уж, не для того я из дома сбегала.

Перекусив дешевой лапшой, я поднялась в свою личную часть дома на второй этаж, накормила питомцев (само собой, свежим мясом и овощами), проверила клетки, так как некоторых без присмотра лучше на свободе не оставлять — арендодатель, классический делец, точно выгонит взашей. Еще и ущерб сдерет. Буду скитаться со своим зверинцем по улицам и показывать представления.

Очередной кредит стал для меня совершенно неотвратим, как восход или закат солнца.

Вот так с грустными перспективами на полуголодный желудок я и легла спать.

Проснулась от беспрерывно трезвонящего дверного звонка. Проклиная все на свете вообще и притаскивающих ночью животных хозяев в частности, я накинула халат и бегом спустилась вниз. Звонок не замолкал. Да поняла я уже, что срочно! Все-таки инстинкт самосохранения был мне не чужд, так что в глазок я заглянула, но глазу правому не поверила. Затем приложилась левым, но не поверила и ему. Рывком открыла дверь, чтобы взглянуть двумя глазами. Лучше бы я этого не делала.

За дверью, истекая кровью, в буквальном смысле висел на звонке (хорошо, тот прибит на совесть) лорд Тайны Ксавьер Дагье. И стоило мне открыть дверь, как высокий лорд ввалился внутрь и рухнул ко мне на пол, заливая кровью теперь его. Все произошло так быстро и неожиданно, что я только и могла с открытым ртом хлопать глазами.

— Помогите, — прохрипел лорд.

И я наконец очнулась.

Склонившись над мужчиной, четко поняла одно: мне надо избавиться от него сейчас, пока он жив, иначе потом придется избавляться от трупа.

— Вам нужен целитель. — Говорят, с сумасшедшими стоит общаться четко и спокойно. А лорд явно не в себе. — Для людей. Я сейчас вызову.

— Нет, — а не такой уж он и умирающий, хватка железная, — никто не должен знать, что я здесь. Это слишком опасно. Уверен, вы сумеете обработать несколько ран. Я заплачу. Сколько скажете — заплачу. Тысячу? Две?

Если бы не моя потребность в деньгах… И внезапно нашедшийся выход, практически свалившийся мне в руки. Несколько кровавый, вернее — окровавленный, ну да ладно, я не столь щепетильна.

— Встать и дойти до кабинета сможете? — Мужчина кивнул и кое-как поднялся по стенке, оставляя на ней красные следы.

Покраску стены я тоже включу в итоговый счет.

А в смотровой, стоило моему внезапному пациенту начать раздеваться, я поняла, что дело пахнет жареным. Столько ран на человеке я никогда не видела. Не то чтобы я вообще часто видела раненых людей, но, честно говоря, не думала, что с такими повреждениями и кровопотерей можно куда-то дойти. Лорд бледнел и слабел на глазах, наверное, пора переходить к активным действиям.

«Главное — чтобы выжил», — мелькнула слегка паническая мысль.

Обрести дома свеженький труп лорда Тайны — это гарантированный смертный приговор. Во что я ввязалась? С другой стороны, если бы я закрыла дверь перед его носом, он бы помер у меня на пороге. Тоже как-то нехорошо.

Проводить диагностику человека оказалось в чем-то легче: человек сидел смирно, не дергался, не кусался, никакой дополнительной фиксации не требовал. А в чем-то сложнее, поскольку с непривычки я не могла обойтись без прикосновений, моих навыков для визуальной или поверхностной диагностики недоставало. Пришлось гладящими движениями облапать всего высокого лорда (когда еще выпадет такая возможность?), чтобы выявить самые проблемные места и приступить к их заживлению. Жизненно важные органы не задеты, вот уж точно везунчик, а раны не слишком глубокие, это обнадеживало уже меня. Кровопотеря сильная, но пока не смертельная. Итак, дезинфекция (неприятно, но лорд терпел), спайка крупных сосудов, сращивание тканей и костей, пара ребер у наследника высокого рода оказалась сломана, но легкие не пробиты, ускорение регенерации. Синяки трогать не буду, сами пройдут. Все. Ух, как это с непривычки энергозатратно!

— Я закончила, — объявила пациенту в надежде, что он сам поймет, что пора выметаться.

Лорд сидел, обхватив себя руками, и разве что зубами от холода не стучал. Его рубашка пришла в негодность, думаю, ее проще выкинуть, чем починить, да и брюки не отличались чистотой. Сжалившись, я протянула чистую простынку из тех, что подстилаю животным на операционный стол, и высокий лорд с благодарностью ее принял, сразу закутавшись на манер плаща. Ладно, до приезда экипажа перекантуется.

— В таком случае, местресс, проводите меня до комнаты. Не привык просить помощи, особенно у дамы, но боюсь, сам не дойду. Пойдет ваша работа насмарку.

Дагье держал у горла простынку, так и норовившую съехать с плеч. Пальцы пока плохо его слушались, сказывалось магическое обезболивание, с которым я с непривычки промахнулась и вложила в заклинание больше магии, чем надо.

Стоп, о чем это я? О чем это он?!

— До какой комнаты?

— До той, которую вы мне великодушно выделите. Я заплачу! — быстро добавил мужчина, видя, что я не намерена ничего ему выделять.

— Так, — я выдохнула. — Готова вызвать для вас извозчика, знаю одного, работающего ночью, счет на оплату своих услуг вышлю в особняк, построенный каким-то из ваших достопочтенных прапрадедов.

— Мне нельзя выходить, — устало сообщил мужчина. — Меня ищут, и если найдут…

— А если найдут у меня?

— Я оторвался от преследования и замел следы. Не переживайте, вам ничего не грозит.

Я уже почти готова была выставить высокого лорда за дверь, не собираясь ввязываться в политические игры, как он произнес заветные слова:

— Три тысячи марок, и я живу у вас до конца недели, а вы обеспечиваете мое дальнейшее лечение.

Я сглотнула. Три тысячи марок — да я столько за месяц не всегда зарабатываю! А деньги мне очень нужны…

— Хорошо, давайте помогу встать, а то свежесращенные ткани могут разойтись. Учтите, я не очень хорошо готовлю, а кухарку не держу, — предупредила пациента.

— Переживу.

Куда ж он денется. Пока не расплатится со мной, пусть и не думает умирать!

Нет, мне не привыкать таскать пациентов, но Ксавьер оказался очень тяжелый и неудобный, а лестница узкая и крутая. Кое-как я дотащила лорда до единственной свободной комнаты.

— Фух, — выдохнула, стоило нам ввалиться в гостевую спальню. — Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что в гостях. Белье, скорее всего, застелено несвежее, но у меня просто сил нет искать другое и перестилать. Ночку, надеюсь, потерпите.

— Постельное белье не проблема, — задумчиво ответил лорд Тайны. — А вот змеиный хвост из-под одеяла, признаюсь, несколько смущает.

Я пригляделась — и точно! Кровать уже была занята. Отпустив Дагье (надеюсь, не грохнется, а то выглядит больно плохо), я стянула одеяло и принялась сталкивать василиска. Он спросонья зашипел, за что получил подушкой и был вынужден недовольно уползти. И как все время умудряется выбираться из террариума?

— Это Дао, — пояснила я. — Он, как и большинство змей, любит укромные темные места. Абсолютно безобиден.

— Судя по характерному кожистому воротнику, Дао — василиск? — Лорд, видимо, не до конца уверился в безобидности Дао.

— Да, но в камень он вас не превратит. Выродились василиски уже лет двести как. Максимум, на что способны нынешние — обездвижить на пару минут, но обычно — наградить головной болью и резью в глазах.

— И много у вас еще… постояльцев? — Ксавьер сам дошел и тяжело опустился на кровать. Но ложиться не спешил, придирчиво оглядывая белье после василиска. Какие мы брезгливые! Да у меня все животные стерильные! Ну или почти…

— Несколько есть, так что без особой необходимости не выходите из комнаты. — Лучше сразу припугнуть, целее будет. — За этой дверью удобства, — я ткнула в старую обшарпанную дверь. — Вода холодная, горячая есть только на первом этаже. Но когда начнется прием, пожалуйста, не спускайтесь. Я постараюсь заглядывать.

— Не буду. В моих интересах не светиться. — Ксавьер все-таки лег и вытянулся на кровати, не удосужившись накрыться одеялом. Пришлось укутывать его самой. Осталось еще в лобик поцеловать — и получится полная картина семейной идиллии.

— Спокойно ночи, местресс.

— Спокойной ночи, лорд.

Кошмар какой, надеюсь, о его присутствии здесь никто не узнает. А Дао будет молчать, ну или не молчать, а шипеть, главное — высокого лорда не выдаст. Еще бы не покусал: не любит змей, когда занимают место, что он давно облюбовал и присвоил.

Спать я буквально рухнула, решив обдумать свалившегося на меня лорда с его деньгами завтра. Может, не все так плохо? Что, я с обычными ранами не справлюсь? Залечить повреждения мне удалось неплохо, пару деньков понаблюдаю за ним и выставлю, получив оговоренные три тысячи. Жизнь определенно налаживается.

Второй раз я просыпалась тяжело. Сказывалось магическое истощение, все-таки лечение человека намного затратнее, чем животного. Особенно когда человек — маг, а значит, обладает природной невосприимчивостью и естественной защитой от магии. Открыв глаза, я не поняла, что именно меня разбудило. Не было ни звука, ни света, ни постороннего присутствия — ничего, что могло бы вытащить меня из такого долгожданного восстановительного сна. Но что-то определенно происходило.

Движимая самым нехорошим предчувствием, я поднялась, накинула халат, испачканный в крови лорда, но так лучше, чем в ночной рубашке, и пошла искать неприятности. Ноги сами понесли меня в комнату, занимаемую Дагье. В том, что там творилось нечто странное, я не сомневалась. Из-под двери лился голубоватый свет не природного происхождения.

Дверь я открывала едва ли не дрожащей рукой, а на пороге замерла, не в силах сделать шаг. Светился лорд Тайны, а еще выгибался, бился в судорогах и пытался кричать, но тело, покрытое вязью символов, ему не подчинялось.

Лорд открыл мутные от боли глаза и встретился со мной взглядом. Это послужило сигналом к действию. Я бросилась вперед, осматривая мужчину, а он закашлялся кровью, какой-то слишком вязкой и темной. Быстрее перевернув его набок, чтобы не захлебнулся, я сделала единственное, на что была способна: обезболить и убрать спазм, вызывающий судороги. Правда, не думаю, что стало сильно лучше. С лордом по-прежнему творилось что-то очень нехорошее…

— Проклятье… — простонал мужчина.

— Согласна, все плохо. — Я водила руками, не понимая, что происходит. Тело пациента совершенно не отзывалось на мою магию.

— Это проклятье.

И тут я оценила весь ужас ситуации. Высокий лорд вполне способен справиться с теми ранами, да и не так уж серьезно все там было, если подумать. А вот проклятье, которое он умудрился подцепить… Ушедшие боги, за что мне все это?

— Вызову специалиста по проклятьям, — не терпящим возражений тоном заявила я.

— Нет! Нельзя! — Дагье хватал меня за полы халата.

— Можно и нужно. — Я решила, что сбросить халат проще, чем пытаться его отобрать. Да и времени на перетягивание не имелось. Сейчас закончится действие моей магии, и высшего снова скрутит.

— Я заплачу!

— Не заплатите, потому что не выживете. Ксавьер, послушайте! — Мужчину опять трясло, но он все равно порывался меня задержать. — Я не умею снимать проклятья. Вообще. Здесь нужен профессионал.

— Теорию проклятий проходит любой маг в академии, — Дагье с трудом говорил, но все равно пытался спорить.

— Проходят. Мимо. В академии на первом или втором общем курсе.

Я вырвалась. Не до разговоров сейчас. Свечение от метки проклятья усилилось.

— Я заплачу десять тысяч…

— Нет. — Я решительно шла к двери.

— Линда, меня убьют, если найдут. — В голосе высокого лорда мне почудилось… да нет, просто почудилось. Не может же высокий лорд умолять? — Я расскажу, как отсрочить действие, а там вы разберетесь, я уверен…

Последние слова смешались со стоном боли. Мужчина стиснул зубы, запирая крик, но лицо удержать не смог, и выступившие слезы сказали все за него. Наверное, я все-таки дура.

Бегом спустившись в приемную, я сняла защиту с двери и схватила самые сильнодействующие обезболивающие, а заодно саквояж со всем необходимым. Чувствую, магию, и без того израсходованную за первую половину ночи, стоило поберечь.

Шприц набирала буквально на бегу и, обнаружив на кровати скрючившегося Дагье, сглотнула. Эх, ждет меня не плаха, так каторга… Как минимум за работу без лицензии на лечение людей, а уж про работу с проклятиями и говорить нечего. На что этот мерзавец меня толкает?

Шприц входил в почти черную вену с трудом, кому бы помолиться, чтобы подействовало? Но молиться не пришлось, обезболивающее, замешанное на корне мандрагоры и относящееся к строго контролируемым препаратам, таки подействовало. Что написать в отчете, куда расходовался препарат, — потом придумаю. В камере предварительного заключения. Но мы с лордом знали, что облегчение это ненадолго…

— Нужно развернуть течение магии в рисунке от проклятья, таким образом возникнет… резонанс, и оно отступит… на время…

Его голос дрожал и срывался, сам он покрывался не то кровавым потом, не то какой-то другой подозрительной субстанцией.

— Развернуть…

Легко сказать — развернуть. На деле проклятье заполняет естественные магические потоки, значит, разворачивать придется их. А лорд, надо признать, не слабее меня будет, а то и сильнее. И магию он за сегодня почти не растрачивал в отличие от некоторых.

Я одной рукой распахнула саквояж и достала очки, чтобы лучше видеть циркуляцию магии, достала стетоскоп, приложив к груди пациента, и сама чуть не застонала. Аритмия, тахикардия и просто странные шумы. Во что ты, Линда, ввязалась?

Отбросив стетоскоп, я принялась создавать в воздухе магический поток, полностью повторяющий рисунок магического потока лорда. Потом наложу сверху свою магию, солью и попробую раскрутить магию Дагье в обратную сторону. Как иначе это можно сделать, все равно не знаю. Подчинить магию лорда я при всем желании не сумею, а так со своей собственной как-нибудь совладаю, глядишь, и получится развернуть течение. Интересно, как подобный разворот скажется на остальном организме человека? Вот и узнаем…

Но сначала мне нужно целиком увидеть всю картину, а для этого полностью разоблачить мужчину. Стягивать с него исподнее было некогда, так что я просто вытащила скальпель из саквояжа и разрезала ткань, отбросив ненужные тряпки в сторону. Скальпель положила на тумбу. Сейчас вид голого лорда меня нисколько не смущал, не до стыдливости как-то. Да и что, я голых мужчин не видела? Видела, пусть только одного, но все же.

Плетение магии высокого лорда ожидаемо оказалось очень сложным и запутанным. Я сверху строила ее отражение, пытаясь не упустить ни одного узла и завитка. Полностью скопировав узор, начала накладывать созданное отражение на лорда и столкнулась с ожидаемой проблемой — не получалось. Дагье крупно трясло, иногда судороги сменялись скручивающими его спазмами. И вот как мне его обездвижить? Держать магический узор непросто, нет возможности обезболить и снять спазм магией — собью рисунок. Вкалывать второе обезболивающее при и так непонятном сердечном ритме — значит убить пациента быстро и практически безболезненно.

От двери послышалось шипение. Мой самый старший и самый верный питомец приполз.

— Ко мне. — Я знала, что Дао поймет. Он, похоже, единственный, кто меня всегда и во всем понимает.

Змей заполз по кровати, ложась рядом с лордом.

— Дао, миленький, ты сможешь, загляни ему в глаза. Пристально так, нам нужна минута, полминуты…

Василиск, как мне показалось — со вздохом, поднял голову, распушил воротник и наклонился к мужчине. Что при этом чувствовал Дагье — и думать страшно. Но он замер, а я же быстро опустила рисунок на него, соединив две магии: лорда и свою.

Поворачиваем течение…

Ксавьер застонал, но судорога его больше не била. Магия двигалась медленно и неохотно, как заклинившие шестеренки, по чуть-чуть, понемногу. А потом все-таки начала идти против часовой стрелки. Я готова была расплакаться, честно. Получилось. Кажется…

— Ксавьер? — Вот так незаметно мы и перешли с лордом на менее официальное общение.

А как еще разговаривать с лежащим перед тобой голым мужиком, которого разве что не с того света минуту назад достала.

— Да, Линда. — Лорд прикрыл слезящиеся глаза.

— Все хорошо? — Глупый вопрос. Все очень плохо, разумеется, но в данный момент?

— Хорошо. Спасибо вам.

— Дао благодарите. Я спать. — Одеяло, сброшенное на пол, я подняла вместе с окровавленным халатом, который машинально накинула на плечи. И, укрыв пациента, поплелась к себе.

— Присмотри за ним, — на ходу попросила я змея. — Приползай, если что.

Как ни странно, высокий лорд не стал возражать против соседства с василиском, снова устроившимся на любимом месте в кровати под одеялом. Потому что Ксавьер Дагье мирно спал. Везунчик.