Попаданка Плюс-сайз

Юлия Журавлева (2024)

Неудачи на работе и в личной жизни закончились эпично — переносом в другой мир к красавчику-магу в постель, обретением магических способностей и иномирной родней, о которой я раньше и не подозревала. Правда, на этом положительные моменты закончились. Новые родственники мне совсем не рады, ведь я не вписываюсь ни в их планы, ни в местные стандарты красоты. Зато рады те, кто хочет использовать меня и мои способности в собственных интересах. И как между всеми лавировать — я пока не поняла, но придется разбираться. Красавчик-маг мне в помощь!

6.

В доме, выглядящем более чем современно и даже футуристично, ничего не изменилось. Откуда-то раздавались женские голоса, разобрать слова не получалось, но, судя по надрывным интонациям, это была или ссора, или чья-то истерика.

В моем детстве дедушка пропадал на работе, дома я куда чаще видела маму с бабушкой. «Бабье царство» — как любя называл нас дедуля. Так вот, женских истерик у нас в доме я не припомню. Ни мама, ни бабушка не выплескивали эмоции таким глупым образом. И я не устраивала ничего подобного даже в подростковом возрасте.

И эти крики, переходящие в визги, заранее настраивали на проблемы.

Отец, что примечательно, на доносящиеся звуки внимания не обращал. Он подхватил мой чемодан и понес вверх по винтовой лестнице. Мне пришлось взять сумки, хотя лучше бы наоборот: чемодан ненамного тяжелее, зато удобнее и по полу его можно катить. Но показывать слабость и просить помощи не хотелось. Дотащу, не сломаюсь.

Пантера, в отличие от отца, спокойствием не отличалась. Она топорщила уши и крутила головой, то и дело обнажая клыки.

Хоть кто-то со мной солидарен.

Открыв одну из дверей, отец зашел в комнату и опустил чемодан на пол. Я тоже с облегчением сгрузила сумки, внимательно осматривая выделенные мне апартаменты.

— Дверь запирается изнутри? — первым делом спросила я.

— Да, достаточно приложить к створке ладонь и подумать. Тебе советую первое время проговаривать приказы вслух, во избежание недоразумений. Также можешь сделать доступ только для себя и для меня, если очень переживаешь, — великодушно разрешил отец.

— А только для меня могу?

— Нет, я открою любую дверь в доме. Пусть маг из нас только ты, но я — глава рода. Прошу не забывать об этом.

Последнее предложение отец подчеркнул особенно.

Можно подумать, мне позволят об этом забыть.

— Завтрак в восемь утра, никаких пропусков. Нужно приучаться вести себя в обществе — и начинать надо с семьи. Элида, конечно, та еще стерва, но в вопросах манер она лучшая.

В том, что эта женщина захочет научить меня «хорошим манерам», лично я не сомневалась.

— После завтрака сходим с тобой в хранилище и к родовому артефакту. Тебе необходимо как можно быстрее научиться управлять зверем, у артефакта это сделать проще. И ради всех богов, Надежда, не принимай больше ни у кого никакие артефакты! В нашем мире это не просто цацки, заруби себе на носу.

— Кто бы сказал мне это раньше, — с намеком заметила я.

Можно подумать, я могла знать о последствиях. Да и кольцо на меня Йоран надел, не спросив, но этот нюанс я лучше опущу.

— Головой надо думать, — грубо отозвался отец. — На этом пока все, обустраивайся, обживайся. Комната полностью готова и в твоем распоряжении. Надеюсь, в лобик перед сном тебя целовать не надо?

— Да, заботу проявлять поздновато, — подтвердила я.

На это отец ничего не ответил, только буркнул «спокойной ночи» и даже взаимного пожелания дожидаться не стал, вышел и с резким хлопком закрыл дверь.

Ну что ж, как он там говорил: приложить ладонь к створке?

— Запереть, — произнесла четко и услышала, как сработала защелка замка. — Зайти могу только я.

На это ничего не щелкнуло, но какой-то отклик я будто бы почувствовала. А может, показалось. В любом случае — завтра наверняка увижу результат.

Пантера успела обойти комнату — просторную, почти как у Арно. Так! Не думать и не сравнивать! У него свой дом, своя комната и своя жизнь. Его помощь следует воспринимать исключительно как помощь, а не тешить себя надеждами. Потому что предложение его деда жениться на мне он встретил, мягко говоря, без энтузиазма.

Из мебели в светлой комнате с персиковыми стенами был огромный шкаф, кровать — тоже исполинских размеров, трюмо с пуфиком. К комнате примыкала и собственная ванная — какое счастье! Только ни одного вентиля на кране я не нашла и сперва слегка озадачилась. Потом выяснилось, что работает он по типу наших сенсорных, воду настраиваешь голосовым управлением. Все остальное тоже исключительно командами. Не скажу, что очень удобно, но привыкну, куда деваться. Не ходить же с немытыми руками?

Вещи я раскладывать не стала. Хотелось оттянуть этот момент, все-таки мысль, что вдруг мне повезет и я здесь ненадолго, не давала покоя. Так что умылась, почистила зубы, приняла душ — голосовым управлением настроить комфортную температуру воды оказалось еще сложнее.

«Теплее, теплее, теплее, нет! Холоднее! Но не настолько же!» — вот так выглядело мое «общение» с душем.

Выйдя из ванной, я заметила разлегшуюся на кровати пантеру — ну прямо домашняя кошка! Только крупная.

— Подвинься, что ли, — попросила я, залезая под одеяло.

Пусть кошка была призрачной, но воспринималась живой и настоящей, не хотелось класть на нее ноги. К тому же пантера понятливо подвинулась, а одеяло из-под нее выскользнуло без усилий.

— Выключить свет.

Освещение покорно потухло, окутав меня приятной темнотой, только пантера едва светилась.

Невероятно длинный день, наконец, завершился.

Следующий начался с робкого стука, на который я бы и не отреагировала, зато пантера метнулась к двери и предупреждающе зарычала.

— Кто там? — сонным голосом спросила я, вставая с кровати и накидывая халат — самый обычный, пушистый и мягкий.

— Я горничная, Рут, — раздался робкий голос. — Разрешите войти?

— Входите!

Я уже сама быстренько застелила кровать одеялом и покрывалом и только потом вспомнила, что дверь-то у меня с магией.

Пришлось идти и открывать самой. Не очень удобно, конечно, но безопасность превыше всего.

— Да, Рут? — я приветливо улыбнулась мнущейся на пороге девушке.

Она была невысокой и худенькой, моложе меня, волосы собраны в зализанный пучок, а в глазах застыл первобытный ужас, с которым она смотрела на сидящую возле меня пантеру.

— П-простите з-за беспокойство, — начала она. — Я пришла помочь вам одеться, госпожа попросила…

— О, не стоит беспокоиться, я справлюсь сама, — успокоила я девушку, которой явно не хотелось мне помогать.

Интересно, ведь мой зверь больше не рычал и никакой агрессии не проявлял, так почему же Рут его настолько боится?

— Хорошо! — горничная не сумела сдержать радость от моего отказа. — Если что-нибудь понадобится, помощь с прической, например, то панель вызова — у зеркала.

— Буду иметь в виду, — кивнула я и закрыла дверь.

Интересно, все слуги меня боятся или только Рут такая пугливая? И почему? К чему еще мне стоит подготовиться?

Но пока что стоило умыться и одеться, часы показывали начало восьмого, а в восемь здесь завтракают. Не хотелось бы нарушать правила дома, едва переступив его порог, да и ругаться по мелочам.

Хотя что-то мне подсказывало, что ругаться все равно придется.

Взять хотя бы одежду, висевшую в моем гардеробе. Мало того, что вся она была каких-то странных расцветок, вроде серого или оливкового, способного превратить в мертвеца кого угодно, так еще и про особенности моей фигуры никто не подумал. Я попробовала примерить одно, самого приличное, голубого цвета, но поняла, что дышать в нем не смогу, как и ходить. Да в таком ничего сделать невозможно!

Или это такой хитрый план, нарядить меня непонятно как, а потом воспользоваться моей беспомощностью?

В любом случае, ничего из «заботливо подготовленного» я носить не собиралась. Домашние потерпят как-нибудь мою обычную «земную» одежду. Раз уж я не местная, то имею право несколько отступить от здешней моды.

Разумеется, больше его никто, кроме меня, не оценил. Стоило мне появиться в малой столовой, которую пришлось поискать, как над столом повисла гробовая тишина. Надо признать, оживленных разговоров и так не велось, но теперь все смотрели на меня, словно я спустилась голой.

— Что на тебе надето? — первой отмерла жена отца. — Что это за тряпки?

Пожалуй, ограничься она первой частью вопроса, я бы ответила куда спокойнее. И даже объяснила бы, почему оделась именно так. Но увы.

— Да уж всяко лучше, чем те, что вашими заботами висят у меня в шкафу.

— У меня безупречный вкус! — вспылила женщина. — Я подбирала для тебя все по последней моде!

— Можете забрать те платья себе и носить, раз они вам так нравятся.

— Так вот как ты относишься к моей помощи! Бьярен, ты слышал?

— Эл, успокойся, — устало попросил отец, которому, кажется, дела не было до того, что на мне надето.

— Она опозорит нас, если будет так выглядеть! — продолжала упорствовать его жена.

— Послушайте, — не выдержала я, понимая, что спор грозит затянуться и перерасти в скандал, которого мне с утра совсем не хочется. — Я готова выбрать одежду по местной моде, но сама. Та, что есть, мне совершенно не понравилась.

— Если учитывать то, что сейчас на тебе, вряд ли ты выберешь что-нибудь нормальное!

— Да здесь у вас в чем только не ходят! Я даже людей в комбинезонах видела! Кстати, мне бы такой не помешал для тренировок.

Объемные и немаркие, они выглядели весьма удобными.

Только, кажется, с ними тоже было не все просто, потому что на этот раз даже отец оторвался от тарелки.

— Ты в своем уме? — грозным голосом спросил он.

— Вот видишь! — тут же встряла его жена. — Ты говорил, она быстро адаптируется, но я вижу полностью противоположную картину! Как бы ты сам не пожалел, что привел ее в дом!

— Элида, — предупреждающе произнес отец.

Кальден, молча сидевший все это время рядом с сестрой, скомкал салфетку и бросил ее на стол.

— С завтрашнего дня я завтракаю на службе, — предупредил он и, не прощаясь, вышел.

Судя по завистливому взгляду Райлы, она бы тоже не прочь завтракать в другом месте. Да что там, я больше всех надеялась, что мне не придется терпеть этот цирк каждое утро.

— Больше не заикайся про комбинезон, — отец строго посмотрел на меня. — И, пожалуйста, придерживайся в одежде наших стандартов.

— Хорошо, — выдавила я, убеждая себя, что поступаю правильно.

Так что на завтрак я спускалась в юбке до пола и в легкой кофте с длинным рукавом — более чем приличный вид, я в таком на работу ходила.

Да, не местное платье, но и джинсы с футболкой — вполне себе компромисс на первое время.

Только платьем сегодняшние сюрпризы не ограничились.

Тарелка, которую уже другая служанка поставила передо мной и быстро убежала (точно слуги меня побаивались), не отличалась ни изобилием пищи, ни ее аппетитным видом. Тогда как у отца и у Кальдена были поджаренные сосиски, омлет и тосты, у женщин что-то воздушное, похожее на пудинг, — мне досталась жидкая кашка, ровно две ложки.

Я подняла глаза от тарелки, сразу наткнувшись на торжествующий взгляд мачехи. Рядом зарычала пантера, и я немного успокоилась. Что будет, если она снова кинется на эту дуру?

Или Элида этого и добивается? А потом обвинит меня во всех грехах?

Нет, надо сдержаться, надо сдержаться…

— Наверное, это какая-то ошибка, — как можно спокойнее произнесла я. — Почему-то мой завтрак отличается от других.

А я, между прочим, вчера толком и не поела из-за стресса. Зато сегодня, наконец, выспалась, волнение улеглось, а аппетит проснулся. И наесться этой вязкой бурдой, даже если предположить, что я вообще стану ее есть, ну никак не получится.

— Это твой завтрак, никакой ошибки, — заявила мачеха с таким довольным лицом, что мне захотелось макнуть ее в эту кашу.

— Я не собираюсь это есть.

Я вообще не отказалась бы от «мужского» варианта с сосисками. На их пудинги и не претендую.

— Надьежда, раз уж ты попала в нашу семью, — слово «нашу» Элида особенно выделила голосом, показав, что я к их семье отношения никакого не имею, — то должна соответствовать. Мы принадлежим к одному из высших родов Ранорда, и, как видишь, у нас существуют определенные стандарты внешности. И твои огромные объемы в них просто не вписываются.

— Огромные?!

Не знаю, как не кинулась на Элиду сама. Нет, я, конечно, не худышка, но и огромным мой пятидесятый размер уж никак не назовешь!

Пантеру мне удержать не удалось. В последний момент я с ужасом подумала, что сейчас будет…

Но зверь отскочил от женщины и бросился снова, опять налетая на преграду. А Элида, не скрывая злорадства, продемонстрировала мне колечко, которое, наверное, и защищало от моей магии.

Ах вот почему она такая смелая!

С одной стороны я выдохнула, что мне не придется отвечать за последствия нападения, с другой…

Я перевела взгляд на отца. Он с интересом наблюдал за нашей перепалкой, не собираясь влезать и как-то одергивать свою жену. Отлично! Поддержки мне здесь ждать неоткуда. Впрочем, меня об этом сразу предупреждали.

— Может, будь вы сами чуть пофигуристее, ваш муж не изменял бы вам налево и направо? — выдала я мачехе, которая едва не подавилась своим пудингом.

— Надежда! — грозно одернул меня отец.

— Разве нет? — я невинно похлопала глазами. — Внешне я похожа на маму, в моем возрасте она была примерно такой же.

Дожидаться ответа отца и реакции мачехи не собиралась.

— Идем, — скомандовала я пантере, которая на удивление успела успокоиться.

Наверное, она бы последовала за мной и так, но мне пока сложно привыкнуть к мысленным командам.

За моей спиной разгоралась новая ссора. Элида что-то высказывала мужу, он отвечал ей в привычной грубой манере. А я подумала: как же хорошо, что я росла без этого мерзкого человека и в нашем доме всегда царили любовь и взаимоуважение.

Кухню пришлось поискать, спасибо, попалась служанка, которая приносила еду, именно ее я попросила проводить меня. Шла она и то и дело на меня оглядываясь и прижимая поднос к груди. Такой страх бесил, я ведь никому ничего плохого не сделала, даже этой Элиде. Правда, если бы не защита на ней…

Надо срочно брать магию под контроль! А лучше съезжать отсюда, потому что в этом доме мне житья не дадут.

Зато на кухне царила исключительно приятная атмосфера. Кухарка что-то весело рассказывала двум девушкам, в одной из которых я узнала утреннюю горничную. Но стоило им заметить меня, как разговоры стихли.

— Доброе утро! — громко поздоровалась с присутствующими. — Не могли бы вы меня накормить, пожалуйста. Только не кашей! Чем-нибудь посытнее.

Сейчас мне точно не до диеты.

— Если остались сосиски с омлетом и тостами — будет самое то, — подсказала я.

— Так леди ж такое не едят, — настороженно ответила кухарка, с опаской глядя на меня, словно ожидая подвоха.

— Так я и не леди, — усмехнулась в ответ.

— Хорошо. Вам подать в малую столовую?

— Ой, а можно я у вас посижу? — попросила я.

Возвращаться в столовую не имелось никакого желания. А на кухне по-домашнему уютно. И кухарка — пышная немолодая женщина — нравилась мне намного больше сухой и мерзкой мачехи.

— Да сидите, конечно, — пожала она плечами.

Сосиски и омлет нашлись, тосты мне пожарили, еще и ломтик сыра сверху положили.

— Очень вкусно! — искренне похвалила еду, думая, сразу попросить добавки или все-таки наемся этим?

— Можем на вас всегда так готовить, — кухарка, которую звали Зирана, немного оттаяла, глядя, как я за обе щеки уплетаю ее стряпню. — Только вы леди не говорите, — тут же спохватилась она.

— Не скажу! — пообещала ей.

— А зверь ваш на нас не кинется? — Зирана все-таки задала явно мучивший ее вопрос.

— Нет, — я посмотрела на мирно лежащую у ног пантеру.

Сказать, что я ее контролирую — значит соврать. И все же если нас не злить, а еще нормально кормить, мы добрые и почти пушистые.

— Так и знал, что найду тебя здесь, — раздался за спиной голос отца.

Прислуга тут же вытянулась по струнке, кухарка вернулась к плите, девушки кинулись протирать тарелки и бокалы. Я же показательно медленно дожевывала последний кусок тоста.

— А что еще делать, если ваша жена решила уморить меня голодом?

— Я вижу, что голод тебе не грозит, — хмыкнул отец. — И раз ты разобралась с завтраком, пойдем в хранилище.

В хранилище артефактов мне очень хотелось. Идти куда-то с отцом не хотелось вообще.

— Спасибо большое, было очень вкусно, — поблагодарила я Зирану, ставя тарелку в мойку.

Женщина во все глаза наблюдала за этим действом, а когда я взяла губку и потянулась к порошку, перехватила у меня тарелку и оттеснила в сторону:

— Я сама, леди!

Я только плечами пожала. Мне не привыкать мыть посуду, это занятие меня никогда не напрягало. Но если здесь так не заведено, то настаивать не буду. К тому же отец буравил меня взглядом, всем своим видом демонстрируя нетерпение и раздражение.

— Давай быстрей, — бросил он, выходя из кухни.

Я переглянулась с пантерой, чувствуя в ней родственную душу (еще бы! Моя собственная магия как-никак!), и неспешно пошла на выход. Нет, серьезно, что за отношение? Я же не собака, чтобы выполнять приказы. И повода спешить нет: не на поезд опаздываем. Поэтому когда отец оглянулся, заметив разрыв между нами, была готова к его реакции.

— Я что-то непонятно сказал? — с угрозой спросил он.

Я по-прежнему не торопилась.

— Если бы вы нормально сказали, а лучше попросили… Но приказы я выполнять не привыкла.

— Хочу напомнить, что ты в моем доме и должна выполнять все, что тебе говорят.

«Пока в вашем доме», — хотелось ответить мне. Но именно из-за этого «пока» открыто нарываться не стоило.

— Так почему в вашем доме вы не можете защитить меня от нападок собственной жены? — задала я наболевший вопрос.

— Тебе нужно как можно быстрее научиться контролировать зверя, — отец кивнул на пантеру. — И самый эффективный способ — все время быть на грани, стараться не спускать его, не нападать. Пока у тебя получается плохо.

Прозвучало как обвинение. Хотя почему как? И плевать, что эта пантера у меня второй день.

Подумать только! Два дня, а моя жизнь так круто изменилась…

От внезапного осознания я споткнулась на ровном месте. Отец, заметив это, поморщился.

— Элида права: тебе не помешает сбросить вес и начать тренироваться.

— У меня нормальная фигура и вес! — вспылила я.

Сколько можно в это тыкать! Я давно переросла все подростковые комплексы, когда многие смеялись над моей пухлостью, так что пусть не стараются.

— Для женщины — да, — чуть смягчился отец. — Для мага — нет. И в высшем обществе ценится худоба, ты это еще увидишь.

Я только фыркнула. Сдалось мне их высшее общество! Если здесь везде такие нравы и такой серпентарий, то я сбегу на родную Землю, как только разберусь с управлением пантерой.

— Кстати, вы могли бы предупредить, что дали жене защитный артефакт, — вспомнила инцидент в столовой.

На самом деле, мне очень повезло, что Элида не пострадала, и умом я понимала, что надо стараться не выходить из себя. Но если сдерживать рвущиеся на языке слова я умела (годы работы в продажах с самыми разными клиентами давали о себе знать), то как мгновенно унять собственные эмоции, я не понимала.

— Было интересно посмотреть, как долго ты продержишься, — без каких-либо угрызений совести ответил отец. — Такую защиту всегда раздают членам семьи, когда у ребенка просыпается магия. Дети еще более неуправляемы. Но, справедливости ради, и магия у них слабее. Но не расслабляйся — твой зверь может пробить защиту, если постарается.

— А прислуге? Им дали какую-то защиту? — вдруг озарило меня.

— Нет, конечно, — отец недоуменно посмотрел на меня, словно я ляпнула какую-то откровенную ерунду.

А я наконец все поняла. Слуги-то наверняка знают об опасности молодого мага и только пробудившегося зверя, поэтому и боятся.

Лучше бы меня мачеха боялась, честное слово.

Дверь, к которой мы подошли, тоже была без ручек, без замков и открывалась прикосновением отца.

— Эта комната — хранилище артефактов, — объявил он, прежде чем впустить меня внутрь. — Ты можешь ими всеми пользоваться, но бери с умом. Только то, что посчитаешь действительно нужным.

— А как я это определю?

— Ты поймешь, почувствуешь. Не знаю, как это происходит у магов, но если вещь тебе нужна, ты не пройдешь мимо.

Я затаила дыхание, представляя себе сокровищницу с украшениями или драгоценными камнями. Почему-то в моем понимании артефакты непременно должны быть красивыми, но ожидания и реальность, как обычно, не совпали.

Мы попали в… большой чулан. Я сначала решила, что мы ошиблись комнатой, но отец выглядел вполне уверенным. Вдоль стен стояли стеллажи, на которых пылилось разное барахло. Тарелки, ложки, ножи, какая-то утварь…

Нет, попадались и украшения. Несколько колец, подвеска (самая простая, без вставки, просто небольшой прямоугольник металла с каким-то символом на потемневшей цепочке), сережка, почему-то одна…

Я обернулась на отца, собираясь задать вопрос: что за ерунда? И не смогла. Он бережно поправлял содержимое полок, осторожно касался вещей, на первый, да и на второй взгляд самых обычных. Для него они действительно много значили.

— Что это такое? — все-таки решилась я на вопрос, зная, что опять нарвусь на непонимание, а то и грубость. — В чем ценность всего этого? — я обвела рукой комнату.

— Это артефакты. Ах, да, в твоем мире их нет, — отец усмехнулся. — Возьми в руки любой — и ты почувствуешь отклик.

Я недоверчиво осмотрела ближайшую к себе полку, не найдя на ней ничего примечательного. Разве что какая-то непонятная фигурка из дерева…

От прикосновения меня будто ударило током, я едва не выронила фигурку. Она покалывала пальцы, не сказать, что неприятно, но как-то странно. Пожалуй, ближе всего по ощущением была горячая тарелка — еще бы пара градусов — и обжигала бы, а так потерпеть можно.

— Это и есть магия?

— Да, и ты способна ее чувствовать, — в словах отца послышалась затаенная горечь.

— А как их делают? Или покупают готовыми?

Я вернула фигурку на место, внимательнее присмотревшись к другим вещам. Никакой системы, такое чувство, что схватили первое, что попалось под руку — из того и сделали.

— Каждый маг создает артефакты в течение всей жизни. Иногда — это спонтанный выброс магии, тогда артефакт получает случайные свойства. Иногда — сознательное творение, когда нужно сделать что-то, выходящее за рамки способностей. Но чаще их создают под конец жизни, чтобы магия не пропадала со смертью мага.

Что ж, отчасти это объясняло странный выбор предметов, если маг действительно не планировал ничего создавать, а просто собирался, например, размешать сахар ложкой, но что-то пошло не так. Одна такая ложка как раз попалась мне на глаза, да так, что взгляд к ней буквально приклеился. Я с опаской потрогала ее сначала одним пальцем, потом взяла в руку, но током она не билась и не жглась. Наоборот, приятно ощущалась и удобно лежала в ладони.

— И я тоже могу создавать артефакты?

— Можешь, но не торопись. Как я уже сказал — это вложение магии. Обратно ты ее не вернешь.

— То есть с каждой такой вещью маг становится слабее? — уловила я главное.

— Именно. Ты вкладываешь силу в предмет, отрывая ее от себя. Поэтому такие артефакты и ценятся. Их очень мало, каждый, даже самый незначительный, становится достоянием семьи и передается из поколения в поколение.

— Теперь понятно, — протянула я.

Я-то думала, что их производят, изготавливают на поток. Но если это отнимает магию у создателя, то много, конечно, не сделаешь.

— Тебе понравилась ложка? — отец заметил, что я никак не расстанусь со столовым прибором.

— Да, — призналась я, уже решив, что ее заберу с собой.

Понятия не имею, почему. Просто понравилась. Хотя ложка внешне была самой обычной, из гладкого серебристого металла, ничего особенного.

— Можешь взять еще что-нибудь. Но учти, никому отдавать, дарить и даже продавать их нельзя, — строго предупредил отец.

— Уже поняла.

Интересно, что эта ложка может? Определять яды? Я усмехнулась, подумав, что в этом доме мне бы нечто подобное очень пригодилось.

Дальнейший осмотр полок ничего не дал. Да, попадались занятные вещицы, некоторые я разглядывала поближе и крутила в руках, но никакого желания взять их с собой не возникало. Так что пока я остановилась на ложке.

— Ты можешь заходить сюда в любое время, хранилище открыто, — отец распахнул дверь, выпуская меня обратно в коридор, и проследил, чтобы она надежно закрылась. — А теперь тебя ждет родовой артефакт.

Путь к артефакту я примерно помнила, он находился на подземном этаже — назвать помещение подвалом язык не поворачивался. Такая же гладкая дверь, за которой скрывался шар на постаменте.

Стоило туда зайти, как я почувствовала магию. Удивительное и странное ощущение, оно покалывало кончики пальцев, проясняло зрение, делая его острее, а окружающий мир ярче и четче. Даже вдыхаемый воздух стал каким-то иным, он словно наполнял меня не только кислородом, но и силой. Все утренние проблемы показались ерундой, вообще все отошло на второй план, зато появилось ощущение, что я все смогу и все сумею, сверну горы и переплыву океаны. Пьянящее чувство кружило голову, но покашливание отца вернуло в реальность.

Соберись, Надя, рано расслабляться. У тебя впереди экскурсия к Разлому, а еще обучение, которое позволит съехать от этой семейки.

Хотя почему съехать? Эта мысль подняла в душе настоящую бурю негодования. Ведь это и мой дом, и именно я — больше, чем некоторые! — имею право здесь находиться.

Я посмотрела на артефакт, призывно светящийся в центре, так и хотелось его потрогать. Я даже потянулась, но пантера перехватила мою руку. Повернувшись к ней, я почувствовала, как наваждение спадает.

Это такое проявление магии? Интересно, а промелькнувшая мысль про дом? Мои ли это вообще мысли?

Я обернулась на отца, но поняла, что не получу ответов. Надо будет спросить у Арно при случае, может ли родовой артефакт влиять на мага.

— Я оставлю тебя здесь, надеюсь, ты не заблудишься, если решишь уйти.

Последнее отец произнес с сомнением. Конечно, куда уж мне догадаться подняться по лестнице!

Впрочем, у дома действительно странная планировка, но мы с пантерой как-нибудь справимся.

Что делать с артефактом — я не знала и остро почувствовала в этот момент, как мне не хватает наставника. Кого-то, кто бы рассказал, показал, подсказал, направил.

Не придумав ничего лучше, я взяла с постамента шар, подобрала юбку и усевшись поудобнее, наслаждая шедшим от артефакта теплом. Своего зверя я тоже чувствовала, пусть и не видела — сейчас он ощущался, как часть меня, словно рука или нога, которой я могу пошевелить. Так же я могла управлять и пантерой: она ходила, садилась и прыгала по моей воле. Я знала, что могу и большее, что магия абсолютно пластична и примет нужную мне форму, стоит лишь…

И вот этого «лишь» мне не хватало. По наитию нащупать путь не получалось, требовались какие-то знания, навыки, умения. Как я ни пыталась, дальше управления движением пантеры так и не продвинулась.

Но и это было неплохим прогрессом, правда, хотелось большего. К тому же шар в моих руках приятно грел и дарил чувство уверенности. Окрылял. Расширял границы возможного, казалось, что невозможного вовсе нет, стоит лишь захотеть…

— Надежда. Надежда!

Я очнулась не столько от голоса, сколько от того, что меня трясли за плечо.

Очень хотелось высказать все, что я думаю о таком грубом вмешательстве. Ведь я почти сумела…

Сама не знаю, что именно. Но что-то важное ускользнуло из рук проворной ящерицей, не оставив даже хвоста…

— Я еще посижу здесь, — я уклонилась от ладони отца, но тот требовательно протянул руку.

— Начало восьмого. Если ты не передумала проходить проверку у Разлома, то надо собираться.

— Да быть не может!

По моим ощущениям, не прошло и часа! Да я и получаса бы не дала.

А по факту — целый день…

От руки отца я отказываться не стала — ноги затекли нещадно. Да, за полчаса их так не отсидишь. И шар налился непривычной тяжестью.

Пантера, к слову, исчезла. Видимо, мои попытки управления магией все-таки загнали ее внутрь. Надеюсь, у Разлома она мне не понадобится…