Кафедра зооцелительства

Юлия Журавлева, 2023

У девушек из богатых семей все распланировано с детства. Отучиться в Академии магии, получить диплом и выйти замуж за перспективного мужчину. Именно на эти пункты я и рассчитывала.И не предполагала, что могу в одночасье лишиться всего: и семьи, и денег, и жениха, и положения в обществе. Теперь нужно сделать все, чтобы не потерять последнее: место в Академии. А для этого придется очень постараться, ведь с руководителем своей кафедры я успела основательно испортить отношения.

4. Учеба

Как я шла обратно по коридору из комнаты свидания — запомнила плохо. Просто механически переставляла ноги и едва не споткнулась о первую же ступеньку лестницы.

— Осторожно, леди.

Рыжий страж поймал меня, потом, присмотревшись, взял за руку, как маленькую, и практически потащил на воздух. На выходе он что-то сказал постовому, а затем мы оказались на улице, где я наконец смогла нормально дышать.

— Как вы себя чувствуете, леди? — участливо спросил страж.

Мою руку он отпускать не спешил.

— Хорошо, благодарю, — холодно ответила я, практически выдергивая пальцы. — Я свободна?

— Конечно, — немного удивленно ответил провожатый. — Вас никто не задерживает.

— Вот и прекрасно.

Я развернулась и пошла прочь, как можно дальше от этого ужасного места. Шла бесцельно, куда глаза глядят. В голове мысли сменяли одна другую, перемешиваясь в кашу. Нет, дальше так нельзя. Нужно сесть и подумать.

Поэтому я заглянула в первую попавшуюся кафешку, где умопомрачительно пахло кофе.

— Чего желаете? — ко мне тут же подскочила приветливая официантка примерно моих лет, тоже около двадцати, в форменном голубом платье и белом переднике.

От мысли, что мне самой вполне возможно придется так подрабатывать, аппетит окончательно пропал, притом что утром за перебиранием нарядов позавтракать я не успела.

— Кофе со сливками и какое-нибудь пирожное, — заказала я.

Денег у меня имелось немного. Точнее, еще недавно их было много, и они отлично себе лежали в Миасском банке. Время от времени родители щедро пополняли счет, так что я себе ни в чем не отказывала. Наряды, украшения и уж тем более еда.

Сейчас счета больше не было. А наличными у меня (я достала расшитый бисером кошелек) — около пятидесяти марок. Один обед в столовой мне обходился от пятнадцати до двадцати марок. Чашка кофе и принесенное пирожное стоили пять марок.

Я задумчиво смотрела в чашку, прикидывая, как жить дальше. Училась бы хорошо — получала бы стипендию. Но об этом и мечтать глупо, да и на стипендию, если посмотреть на наших отличников, особо не разгуляешься.

Работать. Я не умею ровным счетом ничего. Конечно, я могу последовать папиному совету и продать несколько платьев, правда, пока непонятно, где их вообще продавать. Мы как-то с Гильермо гуляли по улицам и зашли в лавку старьевщика. Чего там только не было! И одежда, и безделушки, и украшения. Но не думаю, что они возьмут мои платья и много за них дадут. В любом случае, надо узнать.

Был соблазн пойти сразу к Гильермо, но что-то мне подсказывает, что жених не станет помогать. Более того, и женихом моим он останется недолго. Здесь ничего не попишешь, наш брак даже я рассматривала как выгодную партию, не питая никаких иллюзий. Перспективный молодой человек из хорошей семьи. Он мне, конечно, нравился, но не более. Его родители никак не относились к целительству и вряд ли замешаны во всем этом. И все же кольцо, не родовое, а обычное, купленное в ювелирном, поблескивало на безымянном пальчике символом помолвки, так что следовало хотя бы написать жениху. Кольцо в любом случае не верну, обойдемся как-нибудь без этих красивых и глупых жестов. Ему оно без надобности, другой невесте он вполне может и новое купить. А мне пригодится, кольцо-то как раз продать несложно. И еще парочку дорогих безделушек от него же, которые у меня точно не изымут.

У меня в Академии лежали и несколько украшений, подаренных родителями. Не самые дорогие, разумеется, устав Академии строго запрещал студентам носить что-то, не вписывающееся в рамки формы. Но их я буду продавать в последнюю очередь, и то, если совсем прижмет. Украшения — отличная память…

Руки дрогнули, и я едва не расплескала на себя кофе. Мысли о родителях рождали внутри гремучую смесь эмоций: от обиды и непонимания, как они так могли, до горечи и тоски, слез и закушенной губы, чтобы не разрыдаться. Мне не хотелось думать и верить, что их казнят. Наверняка, их вина не столь уж велика, они же сами говорили, что не хотели плохого. Может, еще повезет, и смертную казнь заменят на что-нибудь? Пусть я совсем не уверена, что купирование дара и ссылка на рудники намного гуманнее.

Домой нужно наведаться как можно скорее, не откладывая, чтобы понимать, на что мне рассчитывать и что вообще осталось. Я не собиралась сдаваться, надо еще со стражами поговорить, с тем же капитаном Лессом. Вдруг что-то можно для родителей сделать? Главное — не опускать руки. А еще учиться. От мысли об учебе я невольно скривилась, надеюсь, оглядывающая небольшой зал хозяйка кофейни не примет это на свой счет, ее пирожное вполне удалось. Но готовиться к предстоящим экзаменам хотелось меньше всего, а ведь именно это сейчас для меня самое важное. Идти мне некуда, на съём даже самого дешевого жилья моих жалких пятидесяти марок не хватит. Значит, необходимо взять себя в руки и попробовать сделать почти невозможное — все выучить и сдать. А еще не давать новых поводов для отчисления.

Уверена, местор Альдер спит и видит, как от меня избавиться… Простите, местор, но вам придется потерпеть меня еще год. Я сама не рада, но деваться нам друг от друга некуда. За год я должна худо-бедно освоить целительство и найти работу. Хотя бы временную и лучше по специальности. А после самым оптимальным вариантом будет уехать туда, где обо мне и моих родителях никто не знает, и начать новую жизнь. Вот такой план действий родился в моей голове. Это все вкусный кофе и пирожное помогли.

— Добрый день, — я подошла к немолодой, но симпатичной женщине, чуть полноватой, и это тот случай, когда полнота шла и добавляла чего-то домашнего и уютного в образ. — А что у вас еще есть вкусного навынос?

— Да что хотите заверну, — заулыбалась хозяйка. — Вот на витрине все, что есть. Вон те не смотрите, они вчерашние, с уценкой, конечно.

— Мне подойдет, — внешне вчерашнее ничем не отличалось от сегодняшнего.

Так что я набрала с собой эклеров и выпечки еще на десять марок. Купила на пять марок ароматного чая — начну заваривать. Больше из специального меню кафетерия прямо в комнату не закажешь.

Я продержусь. Что бы и кто бы там ни думал, но я продержусь. И эклеры мне в этом помогут.

Вернувшись в общежитие Академии, я с тоской оглядела комнату, в которой провела почти четыре года и которую меня через три дня попросят освободить. Не хотелось съезжать ужасно. Как представлю, что придется жить с соседкой, а может, и не одной — прямо в дрожь бросает. Никогда не стремилась сближаться с однокурсниками, особенно с теми, кто живет в многоместных комнатах. И вот теперь, чувствую, наверстаю за все годы. С такими мыслями, обложившись эклерами, я засела за учебу.

И уже спустя несколько минут столкнулась с неминуемыми трудностями — большими пробелами в знаниях. Предыдущие годы я как-то не слишком усердствовала и теперь на каждой странице встречала по два-три незнакомых слова, которые явно относились к давно пройденному материалу и никак не расшифровывались. Сначала я пробовала выписывать их в столбик, но столбик быстро растянулся на всю страницу. Все бы ничего, но некоторые слова оказались смыслообразующими и вникнуть в суть без них не удавалось. Особенно касающиеся алхимии и зельеварения. Пусть целители проходили их на начальном уровне, если только студент не брал углубленный курс (я, само собой, не брала), но все, касающееся составления зелий, лекарств и веществ, было написано словно другим языком.

Ничего не попишешь, пришлось тащиться в библиотеку и брать алхимический справочник и основы зельеварения. Основы зельеварения сразу меня расстроили, оказавшись огромным талмудом. Вот тебе и основы. Алхимический справочник показался достаточно тонким на фоне собрата и понравился мне куда больше.

Сначала я нашла все выписанные незнакомые слова, прочитала, для верности записала их значения. Потом перечитала уже ранее прочитанное в учебнике по зооцелительству, стало понятнее, часть я даже законспектировала.

Предмет назывался: «Основы лечения огненных животных». У обычных животных лечение идет строго по их видам. А магических в первую очередь рассматривали по принадлежности к стихии. Все так или иначе тяготели к какой-то одной, редко — двум. Исключение — химеры, там может быть все вперемешку, но их, на мое счастье, проходили на пятом курсе.

Главная особенность огненных — их возможность самовоспламеняться, как у саламандр, игуан, фениксов или церберов, или призывать огонь, тогда воспламенялось все вокруг. Здесь самые яркие представители — драконы. Драконья чума…

Учебник сразу захотелось захлопнуть, но я сделала над собой усилие и продолжила, попутно выписывая новые незнакомые слова. Часть их относилась не к принесенным ранее алхимии и зельеварению. Попадались анатомия, вирусология, хирургия, словом то, что проходят на начальных общих курсах.

Нет, перетаскать все учебники из библиотеки я не могла. И бегать туда-сюда не хотелось. Так что я взяла все имеющиеся и с увесистой стопкой направилась в обитель знаний — библиотеку.

— Элиза, — окликнули меня, стоило выйти в коридор. — Ты куда?

У стены стояло несколько девушек с нашего потока. Как раз из тех, кто был моего круга. И сейчас этот круг с мерзкими злорадными улыбками разглядывал меня, будто изучал плесень под микроскопом на практических занятиях. И нет, мне это не кажется, просто я слегка приоткрыла эмпатические щиты, ведь если и имелась у меня сильная способность — так это никому не нужная эмпатия.

— В библиотеку, — лаконично ответила я, не собираясь задерживаться.

— И откуда такая тяга к знаниям проснулась? — это Мартина, мы с ней вроде как считались подругами. Но главное в этом предложении — словосочетание «вроде как».

Я только плечами пожала. Понятно, что новости распространяются быстро. Было горько на самом деле и очень обидно, но мнения студентов и студенток сейчас далеко не главная моя проблема. Надо просто перетерпеть, когда-нибудь им надоест и переключатся на что-то поинтереснее.

Но дать мне спокойно пройти они не собирались. Резкий порыв ветра чуть не сбил с ног, книги посыпались на пол.

— Поосторожнее с имуществом Академии, — крикнули мне, когда я присела, чтобы подобрать с пола справочники. — Не испорти. Платить-то тебе теперь нечем!

Хихиканье было до того дружным, будто они репетировали его заранее. Я молча подняла книги, поудобнее перехватила их одной рукой и щелкнула пальцами. Маленький смерч пронесся по коридору, задребезжали окна, «подруженек» обдало холодной волной, прически как ветром сдуло, многовековая пыль осела на одежде.

Это у меня по магии жизни три пункта, зато стихийная — на десятку. А уж темная магия… И мне впервые стало жаль, что я когда-то согласилась на удобное предложение родителей пойти на целительский. Дескать, учиться там несложно, не придется в любую погоду на полигоне под открытым небом заклинания отрабатывать. А уж про темную магию приличной девушке и говорить не пристало. Приличная, неприличная, а сейчас бы у меня никто и не пикнул.

На этом я быстро ушла в библиотеку. Нет, вряд ли бы кто-то решился дать мне сдачи. Просто использовать не бытовую магию в Академии вне специальных аудиторий или полигонов строго запрещено. Зачем давать лишний повод к отчислению?

В библиотеке забилась в свободный угол подальше от любопытных глаз, обложилась справочниками и продолжила изучать целительство с азов. Я честно старалась, но, по-моему, в голове вообще ничего не откладывалось. В какой-то момент информации стало настолько много, что она смешалась в кучу и раскладываться по полочкам в голове не торопилась.

Я пыталась вникнуть, разобраться, систематизировать. Но системы не выходило, разобраться в заумных терминах, почти каждый из которых мне приходилось искать в том или ином справочнике, не получалось. Когда за окном окончательно стемнело, я была близка к отчаянию: не смогу. Невозможно за полтора месяца, оставшихся до начала летней сессии, выучить весь материал за четыре года. А ведь это только теория. Меня кроме всего прочего ждут и практические, с которыми еще сложнее…

Хотелось плюнуть на все, сдать обратно учебники, вернуться в комнату и не думать ни о чем плохом. В других обстоятельствах я бы так и поступила, но пока я студентка Академии, могу не волноваться о жилье и пище. Здесь и форму выдают, пусть нынешняя сшита на заказ отличным мастером под мою фигуру, и надевать стандартную, которую ученицы перешивали сами, не особо хотелось. Я ведь не умею шить, подогнать под себя вещь без ущерба для нее не смогу…

Я вообще ничего не смогу. Не выучить мне этого проклятого целительства, за какими ушедшими я только на него поступила? И как родителям помочь — ума не приложу. Лично у меня нет никаких связей, что я могу для них сделать?

— Занимаетесь? — я вздрогнула от раздавшегося совсем рядом голоса.

Сложив руки на груди, надо мной стоял местор Альдер и рассматривал каракули, которые я в задумчивости выводила карандашом на листе. Рядом закрытые сгоряча учебники. Прямо видно, как корплю над учебой.

— Да, — твердо ответила я. — Готовлюсь к экзаменам.

— Это похвально, — одобрил местор таким тоном, каким говорят «не майтесь дурью». — Признаться, меньше всего ожидал встретить вас в библиотеке, — можно подумать, я сама рада его видеть, чего, спрашивается, привязался? — И раз уж мы встретились, сообщаю, что вам начислено три штрафных балла за неакадемическое поведение.

— За что? — Я не веря своим ушам смотрела на завкафедрой, ожидая пояснений.

— На вас поступила жалоба, что вы использовали боевую магию в неположенном месте против однокурсников.

— Вообще-то, — я встала и тоже сложила руки на груди, — однокурсники начали первыми.

— И поэтому получили по одному штрафному баллу каждая, — согласился преподаватель.

— А я, значит, три? — меня аж потряхивало от негодования. И где, спрашивается, справедливость.

— Сила воздействия была намного больше, — спокойно пояснил местор. — И какая-то ссора с подругами точно не повод применять боевую магию.

Какая-то ссора! Я хотела было ответить, но упрямо сжала челюсти. Ему только того и надо, начну возражать и пререкаться, сразу получу еще балл-другой. А когда их наберется десять, меня исключат за неподобающее поведение. Отлично, такими темпами я имею все шансы до сессии и не доучиться.

— Спасибо за предупреждение, местор Альдер, я учту на будущее, — сквозь зубы, буквально переступая через себя, выдавила ответ.

— Леди Риар, — преподаватель был убийственно спокоен и одним этим выводил из себя. — Мой совет, конечно, не самый педагогичный, но действенный. Не попадайтесь. Если решили кому-то ответить, делайте это незаметно.

— Незаметно применить магию? — отличный совет, ничего не скажешь.

— Да, подходите ко всему с холодной головой и не давайте волю эмоциям. Или хотя бы просто с головой, и сразу почувствуете разницу.

На этом местор развернулся и ушел, а я осталась в одиночестве, в расстроенных чувствах, злая на себя и на этих «подружек». Еще вчера мне никто и слова сказать не мог, а сегодня все такие смелые.

Я взглянула на большие настенные часы — начало десятого, еще учиться и учиться. На чем я там остановилась?