Хранители Эталины. Игры со временем

Юлия Жердева, 2020

После окончания первой межгалактической войны многие планеты были разрушены, а некоторые, в том числе и наша родная Земля, нуждались в отдыхе и восстановлении. Немногие планеты были готовы принять вынужденных беглецов, однако получить разрешение Совета Галактики на переселение оказалось еще сложнее. Землянам повезло: им разрешили освоить юную планету Эталину, от которой отказались представители других цивилизаций. Осталось дело за малым – подготовить планету к заселению. Совет предвидел, что люди не справятся собственными силами, и послал специально обученных хранителей на освоение Эталины. Для этого с Земли выбрали лучших юношей и девушек, погрузив их в сон во время полета, одновременно воздействуя специальными серебряными лучами, способными изменять ДНК. Они засыпали людьми, а просыпались хранителями, – теперь каждый обладал определенными свойствами, чтобы защищать планету, подготавливая ее для переселенцев…

Глава 3

Роберт очнулся, когда его куда-то тащили. Мельком взглянув на оливковые стены, юноша отогнал последние сомнения, — это был именно Литорн — тюрьма, обладающая шестнадцатью уровнями защиты, побег из которой был полностью исключен. Его охватило отчаяние, — про дикие нравы ее обитателей ходили легенды.

Заключенного доволокли до серой двери и швырнули в камеру, загрохотав за ним целым оркестром замков. Когда Роберт приподнял голову, то решил, что сошел с ума: вокруг него находились только его школьные друзья и товарищи, а их у принца всегда было немало. Его бережно освободили от силовых лучей, уложили на нижний ярус двухъярусной кровати, напоив теплым отваром из душистых трав. Юноша стал потихоньку приходить в себя и оглядываться. Увидеть сразу пятнадцать одноклассников из двадцати в одной тюремной камере — это было слишком. Правда, здесь не было его самого закадычного друга — Феликса. Но после недавних событий Роберт мало доверял своему зрению, воспринимая происходящее как сон или видение. Ребята расступились, и к нему подошел Файл — староста их класса.

— Ты можешь идти? — поинтересовался он, присев на край кровати.

Принц кивнул, хотя и не был уверен в своих силах.

— Тогда попробуй встать.

Роберт самостоятельно встал, сделав несколько шагов в сторону небольшого затемненного окна, от движения голова закружилась, и он остановился.

— Хорошо, пойдем.

Файл взял его под руку и подвел к противоположной стороне камеры, нажав на несколько плиток в определенном порядке. Стена отъехала, а потом бесшумно сомкнулась за ними. Потайная комната была просторной и светлой, в ней было много больших экранов, столов, диванов и кресел. Один из экранов показывал камеру, которую они только что покинули. В комнате, помимо них, находился еще один человек, которого Роберт никак не ожидал здесь увидеть. В роскошном кожаном кресле, в костюме начальника тюрьмы, как на троне, восседал Анавар Фетакли. Он оторвался от экранов, оценивающе разглядывая гостей.

Правитель усадил ребят за стол, предлагая печеный картофель с горячим фантом:

— Угощайтесь, а ты, наверное, последний раз ел только у Амалина?

Роберт кивнул, он действительно был безумно голоден, поэтому от своей порции отказываться не стал:

— Может быть, объясните, что тут происходит? — поинтересовался он, почувствовав, что жизнь налаживается.

— Конечно. В свое время Амалин настоял на строительстве этой тюрьмы, предоставив подробные схемы и чертежи. Он показал мне будущее, и я ужаснулся: мою страну ждет полное уничтожение, детей — рабство. Но мы приложили все усилия, чтобы защититься. Благодаря информации о дне и часе нападения, были обустроены и скрыты наши базы под Литорном. Официально здесь предусмотрен только один парадный вход, а на самом деле — бесчисленное количество входов и выходов. Правда, далеко не все они удобны, но бывают ситуации, когда выбирать не приходится. Воспользоваться потайными ходами могут только обладатели особых кулонов. Каждый из них индивидуален и позволяет открывать любые двери тюрьмы, для остальных кулон является всего лишь безделушкой. В Литорне существуют двойные правила, — одни — для всех нас, а другие — для посторонних, последним довольно проблематично попасть сюда на работу или в заключение. Фактически, Амалин заполнил всю тюрьму своими хранителями, как в качестве заключенных, так и в качестве надзирателей. Поэтому не сильно удивляйся, — живут здесь дружно, каждый — как ему нравится, но, помимо избранной работы, почти все участвуют в охоте на лойдов и хордов. Со слов хранителя, именно с твоего появления начнутся изменения в нашей привычной жизни. Кстати, расскажи, как ты очутился здесь, я в жизни не поверю, что ты пытался убить своего отца. Только с начала и подробно: все с того момента, когда я видел тебя последний раз на Пасху.

Роберт кивнул и рассказал все, что помнил. Файл и Анавар напряженно слушали, не перебивая. Особенно их заинтересовал рассказ о невидимке.

Анавар задумчиво смотрел вдаль.

— Да, Амалин как-то показывал мне это существо в действии.

— А откуда ты так хорошо знаешь хранителя?

Анавар раскинулся в кресло, неспешно начав рассказ:

— Давай вернемся к истокам. Корабли нашей страны достигли Эталины первыми, хранители только лаконично сообщили координаты пригодных зон для поселения, продолжая заниматься своими важными делами. Пришлось самостоятельно начинать освоение планеты, гораздо позже прилетели твои родные и остальные корабли. Воздух был пригоден для жизни, однако спустя некоторое время мои люди подхватили неизвестный вирус, их охватывала сильная слабость, а температура поднималась к заоблачным высотам. Заразился и я. Лекарства не помогали. Тогда казалось, что все кончено, пришел конец, поэтому, чтобы больше никого не заразить, я покинул пределы базы. Понимая, что меня будут искать, я не хотел быть обнаруженным, умело скрывшись в каскадном лесу. Начало резко темнеть и холодать. На меня летел лойд. Я не представлял тогда всей опасности, которую он несет, поскольку в ночное время поселенцы не имели права покидать базы, да и все равно мне было в тот момент. Лойд летел, постоянно меняя направление, при этом так красиво переливаясь, что я остановился, завороженно смотря на него. Тогда-то и появился Амалин. Он убил лойда ловким ударом меча, забрал меня в свои лабиринты, напоив травами, горьковатыми на вкус. Моя температура быстро нормализовалась, я тут же почувствовал себя абсолютно здоровым. Однако мой спаситель не торопился отвечать на вопросы и рассказывать о себе и своих людях, он был в такой же маске, и полностью видеть его лица я не мог. Впрочем, хранители многому научили меня. Их знания помогли без особых потерь освоиться нам на Эталине. Мы смогли победить болезни, научились опасаться ядовитых растений и опасных животных. Взяв с меня слово, что я никому не буду говорить об их базе, Амалин проводил меня к группе охранников, тщетно искавших меня. Причем поиск, начавшийся после моего ухода, продолжался три часа, хотя в гостях у хранителей я провел почти неделю. После этого случая мои люди пытались найти Амалина и его соратников, но все было тщетно. Лишь три года назад снова состоялась наша встреча. В то время мы тщетно пытались бороться с хордами, с этими гигантскими ящерицами — хамелеонами со змеевидными хвостами, поскольку они жаждали жить на Эталине в одиночестве, в десятки тысяч раз превосходя нас по количеству и постоянно живя под землей, представляли для людей постоянную угрозу неожиданного нападения. Но самое страшное, — мы не могли полноценно засеивать поля, все посевы уничтожались ими сразу после появления всходов. Я находился в сильном смятении. Однажды, когда я размышлял о будущем в одиночестве на набережной, рядом со мной зазвучал знакомый голос:

— Я бы на твоем месте так не расстраивался. Знаешь, воевать с хордами — много ума не надо, с лойдами намного сложнее. А от них страдают не только люди, но и весь животный мир. Хорды не так уж сильны и умны, как вы думаете. До Пасхи вполне реально можно разгромить их основные силы на побережьях Северного и Западного морей, при этом освоив плодородные территории. Запомни, лишь уничтожив маток, можно сократить в разы численность этих тварей. Вы не знаете, как найти этих дам, а я подскажу их координаты, но взамен для борьбы с лойдами вы отдадите мне сто юношей с защитой, которая устанавливается при рождении детей в богатых семьях, желательно, — детей членов Совета. И важен их добровольный приход.

Я был поражен, что хранитель совсем не изменился, у меня создалось впечатление, что с момента нашей встречи прошло не более суток, хотя минуло несколько десятков лет.

— Совет Эталины на это никогда не пойдет, — покачал я головой, — юношей с защитой не так уж и много, к тому же их богатые родители вряд ли согласятся отдать своих детей.

Но я представил его Совету: предложение было встречено бурными овациями одобрения, о том, что придется отдавать своих сыновей, в тот момент никто не думал, поскольку просто не верили в возможность хотя бы такой победы над хордами. Сто человек, которых лично отберет себе хранитель или шанс спасти планету от голода, — вопрос решился моментально, договор был подписан. Амалин предоставил точные координаты расположения маток хордов, после чего мы нанесли точечные удары. Хорды понесли серьезные потери, с тех пор мы с ними оказались на равных позициях, отвоевали лучшие земли под поля, продолжая войну уже с твердой верой в победу. Хранитель представил совету список тех, которых он должен был забрать для борьбы с лойдами. И что тут началось: угроза голода миновала, хорды наполовину разгромлены, а вот отдать именно своих детей — знатных и богатых юношей — желающих не нашлось. Совет запретил охоту на лойдов, соответственно, признав незаконным подписанное ранее с ним соглашение. Я предложил Амалину выбрать всех ребят из моей страны, но он ответил, что у меня не будет столько юношей с защитой, а договор будет приведен в исполнение. Тогда охрана Совета попыталась его схватить, но хранитель рассмеялся и исчез. В буквальном смысле. Только что тут стоял, и словно его никогда и не было. В тот же день бесследно исчезли все парни, которых по списку отобрал себе Амалин, причем они были похищены даже из закрытых и тщательно охраняемых комнат. Что и говорить, хранителей не раз пытались найти, но безрезультатно. А меня Амалин довольно часто забирал к себе в гости, и я имел уникальную возможность общения с ребятами, ставшими хранителями, кстати, они все здесь — в качестве заключенных или надзирателей, только члены Совета об этом не знают. В свое время именно Амалин настоял на строительстве этой тюрьмы, несмотря на то, что хранитель не относится серьезно к хордам, он продолжал мне помогать, предоставляя бесценные сведения об их местоположении. А ты сам прекрасно знаешь, что эти твари постоянно перемещаются в песках, нанося внезапные удары.

Анавар прервал свой рассказ и встал.

— Роберт, на сегодня наш разговор окончен. Ты должен хорошо отдохнуть. Продолжим беседу в другой раз. Файл, возвращайтесь, пока камеры слежения выключены, скоро будет вечерний обход, ночью проверяющие покинут тюрьму, и все вернется на круги своя.

Остальные ребята не спали, но тихо лежали в кроватях, в комнате горели голубые ночники. Роберт подошел к своей кровати, борясь со сном, с трудом заставил себя прочитать правило Серафима Саровского, рухнул на кровать и моментально уснул.

Файл подошел к нему, покачал головой, снял сапоги и, заботливо накрыв одеялом, погасил свет.

Роберт проснулся посреди ночи, ближе к рассвету. Комната была озарена мягким голубым светом, а все ребята бесшумно одевались.

— Вы куда? — шепотом поинтересовался он, боясь спросить лишнего.

С верхнего яруса кровати свесился Файл и, улыбаясь, громко сказал:

— Мы тут ведем себя, как мыши, чтобы он мог выспаться. А он просыпается с нами без пятнадцати пять. Интересные дела.

Файл лихо соскочил с кровати, внимательно взглянув на Роберта.

— Если, хочешь, пошли с нами, сам все увидишь.

Роберт не заставил себя долго ждать, спрыгнув за остальными ребятами в образовавшийся проем между кроватями.

Это было ни с чем не сравнимое ощущение полета, они плавно летели вниз в огромном цилиндре. Встречные потоки свежего воздуха снижали скорость, замедляя падение. Внизу открылся люк, и все плавно приземлились на землю, вернее, почву, однако, с легкой руки первых переселенцев, поверхность Эталины дружно продолжали называть землей. Роберт замер от восторга: в еле видных лучах восходящего светила слева величественно раскинулись бархатные пустыни, сзади неприступными крепостями стали величественные скалы, а перед ними простирался лес с высокими каскадными деревьями и небольшими тепловыми гейзерами. Справа располагалась горная цепочка, к которой и направлялась их группа. Неожиданно одна из гор выкинула фокус: из нее в виде гигантского цилиндра выдвинулась часть породы навстречу им. Торец раздвинулся, и из него сложились каменные ступеньки. По ним ребята поднялись наверх, цилиндр начал плавно задвигаться обратно.

— Где мы? — поинтересовался Роберт.

— В церкви, мой дорогой, ну где же еще!

Голос был радостен, приветлив и до боли знаком.

— Феликс! — Роберт кинулся в объятия вышедшего человека с самой лучезарной улыбкой на устах.

Его закадычный друг был голубоглазым шатеном, однако в красавцах никогда не числился. Он был невысок, угловат и немного прихрамывал, поскольку левая нога от рождения была короче правой. Зато его улыбка, озарявшая все вокруг себя, компенсировала недостатки внешности, притягивая людей, как магнит. Феликс был приемным сыном отца Даниила, а Роберт, в детстве постоянно тяготившийся дворцовой жизнью, вел себя не всегда идеально, и в наказание его часто отправляли к духовному отцу их семьи — священнику Даниилу. Феликс всегда бурно радовался его появлению, их дружбу невозможно было разорвать, но рано или поздно наступала пора возвращаться домой. И опять Роберт не мог долго находиться без своего закадычного друга. Родители, наконец, поняли, что все его плохое поведение — просто желание жить рядом с Феликсом. После серьезного разговора, отец с сыном пришли к простому компромиссу: ему было позволено жить в семье отца Даниила, но время от времени появляться дома. Роберт был безумно счастлив этому решению, и все свои школьные годы дружно прожил вместе с закадычным другом, не слишком часто навещая родной дом. Однако после окончания школы их пути разошлись: Феликс, всю жизнь мечтавший стать врачом, пошел учиться на хирурга, а Роберт, питавший огромный страх перед этой профессией, на сей раз не стал поддерживать друга. Он вернулся домой, поступив на факультет дипломатии и иностранных языков. Отец был рад его выбору, так как всегда видел в среднем сыне своего преемника. Но дружба с Феликсом не угасла, — они встречались в центральном храме по воскресеньям и церковным праздникам. С детства они привыкли помогать отцу Даниилу на службе и, когда немного подросли, стали вместе петь в церковном хоре. Петь они любили так: один начинал фразу и тянул ее до конца, а второй начинал с середины, в конце их голоса объединялись, потом менялись ролями.

— Пойдем со мной, — Феликс увлекал Роберта за собой вглубь скалы, — я вам верну его после службы, — кинул он вслед ребятам.

— Только не задерживайтесь, наше время ограничено, — кричал вдогонку Файл.

— Ладно, — бросил на ходу Феликс, заводя друга в каменный лабиринт, который вскоре закончился комнатой, не имеющей стены. Роберт аккуратно подошел к краю: они словно находились в ячейке улья. Такие же ячейки были везде по трем сторонам храма, как бы образуя соты, в которых находились люди, причем все были повернуты к огромному резному иконостасу, отделанному золотом и перламутром. Феликс сел на край, спокойно свесив ноги вниз, хотя их ячейка находилась гораздо выше остальных — на уровне последнего ряда иконостаса.

— Садись, не бойся, не упадешь, — пригласил он друга.

Роберт последовал его примеру и, когда он также опустил ноги вниз, почувствовал, что они стоят на чем-то твердом, хотя преграды не было видно.

— Это специальное стекло, тончайшее, толщина не больше миллиметра, но очень прочное, на него могут даже корабли садиться, — выдержит. Оно обладает уникальной особенностью, — с нашей стороны видно все, а с другой — лишь то, что положено.

— А ты тоже обитаешь в тюрьме?

— Да, а работаю поваром по просьбе Амалина, он меня даже готовить научил.

— Поваром? Ты же на врача учишься?

— Я учусь заочно, а работаю в Литорне. Здесь в основном хранители, которых лично отбирал Амалин для охоты на лойдов, тюрьма просто прикрытие. На самом деле, она построена так, что если знать все ходы и выходы, то можно целыми днями напролет туда входить и оттуда выходить. Тюрьма — под патронажем твоего отца и Анавара, если кого-то привозят, то хранители играют роль заключенных и осужденных, а в остальное время живут своей жизнью.

— А настоящие преступники есть?

— Пока нет. Эта тюрьма рассчитана только на высокопоставленных особ с защитой, которых не так уж и много. В свое время Амалин предупреждал Анавара и твоего отца, что наступят времена, когда ты, Ричард, Ланард — все будете в заключении. Поэтому, как он любил говорить, лучше заранее подстелить соломки. Так что ты у нас первая залетная ласточка, но мы тебя ждали. Служба начинается.

После ее окончания Феликс поманил друга и сквозь незаметное узкое оконце указал на золотистые часы центральной башни Литорна. Белоснежные цифры показывали пятнадцать минут шестого.

Роберт резко обернулся, в его глазах толкались вопросы и недоумение. Феликс улыбнулся:

— В этом храме время течет совершенно по-другому.

— Что за игры с часами?

— Амалин сказал, что однажды этот храм взорвут, поэтому и расставил кристаллиты в определенных частях храма, чтобы время для взрывного устройства и молящихся людей протекало по-разному. Хранитель также добавил, что все успеют спастись, только его слов никто в тот момент не вспомнит.

Глядя на озадаченного Роберта, Феликс рассмеялся:

— Иди к ребятам, вслед за проводником, только ноги не переломай, в проходах еще много строительного мусора.

Он вытащил из кармана маленький шарик, набрал что-то на его дисплее и подкинул вверх. Шар засветился голубоватым светом и завис в воздухе.

— Счастливо, с Богом, еще увидимся, — Роберт обнял друга, отправляясь вслед за голубым мерцающим светом.

Идти приходилось быстро, на свободных участках лабиринта он даже бежал, боясь потерять из виду своего проводника. Феликс был прав: мусора было предостаточно, и в некоторых местах ему приходилось даже прыгать через него. Было довольно темно, однако света шарика вполне хватало. В конце извилистого тоннеля показался свет, а также он увидел человека, стоящего посреди проема, спиной к свету.

— Файл, — крикнул Роберт, когда разглядел его, но в ту же секунду умудрился зацепиться за какой-то брусок и растянуться на полу.

— Не разбился? — староста протягивал руку. — И куда ты так летел?

— Я в порядке, — улыбнулся Роберт, отряхиваясь, — просто боялся потерять из виду шарик и сбиться с пути.

— Шарик? — Файл рассмеялся. — Никуда он от тебя не денется, дальше десяти метров все равно не улетит. Чем быстрее ты бежишь, тем стремительнее он летит вперед.

Его проводник действительно смирно висел в воздухе, никуда не спеша, а когда ребята направились к выходу, так же неспешно, плавно полетел вперед. Файл открыл комнату, отделанную крупными резными камнями, взял в руки свой медальон и, не снимая его, приложил к одному из камней. Тот послушно отдвинулся, обнажив скрытую ячейку с одеждой и оружием. Шарик последовал примеру и самостоятельно прижался к одному из многочисленных камней. Тот послушно отодвинулся, обнажив похожую ячейку тоже с разнообразной одеждой и оружием. Среди оружия в основном преобладали мечи со слегка изогнутой, выпуклой формой. Файл из всего многообразия выбрал для Роберта полупрозрачный перламутровый защитный костюм хранителя и помог в него облачиться. Костюм, словно мозаика, был собран из крыльев лойдов и приятно холодил тело. Сзади располагался просторный капюшон, который фиксировался на обруче, плотно обхватывающем голову. Специальная вставка закрыла лицо, оставляя открытыми только узкую щель для глаз. Файл облачился в похожий костюм. Завершающим элементом защиты стали очки — крупные, выпуклые, с многочисленными гранями, напоминающие глаза стрекоз. Смотреть в них было весьма необычно: они показывали все вокруг, даже сзади, сверху и снизу. Файл задумался над выбором оружия, но вскоре протянул Роберту самый широкий меч, а себе взял узкий и длинный, с загнутым концом. Покидая каменный лабиринт, Роберт, даже не оглядываясь, через свои очки видел, как плавно закрылись ящики, опять образуя ничем не примечательную стену из камней.

В лучах восхода Литорн выглядел как прекрасный, каменный средневековый замок — с многочисленными башенками и огромными, шаровидными теми самыми золотыми часами. Но размышлять о парадоксах времени было некогда: прямо на них быстрыми зигзагами летели лойды. Файл выхватил свой загнутый меч, с молниеносной скоростью поразив одного из них. Однако сколько он потом ни размахивал мечом, — все было безрезультатно. Роберт, хотя и безупречно владел мечом, только задевал их, но никого так и не смог окончательно поразить. Лойды наталкивались на охотников, но костюмы прекрасно выполняли свою защитную функцию, — светящиеся шарики отлетали, правда, оставляя на теле приличные синяки. Количество нападающих лойдов стало резко уменьшаться, — они летели дальше — в сторону моря. Когда усталые ребята смотрели вслед улетающей стаи, один запоздавший лойд неожиданно врезался в спину Файла, юноша упал, а Роберт, разозлившись, сумел все-таки попасть мечом ровно посередине лойда. Но такого результата он явно не ожидал. Меч застрял между его крыльями и стал вращаться с бешеной скоростью. К изумлению Роберта, рукоятка не вращалась вместе с мечом, но он едва ее удерживал в руках, наблюдая за ненормальной скоростью меча и лойда. Староста, лежа, прервал эту карусель, резким ударом разбив лойда и выбив меч из рук друга. Роберт с интересом рассматривал перламутровые крылья, присев на корточки, к нему присоединился Файл:

— Два лойда за ночь — великолепный результат.

— Нет, — покачал головой Роберт, — вон какая стая улетела.

Файл покачал головой:

— Ты не знаешь, что было до этого: ночью было светло от их крыльев, а результат и в самом деле для нас хороший. Вот увидишь, у других ребят будет хуже. Только истинные хранители могут уничтожать их, играя, десятками и сотнями. Для нас это еще лотерея.

Действительно, вернувшиеся охотники не могли похвастаться большими успехами: на шестьдесят человек было убито всего девятнадцать лойдов. Собрав перламутровые крылышки, вся компания направилась в Литорн, предварительно переодевшись и разоружившись в передвижной горе.

Наступил полноценный рассвет, свет заливал каскадные деревья, и они начинали выпускать свои нежные нитевидные соцветия: длинные стройные листья сине-зеленого цвета витиевато опускались вниз, а бледно-голубые цветы концентрировались на круговой ветке вокруг ствола, следующие круговые ветки были чуть меньше, и из них, в свою очередь, росли круговые ветви. Чем старше было дерево, тем больше на нем располагалось круговых веток с цветами. Некоторые гиганты достигали двадцати-тридцати метров, как в ширину, так и в высоту, но таких деревьев было мало, все-таки сказывались постоянные атаки лойдов. Другой растительности здесь больше не было, поскольку, как Роберт сам мог убедиться, лойды, летая с бешеной скоростью, все сметали на своем пути. Каскадные деревья росли медленно, но их кора была прочнее камня и обладала способностью раздвигаться и сдвигаться, пряча свою нежную зелень и цветы на ночь. Зато теперь, с наступлением утра, ребят радовали благоуханье и великолепие каскадного леса. Войдя в Литорн через главный вход, они направились в столовую.

Роберт по достоинству оценил отношения в тюрьме: часть ребят была одета в костюмы охранников, остальные, в том числе и он, — в костюмы заключенных, однако одежда в Литорне не играла никакой роли. Это была самая странная тюрьма, которая когда-либо существовала в Галактике. Охранники и заключенные по-приятельски сидели за столами и завтракали, при этом все имели полную свободу передвижений. Файл принес подносы с едой — какой-то похлебкой красноватого цвета. Пока Роберт с опаской изучал неприглядную еду, все, с улыбкой посматривая на него, быстро справлялись со своими порциями. Похлебка, несмотря на внешний вид, была свежей и вкусной и что-то сильно напоминала. Ну да, так и есть, это был мангул собственной персоной, только в томатной заливке. Роберту опять пришли на память слова Амалина, и он внутренне содрогнулся: как-то не хотелось, чтобы его предсказания сбывались.

— Ты что, спишь, что ли, над тарелкой? — Док толкнул Роберта в бок. — Так кто из нас прав?

Роберт поднял глаза: две пары смеющихся глаз ожидали ответа, только юноша не слышал их разговор, однако огорчать друзей не хотелось:

— Я об этом подумаю, — Роберт подмигнул одноклассникам и, захватив пустую тарелку, отправился на кухню.

В царившей суете никто не обращал на него внимания, все крутились, спешили по своим делам, принося пустую посуду и относя еду на подносах, прямо как заправские официанты. Роберт внимательно всматривался в мелькавшие повсюду лица.

— Если тебе нужен Феликс, то он в соседней комнате.

Роберт оглянулся: перед ним стоял кареглазый паренек, с вихрастой челкой и с подносом в руке.

— Спасибо за информацию, Фит.

— Не за что, — приятельски подмигнул паренек и отправился по своим делам, причем одной рукой он приглаживал непослушный вихор, а другой пытался удержать поднос с горой посуды. Роберт улыбался, глядя ему вслед и направляясь к указанной двери. Она бесшумно сместилась, и юноша узрел Феликса на диване, внимательно изучающего объемное изображение человеческого сердца в разрезе.

— Выключай, — Роберт отвернулся от экрана.

— Неженка ты моя, у тебя разве нет сердца?

— Должно быть где-то, да только смотреть на него в разрезе я не собираюсь.

Феликс откинулся на спинку, улыбнулся своей неотразимой улыбкой, но экран выключил.

— Располагайся. Как тебе у нас нравится?

— Гораздо больше, чем я мог представить. Что-нибудь интересненькое покажешь?

— Охотно. Вот смотри, что передал Рапид, когда доставили тебя нам. Перед отъездом охранников он попросил принести воды, залпом выпил, а в чашке оставил записку. Держи.

Феликс протянул в несколько раз сложенный клочок бумаги. Строчки наезжали друг на друга, словно их писали в темноте, но были вполне различимы. Роберт внимательно вчитывался в текст:

— Нас поработили, неизвестный противник энергетически сильнее и могущественнее нас. Все ребята без защиты потеряли контроль над собой, ходят, как марионетки, выполняют какую-то работу, в том числе теперь контролируют и нас, охранников. Эти нападения бессмысленны, пока действует энергетическая защита, но их гораздо больше, поэтому нас разделили по комнатам и отрезали от связи с внешним миром. Приказы и угрозы отдает Льюис, но он стал грубым, деспотичным. Луиан Дервиль не покидает своих покоев, но вполне одобряет действия своего сына. Если можете, помогите.

— Ну и что ты думаешь?

Роберт не успел ответить, — к ним в комнату не вошел, а скорее влетел Анавар. Его лицо было белее снега, а левый глаз слегка подергивался.

— Дорваны объявились.

— Дорваны? — ребята подскочили от неожиданности.

Роберт нахмурился. Худшей новости быть не могло. Дорваны с планет системы Сархентус наводили ужас на всю Галактику. Внешне они напоминали роботов-монстров: пятиметровые грубоватые исполины имели серую грубую кожу, прямоугольноподобную фигуру и маленькую, угловатую, лысую голову с узкими щелями-глазами. Они жили на больших холодных планетах, суровые условия жизни сплотили их в группировки, связанные между собой деловыми отношениями. Обитатели Галактики их не любили, поскольку, кроме разрушений, те ничего после себя не оставляли. Дорваны изначально находились на низшей ступени развития, живя без благ цивилизации, как стадо диких животных. Для обитателей Галактики они не представляли угрозы, но однажды все изменилось. Какая-то цивилизация, втайне от других, обучила их искусству межпланетного боя, снабдила кораблями и оружием. Дорваны, возомнив себя избранной расой, начали нападать на обитаемые миры. После завоевания очередной планеты, они разрушали всю ее инфраструктуру, а обитателей превращали в рабов, поставляющих драгоценности, полезные ископаемые, провизию и чистую воду. Развитым цивилизациям трудно было смириться с невыносимыми условиями рабства, да и запаса провизии после выплаты дани у них самих фактически не оставалось. Началась длительная межпланетная война. Ее итог был печален: хоть все корабли дорванов были уничтожены, а они сами — полностью подавлены, погибло множество цивилизаций, а некоторым, как и землянам, пришлось искать другие планеты для жизни. Земля не погибла, но, смертельно раненая, она не могла больше прокормить всех своих обитателей. На ней продолжали жить люди, но только в тех местах, где оставалась возможность выращивать урожай, остальные на межпланетных кораблях были вынуждены покинуть свою родину. Некоторые отправилась на базы Марса и Луны, однако остальным предстояла куда более серьезная задача. Корабли покидали свои системы и искали новые планеты, на которых люди могли бы продолжить свое существование без скафандров. Эталина сразу привлекла их внимание, — это была именно та планета, на которой можно было дышать, на которой была вода, а, значит, могла быть и полноценная жизнь. Добившись с огромным трудом разрешения у Галактического совета, земляне начали обосновываться на новом месте. Из-за лойдов и хордов на Эталину не претендовали другие цивилизации, хотя попытки заселить эту юную планету они в свое время предпринимали неоднократно, однако дальше размещения баз дело не шло. Землянам выбирать не приходилось, от лойдов они отгораживались толстыми стенами, а с хордами постоянно воевали. Хорды обитали в пустынях, закапываясь в песок и появляясь по мере необходимости. Они прекрасно понимали, что люди, как и любые другие существа до их появления, будут стремиться превратить их любимые пустыни в оазисы. Поэтому всячески препятствовали развитию земледелия, губя посевы, обычно стараясь нападать на пограничные районы — Лустрад и Асторию. Отцу Роберта принадлежала Элония — средняя, по отношению к пустыням, часть. Поэтому ужасов постоянной войны Роберт с Феликсом на себе не испытывали, зато Анавар вел непрерывную борьбу с самого приезда, так как Лустрад ближе всего подходил к пустыням. Прекрасно понимая, что такое война, да еще на два фронта, он нервно ходил по маленькой комнате взад и вперед, то опуская руки, то опять хватаясь ими за голову.

— Что конкретно произошло? — Феликс был невозмутим, и его голос звучал ровно и успокаивающе.

Спокойная интонация привела Анавара в чувство, во всяком случае, он успокоился и сел за стол.

— Я и сам еще мало что знаю. Делегация дорванов прибудет в Совет в полдень, — Анавар взглянул на висящие неподвижно в воздухе часы, вздохнул и встал, — пора отправляться.

— Мы с тобой, — голос Феликса продолжал быть невозмутимым.

— Это невозможно.

— Возможно, мы будем твоими телохранителями, в защитных костюмах нас не узнают.

Анавар на секунду задумался, потом кивнул в знак согласия и вышел из комнаты.

— Роберт, давай за ним, я сейчас, — Феликс молниеносно скрылся в противоположном направлении, догоняя их через две минуты, неся костюмы в руках. Облачались в них уже в турболете. Анавар мрачно сидел за штурвалом, его беспокойство исчезло, — перед ребятами вновь сидел мудрый и бесстрашный воин, готовый бросить все силы на урегулирование конфликта мирным путем или на боевые действия в случае необходимости. Его широкий лоб прорезала глубокая морщина, карие глаза чуть прищурились, а губы плотно сжались. Турболетом он управлял виртуозно, ведя его все время с максимальной скоростью, так что через пятнадцать минут они были на месте.

В этот раз Совет Эталины собрался в здании городского суда. Постройка не отличалась изысканностью архитектуры, а представляла собой вертикальный зеркальный цилиндр, стоящий на небольшой платформе. Платформа была открыта, и ее постоянно заполняли вновь прибывающие летающие аппараты. Внимание гостей привлекала огромная ракета, напоминающая гигантскую росинку серебристого цвета. Вокруг нее неподвижно стояла охрана Совета, мешая подходящим выражать свое негодование. Роберт через экран своего костюма видел абсолютно разные выражения лиц: удивленные, испуганные, встревоженные, злобные, но никого нельзя было назвать спокойным. Через зеркальный проем все направлялись в многогранный зал приема. Роберт часто здесь бывал, правда, в качестве принца Элонии. Он кинул взгляд на свое законное место, — оно пустовало. Зато отец и Льюис сидели, как обычно, в нижней ложе. Роберт долго пытался определить — кто они: настоящие или же их двойники. Он отличался отменной наблюдательностью, к тому же прекрасно знал особенности поведения членов своей семьи. Правда, отец осунулся, но центральная складка на лбу, возникающая при непредвиденных обстоятельствах, занимала свое законное место, да и характерное постукивание пальцами по столу также было его излюбленным занятием. Про Льюиса что-то определенное было сложно сказать, — он сидел, обхватив крепко голову руками, ломая безупречную прическу из золотистых локонов, и все же Роберт пришел к выводу, что это его родные. Анавар словно угадал его мысли и прислал на экран костюма сообщение:

— Да, Роберт, это действительно они, я ввел слишком строгую пропускную систему, которая проверяет не только конкретную защиту человека, но и его ДНК.

Постепенно шарообразный зал быстро наполнялся людьми, было и несколько инопланетных делегаций. Кто конкретно — неизвестно, поскольку они находились в своих представительских кораблях, присутствуя в качестве наблюдателей.

— Могли бы и не появляться, какая разница, где смотреть будущее шоу на экране: на своей планете или в кораблях, — сообщение поступило от Феликса.

Роберт не успел на него ответить, появился Дейл со своими охранниками, все были явно возбуждены, под глазом наследного принца красовался свежий кровоподтек.

— Кто тебя так красиво разукрасил? — поинтересовался Анавар.

— Льюис, кто ж еще? — недовольно буркнул Дейл.

— Что ты с ним не поделил?

— Так ты что, — не в курсе последних событий?

— Ты про дорванов?

— Конечно, нет. Льюис женился на Луизе.

Роберт с Анаваром подались вперед, ожидая объяснений. Если бы кто-нибудь другой сообщил об этой странной свадьбе, ему бы вряд ли поверили, но Дейл не имел привычку шутить подобными вещами.

— Расскажи, — голос Анавара был невозмутим, но видимое спокойствие ему давалось трудно.

Дейл пожал плечами:

— Я и сам знаю не много. Луиза по связи сообщила, что выходит замуж за Льюиса. В новостях информации не было. Регистрация состоялась полчаса назад, венчание будет чуть позже.

— Продолжай, — потребовал Анавар.

— А это все. Я с ребятами подъехал на регистрацию, Каторина — невеста Льюиса, уже была там. Луиза стояла бледнее снега, ну я и вздул Льюиса, а он меня, однако сестра наотрез отказалась возвращаться со мной, а нас выгнали.

— А где Ланард? — Анавар, прищурившись, изучал Льюиса.

— Не знаю, его, как и нас, в списке приглашенных не было.

— Ты в курсе? — правитель Лустрада резко повернулся к Роберту.

— Нет.

Анавар откинулся на спинку кресла, посылая Луиану сообщение. Было видно, что полученная информация для последнего равнозначна разорвавшейся бомбе. После нескольких шоковых секунд, Луиан Дервиль повернулся к сыну, между ними завязался диалог. Было видно, как первенец вяло и неохотно отвечал на вопросы. Потом Анавар переадресовал ребятам присланное от Луиана сообщение:

— Приношу самые искренние извинения, я не знал, что мой сын совершил столь необдуманный поступок. Я разберусь во всем и тебе сообщу. Во всяком случае, венчания еще не было, а регистрацию можно и отменить.

Анавар получил еще одно сообщение, от которого складка на лбу стала еще глубже: «Кто знает, — где мой первенец Ланард???» На сей раз сообщение было от Холди Паска, правителя Астории и отца Ланарда.

Ответа не последовало, поскольку в зале неожиданно погас свет. Впрочем, паники не последовало. Члены совета понимали, что это лишь очередные выходки дорванов, поэтому тут же включили аварийное освещение. Зал наполнился маленькими безобидными огоньками, и вот тут внезапно появились пришельцы. Они не пришли, а просто возникли на центральной площадке шарообразного зала. Телепортация без разрешения Галактического Совета была строжайше запрещена, но на то они и дорваны, чтоб нарушать все созданные законы. Роберт впервые видел их живыми, причем так близко, что имел возможность внимательно изучить. Трудно было представить, что представители одной из древних цивилизаций, едва не завоевавшие Галактику, из всего многообразия одежды имели только грязные набедренные повязки, выставляющие напоказ кривые жилистые ноги. Они обладали сильно развитыми мускулистыми плечами, на которых весьма странно смотрелись маленькие головки. Шей почти не было, но при этом головы не испытывали никаких неудобств и непостижимым образом вращались на все 360 градусов, тщательно изучая обстановку. Парламентеров было шесть, но держались они крайне вызывающе. В зале царила напряженная тишина, — дорваны рассматривали собравшихся, а люди в свою очередь внимательно изучали их. Самый высокий из них, вскинув руку, начал произносить заученный текст. Его голос был довольно резким и шипящим. Роберт изучал их язык, поэтому продолжал смотреть представление, большинство же погрузилось в изучение перевода на экранах.

— Люди, незаконно захватившие Эталину, — шипел голос дорвана, — должны покинуть эту планету, срок вам дается для этого большой — целый кавар.

Роберт быстро взглянул на перевод слова кавар, оно имело значение «сутки», правда у дорванов сутки длились почти шесть дней, и совсем не понятно, какие именно сутки имелись в виду — дорванские, земные или эталинские, которые были на три с половиной часа дольше земных.

— В противном случае, — заскрипел другой дорван, — вы будете уничтожены, а Эталина перейдет к своим законным хозяевам.

— Позвольте же узнать, — кто же является ее законным хозяином? — бесстрастно поинтересовался председатель Совета Патрик Лоуб слегка насмешливым тоном.

— Мы, — почти одновременно зашипели все дорваны.

— А чем вы это докажете? — спокойно продолжал Лоуб.

Элементарный вопрос привел дорванов в тупик. Они тихо шипели, совещаясь друг с другом. Юные члены Совета удивленно переглядывались, а более мудрые и опытные воины не спешили радоваться отсутствию ума у противников, понимая, что за ними стоит более страшная и могущественная сила, а парламентеров они всегда выбирали самых юных и оттого неопытных. Первая война началась практически так же, — дорваны просто предъявили свои права на все обитаемые планеты. Наконец, пришельцы перестали совещаться, и один из них уверенно заявил:

— Мы являемся обладателями данной планеты, этот вопрос не требует доказательств.

Остальные дорваны выглядели очень довольными, радуясь уму и изобретательности своего товарища.

— Боюсь, что без соответствующих доказательств данный вопрос не может быть решен положительно.

Услышав ответ Лоуба, парламентеры еще больше запутались.

Совещание затянулось. Дорваны вновь и вновь настаивали на освобождении Эталины, а Лоуб вовсе не стремился отвечать прямо «да» или «нет». Незваным гостям надоело выглядеть простофилями, поэтому они достали из-за своих грязных повязок небольшие узкие пластины и начали направлять на ряды. На членов Совета, имеющих защиту, пластины не оказали ни малейшего действия, а вот некоторые гости, не имеющие ее, попадали на пол и стали биться в конвульсиях, задыхались, хватая воздух ртом, как рыбы, выброшенные на берег. Некоторые члены Совета бежали к дорванам, в надежде отнять оружие, но, не достигнув цели, сталкивались с невидимыми преградами. Лоуб надрывался, приказывая всем вернуться на места, некоторые неохотно отступали, а в этот момент дорваны включили пластины, и члены Совета в радиусе двадцати метров оказались в силовой ловушке. На них было накинуто что-то прочное и прозрачное, и они тщетно бились в сетях, пытаясь выбраться. Спешившие к ним на помощь увязали в той же невидимой ловушке, которая начала быстро подниматься, а люди оказались висящими в воздухе, почти под самым потолком. Со всех сторон раздавались крики с требованием отпустить пленников, а дорваны выглядели довольными и даже подпрыгивали от радости.

— Сейчас мы их отпустим, — раздался торжественный, трескуче-шипящий голос парламентера.

В подтверждение его словам, ловушки отпустили людей, и они стремительно начали падать вниз. Повсюду началась паника, отовсюду слышались крики. Далее события приняли весьма неожиданный оборот: в зал на огромной скорости влетел турболет без опознавательных знаков, словно созданный из крыльев лойдов, и осветил световым лучом всех падающих. Падающие люди стали плавно опускаться вниз. Оказавшись на полу в целости и сохранности, они, впрочем, как и все собравшиеся, не знали, что и думать по поводу неожиданно появившегося турболета. Лучи метались по залу, задерживаясь на лежащих без движения людях. Последние стали потихоньку приходить в себя. Встать они еще не могли, но стали самостоятельно дышать и разговаривать, жалуясь на сильную слабость. Дорваны вначале с изумлением смотрели на подозрительный летающий аппарат, потом стали направлять на него свои пластины, но безрезультатно. Турболет завис рядом с ними, и из него вышел человек в защитном перламутровом костюме с маской, полностью закрывающей лицо.

— Амалин, — выдохнул Анавар, подаваясь вперед.

Незваный гость держал в каждой руке по серому небольшому баллончику и, похоже, спокойно ждал нападения. Дорваны себя ждать не заставили и моментально напали на него. Казалось, что все кончено, — этот безумец обречен на верную гибель, если уж не от оружия, то от напора противника. В стремительном беге дорваны опять пытались использовать свои знаменитые пластинки, секрет которых так и не был разгадан во время прошлой межпланетной войны. Амалин стоял спокойно, даже не думая отступать. Зал затих, ожидая его верную гибель, впрочем, если он осмелится напасть на послов, межгалактическая война начнется незамедлительно. Когда нападающие были в метре от него, хранитель распылил небольшой флакончик. Появившееся непрозрачное серое облако на несколько секунд скрыло и его, и дорванов. Когда облако рассеялось, Амалин стоял верхом на турболете, держа в руках все сложенные пластины. Корабль набирал высоту, а дорваны в яростной злобе пытались до него допрыгнуть. Выполнив свою миссию, турболет исчез так же внезапно, как и появился.

— Итак, мы продолжаем считать вашу претензию необоснованной. Переговоры окончены до появления необходимых соответствующих доказательств, — как будто ничего не случилось, подвел итог Лоуб.

Дорваны не нашли, что ответить, и в бессильной ярости телепортировались. Зал глубоко выдохнул. Все начали расходиться, прекрасно понимая, что продолжение шоу не за горами.

Дальнейшие события разворачивались, как в кошмарном сне. Через полчаса открылся транзитный коридор с системой Эдельвест, и нескончаемым роем из него стали вылетать корабли дорванов. Эталина была защищена не так хорошо, как бы хотелось. Люди заселили ее лишь недавно, и защита в основном носила местный характер, окружая базы и города переселенцев. Некоторые истребители Эталины сгорали в защите, другие уходили на дно морей, которых на планете было предостаточно, но большинство устроили осадное положение вокруг городов. Наблюдатели Совета Галактики при первых появлениях вражеских кораблей моментально ретировались и, вернувшись на свои корабли, стремительно вылетели, не вмешиваясь в воцарившийся хаос. Дорваны неоднократно обстреливали их, однако защиту сигаровидных кораблей так и не смогли пробить. Потрепанные наблюдатели быстро скрывались в транзитных коридорах своих планет. Члены Совета Эталины начали распоряжаться беспилотниками.

Только Астория, Фтолла и Лустрад непосредственно участвовали в нападении. Их истребители отважно сражались с дорванами, но часто падали в неравном сражении. Остальные семнадцать баз избрали защитную тактику, но и они несли крупные потери. Роберт и Феликс помогали Дейлу, который командовал истребителями. Они управляли техникой внизу, на симуляторах, однако даже опытным пилотам приходилось нелегко. За десять минут боя Феликс потерял семь истребителей, а Роберт — пять. Общие потери исчислялись десятками, а может, и сотнями тысяч. Несмотря на то, что автопилотируемые истребители непрестанно взмывали вверх, сражаясь до последнего болтика самолета, губя корабли противника, битва была явно обречена на провал, поскольку корабли дорванов, хоть и были более громоздкими и неуклюжими, но по количеству превосходили все силы Эталины в несколько тысяч раз. Эта была война техники, люди, как и дорваны, управляли своими кораблями на расстоянии, под прикрытием защиты. От горящих кораблей сильно пострадали и хорды, выжившие старались зарыться еще глубже в песок и затаиться. Всего лишь за несколько часов лицо прекрасной и юной Эталины было обезображено, но рана была не смертельной, и пока защитники продолжали отважно за неё сражаться, — оставалась надежда на победу.