Ложь без срока годности

Юлия Ефимова, 2020

Согласно новой методике, разработанной гениальным профессором, четыре незнакомых человека попадают в группу «Дилетант». По одиночке – это простые среднестатистические люди без особых талантов, но, соединив свои возможности и образовав команду, дилетанты превращались в настоящих детективов, способных раскрыть даже самые запутанные дела. Группе «Дилетант» необходимо раскрыть секрет, который тонкой нитью прошел сквозь ленту времени. Но сможет ли группа новичков решить эту задачу под звездочкой? Ведь обитатели странного дома абсолютно все лгут.Оформление обложки CANVA.

Глава 2. Сломанный ноготь

— Зараза! — закричала Матильда и, кинув на пол молоток и ботинок, чей задник она пыталась сделать не столь жестким, машинально прижала ушибленный палец к губам.

Ботинки, купленные недавно и за большие деньги, стирали пятки в кровь. Мотя не могла себе позволить раскидываться тремя тысячами рублей, поэтому решила воспользоваться старым дедовским способом, за что и получила молотком по пальцу. Боль была такая, что, казалось, на мгновение она увидела кружащиеся звездочки перед глазами, именно так, как их показывают в американских мультиках.

— Что там случилось, куда ты опять вляпалась? — услышала она из комнаты недовольный голос матери. — Ты почему еще не на работе? Или у тебя выходной? Тогда топай в магазин и жарь печень, отец печенку просил, да не куриную бери, а свиную.

Травмированная Матильда понимала, что мать сейчас больше заботит обед и кто его будет варить, нежели то, как сильно она ударилась. Так было всегда, даже в детстве: когда другие мамаши на площадке дули на ранки своих детей, маленькая Мотя стряхивала грязь с разбитой коленки и спокойно шла домой, зная, что плакать бесполезно, а то и вообще опасно. Последний раз, когда она плакала, мать грязным кухонным полотенцем прошлась ей по спине, а это было не столько больно, сколько обидно. В детстве Мотя была уверена, что мама не злая, она просто заколдованная черной ведьмой принцесса.

Когда-то давно Матильда, росшая в большой семье с маленьким достатком, увидела в магазине очень красивый пеньюар. Он был розовый с белыми кружевами, тогда она решила, что это платье. Именно смотря сквозь витрину на эту невероятную красоту, Мотя поняла, что у ее мамы нет и никогда не было таких красивых вещей. Все наряды Степаниды Егоровны были серыми, тусклыми и бесформенными, впрочем, как и ее фигура. Да и в квартире семьи Портнягиных было все очень серо и печально. Вещи если и покупались новые, то без вкуса, главное, чтоб удобно было да пятен не видно, если что.

В их семье всегда и все было очень просто, единственный момент, когда мать скреативила, было имя дочери — Матильда. Казалось, она сама не поняла, как это получилось. В роддоме, где рожала Степанида Егоровна, жила кошка Матильда. Животное было до безумия милым и красивым настолько, что сентиментальная после родов женщина влюбилась в кошку без оглядки. Даже пыталась выкрасть бедное животное во время выписки, но потерпев неудачу, назвала маленькую дочь в честь милого представителя семейства кошачьих.

Мотя плакала три дня, когда узнала, что названа в честь обычной кошки. Поэтому маленькая девочка, глядя на витрину с красивой одеждой, решила: надо обязательно купить маме этот красивый наряд, и тогда она расколдуется, станет такой же доброй и любящей, как их соседка, тетя Лена. Эта красивая женщина даже по дому ходила в шикарных платьях и тапках на маленьком каблучке с красивыми помпонами. Скорее всего, размышляла Мотя, именно от этого соседка, пахнущая духами, была всегда в хорошем настроении. Конечно, позже, когда Мотя выросла, то поняла, что никакие платья маму не расколдуют и дело вовсе не в одежде. Однако ее детское озарение теперь преследовало саму Матильду — выбирая себе наряды, она покупала самые яркие, самые броские вещи, обязательно в стразах и бантах. Делала она это неосознанно и, скорее всего, потому, что где-то в глубине души маленькая девочка по имени Мотя боялась быть заколдованной и стать похожей на свою мать.

Средний палец на левой руке покраснел, а красивый длинный красный ноготь треснул пополам. Из этой трещины, словно в замедленной перемотке, на затертый пол маленького коридора капала алая кровь.

— Ты чево здесь удумала, — мать все-таки вышла коридор, — давай в ванную и там бинтуй, нечего мне тут полы портить. Сейчас кровь въестся в линолеум, и все. Что я делать-то буду, у меня нет денег на новый. Ты, что ли, со своей зарплаты его менять будешь?

Матильда уже давно закрылась в ванной, пустив холодную воду на изуродованный палец, и горько плакала, а мать все не прекращала свои ругательства в ее сторону. Дешевая тушь быстро потекла, и на Мотю из зеркала смотрел печальный клоун с алым ртом и черными слезами на щеках. Жалость к себе поднялась из живота и комом встала в области горла, перекрывая дыхание. Боль от сломанного ногтя, злость на себя за купленные на размер меньше ботинки — все это привело к тому, что железная, по мнению подруг, Матильда расплакалась навзрыд. Все ее знакомые из салона красоты, где она работала педикюршей, очень ей завидовали, ведь Моте повезло, она родилась в Москве. Веселая по жизни, она не пыталась их разубеждать, пусть так и думают, приятно, когда тебе завидуют. А про то, что она третья дочь в семье и что ютятся они всю жизнь в маленькой хрущевке, про то, что мама — продавец на рынке, а отец — там же грузчик, им знать необязательно. Да и про отцовские стенания тоже: каждый вечер, придя с работы и запивая усталость пивом, он ругает мать на чем свет стоит, что нарожала она ему дочерей не только дебильных, но и страшных, таких, что до сих пор замуж выйти не могут, а им уж всем под сорок лет. Матильде было только двадцать восемь, и в ее сердце еще жила надежда на личное счастье.

По жизни бедной Моте попадались только дегенераты, пьяницы и моральные уроды. Она влюблялась в них до бесчувствия, набивала кучу шишек, иногда даже в прямом смысле этого слова, и расставалась, еще долго зализывая раны. Как кошка, она тихо сворачивалась в клубок на своей старенькой кровати и ждала, когда станет не так больно. Но мечта оставалась, и в голове время от времени возникала картинка: она под руку с красивым мужчиной — тут надо внести точную формулировку: не просто красивым, а воспитанным, эдаким джентльменом в костюме и бабочке. Мотя приходила в трепет от умных мужиков, правда, они ее не жаловали и почему-то обходили стороной. Так вот, входят они в ювелирный магазин, все продавщицы, конечно, завидуют ей безумно, он покупает красивое золотое кольцо и дарит ей со словами: «Будь моей!» В общем, такая сказка про принца на белом коне, переделанная на особый вкус хозяйки.

Купаясь в своей любимой фантазии, она не сразу обратила внимание на двигающийся карман, это была привычка — всегда ставить дома телефон на вибрацию, чтоб не нервировать родителей.

— Слушаю, — шмыгая носом под звук льющейся воды, ответила она.

— Здравствуйте, — Мотя услышала из трубки красивый мужской голос, — это Портнягина Матильда Федоровна? — Простой вопрос поставил ее в тупик, она не привыкла, чтобы к ней обращались столь официально.

— Да, — достаточно неуверенно ответила Мотя.

Собеседник в трубке тоже немного замешкался от невнятного ответа и решил уточнить:

— Так да — да или да — не совсем?

— Это как? — вконец запуталась Мотя. — Как может быть не совсем да, когда это точно я.

Собеседник понял, что разговор зашел в тупик и решил пропустить идентификацию личности:

— Вас беспокоят из нотариальной конторы «Дуров и партнеры». Мы приглашаем вас на оглашение завещания Штольца Савелия Сергеевича.

— А это кто? — спросила она, чем явно поставила в тупик звонившего.

— Я не могу вам ничего рассказать по телефону, — придя в себя, ответил собеседник, — но если мы вас приглашаем, то так хотел завещатель, прошу вас подъехать к часу на оглашение.

В трубке стояла тишина, Матильда осмысливала информацию, а собеседник, видимо, боялся спугнуть этот процесс. В эту минуту мать начала громко стучать в дверь ванной с криками и ругательствами за все-таки испорченный линолеум, и Мотя решилась:

— Хорошо, я приеду, — шепотом сказала она, прикрывая телефон рукой, — диктуйте адрес.