Ложь без срока годности

Юлия Ефимова, 2020

Согласно новой методике, разработанной гениальным профессором, четыре незнакомых человека попадают в группу «Дилетант». По одиночке – это простые среднестатистические люди без особых талантов, но, соединив свои возможности и образовав команду, дилетанты превращались в настоящих детективов, способных раскрыть даже самые запутанные дела. Группе «Дилетант» необходимо раскрыть секрет, который тонкой нитью прошел сквозь ленту времени. Но сможет ли группа новичков решить эту задачу под звездочкой? Ведь обитатели странного дома абсолютно все лгут.Оформление обложки CANVA.

Глава 3. Мокрые ботинки

Нотариальная контора находилась в самом центре старой Москвы в Петровском переулке, это говорило о ее состоятельности, а главное, серьезности, ведь Алексей Владимирович Кропоткин до конца не был уверен, что это не чей-то злой розыгрыш. В другое время он ни в коем случае не поверил бы в этот фарс, а, посмеявшись в трубку телефона, забыл бы уже через пять минут о разговоре. Но сейчас он был готов использовать любую возможность, чтобы исправить ситуацию, в которой на данный момент находился.

Потомок дворянского рода, сын академика и внук замминистра образования, тот, чья мать блистала на сцене Большого, а бабушка — на сцене Малого театра, проигрался в пух и прах. Его жизнь разделилась до тридцати восьми лет и после. До этого была большая семья, любящая своего единственного внука и сына больше жизни, хорошая работа переводчиком в министерстве сельского хозяйства, где он, не напрягаясь, получал отличную зарплату. Там Алексей встречал иностранные делегации, а в свободное время общался с умными и интересными людьми. Жизнь его излучала благополучие в общепринятом смысле этого слова. Он пользовался безусловным интересом женщин и платил им тем же, не желая принадлежать только одной. После же было презрение родителей, старческие, выцветшие глаза деда, наполненные слезами и брезгливостью, и его тихое «пошел вон». Увольнение догнало его через две недели со словами: «Мы не можем компрометировать министерство». Алексей не хотел в это верить, но понимал, что здесь не обошлось без деда. Новая же работа никак не находилась, а друзья, если таковые вообще были, отвернулись.

Леша Кропоткин с детства был неженка, ничего и никогда он не делал сам. Школа с языковым уклоном — это бабуля, институт самый лучший, причем не только в России, а в мире — отец, непыльная и респектабельная работа — это тряхнул своими связями дед. Однако апофеозом жизненного краха Алексея Кропоткина стала потеря квартиры, ее подарил ему отец. Словно поставив окончательный приговор неудачнику Леше, из-за неоплаченных кредитов этот дорогой подарок родителя забрал банк. И вот сейчас москвич в восьмом поколении с шикарным генеалогическим древом, где было место и дворянам, и советским деятелям, и гениальным актерам, уже полгода ютился в съемной комнате на окраине Москвы. Потихоньку он проедал вещи, оставшиеся от шикарной жизни, благо их было много. Раньше бы он даже не подумал, что куртка от известного кутюрье может прокормить его целый месяц, сейчас же он торговался на популярном сайте по продаже б/у вещей за каждый рубль, подспудно понимая, что именно его может не хватить завтра на хлеб.

Ветер рванул и распахнул полы стильного серого пальто, оставшегося от прежней жизни, этот забияка сразу принес холод, тот пробрался глубоко под одежду и начал колотить нового хозяина. Алексей принципиально определил в своем гардеробе несколько вещей, с которыми не расстанется никогда, даже несмотря на голод, в это число входило и пальто, сшитое у итальянского дизайнера на заказ. Также в этом списке была шляпа невероятного серого цвета, ведь именно к ней, так любовно купленной в Париже на улице Риволи, и было заказано это шикарное пальто. Но гордостью, смешанной с обожанием, для Алексея Кропоткина была трость. Ее рукоятка была сделана из слоновой кости в виде обнаженной женской фигуры, она, как пазл, ложилась в ладонь хозяина и сразу же становилась продолжением руки. Алексей закутался в пальто, но озноб уже пробежал по коже, ботинки из итальянской тончайшей кожи, не предназначенные, чтобы в них ходили по слякотным лужам осенней Москвы, пропустили влагу, и ноги замерзли.

Услышав вчера в трубке о смерти старика Штольца, он не удивился, хотя старикан и был живчикам, но возраст уже читался в каждой его морщине. Однако известие, что малознакомый партнер в карты что-то оставил ему в наследство, поразило Алексея наповал. Они были шапочно знакомы (будучи людьми одного круга, им приходилось иногда пересекаться на разного рода мероприятиях), но дружбы не водили. Максимум при игре в преферанс могли перекинуться несколькими фразами. Неужели кто-то рассказал ему о бедственном положении Алексея, и Савелий Сергеевич решил поиграть в меценатство, помогая обедневшему слою русской интеллигенции? Алексей Кропоткин, хотя родился еще в Советском Союзе, даже мысленно всегда себя отождествлял с высшим аристократическим слоем России. Как говорила ему с самого детства мама: «Не забывай, Алексей, в нас течет дворянская кровь, причем и по материнской, и по отцовской линии, не испорть ее». Вот хороший мальчик Алеша и боялся ее испортить. До сих пор он так и не нашел вторую половину, достойную чистоты их крови, и до тридцати восьми лет ходил в холостяках.

Дверь в старое здание была новой и безумно дорогой, он понял это с первого взгляда — была у Алексея такая способность, определять примерную стоимость любых вещей на глаз. Поэтому, оценив вход в нотариальную контору, он еще раз внутренне порадовался: люди с такими деньгами не занимаются глупыми розыгрышами проигравшихся аристократов.

— Добрый день, — секретарь, встречающая посетителей в холле, была еще одним доказательством состоятельности конторы. Это была девушка с внешностью модели, причем все у нее явно было натуральным, что в наш силиконовый век ценится в два раза дороже.

— Алексей Владимирович Кропоткин, — представился он, — меня ожидают.

Та посмотрела в свои записи огромными голубыми глазами и, немного смущаясь, произнесла:

— Совершенно верно, можно ваш паспорт — я выпишу пропуск.

Алексей привык к такой реакции на свою персону, конечно, раньше она была стопроцентная и обычно более бурная, но ничего, есть еще порох в пороховницах. Он вальяжно протянул паспорт и одним уголком губ улыбнулся девушке-модели — недостойна она полной улыбки, ведь она всего лишь обслуживающий персонал. Для аристократа Алексея почтение к женщинам было обязательным, он не позволял себе другого отношения к представительницам слабого пола. Для себя же он делил их на три категории: без улыбки, половина и целая улыбка; правда, целая улыбка была подарена дамам, которых можно было пересчитать на пальцах одной руки. Алексей Владимирович Кропоткин был жаден на этот счет, он считал, что у него сильно развито собственное достоинство, посторонние же люди говорили, что это самомнение, которое плескалось у него через край. Наверное, поэтому он остался совсем один, когда к нему пришла беда. Взяв в руки пропуск, Алексей Кропоткин, аристократ и обладатель голубой крови, со страхом пошел в направлении, которое ему указала девушка-модель. «Ну что ж, Савелий Сергеевич, — подумал Алексей, — посмотрим, спасение ты мое или погибель».