Кто убил Белую Даму?

Юлия Евдокимова, 2023

У каждого тосканского городка своя история, и в каждой истории- своя тайна, уходящая порой в далёкое прошлое.Не успела Александра приехать на ферму в холмах, как по уши окунулась в местные легенды и секреты.– Ты привыкла, что вокруг море трупов, а тут с одним убийством не знаешь, что делать, – удивляется мудрый друг. А она и правда не знает.Что общего между двумя незнакомыми женщинами, как связаны древняя легенда и современное преступление, и почему так печальна принцесса на этрусской вазе?Саше предстоит раскрыть убийство на городском празднике, потеряться в темноте заброшенной виллы, попробовать восхитительный медовый пирог и возможно, разобраться наконец-то в своих чувствах. Лучше поздно, чем никогда!Всё длиннее вечерние тени и всё ближе ускользающая разгадка.Присоединяйтесь к приключениям!Delitti e delizie – преступления и вкусности. Уютный детектив для хорошего настроения.

Глава 3.

Утром вчерашние страхи показались надуманными и смешными. Пели птицы, светило солнце, уползала в самые дальние и узкие места утренняя дымка.

Саша потянулась, приняла душ и вышла из дома, посмотреть на красоту. Издалека раздался шум автомобиля, он приближался, и вот уже машина показалась на подъездной дороге.

Комиссар Лука Дини, — ах, простите, вице квестор, ведь должность комиссара в итальянской полиции уже несколько лет, как упразднена, и Лука превратился в заместителя начальника полиции, — вышел из машины, традиционно чмокнул Сашу в обе щеки, открыл багажник и начал таскать пакеты:

— Показывай, где кухня. Выжила? Я же говорил. Извини, чуть задержался, заехал в супермаркет.

В холодильнике появились молоко, нарезки сыра, ветчины и колбас, упаковка яиц, баночки йогурта, отдельный пакет из «дели» — отдела деликатесов, тут были и копченый лосось. и сыр с трюфелем, и всяческие кексы и пирожные. Упаковки с водой пристроились у задней двери, супы в пакетах и картонных банках на кухонных полках, за ними последовали коробки с пастой, несколько бутылок белого и красного вина, упаковка еще теплых круассанов.

— Ставь кофе, я сам голодный с ночи. И рассказывай, что у тебя тут стряслось.

Саша тоже почувствовала голод и радостно защебетала, рассказывая по порядку обо всех проблемах со строительной компанией.

Лука обошел дом, осмотрел все комнаты и схватился за телефон. Через час, несмотря на субботний день, котел наполнился маслом и заработало отопление, примчался подрядчик с двумя работниками, мямлящими что-то про сверхурочные. Лука так на них глянул, что они молча схватились за работу, устранять недоделки, которые сама Саша ни за что бы не заметила.

Подрядчик долго извинялся, сообщил, что уборщица появится в понедельник и будет работать две недели за его счет, как извинение от фирмы.

Саша глазам не верила. Вот что значит разница между иностранкой и вице квестором итальянской полиции!

— У тебя есть время? Сегодня праздник белых грибов, может сходим?

— Ну, если ты чем-нибудь займешься и разрешишь мне подремать часик на диване, сходим и даже где-нибудь пообедаем.

Обрадованная девушка заверила, что ближайший час друга не побеспокоит и отправилась в свою комнату, хотелось найти информацию о семье вчерашней дамы с виллы «Боярышник».

Тут она вспомнила что в хозяйственных хлопотах забыла рассказать Луке о вазе, даже повернула обратно, но из гостиной послышалось сопение, и Саша решила оставить вазу на потом.

В своей комнате она забила в поисковик имя Джованни Виллани, слово «смерть», название виллы и имя ее гостьи — Элена Виллани. Хотя глава семьи умер двадцать лет назад, информация нашлась, хоть и не сразу.

Нино Коллини, 27 летний молодой человек из Тосканы, был заключен под стражу по подозрению в убийстве известного предпринимателя Джованни Виллани, но вскоре освобожден. Судебный медик заключил, что умер синьор Виллани по естественным причинам.

По словам очевидцев, Виллани столкнулся со своей 17-летней дочерью Лучией и своим шофером Нино Коллини поздним вечером возле дома. Произошла громкая ссора, в ходе которой у Виллани случился инсульт, он умер на месте до прибытия медиков.

Шофер настаивал, что не имел никакого отношения к смерти своего нанимателя. — Он был хорошим работодателем, пока не узнал обо мне и Луче, решил, что я недостаточно хорош для дочери богатого человека.

Коллини приехал тем вечером к вилле семьи Виллани, потому что они с Лучией договорились о побеге. Двумя неделями ранее он был уволен и обвинен в краже ценной картины XV века из коллекции семьи.

Лучия сообщила, что они с Коллини намерены пожениться, как только ей исполнится 18 лет. В ночь, когда картина была украдена, Коллини находился с ней в одной постели, и никак не мог совершить кражу.

С экрана смотрела худенькая темноволосая девушка, не привлекательная, с маленькими узкими глазками, треугольным подбородком. Других фото в статье не было.

Вдова обвиняла во всем Нино Коллини:

— Этот молодой человек обманом проник в нашу семью, настроил против нас дочь, украл картину. А теперь он отнял у меня моего мужа. Он все равно заплатит за свои преступления, если бы не он, Джованни был бы жив!

Саша закрыла сайт и задумалась. Интересно, поженились Лучия и Нино? И как сложилась их жизнь? Женаты ли они до сих пор? Теперь понятно, почему Элена Виллани не хочет огласки, чтобы дочь, а главное, зять не узнали о распродаже. Она не хочет подпускать Нино Коллини к коллекции мужа, умершего по его вине. Еще и деньги наверняка на благотворительность отправит. Вот все и выяснилось, ничего мистического!

Саша спустилась вниз, в гостиную, где проснувшийся Лука попросил разрешения принять душ, после чего он будет готов идти на праздник и вообще куда угодно.

***

По дороге в город они заглянули к соседке, и Саша познакомила Луку с Элизой. Та отказалась от предложения подбросить до города: поедет на своей машине, как потом домой возвращаться, а у них, у молодежи, интереснее дела есть, чем возить старую соседку.

На машине путь до Вольтерры пролетел за пару минут.

Глядя, как вырастает ярусами древний город, Саша подумала, что Тоскана — это исторические слои, сложившиеся один за другим. Этруски, потом римляне, потом средневековье и Ренессанс-Кватроченто. Вольтерра словно в музее демонстрировала эти слои: вот римские руины, там, за высокой насыпью, прячутся этрусские пещеры, паутина средневековых улочек то вверх, то вниз разбросалась по старому центру, вознесся над городом Ренессансный собор.

В городе на высоком холме все время ветер, и если летом он освежает, то в ноябре заставляет кутаться в пальто и куртки и искать укрытия в маленьких кафе с соблазнительным запахом кофе. Вот и они первым делом нырнули в двери крохотного бара, согреться традиционной крохотной чашечкой «un caffѐ»

Слушая, как Лука, словно со старым знакомым, обсуждает с барменом ветра Вольтерры, Саша впервые заметила главное отличие комиссара от карабинера Никколо. Нет, совсем не профессия. Никколо, куда бы ни забросила его служба, везде был приезжим. Наверное, он так же чувствует себя своим в родном Риме, но в долине Гарфаньяна, в Равенне, в Лигурии он был человеком со стороны.

С Лукой, за исключением Чехии и недели в Венеции, Саша всегда встречалась «дома», это была его земля, его Тоскана, даже с незнакомым барменом они были одних корней, все общее, вино, сыр, холмы, старые борги, Данте, в конце-то концов… И насколько же типичным флорентийцем был ее спутник! Выше среднего роста, русоволосый, в другой стране его никогда бы не приняли за итальянца. Любя свой регион, выращивая оливки в домике на склоне горы с потрясающими закатами и много лет работая в комиссариате Эмполи, в самом сердце Тосканы, он всегда считал себя флорентийцем. Саша вспомнила, как однажды в Венеции его спросили:

— Синьор американо?

И Лука, нахмурившись, гордо поднял голову:

— Синьор фьорентино.

В те дни они были вместе, парой, но оба так и не решились сделать шаг и что-то решить со своими отношениями, а потом… потом все изменилось и уже никогда не будет прежним…

Она прогнала эти мысли из головы. С Лукой всегда было спокойно, надежно, а главное — легко и весело. Интересно, кем были его предки во времена Медичи? Ведь насколько Саша знала, они всегда жили во Флоренции.

Они допили кофе, и вышли на ветренные улицы, полные народа. Пахло осенью, свежей землей, прелыми листьями, а какой грибной дух стоял над городом! К вечеру ожидались глотатели огня, фокусники и жонглеры, свежие грибы продавали на прилавках, из больших чанов зачерпывали ароматное ризотто «ai funghi porcini», связки белых и других грибов висели над входами в ресторанчик, лилось вино.

Фермеры привезли сыры и мед, джемы и мармеллаты, Саша зависла у прилавка с домашней мостардой — фруктовой горчицей, которую просто обожала. Она бы не удивилась, заметь у одного у прилавков подругу Джованну из Кастельмонте, та не пропускала ни одного значимого праздника в округе, а до Кастельмонте тут езды-то полчаса!

Они с Лукой гуляли, пробовали сыр и мед, пили вино, а потом вместе с толпой отправились на лужайку у Рокки Медичеи — огромной зубчатой крепости Медичи, где собирались давать спектакль.

В третьем ряду нашлись два свободных стульчика. По соседству сидела пожилая дама в лавандовой куртке, у ног свернулся лохматый песик, он поднял голову, вильнул хвостом, приветствуя вновь прибывших. Женщина оторвалась от разговора с подругой, такой же кругленькой пожилой синьорой, поздоровалась, а Саша спросила, что за спектакль они будут смотреть.

— Как всегда о Белой Даме.

— Традиция, каждый год осенью ставят этот спектакль, это обязательная часть праздника. — Подхватила вторая синьора.

— Белая дама — это местное привидение?

— Не, что вы! Говорят, что Белая Дама была этрусской принцессой, которую насильно выдали замуж. Когда умер муж, она отказалась идти в похоронной процессии, так его ненавидела, а потом кто-то донес, что муж умер не своей смертью, жена отравила. Ей вынесли смертельный приговор — лита, то есть человека запечатывали в глиняной или медной печи и публично приносили в жертву богам. Это была особенно жестокая и зверская форма наказания. Но принцесса сумела убежать и покончила жизнь самоубийством, утопившись в реке.

— Страсти какие. И теперь она является как привидение?

— Никому она не является! Это просто часть нашей истории. У нее были дети, у них свои дети и возможно, потомки ее до сих пор живут среди нас.

— Вольтерра — это Велатри, один из сохранившихся 12ти главных городов древней Этрурии, это наша история, — повторила слова подруги «фиолетовая» дама.

История напомнила Саше изображения на вазе. Прекрасная печальная дама на погребальной урне могла быть той самой этрусской принцессой. Интересно, кем был всадник? Родственником мужа, ее родственником? Или тем, кто любил чужую жену?

— Кстати, вам случайно не знакома синьора Элена Виллани? С виллы «Боярышник».

— А почему вы интересуетесь?

— Я временно живу на ферме — Иль Чипрессо, Кипарис.

Женщины переглянулись и покачали головами:

— Не помним такую.

— Так вот, синьора Виллани вчера пришла ко мне на ферму.

— Она к вам пришла? — женщины переглянулись. — Вы лично ее видели?

— Да, а что?

— А то, что Элена Виллани много лет не появлялась за пределами виллы.

— Много-много лет. Она затворница. Никогда не выходит из дома, с тех пор, как умер ее муж.

— А вчера вышла. И принесла мне… э… вазу. Хотела продать.

— Dio Omnipotente! Господь Всемогущий! — ахнула «фиолетовая» синьора, прижав ладони к губам. — Должно быть, что-то случилось.

— А почему вы думаете, что она никогда не выходит из дома? Может, она просто делает покупки в другом месте или навещает знакомых где-то далеко.

— Вы не понимаете. Вы не местная.

— Вы знаете Джиневру, с почты?

— Нет, а что?

— Ее мать Анна раньше работала у Виллани. После того, как следствие решило. что причиной смерти был несчастный случай, Элена заперлась в своей комнате и отказывалась выходить, даже поесть, Анна просто оставляла поднос с едой у дверей. Так ее уволили! Без уведомления, без объяснений! У нас говорили, что Элена сошла с ума после смерти мужа. Она даже отказалась идти на похороны.

— И похорон не было?

— Представьте себе — были, но быстро и тихо, никаких церемоний.

— А ее дочь?

— Лучия? Печальная история. Мать обвинила ее в смерти отца. Говорят, девушка планировала сбежать с его шофером. Она разбила сердце ее отца. Буквально! Упал и больше не встал.

— Она вышла замуж за шофера?

— Мы никогда не слышали. Лучию отправили к тете куда-то в Кампанию. Наверное, так лучше, чем жить с сумасшедшей матерью, которая тебя ненавидит.

— Тссс! Начинается! — шепнула вторая дама, и все смолкли.

— Это ты сейчас про что? Какие-то мелодрамы, дочь спуталась с шофером, мать заперлась в комнате, что это было? — шепотом спросил Лука.

— Я все время собираюсь тебе сказать, но забываю. Эта женщина Элена Виллани, ну, которая двадцать лет из дома не выходила, пришла ко мне вчера и принесла этрусскую вазу, то есть урну. Попросила продать.

Лука уставился на Сашу, потом потрогал ее лоб.

— Сань, ты здорова? Ты вчера приехала впервые в Вольтерру, поселилась на отдаленной ферме, к тебе пришла женщина, которая двадцать лет не покидала дома, но вышла по поводу твоего приезда, принесла этрусскую урну и попросила продать? Ты, может, вчера так устала, что не заметила, как задремала и тебе приснился сон?

— Ничего мне не приснилось. Это звучит странно, а на самом деле все логично. Вернемся — покажу тебе вазу. То есть урну.

На них зашикали, и пришлось замолчать, но Лука по-прежнему странно поглядывал на Сашу, словно сомневался в ее здоровье.

Познакомившись с лучшей подругой Соней, Лука пришел в восторг от сокращенных имен, которыми звали друг друга девушки. Но если «Сонья» получалось у него вполне нормально, то Сашино имя почему-то превратилось в «Ссанья», как ни старался комиссар выговорить его правильно. Саша ругалась, истерила, запрещала так себя называть. Потихоньку неприличное имя превратилось в просто «Сань» — это Лука выговаривал и ему такое сокращенное Сашино имя ужасно нравилось.

Так она и смирилась. Никколо научился звать ее Саша, Карло Бальери — Ох, не будем о нем вспоминать, душу травить! — с первого дня знакомства звал Аликс, остальные обращались исключительно итальянской версией ее имени — Алессандра. Теперь к этому добавилось «Сань».

— Китаянка я, что ли! — Вздыхала девушка. — Сань, Линь, Динь — ну, хоть не Ссанья!

На них снова зашикали, потому что на сцене появились актеры.

На всех были грубые туники земляного цвета. Трое музыкантов играли на флейтах и струнном инструменте, напоминающем лютню.

Когда музыка стихла, на сцену выбежал молодой человек, он махал руками, хватался за голову. Остальные персонажи сбежались посмотреть, что случилось. Тут все расступились, на сцену вышел мужчина постарше с видом начальника, он вел за руку девушку в белой одежде. Увидев ее, все отшатнулись, замахали руками.

— А почему они ничего не говорят? — прошептала Саша.

— Потому что это пантомима, без слов. Это представление театральной компании «Черный дракон», — прошептала в ответ соседка.

Дальше музыка стала веселее, судя по всему, мужчина женился на девушке, появились глотатели огня и другие фигуры на ходулях в развивающихся одеждах, все оказалось красивым и динамичным Саше даже понравилось. Когда калейдоскоп фигур распался, на сцене остались мужчина и девушка, они сидели на скамье, у мужчины в руках был кубок. Он отвернулся, а девушка, вынув из-за пазухи флакон, быстро влила в кубок несколько капель. Мужчина отпил из кубка и упал замертво.

Снова замелькали фигуры теперь они были в черном, люди схватили девушку, обвязали веревками, но она высвободилась. Появились другие фигуры, уже в синем, изображая реку. Волны синей ткани кружились и вились, но снова все остановилось, распалось, лишь в центре остался молодой человек и у его ног неподвижная девушка.

Ее торжественно на руках вынесли со сцены. Аплодисменты не смолкали.

— Это все? — Спросила Саша. — Мне понравилось. Красиво, а главное — быстро. Но уж так просто!

— Ну, не спектакль же в трех актах на лужайке показывать. — Ответил Лука.

Актеры вышли на поклон, все встали со стульев и аплодировали еще сильнее, как вдруг женская фигура — скорчившаяся, держащаяся за живот, метнулась к сцене. Народ зашумел, закрыл обзор, Саша вскочила, вместе с Лукой и остальными они старались пробиться поближе к сцене.

— Что происходит? Что случилось? — слышалось со всех сторон.

— Она ранена, позовите помощь!

— Там кровь!

Лука, крепко ухватив Сашину руку, двигался вперед:

— Расступитесь, полиция!

Женщина, у которой все платье спереди было испачкано кровью, отталкивала актеров, пытавшихся ей помочь. Она схватила за одежду девушку, игравшую Белую Даму, девушка завопила от страха, вырвалась, тут женщина опрокинулась назад и затихла на зеленой траве.

— Это же Элена Виллани! — ахнула Саша. — Лука, это та женщина, с урной!

Лука щупал пульс.

— Позвоните в Скорую.

— Они уже здесь, машина дежурит на празднике.

Толпа расступилась.

Саше казалось, что медики работают целую вечность. Но вот они выпрямились и один из врачей покачал головой, обратившись к Луке:

— Вы из полиции? Умерла. Ножевое ранение в живот. Истекла кровью.

На лугу появились люди в полицейской форме. Старший, видимо, знал комиссара, потому что они пожали друг другу руки как старые знакомые. Пока полицейские огораживали место преступления, Саша подошла к рыдающей девушке в белом.

— Она смотрела мне прямо в глаза… и умерла! Она пыталась что-то сказать!

— Что?

— Я не разобрала!

— Она сказала «figlia» — дочь, — вмешался один из актеров.

— Вы ее знаете? — спросила Саша.

— Первый раз вижу! — еще громче зарыдала девушка. — Зачем она меня схватила!!! Я теперь ее лицо никогда не забуду!!!

Полицейские отвели актеров в сторону, начали опрашивать. Саша схватила Луку за руку:

— Ты знаешь их главного? Надо же рассказать про урну!

— Стоп! — Скомандовал Лука и быстро повел сопротивляющуюся Сашу с лужайки.

— Надо рассказать, она же приходила ко мне вчера!

Лука протащил Сашу по улицам к стоянке за городской стеной, силой усадил ее в машину.

— Ты что? Мы же должны…

— Мало тебе проблем? Ты что хочешь рассказать полиции? Что убитая пришла к тебе вчера, принесла этрусскую урну за пару миллионов, а сегодня ее убили?

— Эээээ…

— Нет, ты хочешь рассказать, что незнакомая тетка вломилась к тебе в первый день твоего приезда, причем не в городе, а на ферме, стоявшей на отшибе, насильно вручила древний сосуд, и ушла, чтобы сегодня ее зарезали. И кто у нас отправится в камеру? До выяснения ваших с ней взаимоотношений.

Саша притихла.

— Где урна-то? Хоть покажи, из-за чего твою тетку так вштырило.

— Похоже, это меня вштырило… Поехали, покажу.

***

Саша влетела в кухню и увидела, что стекло на задней двери разбито. Кинулась под кухонный стол, куда она запихала сосуд. Упаковки там не было.

— Лука… ее нет…

— Стой, где стоишь. Я звоню в полицию.

Полиция, а точнее знакомый Луке полицейский сопровождении еще двоих сотрудников и криминалистов-экспертов появилась через полчаса.

— Инспектор Джампьетро Чеккини, — представил его Лука. — Моя… эээ… fidanzata Алессандра Емельянова. — И изложил ситуацию, которая в его исполнении звучала следующим образом:

Алессандра адвокат, заключила договор с клиенткой — владелицей фермы, прилетела вчера, чтобы принять работы от подрядчика. На ферму явилась синьора…

— Элена Виллани, — подсказала Саша.

— Синьора, назвавшаяся Эленой Виллани, которую Алессандра не знала и никогда раньше не видела. Виллани была уверена, что ферма принадлежит некоей Джованне, которая торговала картинами и прочими предметами антиквариата. Узнав, что Джованны здесь больше нет, она расстроилась, и попросила оставить до следующего дня предмет, который ей было тяжело нести обратно. Сообщила свое имя. Алессандра согласилась, пожалев женщину.

— Что за предмет? Ценный?

— Урн… — начала Саша, но Лука снова ее прервал:

— Это неизвестно. Алессандра увидела его лишь мельком, показалось что это керамическая ваза. Когда мы вернулись с праздника, вазы не оказалось, стекло в задней двери на кухне разбито.

— Вы уверены, что убитая женщина и та, что приходила к вам, один и тот же человек?

И снова ответил Лука:

— Она видела женщину всего несколько минут и не уверена. Показалось, что похоже, но утверждать с уверенностью не может.

Саше передали на подпись"ее"показания, хотя на самом деле ей даже рот открыть не дали.

Прощаясь, инспектор пообещал Луке, что предупредит его, если показания его fidanzata еще потребуются, предложил поужинать как-нибудь на днях и удалился со всей командой.

— Что это было? — Поинтересовалась Саша. — Я недееспособная, не могу сама ответить на вопросы полиции?

— Я представляю твои ответы. Про древнюю урну стоимостью пару миллионов евро. Про то, как ты мошеннически согласилась продать неведомым даже тебе русским олигархам антиквариат, не подлежащий вывозу из Италии, просто потому что тетка, которую ты видишь впервые, тебя об этом попросила. А потом ты поставила антиквариат под стол и пошла на праздник, где тётку убили. Хорошо, что я целый день был с тобой, и могу подтвердить твое алиби.

— Грубый ты.

— Я реалист и полицейский.

Лука открыл бутылку вина, которую привез утром, разлил по бокалам.

— Сейчас забью досками дверь, а в понедельник найду мастера, вставим стекло. Ты будешь писать о случившемся своей нанимательнице?

— Бесполезно. У нее телефоны отключены. Ретрит у нее.

— Что у нее?? Артрит?

— Ретрит. Ну, типа перезагрузка. Энергетики, духовности и так далее. В Индии.

— Люди сходят с ума, — пробормотал Лука, хотел что-то добавить, но махнул рукой и пошел искал доски и инструменты.

Забив дверь, он удовлетворенно уселся на стул и снова разлил вино.

— Лука, а откуда мы знаем, что это была Элена Виллани? Она назвала мне это имя, но не разрешила звонить, сказала, что позвонит сама. Она же не показала мне свой паспорт! Могла она просто притвориться синьорой Виллани?

— Ты хочешь сказать. что она украла этрусскую урну, а потом попыталась продать ее под именем Элены Виллани?

— Ага.

— Но как она собиралась подтверждать ее аутентичность?

— Ну, сначала она и не собиралась, хотела, чтобы я дала ей денег сколько могу. А потом запаниковала и пришла снова, чтобы забрать урну, или кто-то пришёл, кому она рассказала.

— Складно у тебя получается. Но что было на самом деле установит полиция.

Лука набрал номер.

— Джампьетро, а вы установили личность убитой? Да? Точно? Va bene, allora.

Послушал некоторое время, что ему говорили на том конце трубки.

— Установили?

— Да, это Элена Виллани. Ее нынешняя работница изредка, но встречалась с хозяйкой, она и опознала. Клочок ткани с обломка стекла на твоей двери отправили на экспертизу, но и визуально понятно, что это от кофты убитой женщины. И на кофте дырка.

— А дочь? Ее будут искать?

— Конечно. Сань, завтра мы съездим в полицейский участок Вольтерры, ты еще раз дашь показания.

— Мы?

— Ты хочешь ночевать сегодня одна?

— Ни за что!

— Тогда выделяй мне комнату, домоправительница. А завтра вечером я заберу тебя во Флоренцию.

— А ферма?

— Днем ты останешься здесь, приедет стекольщик. А вечером после работы я заеду за тобой.

— Я же должна жить на ферме.

— Так гласит договор?

— Ну… не прямо так, но подразумевает.

— Он подразумевает организацию и приведение в порядок. Вот и будешь организовывать. Надеюсь, убийцу скоро найдут и все успокоится.

В дверь постучали. Лука открыл и на пороге появилась Элиза, сгорающая от нетерпения. Она пришла как была, в теплом халате и мохнатых тапочках, видимо, любопытство замучило. В руках у Элизы был большой пакет, из которого появился керамический горшок, замотанный в старую кофту.

— Вы ж, наверное, голодные? Я картошечки натушила!

Лука и Саша только тут почувствовали, что весь день ничего не ели, достали из холодильника нарезки из «дели», разложили картошку по тарелкам, Лука открыл вторую бутылку вина. Раскрасневшаяся от удовольствия Элиза смущалась не долго, вскоре она уплетала за обе щеки оливки и копченого лосося, хвалила вино.

— Ой, я же еще пирог принесла! Она обернулась к своему свертку снова долго его разворачивала, и кухню наполнил аромат теплого пирога яблок и корицы. — Так что случилось? Говорят, Элену Виллани зарезали! Неужели из-за вазы?

— Полиция пока не дает информацию, — ответил Лука, — а насчет вазы, так мы не знаем, что там была за ваза, стоило ли из-за нее убивать. Вы никого не видели возле фермы?

— Я сама была на празднике, час назад вернулась.

— Элиза, у вас же много знакомых. Вы можете узнать, у Виллани был врач, опять же адвокат, ну, или нотариус? Кто-то должен знать, где найти ее дочь.

— Полиция ее найдет! — Хором ответили Элиза и Лука.

— Найдет. Но у полиции много и других дел. Я хотела поговорить с ней.

— Алессандра… — предостерегающе взглянул на нее комиссар. — Ты опять?

— Ты же помогал мне в Лигурии. Помоги еще раз. Я чувствую ответственность. Элену убили практически в моем доме!

— Я бы хотела помочь, сказала Элиза. — Но я лично не знала эту семью.

— А бывшую экономку, или как ее там… забыла имя… ее дочь работает на почте… А, вот — Анна. Вы ее знаете?

— Конечно, с Анной я знакома.

— Она может знать, где сейчас Лучия?

— Думаю, да.

— Она согласится со мной поговорить?

— Я спрошу ее. Она совсем уже старенькая, но с головой все в порядке.

Элиза распрощалась, пообещав сразу сообщить, как поговорит с Анной. А заодно пообещала прислать к вечеру племянника — стекольщика, если вызывать официально, неделю не дождёшься, а то и больше. А он мастер на всё руки.

— Только… Ничего, если оплата наличными? — она испуганно покосилась на комиссара.

К ночи, когда стекольщик всё привел в порядок, а заодно и установил прутья, защищавшие стекло, Саша отвела Луке его спальню. Отправилась в свою и долго еще ворочалась в ожидании — постучится комиссар или нет?

Как давно они не ночевали под одной крышей… И он сказал «fidanzata», то есть как бы официальная подруга… Это что-то значит? И куда он собирается поселить меня во Флоренции? Мыслей было так много, что в конце концов они все перепутались и Саша заснула, забыв, что ждала стука в дверь.