По горящим следам Серафима

Юлия Дуюнова, 2021

Счастье материнства омрачается для Арины странными событиями, которые наполнены черной магией и дикими заговорами. Однажды очнувшись в незнакомом месте, она осознает, что это – совершенно другой мир, где все развивается по своим законам. Героиня попадает в руки Константина – темного колдуна, желающего отобрать редкий дар у ее новорожденных двойняшек. Он обманом заставляет девушку жить у себя, однако коварная судьба уже рассыпала повсюду свои ловушки. История про обман, предательство, надежду и, безусловно, любовь. Комментарий Редакции: Несмотря на поразительное сплетение таких полярных мотивов, роман Юлии Дуюновой отличается стройностью, звучностью и интригой. Перед нами – уникальный литературный эксперимент!

2. Завязка

2.1. Один очень долгий день

13 месяцев в Делии

Огромный кабан оставил очень много следов: вырванная копытами трава, сломанные ветки кустарников. Выследить его было проще простого. Гелам скакал в окружную вдоль леса, а в задачу Арины же входило выгнать зверя на обусловленную поляну. Деревья уже начинали редеть, значит, через пару сотен ярдов лес закончится. «Кабан не выйдет сам из сени деревьев. Так что если приблизишься к выходу, то веди себя тише. Этот злобный зверь будет где-то рядом». Арина перешла на шаг, восстанавливая дыхание. В лесу стояла удивительная тишина, распуганные птицы и белки отдалились от этого места. Арина повесила лук за спину: если кабан сейчас нападет на неё, то тонкие стрелы не спасут ей жизнь, и обнажила клинок. Прислушиваясь к каждому звуку, девушка стала прокрадываться вперед. Спустя пять месяцев тренировок результаты становились очень заметны. Арина с удовольствием отметила про себя, что движется ловко и бесшумно, на значительном расстоянии слышит и видит то, на что раньше могла и не обратить внимание даже в своей комнате.

Позади хрустнула ветка. Неспешно девушка обернулась лицом к кабану. Да, испуганные фавны не обманули ни в чём. Огромная зверюга, ростом почти с коня, с жесткой коричневой шерстью и огромными клыками по тридцать сантиметров каждый. Но страшнее всего были его глаза — налитые кровью, они смотрели на мир враждебно, будто желая гибели каждому живому существу. Права Нидриэль, природа такого не создаст. Этот вепрь когда-то был человеком, от злости своей после смерти обернувшийся зверем. Только нет места мертвым под лунным светом, его надо поскорее оправить к праотцам. Может хоть там он найдет упокоение. Вепрь рыл землю копытом. Незатейливая игра, кто первый сдастся. Но только не сейчас, надо было приходить тебе раньше, усмехнулась Арина.

Позади неё вновь хрустнула ветка. Пора действовать. Девушка с криком ринулась к вепрю, кабан устремился навстречу, но за пару метров до столкновения Арина, резко крутанувшись сделала несколько шагов по сосне вверх. Не успела нога подняться чуть выше уровня головы вепря, как ему в голову пролетели две стрелы. Левая вошла точно в глаз, а правая отскочила от бивня. Арина не видела Гелама, но слышала, как тот выругался. Вепрь завизжал от боли и стал тормозить, но остановить такую огромную тушу было не так-то просто. Врезавшееся на огромной скорости в ствол сосны чудовище сломило его. Как же все замедленно, подумала Арина, спрыгивая с наклоняющегося дерева на спину проносящегося под ней вепря. Клинок мягко вошел в шейные позвонки и обмякшее тело кабана. Пробороздив несколько метров, вепрь замер у ног подошедшего Гелама. Пыль от перепаханной зверем земли поднялась столбом. Девушка изящно спрыгнула с головы вепря, вспомнив момент из культовой трилогии «Властелин колец». Как же это было давно, как будто и не было вовсе.

— Ты с каждым днём все лучше владеешь своим телом, Арина. Надеюсь, я доживу до того момента, когда ты станешь великой воительницей, — с улыбкой произнес кентавр, убирая лук за спину. Девушка кивком приняла похвалу. Гелам был слишком добрым учителем сегодня, в отличие от его вечной привычки смешивать умения девушки с грязью.

— Мне еще многое предстоит изучить, мой добрый друг, — покачала головой Арина. — Еще очень многое… — Тело вепря стремительно гнило, иссыхало и всего за несколько мгновений рассыпалось черным прахом по земле. Арина нахмурилась. Всего пару дней назад на её глазах Нидриэль отпустила дух бония, но он не превратился в прах, а растаял дымкой.

— Гелам, почему кто-то после смерти превращается в прах, а кто-то нет? — Хотела пошевелить прах ногой, но обнаружила лишь сожжённую под ним листву. Кентавр подошел ближе и положил руку на плече ученицы.

— Черный прах — признак того, что злом дышал убитый. Все создания тьмы превращаются в прах после смерти. Многие маги, что творили своими чарами зло и смерть, тоже оборачиваются прахом. А создания, в чьих сердцах нет черных умыслов после смерти оборачиваются к свету.

— Погоди, то есть тел вообще не остается? — Что-то здесь неладное.

— Остаются. Люди, звери, орки, кентавры — после всех остаются тела. Я говорил про тех существ, чье существование пропитано магией и основано на ней: драконы, единороги, лешие, нимфы… Если из них забрать магию, они исчезнут. Людские маги, эльфы, шаманы орков, обычно их не касается это, потому что они без магии останутся теми, кто есть. Но есть особые случаи, например маг, чья жизнь давно уже бы оборвалась без вмешательства сил более могущественных. Тогда уже смерть судит, как была прожита эта жизнь. Не зря стал народ говорить, что смерть снимает все маски. В одно время казнь использовали как правосудие. Сначала убьют — а потом уже смотрят на результат. Виновный попадался один на тысячу казней, а в остальных случаях разводили руками, мол, ошиблись. Потом это все же решили прекратить, так как народ заволновался. Я видел разное, и как эльф оборачивался прахом, и орк испарялся к свету…

— Разве могут орки быть добрыми, — фыркнула Арина. Перед глазами всплыли оскаленные зеленые морды.

— Люди же могут быть плохими, почему оркам не быть добрыми? — С горечью посмотрев на ученицу прошептал кентавр. Казалось, он тоже чувствует всю боль Арины. — Я прожил много лет, и были эпохи, когда люди покупали руду у гномов, шли через болота при помощи орков и гоблинов, чтобы переплавить в драгоценности всё у драконов и зачаровывали все изделия у эльфов. Вампиры служили стражами порядка на улицах городов в ночное время, а оборотни работали лучшими охотниками и следопытами. Всем было место, не было войн.

Но ничто не длится вечно. Когда я смотрю на мир сейчас, мне кажется, что я устал жить… Я пережил всех своих друзей и родных. Рыдал над могилами жены и детей. Снимал шляпу, когда проносили тело Императора… Потом второго, третьего. Иногда я спрашиваю судьбу: за что ты так издеваешься надо мной? Хвори меня не берут, раны мои не смертельны, рассудок ясен. Я уже давно хотел бы уйти на покой, чтобы сердце мое не скорбело над судьбой этого мира. Но мойры, видимо, приготовили мне другой конец и моя партия еще не сыграна. Когда я доиграю, то клянусь, при личной встрече выскажу им всё.

— Кто такие мойры, Гелам?

Кентавр недоверчиво глянул на ученицу:

— Мойры? Если честно, я сомневаюсь в их существовании, но в мире много легенд о них. Я больше склоняюсь к такой версии, что изначально это были три сестры. Три очень могущественных, обладающих даром прорицания ведьмы. Но дары их были немного специфичны, первая сестра (имен не помню, хоть убей) предвидела появление людей на свет, вторая могла сказать, кем они станут и чего достигнут, а третья готовила погребальные речи, так как с невероятной точностью видела дату смерти и то, как она произойдет.

Но нет в этом мире больших сплетников, чем люди. В итоге их прировняли к богиням, наградили еще большими способностями, и в итоге стали верить в то, что эти дамы способны вершить судьбы или даже обрывать их. На самом деле, я даже не знаю, живы ли они до сих пор, или это уже давно просто легенда.

Арина посмотрела в глаза кентавру. Пустой взгляд был устремлен вдаль, сквозь лес, расстояние и время. Даже рассказывая что-то постороннее, он думал о другом. О тех временах, когда все было хорошо, а потом все изменилось. Пришли войны и потери. Все мысли читались, как открытая книга. Такая же боль, что и в её глазах, и Нидриэль. Есть ли в этом мире хоть кто-то, кто не умирает по ночам от боли, от потерь…

Есть. Константин. Арина резко пошла вперёд.

— Нам пора возвращаться домой, милый друг. Нидриэль ждёт нас к ужину, а у меня еще много дел на вечер.

Кентавр молча двинулся следом. Каждый шел в своих мыслях, поэтому кроме цокота копыт и ветра в листьях больше ничего не нарушало тишины.

Нидриэль пришлось найти много доводов, дабы Арина смирилась с тем, что ей нужно так надолго остаться у неё. Каждый день, смотря на закат, молилась, чтобы этот день не был последним, чтобы она не опоздала.

— Что ты сможешь сделать, если уйдешь сейчас? Константин, Морена и Акристо — трое из самых сильных магов и воинов нашего мира. Они каждый день проводят в тренировках, развиваясь, набираясь сил. Как бы ты не хотела спасти детей, единственное — что сейчас произойдет — тебя размажут по стене. Но если ты останешься, я помогу твою ненависть превратить в уверенность в твоем взгляде, твердость в твоей руке и мощь в твоих заклинаниях. Останься на время моей ученицей…

— Но у моих детей этого времени нет. Константин сказал, что ему нужна их смерть. — Сквозь зубы прошипела Арина.

— Если бы ему была нужна смерть твоих детей, то поверь, их убили бы на твоих глазах под смех Морены. Он не убил их сразу, значит, они нужны ему живыми. Хотя бы какое-то время. Расскажи мне всё, о чём вы беседовали с ним, всё, что сможешь вспомнить…

Арина запнулась об ветку и ругнулась. Ушла настолько в себя, что потеряла бдительность. Надо быть всегда настороженной — правило жизни Гелама.

Спустя четыре часа.

— Семь лет, значит… Жадный до силы Константин не изменился ни капли. Твои дети обладают огромным запасом магии, и он хочет присвоить её себе, увеличив свою мощь. В живых он не оставит твоих детей, в этом нет сомнений, — Арина содрогнулась. — Но он не будет этого делать сейчас. Врожденная магия стихийна и опасна. Это как бушующий огонь, которому не нужны дрова. Но со временем, когда дети взрослеют, их сила становится более управляемой. Это тот же огонь, но теперь он горит по заданному участку. И чем старше становится ребенок, тем сильнее и мощнее его огонь.

Константин не будет отбирать силу твоих детей сейчас, потому что она хоть и велика, но может увеличиться во много раз. Но и в живых он их не оставит — для вечного правления опасно растить приемников и соперников. Скорее всего он возжелает получить их силу в канун первого семилетия. После этого срока они смогут стать опасными и в страхе на интуитивном уровне раздавить тех, кто будет им угрожать. Значит, у нас есть несколько лет, чтобы твоя рука окрепла…

— семь лет, Нидриэль. У моих детей есть лишь семь лет. «Если они не будут развиваться куда быстрее, как он предположил, а тогда уже в четыре-пять лет достигнут развития обычного семилетнего ребенка. И тогда окажется, что у нас есть только четыре года».

С того дня Нидриэль стала наставницей для Арины. Позволив себе пролечиться не более недели, девушка приступила к тренировкам. Гелам обучал её стрельбе из лука, сражению на мечах, секирах, саблях, сражению с щитом и без, с кинжалом против булавы. Сначала Арина не могла сдержать боль, когда шип рвал её кожу или меч оставлял порез на бедре. Получая такие раны каждый день — привыкаешь. Каждое утро кентавр заставлял её бегать по пересеченной местности, отжиматься и подтягиваться на ветках деревьев, залазить на верхушку гладкоствольных деревьев без веток. Дриады по вечерам учили Арину гибкости и ловкости, заставляя затылком коснуться пяток и при этом не уронить с кончика носа ягоду. Нереальный в начале шпагат вскоре стал одним из самых простых элементов.

Чтобы залечить свои открытые раны, порванные связки, потерю сил, приходилось самой варить лечебные отвары. Чтобы их приготовить, приходилось изучить рецепт и сходить в лес за нужными растениями. Зачастую Арина с кровоточащими ранами плелась в чащу, обессилившими руками срывая листочки и цветы. Сначала лешие жалели её и сами приносили ей нужные растения, но после одной особо яростной взбучки от Нидриэль осмеливались лишь сочувственно смотреть на девушку. Пару раз Арина теряла сознание в лесу, но просыпаясь утром возвращалась к дому. Никто не делал поблажки, и тренировки начинались вновь. Спустя три месяца Арина знала все растения в этом лесу, все полезные и опасные растения из книги лечебных трав Нидриэль. Выучила, какое растение что лечит, и в каких пропорциях их нужно смешивать для того, чтобы желаемое зелье было лечебным, а не смертельным. Лешие учили её жить в лесу, маскироваться и следить. Вскоре даже Гелам не мог найти затаившуюся девушку. Нимфы учили контролировать и использовать внутренние силы. В частности, именно они научили девушку собирать магию в определенных местах тела: ладонях или стопах, что помогало передвигаться по вертикальным и скользким поверхностям, например, подыматься вверх по стене. После того, как это было освоено, задание забираться на деревья не составило никого труда. Но было и то, что никак не удавалось освоить: концентрировать и искать источники восстановления силы не только внутри себя, но и в окружающих предметах. Магия, по их словам, витала в воздухе, подобно запахам, лежала на траве подобно цветам и плавала в воде цветными струями. Осталось лишь научиться их чувствовать.

Сначала Арина задыхалась в слезах, поддаваясь неудачам и опуская руки. Но методика обучения была очень жестокой. Никто не шел на встречу её жалости, боли и слабости. Все, что делали, так это напоминали, как она слаба и что такая мать не сможет помочь своим детям. Арина закусывала губу и вновь вставала. Не было выходных, не было перемен и отдыха. Было время, которое постоянно уходило и была цель. Сломанные кости зарастали, раны заживали, а боль превращалась в силу. Методика была очень продуктивной.

В остальное время Арина садилась за учебники, изучая животных этой местности простых и магических, карты городов и мира, бесконечные учебники по истории (их было очень много!), алхимии, языкам и прочее.

Иногда, в периоды недолгого одиночества, Арине начинало казаться — она сходит с ума. Стоило лишь вновь задуматься о происходящем вокруг, как голова шла кругом. Её снова начинали терзать сомнения: разве такое возможно? Это же полнейший бред. Жителю новейшей эпохи глупо поверить в то, что сейчас происходит вокруг неё. Тогда приходили слезы и истерический смех, казалось, что это все — вымысел поврежденного мозга. Может она упала, ударилась головой и сейчас находится в состоянии комы, а это все затяжной сон?

Но вот вновь в пруду выныривала русалка, за облаками мелькала вторая луна, и девушка вновь начинала верить в правдивость происходящего.

Еще один вопрос, что не давал ей покоя — так это невообразимо сильное её желание спасти своих детей. Арина всю осознанную жизнь была человеком, который не особо стремился продолжить свой род и не испытывала яростного желания обзавестись своим потомством. Но во время этой беременности в ней что-то изменилось. Она и дня не проводила без мысли о детях и была готова отдать свою жизнь за них. Это было больше похоже на болезнь. Словно что-то высшее заставляло её так думать, так стремиться их спасти.

Арина вставала и вновь шла тренироваться. Она оказалась в чужом мире, и здесь надо жить по его правилам.

Тело крепло, вскоре кости покрылись мышцами, дряблая кожа стала упругой и гладкой. Ломанные руки и ноги срастались, а Гелам смеялся, что ломанные кости тверже. Заботливая Илида почти каждый вечер втирала в корни волос разные мази, расчесывая их гребешком и заплетала в косу, читая заговоры на лунный свет. Сейчас серебристая коса свисала уже ниже лопаток.

Но больше всего пользы приносили часы, проведенные непосредственно с Нидриэль. Мудрая старушка, Арина до сих пор не могла до конца понять, что эта бабушка представляет собой. Утром она могла кудахтать над сломанной лапкой белки и целый день проноситься с ней, будто больших забот не существует, а могла в прах уничтожить забредшего гоблина. Но страшнее всего было, когда наставница втаптывала в грязь все достижения ученицы. И именно эти часы нравились Арине больше всего.

Разговаривая возле камина, бабушка зачитывала новости из столицы, передавала вести о Константине, и уже вместе с Ариной они пытались понять, что планирует мессия. И чем дольше не было новостей о военных действиях, тем больше волновалась Нидриэль.

Кроме новостей Арина обучалась владеть своей силой. Главное, что заставила заучить наизусть Нидриэль:

Помни, магия — это не артефакты и заклинания. Даже не волшебные палочки и посохи. Магия — это то, что находится внутри тебя, твоя сила и твоя вера в себя. Для того, чтобы зажглась свеча, надо лишь поверить в это всем сердцем и возжелать всем своим существом. И она загорится.

Весь этот хлам в виде палочек и колечек (я не говорю про предметы, в которые была вложена частица магии) — безделушки для неумех, которые не могут самостоятельно направлять свою силу. Заклинания — это устная форма приведения в действие силы. Но если простой человек прочтет тоже самое заклинание — ничего не будет. Потому что в нём нет магии. Человек, который колдует с помощью заклинаний и посоха, никогда не сможет одолеть Константина. Поэтому я даже не буду учить тебя этому бреду. Либо ты научишься верить в себя, либо ты не научишься ничему.

И Арина училась. Какие-то основы остались еще от пребывания в замке Константина, но как оказалось, это лишь верхушка верхушки айсберга. Ведь свеча может не просто гореть. Огонь может быть всех цветов и размеров.

Единственной загадкой для всех осталось то — откуда в Арине взялась магия. По словам Константина, после рождения детей Арина должна была потерять всю силу и возможность колдовать, но произошло же обратное — сила с каждым месяцем только возрастала. Единственным более-менее правдивым вариантом оказалась следующая мысль — магия в Арину пришла вместе с тем существом, что жило в ней.

И это оказалось самой сложной задачей. Нидриэль провела множество ночей среди пыльных страниц, пытаясь понять, кто живет в теле Арины, но так и не смогла найти ответ. Бесчисленное количество раз бабушка погружала ученицу в гипнотический сон, пытаясь вывести из подсознания скрытое существо. Но оно не выходило. Лишь однажды, как рассказала Нидриэль, случилось нечто за рамки вон выходящие. Под холодный женский хохот, который раздался сразу везде, из окон вылетели стекла, погасли свечи, а лешие и кикиморы убежали на несколько миль вглубь леса и не появлялись две недели. Второе Я не спало, оно просто не хотело общаться.

После этого случая Нидриэль прекратила на время попытки вызвать неизвестную сущность, занявшись больше теоретическими поисками разгадки.

Каждую ночь перед тем, как лечь спать Арина садилась перед окном и смотрела на луну. В этом мире она светила практически каждую ночь своим огромным шершавым диском. Илида расчесывала волосы, питала ногти и кожу разными маслами и рассказывала истории, и смешные, и грустные, но вряд ли Арина могла вспомнить хотя бы одну из них. Щебетанье наяды успокаивало, служило фоном для мыслей девушки, в которых Арина убивала Константина. Не было ясно, как, отчего, но одно виделось четко: бледнеющее лицо с ужасом в глазах. Каждую ночь. Каждую минуту.

День тянулся за прошедшим, уступая место завтрашнему, и сливаясь со временем воедино. Охота, тренировка в маскировке, бег, сражение на мечах, стрельба из лука, пыльные страницы книг, усталость, боль — все смешалось в одно и приобрело постоянный характер. Девушка давно бы сдалась, если бы не жесткие учителя. Не зная жалости и пощады, они вынуждали переступать через себя и открывать новые возможности своего тела. Нидриэль, несмотря на всю свою доброту, не высказала за все время ни одной фразы, которая похвалила бы старания Арины. «Ты еще слаба, такая глупая барышня не сможет спасти своих детей». Лишь добрый Гелам однажды сказал, что в будущем Арина сможет стать великой воительницей, что в принципе необычно для их местности. Женщины были отличными лекарями, магами, прорицательницами — но девушку, твердо владеющей оружием можно было не встретить и за всю жизнь. Но до такого мастерства ей еще лет пять в таком же темпе.

Однажды за обедом, когда Нидриэль уничтожала речную рыбу, Арина подошла вплотную к висящему зеркалу. Девушка уже закончила со своей порцией, и собиралась уходить из дома на тренировку, когда вновь обратила внимание на свое изменившееся отражение. Подтянутое сильное и красивое тело, уже отросшие серебристые волосы. Но больше всего изумляли глаза. Ранее зеленовато-коричневые, скорее тусклые, сейчас они просто притягивали и завораживали. Яркая синева просто поражала.

— Мне до сих пор так непривычно смотреть на свои глаза. Как проглотила тот камень, так и началось.

Нидриэль уронила вилку.

— Что ты сказала, Арина?

— Цвет моих глаз изменился, когда я проглотила камушек, который дал мне Акристо.

— Расскажи мне все поподробнее, дорогая, — Нидриэль, казалось, забыла про недоеденную рыбу и устремила внимательный взгляд на девушку. Арина вернулась за стол и в подробностях рассказала все, что помнила.

Некоторое время старушка просидела молча, обдумывая что-то в своей голове. Несколько раз она открывала рот, чтобы задать вопрос, но тут же замолкала. Арина не знала, можно ли уже уходить, или все же дождаться вопроса от Нидриэль. Но вскоре ожидание было вознаграждено.

— Арина, подскажи… А тот голос, ты слышала его раньше? До того, как проглотила тот «камушек»?

Арина ненадолго призадумалась, собирая воспоминания по крупицам.

— Да нет, Нидриэль. Голос вообще появился позже, в лагере орков первый раз.

Нидриэль еще посидела пару минут, после чего резко встала и не отвечая на вопросы ученицы ушла в свою комнату, бормоча что-то себе под нос.

Неожиданно на плечо спрыгнула белка, заставив вздрогнуть и Арину, и Гелама. Арина осторожно взяла зверька в руки. После того, как она стала ученицей Нидриэль и часто общалась с лешими, дикие животные стали доверять девушке и не редко приходили к ней за помощью. Рыжий зверек беспокойно завертелся в ладонях, пискнул и прыгнул обратно на дерево, удаляясь в том направлении, откуда только что пришли путники. Беспокойно повертевшись, белка еще раз пикнула и прыгнула еще дальше, будто зазывая за собой.

— Она хочет, чтобы мы пошли за ней, — заметив странное поведение животного произнес кентавр. Арина задумчиво покачала головой и осторожно обнажила меч.

— Не думаю. Скорее, она не хочет, чтобы мы продолжили идти вперед.

Гелам с вопросом посмотрел на девушку, но не стал спорить и наложил стрелу на тетиву. В полнейшей тишине они стали прокладывать путь вперед, осторожно ступая по сухим веткам и листьям. Сосредоточив силу в ступнях, девушка забралась на дерево и скрылась в листве, продолжая свой путь, уже скрытая кроной деревьев. На какой-то момент Гелам пожалел, что у него нет человечьих ног. Спустя пять минут оба заметили, что в воздухе что-то изменилось. Животные не издавали ни звука, а до носа дотянулся запах жаренного мяса и опаленных волос. Впереди у кого-то был привал.

Гелам замедлил свой шаг. Справа и слева от него в кустах раздались еле слышные шаги. Окружают, значит, тоже заметили их приближение. Тихий звон тетивы и слева от кентавра раздался глухой стон с падением на землю: Арина тоже достала свой лук. Все звуки казались настолько громкими. Неужели так и есть, или просто заостренный слух кентавра слышит всё намного сильнее? Второй звон тетивы, второе падение. На этот раз справа от кентавра. Гелам с удовольствием отметил, что даже он сейчас не представляет, где затаилась Арина. Темнота и листья тщательно скрывали её. Но вот шуршание ног прекратилось, наступившая тишина резанула слух. До нападения осталось секунд семь, не больше. Гелам прицелился в то место, откуда последний раз раздавался шум. Шесть, пять… Задержал дыхание, тверже натянул тетиву. Четыре, три… Спущенная стрела в доли секунды скрылась за зарослями кустов. Два… Дикий крик раздался из кустарника — ранил, не убил. Неужто стареет? Спровоцированные криком своего товарища, да и осознав, что скрываться больше нет смысла, группа гоблинов из семи-восьми особей выскочила и побежала с секирами через плечо на кентавра. Еще одного воин повалил до того, как тот успел хотя бы выскочить на поляну, где он стоял. Одного сразила в горло Арина стрелой. Двоим повезло меньше. Решив напасть со спины пара неудачников забыла, что к лошадям (и уж тем более разумным кентаврам) не стоит заходить с этой стороны. Один рассчитанный удар задними копытами и бедолаги улетели назад под хруст ломающихся черепов. А нет, вроде не стареет. Осталось еще четверо, уже легче.

Стрела Арины поразила неопытного вояку в ногу, отчего тот покосился и упал на своего товарища, затормозив его движение. Кентавр взмахнул своим мечом, повернувшись лицом к одному гоблину и спиной к другому. Оставшись в таком небольшом количестве, гоблины заметно смутились, на их лицах явно читалось сомнение в том, что они действительно хотят нападать на сильного противника. Краем глаза Гелам заметил, что с дерева на упавших орков спрыгнула тень, раздался звон стали. Пока гоблины не одумались, кентавр сделал то, чего явно никто не ожидал. Одним мощным прыжком он достиг гоблина и ударом снизу-вверх отправил его голову в полет. Последний гоблин, что остался позади, с криком бросился в кусты, стремясь скрыться. Хорошему лучнику не нужны глаза, чтобы попасть в темноте в столь шумную цель, которая к тому же бежит по прямой. Гоблин не успел даже вскрикнуть, как ноги его спутались, и он рухнул вперед лицом, размозжив нос о землю, с торчащей между лопаток стрелой.

Арина подошла к Геламу, вытирая кровь с меча. Напуганные шумом птицы вспорхнули и улетели прочь. Кентавр с улыбкой посмотрел на девушку, но его улыбка тут же увяла, стоило заметить хмурое и напряженное лицо девушки. Какое-то время она задумчиво и напряженно смотрела в темноту леса, потом резко встала в стойку, приготовила меч для нападения. Арина подняла наполненные ужасом и бешенством глаза.

— Еще не все, я чувствую их запах, — просипела девушка. Гелам настороженно посмотрел вокруг, он ничего не чувствовал. Хотя нет… какая-то большая тень притаилась в темноте.

Двое огромных орков больше не стали скрывать свое присутствие и шагнули на поляну. Более опытные, могущественные и сильные противники, в их руках были уже не тоненькие секиры, а огромные булавы, способные одним ударом снести голову коню. Орки явно не видели опасности в тоненькой девчонке и кентавре. Гелам с беспокойством оглянулся на Арину и его худшие подозрения оправдались: хрипя от ужаса девушка понемногу отступала назад. Воспоминания от пережитого поселило более глубокий страх перед орками, чем ожидала Нидриэль. Кентавр напрягся. Он спокойно бы вышел один против всех тех гоблинов, но орки — противники куда более серьезные и опасные. Тем более эта парочка. Выше, чем обычно, они превосходили на голову даже кентавра. Спокойный взгляд, никакой суеты, никакой агрессии. Это уже не глупые дикие создания, это бесстрашные и расчетливые воины. Он может не справиться с ними двумя одновременно. Сложно было поверить, что один из них будет смотреть, как убивают его товарища и ничего не делать. Одно дело, когда резали мелких гоблинов. Их орки могли и сами от скуки перебить. Кентавр окинул взглядом местность: небольшая поляна, частые деревья. Самый неудачный расклад для кентавра. Гелам бы имел много больше шансов на открытой территории, где скорость стала его товарищем, но здесь… Плюс надо заботиться еще и о девушке, которая сейчас была лишь помехой. Захватить её и попытаться убежать? Оставалось лишь надеяться, что орков только двое.

Гелам сделал пару шагов назад, прикидывая, как поудобнее схватить девушку. Стыдно убегать, даже не вступив в бой, но как однажды кричала в гневе за глупые выходки Нидриэль: «Лучше вовремя отступивший воин, чем мертвый». Самое время воспользоваться её советом. Еще шаг назад, еще. Вот уже его круп сравнялся с Ариной, еще пара мелких шагов. Орки не двигались, они смотрели на… Арину? Кентавр только сейчас понял, что они уже несколько мгновений не обращают на него внимания и с живым интересом смотрят на девушку. Если это обманный маневр? Да нет, не могли орки стать настолько умными. Гелам краем глаза посмотрел на ученицу. Что-то в ней изменилось, она больше не хрипела и не отступала, шатаясь в ужасе. Бешенство и ненависть все еще читались в её глазах, она крепче сжала меч. Взгляд волка в вольере, которого посадили в неволю и заставляют сражаться с волкодавами. Такие звери ненавидят весь мир, но не сдаются. Серые волосы стали синеть, казалось, что от девушки, как от огонька, раздается слабое голубоватое свечение, разгоняющее темноту.

— Арина?..

Девушка сделала резкий шаг назад и метнулась вперед. Исчезнув в одном месте, Арина возникла под брюхом того орка, что стоял ближе. Сложно было проследить за всеми её движениями, но если сравнивать во временном соотношении:

Пока Гелам протягивал руку, чтобы поймать девушку, и шептал её имя, Арина добежала до орка и вонзив меч ему в брюхо, упала на колени, по инерции прокатившись между ногами твари, распарывая по пути его пах. На проборождённую коленями землю вывались кишки одуревшего орка. Он попытался их удержать руками, но еще мгновение — и он рухнул замертво.

Второй орк в ярости кинулся на девушку, собираясь размозжить её голову булавой. Ловкая, как кошка, Арина в несколько шагов забежала по стволу дерева выше головы противника. Гелам наложил стрелу на тетиву. Орк разнес булавой тонкий ствол дерева в щепки, вынуждая девушку спрыгнуть вниз. Булава, особенно такая тяжелая, как у него, тоже имеет свои минусы. Сложно было резко поменять направление движения оружия, необходимо было дождаться, пока булава потеряет свою скорость. Всего несколько мгновений, которые бы рядовой солдат не заметил. Но их, как оказалось, было достаточно для Арины. Оттолкнувшись ногами от падающего ствола дерева, девушка с ускорением полетела на орка. Тот даже не успел поднять руку для защиты. Клинок девушки вонзился в череп орка на долю секунды раньше, чем стрела кентавра.

Свалившись на тело мертвого врага, ученица Гелама стала наносить удар за ударом мечом, кроша морду орка в кашу. Безумство в глазах Арины напугало кентавра, и он неосторожно сделал шаг в её сторону. Девушка вскинула бешеные глаза на кентавра, и, сжав свободную от оружия руку в кулак, махнула ею слева направо. В ту же секунду в бок Геламу будто врезали тараном. Лучника бросило на деревья, вышибив из него дух. Кентавр жадно хватал ртом воздух, которого вокруг не стало.

Арина с ненавистью смотрела на него, движением руки создав вакуум без кислорода вокруг головы кентавра. Удивительно, что вокруг бушевал ураган, срывая листья и ветки с деревьев, но дышать кентавру было нечем.

«Она меня не узнает, я для неё очередной орк» — понял кентавр. Хватая ртом исчезнувший воздух, Гелам протянул руки в направлении Арины. Сердце билось все сильнее, в глазах постепенно темнело. Воздух появился неожиданно, и Кентавр обессилено рухнул на колени, хватая ртом, как рыба на суше, воздушные массы. Кашляя кровью и царапая горло, Гелам посмотрел на Арину.

Потерянная, девушка с ужасом рассматривала свои окровавленные руки и одежду. Синеватое свечение пропало, вновь погрузив все в темноту. Арина посмотрела вниз, и обнаружив, что сидит на изрезанном теле орка, с криком уползла прочь. Сложно было поверить, что это напуганное существо менее минуты назад было в состоянии разнести Императорскую армии в пух и прах.

— Гелам, что здесь… Гелам, — казалось, слезы вот-вот вырвутся из глаз Арины.

Пошатываясь, Кентавр поднялся на ноги и сделал пару ослабленных шагов в сторону ученицы. Голос еще его не слушался, а руки тряслись. Скуля, как щенок, девушка поползла навстречу кентавру, обняв его за ноги. Гелам стал гладить ученицу по голове, дожидаясь, когда охрипшее горло вновь позволит разговаривать.

— Я думала, я сильная… Гелам, что произошло, я почти ничего не помню, — голос иногда прерывался всхлипами, но в целом было видно, что Арина уже успокоилась. — Они вышли из темноты, а я так испугалась, было очень страшно. Я слова не могла сказать от ужаса…

— Все хоро… кх. кх… Все хорошо, дорогая. Они мертвы, давай доберемся до… кхх… кх… дома. Там все расскажу.

Чтобы снять напряжение с девушки, уставший кентавр увел Арину на приличное расстояние от места стычки. Не видя тел орков, ученица успокоилась намного быстрее, и, отдохнув несколько минут в тени большого дуба, путники отправились в путь.

Нидриэль сидела на завалинке дома с Илидой, держа в руках витую свечку. Волнение на лице старушки превратилось в облегчение, когда вышедшие из тени Арина и Гелам зашли в отворенную калитку. Путаясь в подоле длинной цветной юбки, Нидриэль двинулась навстречу. При встрече с учительницей Арине стало стыдно, и она опустила глаза.

— Хвала Всевышнему, вы живы, — закудахтала старушка, осматривая девушку и кентавра на предмет наличия ран. — Птицы донесли до меня, что случилось. Давно орки не забредали в такую глушь. Да еще и с гоблинами. Ни дать ни взять, сформированный отряд Константина. Теперь будет рыскать в этих краях в поисках пропавших воинов… Но да ничего, справимся. Лешие отведут непрошенных гостей… Арина, девочка моя, что с тобой? — Взволновано спросила Нидриэль, пытаясь посмотреть в глаза ученицы.

Арина молча развернулась и пошла в сторону пруда, не обращая внимания на зов старушки. Ни разу за последние полгода она не видела её такой обеспокоенной. И от этого стало еще стыднее, значит, она до сих пор слаба, если в момент реальной опасности за неё так переживали. Если бы она была сильной, Нидриэль была бы спокойна. Столько времени и сил в неё вложили, и все впустую… Что она сможет противопоставить Константину и Морене при встрече, если даже орки способны выбить её из колеи? И опять эта вторая сущность. Ей не требовались объяснения Гелама, Арина и так поняла, что произошло. То холодное нечто, что живет внутри, взяло тело под контроль и уничтожило орков, погасив на этот раз даже сознание Арины. Кроме того, еще и нанесла вред кентавру, её другу и учителю…

Пытаясь собраться с силами, Арина кидала в воду камешки, наблюдая, как шатается отражение луны в волнах. Все в этом мире такое слабое, кроме луны. Сколько ты уже видела, сколько всего знаешь? Не больно ли тебе лицезреть, что происходит на грешной земле? Арина была лишь в двух мирах (возможно их больше), но оба из них прогнили. Наполнены кровью и ненавистью, такой сильной, что способна проклясть даже саму землю…

— Ей тоже больно это видеть, милая Арина. — Произнесла за спиной Нидриэль. Вздрогнув, Арина оглянулась на учительницу. Сухая старушка сегодня выглядела очень уставшей и слабой. Арина уже и забыла, что Нидриэль может быть такой. В руках она держала миску и расческу.

— Твоим волосам нужен уход, на этом Илида настаивает. Она хотела прийти сама, но я попросила разрешения сделать это сегодня мне. Поняла просто, что столько мазей натирала в раны, а маски для волос за всю свою жизнь не делала… Свои волосы всегда густыми были, а дочь… дочь я потеряла, так ни разу этого и не сделав, — вздохнула учительница. — Разрешишь?

Арина кивнула головой, стараясь не смотреть на Нидриэль. Ей все еще было очень стыдно за свою слабость. Старушка опустилась на колени позади Арины и поставив на землю миску, стала расплетать густую косу девушки. Длинные волосы вскоре грозились достать до поясницы. В лунном свете локоны казались вылитыми из чистого серебра. Расчесывая деревянным гребнем, старушка начала читать заговор на странно-знакомом языке. Прислушавшись, девушка с удивлением отметила, что язык был старославянским. Да, их предки знали гораздо больше, чем утверждают учителя истории на уроках в школах. Казалось, впитывающееся в корни волос масло влияло не только на луковицы, но еще и успокаивало нервную систему Арины.

— Прости меня, дорогая девочка, — прошептала с грустью Нидриэль, усаживаясь рядом и свесив маленькие босые ножки в теплую воду пруда.

— За что? — Удивление было написано на лице Арины.

— Ты пришла ко мне, ослабевшая… Я лечила тебя, а после стала учить. Жестоко учить, не давая слабины в тренировках. И окружающим это не разрешала. Если бы ты знала, сколько лешие плакали, когда ты израненной засыпала в лесу. Они же очень добрые, эти лешие, хоть и ходят про них столько злых сказок. Учила тебя, а сейчас понимаю, как была неправа. У тебя же ведь не было матери, и я могла стать ею, но даже не попыталась… И учить я могла тебя, как мать… Старая и глупая Нидриэль, столько лет жизни меня ничему не научили…

Арина в замешательстве перебила учительницу.

— Нет, Нидриэль, ты во всём была права! Ты многому меня научила, я стала намного сильнее. Если бы ты давала слабину, я бы сломалась и не достигла этих результатов…

— Зато не боялась бы посмотреть мне в глаза после того, как чуть не погибла от встречи с орками. Да, дорогая, Гелам мне все рассказал… И тут я поняла, как была неправа. Я была тебе учительницей, но никак не другом. Нет твоей вины за то, что случилось на поляне. Ты справилась, дорогая, а значит надо было гордиться этим. Но мне было больно видеть, что ты боишься посмотреть мне в глаза, я ведь так волновалась за тебя. Ты не слаба, дорогая, мне давно уже надо было это сказать. Ты очень — очень сильная для своих лет. Конечно, до совершенства еще далеко, но, если сказать честно — я давно уже не встречала таких сильных магов, — Нидриэль достала из-за пазухи бутылку с красной настойкой и разлила по двум деревянным стопкам. Арина молча приняла стопку в руки, завороженно слушая Нидриэль. В последний раз учительница была откровенна в тот вечер, когда Арина пришла в себя. Первый и последний раз. — Я очень давно хотела все тебе сказать, но терпела. И, возможно, мне пришла пора извиниться перед тобой. Просто… Просто ты даже не представляешь, какой путь ты проделала. С самого первого дня тренировок я поставила тебе такой уровень, что не под силу любому из местных магов. Ты тренировалась физически, училась, и, если честно, за полгода выучила десятилетнюю программу Академии магии. С каждым разом, когда ты достигала успехов и задания давались тебе без труда, мы с Геламом поднимали планку. Ты справлялась, потом мы еще поднимали планку. Мне хотелось закричать: это невозможно! Но ты справлялась. То нечто, что живет в тебе — надо признаться уже в этом… подпитывает твои силы, тебя. Благодаря ему тебе дается все гораздо легче и быстрее, чем это возможно для простого человека. Только не подумай сейчас, что твои успехи достигнуты только благодаря той сущности внутри. Твоя злость, твое желание спасти детей делали тебя настолько сильной, что ты сама этого не замечала. А я постоянно говорила тебе, что ты слаба. Мне было интересно посмотреть, когда мы дойдем до твоего предела. Но его все нет. Вскоре Гелам признался, что твое мастерство во владении луком, маскировке, ориентированию в лесу, чтении знаков уже превзошло его. Он дал тебе все, что мог. Сражаешься с ним на мечах на равных, что не каждому рыцарю под силу.

Я так сильно привязалась к тебе, дорогая. Будто у меня появилась дочь, о которой я могла лишь мечтать. Так жаль, что судьба подарила нам лишь такой небольшой кусочек времени побыть вместе. Вскоре тебе придется покинуть меня и продолжить свой путь одной. Он будет тернист, опасен и одинок, но я верю, что ты справишься. И сделаешь то, на что когда-то не хватило сил у меня…

Арина поражено молчала какое-то время. Потом, проглотив ком в горле, прошептала.

— Нидриэль, почему это выглядит как прощание?

Учительница подняла влажные глаза и с любовью посмотрела на девушку.

— Вскоре мне придется отпустить тебя. Не могу сказать точно, сколько времени нам осталось, но не больше, чем полгода, это точно. Ты и сама помнишь, что у тебя не так много времени. А чтобы одержать победу надо заручиться друзьями и поддержкой во внешнем мире. Старость забирает меня, милая, и я не смогу быть потом рядом. Наши тренировки подходят к концу, более дать я тебе не смогу ничего, так как мои знания ограничены. Осталось лишь несколько уроков, что я могу преподать, и несколько даров, что однажды, я надеюсь, помогут тебе в трудную минуту. И тебе придется покинуть меня.

Арине казалось, что её только что окатили холодной водой. Она столько думала о том, что ей пора уже в путь, пора оставить это место и идти дальше, но лишь сейчас поняла, насколько ей страшно. Как птенцу страшно выпасть из гнезда. Сложно было даже представить, с чего начать. Выпив еще стопку наливки, Нидриэль продолжила.

— Я почти поняла, кто живёт внутри тебя. Одно из самых могущественных существ, но не буду пока забегать вперед. Завтра я уезжаю к знакомому друиду в столицу, у него есть доступ к книгам более древним, что есть у меня. Там я смогу получить ответ на свои догадки. По возвращению я постараюсь дать тебе все, что смогу. Пока меня не будет, продолжай в том же темпе. Сделай акцент на магии. Если ты будешь слаба в этой сфере, то не сможешь подобраться близко для того, чтобы нанести решающий удар.

Полгода. Всего осталось полгода. Но ведь она еще настолько слаба, как ей одолеть Константина? И Морену. И Акристо. Казалось, что Нидриэль всегда будет рядом, всегда подскажет и направит на нужный путь. Арина заметила, как задрожали её руки. Разве можно назвать её сильной? Неожиданно Нидриэль наклонилась к воде и легонько коснулась ладонью блестящую гладь. Закрыв глаза, старушка зашептала что-то на древнегреческом. Вторую ладонь направила к луне. Арина почувствовала, как воздух завибрировал вокруг.

Первой из воды вынырнула Илида, потом показались другие наяды. Еле слышно шагая, из леса выдвинулись дриады, лешие, кикиморы и другие существа. Показались редко выходящие в свет сатиры. С интересом поглядывая друг на друга, пришедшие собрались вокруг Нидриэль и Арины. Гордая старушка, смахнув слезы, встала и выпрямила спину, оглядываясь вокруг. Арина поднялась следом, пытаясь понять, что происходит. Илида подплыла и села не берег, спустив в воду обросшие чешуёй ноги.

— Все здесь? — Громогласно спросила Нидриэль. — Прекрасно. Я созываю Вас всех впервые за сотни лет. Однажды ваши короли и боги даровали мне это право, созвать их, когда мне понадобится помощь. Время пришло. Отправляйтесь, и призовите их! Скажите, что Скорбящая Нидриэль использует своё право единственного призыва! Через тридцать дней после этих слов, в ночь на тридцать первый день, когда Луна будет святить ярче всех звезд, я буду ждать их у озера Слёз.

Нидриэль опустила вниз дрожащую руку, показывая, что ей больше нечего сказать. Толпа стала расходиться, наяды погрузились в воду, птицы вспорхнули и полетели в разных направлениях. Лишь Илида осталась сидеть на берегу, покачивая ногами в воде. Арина посмотрела на неё и задала логичный вопрос:

— А ты почему никуда не отправилась?

Илида улыбнулась, и вылезла из воды, стряхивая последние капли. Было очень интересно наблюдать за трансформацией тела наяды: чешуйки расплылись по коже, став почти незаметными, а жабры закрылись и стали едва заметны на шее.

— А мне никуда и не надо. У нас нет иерархии и званий, но, чтобы тебе было понятнее, скажу так: я главная из наяд, самая старшая и мудрая. Много лет назад Нидриэль спасла меня от неминуемой гибели, и я поклялась ей быть рядом, пока не наступит день Великого Созыва. Свой долг я исполню до конца. Но если признаться, за столько лет я очень сильно привязалась к старушке Нидриэль и мне будет очень её не хватать.

Неожиданно Арина заметила, что не все разошлись. Приближаясь мелкими шажками, к Нидриэль двигалась женская фигура в кимоно и с кинугасой. С зонтиком. Ночью. В сухую погоду. При приближении стало заметно, что на лице девушки маска лисы. Нидриэль смотрела на оставшуюся гостью с улыбкой.

— Здравствуй, кицуне. Я очень рада, что ты ответила на мою просьбу и приехала в наши опасные земли, покинув свои спокойные острова.

Девушка сняла маску, и Арина поняла, что перед ней стоит настоящая японка. По крайней мере в прошлом мире она была бы японкой.

— Конничи-ва. Мы не могли не ответить на твою просьбу, уважаемая Нидриэль. Меня зовут Амайя. К сожалению, Сакура умерла несколько лет назад, поэтому было решено отправить меня. Как я понимаю, это и есть твоя способная ученица, которая, на твой взгляд, сможет освоить наши умения? Что же, у меня будет время это понять. — Амайя приблизилась к девушке, взяв её подбородок в руки. Арина была примерно одного роста с ней. Неожиданно девушка заметила, что вместо стандартных черных глаз на неё смотрели светлые, скорее всего рыжие глаза с кошачьим вертикальным разрезом. И все бы ничего, если бы не рыжий хвост за спиной.

Нидриэль ушла из дома, как только забрезжил рассвет. Единственное, что она кинула на прощание Арине, было наказанием усердно учиться у Амайи. Всю ночь Арина пролежала без сна, ворочаясь с боку на бок и пытаясь представить себе, как она будет продолжать свой путь одна.

2.2. Добрый день, новый учитель

Рано утром девушка бродила по дому, пытаясь найти себе хоть какое-то занятие. Она настолько привыкла находиться постоянно в состоянии нагрузки, тренируясь, читая, изучая, что сейчас просто не находила себе места. От нечего делать Арина стала рассматривать различные вещи во всем доме, переходя из комнаты в комнату. Кухня как кухня, горшки да посуда. Обеденная зала тоже была достаточно стандартной. Две рабочих комнаты, одна для создания зелий и прочих магических предметов, вторая для простого рукоделия — шитья, вязания. В свою комнату она не пошла, там не было ничего интересного. Вот летняя терраса, где они частенько сидели в кресло-качалках с книгами в руках, либо проводили часы за беседой. Вновь вернувшись в дом, Арина отвела рукой занавес и тихо скользнула в личные покои Нидриэль. Это было некрасивым поступком, но её будто что-то потянуло так сделать.

Комната оказалась самой маленькой из всех помещений просторного дома. Кровать, платяной шкаф, деревянный стол, манекен для шитья. Внимание привлек висящий над кроватью большой потрет. Молодая и красивая женщина, в которой Арина сразу узнала Нидриэль, сидела в окружении трех детей. Старшим был крепкий парень, здесь лет пятнадцати на вид. Широкоплечий, светловолосый, он с улыбкой смотрел на младших брата и сестру. Младшие, лет семи, однозначно были близнецами, копиями друг друга. Белесые волосенки как пух украшали их головы. Это была счастливая семья, наполненная любовью и радостью. Дети Нидриэль, которых она потеряла. Арина поспешила выйти из комнаты, почувствовав себя очень виноватой. Она без спроса влезла в чужую тайну. Девушка зареклась больше без приглашения заходить в комнату учительницы.

Выйдя во двор, она ощутила непонятную пустоту. Вроде все так же, лешие готовят дрова для бани, провинившиеся кикиморы метут двор, а курицы разгребали сметенное заново в разные стороны… Гелам отправился на охоту, но скорее всего, как подозревала Арина, он собрался следить за непрошенными гостями. И её не позвал, опасается встречи с орками.

Илида подошла сзади и положила руку на плечо девушки.

— Ты будешь сегодня завтракать, дорогая? — Отрицательное покачивание головой, — Хорошо. Тогда возьми эту корзину, позавтракаешь позже. Твой иноземный учитель просил передать, что она будет ждать тебя на озере Слёз, и чтобы ты одела что-нибудь для купания.

— Для купания? — Арина и думать уже забыла о новой гостье в доме. И что же это за тренировки, не плавать же она её учить будет?

Покачивая головой, девушка направилась к озеру Слёз. Почему его так назвали, никто не знал. Оно было обычным, не больше пяти сотен метров в диаметре и со всех сторон плотно окружено деревьями. Не спеша от дома Нидриэль до озера было минут десять, а Арина совсем не торопилась. Желания что-то делать сегодня не было никакого.

Уже опытный следопыт Арина шла след в след за Амайей, но неожиданно у берега след оборвался. У озера никого не было Девушка с интересом стала озираться по сторонам, пытаясь понять, куда спряталась новая учительница.

Амайя читала книгу, помахивая рыжим хвостом, сидя на воде посреди озера. Сложно было передать словами, как девушка была удивлена. Арина вдоль и поперек знала этот озеро и была уверена, что никаких отмелей там нет. Лисица повернула улыбчивое лицо к Арине, отложив книгу в скрытый карман кимоно. Позвала рукой к себе девушку. С неуверенностью Арина сделала первый шаг, и нога тут же по лодыжку ушла в воду. Теперь понятно, зачем вещи для купания. Решив, что смысла плыть до Амайи нет, Арина вышла обратно на берег, кинув взгляд на новую учительницу. Это была очень красивая японка даже по земным меркам. Крупные глаза в обрамлении густых и длинных ресниц, маленькие губки и нос, и длинные волнистые волосы. Видя, что юная ученица не способна к ней подойти, Амайя двинулась к берегу. Шла по воде, как по стеклянной поверхности. Не блазнится ли это Арине? Но нет, вода как вода.

Лисица двигалась грациозно, Арине даже стало завидно: таких красивых, завораживающих девушек она не видела никогда. Казалось, еще чуть-чуть, и она будет готова отдать всё за эти рыжие глаза. Наваждение все больше окутывало Арину, по мере приближения японки. Девушка не знала, является ли Амайя таковой по рождению, но привычки прошлого мира взяли вверх, и она стала называть её на этот манер.

— Не смотри мне в глаза, дорогая, — улыбнулась японка. — Не забывай о том, что я кицуне. Слышала о нас? Мы лисы-оборотни. Нас очень мало, и живем мы достаточно обособленно, поэтому встретить в обычной жизни нас можно крайне редко. А если встретить, то и не факт, что узнаешь. Сегодня я женщина, а завтра мужчина. Утром ребенок, вечером старик. Поэтому не верь моей красоте, она обманчива и губительна. И тем более не верь моим глазам — они могут погрузить тебя в сон столь долгий и глубокий, что не будет спасения тебе от власти моей, дорогая, — Лисица подошла вплотную и нежно взяла Арину за подбородок, приблизив свои глаза к её.

— Но зачем ты раскрываешь мне свои секреты, секреты своего народа? — Отодвинувшись на пару дюймов спросила Арина. Лисица улыбнулась вновь.

— Учитель должен быть честен со своим учеником, а ученик — с учителем. Иначе и быть не может. Если мы будем лгать друг другу, то чему я смогу научить тебя? Нидриэль попросила мой народ о помощи, и я согласилась стать твоим учителем. Значит, я приняла этот закон честности. Согласна ли ты принять его, Арина?

Девушка задумчиво посмотрела на новоиспеченную учительницу. С одной стороны, Нидриэль учила её не доверять оборотням. Но разве не Нидриэль пригласила Амайю? Если старушка верит, что лисица сможет дать ей полезные уроки, значит надо поверить и Арине.

— Вот и чудесно. — С хитрой улыбкой сказала Амайя. «Она что, мои мысли видит»? — С этого момента я твой Сэнсэй, а ты мой Кохай. Запомни эти слова. Позволь мне понять, что ты уже умеешь, а что не поддалось твоему телу и разуму, — не дожидаясь ответа японка взяла Арину за кисть руки. Реальность пропала, а перед глазами со скоростью света понеслись все дни, проведенные в доме Нидриэль. Все тренировки, охота, чтение книг и прочее. Несколько секунд, что Амайя держала руку, показались Арине вечностью. В глазах даже помутнело, когда руку отпустили, и Арина судорожно схватилась за ствол дерева, чтобы не упасть.

— Интересно, очень интересно… Да, Нидриэль права, ты очень способная ученица. Но тот факт, что сила твоя не была врожденной, тормозил твоё обучение, — лисица отошла в сторону и продолжала разговор, будто бы рассуждая сама с собой. Арина пыталась отдышаться, поглядывая на оборотня. Тот факт, что её только что прочитали изнутри, не очень воодушевлял. — Хотя кое-чему ты все же научилась, а значит, нам будет легче, правда, дорогая?

— Амайя…

— Сэнсэй.

— Сэнсэй, — со скрежетом повторила Арина. — Что это было? Только что. Ты прочитала мои мысли?

— Прочитать мысли невозможно. Это же не буквы на листке бумаги. Но вот увидеть — да. Это прекрасная и, в то же время, самая ужасная способность моего народа. Мы можем видеть людей насквозь, да и не только людей. Любое существо, что владеет разумом, подвластно нам. Мы можем увидеть, и это помогает нам понять. Мы можем лечить души. Но можем и сгубить… Нас когда-то было очень много, и мы жили на большом материке. В мире и согласии с другими народами. Были среди нас и плохие, и хорошие. Но однажды кому-то пришло в голову, что мы — очень опасный народ. Он рассказал эту мысль одному, потом второму, и вскоре на нас открыли охоту. Пока мы пытались объяснить, нас убивали. Оставшимся ради спасения пришлось бежать и прятаться, с тех пор мы и живем обособленно на острове. — Кицуне села на берег и стала гладить рукой воду.

— И как давно это произошло?

Амайя подняла голову и посмотрела снизу-вверх.

— Когда люди пришли к власти. Много тысяч лет назад. Надо сказать, что именно тогда всё и сгубили. Мир был разрушен, народы забыли, что когда-то мы были единым целым. Нет, мне намного меньше лет. Почему я помню? Наши мысли, воспоминания моего народа, устроены несколько иначе. В наших головах хранится вся память, начиная с первого кицуне. Воспоминания передаются из поколения в поколение, и в итоге это превращается в одну длинную жизнь. Это сложно понять, я тебя понимаю. Когда-нибудь я расскажу тебе все более подробно, но не сейчас. Сейчас, мой Кохай, я покажу тебе то, чему я постараюсь научить тебя. Смотри внимательно.

Кицуне встала на ноги, и повернувшись лицом к озеру, закрыла глаза и сложила руки на уровне груди ладонь к ладони. Это напомнила Арине японские аниме-сериалы, когда ниндзя использовали запретные техники. Ожидания не подвели. Слава японским мультфильмам!

Лисица развела руки в стороны и открыла глаза. Из воды вылетело несколько водяных дисков, настолько тонких и острых, что, казалось, о них можно порезаться. Взмахом руки кицуне придала дискам направления. Водяное оружие понеслось в сторону Арины, рассекая на две части деревья. Один из них пролетел настолько близко, что срезал локон девушки. Но страшнее всего было смотреть на разрезанный камень.

Неожиданно рядом вспыхнул куст, и огонь, обретя облик птицы улетел к центру озера. Огромный водяной кит вынырнул из воды и поглотил птицу. В туже секунду деревья с берега напротив пришли в движение и окутали водяного кита длинными корнями. Битва была настолько захватывающей, что Арина не могла отвести взгляда. Казалось, она даже забыла дышать.

С нескольких деревьев сорвались листья и взлетели в воздух. Закружившись, они приняли форму огромного меча, который со свистом рассек сдерживающие кита путы и кита заодно. Огромная масса воды рухнула обратно, направив волны к берегам.

Кицуне взмахнула рукой, и вода замерла, казалось, её заморозили. Лисица сделала пару шагов к центру озера. С противоположного берега навстречу шагнула… еще одна кицуне. Она была точной копией Амайи. Сойдясь на центре, они закружились в диком танце сражения. Мелькали молнии, сверкали клинки. Ветром Арину сшибло на землю. Верхушки деревьев шатались, будто их вот-вот должно было сломить. Арина просмотрела момент, когда в центре озера раздался огромный взрыв, но, когда дым развеялся, а вода успокоилась, на озере никого не было.

— Впечатляет, не правда ли? — Раздался голос кицуне над ухом. Даже очень, подумала Арина. Говорить о том, насколько возрос авторитет лисицы в глазах девушки, не было нужды. — Ну и прекрасно. Теперь я постараюсь пояснить тебе принцип работы наших техник, а потом уже мы приступим к практике. Но любой разговор ведется лучше за чашечкой чая, не правда ли?

* * *

Вахрис корпел в своем захламленном кабинете над очередным фолиантом. Пыль покрыла уже в несколько слоев все горизонтальные поверхности и не было её лишь там, где старик прикасался своими руками. Заходить сюда кому-бы то ни было Старший Маг запретил строго-настрого. Несколько человек (в том числе и Владимир) попытались зайти в отсутствие хозяина, но были обращены защитным заклинанием в баранов и вынуждены ходить в таком облике до прибытия Вахриса. Самое интересное было в том, что разум сохранял свою способность осознавать происходящее, и это приносило больше всего беспокойства. Пробыв в теле барана четыре часа со страхом навсегда остаться скотиной и возможность быть однажды не узнанным и зажаренным к столу впечатлили Императора настолько, что он отказался разговаривать с Вахрисом, пока тот не придет в себя.

Но месяц шел один за одним, а Старший Маг все так же проводил время наедине с книгами. Зеленая борода отросла уже почти до пояса. Изяслав, Владимир и Кристиан пытались угадать, во что именно старик её вымазал, но среди десятка вариантов так и не смогли выбрать единственный.

Вахрис уже потерял всякую надежду. Каждый раз ему казалось, что разгадка вот-вот рядом, но ответа он так и не находил. Было много вариантов, вплоть даже до того, что это вернулся в этот мир один из семи смертных грехов, но в таком случае это уже давно бы отразилось на всех людях. Гордыня не стала бы сидеть в одном человеке, это слишком унизительно для неё.

В дверь раздался короткий стук.

— Подите прочь! Я говорил, чтобы меня никто не тревожил. Не сдохну, выйду, как придет время, — недовольно прикрикнул Вахрис. Но вопреки ожиданию дверь открылась и в проёме показалась маленькая фигура в плаще. Защитное заклинание заблестело и потянулось к непрошенному гостю, но неизвестная взмахнула рукой, и заклинание развеялось.

— Если местные Маги не смогли снять твое ничтожное заклинание, старый дурак, то я могу с уверенностью сказать: волшебники нынче измельчали. Ужас, как ты оброс, Вахрис! — вскрикнула гостья, скидывая капюшон.

— Нидриэль, — прошептал Вахрис, подскочив из-за стола, свалив при этом несколько свитков и книг. — Сколько лет мы не виделись… Что привело тебя ко мне, причём в столицу. Насколько помню, ты на дух не переносишь каменные строения и большое скопление людей.

— Я истинно лесной житель, в отличие от тебя, милый друг, — произнесла Нидриэль, усаживаясь на стул напротив Вахриса. — Нам надо поговорить. Думаю, мы сможем помочь друг другу. — Старший Маг сосредоточено посмотрел на Нидриэль. Сложно было сознаться, но ему было крайне приятно вновь поговорить с кем-то кроме себя.

— Только у меня есть условие. Ты не задаешь мне лишних вопросов, откуда я это знаю. Со временем, мой друг, ты поймешь всё, но сейчас я не могу рассказать тебе этого, — Вахрис кивнул. — Думаю, вы тоже занимаетесь поиском ответа на то, что за могучая магия спустилась в наш мир. Судя по большому количеству перевернутых книг, я права. Я тоже искала ответ. Что же за сущность могла прийти в наш мир? И поселиться в человека, который, кстати, тоже из другого мира. Даже не спрашивай, ты обещал. Долго искала, но лишь недавно осознала, что ответ спрятан в другом… Да, девушка пришла в наш мир из другого, но вот эта сущность… она всегда была здесь, с нами. И проникла в тело девушки вместе с одним очень маленьким камушком, размером со спичечную головку… Думаю, ей дали её по незнанию, да, если честно, даже я бы не поняла, что именно передо мной. Эта сущность была заточена тысячи лет назад и спрятана от людей, но, очевидно, найдена. Я думаю, что в наш мир вернулся один из четырех павших Серафимов, Вахрис. Наш мир уже забыл о них, и в моих книгах упоминаний о них не найти… Поэтому я и пришла к тебе. Императорская библиотека — единственное место, где можно найти упоминание об этих существах. Ты окажешь помощь старой бабушке? — Нидриэль посмотрела на Вахрис, но побледневший старик, казалось, никого не слышал. Он смотрел в столешницу и качал головой, схватившись за виски.

— Вахрис!

— А, да… да, конечно. Я не догадался заглянуть в столь древние книги, Нидриэль. Ты уверена? Я сегодня же вернусь в библиотеку, там должно быть хоть какое-то упоминание о Серафимах. Если нет, то отправлюсь в академию Магии. Если это правда, то это ужасно, Нидриэль. Это очень сильные существа, в наше время уже нет таких могущественных магов, что смогли бы одолеть Серафима!

— Прекрати блажить, Вахрис. Просто найди мне всю информацию, а пока успокойся. На настоящий момент, чтобы-то это не было, это не представляет опасности. И я сделаю все возможное, чтобы все так и осталось, даже после того, как… Неважно. — Вахрис хотел было задать вопрос, но вовремя вспомнил обещание и закрыл рот. Да, похоже было на то, что Нидриэль принесла ему ответ на загадку, которая мучала его уже более года, но тот факт, что она добавила еще пару десятков вопросов, был неоспорим. Неожиданно гостья встала и направилась к выходу.

— У меня мало времени, поэтому я не могу больше задерживаться здесь. Вахрис, как найдешь ответ, пришли мне его с соколом. Потом я отвечу на все возникшие у тебя вопросы. — И вышла из кабинета. Вахрис с грустью проводил взглядом Нидриэль, погладив на груди медальон.

* * *

Арина села напротив кицуне на поляне, держа в руках две чаши чая. Лисица вновь была погружена в книгу, не сразу обратив внимание на возвращение девушки. Пришлось кашлянуть.

— О, мой Кохай, ты вернулась. Очень быстро, надо отметить, — попробовав на вкус чай, лисица восторженно причмокнула губами. — Начнём. Нимфы и Нидриэль уже учили тебя извлекать твою внутреннюю силу. В этих краях её зовут Силой, Магией, но мы же знаем этот дар под другим названием — чакра. Наша духовная сила, жизненная энергия. Именно запасы чакры в нашем организме и позволяют нам творить чудеса. Когда мы используем слишком много чакры, то чувствуем сильное утомление, способное привести к потере сознания и даже смерти. Духовная энергия… Ты слушаешь? Она делится на два типа: внутреннюю и внешнюю. Среднестатистические маги используют лишь внутренние запасы, истощая себя и нуждаясь в реабилитационном периоде. Немногие, кто работает над собой чуть больше, и у кого есть к этому предрасположенность, учатся черпать её из окружающих предметов: воздуха, огня, земли, растений, солнца, дождя… Абсолютно всё вокруг нас дышит этой энергией, наше же задача — взять то, что само падает в руки.

— Я знаю, нимфы уже пытались рассказать мне это, только другими словами, — пожала плечами Арина. У неё не получилось в прошлый раз, и слаба была надежда, что сейчас что-то изменится.

— Не настраивай себя на отрицательный результат, Кохай. Мы начнем с самых простых шагов, с азов, так сказать. Сначала тебе надо научиться видеть её в себе и чувствовать, потом контролировать и повелевать ей.

Неожиданно Арина перебила учительницу.

— А в чем тогда принципиальное отличие от всей остальное магии? От той, что осуществляется посредством заклинаний и прочей атрибутики? Что мешает Константину освоить ваши учения, Сэнсэй?

Лисица посмотрела пристально на ученицу. Раздражение Арины чувствовалось даже кожей, не требовалось экстрасенсорных способностей.

— Да, принципиальной разницы нет. Что Константин, что я, что лесная ведьма — мы все используем один и тот же источник — внутренние запасы. Но ведьма и Константин используют это как данную вещь, не понимая сути. Да, он накапливает огромные запасы, используя артефакты, заклинания… Стоит отметить и то, что он родился уже очень могущественным и способным — кровь у него такая, как и у его сестры. Но он не видит своей силы. Для него это нечто аморфное, не имеющее ни цвета, ни запаха, ни вкуса.

А я вижу силу каждого человека. Свою, твою, Нидриэль. Вижу силу любого артефакта. Умение видеть чакру — это все-равно что получить еще одну пару глаз. Ты поймешь это сравнение после того, как начнешь видеть. Какие преимущества? Одно из самых важных — что, видя эту энергию, ты можешь лишить её другого человека на какое-то время. Чакра живет не отдельно от нас, она бьется в нашем сердце, бежит по нашим венам. И у неё есть определенные узлы. Небольшие точки, чуть толще, чем основной поток. Но достаточно ткнуть пальцем, легонько так, в несколько из них — и человек будет лишен своей силы надолго. Перебьешь все точки — убьешь. Захватывающе? О да… И опасно. Определенный минус — не каждый враг позволит тебе подойти и потыкать в него пальцами.

Далее, представь, что у меня и у тебя есть два колодца. Мы обе черпаем из них воду, и она заканчивается. Но только в мой колодец стекают ручьи, которые я прокопала от увиденной реки, а ты в силу своей слепоты — нет. Или в пылу боя. Один на один с врагом, силы равны. Схватка продолжительна, силы начинают заканчиваться. Но твой противник слеп, а ты видишь чакру вокруг себя. Как ты думаешь, кто выиграет? Слабеющий противник, который только расходует свою энергию, или ты, которая постоянно пополняет свой запас. Так вот, Константин навряд ли видит свою силу, а тебя я постараюсь научить. Надеюсь, я смогла показать тебе очевидную разницу, Кохай?

Арина молча кивнула головой, устыдившись своей раздражительности. Эти люди хотят дать ей больше, чем у неё есть, а значит надо молча принимать. На некоторое время повисла неловкая тишина, нарушающаяся лишь смехом нимф и сатиров, что прятались в тени деревьев в лесу.

Кицуне допила свой чай. Отложив книгу, она села напротив Арины, сложив ноги друг на друга. В правую руку взяла маленький камушек, велев Арине повторить тоже самое.

— Теперь смотри внимательно, — прошептала кицуне, кивнув на руку. Покачавшись несколько секунд камушек поднялся над ладонью на несколько сантиметров и начал летать по кругу, опускаясь и подымаясь.

— Посмотри внимательно на мою руку, на камень, на пустоту между ними. Что ты видишь?

Арина честно прищурилась.

— Руку. Камень. Пустоту между ними. — Что она еще должна была там увидеть? Кицуне нахмурилась.

— Смотри внимательнее, Кохай. Старайся проникнуть чуть глубже, заглянуть в саму суть вещей. Пробиться сквозь пелену внешнего образа. Я уверена в том, что ты способна это увидеть.

Арина соскребла со стенок своего терпения всю внимательность и концентрацию и надолго вонзила свой взгляд в исследуемые объекты. Камень как камень, но да, летает. Обыкновенный такой коричневый камушек. В какой-то миг камушек заблестел красным цветом. Арина подумала, что это был отблеск солнечного света. Но вскоре блеск повторился. Всё это напомнило голографические трансляции, и будто в них происходил сбой и присутствовали постоянные помехи. Арина прищурилась так, что вскоре заболели глаза. Но красный блеск появлялся все чаще, и, как оказалось, он был не только на камне, но еще окутывал ладонь кицуне, подымаясь дымкой к камню. Чем дольше Арина смотрела, тем четче становилась картина, но голова болела все больше и больше. Сложно было сказать, сколько прошло времени, потому что для Арины оно казалось невыносимо замедленным. Вскоре голова стала болеть настолько, что Арина бросила смотреть на камень и схватилась за виски, опустив взгляд в землю.

Кицуне удовлетворенно кивнула, выкинув камушек в воду.

— Я крайне редко ошибаюсь, мой Кохай. Хоть это упражнение и затребовало немало твоих усилий, ты смогла увидеть. Эта красная дымка — и есть моя чакра. Цвета у всех разные, хотя из-за скупости различимой для человеческого глаза цветовой гаммы стало принято считать, что основных цветов не больше нескольких десятков. Но для меня и моего народа нет секрета в том, что абсолютно все цвета разные. Нет однородной чакры, даже у близнецов. И она неповторима. Чем больше ты будешь заниматься этим упражнением, тем четче и яснее будет становится для тебя эта истина. И легче, соответственно. Но главное достижение сегодняшнего дня — тот факт, что теперь ты понимаешь, что именно тебе надо видеть, это намного облегчит тебе тренировки. Боль прошла? — Арина кивнула, — Отлично, продолжим. Времени у нас не так уж и много. На одного своего ученика я уделила целый год, а с тобой у нас только месяц.

Повтори тоже, что делала я, и попытайся описать мне, что ты ощущаешь. Не старайся увидеть, просто скажи, что чувствуешь, — Арина послушно протянула руку, Камушек легко взлетел вверх, Опыт прошлого упражнения начал сбивать с толку, и вместо того, чтобы чувствовать, девушка пыталась всмотреться в руку.

— Нет, закрой глаза. Прислушайся к своему телу, к своей руке. Твои ощущения должны дать тебе ответ.

Арина закрыла глаза и для надежности повернула голову в сторону. Сначала, как и в первый раз, ничего не ощущалось. Потом рука начала потеть и от налетевшего ветерка ей стало прохладнее. К тому же, кицуне видимо решила пошутить, начав слегка щекотать ладонь.

— Не щекочи меня, Сэнсэй, — попросила Арина.

— А я ничего и не делаю, — ответил голос издалека. Удивленная девушка открыла глаза, обнаружив кицуне по колено в воде пруда. Забытый камушек упал на ладонь.

— Расскажи, что ты чувствовала? — попросила лисица.

— Ничего, — ответила Арина. Ей все же не верилось, что кицуне не трогала её руки. — Ничего кроме того, что моя рука стала слегка потеть и от ветра ей стало холоднее. А потом легкое щекотание, еле чувствуемое и нежное. Это была ты?

Кицуне покачала головой, продолжая смотреть на противоположный берег пруда на нежившихся на траве толстых лягушек.

— Я не подходила к тебе, дорогая. И ветра тоже не было. То, что ты почувствовала — это и были физические проявления твоей чакры. Разве ты не помнишь ту птичку, которую вылечила, еще будучи в Девиллаире?

Арина нахмурилась, услышав столь далекие её воспоминания.

— Я не рассказывала тебе о своем пребывании у Константина…

— Мне и не надо ничего рассказывать, я сама многое вижу. Так что, разве ты забыла? Тот всплеск эмоций, который пережила, впервые почувствовав присутствие своей силы?

Арина надолго ушла в себя. Да, когда-то она вылечила бедного птенца, но ощущения, которые она испытала… Это было так давно. Негативные воспоминания последних дней пребывания в Девиллаире, предательство друга, потеря детей, плен у орков — все это легло таким тяжелым грузом, что легкое и радостное воспоминание затерялось в закоулках памяти. Все время после того, как девушка пришла в себя, она уделяла разжиганию ненависти к Константину и его приспешникам, представляя, как будет пить вино из его черепа, позолоченного и обработанного искусным мастером в чашу.

— Это было нечто приятное. Легкое, ласковое, теплое. Не такое, как сейчас. Новые ощущения более холодные. Это будто жевательные резинки со вкусом малины и мяты. Обе приятные, но абсолютно разные.

Кицуне нахмурилась, воспринимая информацию о незнакомом ей «блюде», но вскоре (слегка воспользовавшись мыслями Арины), лисица удовлетворенно кивнула. Солнце стало клониться к закату.

— Эти изменения, как предположила Нидриэль, и я с ней согласна, вызваны тем, что в тебе поселилась другая сущность. Более холодная и сильная. Но что удивительно, у вас происходит симбиоз. Такие ситуации нередки, когда маг впускает в себя потусторонних жителей, но обычно это все происходит по-другому. Краски живут независимо друг от друга. Рядом, но независимо. Когда я смотрю на тебя, то вижу один цвет — ярко синий, от него тянет холодом, но одновременно с этим нежностью и… женственностью, что ли. Словно в отличное вино добавили немного меда, сделав его от этого только слаще.

Неожиданно кицуне взяла Арину за руку, пристально посмотрев в глаза. Девушка постаралась захлопнуть свое сознание, чтобы не впустить в него лисицу, но та и не пыталась. Кицуне наклонила лицо максимально близко к Арине и зашептала, губами касаясь уха девушки:

— Сейчас ты не обращаешь внимания на то, что живет внутри тебя. Живет, хлопот не доставляет, да и пусть живет. Все мысли заняты детьми. Но не забывай про неё, никогда. Нидриэль расскажет, кто живет внутри тебя, но заклинаю: не поддавайся ей. Сейчас она спит, приходя лишь в самых опасных моментах для её носителя, но попомни мои слова — она себя еще покажет. Будет становиться сильнее вместе с тобой, и однажды заявит права на твое тело. И от того, насколько сильной окажешься ты, будет зависеть гораздо больше, чем судьба твоих детей.

* * *

Тренировки шли одна за другой, порой теряя временные рамки. Кицуне будто не спала: отпуская Арину на отдых на закате солнца, будила её на восходе луны. Физические нагрузки сменялись разговорами, уроками хождения по воде и поисками природной «чакры» в окружающих предметах. Наблюдая за лисицей, как та медитировала в своем кимоно, или гуляла по окрестностям, прикрываясь кинугасо от солнца, девушка все чаще вспоминала любимые в детстве аниме-сериалы. Для неё это была одна из самых ярких ассоциаций с Японией. Как же давно это было, поняла Арина. Очнувшись нагой в чужой и незнакомой местности, девушку закружил вихрь событий, не оставляя времени для того, чтобы задумываться о прошлом. Первые месяцы Арина сильно скучала по дому, по подруге с её рыжим котенком, по отцу её детей, но потом воспоминания начинали меркнуть. Их попросту затмили более свежие, мощные и ужасные… Вся предыдущая жизнь теперь казалась столь тусклой, для девушки она осталась в другом мире. Осознав всю комичность, Арина рассмеялась. Амайя удивленно оглянулась.

— Судя по тому, что ты смеешься, мой Кохай, упражнение ходьбы по кипящей воде уже не доставляет тебе трудностей? — Лисица сидела на берегу, обмахиваясь широким веером. Стояла невыносимая жара, и даже в тени было ненамного легче. Желая усложнить задачу, добавить уровень в игре, как подумала Арина, кицуне велела вскипятить воду в том месте, где будет стоять девушка. Но почему-то девушке казалось, что Амайя просто хочет позабавиться, добавив невыносимости жары для тренировок.

— Нет, Сэнсэй, уже не доставляет, — улыбнулась Арина и ногами стала выдавать чечетку. Кицуне поманила девушку рукой, откладывая веер в сторону. Приплясывая, Арина направилась к берегу.

— Всего две недели, Сэнсэй. Разве я не молодец? — Плюхнувшись рядом, похвасталась девушка. Кицуне проницательно посмотрела на свою ученицу.

— Нет, дорогая. Ты обыкновенный ученик. Ты добиваешься тех же результатов, что и все. Просто у тебя есть более весомые стимулы в обучении. И, возможно, тебе чуть больше везет. Хватит бахвалиться, — лисица перевела взгляд на облака. — Скажи мне лучше, какая чакра у неба?

Арина слегка удивилась, потому что ранее ей не приходилось пытаться прочесть такие масштабные вещи. Удивилась, но не подала виду. Посмотрела наверх, пытаясь прочесть то, что скрывается под синевой.

— Небо? — Арина не могла разглядеть ничего, кроме синевы и облаков. — Оно безгранично…

— Это я и сама знаю.

— Нет, я имею ввиду другое. Я не вижу в нём привычных линий, нитей чакры. Таких, какие тянутся в воде, в воздухе. Которые бегут от корней растений к кончикам листьев. Таких, которые бегут в наших венах. Такое ощущение, что само небо — одна целая материя, один лоскут силы, чакры, магии… Да как хотите его называйте. Я чувствую невообразимую мощь, идущую от небосвода. Если переводить в цветовой спектр, то этот лоскут — хамелеон. Он постоянно меняется, то место, что секунду назад было синим, сейчас красное или зеленое… — неожиданно Арину осенила догадка, — В моем мире… на севере, можно было наблюдать такое явление, как северное сияние. — Арина коснулась рукой кицуне, направив ей поток воспоминаний из прошлого. Учительница вздрогнула, но спокойно приняла предназначенные ей картины памяти Арины. Сэнсэй немного задумалась, после чего высказала свое предположение.

— Наш мир часто пересекается с твоим прошлым миром. Это явление фиксируется уже много тысяч лет. Не все порталы создаются руками магов, большая их часть — природного происхождения. Иногда находились люди, которые утверждали, что пришли из иных миров — и не только твоего. Порой после удара молнии в выжженной точке находили какой-нибудь чужеродный предмет. Чаще всего перенос вещей через пространственный портал происходит во время природных катаклизмов — бурь, ураганов, ударов молний и так далее. Чаще всего к нам прилетают сломанные, искореженные вещи, что порой невозможно даже представить предназначение этих вещей.

Я не говорю, что портал образовывается каждый раз при природных волнениях. Это очень редкое явление. Но, очевидно, существуют и постоянные места соприкосновения двух миров. Некие волшебные зоны…

— Аномальные, — перебила Арины. — Аномальные зоны, так их зовут в моем мире. Места, где постоянно видят приведения, непонятные силуэты, где происходят странные, не поддающиеся пониманию человеческого разума вещи.

Кицуне недовольно глянула на ученицу. Она не очень любила, когда её перебивали.

— Да, аномальные. Судя по всему, в некоторых местах небосвода тоже происходит соприкосновение твоего и нашего мира. Только концентрация сил настолько велика, что проявления магии небес доступно взору каждого.

Арина задумчиво кивнула, и после минутного молчания продолжила:

— Северное сияние… Да, вот что мне напоминает небо, которое я вижу теперь. Только здесь все намного ярче, намного прекраснее и могущественнее. На небо можно смотреть вечно, такое оно сильное и спокойное, но одновременно буйное и многогранное, как море. — Арина в беспомощности развела руки в стороны. — Я не могу это описать словами, Сэнсэй. Еще не придумано таких слов, которые могли бы достойно передать те ощущения, что вызывает небо.

Арина попыталась почувствовать чакру неба и впитать её, но у неё абсолютно ничего не получилось.

— Амайя…

— Сэнсэй!

— Да, Сэнсэй… Почему я не могу вобрать в себя чакру неба? У меня уже нет проблем с тем, чтобы питать силы воздуха, земли, воды, растений, да всего вокруг. А с небом не выходит, хотя оно такое огромное, и мощь его невообразима.

Амайя расхохоталась от души заливистым смехом. Девушка не смогла понять, что именно рассмешило лисицу. Закашлявшись от смеха, кицуне села, дабы отдышаться.

— Небо не досягаемо для нас. Оно слишком высоко. Даже самые сильные из моего народа не могут воспользоваться силой небес. Ходят легенды и есть самые далекие воспоминания, что когда-то наши прародители умели общаться с небесами и брать от них силу… Но вот как это делать своим внукам они не рассказали.

На какое-то время разговоры утихли и воцарилась природная тишина, наполненная лишь шуршанием ветра, пением птиц, всплеском волн озера и прочих живых звуков. Амайя и Арина погрузились в созерцание небес. Не той синевы, что видна каждому, а настоящей сущности небосвода. Изредка Арина переводила взгляд на облака или солнце, или заглядывала дальше синевы на небеса. У солнца, как и ожидалось, истинная сила была ослепительно — золотой, чьи тонкие нити тянулись и касались поверхности земли. Было обворожительно наблюдать, как тонкая золотая нить касаясь воды превращается в голубую, продолжая свой путь уже частицей воды. Тысячи раз переплетаясь с другими нитями она, петляя и качаясь в течении, касается земли, после чего вновь меняет цветовую гамму и уже продолжает путь сквозь земляные крупинки, далее, попадает в корни растений и изумрудной ниточкой высвобождается в прозрачно-бирюзовую паутинку воздуха…

Арина резко подскочила с земли, с придыханием смотря на окружающий мир. Уже на третий день тренировок она научилась без проблем видеть чакры в предметах, но тогда видение внутренней силы давалось с трудом и только под сосредоточенным взглядом девушки. Сейчас же все было иначе. С каждой секундой очертания предметов таяли, полностью заменяясь цветовой гаммой нитей чакры. И вот вместо деревьев она уже видит все цвета коричневого и зеленого, вместо воды голубые нити, промеж которых иногда проплывают цветные сгустки рыб. В голубоватом небосводе иногда перемещаются выделяющиеся комки птиц. А на месте Амайи находится ярко-алое с отблесками золота очертание женской фигуры.

Казалось, от восторга девушка забыла обо всем. Открывая все новое и новое, девушка подбегала то к деревьям, то наклонялась к траве, то забегала на середину озера, всматриваясь слой за слоем вглубь. Мир открылся с другой стороны. Как программист видит любую программу набором цифровых и символьных кодов, так и Арина видела сейчас окружающие предметы цветами чакры. Кицуне была права, не было ни одного повторяющегося цвета. Даже у двух листков, что росли на одной ветке одного дерева были хоть чуточку, да различные цвета. Кроме того, оглянувшись назад, Арина поняла, что чакра оставляет следы. На всех предметах, каких она недавно касалась, оставались синие отблески.

Как же можно было не верить лисице, ведь она во всем была права! Набегавшись вдоволь, рассмотрев, казалось, каждый предмет в округе озера, Арина успокоилась. Закрыв глаза, девушка восстановила дыхание, и вновь их открыв увидела мир уже привычным, но потускневшим и потерявшим всякие краски. И вновь кицуне была права. После того, что Арина увидела, создавалось ощущение, что девушка всю жизнь была слепой.

До поздней ночи лисица устраивала Арине блиц-опрос, требуя описать внутреннюю силу окружающих предметов: их цвет, мощность, какие ощущения возникают от соприкосновения с ними. К появлению первой звезды Арина уже четко знала, что легче всего получать энергию от воздуха, воды, солнца. Тяжелее всего со своей силой прощалась земля: от поглощения её энергии во рту появлялось ощущение вязкости и сухости. Буйный огонь отдавал свою энергию с легкостью, казалось, даже с охотой. Но вместе со впитанной чакрой появлялась ненависть, злость и желание разнести все вокруг. Девушка решила для себя, что питаться энергией огня стоит лишь в самом крайнем случае. От воды и воздуха чакра бралась стабильно, без затруднений, но более медленно. В определенный момент, перенасытившись природной энергией девушка упала на землю: голова кружилась, будто она только что выпила пару бочонков хорошего эля.

Но вот ночь уже вступила в свои законные владения, а белая луна смотрела в свое отражение в озере. Кицуне казалась не менее измотанной, чем её ученица.

— Скажи мне, Кохай, что ты чувствуешь от луны?

Арина подняла уставшую голову и обратила взгляд к ночному светилу. От тяжелого дня глаза уже слезились, но сдаваться Арина все-равно не собиралась. Желание сдаться было первым, которое Нидриэль и Гелам вышибли из девушки.

Лунный свет, казалось, коснувшись глаз Арины, принес успокоение. Раздражение прошло, усталость стала меньше давить на плечи. Девушка подняла руку, касаясь лунных нитей. Но они повели себя не так, как нити чакр других веществ. Казалось, будто бело-лунные паутинки живы, они оплели руку, то касаясь, то отстраняясь от кожи девушки. На душе стало невыносимо тоскливо.

— Энергия луны невероятно спокойна, более спокойна даже, чем у воды. От неё становится тихо, слегка прохладно и приятно. Одновременно бархатная, она холодит при соприкосновении, как кусочек льда, — Арина закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. — И невыносимо грустно, так грустно, что хочется плакать. — Неожиданно перед глазами девушки понеслись нечеткие, но расплывчатые картины: вот в ночи идет массовое сражение, вот от землетрясения под лунным светом рушится многоэтажка под крики попавших под завалы людей, вот наемный убийца затягивает удавку на шее маленького мальчика и скрывается в темном углу, куда не дотягиваются даже взгляд луны…

— Больно, невыносимо больно… Луна видела столько боли, слез, человеческой злости и предательств, что ей невыносимо больно. Она светит каждую ночь все ярче, чтобы не позволить тьме поглотить наши сердца в ту половину дня, что солнце спит, но даже её сил не хватает, чтобы помочь нам, людям, избавиться от ненависти и злости, — Арина даже не заметила, как в слезах села на землю. Девушка не смела раскрыть глаза, принимая все воспоминания о грустных и трагических лунных ночах. Неожиданно среди калейдоскопа картин она увидела замок Девиллаир и молнии, что били одна за одной. Звука не было, но Арина и так поняла, что именно за ночь это была. Нейл и Диана, луна видела, как Константин забрал их. Девушка тряхнула головой, отбрасывая поток воспоминаний, и закрыв лицо руками склонилась к земле. Впервые за долгое время она по-настоящему заплакала, вновь пережив тот момент через память луны. Трудно было сказать, сколько прошло времени, прежде чем кицуне подошла и положила руку на плече Арины. Всхлипнув последний раз, девушка вытерла слезы тыльной стороной ладони, и вновь подняла глаза к небу.

— Спасибо тебе, Арина. — Неожиданно произнесла лисица.

— За что? — Удивилась девушка. Кицуне на минуту замолчала, смакуя слова на вкус, потом прошептала, больше обращаясь скорее к луне, чем к ученице.

— Я уже больше сотни лет не любовалась красотами небес. Это стало настолько обыденным и привычным, что превратилось в тусклое и пресное. А ты вновь заставила меня увидеть всю красоту мира… я вновь поняла, зачем мы пришли в эту жизнь. Сотни лет я считала, что мое существование бесцельно и пусто, но теперь поняла: все эти годы я ждала встречи с тобой. Я рождена, чтобы передать тебе все знания моего народа, пусть ты и не нашей крови, а ты рождена, чтобы принять их и превзойти всех нас.

Удивление, судя по всему, было настолько явно написано на лице девушки, что лисица решила ответить, не дожидаясь вопроса.

— Луна говорила с тобой. Уже тысячи лет луна смотрит на наш грешный мир, и от царящей в наших сердцах ненависти свет её меркнет. Ведь она лицезрит всю тьму в наших сердцах. В отличии от солнца, которое видит наши улыбки и смех, взгляду луны открыты смерть, боль, отчаяние, предательство, ложь и кровь. Я удивлена, если честно, ведь луна говорит с нами не часто. Не всем дано услышать её голос и почувствовать её боль.

Девушки легли на траву, прислушиваясь к затихшему миру. Арина восстанавливала чакру своего тела, питаясь энергией ветра, земли и луны. Обеим было понятно, что тренировки на сегодня окончены.

Лисица встала, и поправляя кимано направилась в сторону дома Нидриэль. Почти скрывшись в тени деревьев, учительница повернулась в сторону лежащей в траве девушки.

— У моего народа есть поверие, что мать, потерявшая детей из-за голода или войны, превращается в мстительный дух Му-онна. Созданная из самых нежных материнских чувств, Му-онна приходит, чтобы спасти детей в трудной ситуации и даже может пожертвовать своей жизнью. Заглядывая в твою душу, мне кажется, что я повстречалась с живой Му-онной. Никогда не забывай, что случилось с твоими детьми и для чего ты пришла в этот мир. Ты должна их спасти, иначе душа твоя никогда не успокоится, — сделав еще шаг в тень, еле слышно прошептала. — На сегодня тренировка окончена. Этот этап ты освоила, завтра начнем работать с чакрой живых существ. Хорошо отоспись, сейчас будет только труднее и труднее.

Лисица скрылась в тени, а Арина, приняв позу йога, продолжила тренировку. Осталось совсем мало времени у её детей, она не может позволить себе отдыхать.

* * *

За круглым столом собрались уже почти все, кого ожидали. Время было достаточно позднее, в и без того темном помещении стоял зловещий полумрак, разгоняемый лишь светом от свечей. Александра и Аслан прибыли первыми, гордо вышагнув из портала, который круглосуточно соединяет академию и императорский дворец. Портал был открыт более трехсот лет назад и с тех пор ни разу не закрывался. В мирное время он служил для связи между ректором Академии и Императором, а во время осады служил запасным выходом для людей, причем в обе стороны. Благодаря случайностям в этих целях портал еще не применялся.

Рыжеволосые близнецы прибыли спустя несколько минут после того, как Владимир отправил им весть с просьбой прибыть на важное совещание. Невероятно одинаковые, близнецы выглядели величественно в своих красно-черных мантиях, отделанных золотыми нитями. Ненавистную им помпезную и вычурную одежду брат и сестра надевали лишь для занятий. Значит, они сорвались немедля, оставив учебный процесс, за что им был крайне благодарен Император.

Владимир и так потратил очень много времени, отодвигая эту встречу на максимально возможный срок. Официальной причиной было неразумное поведение Вахриса, но Владимир не хотел обманывать себя: он просто не желал предпринимать никаких серьезных действий, ведь это станет официальным признанием окончания мирного времени, которого так жаждал его народ.

Изяслав был в подземном помещении уже с утра, приводя его в приемлемый для Совета вид, проверяя на наличие потайных ходов, откуда могли вражеские наемники слушать не предназначенные для их ушей разговоры.

Вахрис, наконец-то, спустя столько времени привел себя в порядок, сбрив зеленую бороду, сменив измызганную запыленную мантию на новое платье. Несмотря на вернувшийся разум, старик все также мало времени уделял государственным делам. Даже сейчас он пользовался отсутствием некоторых членов Совета, воткнувшись в один разваливающийся прямо на глазах фолиант. Изредка делал пометки гусиным пером в новой кожаной книге, не разрешая никому даже приближаться к нему.

Кристиан, последний из приглашенных, задерживался уже настолько, что у всех, кроме увлеченного Вахриса начинали сдавать нервы. В растущей напряженной тишине были слышны лишь переворачиваемые страницы книги.

Когда из-за двери раздался увлеченный женский смех, многие вздрогнули. Женщину никто больше не ждал, подумал Владимир, но уже через пару секунд понял, кто явился. Да, кроме лишних хлопот, её появление здесь ничего не добавит.

Дверь распахнулась и в тесную темную комнату вошли три фигуры: высокий Мелад в плаще с капюшоном, веселый и ничем невозмутимый Кристиан и наглая Рада. Владимиру даже не надо было ничего объяснять: очевидно эльф встретился с другими пришедшими в коридоре и сразу же его настроение было испорчено от одного лишь вида девушки.

Император не мог не признать: был рад увидеть вампира спустя несколько месяцев, что она провела в отъезде с Кристианом. Искренне рад, хоть и испытал неимоверное облегчение в тот день, когда она уехала из столицы.

— Я крайне виноват перед Вами, господа и дамы, — Кристиан поцеловал руку Александре, которая в упор смотрела на Владимира. Ректор с первой секунды поняла, что Рада не человек. — Нас задержали обстоятельства, пока не могу сказать, какие именно, но весьма весомые. Вахрис! Рад видеть тебя в добром здравии!

— Я всегда в нем был, глупцы. — Проворчал Старый Маг.

Александра съедала взглядом Императора, а он старательно рассматривал стены. Но все, пора. Кроме него никто не начнет разговора.

— Доброй ночи. Я рад приветствовать вас в этом… помещении, и рад, что вы немедля отреагировали на мою просьбу собраться, — Владимир покосился на Кристиана, но тот лишь развел руками, сваливая всю вину на обстоятельства. — Ранее мой отец, Ваш Император, использовал эту комнату для тайных совещаний с теми, кому он мог доверять, и кто мог дать совета. Все вы приглашены сюда, потому что я Вам доверяю и считаю, что вместе мы сможем решить возникшие проблемы, а они огромны…

— Точно ВСЕ здесь необходимы, мой Император, — язвительным шепотом перебила Александра. Не требовалось объяснять, кого она имела ввиду. «Больше одной женщины в компании — уже змеиное логово» — вспомнил Владимир присказки рыцарей из гарнизона. Как они были правы. Владимир посмотрел в глаза Кристиану, пытаясь найти ответ для чего тот привел с собой Раду. Не отводя взгляда от стола, Кристиан незаметно кивнул. Ну что же, если он так считает…

— Да, все, кто здесь присутствует — были приглашены и имеют право присутствовать здесь и сейчас.

Александра недовольно откинулась на спинку стула.

— Ну что же… Меня не предупредили, что среди высших слоев общества вошло в моду приносить с собой паразитов. Вы уж извините меня, но пока я ректор в Эттэрнайте, учеников будут обучать уничтожать вышеупомянутых паразитов. Я, честно говоря, не ожидала от вас такого, мой Император. Беспокоясь о Вашем здравии, мой Император, я порой посматриваю в ваше будущее. И вот что я заметила: уже очень давно вас окружают темные сущности. Не будь в Вас, мой Император, и ваших приближенных такой веры в Кристиана, я бы и его подвергла испытанию, потому что до сих считаю его приспешником Константина, а тут еще и вампир…

Привнося масла в огонь, Рада зашипела, выставив верхние глазные зубы. Обстановку развеял Аслан. Взмахнув рукой, маг увеличил огонь свечей в несколько раз, так что маленькая комната стала хорошо освещенной и даже как будто больше. А после повернулся к стене и нанес зеленой жидкостью изощренную руну.

На вопрошающие взгляды пожал плечами.

— Совещание тайное, а защиты никакой предпринято не было. Теперь нас никто не услышит. А без света эти две дамы обязательно вырвут друг другу волосы, — Александра фыркнула. — И вообще. Мои ученики там упырей должны ловить, но надеюсь — они не найдут их до моего возвращения. Так что попрошу сразу к делу.

Владимир облегчено вздохнул и продолжил свое обращение.

Спустя несколько часов (уже утром) утомленный Владимир поднялся в свой кабинет, желая вздремнуть на маленьком диванчике хотя бы немного перед началом нового рабочего дня. Молодой Император скинул на стол все свитки, что принес с собой и лег. Но не тут-то было. Веселый мужской и женский смех за дверью. Они когда-нибудь вообще устают? Дверь без стука отворилась и в комнату ввалились Кристиан и пьяная Рада. Немой вопрос застыл в глазах Императора.

— Я два месяца пытался узнать, можно ли споить вампира, — ухмыльнулся Кристиан. — Она выпивает все виды алкоголя в количествах, которые могут свалить роту солдат. Но хоть бы хны. Пробовали смешивать кровь и алкоголь, но кроме отвратительной смеси, как констатировала Рада, ничего не вышло. Но сегодня мы догадались напоить козу, после чего Рада попробовала чуть-чуть… В первый раз вижу, что вампиры спят. — Кивнул на упавшую в ноги девушку Кристиан.

— Я думал, что вы занимаетесь куда более серьезными делами, чем ищете способ напоить вампира, — упрекнул Владимир. Надо было бы напомнить, что Кристиан без стука и разрешения ввалился в покои Императора, да и вообще поведение неподобающее, но… Нет, он не сможет сказать такое другу.

— А мы и занимались, мой Император, — улыбнулся воин, присаживаясь на пол возле дивана, где продолжал лежать Владимир. — Мы с Радой объездили практически все земли на нашем материке… И надо сказать, в поиске отменных персонажей мы преуспели. Я готов представить их хоть завтра вашему Величеству.

— Хорошо, Кристиан. Приведи их завтра ко дворцу к утру… нет, ближе к вечеру.

Кристиан поскреб затылок.

— Ммм… Мой Император. Я не могу привести их сюда. Та шайка настолько гремучая и непредсказуемая, что я оставил их за пределами города. Они еще не готовы встретиться с людьми без желания разрубить их пополам.

Владимир жалостливо заскулил. Кого страшнее вампира нашел его друг? Но так хочется спать…

— Хорошо. Не далее, чем через три дня я приеду к вам в лагерь. Под покровом темноты и скрытно. А сейчас, прошу, дай мне спать, милый друг.

Засмеявшись, довольный Кристиан выскочил в коридор, утащив за ногу спящего вампира.

* * *

Арину разбудили крики и шум со двора. Потирая глаза, она потянулась к окну, мимо которого в ужасе пробегали нимфы и сатиры, а лешие с матерками прятались в кусты. Но, очевидно, действо, что привело всех в ужас, происходило на обратной стороне двора, куда не выходили окна комнаты Арины. Быстро запрыгнув в штаны и топ из хлопка, девушка выскочила во двор. Прикрикивая и угрожая мечом через калитку, шел уставший Гелам, толкая впереди себя связанного… орка. Арина встала как вкопанная, поддавшись ужасу. Тело затряслось, а с губ стал слетать писк загнанного в угол зверя.

Гелам прогнал орка в заготовленную лешими клетку (девушка все не могла понять, что они колотят), а пришедшая на помощь кицуне помогла связать его путами из корней растений и погрузить в сон, дважды коснувшись висков монстра.

В чувство Арину привело прикосновение Илиды — нимфа незаметно подошла и положила руку на плечо, успокаивающе кивнув девушке. Заперев орка внутри, кентавр и лисица направились к порогу дома.

— Зачем ты притащил его, Гелам? — Забыв о вежливости в лоб спросила Арина. Измученный кентавр поднял глаза и посмотрел на девушку. Весь вид его кричал, что он готов лечь спать уже здесь, но он все же нашел силы ответить.

— Нидриэль просила привести. Орки — главные приспешники и слуги Константина. Чтобы добраться до него, тебе придется прорезать дорогу мечом сквозь полчища этих зеленых морд. Ты должна перестать их бояться и научиться сохранять трезвую голову, чтобы однажды твое тело не захватил этот монстр… — Гелам осекся, потупив взгляд, будто сказав что-то лишнее. Судя по его поведению, он действительно сказал лишнее, но тут же решил сменить тему. — Чуть позже мы начнем тренироваться на нем, как я отдохну. Ты изменилась, дорогая…

— Кто должен захватить мое тело, Гелам? — На пониженном тоне спросила девушка. Гелам стал её другом и было неприятно осознавать, что от неё что-то скрывают. — Ты ведь знаешь, вы все знаете, только от меня скрываете? Почему, разве я недостаточно готова к тому, недостаточно тренировалась, чтобы узнать, кто во мне живет?! — Арина стала злиться, не понимая причин скрывать от неё правду. Орк зарычал во сне: девушка подпрыгнула от испуга.

Гелам воспользовался моментом и стал уходить в хлев, где обычно спал, бросив на ходу:

— Я только знаю, что в тебе кто-то живет, и что он может захватить твое тело. Остальное тебе расскажет Нидриэль.

Чувство обмана не ушло вместе с кентавром.

Кицуне взяла Арину за руку и повела её в дом. Девушка с обидой оглядывалась на скрывшегося в хлеву Гелама. Вновь сосредоточиться девушка смогла много позже, после завтрака и разговора с кицуне, которого девушка не запомнила. Первое, что оставило след в памяти:

— Невыносимо, как осталось мало времени… — Еле слышно прошептала лисица, смотря в трещины зеркала. Арине даже показалось, что она больше прочитала сказанное по губам, чем услышала, после чего перевела взгляд на висевшее большое зеркало. И в правду, за последние две недели трещин стало намного больше, уже больше половины зеркала испещряли нити разрушения. Они как паутина разрастались из нижнего левого угла наверх.

— Мне казалось, что раньше было меньше трещин. — Осторожно заметила Арина, наблюдая за реакцией Сэнсэя. Кицуне едва заметно вздрогнула, когда услышала голос ученицы, будто уже забыла о её присутствии. Девушка была уверена, что в глазах лисицы написана печаль, но прирожденная актриса-оборотень быстро вернулась в привычное состояние покоя.

— Да, Кохай. Трещины растут, думаю, вскоре оно рассыплется окончательно, но пока это зеркало висит, мы должны воспользоваться его услугами.

Посмотри внимательно на наши отражения, прочитай в них чакру. Видишь? — Арина кивнула. Сейчас это казалось настолько простым занятием, девушка могла часами ходить, смотря вглубь предметов, наблюдая движения чакры внутри них. — Что видишь?

— Твою красную и мою синюю чакру. Как два облачка вокруг и внутри тел.

— Теперь смотри внимательнее, будто смотришь сквозь подзорную трубу на предмет. Смотри до тех пор, пока не увидишь каналы чакры, они будут напоминать нити и повторять…

— Кровеносную систему человека, а также опутывают наши органы, проходят сквозь сердце, и более чем в сотне мест прерываются сгустками, похожими на точки? — Закончила за учителя Арина. Это оказалось намного проще, кроме того, Арина научилась видеть каналы чакры несколько дней назад. Кицуне всячески постаралась скрыть свое удивление.

— Очень хорошо, Кохай. Теперь переходим к следующему этапу.

До вечера Амайя объясняла Арине, какие точки отвечают за что. В большинстве случаев все было логично: точки в каналах чакры в руке отвечали за дееспособность руки, в ноге-ноги, но были выходящие за рамки понимания особенности. Например, точки в мочке уха отвечали за зрение, в ступнях — за нервную систему. Арина невольно задумалась о восточной медицине, об иглоукалывании и методике лечения организма путем продавливания точек на ступнях. Оказалось, во всем были зерна истины.

Девушка обучалась попадать в эти точки в спарринге с лисицей и блокировать доступ чакры и возможность её использовать. Кицуне на примере показала, что бывает, если блокировать две точки на ладонях. Арина потом несколько часов не могла использовать магию при помощи рук, да шевелить-то ими еле удавалось.

Главное, что усвоила девушка к концу занятия: просто ткнув пальцем в точку тела, где был спрятан канал чакры, повредить его невозможно. Надо было сосредоточиться и сконцентрировать свою чакру на кончиках пальцев, чтобы они напоминали длинные ногти, либо были словно торчащий из ладони шип. Перебить точку чакры могла лишь чужая чакра, физические прикосновения не могли нанести вреда.

Измученная девушка уже направлялась после утомительной тренировки в дом, когда дорогу перегородил бодрый Гелам.

— Только не говори… — Начала было Арина, но по улыбке кентавра стало понятно, что спать ей еще придется не скоро.

— Не буду говорить, просто иди за мной. — Кентавр пошел к клетке с орком, которую перенесли в темную амбарушку. Девушка почувствовала, как у неё задрожали колени, но глубоко вздохнув, она смогла пересилить себя и войти в темное помещение. Кентавр зажег факел и воткнул его в землю, осветив деревянные стены, спящего орка и ненадежную клетку. Кицуне вошла следом.

— Это обязательно делать сегодня, Гелам? Я безумно устала, а убить его я смогу и завтра. — Прошептала Арина, облокотившись на круп кентавра.

— Убить, кто сказал такое? — С улыбкой произнес кентавр. — Я ловил его и вел несколько дней не для этого. Нет, его никто не будет пока убивать. Даже больше, ты будешь его кормить днем, а ночью охранять. И кстати, спать ты тоже будешь рядом с ним.

Арина почувствовала, как затряслись её колени, а руки потеряли силу.

— Гелам, нет, я не смогу…

— А как ты хочешь спасти своих детей? — Неожиданно резким голосом прервала кицуне. — Одно дело смотреть в зеркало и учиться пальцами тыкать в учителя, а другое столкнуться и остаться лицом к лицу с прямой опасностью, со своим страхом. Как ты хочешь спасти своих детей? Думаешь, орки разбегутся при слухе о твоём приближении, а Константин поспешит навстречу тебе с объятиями? Может я ошиблась, и ты не Му-онна?

Арина с яростью глянула на кицуне, забыв о спящем рядом орке. Но лисица не унималась.

— Может ты недостаточно сильно любишь и желаешь спасти своих близнецов? И тебе нет разницы, что Константин вырежет их сердца и выпьет их кровь? Ты не мать, если не можешь превзойти свои страхи ради спасения детей. Давай, беги, — лисица уже кричала. — Прячь свою шкуру.

— Идите прочь. — Сквозь зубы проскрежетала Арина. Злость вернула силы, руки вновь обрели полную чувствительность, а поднявшийся ветер задул факел.

— Что ты сказала? — Прошептала лисица, приблизив свое лицо к лицу Арины. Девушка подняла яростный взгляд ярко-синих глаз на кицуне.

— Идите прочь. Если мне надо просидеть с этим монстром всю ночь, то завтра я буду заплетать ему косички.

Кицуне улыбнулась и коснулась головы спящего орка. Когда Гелам и Амайя вышли из амбара, орк пошевелился и застонал: приходил в себя, но Арина больше не видела орка, перед глазами стояли лица Нейла и Дианы, которых она чуть не предала.

На третью ночь Арина уже спокойно оставалась в амбаре ночевать рядом с орком в абсолютной темноте. В первую ночь ей пришлось намного хуже, животный страх пытался несколько раз захватить её мозг. Поспать тогда так и не удалось, и лишь мысли о детях не позволили ей сбежать из амбара. Несколько раз рычащий монстр пытался вырваться из клетки и напасть на Арину, так что девушка всю ночь просидела в углу с мечом в руках. Но хилая клетка оказалась на удивление крепкой. На первое утро спуску ей никто не дал, и Арина весь день провела в тренировках с лисицей, периодически отвлекаясь на пробежки с луком и мечом по лесу вместе с Геламом и кормежку орка. Кентавр посчитал, что Арина сильно расслабилась в его отсутствие и решил все наверстать, заставляя бежать без передышки несколько миль, стрелять на бегу, отражать мечом стрелы и залезать на верхушки деревьев.

На вторую ночь Арина рухнула без сил спать в крайнем от клетки углу, но все же периодически просыпалась проверить, что делает орк. Светлая часть второго дня не отличалась от первого, а кицуне так и не сменила гнев на милость.

На третью ночь Арина уснула без опасений, несмотря на то что орк пытался достать её лапой сквозь клетку. Девушка все так же испытывала отвращение при виде зверя, но животный страх больше не накатывал волнами, позволяя сохранять разум в трезвости.

На третий день в спарринге с лисицей удалось достичь некоторых успехов: девушка смогла блокировать одну точку чакры. Кицуне учила сражаться её исключительно руками и ногами, без помощи оружия. Когда-то Арина смотрела соревнования по карате и джиу-джитсу, слышала про тхэквондо, но что это был за стиль не могла понять.

Под вечер Гелам будто сорвался с цепи, он гонял её больше обычного, заставляя подтягиваться и отжиматься, сражаться на мечах с ним. В течении всего дня они кричали на Арину, утверждая, какая она слабая и безвольная, что такой никудышной воительницы и за милю не подобраться к Константину.

Когда Арина вошла в амбар, звезды вовсю освещали землю. Сегодня не светила луна, что, бывало очень редко, так что было необычно темно. Гелам забрал меч Арины на заточку. Из кузницы был слышен скрежет металла. Сил зажечь факел не было, и девушка просто рухнула на солому.

Нидриэль зашла в кузницу к Геламу, застав того за заточкой косы. Меч Арины стоял в углу.

— Доброй ночи, милые друзья, — прошептала старушка, усаживаясь на бочку рядом с кицуне, — Ты забрал меч у Арины, не сказав ей, что он заговорен и не нуждается в заточке?

Гелам улыбнулся, обрадовавшись приезду старушки.

— Амайя просила оставить её без оружия, чтобы она не могла им воспользоваться. Утром мы выпустим орка из клетки. Как прошла твоя поездка, мудрая Нидриэль? Нашла ли ты ответы на мучавшие тебя вопросы? — Кентавр подошел к старушке и лег рядом. Старушка сняла платок и стала распускать косу, попутно рассказывая то, что узнала в столице, но неожиданно их разговор прервал шум из амбара с орком и Ариной.

* * *

Казалось, всего несколько секунд сна, и девушка проснулась оттого, что её тащат за ногу. Перевернувшись, она в ужасе разглядела очертания орка, что вырвался из клетки и сейчас притягивал её к себе за лодыжку. Арина хотела закричать, но на удивление проворный орк запрыгнул на неё сверху и зажал рот одной рукой, обхватив шею полностью второй. Девушка захрипела и почувствовала, как у неё сломались пару рёбер и вот-вот должна была хрустнуть шея. Правая рука щупала пустоту на том месте, где должен был лежать меч, который, как назло, забрал Гелам. Орк давил все сильнее, опуская слюни с злорадного оскала на лицо девушки. То, что кто-нибудь успеет прибежать ей на помощь, Арина сомневалась. Орк, очевидно, наслаждался моментом, приблизив свою морду почти вплотную к лицу девушки. Арина пыталась оторвать лапу орка с шеи, но это было абсолютно бесполезно. В глазах стало меркнуть, руки стали обмякать, перед глазами промелькнули лица Нейла и Дианы, сменившись разноцветными точками… Точками, как чакра неба. Чакра неба…

Сконцентрировавшись из последних сил, Арина свела все свои силы в два указательных пальца, и слабеющими руками одновременно ткнула в точки чакры в предплечье правой руки орка и в центр лба.

С диким криком тварь свалилась с Арины, левой рукой хватаясь за лицо, а правая рука свисала безжизненной тряпичной куклой. Девушка перевернулась на живот, хватая воздух ртом, пытаясь отдышаться. Казалось, горло раздирают когтями изнутри, до того было больно. Орк дико верещал и бился в стены, ощупывая голову, невидящие глаза, обездвиженную руку и окружающую обстановку.

Девушка пришла в себя раньше, чем орк. Арина нанесла очень слабый удар, поэтому не могла сказать, сколько продержится эффект. А значит, надо разобраться со зверем раньше. Его велели охранять и кормить, но никто не запрещал убивать его при попытке побега. Он пытался.

Пошатываясь, девушка подошла к орку, который как слепой котенок тыкался во все вокруг. Было понятно, что он напуган и не понимает, что с ним произошло. На секунду Арина задумалась, что бесчестно убивать его со спины, но тут же отмела эту мысль. Разве они честно с ней поступали, извергаясь в королевском шатре?

Арина с отвращением посмотрела на орка. Еще одним плюсом умения видеть чакру было то, что даже ночью она играла всеми цветами. Арина четко видела все предметы вокруг и шатающуюся фигуру орка. Наклонившись, девушка одновременно нанесла удар в подколенные сухожилия, отчего орк мигом рухнул на колени. Вторым ударом указательного пальца обездвижила левую руку орка.

— Слышишь меня, орк? Замолчал, значит слышишь. Я не знаю, как называется ваш ад, куда вы уходите после смерти, но оказавшись там, передай привет своему королю. Знай, я отправлю к нему всех до последнего из вашего рода.

Выждав несколько секунд, Арина ладонью руки нанесла удар между лопатками в область наибольшего скопления каналов чакры. Орк пошатнулся, харкнул кровью и рухнул лицом в землю.

Девушка повернула голову в сторону вбежавших Гелама и лисицы. Кицуне взмахом руки зажгла факелы. Гелам и Амайя были искренне напуганы и смотрели расширенными глазами. Арина понимала, что таков план и был, но, судя по всему, орк вырвался раньше запланированного времени. Несмотря на то, что она чуть не умерла, Арина не испытывала злости. Порой уроки должны быть жестокими и опасными. Вновь всплыл извечный вопрос: всегда ли цель оправдывает средства? Но сейчас цель была достигнута, так что Арина решила, что да. Неожиданно из-за крупа кентавра вышла Нидриэль, и Арина с придыханием посмотрела на внутренний мир старушки. Он был прекраснее космоса.

* * *

Владимир бегло оглядывался по сторонам, накинув посильнее капюшон на голову. Кристиан повел его по самым темным переулкам столицы, стараясь всячески избегать столкновений с городской стражей. То и дело молодой император с ужасом оглядывался на источающие зловоние таверны, откуда то и дело вылетали в порыве драк пьяные постояльцы. Крики с бранью и шумом драки прерывал визгливый хохот «жриц любви», как назвал их Изяслав, что выглядывали из окон вторых и третьих этажей таверн. В одном переулке две тени несли третью, бегло осматриваясь по сторонам и стараясь держаться в абсолютной темноте.

Владимир уже хотел было остановиться и узнать, что произошло, но логическое замечание Кристиана заставило одуматься и поехать дальше. Да, здесь скорее загонят нож под лопатку, чем признают своего Императора. К тому же вся компания во главе с Владимиром оделась в простую и неприметную одежду, которая не могла выдать в них лиц особой важности.

Он и не знал, что в, казалось бы мирной столице еще есть злачные районы и сделал себе заметку припомнить это градохранителю во время очередного его отчета.

Одна лишь Рада казалась абсолютно расслабленной и периодически уезжала вперед на разведку. Через полчаса без происшествий (что удивительно), компания из пяти всадников в темных плащах выскользнула через один из тайных ходов в городской стене. Что еще раз возмутило Владимира, ведь если люди могут выходить здесь, то однажды могут привести и врагов в город.

По полям всадники поскакали быстрее, направившись на север от города в ближайший лес, откуда подымался небольшой дымок. Рада ускакала вперед, намного опередив остальных воинов. Изяслав и Кристиан погрузились в беседу, Мелад оглядывал окрестности своим зорким глазом, а Владимир с каждым метром становился все мрачнее. Почему-то он боялся увидеть тех, кого нашел Кристиан, а предчувствиям император привык верить.

Въехав в лес, всадники спешились и на свет костра уже направились на своих двоих. Мелад чуть отстал, привязывая коней к деревьям. Надо сказать, что отряд Кристиана не утрудился особо углубляться в лес, а расположился, чуть скрывшись за редкими деревьями. При их приближении разговоры у костра стихли, так что Император со свитой вышли в свет в полной тишине.

Предчувствия не подвели. Но, прежде чем Владимир сказал хоть слово, произошло то, чего он точно не ожидал, зато очевидно ожидал Кристиан. Мелад, что только их догнал, выхватил меч и ринулся на одну из фигур, стоявшую поодаль от костра. Незнакомец встретил эльфа сверкающим лезвием своего меча, и они закружились в легком танце, по-другому Владимир не мог назвать их схватку.

Сложно понять, чем именно был вызван гнев эльфа. Его соперник был очень похож на самого Мелада, тот же эльфийский стиль одежды, легкая плетенная обувь, перчатки из черной кожи, крепление для лука поверх плаща, и белые локоны, что порой попадали под свет костра…

Владимир застыл как вкопанный, и точно такая же реакция была у Изяслава. До обоих дошла невероятная истина. Это действительно был эльф. Только вот с черной кожей и белыми волосами, жители подземелья, одни из самых опасных убийц во всех королевствах. Ни один народ не рискует спускаться в их владения, а сами дроу выходили на поверхность крайне редко. Наземные эльфы и дроу были заклятыми врагами на протяжении нескольких тысячелетий, ненависть в их сердцах друг к другу поселялась с молоком матери. Владимир даже не хотел думать о том, где Кристиан встретил темнокожего эльфа, но сейчас было важнее остановить схватку, пока никто не погиб.

Было видно, что Мелад наступает с искренней ненавистью и желанием убить, в то время как темный эльф больше уклонялся и легкими поворотами уходил от меча, до сих пор ни раз не пойдя в атаку.

Кристиан отреагировал раньше всех, но не рискуя встревать между эльфами, пнул со всей силы горящие головешки из костра в обоих. Как собаки, на которых только что вылили воды, эльфы отпрыгнули в стороны, где их тут же зажали в крепкие объятия гном и варвар.

Гном. Варвар. Вампир. Темный эльф. Владимиру захотелось провалиться сквозь землю. Он ожидал увидеть пиратов, ассасинов, убийц из самых ужасных уголков королевств, но никак не такой состав. Большие сомнения в том, что это сборище сможет выполнить хотя бы одно задание, прежде чем поубивают друг друга, так как большинство этих рас на уровне инстинктов ненавидели друг друга. Но уже тот факт, что они смогли добраться сюда, увеличивал уважение к Кристиану как к командиру. Если только первоначально их не было раза в три больше.

Мелад слегка успокоился, хоть и бросал на друга Императора ненавистные взгляды. Владимир даже представить себе не мог, как тяжело эльфу находится рядом с вампиром и кровным врагом его народа.

Неожиданно кто-то коснулся плеч Изяслава и Владимира, отчего они в прыжке обернулись назад, а Изяслав даже выхватил меч из ножен. Миловидная девушка с короткой стрижкой и красивой улыбкой протянула руку для рукопожатия, подмигнув желтыми глазами с кошачьей формой зрачка.

2.3. Последний Дар

Дни летели со скоростью, будто в них осталось не больше десяти часов. Арина замкнулась в себя, с головой погрузившись в различные виды тренировок. После устроенной ей взбучки девушка смогла направить свои силы в нужное русло. Каждый день она напоминала себе, что её дети в опасности и нуждаются в ней. Каждый день, каждый час. Каждую минуту. А она чуть не предала их.

Она почти перестала спать, в минуты изнеможения представляя себе, как Морена заносит кинжал над её детьми, а Константин и Акристо смеются за её спиной. Арина сморщилась, вспомнив предательство того, кого она посчитала другом. Девушке было больно думать о нем, потому что (Арина нашла силы признаться себе) явно испытывала к нему более глубокие чувства, чем дружба. Но это стало лишь большим поводом ненавидеть его.

В те недолгие минуты, что девушка все же решалась отдохнуть от физических нагрузок, она варила зелья с разными свойствами. По большей части лечебных, но и для яда находилось местечко. Собирала травы, сушила и терла в порошки листья растений. Перечитывала книги по зельеварению, изучала алхимию и заклинания. И каждый раз представляла, как проткнет мечом сердце Константина, потом его ненавистной сестры и напоследок Акристо.

Амайя практически перестала заниматься с ней, после того как Арина смогла задеть ей все главные точки чакры, и восстановить свою силу, подпитываясь от энергии воды и света. Больше её нечему было учить. Много времени Амайя проводила с Нидриэль. Арина не раз отмечала, с какой тоской кицуне смотрит на мудрую старушку и пытается ей что-то доказать, но та лишь нетерпеливо отмахивалась.

Вот и в очередной раз с печалью во взгляде Амайя беседовала с Нидриэль, пока старушка помешивала что-то в котелке на небольшом костре. Луна освещала ярко все вокруг, отражаясь в спокойном зеркале пруда. Отжимавшаяся на берегу Арина застыла и вдруг осознала: мрачная скорбь одолела не только Амайю. Гелам последние несколько дней ходил сам не свой, все больше времени проводя в лесу. Илида почти не разговаривала, сатиры не устраивали вечерних плясок, больше не был слышен игривый смех нимф, а лешие смотрели на Нидриэль так, как люди смотрят на смертельно больного человека, понимая, что ему уже ничем не помочь.

Какое-то безумное понимание поразило девушку, но все же кое-что никак не могло уложиться в её голове. Нидриэль выглядела как обычно и лишь её не поработила эта тоска, так отчего все домочадцы так смотрели на старушку, будто провожая её в последний путь?

Арина встала, отряхнула руки и пошла к костру. Весь последний месяц девушка обучалась технике бесшумной ходьбы, при которой шаг надо было начинать с носка на пятку, а не наоборот, как ходят большинство народов королевств, и сейчас с удовольствием отметила, что такая ходьба вошла в привычку.

— Твоё зеркало почти разбито, Нидриэль.

— Да, и это еще один раз напомнило мне, как быстротечно время и что в любой момент может разрушится все. Поэтому не мешай мне, Амайя, осталось кипеть всего несколько минут, я не могу сейчас сбиться со счету помешиваний. — Донеслось до Арины, и девушка решила немного подождать, нутром чуя, что в оборванном разговор смысла больше, чем кажется на первый взгляд. Она села на траву, прислонившись спиной к дому и посмотрела на луну. Белый блин сегодня светил необычайно ярко, пробираясь в самые дальние и темные уголки.

Несколько минут до Арины доносился лишь треск костра, всплески кипящей воды и кряхтение старушки. Потом два постукивания поварешкой о каемку котелка и мягкий шелест потревоженной травы под горячим дном посудины.

— Готово. — Хлопнула в ладони Нидриэль. Арина настолько четко слышала все звуки, будто видела все действия своими глазами.

— Теперь я могу говорить? — С сарказмом спросила Амайя.

— Можешь, если эта тема не будет касаться моего долголетия.

— Тебя не переубедить, упрямая Нидриэль, ты пойдешь навстречу своей судьбе. Я лишь хотела признаться тебе в том, что вынуждена согласиться в твоем выборе. Она казалась мне бездарной в начале обучения, да и времени было катастрофически мало, так что я сомневалась в успехе затеянного. Но сейчас обязана признать: твой выбор не лишен зерна истины. Арина сильнее, чем твой младший сын на момент, когда Сакура обучала твоих детей и меня. Намного сильнее младшего сына, с дочерью я даже не сравниваю, она у тебя оказалась совершенно непригодна для наших учений.

Очень сильна, но не так, как твой старший сын. Он оказался просто мастером искусства владения чакрой. Сакура, к слову сказать, даже стала изучать его родословную, и действительно нашла там след кицуне. — Продолжила Амайя, а Арина постаралась даже не дышать, чтобы ненароком не выдать своего близкого присутствия.

— В моей родословной кто только не пробегал, — с горечью в голосе фыркнула Нидриэль.

— Не спорю. Но Нидриэль, все же я опасаюсь за Кохай. Как бы она не была талантлива, но я сравниваю её с воспоминаниями трехсотлетней давности…

— Нехорошо подслушивать, дитя, — Раздался голос Гелама над Ариной. Задумавшаяся девушка не заметила приближения кентавра, но всем видом решила показать, будто не удивлена другу. Разговор старушки и лисицы непонятным образом взбудоражил её.

Кентавр поманил пальцем и двинулся к костру. Идя следом девушка с улыбкой смотрела, как красиво переливается шерсть в лунном свете на крупе кентавра.

Кицуне двинулась навстречу Арине и впервые за долгое время с теплой улыбкой положила руки на плечи ученицы. Во взгляде не читалось прежнего холода.

Но тут она резко ударила указательными пальцами в ключицы, отчего руки безвольно обвисли, потом ткнула в средние ягодичные мышцы и напоследок в солнечное сплетение. Всего несколько секунд и полностью обезвреженная девушка мешком стала падать вниз, но протянувшиеся ветви деревьев ухватили её за запястья и подтянули вверх, отчего ноги едва касались земли кончиками пальцев. Этакое распятие.

Всего пятью ударами кицуне превратила сильную воительницу в тряпичную куклу. Еще три удара, и девушку можно было отправить на тот свет. Сейчас же она пребывала в состоянии растения: все видела и понимала, но не могла пошевелить даже пальцем или воспользоваться внутренними силами. Кицуне перебила центральную и самую крупную точку чакры, находящуюся под солнечным сплетением.

Арина же не впала в панику потому, что непонимание превысило чувство страха. Настолько непонятной казалась ситуация. Но, осознав, что голова и голос ей все же подчиняются, Арина взяла себя в руки.

— Сэнсэй, что это все значит? — Но кицуне лишь покачала головой и отошла в сторону. Со всех сторон к ним приближались нимфы с горящими факелами в руках. Все это до нелепости было похоже на картины, когда ведьм сжигали на кострах, что девушке даже захотелось рассмеяться.

— Прости меня, дорогая, — ответила за кицуне Нидриэль. Неожиданно кто-то сзади рванул одежду на спине Арины, заголив всё от шеи до верхней части ягодиц. — Я хочу преподнести тебе один дар, но человек без сопротивления не сможет его принять. Такая ужасающая боль. Поэтому Амайя лишила тебя сил, дабы не было сопротивления. Но, прошу я тебя, дитя, контролируй себя. Иначе твой внутренний зверь явится и сорвет нам весь ритуал.

— Было бы гораздо проще его сдерживать, если бы меня осведомили, что сейчас будет. — Сквозь зубы процедила девушка.

Не посчитав нужным отвечать, Нидриэль влила в горло ученицы противный эликсир, в котором девушка распознала обезболивающее зелье. Старушка подняла с земли котел и вручила его Геламу и приняла из рук Илиды огромный кинжал. Обычно он висел на стене в доме, но в ярком свете луны и с отблесками от факелов показалось, что от него повеяло холодом. Арина почувствовала, как от зелья её слегка потянуло в сон и разум стал затуманенным.

Нидриэль и кентавр зашли за спину девушки, круг нимф с факелами сомкнулся ближе, и они затянули дивную песню на древнегреческом мелодичном языке.

Дикий крик прорезал всю округу и зелье потеряло свое обезболивающее свойство, когда кинжал впервые прорезал кожу на шейных позвонках и жгучая жидкость из котелка просочилась с лезвия кинжала в тело девушки.

* * *

Арина с трудом открыла глаза, чтобы посмотреть, кто подымает её тело. После прошедшей ночи девушке казалось, что ни одной сковородой в аду её уже не удивить. Почти до самого рассвета Нидриэль полосовала её спину, позволяя консистенции из котелка проникать в тело ученицы. Девушке казалось, что под кожу заползали тысячи змей, опутывающие все кости и прогрызающие дыры в верхнем слое эпителия.

За собственным криком Арина не слышала песен нимф, хотя пели они достаточно громко. Раза два она теряла сознания, но при следующем касании кинжала приходила в себя. Кицуне постоянно подливала ей лечебное зелье, но потом просто перешли на медовуху. Сладкий медовый напиток не убирал боли, но затуманивал разум, не теряя при следующем надрезе своих свойств.

Несмотря на мольбу Арины пояснить, что с ней делают, Нидриэль ни разу не отвлеклась и не отозвалась. Гелам не отходил от старушки ни на шаг, держа для её удобства котелок. Лишь лисица клялась объяснить ей все после того, как все закончится и обещала, что это всё пойдет ей на пользу и усилит Арину. Но главной целью беспрерывной болтовни, как позже поняла девушка, Амайи было удержать сознание девушки и не позволить пробудиться внутренней сущности.

Когда Нидриэль стала надрезать кожу на позвонках в поясничной области, боль стала просто адской. Причем большие муки приносил не надрез, а именно жгучая жидкость.

«Зачем тебе терпеть это». — Раздался в голове холодный женский голос, сразу оградив тишиной все остальные звуки. Будто выключили телевизор и в доме сразу стало тихо. Кроме одного говорящего радио…

«Я могу уничтожить их за минуту, только дай мне вырваться». — Продолжал вещать голос в голове. Арина напряженно застыла, ощущая, как тело постепенно сковывает холод, и она перестает чувствовать его. Когда такое случилось в прошлый раз, девушка оставалась лишь гостем в собственной коже, будто со стороны смотря, как она уничтожает орков.

«Они тоже делали тебе больно», — в ответ на пронесшиеся мысли бархатисто зашептал голос. — «И сейчас тебе делают больно. Дай же мне шанс, я избавлю тебя от боли».

Арина увидела, как напряглась её голубоватого свечения нога и твердо встала на землю, нога, которую она еще недавно не чувствовала и не могла управлять…

Кицуне отшатнулась от Арины, освещенная голубым светом. Голос больше не звучал, и Арина могла расслышать, как замолчали нимфы. Все в ужасе смотрели, как девушка обводила всех наполненным ненавистью взглядом.

Какое же было дикое желание уничтожить всех кругом… Разорвать на части, но постепенно, медленно, чтобы наслаждаться их предсмертными муками. Да, она сделает это, выпустит злобу наружу. Выпустит, хоть Нидриэль и просила её держать себя в руках.

Нидриэль, эта мудрая старушка просила держать себя в руках. Арина как утопающий за соломинку ухватилась за эту мысль, не позволяя ненависти захватить разум. Нидриэль всегда помогала ей, обучала, обещала помочь спасти её детей. Некоторые её уроки были болезненны и опасны, но они всегда приносили свои плоды.

Арина должна ей верить, даже если она не понимает, что порой происходит. Нидриэль обещала объяснить все потом, надо ей верить.

Девушка из последних сил напряглась, пытаясь мысленно противостоять внутреннему зверю и загнать его обратно. Тело задрожало под воздействие двух противоборствующих сил внутри, но вскоре резко ослабло и вновь повисло на руках, потеряв голубое свечение. Недовольный голос в голове зарычал, но вскоре смолк.

— Потерпи еще немного, дитя. Осталось совсем чуть-чуть. — Раздалось за спиной тихим и полным горечи голосом Нидриэль.

Арина сжала зубы, но вновь закричала, обжигающие слезы потекли по щекам, когда кинжал сделал надрез на пояснице. Девушка даже не могла припомнить, когда она испытывала в последний раз такую боль.

Да, в аду она, пожалуй, еще сможет и поучить других, как надо мучить.

Сфокусировать взгляд удалось не сразу, но Арина все же смогла разглядеть Нидриэль. Старушка заботливо вытирала платком пот со лба девушки. Судя по ярким лучам солнца, день стоял в самом разгаре.

Арина зачмокала пересохшими губами, пытаясь сказать хоть что-то. Но из сухого горла не вырвалось и звука. Понимающая старушка немедля прислонила к губам Арины кувшин с молоком, слегка приподняв голову девушки.

— Я должна извиниться перед тобой, дорогая, — ласково провинившимся тоном прошептала старушка. — Ты перенесла по моей вине невыносимую боль. А я даже не могу быть уверена в том, что это действительно поможет тебе…

Несмотря на бушующий внутри гнев Арина смогла промолвить, переступив через себя:

— Я верю тебе, Нидриэль. Если ты посчитала нужным провести то… тот ритуал, — запнулась девушка, но быстро сообразила, как заменить бранные слова. — Значит это было необходимо. Но все же мне тягостно от того, что мне не рассказали ничего заранее.

Старушка глубоко вздохнула, отвернувшись к окну. Какое-то время она собиралась с мыслями, и Арина не торопила с ответом. Отчасти потому, что тело невыносимо болело и она до сих пор с трудом воспринимала ситуацию.

— Константин очень могущественный противник. Он великолепен как воин, блестящ как маг, и ужасен как человек. Нельзя отрицать его способностей и талантов. — Арина удивилась, насколько искренне и с восхищением говорила об убийце Нидриэль. Старушка заметила изумленный взгляд и решила объясниться.

— Одна из главных причин большинства поражений — недооценка своего противника. Лучше переоценить его, подготовиться и расстроиться в бою, чем недооценить и распрощаться с жизнью. Запомни это правило навсегда, девочка.

Константин. Порочное дитя запретного союза. Человек, чье рождение было предсказано за несколько тысячелетий. Но несмотря на пророчество и запреты, его мать нарушила все правила и совершила поступок, от результатов которого страдают уже несколько веков все народы нашего материка… и боятся жители соседних…

Но сейчас не о том, — продолжила Нидриэль после небольшого напряженного молчания. — Одним из преимуществ Константина является то, что у него много союзников. Большинство из них примкнули добровольно. Но есть и те, кого он обманом и устрашением подчинил себе. Заклятие вечного рабства, его изобрел он сам. Суть его, как ты могла догадаться из названия, в том, что попавший под это заклятие человек вынужден служить, даже против своей воли. Если Константин прикажет убить собственных детей, проклятый сделает это. Точнее сделает его тело, в то время как человек изнутри наблюдает умирающих детей на своих руках… Самая излюбленная пытка Константина, но тем не менее очень действенная. Если Константин поработил тебя, то ты не сможешь не придать его, не убить. Никто из тех, кто был подвержен заклятию вечного рабства не смог вырваться из этого плена. Да пусть будет проклята вся эта лисья мудрость! Зачем только его вообще обучили этому. — В сердцах воскликнула Нидриэль. Арина отметила, с какой болью говорит обо всем учитель, будто переживает душевные муки, но тактично не стала спрашивать об этом. Пока.

— Единственный способ спастись от заклятия — умереть. Но не каждый решается на это. А, казалось бы, всего лишь маленькая печать за ухом, и ты раб навеки. Не находишь это смешным?

Уже много лет я готовлю эликсир для одного раба Константина — это позволяет ему хоть немного кривить душой, умалчивать о важных вещах и прятать свои мысли. Избежать прямых приказов это, к сожалению, не помогает, но все же. Но это не единственный минус. Действие эликсира весьма непродолжительно во времени оказалось. Чем больше он сопротивляется — тем быстрее выветривается действие настойки. Я долгое время думала, как можно уберечь тебя от этой участи. Нашла один вариант — ввести этот эликсир напрямую в тебя. Печати — могущественные вещи, на самом деле. Но даже сейчас не уверена в том, что мое заклятие сможет противостоять могуществу Константина.

— Но это все же лучше, чем ничего. — Утешающе и одновременно поддерживая вставила Арина. Нидриэль с сомнением посмотрела на ученицу, взглядом поблагодарив за поддержку.

— Я почти пятьдесят лет готовила тот настой, чем чертила руну на твоей спине. Никто не знает, что это был за ритуал и каково его предназначение. Даже Амайя и Гелам, хотя они, возможно, и догадываются. Константин ни за что не должен узнать о том, что за символы у тебя на спине. Иначе он обязательно придумает контрзаклятие. Пусть это будет твоим тайным орудием.

Только сейчас Арина по-настоящему оценила всё то, что сделала для неё старушка. Она воистину подготовила её ко встрече с Константином, обучила, вооружила, защитила. Но готова ли была Арина к этой встрече? На этот вопрос у девушки не было ответа.

Но были другие вопросы. В голове у неё уже давно вертелись разные подозрения, верить в которые не хотелось категорически. Но если не развеять их, то ужасные думы будут терзать еще долго.

— Нидриэль, — осторожно начала Арина. — Ответь, пожалуйста. Откуда ты знаешь много так о Константине?

Старушка отвернулась от девушки и ответила скорее стене, чем ученице.

— Когда-то я знала его лично. Но он забрал у меня моих детей, оставив меня доживать свой век с осознанием собственной ничтожности и беспомощности. Я не смогла убить его сама, тогда, и все время ждала того воина, что осмелится бросить вызов Константину и покарать его за меня, за все совершенные им деяния… За моих детей. Я отдала много времени, денег и сил, чтобы узнать о нем все то, что передала тебе. Но довольно! — Резко сказала старушка, подымаясь и выходя из комнаты.

— Сегодня та самая ночь, ночь Великого Созыва. Ровно в полночь я буду ждать тебя на берегу озера Слез. Приходи без опозданий. — И стремглав вышла из комнаты.

Хромая, девушка подошла к зеркалу в коридоре. Лишь один маленький уголочек вверху остался нетронутым сеткой разрушения. Казалось, еще чуть-чуть, и оно рассыплется тысячами осколков. Арина пообещала себе при первой возможности спросить об этом Нидриэль. Задрав сорочку, девушка с ужасом оглядела свою спину. Причудливые узоры покрывали её от шейных позвонков вплоть до копчика. Раскраснелась и слегка опухла кожа, отторгая инородную жидкость. И еще девушка поняла, что без сознания она пролежала почти неделю.

2.4. Ночь Великого Созыва

14 месяцев в Делии, или как быстро прошел этот год

Арина вышла много ранее, не дожидаясь полуночи. Луна сегодня и вправду светила необычайно ярко, было светло как днем. Вторая луна, что появляется крайне редко, была видна в те ночи, что девушка пролежала без сознания. Арина даже остановилась на мгновение, чтобы попробовать впитать силу луны, но сегодня белый блин остался равнодушным к зову девушки. Отгибая ветви, бесшумной поступью Арина приблизилась к озеру. Нидриэль, Гелам, Амайя уже были там. Илида также плескалась в воде озера, что-то рассказывая лисице. Несмотря на их натянутый смех чувствовалось неприятное напряжение. Оно буквально висело в воздухе.

Девушка приблизилась к собравшимся, отметив в очередной раз странные взгляды всех. К обычной тоске прибавилось еще и напряженное ожидание чего-то страшного.

Нидриэль ободряюще улыбнулась ученице, после чего поманила её за собой и пошла в центр озера. Все остальные остались на берегу, либо как в случае Илиды — в воде у берега.

— Ты готова? — Спросила Нидриэль у Арины, едва они дошли до середины озера.

— Если бы я еще знала, к чему должна быть готова. — С легкой долей язвительности прошептала девушка. Старушка улыбнулась, но больше не поворачивалась к ученице.

Нидриэль закрыла глаза и сосредоточено стала напевать на древнегреческом, иногда еле слышно, иногда с прикрикиванием, отчего мурашки побежали по телу. На вытянутых в разные стороны ладонях стала скапливаться энергия, поблескивая цветом серебра, впитывая в себя лунный свет. Энергетические комки все продолжали расти, посылая вибрацию в окружающий мир. Арина поняла, что видела уже это, когда старушка в первый раз призывала всех созданий. Но тогда глаза девушки не могли еще лицезреть по-настоящему ту магию, что скапливалась в руках Нидриэль.

Вскоре вибрации стали столь ощутимы, что даже листья на деревьях непрерывно дрожали, а вся вода покрылась рябью. Девушка открыла рот, пытаясь защитить свои уши от нарастающего гула вокруг. Одна лишь Нидриэль, казалось, не ощущала никакого дискомфорта. Пританцовывая, она выводила руками разные фигуры, что на доли секунды оставляли след в воздухе. Но вот старушка замерла, повернувшись боком к Арине, и замолчала. Вместе с её пением пропал и гул, и вибрации. Тишина будто оглушила всех вокруг. Лесная ведьма вытянула руки в стороны, притягивая последние сгустки энергии к своим ладоням, а потом стремительно, с необычной для старушки скоростью, припала на одно колено и стукнула ладонями о гладь озера. Соприкосновение рук с водой сопровождали вспышка света и хлопо́к, напоминающий звук выстрела. От неожиданности Арина потеряла контроль на несколько секунд, но и этого время оказалось достаточно, чтобы по пояс уйти в воду.

Ругнувшись про себя, пришлось выбираться наверх.

— Что это было, мудрая Нидриэль? — Спросила девушка, заметив осмысленный взгляд учительницы. Старушка несколько секунд оценивающе смотрела на ученицу, наблюдая за её «выползанием» из воды.

— Много лет назад это озеро было заколдовано в большой портал. Возможно, он самый большой из действующих порталов. Но сложность его использования в том, что он должен быть активирован с двух сторон, — проговорила Кицуне, протянув Арине руку помощи. Девушка отметила, как сильно изменилась манера общения оборотня. Восточного построения предложений почти не осталось, а вот слов из мира Арины значительно добавилось. — Это как закрытая дверь. Мы — внутри, остальные — снаружи. Они постучали в дверь, собравшись у своих маленьких порталов по домам, а Нидриэль только что отворила дверь внутрь. И сейчас в открытый проем должны будут заходить гости.

В подтверждение слов лисицы по всему периметру озера, в том числе и на прибрежной полосе, стали появляться вспышки, всех цветов и размеров. Так срабатывали порталы, Арина уже видела это, но всегда это был единичный случай. Сейчас же казалось, будто вокруг них взрываются тысячи фейерверков. Больше всего девушку удивили вспышки внутри озера, прямо под ногами. Но заметив выплывшую из портала русалку, Арина сняла вопрос.

Синие, красные, зеленые, голубые, незнакомые цвета окружили женщин в центре озера. Девушка заметила одну особенность: вспышка портала, через который являлся очередной гость, была того же цвета, что и его чакра. Полностью идентична. Арина понаблюдала за несколькими десятками гостей, пока не убедилась в правильности своих соображений.

Несколько секунд безумной пляски цветов, и вот еще недавно пустое озеро стало наполнено людьми… и не только. Арина с восхищением посмотрела на вновь прибывших: о некоторых она только читала в книгах учительницы. Русалка с тритоном смотрели, по пояс выглядывая из воды, обнажив свои торсы. Водянистая субстанция, имеющая очертания прекрасного молодого женского тела, постоянно перемещалась. Иногда она становилась более похожа на человека, но потом вновь растворялась в воде. Это сирена, поняла Арина.

На ветвях деревьев расположились феникс, жар-птица, финист ясный сокол, огромных размеров орел. Любительница мифологии Арина узнавала всех с большой легкостью. К тому же она совсем недавно перечитала книги Нидриэль о всех существах, населяющих эти земли.

Алконост и Сирин завели о чем-то милую беседу, поражая красотой и нежностью голосов. Из-за деревьев появилась дриада, незаметная со своей светло-коричневой кожей и зелеными волосами на фоне ствола осины, рядом с ней поднялась богиня лесов-лимониада. Полуобнаженная стройная девушка, чью голову украшали разные луговые цветы с опаской поглядывала на окружающую её массу. На камне у берега, свесив ноги в воду озера, уселись две как капли воды похожие (причем очень похожие на Илиду!) нереида и океанида — морские нимфы. Но Арину терзали глубокие сомнения, кто из них кто. Более крепко сложенная, но от этого не менее красивая, к ним подоспела нимфа гор-ореада. В отличие от своих полуголых сестер, ореада была тепло одета в звериные меха и кожаные сапоги. Но кровное сходство всех нимф просто поражало.

Огоньком мелькнув между кустарниками пробежала саламандра. Огненная ящерка тщательно выбирала себе место посуше и подальше от всех представителей водяных народов. Стащив в кучу сухие веточки, саламандра залезла в импровизированный костер и с наслаждением улеглась на воспламенившиеся траву и ветки. На деревья поближе к костру тут же, шумно взмахнув крыльями, перелетели через пруд феникс и жар-птица.

Девушка с интересом наблюдала, как гости группируются по родству. Нимфы в одну сторону, теплолюбивые — к костру, пернатые уселись на соседние деревья по правой стороне пруда.

Бесшумно из тени деревьев вытянулись лошадиные морды. Серый единорог слегка покусывал за гриву своего черношерстного родственника пегаса, в то время как рыжий гиппогриф клювом прочищал крылья. Но кроме них были еще и другие представители, названия которых Арина не знала. Это были жеребец с крыльями, больше напоминающими чешуйчатые крылья дракона, и восьминогий конь. Ошарашенная девушка еле вспомнила, что встречала подобное описание где-то в скандинавской мифологии, но более точно сказать ничего не могла.

От шумно севшего на ветви деревьев грифона вниз полетели листья, а стоявшие под ними нимфы побежали в разные стороны, опасаясь остаться погребенными под стволами осин и берез.

Арина крутилась во все стороны, не переставая удивляться вновь прибывшим. Чувство страха и восторга смешались в странной пропорции. Вот в ветвях мелькнула маленькая фея, оставляя за собой яркую полосу. В том месте, где только что пролетела фея, неожиданно выросла земная элементаль, приобрётшая лишь приблизительно схожие черты с человеческими. Присмотревшись внимательнее, девушка заметила, как в воздухе, слегка мутноватые и оттого незаметные невнимательному человеку повисли большая и маленькая тени. Переключив зрение в тот спектр, чтобы увидеть чакру, ученица кицуне смогла разглядеть представителей воздушной стихии: сестру нимф плеяду и маленькую фею из рода сильф.

В темноте деревьев Арина заметила три притаившиеся женские фигуры, но из-за большого расстояния было сложно понять, представителями какого народа они являются.

Гелам обнялся со своим сородичем, чью голову украшала неброская корона. Все в стиле кентавров: скромно, просто и не вызывающе.

Последними пришедшими гостями стали три волка. Точнее, волком как таковым являлся лишь один: белоснежный огромный зверь лениво вышагивал, оглядываясь и как бы подгоняя красно-золотистого собрата, существом средним между львом и собакой. А третий волк, чье недовольство всем происходящим читалось в его глазах каждым, постоянно потрескивал молниями, отчего у собако-льва шерсть периодически вставала дыбом.

На леших и фавнов, что окружали их дом постоянно, девушка уже не обращала внимание. Сейчас не хватало глаз, дабы рассмотреть вновь прибывших. Удивителен был тот факт, что от каждого народа был лишь один представитель. «Какая разношерстная компания» — ухмыльнулась Арина.

— Да, что-то назревает. — Согласилась с её размышлениями кицуне. Хитрая лиса, вновь читает её мысли. Девушка резко обернулась, чтобы поймать кицуне на ловца, но обнаружила лисицу на другой стороне озера. Амайя тихонька посмеивалась над бурчащим «электрическим» волком, теребя его за шерсть. В этот момент заговорил тритон, не оставив Арине времени на размышление.

— Мы удивлены, Нидриэль. Зов твой встретить ожидали мы столетия назад, — тритон, с водруженной на голову короной, с длинными волосами и бородой являл собой весьма величественное зрелище, которому соответствовал глубокий бархатный голос. — Уверена ли ты в том, что в столь мудром возрасте наше благословение заполучить удастся тебе? Испытание трудно, пусть оно и отлично от того, что преподнесено было нами три столетия назад. Но, право, если ты считаешь себя готовой…

Нидриэль гордо подняла взгляд и покачала головой, обрывая слова тритона. Тактичный король замолчал, как и все прибывшие сегодня ночью. Наступила давящая тишина, в которой, казалось, молчал даже ветер. Арина вдруг обнаружила, что в центре озера остались лишь они с Нидриэль и тритоном, в то время как остальные заняли места по периметру вдоль берега пруда. Девушка стала тихонько отходить к берегу, желая оказаться подальше от центра озера. «Будто на арене» — пронеслась мысль.

— Это и есть арена, глупая земная женщина. — Ответил голос на размышления девушки. У Арины даже похолодело в ногах, когда она поняла, что разговаривает с ней живущая внутри неё сущность. Ранее она просыпалась лишь в ситуациях, когда девушке грозила опасность, либо она была в гневе, но сейчас сущность говорила спокойно, будто сидела на переднем пассажирском месте рядом с водителем автомобиля под названием «тело Арины».

— Нет, уважаемый властитель морей! — Нидриэль воскликнула необычайно громко, оглядывая всех вокруг. — Три столетия назад я не смогла пройти то испытание, что предоставили вы мне, как не смогу пройти его и сейчас. Для меня этот пруд навсегда останется «Озером Слез».

Но я благодарна вам, что вы предоставили вторую возможность, не отвернувшись после моей неудачи. Я сохранила свое право призвать вас и ждала до самого подходящего момента, ежедневно борясь с демонами моей души, подмывавших меня обратиться за вашей помощью.

Сегодня, — Нидриэль обернулась вокруг своей оси, будто заглядывая в глаза каждому. — Сегодня я призвала вас для того, чтобы вновь, за право получить вашу помощь, вы испытали девушку, достойную такой награды, как ваше благословение. Сегодня на ваш суд предстанет моя ученица, — Арина потрясено смотрела на Нидриэль, пока старушка указывала на неё рукой. В тот же миг сотни любопытных взглядов устремились на девушку, будто оценивая её возможности. «Электропес» даже фыркнул, не скрывая своего презрения, но старательно попытался замаскировать это под чих.

«Что за черт, что за подстава». — Возмутилась мысленно Арина. Девушка совершенно не понимала, что происходит вокруг, но то, что пахнет неприятностями было абсолютно очевидно. Через секунду по телу пронеслась дрожь возбуждения от предстоящих неприятностей, еще через секунду пришло осознание того, что это чувство принадлежало квартирантке Арины.

— Арина, девочка моя, будь добра, подойди ко мне. — Нидриэль поманила её ладонью, и девушка на трясущихся ногах направилась к учительнице.

— Я обучала её последние полгода, передавая свои знания и навыки. Но время жестоко, и порой нам приходится подчиняться его условиям. Я прошу вас, властители мира сего, его воды, неба, земли, огня, лесов и гор, пересмотреть те условия, что были установлены столетия тому назад, и испытать вместо меня эту молодую воительницу. В надежде, что она окажется сильнее и благороднее меня, и сможет пойти на те жертвы, что когда-то оказались непосильны для меня. В надежде, что с вашей помощью ей удастся побороть то зло, что пропитало наши земли.

Тритон закрыл глаза, будто уйдя в себя. Заметив, что так поступили почти все пришедшие (кроме электропса, которому явно было плевать на все происходящее), Арина предположила наличие одной ментальной связи, посредством которой сейчас они и общались. Но девушке было все-равно, что происходит в голове у тритона и остальных, так как её одолели дела более земные.

— Нидриэль, что здесь происходит? — Затараторила ученица на ухо старушке, стараясь говорить максимально тихо. — О каком испытании ты говоришь? Почему я одна не в курсе того, что сейчас должно произойти? Ты не говорила мне ничего про испытания, мало того, что было неделю назад…

Нидриэль подняла грустные глаза на Арину, и девушка только сейчас заметила, как за последние недели осунулась и поникла её учительница. Она будто стала меньше и старее на несколько веков. Раньше незаметные морщины стали очень глубокими, волосы более седыми, а глаза полны безнадежности. Вся злость девушки мигом улетучилась.

— Прости меня, дорогая Арина. Ты вправе будешь меня ненавидеть завтра утром и всю жизнь… Но я не могла рассказать тебе о сегодняшней ночи. Этой ночью решится, достойна ли ты, и главное, готова ли ты, выйти против Константина. Встать с ним лицом к лицу и явить собой лик его смерти. Три столетия назад я не смогла пройти их испытание, но они дали мне второй шанс. Шанс, который я отдаю тебе. Поверь, их награда будет щедра, не золотом измерима, но благородностью и поступками. Но и испытание их будет ужасно. Мне неведомо, что придется тебе пройти сегодня. Потому и говорить тебе не стала. Ведь нельзя подготовиться к тому, чего не знаешь. Лучше быть готовым сразиться с тем, что предоставит тебе судьба. Сразиться. И победить.

Старушка сжала ладонь ученицы, будто передавая ей всю свою силу, и смахнула с глаз скупую слезу. Девушка замерла, осознавая неизбежность того, что её ждет. А ждала неизвестность, которая заметно страшила. И будоражила сущность внутри девушки.

Тритон раскрыл глаза, вновь обращая взгляд на Нидриэль и её ученицу. Все вокруг пришли в возбуждение и перешептывались. То и дело были слышны обрывки фраз: «Всего полгода? Она не смогла бы обучиться всему», «А мне она кажется сильной, но кто знает», «Нет, сегодня мы тоже зря прибыли». Фавны открыли тотализатор, делая ставки с лешими. И только электропес лениво дремал, отвернувшись от озера. Белоснежный волк, будто ухмыляясь, подошел к саламандре и почти сунул морду в костер, будто шепча что-то огненной ящерке. Недолго думая, ящерка покинула свое лежбище и в доли секунды пронеслась по шерсти вредного пса. Гневно зарычав, «электропес» стал кататься по земле, сбивая огонь. Подняв кучу пыли и много смеха, он гордо отошел в сторону, постоянно потрескивая молниями.

— Мы согласны, Нидриэль. Будет удовлетворена твоя просьба, а молодая ученица испытанию подвергнута. Покинь границу озера, Нидриэль, более твоя помощь не понадобится.

Сжав на прощание ладонь посильнее, старушка засеменила к Геламу и Илиде, что ждали чуть поодаль от берега. Арина в растерянности молчала, ожидая, что произойдет дальше.

— Не бойся, соберись, и ты все сможешь. Я поставил на тебя пару желаний фавнам, поэтому рассчитываю на победу, — шепнул фея-сильф на ухо Арине, полностью растворившись в воздухе, дабы его не заметил тритон, и улетел обратно. Девушка глубоко вздохнула, отгоняя непонятные ей самой страхи. Не убьют же её сегодня, Нидриэль этого не допустит. А значит бояться нечего, только надо сосредоточиться и вспомнить все, что она учила. Арина представила своих детей, что находятся в руках Константина…

На тритона посмотрел уже другой человек. Со стальными нервами, спокойным взглядом и твердой рукой.

Бородатый морской король вытянулся во весь свой немалый рост, так чтобы быть на ровне с Ариной и материализовал в протянутой руке кубок, наполненный темной жижей.

— Пролей сюда немного своей крови, человеческое дитя, ежели готов твой дух к испытанию. И далее поступай так, как велит твое сердце.

Тритон отправился к берегу, несомый волной, а кубок остался напротив Арины, поддерживаемый фонтаном. Не задумываясь, зачем это нужно, девушка разрезала палец кинжалом с пояса и пролила свою кровь в кубок.

В тот же миг, как по команде, над озером и частью берега образовался купол, некое силовое поле, оградившее Арину от всех остальных и звуков извне. Фонтан под кубком пропал, и чаша плюхнулась в воду, пойдя ко дну. Зато на месте кубка, напротив девушки поднялась сирена, приняв женские очертания. Но чем больше сирена приобретала сходство с человеком, тем меньше становилась похожа на сирену. Спустя минуту напротив Арины стоял её клон, в то время как настоящая сирена сидела на берегу, приняв свой второй облик когтистой женщины.

Клон, точная копия, обвел взглядом купол, небо, и остановился на Арине. Девушке было удивительно наблюдать саму себя со стороны. Лишь сейчас она поняла, насколько сильно отличается от той пышки, что попала в этот мир. Постройневшая, с рельефными мышцами, сильная и уверенная в себе, с прекрасными слегка серебристыми волосами, но с такими ледяными глазами… Арина хотела подойти вплотную, чтобы рассмотреть свои глаза, но клон резко кинулся на неё, обнажив точную копию её заплечного меча. Все было настолько быстро, что Арине еле удалось увернуться от клинка. На пару мгновений дольше — и она лежала бы рассеченной надвое. Оправившись от первоначального шока, девушка вступила в схватку со своей злой копией. Но каждый точный удар воительницы клон отражал с изяществом, будто заранее знал, куда сейчас будет направлен меч Арины. Девушке понадобилось всего несколько минут, чтобы осознать: клон сражается с Ариной её же стилем. Те же уколы, те же попытки ударить рукоятью, такой же стиль передвижения ногами, заключающийся в стремлении зайти за спину противнику. Это было все равно что сражаться с зеркальным отражением или своей тенью.

Минуты тянулись одна за одной, и Арина заметила следующую закономерность: клон сражается с ней на том же уровне, что и Арина с ним. Пока девушка не использует новых приемов, клон тоже не применяет их. Но стоит опробовать что-то только раз, как злобная копия берет это на вооружение. Казалось, что она учится и тут же использует оружие против своего учителя.

Время тянулось долго для Арины, постоянно пытающейся найти выход из ситуации. Девушке не хотелось осознавать тот факт, что она израсходовала уже все свои уловки, а меч стало тяжелее держать в руках, дыхание сбилось. Арина постаралась снизить темп боя, отходя от клона. Но не тут-то было. Копия злобно ухмыльнулась и ринулась вновь на Арину, заставляя девушку отступать шаг за шагом. Она больше не училась, тень Арины стала самостоятельной и решила наступать.

— Это твоя копия, но она не полная, — прошептала внутренняя сущность. Арине показалось, будто кто-то щекочет её мозги изнутри. — В ней нет МЕНЯ… Дай мне немного воли, и я разнесу её в пух и прах. Я уничтожу всех, кто причинял нам боль… Этот наглый карась поплатится за свое надменное поведение… Я исполосую эту старуху её же кинжалом…

— НЕТ! — Закричала Арина, осознав, что внутренний монстр едва не пробрался наружу. Её кожа уже успела приобрести немного голубоватый оттенок. Но страшнее всего было то, сколько ужаса хотела принести эта сущность. Арина убедилась в очередной раз, что её надо держать под контролем. Но сущность стала сильнее. Сильнее и увереннее в своих целях. Арина мельком вспомнила слова лисицы о том, что монстр внутри неё будет становиться все могущественнее и могущественнее с каждым днем. Поэтому сейчас Арина просто постаралась запихнуть его подальше в свое подсознание, сфокусировавшись на проблемах более насущных, например, на смертельно-опасном клоне.

Спустя еще какое-то время, проведенное в схватке, Арина поняла: ей не выстоять. Луна уже прошла почти полнеба, значит с момента начала испытания прошло более двух часов. Силы её таяли, а клон даже не думал уставать. Бой на мечах вымотал воительницу физически.

От собственной глупости Арина округлила глаза. Она ведь даже не пыталась использовать против злобного отражения магию! Отбросив меч в сторону, который тут же пошел ко дну, девушка выпрямилась напротив клона.

Арина-2 с интересом замерла, провожая взглядом тонущий меч.

— Сдаешься? — С хитрой улыбкой безжизненным голосом спросило отражение. Нет, подумала Арина, это точно не мой голос. Он скорее подойдет вурдалаку, заманивающему в могилу, но не ей.

— Нет. — Прошептала Арина, глядя в глаза своей копии. Почему-то она не нравилась ей, хоть и выглядела абсолютно идентично по сравнению с оригиналом. Те же родинки, тот же изгиб губ. Всю схватку Арины пыталась понять, что именно вызывает отторжение, и лишь глядя глаза в глаза поняла. И это понимание повергло в ужас. Арина заглянула в глаза своим внутренним кошмарам. Все её негативные качества консолидировались и смотрели на неё сквозь призму чистого зла. Вот её внутренний мир. Злобный хладнокровный убийца, надменный и насмехающийся над всеми. Эгоистичное создание, по холоду во взгляде которого читалось равнодушие ко всему живому. Это испытание несло в себе куда большее, чем думала сначала Арина. Это не просто схватка с равным тебе по силам и даже более сильным противником, это бой с самим собой. Надо преодолеть себя, вот чего ожидали от Арины окружающие.

Девушка с новым пониманием окинула взглядом свое второе я, которая, согласившись с новыми правилами, аккуратно опустила свой меч на гладь озера. Возможно, именно это спасло копию от сокрушительного удара. Разогнанный магией, под напором воды меч Арины вылетел из глубины озера, нацеленный в корпус копии. Заметив его в последний момент, клон отшатнулась в сторону, но не успела полностью уйти от удара. Меч нанес глубокую рану на левой руке отражения. Кровь хлынула из руки, окрасив воду под ногами.

В тот же миг такая рана появилась и на теле Арины.

Обе девушки скорчились от боли. Рана оказалась сильной, меч перерезал вену в локте, быстрая потеря крови грозила скорой потерей сознания. Собрав чакру в указательном пальце, Арина блокировала точки чакры в вене повыше ранения. Блокированные точки послужили запорами в венах, остановив кровотечение. Долго в таком состоянии держать руку нельзя, но на какое-то время хватит. Арине лишь оставалось надеяться, что ей будет достаточно этого времени чтобы придумать способ победить двойника.

Следующие минуты противницы более не вступали в физический контакт, борьба пошла на ином уровне. Используя все свои магические навыки, все известные заклинания, Арина старалась удушить, утопить, сжечь противницу, но даже в тех редких случаях, когда её удавалось достать, одинаковый урон наносился и девушке.

Зато другая ситуация была с её копией. Если клон наносил удар Арине, то тело двойника оставалось целым. Обидная и непонятная ситуация.

Арина не была глупой, чтобы отрицать тот факт: она проигрывает. Причем стремительно и неотвратимо. Отражение теснило её все ближе к берегу, прижимая спиной к барьеру. Скоро бежать будет некуда. Лишние проблемы еще добавляла и внутренняя сущность, периодически пытающаяся вырваться наружу. Девушке приходилось отвлекаться от боя и запихивать её обратно.

Собрав последние силы, Арина хотела нанести мощный удар волной по противнице. Но он должен был лишь послужить прикрытием для кинжала, который она пустит следом в сердце своего злобного отражения. Девушку уже мало беспокоило, что произойдет с ней. Настолько устала от схватки, что хотелось просто закончить этот бой. Надо только пустить волну и за ней кинуть кинжал…

Арина прицелилась, но не успела осуществить нападение, потому что мощная взрывная волна от магического удара клона откинула её спиной на барьер. Кувыркнувшись в полете, девушка глубоко порезала свое бедро, а упав на берег озера практически лишила себя глаза этим же кинжалом, проведя глубокую борозду по щеке. За шумом взрыва она не услышала, как вскрикнула и упала её копия.

Схаркивая кровь и зажимая рану на ноге еле шевелящейся левой рукой, Арина выползла из воды на песчаный берег. Её клон шагала, подтаскивая раненную ногу за собой. Остановившись в половине ярда напротив, копия Арины наклонилась:

— Сдавайся, Арина. Ты слаба, прими это. Нидриэль вложила в тебя всю силу, она верила в тебя, но ты не сможешь оправдать её надежды. Ты неудачница и никудышный воин. Все та же слабая и избалованная девчонка из мира людей, что плакала от малейшей царапины, от измены отца своих детей, — клон наклонилась вплотную и прошептала на ухо, — как ты надеялась спасти своих детей? Как ты надеялась одолеть таких сильных противников, как Константин и Акристо, если ты даже себя одолеть не можешь. Ты ничтожество, эгоистическая улитка. Спрячься в свою раковину уже, забудь про детишек. Ты же ведь так ждешь этого, сестра? Сколько раз мы думали над этим, чтобы бросить все это, бросить все невыносимые тренировки… Мы испытали столько боли, а все ради чего? Ради мира, чуждого нам, каждый день стремящегося нас убить? Ради отпрысков, которых мы даже не видели.

Арине показалось, будто её пригвоздили к земле. Клон шептала страшные вещи, но ужасней всего они были от того, что когда-то эти мысли, пусть и мельком, без четких форм и ужасных сравнений, принадлежали самой Арине. Её отражение говорило ей то, что девушка старалась не замечать и отодвигать на второй план. А клон все продолжала шептать, измазывая кровью со своей щеки ухо Арины:

— Мы можем здесь погибнуть, если будем дальше сражаться. А это не наша война. Нам хватит сил, чтобы сбежать из этого мира. Да, будет тяжело, но мы справимся, сможем все забыть, даже родим еще детей. Прими меня, и мы смож…

Возможно, если бы не липкая кровь, что постоянно затекала в ухо Арины со щеки её клона, девушка бы больше прислушивалась… Но вот эта кровь. Арина перевела взгляд на щеку своего близнеца, вспоминая, что ни разу не нанесла удара ей в лицо. Глубокая царапина от острого лезвия тянулась почти до самого глаза. Такая же царапина, как и у Арины. Уже не обращая внимания на болтовню клона, девушка перевела взгляд на раненное бедро. Клона и потом свое. Раны были идентичны. Проверяя свою догадку, Арина резанула кинжалом, который на удивление умудрилась не потерять во время падения, ладонь левой руки.

Вскрикнув, клон отшатнулась на пару шагов назад.

— Что ты делаешь?! — Закричала в панике клон, зажимая кровоточащий порез на левой ладони. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Арина отложила кинжал и в два касания блокировала потоки чакры в тазобедренных суставах. В тот же миг клон рухнула, как подкошенная, ноги отказали ей. Копия упала в воду, где глубина была лишь по колено, но для лежащего человека и этого было много. Барахтаясь и крича от боли, что приносила открывшаяся рана на ноге, клон вытянула шею и вытащила голову из воды, опираясь лишь на одну здоровую руку.

Арина тоже потеряла чувствительность ног, и рана на бедре открылась, но девушка уже сидела, поэтому ей было легче переносить боль.

— Если умру я, умрешь и ты! — Хлебая воды, крикнула клон из воды.

Арина в тишине подняла кинжал и приставила его к своей груди.

— Ты показала мне гораздо больше, чем вероятно хотела. Если ты — это действительно я, то лучше очистить мир от нас раньше, чем я стану таким монстром. Если мне не дано спасти своих детей, то лучше я умру сейчас и унесу тебя с собой в могилу, чем будут жить… Нет, чем будешь жить ты.

Не думая ни секунды больше, боясь струсить, Арина размахнулась и вонзила кинжал себе в грудь. Крик клона растаял вместе с ней в тот миг, когда барьер с хлопком исчез, а голова Арины с холодными открытыми глазами коснулась земли…

* * *

Константин сидел в мягком кресле, наблюдая за двумя младенцами, что смело бегали друг за другом, иногда с шлепком падая на пятые точки. Единственная менее мрачная комната во всем замке была личными покоями Владыки. Обычно сюда смела заходить лишь Морена, но опасаясь за младенцев, Константин велел перенести их к нему. Потрескивающий в камине огонь мягко успокаивал. Это были единственные минуты покоя, когда Константин снимал свою маску устрашающего властелина и просто думал.

Морена мирно посапывала на его ложе. Глядя на спящую сестру даже Константину сложно было поверить, что при пробуждении она превращается в озлобленную и жестокую тварь. В кровожадности брат не стал бы и спорить с сестрой. Глупо вступать в спор, где заранее знаешь, что проиграешь. Чаще он находился здесь один, но иногда пускал сестру в свою кровать. Константин знал, что является для Морены большим, чем просто братом. Он был для неё мужчиной, которого она любила… Нет, это слово для неё негодно. Боготворила, боялась, желала, мечтала о нем. Но любовь для неё была незнакома просто в связи с тем, что Морена по существу своему не способна любить. В одном Константин был уверен полностью, что сестра его не предаст. По крайней мере пока он является для неё королем.

А что он испытывал к ней? Константин посмотрел внимательнее на спящую сестру. Она ему нужна. Как сильный и преданный сторонник. Но неужели это все? Теплых братских чувств к сестре он не испытывал. Как к любовнице? Нет, они бывали близки не часто, и почти всегда по её инициативе. В принципе, он не будет горевать при её смерти. Даже больше, понял Константин, он желает её смерти. Много лет в нем взращивалось это чувство отвращения, но лишь сейчас мысль окончательно сформировалась. Повелитель раздражался от одного её присутствия, а от визгливого хохота и вовсе приходил в бешенство.

Конечно, потеря такого верного союзника пошатнет его позиции, но Константин уже давно преодолел ту грань, когда надо бояться подчиненных. Он мог уничтожить их всех при желании. Но тогда некому будет воевать за него. Дилемма. Понимая, что вновь начинает раздражаться, Константин медленно вздохнул, успокаивая нервы. Надо избавиться от первопричины этих беспокойств.

— Морена, проснись.

— Да, мой повелитель. — Сонным голосом отозвалась сестра.

— Акристо что-то задумал. Мне не нравится это.

Морена села на край кровати, скинув с себя остатки сна.

— Ты же имеешь над ним полную власть, брат. Вели рассказать ему, он не сможет обмануть тебя.

Константин презрительно скривил губы, вновь сдержав раздражение от высказываний сестры. Неужели она считает, что он сам не додумался это сделать?

— Я спросил. Нет, убить он меня не планирует. Тебя тоже. Даже заговора в наших рядах не ведет. Информацию он приносит исправно. Но я чувствую, что что-то не так. Его воля растет, сопротивление все сильнее. Я это ощущаю на каком-то необъяснимом уровне. В части его мыслей для меня. Что ж, пусть скрывает. Я подыграю ему и не буду ломать его волю. Пока.

Морена с недоумением посмотрела на своего брата. В её глазах явно читалось непонимание этого решения. Будь её воля, Морена бы приказала сразу уничтожить Герцога.

— Сейчас ты отправишься к нему. На данный момент он где-то в лесах, неподалеку от сгоревшей деревни. Там не так давно пропали два важных в своем племени орка. Найди Акристо и узнайте, что произошло. Методы и способы выбирай сама, меня волнует лишь результат.

Получив разрешение крушить и убивать, счастливая Морена пошла из комнаты. Константин вновь перевел взгляд на ползающих младенцев.

— Морена… Сестра, — остановил Константин девушку в проеме двери. — Почему именно эти имена ты дала младенцам?

Морена со злобной ухмылкой ответила:

— Мне приятно видеть, с какой болью Акристо смотрит на этих ребятишек.

Когда сестра вышла из комнаты, Константин неожиданно задумался о том, чтобы намекнуть Акристо убить Морену. В конце концов, заклятие вечного рабства не позволяло уничтожить лишь своего хозяина, но не распространялось на его родственников. Константин будто вживую увидел, с каким удовольствие Акристо вонзит меч в сердце Морены.

И осознал, какое удовольствие испытает и он. Ведь он ненавидел сестру возможно даже больше чем Акристо. И причин тому было море. Во-первых, она его просто раздражала. Несмотря на то, что она была единственной женщиной в его жизни, с кем он делил постель, он испытывал к ней отвращение. Но недавно еще и искренне её возненавидел.

Младенцы сидели на полу, пытаясь разделить одну игрушку. Оба упорствовали и рычали, но не отпускали цепких ручонок. В определенный момент Софии удалось перебороть своего брата, и она забрала плюшевого медведя. Обиженный близнец поднялся на ноги и подошел к Константину.

— Папа, София опять меня обижает! — Воскликнул восьми месячный ребенок. Никто, впервые увидев таких крох не поверил бы, что они уже несколько месяцев разговаривают как трехлетние. Акристо не ошибся: врожденная магия этих детей просто зашкаливала, отчего они развивались куда быстрее положенного.

— Давид, не обижайся. Это же твоя сестра, ты обязан уступать ей игрушки, — произнес Константин, погладив мальчишку по голове. — И защищать всегда свою сестру.

— Или убить. — Мелькнули собственные мысли в голове.

— Просто попроси её поделиться и предложи поиграть вместе.

Младенец тут же отвернулся и посеменил в дальний угол к сестре.

— СОФИЯ! Папа сказал, чтобы ты поделилась. София…

Константин сжал кулаки. Он постоянно слышит это имя. Все время. Постоянно вспоминает. Одно лишь имя, а вызывает столько эмоций. Это все вина Морены. Однако надо намекнуть Акристо и дать добро. Тогда и Константин избавится от надоедливой сестры. И может даже найдет девушку, которую будет действительно рад видеть в своей постели.

Впервые за все время Константин вспомнил об Арине.

* * *

Арина с хрипом втянула воздух, мутным взглядом обводя окружающих. Кицуне вытянула кинжал и с помощью своей чакры массировала и заживляла рану на сердце. Каким чудом удалось выжить Арине было непонятно. Дико больно было даже думать. Каждое сжатие ладони кицуне на сердце конвульсией отражалось на теле девушки. Все нимфы, а также кентавры и русалки образовали живую цепь, будто электроток передавая свою чакру кицуне, которая, в свою очередь, загружала её в Арину. Нидриэль вливала целебные настои в горло, а феникс непрерывно плакал на все открытые раны девушки, от чего они почти мгновенно зарастали. Несколько раз Арина почти теряла сознание, но девушку вновь приводили в себя. Через пару минут боль стала немного тише, когда рана на сердце заросла, и лисица начала постепенно вынимать свою ладонь из грудной клетки девушки. Когда Амайя закончила лечение, благодаря помощи окружающих, на теле Арины не осталось и следов прошедшей ночи. Слабость постепенно отступала под воздействием настоев Нидриэль, но этот процесс был достаточно долгим.

Конец ознакомительного фрагмента.