Подкидыш для хулигана

Юлия Гауф, 2023

– Давай так, Пчелка, ты поможешь мне, а я помогу тебе. Могу дать нужную сумму.– Два миллиона рублей?– Да. Два миллиона, – серьезно ответил он.– И что взамен?– Мне нужно оформить удочерение. Дочь не моя, моего друга. Я обещал о ней позаботиться. Если хочешь два миллиона, с тебя услуга.– Какая? – растерялась я, предчувствуя глобальный и эпичный звездец.– Выходи за меня, Пчелкина. Временно, конечно. Потом разведемся, – подмигнул мне мажор.

Глава 2

«Ты пчела — я пчеловод

А мы любим мед

А мне повезет, с тобой мне повезет»

— Горин, выключи это! Прекрати издеваться! — возмутилась Пчелкина с заднего сидения.

Пыхтит, как еж. Смешная такая, обидчивая. И из-за этого поддразнивать Таню еще приятнее. Может, не реагируй она в школе на меня, я бы успокоился, оставил ее в покое. Но поджатые, как у библиотекарши губы, глаза, полные упрека… ну смешно же!

У каждого в детстве было увлечение. Кто-то в футбол любил гонять. Кто-то марки собирал, или в рпг играл. А я любил доставать очкастую Таню Пчелкину, которая от меня шарахалась, как от огня. Только ради нее школу не прогуливал, чтобы веселье не пропускать. И иногда заходил в своих шутках дальше, чем нужно.

Делаю погромче дебильную песню, и немелодично подпеваю:

— Ты пчела — я пчеловод…

— Горин! — прошипела пчелка. — Я сейчас пошлю тебя куда подальше вместе с твоей проблемой, ясно? И я не шучу!

— Ты не умеешь шутить, — вздохнул, и выключил радио. — Нет у тебя чувства юмора.

— Зато у меня ногти есть. Длинные. Они мне чувство юмора заменяют, когда нужно некоторым шутникам лица расцарапать.

— Лучше расцарапай мне спину, м? Мы же поженимся скоро, — наблюдаю за Пчелкиной в зеркало заднего вида, и смеюсь, увидев любимое выражение лица — ну вот, губы поджала, обиженка какая. — Эй, ладно-ладно, пошутил я. Куда сначала? За вещами, или Марьяшу отмыватьть? Я ей купил всякого шмотья, она сама выбирала, кстати.

— Да я вижу, что сама выбирала. Ужас какой. Поехали в торговый центр. И почему она в краске вся?

— Потому что рисовать любит. Я же не сволочь, чтобы у ребенка краски отбирать.

— Зато в машине ты ее запер, — продолжила пчелка занудно жужжать.

Ну запер. Я ей воду оставил вообще-то. Итак прогуливал сколько времени. Я бы и сегодня в универ не пошел, не приди мне в голову гениальная идея, как совместить приятное с полезным.

Что ни говори, но Таня лучше всех подходит на роль временной жены. Адвокат застращал меня, что ребенка не отдадут свободному парню, который универ даже не окончил. Тем более, послужной список у меня… сомнительный: пара приводов, отчисление из МГИМО с фанфарами и фейерверками.

А Пчелкина — это Пчелкина. Ботан от рождения, ходила по универу, долги со всех трясла. Значит, нужны бабки. Два мульта, конечно, сумма ого-го, но батя долго жестить не будет. Разблокирует карты, и я порадую пчелку. Все в шоколаде будем. Пчелкиной — бабки, мне — Марьяна, и вдобавок постебусь над Таней как следует. Она хоть отвечать научилась.

— Я вас подожду где-то здесь, — киваю на фудкорт, и выдаю пчелке свою личную карту, на которой денег хватит в лучшем случае на месяц. — Покупайте, что хотите.

— Тетя, а как вас зовут? — подает голос Марьяна, дергая Таню за юбку.

Девочку я снова разбудил, заставил выйти из машины, и она вряд ли понимает, что происходит.

— Таня, — пчелка садится, чтобы быть вровень с малышкой. — А ты Марьяна?

— Я тигр-р-р-ра, — смешно прорычала девочка.

Стас, кажется, скороговорки с ней разучивал, чтобы не картавила. И Марьяна сейчас просто обожает все слова, в которых есть буква «р», которая раньше в ее исполнении звучала, как «л».

— Хорошо. Тигра, устроим шопинг? И… чем от тебя пахнет? — принюхалась Таня к стоящей рядом с ней малышке. Подняла на меня голову, и вопросительно поинтересовалась: — Горин?

Хм, ну голову я Марьяне мыл. И лицо умывал. Зубы чистили вместе. А в ванной-то как ее мыть? Страшно одну оставлять, вдруг утонет. Вот и попахивает малость, ничего критичного. Хотя Таня, судя по ее лицу, окончательно во мне разочаровалась.

— Я няню думал найти, но все времени не было, — смутился, объясняя неопрятность ребенка.

— Ясно. Никакого фудкорта, Горин. Пойдешь с нами, — раскомандовалась властная пчелка. — Сейчас купим приличное платье, обувь, белье, и поедем к тебе. А потом в опеку.

— Значит, согласна?

Уфф, все же, я сомневался, что Таня на деньги поведется. Слишком сильно она меня не любит, и, что греха таить, побаивается. Но кажется, обаяние Марьяны, или как она сама себя называет, тигры, сделало свое дело — Пчелкина повелась.

«Или не обаяние» — подумал я, наблюдая, с какой жалостью Таня смотрит на мелкую. А меня она возмущением окатывает.

Прям тигра и тигрица, того и гляди, покусает.

— Сначала посмотрим, что опека скажет. Но я в любом случае не доверю тебе ребенка, — высокомерно произнесла Таня, и тихо добавила: — Угробишь же ее, балбес.

Я предпочел не спорить, и не отвечать на оскорбления. Все что угодно, лишь бы не передумала.

***

ТАНЯ

Горин вызывает смешанные чувства.

Сначала я решила, что свадьба и ребенок — это развод какой-то. Просто не могу я представить мажора, воспитывающего ребенка! Горин же избалованный балбес. Он о себе-то позаботиться вряд ли может.

Но осмотрев Марьяну, я поняла — все правда. Это ж надо, Горин стесняется мыть ребенка, потому пусть ходит грязной. Уникум, чтоб его!

— Мелкая, осмотрись пока, — сказал мажор Марьяне, когда мы вошли в магазин детских вещей. И придержал меня за руку. — Пчелка, вопросы есть?

— Где родители девочки?

— Мать ее кинула сразу после рождения. Вообще, она аборт хотела сделать, — нахмурился парень, — Стас отговорил. А как родила, сообщила, что либо отказ напишет, и в дом малютки, либо пусть Стас забирает, раз попросил рожать.

Я поджала губы, сдерживая ругательства. Мать… перемать! Моя, хоть и скачет из одного замужества в другое, и не слишком мной интересуется, но я знаю — любит меня. Пусть, себя мама любит намного больше, но случись что с отцом — мама бы меня не бросила при всех ее недостатках. А тут… кукушка.

— А Стас умер. Разбился, — потемнел Горин лицом. — Вот я и взял Марьяну к себе. Больше у нее нет никого — ни бабушек, ни дедушек. Никого. Так что не подведи, пчелка. Малышка со мной должна остаться. Помоги, а?

И так посмотрел на меня. Как нормальный человек, я бы сказала. Серьезно, просяще. Видно, что девочка дорога ему. Либо как память о друге, либо сама по себе. И это делает Горина человечнее, а не тем извергом, к которому я привыкла.

Который однажды позвал меня на свидание, и я зачем-то пришла. А он — нет.

— Я помогу. Конечно, помогу. Бедная девочка, — покачала я головой.

— Она не знает про Стаса. Ты ей скажи как-нибудь сама, а?

— А ты не обнаглел? — я аж поперхнулась. — Марьяна не знает, что ее папа умер?

— Нет. Фиг знает, как ей сказать, — стушевался парень, и нагло продолжил: — Вы же, девчонки, умеете как-то понимать друг друга. Вот и скажи ей, лады? Как-нибудь аккуратно.

— Как? Я для нее чужая, Горин. Очнись!

— Зато у тебя материнский инстинкт есть. Он подскажет.

Я похлопала глазами, силясь подобрать цензурные слова, а затем поспешила к малышке. Видно, что ее мужчины воспитывали — Марьяна с любопытством дергала с вешалок мальчишеские вещи. Ну уж нет. Девочка должна быть девочкой!

А Горин хитренький. Сама скажи, угу. Непонятная, чужая тетка пусть сообщает ребенку про смерть отца, а сам Леша при этом останется чистеньким. Нет, я могу сказать Марьяне, но не лучше ли, чтобы это сделал более родной для нее человек? Вот только Горин боится, и это очевидно.

— Скажешь? — продолжил он допытываться. — Мелкая уже несколько дней выспрашивает, где Стас. А я вру, что он уехал.

Уехал, но обещал вернуться…

— Ладно, скажу, — нахмурилась я, и подошла к малышке. — Тигра, а давай еще одно платье купим, а? И туфельки. Если хочешь джинсы, то есть на девочек, а ты сейчас для мальчиков смотришь вещи.

— Давайте, — оживилась малышка, хотя я ожидала споров.

Все же, малыши куда приятнее вечно спорящих, недовольных всем подростков, которых я английскому учила. Все бы вели себя, как пятилетки — цены бы им не было!

Я ожидала, что поход в магазин за вещами не для себя будет скучным, но ошиблась. Все же, наряжать красивую как куколка девочку мне понравилось. Будь моя воля, все магазины бы обошла, заставив Марьяну перемерять тонну одежды, и скупив половину. Но мажор начал вздыхать, и дергать меня за руку:

— Пойдем, а? Пчелкина, нам в опеку надо. А до этого в душ бы, — кивнул он на малышку. — А то мне ее точно не отдадут. Давай домой, плиз!

— Ну давай, — с сожалением протянула я, и мы вышли из магазина.

Но по пути встретился еще один, а в витрине манекен с очаровательным желтым платьем как раз на осень. Марьяна в нем будет просто чудо, как хороша.

— Горин…

— Нет. Нет, нет, и еще раз нет! Так, тигры мои, шопинг окончен, едем домой, — он буквально потянул нас с Марьяной к эскалатору, и я вздохнула.

Все же, я не шмоточница. Но оказалось, что наряжать не себя, гораздо приятнее. И выяснилось, что когда у меня появится собственный ребенок, я превращусь в барахольщицу. Стоит заранее пожалеть малыша.

Горин насвистывает, помахивает пакетами, пока мы едем вниз на эскалаторе. Радуется, что экзекуция окончилась. Наивный чукотский мальчик, ха! Все только начинается!

— Алекс, — сначала я услышала окрик, стук каблуков по мраморному полу торгового центра, а затем увидела размалеванную рыжую девицу — красивую, но противную до ужаса. — Так, я не поняла, это что за лахудра? Алекс, милый, ты…

— Не сейчас, Ди, — поморщился парень. — Давай потом поговорим.

— В смысле не сейчас? — заверещала девица. — Ты какого фига шляешься по магазинам с другой бабой? Что, айфон ей покупал, да?

— По себе судишь? — приподняла я брови. — Часто с мужиками по магазинам ходишь, да?

Алекс, надо же. Не Леша, не Леха, и даже не балбес Горин, а Алекс. Фу-ты ну-ты, умереть, не встать.

— Таня, — пропищала малышка, и я присела на корточки, забив на скандалящую парочку. А они именно пара, судя по всему. И кому больше не повезло — большой вопрос.

— Что, тигра?

— Это Диана, она плохая, — надулась девочка, тыча пальцем в рыжую. — Приходила к нам с дядей Лешей. Плохая она, пусть уйдет!

— Она тебя обижала?

— Она сказала, что меня с помойки взяли, и на помойку вернут, — губы малышки задрожали, и я до ужаса захотела вцепиться в патлы неумной девки, и за них оттащить ее саму на свалку. — Только я же не с помойки! А она сказала, что я мешаю. Дядя Леша ее выгнал тогда, и сейчас пусть выгонит. Скажи ему.

Вот ведь стерва!

Видно, что красавице лет двадцать от силы, как и мне самой, но возраст ведь не повод для того, чтобы быть такой идиоткой. И маленькому ребенку гадости говорить!

–… таскаешься с ней. Думаешь, я не знаю, что ты мне изменяешь? — вопила Диана, пока Горин пытался ее успокоить. — Хорошо устроился, я тебе скажу. Мне пытался ребенка пристроить, а теперь на очереди вторая твоя баба? Ну я тебе устрою…

— Диана, да заткнись ты! — рявкнул Горин, но девушка разъяренно улыбнулась, и закричала:

— Вызовите полицию! Этот человек украл чужого ребенка!

Марьяна обняла меня за ноги, а я похолодела — документов на малышку у Горина, кажется, нет. И в это время я увидела, как к нам идут два охранника ТРЦ.

— Диана, твою мать, — начал Горин, но его прервали.

— Пройдемте, пожалуйста, с нами.

***

Смотрю на охранников, и злюсь. На мстительную деваху, которая нашла себе врага в лице маленького ребенка. Нет, я понимаю, мажору лицо разукрасить — это, можно сказать, святое. И на взрослом парне отыгрываться никто бы ей не помешал.

Но на малышке, у которой, итак, судьба — не сахар?!

— Пройдемте, — повторил один из охранников, кивая нам. — Полицию подождем в служебке. А девочку, пожалуйста, дайте мне.

— Сколько? — вздохнул Горин, доставая кошелек. — Пять? Десять тысяч?

Я сразу поняла, что это — ошибка. Есть продажные охранники и полицейские, но эти, даже если такие, слышали вопли придурковатой бабы про украденного ребенка. И когда в дело дети замешаны, у многих совесть просыпается.

И я была права. Оба мужчины подобрались, растеряли всю свою вежливость. Один из них схватил Горина за плечи, и я выступила вперед, подняв Марьяну на руки.

— Малышка, поможешь? — шепнула ей, и обратилась к охране: — Послушайте, это какая-то ошибка. Эта девушка, — я поморщилась, и кивнула на Диану, с удовлетворением наблюдающую за нами, — просто бывшая моего… моего парня. Вы ведь понимаете, что из ревности могут что-то похуже, чем киднеппинг придумать.

Мой парень…

Прости меня, Господи, за то, что произнесла этакую пакость!

— Да врет она все, — прошипела Диана, еще больше взбесившись. Видимо, из-за того, что я Горина своим парнем назвала. — Я эту лохушку впервые вижу. А Алекс — мой, ясно? Припер ребенка, а она без документов, между прочим. Девочка эта. Вы проверьте, есть ли у Алекса документы на ребенка? А я вам скажу — нет их. И он мне сам сказал! Девчонку пытался на меня повесить, чтобы я помогала, а как отказала, нашел себе вот эту вот, — Диана скривилась, указывая на меня. — Я закон нарушать не хотела, уговаривала Алекса обратиться в опеку. А эта девка, видимо, на все готова ради бабла. Даже на преступление.

— Ты что, твою мать, несешь, Диана? — прошипел Леша. — Думаешь, после этого у нас с тобой не все кончено?

— Это я тебя бросаю, ясно? Не ты, а я!

— Так, ясно, — заключил охранник, недобрым взглядом окидывая нашу компанию. — Вам всем лучше пройти с нами, и дождаться полицейских. Паспорта с собой?

— Мои документы дома, — постаралась я все уладить. — Молодые люди, я могу отцу позвонить, он привезет. А Марьяна, — я слегка подкинула легкую малышку в руках, — дочь друга. Мы оформляем опеку. Никто ребенка не крал. Ну сами посудите, стали бы мы разгуливать по магазинам, будь мы преступниками?

— Полиция разберется.

— К чему полиция? Не стоит пугать маленького ребенка, — улыбнулась я, но Диана издевательски захохотала.

Вот же сволочь ревнивая!

— Не тратьте время, — нахмурился охранник. — Полиция уже едет, администратор вызвал. А вам лучше спокойно подождать их, там и разберемся. И девочку, все же, отдайте.

Охранник протянул ко мне руки, а Марьяна вцепилась в мои плечи, испугавшись. Я бы на ее месте давно билась в истерике — вокруг нас уже собралась толпа. Все пялятся, Диана издевается. Да и у меня руки подрагивают — я впервые в такой ситуации оказалась.

— Убери руки от них! — рявкнул Горин, ничуть не пытаясь сгладить углы, и грубо оттолкнул от нас с малышкой охранника.

— Разойдитесь! Что здесь происходит? Вы вызывали по ситуации с ребенком?

Я тихо застонала.

Полиция приехала быстро. Участок у них рядом что ли?

Охранники в двух словах описали ситуацию, Диана добавила, а мы с Гориным переглянулись — ну и встряли. И что теперь делать то?

— Пройдемте с нами, и без фокусов, — женщина-полицейский обратилась именно ко мне. — Опустите ребенка на пол, и выходите.

***

— То есть, вы утверждаете, что вы просто не успели оформить нужные документы на девочку? Как ее полное имя, кстати?

Женщина-полицейский допрашивала нас втроем — меня, мажора, и Диану. А Марьяну, несмотря на наши протесты, увели.

— Власова Марьяна Станиславовна, — ответил Горин. — Ей пять лет. Сегодня мы с моей невестой должны были поехать в инспекцию, и начать оформлять документы. Но вы нам помешали.

— Горин, повежливее будь. Не переломишься, — зашипела я.

Вот умеет же человек настраивать против себя всех вокруг своим высокомерием, которое прорывается, когда не надо!

— Неве-е-е-стой? — ахнула Диана, которую непонятно зачем притащили с нами, и никак не утащат туда, откуда взяли. — Алекс, что это значит? Эта лахудра твоя невеста? А я кто?

Рыжая вскочила со стула, ее сумочка упала на пол, и из нее покатились помады, бальзамы, хайлайтеры и прочее. И это отвлекло девицу от мордобоя, который мне никак не нужен.

— Как я уже сказала, паспорта у меня с собой нет. Только копия. Могу дать студенческий билет, — старательно растянула я губы в улыбке. — Копию паспорта всегда с собой ношу, часто в метро езжу. Преподаю английский язык. Кстати, вы можете позвонить в деканат, и поинтересоваться — у меня отличная характеристика.

А у мажора — антиотличная. Прогуливает, дерется. В начале учебного года скандал был — что-то связанное с гонками по ночному городу, даже полиция приходила. Но зато я старательно работала на репутацию!

— Давайте сюда, — полицейская протянула ладонь, в которую я вложила студик и копию паспорта. — Сейчас позвоним, все разузнаю.

— Узнайте, — ответила я, и лягнула Горина, который уже открыл рот, чтобы снова сказать что-то не слишком уместное. Я прошипела ему: — Лучше молчи, хмм, Алекс. — и снова обратилась к полицейской: — Мы скоро поженимся. Марьяна, как мы уже объяснили, дочь близкого друга Леши. Он просто у меня, хмм, неумный, вот и не сообразил, что нужно сразу бумаги оформлять.

— Разберемся. Для начала мне нужна ваша характеристика. А инспектора из опеки уже вызвали, — буркнула полицейская. — Сидите здесь!

Она вышла, держа в руках мой студенческий билет. Хорошо, хоть про Горина не спросила. Может, сообразила, что попроси она его характеристику, слушать придется целый час о его художествах?!

— Ах ты ссссс…

— Диана! — оборвал заверещавшую девку Горин. — Ты совсем больная?

— Это ты все! Сам виноват! Изменял мне. И ладно, изменял, но вот с этой? — окинула она меня презрением. — Получше не нашел?

— Кого надо, того и нашел, — рявкнул парень. — Ты не представляешь, какую кашу ты заварила. Ты…

И понеслось. Мажор, не сдерживаясь в выражениях, начал крыть Диану не самыми приличными словами. Я бы за такие давно пощечин надавала. А рыжая, которая сначала строила из себя королеву, начала сдуваться.

И не из-за чувства вины. Она, видимо, из тех, кто теряется, когда получает по заслугам.

Пока парочка ругалась, на что мне почему-то было приятно смотреть, я решила пораскинуть мозгами: сейчас приедет инспектор из опеки. Это раз.

Два — мне нужно убедить ее не забирать Марьяну. Какой бы бестолочью ни был Горин — он лучше, чем приют. И убеждать инспектора придется мне. Горину это не доверишь. Голова этому товарищу нужна только для того, чтобы в нее есть.

Три — мне придется выйти за Горина замуж. За Горина! Замуж! Жесть какая. Узнает кто из одноклассников — не поверят. Но радует, что замужество это будет временным, как и практически все браки у нас в стране. Мы с Гориным, можно сказать, не преступление замыслили, а просто поддерживаем статистику и традиции. Вот!

–… ну котик, я просто не сдержалась, — услышала я, вынырнув из своих мыслей. — Ты же знаешь, какая я ревнивая. А ты повод даешь постоянно! Мог бы нормально мне объяснить, и я бы помогла.

— Я говорил тебе, что нужна помощь с Марьяной.

— Ты хотел из меня няньку сделать, — заканючила рыжая. — Про замужество ты ничего не говорил. Просто: «Посиди с ней, помой ее, поиграй с ней». Вот я и не выдержала. Сглупила. Ну милый, — Диана придвинула стул, и нагло прильнула к Горину, почти легла на него, — ты же не обижаешься на меня? Я могу помочь тебе. Позволь загладить свою вину?

— Диана…

— Нет-нет, послушай, — зачастила девушка, стреляя глазами, и выгодно подставив богатое декольте под нос мажору, — я знаю, что накосячила. Дура я! Но ты мне так дорог, что я просто не выдержала всех этих новостей. То у тебя ребенок появился… да я вообще так к ней отнеслась, потому что решила, что ты ее нагулял. Думала, ты врешь мне. А сейчас я все поняла. И готова выйти за тебя. Если хочешь — временно. Все, что захочешь.

Я приоткрыла рот от подобного заявления. Сейчас Горин согласится. Уж с Дианой у него точно не фиктивный брак будет, а, хмм, консумированный. И, если Горин захочет, то временный.

Не знаю, что я чувствую по этому поводу. С одной стороны облегчение, что вернусь в свою привычную жизнь, а с другой… с другой меня все это бесит! И Горин, и рыжая Диана, и я сама себя сейчас бешу, потому что мне банально хочется устроить скандал.

— Алекс, ну что ты молчишь? Я ведь лучше, чем она, и я извинилась. Так что, кого ты выберешь? — Диана захлопала нарощенными ресницами, приоткрыв пухлые губки.

И именно в этот миг дверь резко открылась, впуская троих полицейских.

Кажется, опека пожаловала.

— Я жду ответ, — шепнула Диана. — А про эту скажем, что ты решил вызвать мою ревность. И мой папа поможет с опекой.

Вот же…!