Мои порочные преподы

Юлия Гауф, 2023

Они – мои новые преподы, наследники двух влиятельных семей города.Они бабники, красавчики, манипуляторы и лжецы. Плетут свои сети, сводят с ума, морочат мне голову.Мы видимся каждый день.Они смотрят.И не помнят.Ту ночь. Ту кровать. Те чувства. Меня.Зато всё помню я.МЖМ (отношения одной девушки с 2 парнями)

Глава 8. Сергей

Она сладкая, моя безымянная малышка. И чуть терпкая, с привкусом текилы.

Настоящее лакомство, не оторваться.

Но член пульсирует, болит даже, так в нее хочет. Вбиться одним махом, вырывая всхлипы наслаждения, натянуть на себя, и брать всю ночь.

Чтобы она на всю жизнь ее запомнила.

И чтобы Яр запомнил, что она сама выбрала меня. Не его!

— Хочешь меня?

Скольжу своим патроном по скользким от желания складочкам, надавливаю на клитор так, что девочка губы кусает.

Хочет.

И я хочу.

С намеком смотрю на потемневшее лицо Яра, взглядом говоря: я победил, пошел вон! Но он не уходит.

Жадно впитывает всю ее — ту, что подо мной извивается. Облизывает губы, лаская глазами ее набухшие соски: розово-коричневые, манящие, созданные для моих губ.

Ну, пусть смотрит. Жаль, меня надолго не хватит — я уже на пределе, но ночь длинная.

Наша ночь.

Резкий рывок, и я в ней полностью, и без остатка, и… какого хрена?

Девственница?

Замираю в ней — в дрожащей, сжавшейся от испуга крошке, стараюсь не причинять ей новой боли. Глажу, сжимаю, массирую разведенные бедра, шепчу какие-то глупости, сам не понимая: как это возможно, что я у нее первый?

И от этого знания, что до меня не было никого, стоит еще крепче. В моей голове взрыв кратный большому, с которого человечество и зародилось, на ее глазах повязка, под которой слезы боли, но девочка не отталкивает меня. Зато так сильно и сладко сжимает член, что я не в силах и сам отстраниться.

— Серый, слезь. Дай я ее успокою.

— Проваливай! — огрызаюсь я, задыхаясь от того, что сдерживаться приходится. — К себе иди.

Моя девочка пугается еще сильнее, медленно протягивает пальцы к повязке, но Яр ловит ее ладошку, и целует. И на кровать ложится рядом, стараясь на меня не смотреть.

Лишь на нее: на дрожащие от обиды губы, на покрасневшие щечки. Любуется ею, как произведением искусства античности.

— Тише, девочка, расслабься, — шепчет он ей. — Представь, что здесь только ты и я. Вдвоем.

— Но мы не вдвоем. Это вас двое…

— Не думай об этом, — Яр прижимается к ее губам, приоткрытым в попытке закончить фразу, и она отвечает на его поцелуй.

Жадно.

Словно в омут с головой.

И в это время я делаю первое движение. Снова погружаюсь в нее, и влажные стенки так туго сжимают мой член, словно противятся его движениям.

— Не нужно, — она жадно хватает воздух приоткрытым ртом, и выгибается на кровати.

— Тебе будет хорошо…

— Заткнись, — обрывает меня Яр, и прикусывает розовую горошину соска. — Нас двое, ты помнишь?

— Д-да, — всхлипывает в полуотчаяньи-полубреду.

Ей так легче: думать, что нас двое. Я и она, или Яр и она. Но получилось так, как получилось.

— Ты самая красивая на свете, — Яр зажимает между пальцев возбужденные соски, и говорит с ней так, словно в любви признается.

А я с упоением двигаюсь в жарком женском лоне, в котором я первый, и этого не изменить. Она откликается так неумело, но от того божественно ярко — чуть рвано двигается мне навстречу. Разбуженная чувственность этой девочки бьет по мне вспышками, посылает электрические разряды, и нам обоим хорошо.

Троим.

— Тебе хорошо? Ответь, милая, — хрипловато спрашивает Яр.

— Хорошо, да… мне хорошо. Я хочу…

— Кого?

— Тебя, — она зарывается в волосы друга, тянет его к себе, словно эта ночь без него невозможна.

Яр жадно целует мою девочку в припухшие губы, приоткрытые от стонов и всхлипов, и она тянется к нему.

И ко мне.

К нам обоим.

Забываю про ее боль, про то, что нужно быть нежнее. Долблю сильнее, кайфуя от накатывающих волн оргазма. Я в экстазе, и он ослепительный — ни разу не было такого единения, чтобы кричать хотелось.

А девушка подо мной кричит, бьется в сладких судорогах, царапает ноготками запястье Яра, который ловит ее стоны, как любимую музыку.

Кончаю так бурно, что забываю, как дышать. Почти валюсь на хрупкое женское тело, но Яр отталкивает меня.

И раздевается.

— Какого хрена? — хриплю я.

— Моя очередь, вот какого. Она меня хочет, — нагло отвечает друг, рывками разбрасывая одежду.

— Нет, — девушка сводит подрагивающие колени, и приподнимается на локтях. — Не нужно, хватит и того, что было.

Я успеваю схватить ее руки до того, как она снимет повязку. Это все испортит, она не готова к этой честности.

Честности на троих.

— Пусти!

— Нет, — прижимаюсь к ее губам, которые еще пару минут назад просили меня не останавливаться.

И которые так охерительно сексуальны, что у меня снова крышу рвет. И член встает опять, готовый брать эту девочку снова и снова.

Но Яр меня опережает.

— Пожалуйста, — всхлипывает моя… наша девочка, пытаясь удержать крохи скромности.

Яр разводит ее бедра, с легкостью преодолевая слабое сопротивление. Дышит жадно, рассматривает ее, и придвигается ближе.

Меня корежит от жгучей, как кайенский перец ревности, но сейчас не время отношения выяснять. Да и если нам хорошо втроем, зачем все портить?

— Не нужно-о-о-о, — она всхлипывает от плавного толчка, с которым Яр погружается в нее.

Синхронный стон отдается в моем члене вибрацией. Развернуть бы ее, и присоединиться к ним в этой страсти. Чтобы по-настоящему, по-честному.

Сорвать повязку, и долбить ее всю ночь…

… успеется.

Вместо этого слушаю ее всхлипы и стоны, скрип кровати, и наслаждаюсь подрагивающим от удовольствия женским телом. Яр агрессивнее меня, долбит почти с яростью, но малышке это нравится.

И мои поцелуи ей нравятся — то жесткие, прикусывающие нежную, чуть вспотевшую кожу, то мягкие и нежные.

Извиняющиеся за грубость.

— Еще, сильнее, — она вскидывает бедра навстречу, ищет мои губы своими, — пожалуйста, пожалуйста…

И мы оба даем ей то, что просит.

Сегодня наша ночь, и она только началась.

— Ты ох*ительная, — Яр на миг отталкивает меня, и пьет стон экстаза с ее губ, а затем валится рядом. — Лучше секса у меня не было никогда.

И у меня.

Дадим ей отдохнуть, и…

— Через пару минут продолжим? — лениво предлагает Яр, и проводит по вспотевшему лбу ладонью.

Ревность не отпускает, но я киваю.

Продолжим.

Только сегодня, а потом она должна будет выбрать…

Меня.

— Я сейчас приду, — тихо говорит наша сладкая девочка, садится на кровати, и медленно опускает желтую повязку-галстук на шею. — Через пару минут.

Да, наверное, ей нужно дать время на отдых. Первый раз, все же.

Пара медленных шагов по комнате, а затем она срывается на бег. И через секунду дверь в ванную захлопывается с громким стуком, и до нас доносится женский всхлип.

Вряд ли от наслаждения.