Шоу в затерянном городе

Наталья Александровна Пашова, 2021

Для тех читателей, кто любит мистические истории, страшные тайны и приключения в неизведанных параллельных мирах! Некоторые рассказы взяты мною из настоящей жизни – «Яви» и помечены словом (Быль). Их целых 12! И вымысл в них отсутствует совсем. Наверняка, многие из вас сталкивались в своей жизни с чем – то подобным! В других правда переплетена с вымыслом, но от этого они становятся ещё интереснее. Приглашаю вас в путешествие в мои любимые параллельные миры!

Шаг назад в будущее

Глава 1

Аделаида Львовна — маленькая юркая пожилая женщина 66 лет была активисткой в своём пенсионном коллективе инвалидов. Такие же бойкие, несмотря на свои инвалидности, шустрые бабушки пели, ездили на концерты в районный городок. Выступали сами, организовывали бесконечные чаепития, дарили друг другу хорошие подарки, ругались из — за дефицитных кавалеров-пенсионеров, ездили в город за булкой хлеба и пакетом молока, обшаривали летом окрестные леса в поисках грибов и ягод — словом, жили полноценной активной жизнью. И совсем не обращали внимания на свои года, украшавшие их лица разветвлённой сетью глубоких морщин, скорее похожих на глубокие борозды на пашне.

Особых восторгов такая бурная жизнедеятельность престарелых матрон со стороны остального сельского населения не вызывала. А скорее изрядно мешала и раздражала. Во — первых, пользуясь правом бесплатного проезда по району, они ежедневно заполняли все сидячие места в автобусах. А перспектива трястись стоя целый час до города и обратно не радовала никого. А во — вторых у привыкших считать каждую копейку деревенских жителей возникал вопрос: каким образом из крошечных пенсий им хватает на такую весёлую и неэкономную жизнь?

Однажды мы с подругой Марией на выходной день решили съездить в город по магазинам. Погода стояла в конце апреля дрянная. Дул сильный холодный ветер, а время от времени падал снег. Вода в реке была чёрной, а небо грязно — синее с серыми ватными облаками. Солнце светило, но не грело.

Надеясь, что часть вездесущих пенсионеров в такой невесёлый день останется дома, мы поехали на маленьком рейсовом автобусе в город. И не ошиблись! Народу оказалось немного и всем хватало мест. Водитель включил отопление и мы оказались в раю, поглядывая в окна на унылый пейзаж.

Аделаида Львовна была самой закалённой из своей братии, как настоящий полководец. Она деловито обратилась ко мне и Марии, показывая на свои полные сумки.

— Девочки, вы не поможете мне донести пакеты?

— Смотря куда! — С неохотой ответила Мария.

— Мы вообще — то до “Копейки” на конечной остановке. И выходить очень не хотелось бы! — Добавила я.

— Правда? Вот как здорово! Вы не поверите, мне туда и надо! От остановки совсем близко! — Обрадовалась пенсионерка.

— Значит, донесём ваши сумки. — Согласились мы. В конце концов, не надсадимся. Было нам по 45 лет. Раньше тимуровцами в школьные годы служили. Так отчего бы не вспомнить героическую молодость? Мне же очень не хотелось возвращаться к этому старорежимному прошлому, где приходилось любезно улыбаться таким случайным подопечным и таскать их сумки. Спрашивается, если у тебя сил не хватает, какого чёрта ты набрала столько? Значит, заранее расчитала, что на чужом горбу в рай заедешь? И потом, даже непогода не стала препятствием у этой активистки! Значит, здоровья ещё у бедной старушонки много.

Я взяла левой рукой свою хозяйственную сумку с пустым ведёрком внутри, отчего она выглядела довольно объёмной. И этой же рукой подхватила один из тяжёлых пакетов Аделаиды, то есть Ады, как звали её в деревне.

— Смешно! — Заметила подруга, кивая на раздутую поклажу в одной руке. — Как обезьянка с чемоданчиками из мультика.

— А что у вас в своей сумке? — Поинтересовалась Ада.

— Пока пустое ведёрко под яйца. А в правой руке я ничего не могу носить. Руку ломала, поэтому гипс недавно сняли, а она до сих пор побаливает.

— О — о — о, как плохо! Тогда вы нам не подойдёте! — Разочарованно протянула пенсионерка.

— Один же пакет я несу! — Сдержанно ответила я обнаглевшей старушке. А в душе закипало негодование. Ничего себе — не подойдёте! Мало нагрузили, видите ли! И это вместо спасибо!

— Ну а ты, Маша, как себя чувствуешь? — Озаботилась приторным голосом Аделаида Львовна.

— Здорова, как бык! И всегда готова к труду и обороне! — Весело отрапортовала та и легко подхватила два пакета потяжелее. Ещё один взяла сама хозяйка.

Надо сказать, что я неплохо читаю эмоции с физиономии людей. И заметила, что ухудшение настроений на сморщенном лице нашей престарелой мадам по поводу моей временной работоспособности до конца так и не исчезло. Но виноватой я себя так и не почувствовала. Видно, выветрилась моя пионерская и комсомольская совесть за время бурных событий в последние два с половиной десятилетия. Погасло в моей груди советское горнило и остыла сталь для самопожертвования в моём сердце.

Остановки в нашем районном городке длинные, повороты дороги в бесконечных изгибах улиц крутые, а пешеходные дорожки без светофоров частые. И тряслись мы до конечной остановки ещё тридцать минут.

— Ну вот, девочки, осталось ещё совсем немного и вы будете свободны. Всего каких-то 10 минут пешего хода и мы будем на месте! — Жизнерадостным тоном сообщила нам Ада. Её большие и почти прямые, без изгибов, губы накрашенные яркой помадой морковного цвета, расползлись в широкой улыбке, показывая крупные желтоватые зубы. Но на удивление они были своими и целыми.

— Ну надо же! — Вслух поразилась я. — До сих пор зубы сохранили!

— Здоровый и активный образ жизни плюс всегда позитивное настроение укрепляют иммунитет! — Засмеялась пенсионерка.

Руки без перчаток быстро замёрзли. Особенно плохо приходилось Марии. К нам, в Западную Сибирь, в Тюменскую область она приехала с Урала. И всё время вспоминала, что там было много теплее.

— Здесь воздух влажный. И — 40°C здесь чувствуются как — 70°C там, на Урале. К тому же у вас постоянные ветра дуют. — Часто вспоминала женщина, как бы оправдываясь за свою неустойчивость к местной погоде.

Десять минут превратились в пятнадцать и дошли до двадцати. Мы вышли совсем на окраину по еле заметной тропинке.

— Девочки, вы даже не представляете, насколько я вам благодарна за помощь! Вот и наша избушка! — Показала Ада на длинное одноэтажное здание, новое. Крыша его была покрыта металлической черепицей ярко — бордового цвета. А само оно обшито голубым сайдингом. Тонкие жёлтые трубы газопровода пиявками присосались к стене дома.

— Новый! — С гордостью произнесла Ада. — Государство, наконец-то, повернулась к инвалидам лицом!

Тут я не выдержала. Мало того, что мы околели на этом марш — броске, выходной день был окончательно испорчен, а драгоценное время потеряно.

— Хороша забота! Построили где-то у чёрта на куличках и транспорт не пустили! Так ещё эти самые инвалиды, как сайгаки, бегают и холод их не берёт!

Аделаиду Львовну передёрнуло.

— Спасибо за сайгака! Маршрутка сюда ходит, только с интервалом через два часа. Поэтому я о вас позаботилась, чтобы время сэкономить!

— Спасибо за отеческую заботу! Очень тронуты! А сейчас возьмите ваши сумки и приятного времяпровождения! — Поклонилась я в пояс бабусе.

Обычно я так себя не веду. Но в этой поездке меня с самого начала раздражала Аделаида буквально всем; и своим поведением, и наглостью, и неуместной жизнерадостностью.

В этот момент мне показалось, что под чёрной юбкой с ажурным подолом у Ады что-то шевельнулось, длинное и тонкое. Я выпрямилась и стала протирать носовым платком глаза. На ветру они подёрнулись влагой.

— Н-нина, д-держи себя в руках! — Поспешила разрядить обстановку Мария, которая замёрзла так, что у неё зуб на зуб не попадал.

— Заходите погреться! — Пригласила Ада.

Я с удовольствием бы побежала обратно, чтобы разогнать стылую кровь. Но пожалела Марию и шагнула следом в открытую дверь, из которой тянуло теплом.

Мы попали в просторный холл, где стояло несколько мягких новых стульев и два удобных кресла. В одном из них сидел полный молодой мужчина с лицом дауна. Он заулыбался, увидев нашу компанию, встал и подошёл к нам с важным видом.

— Здравствуйте! Аделаида Львовна, я очень рад вас видеть. И вы, как всегда, с подарками!

Он посмотрел почему-то не на сумки, а на наши лица. И улыбнулся радостно, показав все свои 30 зубов. На месте двух передних зияла чёрная дыра.

«Милашка, век бы не видал!» — Подумала я и тут же одёрнула себя. — Он инвалид по-настоящему. А в каком месте инвалидность у Ады?

— Подарок, к сожалению, получился только один. Со вторым у нас проблема! — С большим сожалением ответила пенсионерка и спросила. — Босс у себя, Леонид?

— А как же? Вы знаете, он везде успевает! — С гордостью ответил мужчина.

— Талант! Не каждому дано! — С неподдельным восхищением произнесла Ада.

— Это факт! — Согласился её товарищ по льготам!

Когда мы цепочкой пошли за Адой по коридору, я обернулась назад, почувствовав спиной неприятный тяжёлый взгляд. И мне показалось, что Леонид совсем не похож на дауна, что лицо его приобрело даже умное выражением, схожее с профессорским, с затаённым взглядом хищника, какое у многих из этой братии появляется перед студенческим экзаменом.

Перед кабинетом № 6 наша пенсионерка деликатно постучала. Даже лицо её приобрело какое-то блоговейное выражение перед встречей с боссом.

— Входите! — Ответил приятный мужской голос.

Мы вошли в большую комнату, даже слишком просторную и роскошную для такого заведения. Кругом на стенах висели зеркала в золочёных рамах и рядом с ними картины, отображающие ту или иную эпоху исторического времени. Вот большая картина, где люди — великаны живут рядом с динозаврами, ездят на них, а дети играют с малышами. На другой картине средневековый рыцарский турнир. На следующей кровавое сражение с танками В. О. войны. А вот красивые города из стекла и бетона, а транспорт представляют летающие тарелки различных форматов. И обязательно рядом с каждой картиной в богатой раме зеркало в рост человека и точное такое же обрамление.

На большом прямоугольном столе, покрытого чёрным прозрачным лаком с золотой искусной мозаикой под ним, стоял антикварный канделябр с толстыми чёрными свечами. А в красивой фарфоровой японской вазе на паркетном полу — огромные тёмно-красные розы, нежные лепестки которых казались бархатистыми. Цветы благоухали изумительно.

На окнах голубоватого стекла висели фотошторы, тонкие, как тюль и вместе с тем практически непрозрачные. Одна из них закрывала половину окна и на полу лежала тень — картина; парусник покачивался на оживших волнах моря. Игра света делала эти изображения на шторах живыми.

Пока я рассматривала роскошное убранство кабинета инвалидного босса, моя подруга Мария застыла на месте, во все глаза разглядывая самого хозяина. И было на кого смотреть! Стройный мужчина лет 35, спортивного сложения, чуть повыше среднего роста, отлично сложенный.

Очень красивое лицо с выразительными серьёзными глазами. Идеальных очертаний все черты лица, напоминающих богов в греческой античности.

Я быстро скользнула взглядом по этому красавчику, безупречному чёрному костюму с дорогими ботинками. «Интересно, а что у него инвалидского?» — Подумалось мне.

Босс тем временем, вполоборота стоявший к нам, оглядывал нас и переговаривался по телефону смсками, показывая Аде. Затем из бара достал бутылку тёмно-зелёного стекла и обыкновенную стеклянную гранёную стопочку-стаканчик, а также длинный белый конверт, который положил на край полированной столешницы. В стопку плеснул до половины вина без названия, поскольку этикетка на бутылке отсутствовала. Наша активистка с загоревшимися глазами алкоголички разом опрокинула стопку в широко открытый рот и облизнула длинным языком сморщенные губы. Красивый босс ловким щелчком пальцев послал ей конверт через стол, который пенсионерка ловко подхватила и сбросила в свою сумочку.

Все действия происходили словно в немом кино. И видно, что данная процедура повторялась далеко не в первый раз. Слишком слаженно они действовали, понимая друг друга без слов.

— Вас я не задерживаю! — Посмотрел по очереди на Аду и на меня своими удивительно красивыми глазами Босс и повернулся к Марии.

— А вас, Машенька, попрошу немного задержаться! У меня к вам есть интересное предложение! — И улыбнулся звёздной улыбкой голливудской кинозвезды.

Мария удивлённо приподняла брови, посмотрела на меня и неуверенно произнесла.

— Мы с подругой на шоппинг собирались вообще-то.

— Не волнуйтесь, я задержу вас ровно на 15 минут не более.

— Тогда, Нина, идите. Встречаемся в «Копейке»!

Я хотела предложить другой вариант: подождать в холле. Но Ада ухватила меня за руку и потянула из комнаты с такой неожиданной для пенсионерки силой, что я и сказать-то ничего не успела. Уже в коридоре не ослабляя железной хватки, она прошипела.

— С боссом спросить нельзя! Иначе он может рассердиться и тогда достанется нам обеим.

— Наплевать с высокого балкона на вашего босса! Он надо мной не начальник!

— Не тот случай, чтобы плеваться! — Насмешливо отозвалась Ада, не замедляя шаг. Я была поражена, с какой лёгкостью «тащил» меня этот «божий одуванчик», как будто она выпила не 50 грамм красного вина, а «элексир молодости». Промелькнула равнодушная улыбка мужчины — «дауна» и мы оказались на холодной улице.

Вдруг небосвод зигзагом разрезала огненная молния, ударил оглушительный гром. Ада на минуту выпустила мою бедную руку, чтобы достать зонтик из сумочки. Чем я и не преминула воспользоваться — схватилась за дверную ручку, чтобы вернуться обратно. Меня очень беспокоили переговоры Марии. Зная её известную мягкотелость и доверчивость, я захотела присутствовать вместе с ней.

— Нельзя возвращаться туда! Мы должны выйти из этой ограды до начала дождя, дура! — Прокричала Ада.

Я обернулась, намереваясь спросить объяснения. Но в этот момент увидела, как от порыва шквального ветра юбка с кружевом взлетела выше колен пенсионерки, а под ней показался длинный, голый, хвост с кисточкой на конце. Он в ярости бил её по ногам.

— Ай! — Испуганно вскрикнула я и рывком захлопнула за собой дверь. В окно я увидела, как Ада бегом миновала ограду, закрыла низенькую калитку и скорым шагом пошла прочь, уже не оглядываясь. Дождь ливанул как из ведра и человеческий силуэт под зонтом сразу пропал.

Пока я разглядывала непогоду в окно и пыталась справиться со страхом от увиденного, кто-то приобнял меня за талию. Я резко обернулась надеясь, что это окажется Мария, но увидела «дауна». Только сейчас он несколько изменил своё обличие.

Рыжая шевелюра была такой же, но в ней появилось новое украшение. Два загнутых слегка красных рога торчали на голове. Глазки остались такими же маленькими, рот с пухлыми сластолюбивыми губами улыбался открывая два выбитых зуба. А вот нос… превратился в свинячий пятак.

— Чёрт! — Ахнула я и в голове всё закружилось, завертелось. И, теряя сознание, начала медленно оседать на пол, как раз возле кресла, старого и обшарпанного…

Глава 2

Очнулась я уже ночью от холода. Надо мной висело чёрное небо с золотым диском смеющейся луны и мелкой россыпью далёких звёзд. Вспомнила последние события сразу. И то, как мы с Марией попали сюда и где я потеряла сознание, когда увидела, кем является Ада и другой «инвалид» в этой богадельне.

Лежала я на улице, но всё же не на голой земле. И за то спасибо! Я села на своём ложе и осмотрела его. Свет ночного спутника был призрачным и холодным, но всё же вполне достаточным, чтобы суметь разглядеть близкие предметы. Подо мной было одно из кресел, что я видела в фойе инвалидского здания, но очень старое и обшарпанное, как со свалки.

Я вспомнила о деньгах во внутреннем кармане пальто и встала на ноги, чтобы проверить, здесь ли они. И почти была уверена, что их украли. Но, к моей радости, все девять тысяч рублей оказались на месте.

— Во как! Черти оказались честнее людей! — Поразилась я.

Глаза начали привыкать к темноте и рядом с креслом я заметила свою пузатую сумку. Достала из неё телефон, чтобы посмотреть на время. Но экран не засветился, как обычно, хотя я помнила отлично, что заряжала его.

— Отлично! Все мои вещи на месте. Сама я тоже жива и невредима. Осталось осмотреться, чтобы понять, где эта богадельня, и найти Марию.

Уйти без меня она не могла!

Инвалидного дома нигде не было видно. Единственным строением в поле моего зрения оказалась высокая башня. И, кажется, из её окошечка поблёскивал колеблющийся огонёк. Я поплелась туда, внимательно вглядываясь в землю, боясь подвернуть ноги по неровной целине.

Башня из кирпича казалась очень старой и тем не менее там жили люди. Первый, второй и третий этажи были обитаемы. Выше узкие окна, как бойницы в крепости, не были даже застеклены, а чернели пустыми глазницами. На втором этаже горел огонёк. Пахло варёной рыбой. О том, что здесь обосновались рыбаки, говорило и то, что на деревянных вешалах сушилась сеть с пенопластовыми жёлтыми поплавками.

Дверь этого жилья отворилась и вышел мужчина с интеллигентным умным лицом, в шляпе и с ведром воды, где плавали рыбьи внутренности.

— Извините, я ищу свою подругу Марию. Она одета в драповое короткое красное пальто и яркий цветастый платок с шёлковыми кистями. Вы не видели её случайно?.. Или покажите, где голубой дом для инвалидов, в котором можно найти их босса!

Незнакомец внимательно выслушал меня и молча показал на небо за моей спиной. Я обернулась и увидела огромный силуэт фиолетового цвета с горящими красными глазами, которые смотрели прямо на нас. И столько зла и непрощения было в них, что ужас холодной волной накрыл меня. Но терять сознание я не стала, потому что выходило себе дороже — исчезал контроль за событиями и ориентация, которые так нужны были мне сейчас.

Дверь передо мной опять закрыли. Я снова оглянулась назад, но никого уже не увидела.

— И как всё понимать? Мария у чёрта находится? Или разговаривать со мной нельзя?

Но уходить неизвестно куда не решалась. Здесь всё — таки люди, пусть и не гостеприимные!

Сырая ночная свежесть не позволяла стоять или сидеть спокойно, не рискуя замёрзнуть и простыть. И я начала трусцой нарезать круги вокруг обитаемой башни, с расчётом дождаться рассвета и оглядеться.

— Утро вечера мудренее! — Приговаривая шёпотом, танцевала в одиночестве в этом странном месте, где меня даже не пустили погреться возле порога, словно грязную бомжиху.

Едва начало светать и фиолетово — малиновые полосы окрасили тёмное небо, я приободрилась и стала осматриваться, где оказалась волею случая.

От кирпичной старой башни тянулась натоптанная широкая тропинка вниз к озеру. Направо другая песчаная дорожка вела к знакомому зданию, в котором оставалась Мария. Я быстро направилась к нему, надеясь получить какие-нибудь сведения о её настоящем местонахождении. Но по мере приближения к объекту всё больше замедляла шаг. Оно или нет? Вчера этот дом был совсем новым! А сейчас кирпичная труба на крыше наполовину разрушена. Обломки кирпичей валялись на выцветшей бордовой черепице. Большая квадратная заплата красовалась на скате крыши. Крыльцо при входе в парадную дверь тоже старое, изрядно выщербленное. Некоторые стёкла потресканные, кое-как держатся. И не одной попытки подремонтировать дом!

Открылась дверь изнутри и вышла Мария с пустым ведром. Она небрежно кивнула и, обойдя мою персону, направилась к озеру за водой.

— Ма-аш! Я тебя всю ночь прождала, замёрзла. Поехали домой, подруга!

— Нина, уезжай, если сможешь! За меня не переживай. Я вернусь домой, когда закончится срок по договору. — Тихо проговорила она, не замедляя шага и, по-прежнему, не глядя мне в глаза.

Пришлось следовать за ней, чтобы поговорить на ходу.

— Я так и знала! — Громкое восклицание заставило её приостановиться и испуганно оглянуться назад.

— Что хоть за договор заключила ты с этими тварями?

— Ш-ш-ш! — Зашипели за моей спиной и тут же завоняло серой, как от кучи разом зажжённых спичек.

Резко обернувшись, я увидела рыжего чёрта — дауна, злобно ощерившегося своими зубами с дыркой на месте двух передних зубов.

— Не надо обзываться на нашей территории! Любое негативное высказывание в наш адрес будет наказано штрафом в виде отработки, от 15 суток до 3 лет! И закон на нашей стороне!

Я хотела ответить соответственно, что думаю об этом предупреждении, но решила пока не связываться с агрессивным созданием. И ограничилась тем, что плюнула чёрту на чистый ботинок.

— Та-ак! — Удивился нечистый и задумчиво уставился на этот сюрприз. — Надо будет подумать над принятием закона о запрещении плеваться на обувь вышестоящему! А пока отправляйся в город, поживи и поучись смирению у более опытного народа. Может быть, и голод тебе наукой послужит. У нас действует железное правило: «Кто не работает, тот не ест!», изданное специально для рабочего люда, чтобы знали и помнили своё место!

Он вдохнул воздух всей грудью и силой выдохнул его через сложенные трубочкой губы. Вихрь обвился спиралью вокруг моих ног, подхватил меня и понёс над поверхностью земли со скоростью, не позволяющей разглядывать красоты ландшафта подо мной.

Приземлилась я не совсем удачно — села на землю среди редких сосен. Равновесие после круговерти удержать не смогла, несмотря на то, что чёртов вихрь нёс меня совсем невысоко, каком-то метре над дорогой. Сев на травку и обняв сосну, я попыталась сориентироваться, куда меня занесло. Конечно же! Это элеватор! Здесь продают всегда свежий вкусный хлеб. Но что-то с ним не так. Нет машин у ворот хлебзавода и люди не выходят из кирпичного магазинчика.

— С вами всё в порядке? Вы не сильно ушиблись? — Спросила незнакомая пожилая женщина, наклонившаяся ко мне.

— Кажется, да. Чёрт бы его побрал, этого рыжего косматого инвалида с рогами на дебильной голове!

Женщина быстро оглянулась вокруг и приложила палец к своим губам.

— Осторожнее с этими высказываниями! Пошли, сядем на скамеечку, отдохнём!

Мы подошли и сели на лавочку без спинки, напротив гранитного пьедестала.

— А где самоходка? — Удивилась я, указывая на пустой постамент.

— Давно уже нет! С 2080 года, когда китайцы на металлолом машину сдали.

— Не поняла! Неделю назад я сюда за хлебом заезжала. Самоходка на месте стояла. А про год и китайцев — это шутка?

— Нам давно уже не до шуток! Как говорится, не до жиру, а быть бы живу. Вы из какого года к нам сюда попали?

— Из 2020! Объясните, что случилось здесь? Почему элеватор разрушенный? Почему машин не видать? И самое главное, почему черти устанавливают законы?

— Тише! Не нарывайтесь сами на неприятности и меня не подставляйте! Я недалеко отсюда живу, в собственном домике. Имею собственную скважину и маленький огородик! — Гордо сказала новая знакомая. — И я вас приглашаю!..

Спохватившись, что мы ещё не познакомились, я торопливо подсказала.

— Нина… Сергеевна.

— Очень приятно, Нина. Меня зовут Эльвира Юрьевна! Давайте спокойно поговорим у меня дома. Согласны?

— Конечно! Всё так похоже на дурной сон, что мозги просто отказываются верить собственным глазам. — В растерянности я потёрла свой лоб.

— Чай или кофе я вам не обещаю. У нас этого давно уже нет.

— Я бы холодной воды с удовольствием выпила и умылась. Это как раз то, что мне сейчас нужно. А кофе у меня, кажется, с собой. Я его из сумки выложить дома забыла, когда вчера в «Магните» купила.

— Да что вы говорите? Это же настоящий праздник! — Радостно воскликнула моя новая знакомая.

— Настолько всё так плохо? — С сочувствием спросила я, растерянно осматриваясь по дороге.

Мы поднимались на железнодорожную насыпь. Бетонные шпалы были на месте, но рельсы отсутствовали напрочь. Печать разрухи и запустения усугублялась ещё кустами вездесущей сорной травы, которая сумела пробиться сквозь толстый слой гравия на полотне.

— Рельсы тоже… китайцы убрали?

— Они, родимые! Хозяйственные ребята. — Неопределённо сказала Эльвира. И непонятно было по её тону, то ли хвалит она этот сверхэнергичный народ, юркий, как ящерицы и трудолюбивый, как муравьи, то ли порицает. Недалеко виднелся маленький кирпичный домик стрелочников у переезда. Стёкла у него были целые и выглядел он вполне обитаемым.

Эльвира, проследив за моим взглядом, сказала.

— Живут в нём люди. Домик крошечный и натопить его легче. Постройка старая, начала 21 века, но ещё добротная. К тому же место удобное. Не затопляет во время ливней. Дорога — хворост принести, в лес по грибы с ягодой сходить. Взрослые деревья вырубили и вывезли. А в молодой поросли оставшиеся люди подножный корм собирают себе на пропитание.

— Закон об оплате этих даров, даже и для себя, разве не приняли?

— Были такие законы. Сейчас всё это в прошлом. Наши современные правители этих лакомств не употребляют. А нам самим много ли надо? Сахара нет, варенья не сваришь. Вот мы и пришли! — Сообщила Эльвира, останавливаясь перед небольшим, но добротном одноэтажным домиком, огороженным высоким забором из сайдинга, который изначально был расписан красивым пейзажем. Но время стёрло детали былого великолепия, а бедность не разрешила его восстановить. В небольшом дворике вдоль асфальтной дорожки до самого крылечка зеленели ярко — зелёные листья ирисов и тюльпанов, оживляя холодную и унылую весну. А на крошечной застеклённой веранде в окна глядела крепкая закалённая рассада помидоров.

Гостеприимная хозяйка провела меня на кухню, где стояла маленькая железная печка буржуйка. В доме было довольно прохладно. Я достала банку растворимого кофе и поставила на стол. Эльвира бережно, как драгоценность, взяла её, открыла крышку и понюхала.

— О-о, какой аромат! — Закрыла она от удовольствия глаза.

Затем налила в чайник и в такую же маленькую кастрюльку воды и растопила печку. Очень быстро вода закипела и хозяйка бросила пакетик сухого супа варить. А по кухне тёплыми волнами пошло сухое тепло.

За кружечкой кофе мы разговорились.

— Возьмите, если надо, эту драгоценность. У вас, похоже, это дефицит? — Предложила я, кивнув на банку с этим напитком.

— Нам талоны дают только на необходимые продукты. Кофе и чай, соки в их список не входят. Хотите ознакомиться?

— Очень даже! — Я с готовностью взяла этот документ. Кто же откажется узнать о своём будущем?

Талон представлял из себя тонкий гибкий лист, похожий на бумажный, но явно искусственного происхождения.

— А деньги у вас тоже из пластика?

— У нас их нет вовсе. Касте простолюдинов они не полагаются. Дают ежемесячный талон на продукты. И один раз в год — на товары.

— А если мне, например, чего-то захочется ещё?

— Желания и потребности людей чертей никогда не волновали. Какая им забота о нас? — Тихо ответила Эльвира.

— И все с таким положением смирились? — Недоумевала я, широко распахнутыми глазами уставясь на собеседницу.

— Те из нас, что были несогласны, сгинули безвозвратно. Но так ничего не добились! — Горестно вздохнула пожилая женщина.

— Поня-ятно-о! — Протянула я, начиная осмысливать, как наш народ оказался в такой западне. Сначала, в начале 20 в. при становлении Советской власти изъяли, то есть ограбили всех людей в России, кого только можно было. Сопротивляющихся перебили. Затем постепенно отучили народ работать, потому что продавать излишки своей продукции запретили десятками различных законов. Ещё тогда видные умы высказывали предположения, что во многих представителях власти от низшей до самой высшей сидят нечистые подселенцы, которые заставляют их творить зло. А сейчас уже черти полностью укоренились и закрепились в нашем мире. Поэтому, никем не прикрываясь для внешнего приличия, и творят беззаконие под видом законов в открытую.

Я внимательно прочитала список продуктов в талоне. Времени на его изучение много не ушло.

— Шикарный набор!!! — Ужаснулась я. — Этого только кошке или маленькой собачонке хватит!

Эльвира опустила глаза.

— Где вы у нас видели этих животных? Их или съели, или сами умерли от голода.

Художественное воображение у меня присутствовало всегда. И представив эти картины, я не сдержалась и расплакалась.

Утешать меня хозяйка не стала. Наревевшись и нарыдавшись досыта, я подошла к умывальнику и ополоснула горевшее, солёное от слёз лицо холодной водой. Затем пила колодезную воду до тех пор, пока не забулькало в животе.

— Я так понимаю, что мне здесь придётся жить? — Взяв себя в руки, спросила я.

Эльвира пожала плечами.

— Я знаю нескольких человек, попавших к нам из прошлого. Некоторые живут в нашем городе. Другие куда-то исчезли. Может быть, в другую часть города переехали или умерли.

— Прекрасно! Лучше не придумаешь! Апрельский сюрприз! И мне надо срочно искать жильё. Может посоветуете что-нибудь!

— Несколько дней, Нина, можешь пожить у меня, чтобы получить талоны и право на жительство. Новому человеку следует явиться в 12 ч. ночи на приём к чёрту — чиновнику, вползти в его кабинет на коленях, поцеловать его копыто и попросить.

— Я хочу жить в вашем городе. Обязуюсь выполнять все законы, не возмущаться и терпеливо сносить всё, даже наказания!

После этого чиновник плюнет тебе в лицо и выдаст талон. Ты поблагодаришь и склонишь перед ним голову пониже. Он притронется горячим копытом к затылку. Будет больно, но недолго. Появится печать. Это и будет вид на жительство. Вот и всё. Транспорта у нас нет. Домой пойдёшь пешком. Не бойся. Никто тебя не убьёт. А вот украшения снять могут. У нас это не запрещается.

— Не думаю, что такой вариант меня устроит. — Покачала я головой, зная свой характер. — И потом, я просто не понимаю, как можно выжить по таким талонам?

— Подножный корм ищем. Силки на птиц ставим. На змей охоту ведём. Птичьи яйца собираем. Хорошую подкормку дают уличные бои и соревнования, которые устраивают наши хозяева на площади перед правительственным домом. Они за участие в них немного продуктов дают или тряпку какую из одежды кинут.

— И как это происходит? В чём соревнуются несчастные люди, чтобы развлечь своих хозяев?

— Сегодня как раз с 11 часов это чёртово игрище будет происходить. Я не любитель такого зрелища. Но если хочешь, могу сходить с тобой вместе, Нина.

Думала я недолго. Раз уж забросило меня в этот дрянной мир в будущее, надо знакомиться с ним и его обитателями.

— Буду вам очень признательна, Эльвира Юрьевна, если проводите и ещё кое-что разъясните и покажете, как местный житель с опытом.

— Хорошо. Идти тут недалеко, всего одну остановку. Выйдем за полчаса. А сейчас пошли на ближайшие улицы, поищем подходящее для тебя жильё. Только сними с себя колечки и серёжки. Сможешь на них продуктов прикупить потом.

— Самое интересное, что я потеряла сознание в офисе у инвалидских чертей, а очнулась уже ночью на улице. Сумка, деньги и эти украшения остались со мной. Они ничего не взяли!

— Ничего удивительного! Это законники! К тому же наши материальные ценности их мало интересуют. Им нужна наша душа, полная покорность перед ними и наслаждение своей безграничной властью.

— Так невольно придёшь к выводу, что наши человеческие правители нисколько не лучше. Им ещё мало унижения человеческой личности, а доставляет удовольствие ободрать догола и несчастное людское тело! Тьфу ты, до чего можно договориться! — Осекла саму себя я.

Мы закрыли дом и отправились на поиски нового жилища для моей особы. На самом же деле в голове я лелеяла другой план. Просить вид на жительство и валяться в ногах перед нечистым не собиралась, а хотела вернуться к рыжему черту — дауну и вышибить ему пару — другую зубов. Комплекция у меня была подходящая для драки, силы ещё не убыли, а ненависть клокотала в груди, как в жерле вулкана.

Но об этом говорить моей новой знакомой я опасалась. Во — первых, могли подслушивать. А во — вторых, нельзя было исключать возможности, что эта милая женщина не могла быть осведомителем.

На улице, по которой мы шли, стояли только частные дома, заселённые примерно на треть. Участки пустых жилищ были заросши высоким бурьяном. Большинство построек были слишком большими и проблемы с отоплением понятны становились очевидны. Наверное, потому эти красивые особняки с кованными воротами в затейливых завитушках под бронзу остались теперь без хозяев.

Стёкла в окнах были все целы.

— У нас бы давно окна разбили и ободрали с брошенных домов, всё что можно! — Поделилась я своими наблюдениями с Эльвирой.

— Таких вольностей у нас давно уже нет. Право на частную собственность священно. Никому и в голову не придёт такое! К тому же постепенно дома заселяются жителями.

Вот этот домик неплохой. Давай, Нина, посмотрим! И от меня недалеко.

Мы пробрались по зарослям ко входной двери. Замка на ней не было. К моему большому удивлению в доме сохранилось всё необходимое; шторы, мебель, ковровые дорожки, кровать с постельными принадлежностями и даже посуда. Всё было покрыто толстым слоем пыли и паутиной, но целым.

— Ну как? — Спросила моя проводница.

— Я поражена! Всё есть для жилья. Только как этим пользоваться? Даже если всё помыть и постирать? Может, хозяева болели СПИДом или какой другой дрянью?

— Не беспокойся. У нас венерических болезней нет. Таких людей просто ликвидировали в своё время. Прошла по всей стране массовая чистка под названием «Большая стирка». А всех новоприбывших сразу проверяют. Будь уверенна, тебя тоже проверили!

— Как? С ужасом выдохнула я, представив себе полный чертовский медосмотр.

— У них очень чувствительные носы. По запаху определяют о человеке всё, что хотят!

— О ё моё! — С облегчением я перевела дух.

— Ну как, жильё устраивает? Или пойдём ещё искать?

— Вполне. А в многоквартирных домах как?

— А никак! Электричества у нас нет. Газа тоже. Система канализации не работает. В многоэтажках тоже всё цело. Но заходить туда на экскурсию не советую. Там собираются банды грабителей и нетрадиционных меньшинств. В квартиры они не лезут, а всё больше по подъездам ошиваются. Днём их тоже на улицах не видать. А ночами мы не ходим.

— Отчего же ваши всемогущие правители не прекратят эти беспорядки?

— Нина! Вы меня просто удивляете! Сами-то подумайте!

— Ах, да! Это же черти. Они рады всякой мерзости, которая одолевает людей. И, наверное, даже поощряют плохое и грязное. — Я задумалась.

— Ха — ха — ха! Какая похвальная проницательность! — Раскатами грома прогрохотало над головой. Мы вздрогнули и посмотрели вверх. Грязного цвета большая туча в образе вольготно лежащего на боку огромного чёрта медленно проплывала над нами. На рогатой голове отчётливо сверкал ярко — красный глаз. И словно в подтверждении реальности висящий вниз хвост с кисточкой дёрнулся, приподнялся и с силой, как кнут, резко хлестнул по воздуху. Раздался треск, как будто замкнуло электрический провод и посыпались искры.

— Чёрт бы тебя побрал! Испугал как, образина недоделанная! — Крикнула я.

— Ха — ха — ха! И — и — и — хрю! — Раздался смех и визг уже удаляясь.

Только сейчас я посмотрела на Эльвиру.

Она молчала и отрешённым взглядом смотрела мимо меня. И такая усталость и обречённость была в её глазах и на лице, что у меня защемило сердце от сочувствия и жалости к ней. Что должны были пережить эти оставшиеся в живых люди практически опустевшего города? Подробно расспрашивать об этом почему-то не хотелось. Достаточно было уже сказанного ранее и увиденного, чтобы представить весь ужас их жизни.

Но, оказывается, не всё ещё я увидела!

Глава 3

Когда мы вышли на центральную улицу по ней уже неторопливо шли небольшими группками и поодиночке люди разных возрастов. Одеты все были очень скромно. Ни коротких юбок, ни вызывающих броских нарядов. Разговаривали они тихо, а большинство молчали. Весёлого праздничного оживления не наблюдалось. Походка была тяжёлой, спины у многих ссутулились, словно они тащили на себе тяжёлый невидимый груз. И что ещё бросалось в глаза — толстых или полных людей не было вообще, что не удивительно при таком скудном рационе.

— Эльвира, детей у вас нет совсем? — Спросила я, не заметив их по дороге.

— Мало, но есть. Жизнь ещё не закончилась, Нина. А значит есть и любовь и плоды её. Только трудно им очень. Особенно одиноким матерям. Многие не выдерживают и отдают детей в Воспитательный Центр. И больше уже не общаются с ними. А черти — воспитывают из таких детей по своему подобию абсолютно послушных агентов — вербовщиков и засылают их в разные эпохи, награждая за службу властью и богатством. Эти воспитанники достойно справляются с заданием и сеют в народе смуту, распри и зло. Таким образом, владения чертей всё более расширяются и крепнут.

Я начинала яснее понимать, почему с каждым годом у нас в начале 21 века всё больше становится маньяков разных течений, ворья всех рангов, извращенцев всех цветов, одержимых, хамов и жестокосердных людей, которым страдания других людей и живых существ приносят удовольствие до эйфории. И в таком окружении всё труднее становится сохранить в себе человеческое достоинство и свою драгоценную душу.

— Надо держаться и оставаться человеком, не смотря ни на что! — Произнесла я неожиданно для себя вслух.

— Ну — ну! Вперёд и с песней! — Насмешливо сказал тощий пожилой мужчина, проходивший в это время рядом, под руку с подругой. — Где они теперь эти честные правдолюбцы?

А его спутница добавила с сарказмом.

— Гляди, какая она справная! Не ущипнёшь! Вот бронь сползёт через месяц — другой, запоёт иначе!

Они обогнали нас и уже не оборачивались более.

Здание, где располагалась шарашкина контора Энергосбыта с мошенниками — рвачами — коммунальщиками, было разгромлено и зияло чёрными провалами оконных проёмов. И я даже догадалась, почему другие здания стоят в целости — сохранности, а это в разрухе. Видимо, народный гнев однажды прорвался, как тайфун.

А «Белый дом», где раньше располагалось управление района, содержался в отличном состоянии. А как же иначе? Здесь теперь правят черти — законники и порядок они очень любят!

На высокой трибуне посередине площади стояли 13 нечистых, чёртова дюжина. Ни одного похожего друг на друга из них не было. Зрелище, надо сказать, отвратительное, не для слабонервных! Самый главный — красавчик — командующий мне был уже знаком по инвалидскому офису. Он один сидел в мягком кожаном кресле, равнодушно оглядывая собравшийся народ.

Были среди чертей морды с собачьей пастью, с вороньими клювами, свиным рылом, петушиной головой, медвежьей. Был один нечистый как жаба бородавчатая, а у другого на мощном теле во все стороны вертелась змеиная голова с мелькающим языком — жалом. Одежда на них отсутствовала, поскольку прикрывать им было нечего. Всякие видимые различия мужчин от женщин не различались. А тела, покрытые густой шерстью, не мёрзли на открытом воздухе.

Знакомый рыжий чёрт тоже оказался здесь. Он переходил от одного коллеги к другому и подставлял ему своё торчащее ухо, выслушивал и согласно кивал головой, как китайский болванчик. Вот он подошёл к краю трибуны к большой железной чёрной бочке, на которую вожделенно посматривали городские жители. Поднял волосатую рыжую руку и тихий разговор вмиг затих.

— Разлюбезные наши граждане, сегодня вам предоставляется уникальная возможность повеселиться и получить за это приз. Проигравший — общественное порицание! Но от нас утешительный сюрприз. Итак — начинаем!

Первый номер нашего шоу — это ваша любимая русская забава «Стенка — на стенку!».

Шесть человек — первая стенка и шесть — от соперников. Принуждать никого не будем, исключительно по принципу добровольности!

Народ зашевелился и в центр площади вышли мужчины — драчуны. Дрались они довольно вяло и старались бить не в лицо, а по рукам и груди. Но тем не менее побеждённые оказались на земле, а победители, тяжело дыша, стояли над лежащими.

Рыжий даун-чёрт подошёл к бочке и бросил оттуда всем выигравшим бой игрокам в руки по маленькому мешочку крупы. После чего каждый плюнул на поверженных и удалился. Проигравшие встали, утёрлись, отряхнули одежду и выжидательно посмотрели на игровика-затейника. Тот начал пулять конфеткой — карамелькой в каждого, целясь в лицо и весьма удачно попадая. Получив свой утешительный сюрприз, мужчины тоже смешались с толпой горожан, ощупывая побитые места на теле.

— Второй номер! Исключительно для дам! Называется «Я — балерина!». Правила вы уже знаете! Кто готов потанцевать?

— Мерзость какая! — Проворчала Эльвира. Но шестеро желающих из числа молодых женщин всё же нашлось. Они подошли к белой широкой черте с одного края площадки и встали подальше друг от друга. С трибуны спрыгнули шесть чертей, подбежали к спортсменкам сзади и пнули их в мягкое место. Те закружились с неимоверной быстротой и так устремились к финишу на другой стороне площади, кружась, как юла.

Одна из них почти сразу сошла с дистанции, врезавшись в дерево, и медленно сползла на землю, потеряв на время сознание. Ещё две ушли в толпу. Им повезло больше, так как неудачниц подхватили мягкие людские руки. Ещё одна девушка просто запуталась в собственных ногах и упала почти у цели. А две женщины, еле дыша, всё же удачно прошли всю дистанцию и удержались на ногах.

Они подошли к бочке и получили свои призы — по килограмму крупы и конфетку на сладкое.

— Третий номер наш любимый! Как вы уже знаете, проигравших здесь не бывает! Все участники получат достойные призы! Мало не покажется никому!

Рыжий чёрт-даун подскочил от нетерпения на месте и заорал.

— Са-а-лочки-обсика-а-лочки!

Все остальные черти, кроме красавчика в кресле, тоже оживились и радостно оскалились в ожидании игры.

Желающие выходили долго и с большой неохотой. Они становились на колени на расстоянии 5 шагов друг от друга в один ряд, опирались на руки и пригибали голову. Так образовались 3 ряда по 6 человек в каждом. В их числе вышла и знакомая пара стариков, что разговаривали со мной по дороге сюда.

— Три шестёрки! Любимое число сатаны! — Прошептала я с ужасом. Много страшных историй было прочитано мною про это число. И соответственно застыла в жутком ожидании, наблюдая за тем, что же будет дальше.

А дальше дюжина чертей попрыгала с трибуны и выстроилась в очередь за первым рядом, чтобы скакать через живые препятствия. Самой изюминкой для них в этой игре являлось точное попадание струйкой своей мочи на каждое препятствие во время быстрых прыжков. Рыжий заводила дал отмашку своей обезьяньей рукой и началась потеха! Преодолев первый ряд, также по очереди черти прыгали через второй и третий.

Оцепенев от ужаса, я кое-как дождалась окончания вонючей экзекуции. Хохочущие на разные голоса и быстро мелькающие уродливые морды безобразно кривлялись в процессе скачек. Иногда они кидали взгляд на зрителей и похлопывали себя по заднице в знак одобрения.

Но всему, даже самому плохому, приходит конец. Мокрые, униженные люди помогали друг другу подняться с колен. Они молчаливой вереницей потянулись в сторону бывшего ж/д вокзала, находившегося в пятистах метрах от «Белого дома».

— Зачем они туда пошли? Поезда не ходят. — Спросила я у Эльвиры.

— Там большой резервуар с дождливой водой. Сейчас искупаются в нём и вернутся.

— И хочется им терпеть такое издевательство над собой?

— За «салочки» они получают по 2 кг настоящей живой рыбы. — Объяснила тихо Эльвира.

— И на целый месяц вони скунса! — Добавила я очень громко.

Моё высказывание услышали многие и опасливо отодвинулись подальше в сторону. Черти, как по команде, повернулись и скорчили свирепые рожи. Красавчик в кресле поманил меня пальцем. В ответ я не нашла ничего лучшего и показала ему известную комбинацию из пяти пальцев. Рыжий быстро подскочил ко мне и схватив за локоть, потащил к помосту. Пришлось почти бежать, делая слабые попытки вырвать свою руку. В это же время с другой стороны от толпы отделилась худенькая фигурка молодой женщины. Она вела за руку мальчика лет четырёх, который горько плакал, всхлипывая от рыданий. Все переключили внимание на эту жалкую картину. Главный поднялся с кресла, приятно улыбаясь.

— А вот и пополнение идёт! — Протянул он навстречу руки, как бы собираясь обнять ребёнка.

Рыжий подскочил к молодой матери.

— А я тебе говорил! Говорил, что не справишься одна, как мужа потеряла! А теперь пацанчик истощён, еле на ногах держится! Сколько времени придётся откармливать его и воспитывать! Крошечного человека легче ко всему нужному приучить!

— Не отдавай, Катерина! Лето скоро начнётся, проживёте как-нибудь! — Раздались выкрики из зрительской толпы. — Жалко парнишку! Смышлёный растёт и добрый!

— Всё сказали? Тогда, может, кто материально поможет этой матери с ребёнком? — Спросил главный чёрт.

Затянувшееся молчание было понятным ответом на это предложение. Мальчик прижался к матери и обхватил её ноги ручонками, уткнувшись в подол платья.

Я вспоминала, что свои золотые побрякушки положила во внутренний карман верхней одежды. Достала украшения и вложила в руку заплаканной матери.

— У меня ещё есть деньги. Только в ходу ли будут они тут?

Она кивнула головой.

— Можно обменять их на еду. Спасибо вам, вы спасли наши жизни. Я бы умерла от разлуки с сыном!

Оставив немного денег себе на всякий случай, остальные, не считая, тоже протянула молодой матери.

— Я говорил, что эта женщина не подходит нам! — Взъярился красавчик от того, что человеческое невинное дитя отобрали у него, почти что из рук.

— Не волнуйтесь, босс, сейчас я всё улажу, зашвырну её в горячую точку подальше! — Рыжий сложил свои губы трубочкой, готовясь снова дунуть на меня. Но не успел.

Разозлившись, я изо всей силы ударила его, рыжего, по зубам. Сделала я это в первый раз в своей жизни, но зато от души. Повернулась к главному ожидая немедленного наказания и увидела, что все они стали словно неживые, как на плоской картинке. Повернулась к людям. С ними произошла та же трансформация. Потом общая картина начала бледнеть, но улицы города проступали всё ярче, будто появлялись. Потом все черти и люди исчезли совсем, будто растаяли. А до уха всё отчётливее стали доноситься шум машин, привычный говор людей. И вдруг яркая вспышка и… неужели я вернулась в свой мир? Так и есть. Поток машин, длинный городской автобус, магазины с блестящими стёклами и отдыхающие спокойно на скамеечке люди. На ж/д вокзале тронулся с лязганьем состав.

— Господи, благодарю, что вернул меня к людям, в мою тяжёлую, но такую привычную жизнь! — Прошептала я, как молитву. Затем ощупала свои уши — серёжек не было, как и кольца на пальце. Достала кошелёк. Денег оставалось одна пятисотка и железная мелочь. На всякий случай проверила все карманы и сумку. Значит не померещилось.

— Что-то потеряли? — Участливо спросила старушка, проходившая мимо.

Погружённая в свои мысли, я невольно вздрогнула. Потом улыбнулась и ответила.

— Ничего особенного, о чём бы пришлось жалеть! А… здание энергосбыта ещё целое?

— Жируют, паразиты! Всё у них в шоколаде. Хоть бы подавились, проклятые падальщики! — Заворчала старушка и пошла дальше по своим делам.

«Ну вот, ещё и настроение бабушки испортила» — Виновато подумала я и пошла до элеватора пешком. Делов-то — всего одна остановка!

На постаменте стояла военная самоходка. Я обрадовалась ей, как старой знакомой. Рядом никого не было, скамеечка свободная. Присев на неё и достав из сумки блокнот с ручкой, которые всегда были при мне, тут же принялась делать набросок памятника. Не дай Бог, в будущем деловые китайские ребята её стянут? Пусть хоть такая память у меня останется.

Потом прошла по маленькому сосновому парку и купила в хлебном магазинчике три булки свежего хлеба. И вновь порадовалась, что сейчас не война и нет талонов.

Приехав на автобусе 1 на автовокзал, купила билет до своего села Покровка и посмотрела на нём число: 26 апреля 2019 г. пятница. Вчерашний билет тоже сохранился в кармашке сумки: 25 апреля 2019 г. четверг. Значит, всё было на самом деле. Я побывала в несчастном будущем, где правит нечистое племя, издают свои законы и играют людьми, как хотят!

Бедная моя собака, второй день не кормлена! Добравшись до места уже к четырём часам дня, я первым делом вынесла своему любимому собакину полную чашку еды и налила в поилку воду. Но пёс до того обрадовался моему возвращению, что к еде даже не прикоснулся, пока досыта не наобнимался. Он положил передние лапы мне на плечи и вылизал мне нос, лоб и уши. Потом глядя счастливыми глазами в мои глаза подставил свою белую шею под мои ласки — поглаживания.

— Ешь, любимая собака, я схожу попроведую Машу, если дома. Скоро вернусь! — Пообещала я и ушла снова.

Телефон у неё был в ремонте и позвонить подруге я не сумела. Благо, жила она всего в десяти минутах ходьбы.

Вот и нужная ул. Ленина 66. За глухими железными воротами залаяла цепная собака. Я нажала на кнопку звонка. Стоять в ожидании пришлось довольно долго. Наконец калитка открылась и вышел муж Марии ко мне за ограду.

— Марии разве до сих пор дома нет? — Сильно удивилась я.

— Дома наша Маша. Сегодня утром пришла. Объяснять ничего не хочет, где была ночью и чем занималась. — Он выжидательно посмотрел на меня.

— Тебя тоже не было дома. Я вчера вечером ходил и сегодня уже наведывался. Может, объяснишь, где вас черти таскали?

— Здесь, Сергей, ты полностью прав. Именно к чертям и угодили! Но вчера днём наши пути разошлись. Мне удалось выбраться оттуда только недавно. Я не знаю, что с ней за это время произошло, но точно не загул с мужиками. Последнее, что я слышала, речь шла с какой-то новой выгодной работе.

— И я даже знаю, о какой! Чёрт бы её побрал с этой работой! — Выругался мужчина.

–?..

— Хочет устроиться в благотворительную организацию. В свободное от основной работы время, в выходные и праздники теперь будет там пропадать! Представляешь? Мы, говорит, скоро разбогатеем!

— Ну да. В её случае, может быть, и так случится. Только расплачиваться за это дорого придётся. А почему Мария сама ко мне не вышла? Спит, что ли?

— Ничуть. Сидит, телевизор смотрит. Включила криминальную хронику, оторваться не может. Сказала, что с тобой потом поговорит, как время выкроит. Ты извини за такие слова! Может, проспится, отдохнёт и голова у неё заработает, как надо. А пока!.. — Сергей огорчённо развёл руками.

— Ладно, всё нормально. Терпения тебе, Сергей! — Пожелала я ему и пошла прочь.

Явственное ощущение того, что я потеряла подругу, безвозвратно отравляло душу. Надо будет при удобном случае посмотреть, нет ли печати — клейма от чёртова копыта на голове у Марии или ещё какой отметины. Хотя, чем я смогу помочь человеку, если он уже продал свою душу дьяволу? Тем более, что сам человек об этой помощи не просит!

С такими невесёлыми мыслями я доплелась до дома, уставшая и совершенно разбитая. Очень жалко было Марию. А ещё больше тех несчастных людей из будущего. Как же так получилось, что их продали, предали и оставили без защиты? И только зайдя в свой дом, как в крепость, спохватилась, что давно не ела.

Отрезав ломоть белого хлеба, обжарила его, залив парой яиц. Успокаивающее тепло от желудка разлилось по всему телу и захотелось спать. Устало закрыла глаза, удобно расположившись на диване, и сразу увидела, как на экране кривлялись мерзкие рожи нечистых, врагов рода человеческого. Они пугали и угрожали, не давая заснуть. От этого долго не удавалось расслабиться. Наконец, я вспомнила, что старые люди говорили об обязательной молитве перед сном. Прочитала «Отче наш» и снова закрыла глаза.

Мельтешение перед глазами прекратилось и я спокойно уснула праведным сном младенца. А что? В этот раз я боролась, как могла и не согнула спину перед нечистыми. Боже, помоги мне устоять и в следующий раз! А лучше, если бы этого раза больше совсем не было.

Эпилог

Полтора месяца с Марией мы не виделись. Я думаю, что она специально избегала наших встреч. Иногда я брала в руки телефон, набравшись решимости дозвониться до бывшей подруги и поговорить по-доброму. Но интуиция и здравый рассудок подсказывали, что ничего хорошего из этого не получится.

Однажды я услышала от односельчан, что Мария с Сергеем приобрели новую машину и теперь на автобусе не ездят. Я сразу догадалась, из какого тёплого или, точнее сказать, даже очень горячего местечка появились у них деньги, но разве кому-нибудь об этом расскажешь? Меня же и выставят на посмешище!

Другой раз у нас произошла встреча благодаря одной очень неприятной истории, в середине июня. Я пропалывала грядки от сорняков уже по второму разу. Весна в 2019 г. и начало лета были очень холодные. Огурцы и томаты с перцами росли очень плохо, еле выживали в открытом грунте. Зато родные детки матери — природы — сорняки зеленели и цвели, несмотря на северные ветра, заморозки, ледяные туманы и низкие дневные температуры.

Мой дом стоит на самом берегу местной речушки, с начала лета и до самых морозов густо покрытой ряской. Хорошей рыбы в ней нет, но всяких козявок, паучков, улиток и прочей водяной живности хватает. И уже несколько лет, после того, как закрылась местная крошечная мебельная фабрика и вода очистилась от химических сбросов — отходов, сюда на лето полюбили прилетать дикие утки и выводить потомство. Нет птиц миролюбивее и спокойнее, чем эти чудесные скромные создания. В огороды они не лезут, крякают тихо и редко, то есть никому не мешают. И мы, люди, живущие рядом, с удовольствием каждый год наблюдаем за их жизнью. Селезень постоянно караулит гнездо и между делом чистит пёрышки на груди и крыльях. А потом маленькая серая уточка выплывает с выводком крошечных утят, следующих строем за матерью. И очень переживаем, когда из десяти штучек вдруг остаётся всего восемь. Целый день в небе парят огромные хищники — коршуны.

Вот однажды таким утром я услышала знакомый голос за своей оградой. Разгибаюсь и вижу… Мария с младшим сыном, парнем тринадцати лет, кидают камни в наших уточек.

— Маша, вы что делаете — то? Чем утки вам помешали? — Окликнула я стрелков.

Парочка повернула головы в мою сторону. Мария растерянно улыбалась и молчала. Зато мальчишка зло огрызнулся.

— Это ваши утки?

— Нет. Дикие. Они вас тронули или обидели?

— Вот и не кричите!

— Я кричать в следующий раз не буду. А в районную газету письмо напишу с рассказом о ваших развлечениях с указанием фамилии и адреса!

Два монстра повернулись и быстро ушли. Вспоминая всякий раз увиденную картину, ужас охватывает меня, поражая жестокостью и безжалостностью.

Осенью того же года днём, в одну из суббот, ко мне пришёл Сергей — муж Марии.

— Нина, мне очень нужно с тобой поговорить!

— Что, совсем плохо стало? — С сочувствием спросила я, глядя на осунувшегося мужчину, на его тёмные круги под глазами.

— Может, всё — таки расскажешь, что произошло с вами тогда?

Ввязываться в чужую семью вовсе не хотелось.

— Сергей, я толком ничего не знаю!

— У ней хвостик на заднице вырос!

— О, Господи! Она тебе предлагала вместе поездить в это общество благотворительности?

— Более того, Мария просто настаивает на этом!

— Хорошо, заходи в дом. Надеюсь, у неё хватит ума не обвинить меня в том, что чужих мужиков привечаю?

За чаем я рассказала Сергею обо всём, что с нами тогда приключилось. Весь рассказ мужчина выслушал молча, словно окаменев.

— Сергей, ты можешь мне не верить. Это твоё дело… — Сказала я.

— Верю, Нина, каждому твоему слову! Тем более, что имеются и доказательства!

— Хвост?

— Не только. Твои серёжки и кольцо! Я хорошо запомнил их. Ты часто их носила. А сейчас на тебе совсем другие.

— Это серебро. Золота у меня больше нет. Но мне его не жалко. На пользу отдала.

— Мне-то что делать? — Сергей был в отчаянии.

— Решай сам! Конечно, не езди с ней туда. Пускай сама горит в том аду. Ребятишек жалко.

— То-то и оно! Буду думать, как жить дальше!

С этим он попрощался и ушёл.

Через год он развёлся с женой, забрал детей и уехал в неизвестном направлении.

А Мария продолжает работать в благотворительном фонде. Вот только стариться она почему-то начала не по годам стремительно. И на голове постоянно носит шапочку так же, как Аделаида Львовна!