Их любимая студентка

Юлия Гауф, 2023

Той ночью ко мне в дом залезли грабители. Они искали бумаги моего отца.А нашли меня.Той ночью в квартире нас было трое. Были долгие часы страсти, любви, огня.Сейчас началась учеба. И я каждый день вижу их – высокомерных бабников, самоуверенных мажоров, испорченных, порочных мужчин.Они – мои новые преподы.Мои ночные грабители.МЖМ (отношения девушки с 2 мужчинами)

Глава 9. Лия и Артем

Лия

— Привет? — переспрашивает Марина. Взглядом упирается мне в грудь.

Туже запахиваю тонкий халатик. Знаю, что я под ним голая. И мои грабители это знают.

Один стоит рядом. К косяку прислонился и нахально уставился на мои ноги.

— Лия, я чуть весь подъезд на уши не подняла, — в доказательство своих слов подруга кивает на соседского мужика. — Вот.

— Здрастье, — краснею.

Он хорошо общается с папой. И с моим братом Андреем. Живет с женой и сыном-старшеклассником. И вечерами ковыряется под капотом красной Хонды, запаркованной во дворе. Постоянно повторяет, что главное достоинство мужика золотые руки.

И этими своими золотыми руками он сейчас сжимает монтировку.

— Не поздно для гостей, Лия? — сосед щурится на Вадима.

— А вы кто, полиция нравов? — лениво уточняет Вадим и скрещивает ноги.

— Я не с тобой разговаривал, — сосед делает шаг к нам.

Сзади чья-то рука задирает халатик. Ощущаю как мужские пальцы оттягивают кожу на ягодице и подскакиваю, вырываюсь вперед.

Меня ущипнули за попу. Когда вокруг куча народу. Возмущение вертится в голове, путает мысли.

— Все нормально, дядя Слава. Это… — кошусь на Вадима. — Друг…Андрея. Руки у него золотые. Пришел чинить…мультиварку.

— Но пока не починил, — заканчивает Вадим. — Всё? Фантастика, — он усмехается. — Если бы мои соседи ночами совались в мою квартиру я бы капкан поставил. И он бы такой щелк, — Вадим щелкает пальцами, — и длинный нос прищемил.

— Вадим, — машинально дергаю его за рукав, и взглядом задерживаюсь на его фигуре.

Здесь, при ярком свете лампы он выглядит совсем иначе. Высокий, русоволосый, взъерошенный, в небрежно накинутом капюшоне фирменной толстовки.

Натуральный грабитель, как из фильмов.

Отросшая щетина, прищур исподлобья, руки в карманы, он едва заметно двигает челюстью — жвачку жует.

Такой расслабленный, самоуверенный, вызывающий и…черт его возьми, сексуальный.

— Лия, — врывается в мои мысли голос дяди Славы. — Мне все это не нравится. Четыре утра. Где отец? Я ему сейчас позвоню.

— Не нужно отцу звонить, — соображаю с трудом, но от этих слов отшатываюсь, как от удара.

Если папу разбудят среди ночи с заявлением, что в нашей квартире мужчина. А я его принимаю в гостях, нацепив короткий халатик…

Папа примчится домой.

И замок врежет в дверь моей комнаты, а потом из-под земли достанет и Вадима, и Артема, оторвет им головы, и повесит в гостиной на стену. Вместо той безвкусной головы коня, которую нам несколько лет назад подарили на новоселье.

Чувствую, как мужская рука снова касается ягодиц. Пальцы скользят в промежность.

Из меня вырывается тихий стон, я едва на ногах держусь. Семеню в сторону.

— Правда, не надо Богдану Николаевичу звонить, — оживляется Марина. Косится на монтировку в руках дяди Славы и улыбается. — Я сама с Лией побуду. Гостя мы проводим, — из-под густой каштановой челки она смотрит на Вадима.

А меня вдруг неприятно покалывает где-то в груди.

Что за взгляды.

Саму себя узнавать перестаю, забываю о том, что звала подругу, хотела, чтобы она осталась, не уходила, спасла меня из грубых лап этих озабоченных грабителей.

— Точно справитесь? — дядя Слава постукивает по ладони монтировкой.

— Слушай, мужик, — Вадим отлипает от косяка. — Иди домой.

— Дядя Слава, спасибо, — вклиниваюсь с благодарностью, опасливо смотрю в потемневшие глаза соседа. — Все…нормально.

Или нет.

По уму мне бы закричать надо, броситься к нему, рассказать, что ко мне в квартиру грабители залезли.

Но на языке совсем другой рассказ вертится. Про темноту и кухню, и как меня с двух сторон зажимали. Как меня целовали и толкали пальцы в трусики, растирали влагу, сдавливали ягодицы…

Как я ногами обвивала крепкие мужские бедра.

И чувствовала толстый возбужденный член под плотной тканью брюк.

Где-то наверху хлопает дверь. И женский голос зовет:

— Слава, все в порядке?

Дядя Слава отступает. Подозрительным взглядом проходится по Вадиму. С ног до головы изучает меня, и я стягиваю халатик на груди.

— Ладно, — с заминкой говорит сосед. — Провожай гостей, Лиля, спать пора.

— Да-да, — машинально соглашаюсь и наблюдаю, как он поднимается по лестнице домой.

***

Артем

Из квартиры вышли двое.

А возвращаются трое.

— Вадим, — представляется приятель девушке, которую я в глазок двери видел.

— Марина, — растерянно произносит она, и переводит взгляд на меня.

Думаю, лишь силуэт видно.

— Артем, — киваю Русалочкиной подруги, а самой Русалочки и след простыл.

Так-так, только что ведь здесь была. Куда удрала?

Впрочем, через пару секунд я получаю ответ на свой вопрос, и щурюсь от ударившего в глаза света. Как-то привык к темноте, освоился в этом доме, этой ночью. Ночью, в которой электрический свет и эта Марина здесь явно лишние.

Нет, она ничего, конечно, но Русалочка просто огонь.

— Никто не против, что я включила свет? — вскидывает она голову. — А то сидим в темноте как самые настоящие грабители.

Вадим пару раз кашляет, а Марина неловко смеется, поддерживая непонятную ей шутку.

Шутку эту лишь мы втроем можем оценить. Ну какие из нас с Тёмычем грабители? Ничего не нашли… хотя я не жалею.

Свой трофей у нас есть, и он поважнее отцовских бумаг. Хм, а вдруг Русалочка что-то знает про них?

— Вы все друзья Андрея? — невинно интересуется Марина.

— Да, лучшие друзья, — с нажимом отвечает Русалочка, кидая на нас хитрые, чуть ехидные взгляды. — Вот пришли побыть со мной. Такие заботливые.

— Все для тебя, Лия. Такой девушке нельзя проводить ночь в одиночестве, — Вадим включается в игру, приобнимая Лию за хрупкие плечи, которые облегает тонкая ткань халатика.

А я сглатываю. Помню ведь, что под этим халатиком она голая. И она охренительно красива. Рассмотреть бы ее как следует, разложить на ковре. Но эта чертова подружка мешает.

— И чем мы займемся? — Марина, кажется, чувствует, что между нами тремя происходит нечто, но поймать мысль не может. — Вы спать не собираетесь?

— Можем заняться чем-то более интересным, — говорю, лаская взглядом Русалочкину подругу.

А про себя смеюсь — Лию это дико бесит.

Какая ревнивая Русалочка.

— Можем в крокодила поиграть, — предлагает Марина, и я, уже не сдерживаясь, смеюсь.

В крокодила играют либо студенты, либо старперы.

— Лучше в карты, — говорю.

— На раздевание? — вскидывает голову Лия, и я уже хочу согласиться.

Ведь всего один проигрыш, и она останется совсем без ничего. Но тогда, боюсь, эту Марину придется срочно выгонять, и та позвонит Андрею.

И нам пздц.

А Русалочка, судя по всему, именно на это и намекает. Хочет быть хозяйкой положения.

— Нет, Лия, — смеюсь нервно, представив ее голую между нами. — Проигравший выпивает бокал… виски. У вас ведь есть виски?

— Разумеется, есть.

— Проводи, принесем бутылку, — радуюсь, что мы останемся с ней наедине. — А вы пока располагайтесь, — киваю Вадиму и Марине.

Лия бросает еще один тревожный взгляд на Марину, и хмурый на Вадима, который с трудом заставил себя отпустить Русалочку со мной.

Ну точно, ревнует, красавица.

— Отец в кабинете хранит. Идем, — говорит, и я беру ее за руку.

Где кабинет я помню, и сам банально тащу ее по коридору.

Дико соскучился по ее шелковой коже, которую так приятно ласкать. И когда мы подходим к двери, я не сдерживаюсь, и грубо толкаю девчонку внутрь.

— Что ты…

— Наконец-то! — перебиваю, захлопнув дверь. — Попалась, Лия.

— Марина в доме. Нельзя, — она отходит назад, пятится от меня — испуганная, и меня прет от этого.

Игра в охотника и жертву, только хер пойми, кто из нас на самом деле жертва, если я устоять не могу. Не факт, что жертва именно Лия, если один взгляд на нее — и член на двенадцать часов стоит.

— Можно, Русалочка. Все можно, — делаю один шаг ей навстречу, второй, а она все отступает. И, наконец, резко обхватываю хрупкую фигурку, и дергаю за пояс халата.

— Артем! — пищит, пытаясь прикрыться.

Но я сдергиваю тонкую ткань с ее тела. Как объяснить Русалочке, что видеть ее, и не хотеть раздеть просто невозможно?!

— Пять минут, — шепчу, прижимая ее к себе, а рука сама стремится туда, где горячо и влажно.

И отвечает мне возмущенный, но довольный стон.