Беги от него

Юлия Гауф, 2023

– Дочь, меня нет в городе. Поживешь пока у моего приятеля. Только умоляю, веди себя прилично, – взмолился отец. – Не хочу краснеть за тебя.Я фыркнула. Какой смысл вести себя неприлично перед каким-то стариканом-солдафоном?!Вот только дверь мне открыл не старик, а молодой, высоченный, русоволосый мужчина в светлых джинсах и белой футболке.– Маша, правильно?Мне не дали комнату в общаге. В поезде простыла, обворовали, да еще и отец умотал в столицу со своей любовницей.И мне пришлось жить под одной крышей с незнакомцем.Взрослый. Успешный. Чужой.Он скоро женится.И мне лучше бежать от него. Бежать, пока не поздно.

Глава 6

Андрей высказал это, и повел довольного пса в ванную. Лена поднялась, и сначала растерянно, а затем зло взглянула. Почему-то не на Антона, а на меня.

Резко отвернулась к плите.

Я ожидала крик. Я бы на ее месте… нет, при посторонних я бы скандал не устраивала, но попросила бы Антона выйти, и допрос был бы недетский. Снова совестно стало, вроде и не было ничего, как бы мне ни нравился любой мужчина, я, наверное, еще не в том возрасте, чтобы «ужинать» без обязательств.

— А Булка — это он или она? — растерянно спросила я, наблюдая за порывистыми движениями Лены.

Может, сейчас как накалит сковороду, да как отходит меня ею?!

— Это он. Мальчик, — спокойно ответил Антон.

— А кличка почему девчачья? — возмутилась я.

— Унисекс, Маша, — хохотнул мужчина. — Мы за традиционные ценности. Просто Булка, когда щенком был, жрал как не в себя, больше всего хлеб любил, вечно со стола тырил. Его соседи наши купили для ребенка — тот просил щеночка, ему и подарили. Вот только хаски — тот еще трэш, активные очень, и семейство не справилось с воспитанием. Повесили объявление, что отдадут в добрые руки.

— А у тебя добрые руки? — мурлыкнула я тихо.

И взглянула на его руки. Красивые, крупные, с чуть грубоватой кожей на костяшках. Я помню, как Антон вел машину — простое действие, но меня завело. Одна рука на руле, вел спокойно, не вцепляясь в руль. Дико сексуальное зрелище.

Боже, надеюсь, я не дойду до такой степени отчаянья, и не стану на такси разъезжать, и до водителей домогаться?!

— Жаль стало, — пожал плечами мужчина. — В лифте с ними ехал, услышал, что никто не хочет такую обузу брать, и надо бы усыпить, а сыну наврать, что на ферму отвезли. Чтобы не плакал. Вот я и взял. Один ведь жил, а тут щенок — и компания, и мотив не на работе ночевать, а дома. Ответственность.

— Ну да, лучше-то щенка завести, чтобы было к кому домой возвращаться, чем женщину, — услышала я недовольное.

Очень недовольное. Прямо-таки злое.

— Лен, если хочешь что-то сказать, или о чем-то меня спросить — давай выйдем, и поговорим, — предложил Антон.

Удивительно спокойный тон у него. Как у человека с чистой совестью. Вот у меня совесть не такая уж и чистая — мысли-то разные и были, и есть. И перед Леной неудобно, но исчезать с радаров я не собираюсь.

А Антону, значит, спокойно. Потому что я себе напридумывала то, чего нет, и быть не может, наверное.

Черт!

— Обязательно выйдем. Позже. А сейчас у меня вопрос к вам обоим, — Лена развернулась от шкворчащей сковороды к нам, лицо безмятежное, только из глаз молнии. — Про что Андрей говорил? Я правильно поняла, что ночь вы провели вместе?

— Давай не сейчас, — отрезал Антон.

— Я ведь простой вопрос задала. Не нападая, не скандаля. Просто вопрос, дорогой, — Лена улыбнулась, и в этот момент на кухню вошли Андрей с Булкой.

Парень, будто не он устроил всем веселье, достал корм, и насыпал псу в миску его завтрак. Затем отошел к дверному косяку, к которому прислонился, нашел мой взгляд, и весело мне подмигнул.

Вот ведь обаятельная сволочь растет!

— Лен, помнишь я как-то говорил тебе про доверие? — Антон отложил телефон. — Оно не подразумевает идиотских вопросов при всех. Даже наедине лучше подумать, прежде чем спрашивать. Доверие, помнишь?

— Помню. И я доверяю, — поморщилась она. — Но свой вопрос идиотским не считаю.

— Что за вопрос? — встрял Андрей.

— На ту тему, которую ты нам подкинул, мальчик, — слово «мальчик» заметно покоробило Андрея, и он улыбнулся еще шире. — Про ужины, ночи и прочие мероприятия.

— Да спали они вместе, чего непонятного, — хмыкнул парень. — Я Машке предложил себя, а она брата выбрала. Бывает. Утешусь как-нибудь, поплакав в подушку. А ты, Лен, не злись. Лучше готовь завтрак, и доверяй дальше.

— А может, ты заткнешься, братец? — оскалился Антон.

— У нас же тут коллективное доверие. Мне ты тоже про него пел, а сам, — яростно сузил глаза парень, и я поняла — что-то не то между братьями случилось. — Но если я какую-то тайну выдал, то прости. Каюсь, я — трепло, живи с этим.

— Доверие, да? — Лена вздернула подбородок, отвернулась к плите, и буквально через пару секунд шумно поставила перед Андреем тарелку с мерзкой яичницей и гадкими колбасками.

— Потом поговорим, — снова отмахнулся Антон.

Доверие. Красивое слово. Сколько раз я от подруг слышала про то, что парни им втирали про то, что, если любишь — доверяй. На словах-то все шикарно, но с фига ли? Не себе-то всегда можно доверять, а тут — другому человеку возьми, доверься, а потом снимай с ушей лапшу. Наверное, полностью доверять можно только тому мужчине, с которым золотую свадьбу отметила, и точно знаешь, что никуда он не денется, так как с костылями и ревматизмом не сильно-то и погуляешь.

Лена, видимо, согласна с моими мыслями. Вижу, как ее выворачивает, а сказать ничего не может. Ну вытащила бы Антона из-за стола, вывела из квартиры, и устроила бы разнос. А она… странная какая-то, еще и улыбаться пытается.

Все же, неплохая она, хоть и меня обхамила сначала. Наверное, мне выгоднее их рассорить, намекнуть на горячую ночь, или сделать загадочный вид. Я в кино такое видела, но мерзко это и нечестно.

— Может, ты скажешь мне, а, Маша? — кивнула мне женщина.

Я растерянно взглянула на Антона, и тот закатил глаза.

— Не приставай к ней. Я же сказал, потом…

— Я в клубе была, — перебила я его. — Мне плохо стало. Очень. Зря пошла, до конца не вылечившись, и вот, Антон меня забрал. Домой пришли — я не в себе была, и тут Андрей со своими намеками на веселую ночь с большой и чистой любовью. Я испугалась, попросилась к Антону. Он не хотел меня у себя оставлять, но я вообще никакая была. Мы просто спали, вот и все. И…

— Довольно, Маш, — мягко остановил меня Антон. — Лена, я ведь просил не за столом это обсуждать. Можно было потерпеть минут десять. Если еще есть вопросы — я отвечу, как буду домой тебя подвозить. А затем мы поговорим и с тобой, — Антон перевел тяжелый взгляд на весело жующего младшего брата. — Слишком много я стал тебе позволять, сам виноват. А теперь, может, позавтракаем в тишине?

Лена виновато взглянула на Антона, опустила глаза, и кивнула.

Блин, ну ведь хорошая она. Терпеливая. Может, мне вообще показалось, что она меня унизить пыталась, я умею себя накручивать. Антона любит вон как, я бы так не смогла — мудро молчать, кивать и улыбаться. А Антон… черт, он мне отца напоминает своей твердолобостью.

Точно солдафон.

Я-то сама смогу такое терпеть?!

И Лена… стало еще неудобнее перед этой женщиной.

Пока все доедали завтрак, а я допивала вторую чашку кофе, Антон что-то строчил в телефоне. Затем поднялся, и сказал:

— Маша, насчет приема у врача я договорился, нас ждут через час. Собирайся. Лена, — перевел он взгляд на нее, — довезу тебя домой, затем с Машей в больницу. И Андрей, — парень уставился на старшего брата, который едко произнес: — На тебе посуда и полы. Чтобы блестело. Отговорки не принимаются.

Он отдал приказы, и был таков.

***

Андрей поехал с нами.

Пока мы одевались, он каким-то чудом успел помыть посуду и полы, управился за десять минут. Собрался, и заявил, что прокатится с нами.

Непонятно зачем. Наверное, чтобы нервы мне потрепать.

Вот и получилось, что Антон с Леной сидели впереди, а «детишки», то есть мы с Андреем — на задних сидениях. А сейчас мы вообще наедине, ждем пока Антон поговорит с Леной.

Они вошли в ее дом, и их уже минут пять нет.

А мне это дико не нравится! Чем они там занимаются? Они же там не… или… черт бы их взял! Обоих!

— Что, Машуленция, ревнуешь? — Андрей оторвался от телефона — почему-то в хлам убитого, далеко не новенького мажорского смартфона, а видавшего виды, года и поколения.

В общем, у него не смартфон, а ужас. Еще и трещина через весь экран.

— Машуленция? — переспросила я в надежде, что мне послышалось, как он испоганил мое имя.

Андрей нагло рассмеялся.

— Тебе идет. Так и буду звать — Машуленцией.

— А я тебя, — я задохнулась, пытаясь придумать что-то остроумное, но на ум пришло лишь: — адронным коллайдером буду звать!

— Адронный коллайдер — это ускоритель частиц, да? — хмыкнул парень. — Большой, мощный, уникальный. Хм, мне нравится, Машуленция. Одобряю.

Я зарычала.

Это я славлюсь острым языком, а тут какой-то парнишка на два года меня младше мои лавры забирает! Еще и ухохатывается, глядя на меня.

— Мелкий гаденыш, — сузила я глаза.

— Всего на два года тебя младше, о взрослая и многомудрая, — подмигнул Андрей.

И вдруг приобнял меня за плечи. Не как девушку, а… не знаю, как подругу, которую захотел поддержать.

— Успокойся. Говорят они. Антон не любит, когда с ним спорят, и когда мозг выносят. Так что никакой романтики и мятых простыней, так что можешь не ревновать, — он легонько потряс меня за плечи, а затем просто положил свою тяжеленную руку на меня.

— Я не ревновала.

— Ну да, — закатил он глаза.

Я с подозрением покосилась на Андрея, и вспыхнула. Так вот зачем он с нами поехал — чтобы меня от глупостей удержать. И про «Машуленцию» речь завел, чтобы меня отвлечь.

Наверное.

— Что, так заметно? — сдулась я.

— Мне — да, потому что я смотрел. Ленка тоже, наверное, заметила. А Антон слишком тугодумный для этих мелочей.

— Антон не тупой, — я пихнула Андрея в бок локтем.

— В чем-то он тупица, Машуленция… эй, не дерись, — захохотал он, когда я отреагировала на «Машуленцию». — Ладно, остынь. Мой брат — светоч разума и все такое, хоть и тугодум. Антоха — любитель всего простого. Вот та же Ленка — познакомились, она сама себя предложила, он взвесил, и они вполне приятно проводили время. Он не из тех, кто бегает за девчонкой, пытается понять, о чем она думает, на что обижается и почему ревнует. Потому лучше оставь все это. Я серьезно.

Взглянула на Андрея, он и правда серьезно говорит. Пожалуй, впервые за наше короткое знакомство.

— То есть, если я хочу… ну ты понял, — смутилась я, — мне нужно по примеру Лены предложить Антону себя, да?

— Угу. Его стиль. Либо Антон сам предлагает, либо ему предлагают. Затем он выставляет условия, главное из которых — не отсвечивать. Он содержит, помогает с карьерой, если она нужна, а ты молчишь, улыбаешься и машешь. Ну и ноги раздвигаешь, — просто ответил парень. — Антохе надоело перебирать, он решил, что возраст подгребает, потому на Ленке скоро женится. Прагматичный до мерзости у меня братец. Так что даже если ты предложишь Антону себя, и ленточкой перевяжешь — не факт, что он согласится. Хотя его от тебя ведет, это и я и Ленка заметили, вот она и взбесилась.

Кошмар!

Я же Антона вроде изучила, он не такой хладнокровный, а совсем наоборот. Но выясняется, что женщина ему нужна, чтобы напряжение сбрасывать, и только. Вернее, не только. Еще, потому что «пора». Семью заводить, детей. А любовь? И Лена на такое согласилась?

А я? Я бы согласилась на такое? Быть просто любовницей, выполнять какие-то там условия — не ревновать, помалкивать, быть милашкой, а за это получать ништяки и призрачную надежду на колечко?

Однозначно, нет.

— Дошло?

— А зачем ты мне это рассказал? — нахмурилась я.

— Чтобы иллюзий не было. Характер у Антона — д*рьмо полное, гаже только у меня. Но знаешь, Маш, ты мне нравишься. Ленка вроде тоже норм, но скучная до одури. Я представляю, какие у них дети будут — такие же мелкие зануды. Я таких племянников не хочу, — хмыкнул Андрей. — Вот я и рассказал тебе все, как есть. Сейчас ты либо плюнешь на Антоху, и правильно в общем-то сделаешь. Либо…

Андрей не договорил, и подмигнул мне.

Либо плюнуть на Антона, либо принять его условия и попытаться убедить его, что я смогу занять место Лены, что уже звучит мерзко. Либо… либо, если Антон мне и правда нужен, мне предстоит доказать, что можно и по-нормальному. Без условий.

Дверь подъезда открылась, вышел Антон, и направился к машине. Красивый, хладнокровный. По лицу ничего не понять — целовались они там или ругались, выражение лица нечитаемое.

Он слишком взрослый. Он занят, у него свои установки, свои правила. Мне всего двадцать, и, наверное, лучше не лезть. Но именно в этот момент я окончательно поняла — это мой мужчина. Просто мой, и все тут.

— Спасибо, — я улыбнулась Андрею.

Он убрал руку с моих плеч, внимательно взглянул на меня, и усмехнулся.

— Я помогу, должна будешь.

Умный у Антона брат, хоть и гад. Догадался ведь, какое я приняла решение. И поможет. А я, так и быть, отблагодарю его.