Знак бесконечности

Юлия Владимировна Бородина

В маленьком американском городке Пенсакола появился серийный убийца. Молодая девушка, Оливия Блэквуд, чьи родители и младшая сестра стали жертвами психопата, решает сама найти и наказать убийцу. Вот только она не предполагает, каким кошмаром это может обернуться. Превратится ли она из охотника в жертву? Сумеет ли она сделать правильный выбор, когда на кону будет стоять жизнь дорогого ей человека? Страсти губят таких, как она… страсти покоряются ей…

Глава 4

Солнечные блики играли в водах залива, превращая темную воду в сверкающее покрывало. Холод зимних месяцев мало помалу уступал свои позиции, и оставалось совсем немного до того время, когда большие, городские пляжи заполняться туристами, потянет запахом жарящихся на гриле колбасок и зазвенят в высоких бокалах льдинки, охлаждая причудливые смеси коктейлей. До самого утра будет играть музыка, а огни многочисленных отелей рассеивать теплый сумрак летней ночи.

— Вы любите лето? — неожиданно спросила Оливия, лихо, входя в крутой поворот.

Кэйд погруженный в мысли о предстоящей и далеко неприятно работе, едва расслышал ее вопрос.

— Люблю ли я лето? — переспросил он, возвращаясь к реальности. — Сложно сказать. Каждое время года несет с собой свои плюсы. Хотя, на мой взгляд, это полнейшая чепуха.

— Ба! Да вы оказывается из рода романтиков! — усмехнулась девушка. — Почему он с такой тщательностью орудует бритвой? Не только оставляет свой, фирменный знак, на теле, а искусно вырисовывает линии? Ведь гораздо проще оставить рядом с трупом какой-нибудь предмет, накрыть его, уложить в определенной позе, нарисовать смайлик на стене, в конце концов!

Резкий переход от темы несколько спутал мысли Кэйда. Подумав пару секунд, он ответил:

— Это часть его ритуала. Пока еще сложно сказать, почему он делает все именно так. К тому же, я думаю, он с нами играет. Хочет показать свое превосходство, и дать понять, что время не играет для него никакой роли, и он может себе позволить не торопиться. Эксперты считают, для того, чтобы нанести такой рисунок, надо потратить не один час.

— И этот знак, двойная бесконечность. Почему «Цирюльник» выбрал его? Он означает вечность бытия, невозможность познания этого мира до конца и стремление к идеалу. Может он считает, что смерть это высший идеал для пары возлюбленных?

— Нэнси сказала то же самое. Были даже предположения, что наш психопат профессор или ученый в области математических исследований. — Сказал Кэйд.

— Об этом в газетах не писали. — Заметила Оливия. — А вы знаете, что происхождение самого знака бесконечности далеко не математическое? Этот символ использовался еще в тибетских наскальных гравюрах. Он изображался в образе змеи, кусающей свой хвост. По легенде этот змей по имени Уроборос, пытался съесть себя, но со временем вырастал и не мог этого сделать, и так продолжалось вечно. Поэтому он и стал обозначать начало и конец, и их соединение в естественных циклах бытия.

Неожиданно для самого себя Кейд улыбнулся. Присутствие Оливии Блэквуд внезапно перестало его раздражать.

— Откуда столько глубоких познаний? — с легким удивлением спросил он.

— Изучала правление тибетской династии Ярлунг, в университете. И кое-что знаю о символах и рисунках. Как видите, детектив, я могу пригодиться.

Кэйд отвернулся. Уверенность, с которой Оливия говорила о своем участии в деле, снова вызвала у него раздражение.

Им оставалось ехать не более десяти минут, и он предпочел бы ни о чем не говорить сейчас, и не отвечать на вопросы неопытной девчонки. Они отвлекали его, не давая сосредоточиться на предстоящем деле.

Подрулив к невысокому, спрятанному среди зеленых ветвей старых кленов, дому, девушка глубоко вздохнула. Видимо его вид воскресил ненароком неприятные воспоминания. Здесь совершилось убийство.

Для Кэйда любое место преступление имело свой незримо-тонкий аромат смерти. Он буквально каждой частицей себя ощущал его холод и прежде чем пересечь желтую ленту, всегда замирал на пару секунд, вслушивался, впитывал звуки и ароматы, витающие в воздухе. Без этого он чувствовал себя незащищенным. Знакомые, те с кем он много лет проработал бок о бок, хорошо знали эту его привычку, поэтому не обращали внимания.

Детектив остановился, перед желтой лентой собираясь с мыслями, когда в него на полном ходу врезалась Оливия. От неожиданности он среагировал как вполне обычный, но умудренный специфическим опытом человек. Руки девушки оказались зажаты сзади его крепкими руками.

— Оу! Детектив! Как вы нетерпеливы! Я, конечно, люблю пожестче, плетки, наручники и все такое. Но не здесь и не сейчас. — Воскликнула Оливия, ехидно прищурив свои сине-зеленые глаза. — Так что? Может, отпустите меня? — Улыбнулась девушка.

— Вам стоит быть осторожнее. Это все-таки место преступления, а не парк развлечений. — Наставительно сказал Кэйд, пропустив мимо ушей ее замечание о наручниках и плетках.

— Неужели вам обязательно быть таким занудливым? — рассмеялась она. — Какого черта вы тут вообще встали, как памятник в парке?

Не желая объяснять причины своего поступка, Кэйд молча приподнял заградительную ленту и пропустил девушку вперед, попутно махнув рукой одному из маячивших здесь офицеров. Пока он разговаривал с местными полицейскими, Оливия внимательно разглядывала окружающую обстановку. Сходства с остальными местами, где «Цирюльник» оставлял тела, пока не наблюдалось, если не считать загородного дома Блэквудов, где были убиты ее родители и сестренка. Да и то, этот домишко едва ли мог соперничать с Роуз-Хилл. Отец никогда не покупал дешевки.

Поднявшись по скрипучим ступенькам к входной двери, Оливия задержалась на пару секунд, впитывая, как губка воду, малейшие детали обстановки, как и сам детектив Блум минуту назад. Из полутемного коридора веяло сыростью и спертым запахом каких-то лекарств. Выцветшая дорожка, брошенная на пол, смялась от бесчисленных хождений людей в форме. Увидев, что Кэйд направился к дому, Оливия собралась духом и переступила порог. И вот странность, но все посторонние чувства вдруг исчезли, как будто испарились под натиском пробудившегося инстинкта настоящей ищейки. Она сама от себя такого не ждала.

Обстановка внутри дома вполне отражала его внешний вид — такая же обветшалая, неуютная. Светлые обои кое-где свисали малоаппетитными клочьями, обивка дивана и кресел в маленькой гостиной остро нуждалась в услугах химчистки, низенький плетеный кофейный столик, густо усеянный пятнами, был завален журналами мод, смотрящимися дико здесь. Занавески, не стиранные бог знает сколько времени, колебались ветерком, залетающим сквозь распахнутое, засиженное мухами окно. Атмосфера этого дома действовала угнетающе.

Из гостиной вела еще одна дверь, в узкий коридор без окон. В нем уже явно ощущался запах разложения. Оказавшись там, Оливия прижала к носу рукав ветровки, давая себе возможность чуть привыкнуть. Заметив ее брезгливое движение, Кэйд позволил себе ехидную улыбку. Его предположения начинали оправдываться.

Дверь в ванну была открыта. Там на полу неестественно вывернув шею, лежала молодая девушка. Ее светлые волосы веером были рассыпаны по грязному полу. Остекленевшие глаза, налитые кровью смотрели в пустоту. Кэйд присмотрелся — на обнаженном теле четкими линиями виднелись следы от бритвы. Сомнений быть не могло, это дело рук «Цирюльника». Коронер еще не приехал, и сложно было сказать, сколько времени труп пролежал здесь. Стараясь не оставлять следов детектив Блум вошел в помещение, слегка поморщившись от вида наполненной кровью ванны.

Легкое позвякивание за его спиной, заставило его обернуться. Оливия рылась в сумочке, и металлическая застежка ударялась о дверной косяк. Наконец она нашла то, что искала. Кэйд почему-то был уверен, что она ищет носовой платок или еще что-нибудь подобное, но девушка к его удивлению держала в руках пару резиновых перчаток.

— Что? — спросила она, заметив его удивленный взгляд. — Я хочу осмотреть труп.

Осмотреть?! Черт возьми! Да она должна была упасть в обморок от одного вида обескровленного тела, смотрящего на них безучастными взглядом. Любая нормальная девушка ее возраста и положения именно это бы и сделала. А она с невозмутимым видом присела на корточки, осторожно, а главное со сноровкой, осматривая тело.

— Похоже эта девушка мертва уже дня два или три. — Изрекла Оливия, нагнувшись еще ниже к телу. — Посмотрите, какие четкие линии. Он должно быть не один час трудился над этим.

— Как и всегда, — глухо сказал Кэйд. — они всегда в таком виде. Изрезанные и в воде.

— Мерзость! Только эта бедняжка не в воде. — Как бы между делом отметила Оливия. — Похоже, ее вытащили оттуда. Да, и она одна. А где же ее приятель? Разве он не должен лежать вместе с ней?

— Это правило он соблюдает не всегда. У «Цирюльника» уже были одиночные убийства.

Девушка брезгливо сморщила нос, поднялась и еще раз обошла вокруг трупа. Ни синяков, ни других отметин, кроме странгуляционной борозды на шее и бритвенных порезов. Так же, как на телах ее родителей. Их всех сначала задушили, а потом…

— Коронер приехал. — Сообщил появившийся в дверях Герти. — И еще хозяин дома.

Его взгляд сфокусировался на Оливии и он, удовлетворенно хмыкнул.

— Она снимала дом в такой глуши? — спросила Оливия. — Странновато для такой молоденькой и симпатичной девушки.

— С хозяином можно поговорить? — Кэйд несколько оживился.

Убитая девушка не была родственницей владельца, а значит можно попытаться выжать из него больше информации. «Но не стоит на это слишком надеяться» — тут же сказал он себе. «Показания той же Оливии хоть и отличались поразительной содержательностью, мало чем смогли помочь».

— Да. Он сидит на кухне. Сейчас с ним Сэм.

— Только прежде послушаем, что скажет Хью.

Хью Сандерсон, в темно-синем комбинезоне и с неизменным коричневым чемоданчиком уже показался в дверном проеме. Оливия с интересом посмотрела на этого человека. Невысокий, среднего телосложения, с густой русой шевелюрой и блеклыми голубыми глазами, Хью выглядел как мелкий офисный клерк, а вовсе не человек близко знакомый со словом смерть.

— Добрый день, — поздоровался он. — Детективы! Мисс! Слишком приятный день для такой работенки.

Его голос, такой же бесцветный как глаза, манера держаться и выражение лица вполне соответствовали специфике его работы. Не сложно было понять, почему этот человек занимается тем, чем занимается. Похоже, заботы и дела, выходящие за пределы холодильной камеры и не касающиеся напрямую оцинкованного прозекторского стола с канавками, не интересовали Хью Сандерсона.

— Что можешь сказать? — спросил Кэйд с оттенком уважения, проскальзывающего сквозь предельную серьезность.

— А что я могу сказать, если только вошел? Вот покопаюсь внутри этой тушки, тогда смогу сказать больше. — Немного меланхолично, буднично откликнулся Хью, и Оливия почувствовала, как улыбается против воли. Этот человек начинал ей нравиться.

Он нацепил резиновые перчатки и присел. Они втроем наблюдали за каждым движением Хью, желая услышать что-нибудь интересное.

— Ну? — не выдержала Оливия.

— Здесь труп! — торжественно объявил Коронер. — Мертва похоже дня три. А что теперь в полицию посылают таких очаровательных стажеров?

— Я помогаю детективу Блуму в этом деле. — Улыбнулась девушка.

— Пошли, поговорим с хозяином дома. — Нахмурившись, сказал Кэйд. — Хью! Как только…

— Так сразу! — сказал он. — Не мешайте мне работать!