Конрад. Племя хищника

Юлия Валерьевна Щербинина, 2022

У него не было ни имени, ни права на жизнь. Только одна цель – умереть во блага королевства. Но что-то пошло не так…Путь человека со звериным геном, человеческим сердцем и духом ягуара, жаждущим исполнить древнее предсказание шамана. Достичь вершин и спасти от вымирания свой народ или сгинуть. Третьего не дано.Третий том цикла "Конрад". Обложка и иллюстрации в книге созданы автором.

Глава 7 «Побочная связь»

По ощущениям, Конрад только успел заснуть, а его уже опять будят. Над головой хлопал крыльями коршун, но не дождавшись реакции, наглейшим образом вцепился в одеяло когтистыми лапами и дар дёру.

‒ Гадская птица!

Сев на голом матрасе, Конрад сонно потёр глаза.

Мало того, что поспал от силы часа три, так ещё и без подушки и постельного белья. Рахион сдержал слово и, несмотря на жуткую слабость после букета внезапных и успешно вылеченных недугов, принимал участие в большой стирке. Результат трудов до сих пор сушился над ванной.

Кор бросил одеяло на пол, сел на спинку стула, сверкнул грозным взглядом и защёлкал клювом.

‒ Что ж вам неймётся? Грегера рабочая пчела укусила? ‒ проворчал Конрад, и тениум возмущённо захлопал крыльями. ‒ Ладно-ладно, иду…

Время близилось к завтраку. Конрад быстро умылся, натянул штаны, рубашку и обувь, намотал на бедро футляр с кинжалом и вышел из комнаты. В центральном коридоре, выйдя из своего крыла, пересёкся с вожаком. Его рука уже выглядела здоровой.

‒ И когда эта пчела наконец-то начнёт кусать тебя? ‒ вместо приветствия упрекающе произнёс Грегер, покачав головой. ‒ Конрад, я попрошу тебя всё-таки соблюдать дисциплину и являться на завтрак вовремя, вне зависимости от того, как ты спал ночью. Кстати, что с твоей постелью?

Нахмурившись, Конрад отвёл взгляд.

‒ Твоя птица ‒ стукач.

‒ Кор ничего мне не говорил. Я слышал и видел всё сам, ‒ сверкнул глазами вожак.

‒ Как это?

‒ Очень просто, когда научишься. Это, можно сказать, новая форма единения.

‒ И, как я понимаю, наши планы на сегодняшний день?

‒ Правильно понимаешь.

На кухню они направились вместе, и по дороге по узкому коридору Конрад решил внести ещё пару ясностей.

‒ Знаешь, с недавних пор я начал общаться с ягуаром и слышать его голос. То есть, мой собственный. Тениум говорит им со мной, и он словно бы стал… каким-то человечным, что ли.

‒ Ты наконец-то дал ему имя и тем самым наделил тениума личностью. Давно пора было это сделать, ‒ пояснил Грегер, проходя через гостиную в арку коридора, ведущего на кухню. ‒ Мы с Ингрид и Мортеном не говорили тебе об этом, надеялись, что хоть до чего-то додумаешься сам. Нет имени ‒ нет личности. Дух ягуара слишком долгое время оставался обычным безымянным зверем. Да кстати ‒ не нужно рассказывать об этом Лексо. Посмотрим, как быстро додумается он.

В груди заскребла тоска, и Конрад пропустил критику мимо ушей. До того, чтобы дать имя внутреннему зверю, он бы додумался ещё не скоро, ибо не считал это хоть немного значимым. А личность Ферзю подарила Диона.

«Меньше ной, больше действуй, горе-любовник», ‒ не устояла перед соблазном кошачья личность.

Огрызнуться его носитель не успел, войдя с Грегером на кухню и застав там двоих.

Ингрид опиралась поясницей на кухонный стол возле мойки, скрестив перед собой ноги. В руке стакан с остатками напитка, подозрительно похожего на что-то покрепче ягодного морса. Рахион стоял спиной ко входу, привычно помешивая в котле завтрак. Услышал шаги, вздохнул, повернулся и жизнерадостно воскликнул:

‒ Доброго утречка! Всё уже разогрето, хватайте тарелки.

Ингрид помрачнела, одним глотком осушила стакан и стукнула им по столешнице. Конрад с Грегером единогласно решили обойтись без вопросов и комментариев.

Рахион выглядел так, словно бы вчера и в помине не было никаких разборок, а ночью он не находился на грани потери рассудка и даже жизни. Выздоровел, закрыл глаза на угрозы расправой при попытке сбежать и как ни в чём не бывало готовил своим тюремщикам завтрак. Хотя Лаисия ему не помогала, значит, в отличие от своего более смышлёного кузена, эльфийка до сих пор негодует и притворяться не настроена.

На завтрак собрались все, кроме неё. Зара пришла в компании Лексо, поздоровалась со всеми, тепло улыбнулась Конраду, сев за стол, подняла неприязненный взгляд на Ингрид. Та явно пребывала не в духе, а в компании ещё одной женщины в стае потемнела пуще грозовой тучи и ушла в себя.

Пока все молча ели, Конрад ненавязчиво присматривался к членам стаи.

Несмотря на напускную беспечность, Рахион выглядел уставшим. Лицо бледное, под глазами мешки, руки, если присмотреться, слегка дрожат. Но всё равно, если вдруг ловил чей-то взгляд, шаман преображался и растягивал беззаботную улыбку.

Зара перестала колко поглядывать на Ингрид, но выглядела как туго натянутая струна, что вот-вот оборвётся. Да уж, ей есть чего опасаться, судя по тому, как косился исподтишка Лексо на её потенциальную соперницу, пока та вяло ковырялась вилкой в тарелке, зато с пристрастием налегала на новую порцию напитка. Очень быстро стало понятно, что это красное вино.

Грегер спокойно завтракал и не обращал ни на кого внимания. Скорее, даже сказал, игнорировал всех.

Лексо первым вышел из-за стола и быстро ополоснул за собой посуду.

‒ Так я чего спросить хотел, ‒ круто развернулся он к столу. ‒ Тениуму уже можно давать имя? Я уже придумал. А то что он ‒ собака и собака. Без имени, как без личности. Это всё-таки дух!

«Гад со шрамами. Покалечу его когда-нибудь…», ‒ пообещал себе Конрад.

Доберман явился почти без огненного свечения. Обычный пёс с тусклым призрачным сиянием. По мысленному распоряжению Лексо он оббежал тренировочный зал, принёс хозяину самый длинный меч из арсенала, намотал несколько кругов вокруг Зары, лизнул ей руку, запрыгнул на скамью, сел и замер, точно каменная статуя.

‒ Браво, Рамзес, ‒ самодовольно осклабился Лексо, и пёс в ответ выразительно пролаял три раза.

‒ Развитие приручённого ягуаром тениума очевидно прогрессивнее, по сравнению с первыми четырьмя, ‒ заключил Грегер. Сегодня в зале тренировок собрались только волаки ‒ Конрад с вожаком, Лексо, Зара и Ингрид.

Конрада грызло навязчивое чувство конкуренции и обидной несправедливости. Такого прогресса с тениумом, коего Лексо добился за два дня, он добивался неделями. Ингрид думала примерно о том же.

‒ Хрен ли! Кому упорный труд, а кому всё на блюдечке, ‒ презрительно хмыкнула она и приложилась к фляге.

Лексо покосился на девушку, что сидела на отшибе, с другого края скамьи, и весь затвердел, как будто что-то подавлял в себе. А вот доберман ничего скрывать и не думал. Навострил купированные уши, подлетел к Ингрид, упёрся лапами ей в колени и принялся нагло вылизывать её лицо и шею.

Конрад злорадно ухмыльнулся. Побочную связь, из-за которой внутренний зверь проецирует истинные чувства своего носителя, Лексо ещё не разорвал. Вот же бедолага.

Ингрид моментально слилась с лисой и полоснула пса серпами когтей. В гневе одним прыжком оказалась возле Лексо и замахнулась, но Грегер тоже использовал единение и вовремя поймал её руку.

‒ Я тут ни при чём, он сам! ‒ выпалил Лексо и трусливо попятился.

‒ Да что ты говоришь! ‒ злостно процедила Ингрид, и рыжие радужки её глаз опасно вспыхнули.

‒ Немедленно прекрати это, Ингрид, ‒ прорычал вдруг Грегер и сжал её запястье так, что девушка громко айкнула. Когти вросли в пальцы и рыжее свечение глаз померкло.

‒ Ты чего, мне больно! ‒ ошалело взвизгнула Ингрид и попыталась вырваться.

‒ Я не ясно выразился? ‒ выдал Грегер сквозь зубы и только когда девушка сменила агрессивную позу на пришибленную, отпустил её. Ингрид схватилась за покрасневшую руку и отпрянула.

‒ Да что с вами такое! Это всего лишь собачья шалость, ‒ поражённо сказала Зара, держась за живот и подходя ближе к Лексо.

‒ Да, и я объясню, как с ней справляться, ‒ многозначительно воззрился на него Грегер. ‒ Пока этот пёс не расшалился до больших проблем.

Лексо вскинул проколотую бровь, что-то понял по тяжёлому, как пудовая гиря, взгляду вожака и снова весь напрягся. Зара не поняла, и это главное.

Стуча каблуками, Ингрид вернулась к скамье, села на неё с ногами, повернулась ко всем спиной и схватила флягу.

‒ Конрад, займёшься новой формой единения с Ингрид, ‒ распорядился Грегер, наградив тяжёлым взглядом другого подчинённого. Тот кивком дал понять, что всё понял верно. ‒ А мы с Лексо пойдём на поверхность. Научу его прыжкам по деревьям и разъясню тонкости контроля над духом. Заодно сходим в город за провизией ‒ продуктов почти не осталось.

Зара недоумённо осмотрела их и спросила:

‒ Грегер… Всё хорошо? К чему такая резкая смена планов?

‒ Не волнуйся, Зара. Просто Лексо… попался слишком своевольный дух, ‒ нехотя импровизировал вожак. ‒ Так бывает. Нужно быстрее обуздать его, пока он не навлёк на нас неприятности, и лучше это делать на открытом воздухе и подальше ото всех.

Зара посмотрела на притихшую на отшибе Ингрид и грустно ответила:

‒ Ясно.

‒ Вооружайся и пошли, ‒ приказал Грегер Лексо и сразу отправился к арсенальному складу на столе и стене зала.

Как и следовало ожидать, стоило им выйти, как Ингрид повернулась к Конраду и в самых ярких красках послала его очень далеко «со своими формами единения». Отвернулась к гобелену и, сжимая флягу, стала ждать, когда Грегер уйдёт из подземелья, чтобы она могла спокойно вернуться к себе.

Оставшись с Зарой вдвоём, Конрад предложил ей подышать свежим воздухом, на что она охотно согласилась. Как он и думал, вожак увёл похотливого волака куда подальше. Оставалось надеяться, что тот догадался взять с собой исцеляющее кольцо кобры. А нет ‒ так ему же хуже.

Около получаса Конрад и Зара то прогуливались по лугу, то сидели у скрытой двери в подземелье, и он пытался, как умел, отвлечь девушку от ненужных подозрений и мрачных мыслей. Неизвестно, насколько он в этом преуспел, но снисходительно улыбаться ему она начала довольно быстро.

А потом волака внезапно настигло знакомое ощущение. Тьма всколыхнулась, заклокотала внутри и стала навязчиво тянуть его вдаль, за пределы зачарованной магом зоны. Вот наконец и Арман. Или Нейтан. Может, оба сразу ‒ не важно. Главное, что тёмные снова зовут, и на этот раз их не пришлось долго ждать.

* * *

Нейтан был на том же месте, где в прошлый раз. Снова один, без Армана. Пока Конрад шёл к юному магу по зачарованной территории, он чувствовал его, но видеть не мог и молча ждал, нацепив на лицо своё традиционное небрежно-скучающее выражение. А только волак перешагнул через округлую черту, оглянулся.

‒ Я уж думал, опять битый час тут проторчу.

‒ Считай, сегодня тебе повезло.

Парень покосился на Конрада одним глазом, ‒ на второй упала густая чёлка ‒ присмотрелся куда-то в район его шеи и вздёрнул бровь.

‒ Ты что, убил кого-то?

‒ Иногда есть большой соблазн, но приходится воздержаться.

Нейтан иронично ухмыльнулся.

‒ Значит, замучил товарищей? И всё за один день? Ну ты изверг.

‒ Странно слышать это от кого, кто регулярно приносит жертвы тёмным силам, ‒ резонно заметил волак. ‒ Скольких уже замучил и поубивал ты?

Сузив глаз, парень отворотил от него лицо и промолчал. Словно бы и не слышал. Конрад сделал было пару шагов, и вдруг споткнулся о невесть откуда взявшийся корень, резко дёрнулся, чтобы не упасть, и до зверской боли подвернул лодыжку.

‒ Вот ты… гадёныш!

‒ Тебе на будущее, волак, ‒ опять ухмыльнулся Нейтан, пока Конрад покачивался на одной ноге и шипел сквозь зубы. ‒ Люди всего мира стращают друг друга, что тёмные маги ‒ ходячая чума, которую хлебом не корми, только дай кого-нибудь проклясть или убить. Тьме необходимо приносить жертвы — это да. Но убивают ради этого лишь те, кто не хочет заморачиваться. Хотя вместо ежемесячного убийства можно просто частенько устраивать людям маленькие шалости.

‒ Да я тебя за такие шалости как высек бы! ‒ прорычал волак. Хорошо, что исцеляющий артефакт всегда на пальце и уже добросовестно выполняет свою работу.

‒ Эй, не обращайся со мной, как с ребёнком! ‒ тотчас напыжился Нейтан. ‒ Мне скоро семнадцать, и вообще, по возрасту людей не судят! Вот ты старше, ну и что это за показатель? Я могу всего лишь посмотреть на тебя, и ты сдохнешь.

‒ Что-то мне подсказывает, ты не очень-то и пользуешься своим подыхательным взглядом.

Раздражённо покачав головой, Нейтан сложил руки в карманы длинного плаща, приосанился и заявил:

‒ Раз ты уже закончил со вторым этапом освобождения тьмы, сейчас мы отправимся выполнять третий.

Аккуратно и медленно Конрад встал на подвёрнутую ногу. Заживает, но ещё болит. Зараза.

‒ Куда и как мы отправимся? ‒ ровно спросил он.

‒ В наше нынешнее пристанище. Я перенесу нас, ‒ нехотя ответил Нейтан, и волак насторожился. Почему-то вдруг подумалось, что юный тёмный не то чтобы уверен в своих возможностях.

‒ Ты умеешь телепортироваться?

‒ Угораешь?! А как я здесь оказался, по-твоему? На извозчике приехал? ‒ вспыхнул заносчивый парень.

‒ И переносить других тоже умеешь? ‒ допытывался Конрад, и Нейтан, сжав губы в ниточку, мотнул головой, откидывая с глаза чёлку.

‒ Вот сейчас и узнаем!

‒ Погоди… Что?!

‒ Не делай резких движений и особо глубоко не дыши. Смотри, я предупредил.

Не успел сообразить, швырнуть в него чем-нибудь или начать прощаться с жизнью, как на них набежало густое серое облако, темнея, уплотнилось и очень быстро стало почти чёрным. Это было похоже, но всё-таки отличалось от процесса перемещения Арманом. Тьма полностью заволокла, но не расступилась сразу, а как будто немного зависла в растерянности, не понимая, почему «пассажиров» вдруг стало больше, и что теперь с ними делать.

Несколько мгновений колебания, неизвестности, мёртвой тишины, и тьма стала разбегаться. А земля вдруг улетучилась из-под ног, словно волак провалился в яму, его окатило мокрым холодом и напрочь выбило весь кислород.

«Смердящий злейдер, да я же тону!»

Едва сообразив, что происходит, усиленно заработал конечностями, чтобы выплыть на поверхность. Задыхаясь, открыл глаза и увидел лишь зеленоватую муть. Толщи воды всё тяжелели, не желали выпускать свою жертву. Конрад плыл наверх что есть сил, но просвет никак не наступал, и скоро стал слабеть. Подвёрнутая нога разболелась до онемения, воздух кончился, лёгкие невыносимо жгло, темнело в глазах.

Затем в них резко потеплело, вспыхнуло рыжим, и волак перестал чувствовать себя. Дух ягуара так яро заработал его телом, что они буквально вылетели на поверхность, бултыхнулись обратно, но остались на плаву и с горем пополам наконец-то смогли дышать. Покрутили головой, отыскали берег и поплыли к нему.

Выбросившись на сушу, Ферзь вернул управление телом, и на волака обрушилась дичайшая, просто убийственная усталость. В глазах то плыло, то темнело. Опрокинувшись навзничь, Конрад никак не мог отдышаться, чуть не лишился сознания и на минуту ‒ или около того ‒ совершенно перестал соображать, где он, как и зачем. А когда наконец вспомнил, стиснул зубы и смачно выругался.

‒ Нейтан… Да чтоб тебя, тёмный гадёныш!..

Тяжело дыша, провалялся на спине до тех пор, пока артефакт кобры наконец не избавил от приступа удушья. Только тогда, с трудом соображая, сел и стал оглядываться по сторонам.

И куда, скажите на милость, его занесло? Перед ним простилалось русло реки, каменистый берег и… И больше он ничего не видел. Только густую пелену молочно-белого тумана да пасмурную серость. И ни единой живой души. Нейтан как сквозь землю провалился.

‒ Час от часу не легче, и что теперь?!