Тамерлан. Вопреки всему

Юлия Бонд

Мы чужие друг другу. Ты успешный, богатый и женатый. А я – твое табу. Маленькая девочка, папина дочка, младшая сестрёнка твоей жены. Я не имею право тебя любить и должна держаться как можно дальше, но… Вопреки всему однажды ты скажешь, что всё это время меня любил, и это станет нашей отправной точкой в ад… Или рай?

11

Тамерлан растерянно замер на месте, не смея ко мне прикоснуться.

Поерзав на его коленях, я приняла удобное положение и, обняв за широкие плечи, прильнула к груди. Потерлась щекой, а затем скользнула губами по шее, двинулась выше и прикусила мочку уха. Он, зарывшись ладонью на моём затылке, сжал волосы и слегка потянул их назад, заставляя запрокинуть голову.

Закусив губу, я устремила взор на лицо Мамедова и, заметив на нем хмурое выражение, решила поцеловать.

Тамерлан еще сильнее потянул меня за волосы:

— Остановись, — хрипло произнес.

Сильные руки обхватили талию, чуть надавили на спину и спустились ниже поясницы.

Я ахнула, почувствовав на своих ягодицах цепкие пальцы.

— Влада, если сейчас же не прекратишь, то потом очень сильно пожалеешь, — вымолвил на одном дыхании. — Вернись на свое сиденье.

— Не хочу, — качнула головой и, склонившись, прижалась лбом к его лбу, — хочу… тебя.

— Ты пьяная, — ухмыльнулся, подцепил пальцем мой подбородок и слегка приподнял, — маленькая девочка.

— Мне уже двадцать. Я давно не маленькая.

Закатив глаза, Тамерлан шумно вздохнул. На приоткрытых губах заиграла кривоватая улыбка и я, не сдержавшись, потянулась рукой к щетинистой щеке: погладила скулу, очертила волевой подбородок, а затем коснулась его губ.

— Я тебе совсем не нравлюсь, да?

— Нет, — качнул головой, — мне нравятся женщины, а не дети. Влада, слезь с моих колен, и я сделаю вид, что ничего не было.

— Ничего не было? — взвизгнула я и, сжав пальцы в кулаки, обрушила на сильные плечи череду ударов.

Первые секунды Тамерлан смиренно терпел, но вскоре перехватил мои запястья и завел их за поясницей.

— Не смей поднимать на меня руку. Никогда, — устрашающе зарычал и я перепугано захлопала ресницами. — Быстро вернулась на сиденье.

Я проглотила ком, неожиданно подкатывающий к горлу, и смерила Мамедова гневным взглядом.

«Не нравлюсь? Ну и чёрт с тобой, старый хрен!», — подумала, но вслух не произнесла и пересела на свое сиденье.

— Завтра, когда протрезвеешь, тебе станет стыдно, — сказал Мамедов, бросив в мою сторону беглый взгляд, — и ты будешь благодарна мне за то, что я не сделал, а ведь мог…

Я ничего не ответила, решив промолчать. Обняв себя за плечи, отвернулась к окну и принялась смотреть в пустоту.

Машина двигалась слишком быстро или мне это только казалось — не важно, в общем. В любом случае перед глазами все расплывалось, а к горлу подкатывали тошнотворные спазмы.

— Останови, — прохрипела я, зажимая ладонью рот.

Только не здесь. Не сейчас, пожалуйста!

Тамерлан сбавил скорость и в скором времени припарковал машину на обочине. Потянув дверцу за ручку, я выскочила на улицу как ошпаренная и, притаившись за деревом, стала опустошать желудок. Последний коктейль был лишним — сто процентов.

— Держи, — послышалось за спиной, и я обернулась.

Тамерлан стоял позади и смотрел на меня взволнованным взглядом.

— Влада, держи.

— Спасибо, — я взяла из его рук пачку влажных салфеток и принялась вытирать лицо.

Теплые руки легли на мои плечи, погладили бицепсы и, спустившись ниже, остановились на запястьях.

— Ты дрожишь, — шепнул на ухо.

Я не смогла ответить — его неожиданные объятия или что это было — застали меня врасплох. Замерла и не шевелилась, не зная, как себя вести. С одной стороны, мне очень хотелось обернуться и заглянуть в его глаза, а с другой… Я боялась! Боялась собственных чувств к этому мужчине и, если бы не алкоголь, то я до сих пор бы наивно полагала, что Тамерлан меня просто бесит, но сейчас все было иначе. Сейчас я знала абсолютно точно, что влюбилась, неожиданно и впервые. Почему именно в него? Понятия не имела, да и не хотела понимать.

— Что же ты такая дура, Владислава, — тихо произнес.

Я вздрогнула, резко рванула вперед, но цепкие пальцы вонзились в талию и потянули назад.

— Тише, успокойся, — сказал Мамедов, сжимая мое дрожащее тело кольцом своих рук. — Ты ведёшь себя неправильно и будь на моем месте любой другой, то воспользовался твоей глупостью, не задумываясь.

— А ты, значит, правильный? — хмыкнула я.

— Нет.

— Тогда перестань меня называть дурой. Сколько можно?

Он засмеялся. Негромко, но я услышала, а еще почувствовала некую твердость, упирающуюся мне в ягодицы.

Мамедов вздохнул, а затем неожиданно заявил:

— Завтра же позвоню твоему отцу и обо всем ему расскажу.

— Ты не сделаешь этого.

— Сделаю. Мне надоело играть роль твоего опекуна. Ты — папина дочка, а не моя, вот пусть он и занимается твоим воспитанием.

— Ладно, — каким-то чудом я резко крутанулась и теперь стояла напротив Мамедова, лицом к лицу, — тогда не забудь рассказать, как ты на меня пялишься, как лапаешь, как целуешь, а потом бьешь ремнём. Расскажи ему обо всём!

Тамерлан схватил меня за волосы на затылке и потянул назад, заставляя испытать боль.

— Ты снова забываешься, Влада. И откуда только взялась эта смелость?! Мне ничего не стоит наказать тебя за такое поведение. Ты этого хочешь? Хочешь ремня?

В уголках глаз собрались слёзы, а к горлу подкатил ком. Воспоминания о прошлом наказании всплыли в подкорке, и я отрицательно кивнула головой.

— Вот и молодец. Сейчас возвращаешься в машину и ведёшь себя тихо, как мышь, а завтра мы обо всем поговорим.

— Хорошо, — процедила сквозь зубы и облегчённо вздохнула, когда Мамедов разжал тиски пальцев на моём затылке.

На шатающихся ногах я побрела к внедорожнику. Юркнула в салон и, устроившись на заднем сиденье, отвернулась к окну. А Тамерлан почему-то не торопился: стоял на прежнем месте, всматриваясь в ночную мглу, и курил сигарету.

***

Он разбудил ее легким касанием к лицу. Нежно погладил ладонью скулу, а затем отвел в сторону прядь волос, упавшую на щеку. Хотел покрыть поцелуями припухшие после сна губы, но вовремя одумался и просто шепнул на ухо:

— Мы приехали.

Распахнув глаза, Влада уставилась на него недоуменным взглядом.

Мамедов улыбнулся краешком губ и, не сдержавшись, опустил руку на хрупкое плечо.

— Идем.

Влада отпрянула в сторону, огляделась по сторонам, но кроме уличных фонарей, многоэтажки и каких-то иномарок не увидела больше ничего.

— Где мы? — спросила охрипшим после сна голосом.

— В городе, переночуем в моей квартире, — ответил Тамерлан и, схватив за запястье, вытащил Владу из машины.

Влада ничего не понимала, но спросить прямо не решалась. Понурив голову, она следовала по пятам Мамедова и тихо вздыхала — алкоголь понемногу выветривался из ее организма.

Оказавшись в квартире, Влада замерла в коридоре, не решаясь ступить дальше.

— Будешь спать здесь? На коврике? — спросил Тамерлан, на ходу снимая с себя пиджак и стягивая с шеи галстук.

— Зачем ты меня сюда привел? — отозвалась Влада. — Почему не отвез домой, к Лере?

Мамедов обернулся, окинул девушку оценивающим взглядом с головы до ног, и шагнул навстречу.

— Ты в зеркале себя видела? — ухмыльнулся Тамерлан.

— А что со мной не так?

— Ты пьяная, Влада, и под кайфом, если ещё не поняла.