Всего лишь одна история

Юлия Андреевна Шварцберг, 2017

В портовом городе Ффос всё было хорошо: люди тихо жили в своих домах, бакалейная лавка "У рыжего Ника" работала без перебоев, а цирк ежедневно радовал немногочисленных туристов волнующими душу и тело представлениями. Пока однажды не погас Маяк. И всё бы ничего, ведь будущее не нуждается в маяках для своих кораблей, как Вы знаете. Вот только погас он не просто так, фонарь в нем был очень даже не обычным, а расследование чуть было не зашло в тупик. Если бы не… Впрочем, обо всем по порядку: утро стоит начинать с чая. Содержит нецензурную брань.

Глава 2. Ножки, Ножики и Спички.

"Окунь, пойманный мисс из Гошена,

Не имел чешуи совершенно.

«Ах ты мой дурачок!» —

Извлекая крючок,

Промурлыкала мисс из Гошена".

Бакалейная Лавка Рыжего Ника выделялась среди прочих огромной вывеской, гордо гласящей: «БАКАЛЕЙНАЯ ЛАВКА РЫЖЕГО НИКА ЕДИНСТВЕННАЯ ЛАВКА

ГДЕ НЕ ВОНЯЕТ У РЫЖЕГО НИКА ЗАХОДИ ТУТ».

Но, несмотря на ее наличие, Рыжий Ник не чувствовал себя счастливым.

Ведь даже такая вывеска не помогла ему привлечь внимание Той Самой, Единственной и Несравненной.

Избранницу звали Острогоная Калли и она была акробаткой в местном шапито.

Большеглазая, грациозная, изящная, похожая на фарфоровую статуэтку, с черными как смоль волосами, Калли — любимица публики. После каждого выступления она получает десятки букетов от поклонников, сотни признаний в любви, и какое ей может быть дело до скромного продавца? Даже если он упрямо оставляет у ее дверей лучшие товары из своей лавки — то корзинку солью засыпет, то самые крепкие спички, привезенные из самого Ренима, достанет, то мешок крупы с запиской подарит. Мечта, а не молодой человек.

Но сердце Калли оставалось холодным. Ей, почему-то, больше нравились лилии и розы, чем действительно полезные в хозяйстве вещи.

Однажды, после очередного оглушенного аплодисментами вечера, Остроногая, надев свои любимые каблучки, выскочила из гримерки еще до того, как к ней выстроилась очередь, и быстро застучала в сторону черного хода. Именно в этот момент Рыжий Ник, набравшись храбрости в семьдесят градусов, вышел с другой стороны коридора: он хотел признаться гимнастке в любви и предложить ей руку, сердце и половину своей лавки. Он даже письмо написал, чтобы в самый ответственный момент не запутаться в словах. Что-то вроде:

«Дорогая Калли! Ты самая красивая женщина из всех женщин. Ты напоминаешь мне спичку — а я люблю спички. Мне очень нравится, как ты шагаешь по канату и сгибаешься не в ту сторону, хоть это и выглядит странно. Я не пропустил ни одного твоего выступления, поэтому точно знаю, что ты выдерживаешь большие нагрузки. А раз так, значит, из тебя выйдет прекрасная владелица бакалейной лавки! Я мечтаю увидеть, как ты будешь перебирать гречку своими нежными пальцами, ведь они очень красивые, как и вся ты.

Ты самая непорочная, чистая и добрая девушка во всех семи государствах!

Я люблю тебя, Остроногая Калли.

Твой Рыжий Ник».

Ник несколько раз перечитал свое послание и остался доволен. Нужно только доставить его адресату, но адресат почему-то очень быстро бежал в сторону запасного выхода. Нику стало любопытно, да и уверенность у него в крови так и бурлила, так что, после недолгих раздумий, он отправился вслед за Калли.

Каблучки ритмично отсчитывали шаги по асфальту. Ник с трудом за ними успевал, иногда неловко прячась, пригибаясь, если Калли сворачивала в очередной переулок.

Погода портилась — для Экиа-Нова это новостью не было, но от проблем этот факт не избавлял. Может, именно поэтому Остроногая так торопится — не хочет потеряться в тумане или попасть под дождь. Вот только зачем ей этот район? Приличные девушки, тем более красивые, не ходят танцевать под красные огни.

Может, Калли спешит к кому-то на помощь?

Ник с трудом успел пригнуться, когда девушка резко остановилась и огляделась. Вокруг никого не было, и, едва каблуки замолкли, стало ясно, насколько на улице тихо.

«Как перед бурей», — подумал Ник и почувствовал себя худо. Видимо, уверенность начала выветриваться. Уже и не особо хотелось письмо передавать, однако, бежать назад сейчас слишком опасно. Надо подождать, когда Калли перестанет так нервно осматриваться и все поглядывать по сторонам.

Минуты тикали, ветер усиливался. Из-за красного приталенного пальто силуэт гимнастки напоминал рвущийся с ветки осенний лист. Ник высунул из-за мусорного бака острый нос, поправил кепку и вздохнул — какая же она красивая. Ни дать ни взять огонек свечи в темноте колышется, а тонкие ножки на каблучках словно фитилек. И воск хороший. Дорогой.

Но не успел Рыжий Ник погрузиться в расчеты, сколько бы стоили свечи, если бы их продавала лишь Калли и какой бы катастрофой это грозило человечеству, как в свете фонаря образовался еще один силуэт. Далеко не столь притягательных форм. Калли встрепенулась и кинулась в объятия незнакомца.

Ник сжал зубы: он продавец простой, но что такое ревность знал даже он, и сейчас он чувствовал, как через его сердце проходит игла, и не простая, а упавшая с самого Криоса.

Ник подполз поближе.

— Простите, простите месье Форвард, я просто не могла быть раньше. Выступление зависит не только от меня.

— Мы не должны опаздывать. Вперед, он будет рад тебя видеть. Идем, душа наша.

«Форвард. Странное у него имя, не местный, что ли».

Погода продолжала портиться. Рыжий Ник продолжал ползти и прятаться за углы, пока его вели его вглубь улицы Красных Фонарей.

Наконец они остановились у невзрачной двери, над которой висел старомодный неработающий фонарь.

— Здесь?

— Да. Главное, не бойся. Помни, что ты хороша собой и можешь быть ему полезна. Ты ведь взяла?..

— Да, конечно.

Петли скрипнули, путники вошли внутрь. Ник посмотрел на небо — черная туча над ним закручивалась воронкой, что молодой человек счел знаком, хоть и не добрым, но все-таки знаком. Поэтому решил рискнуть и осторожно приоткрыл дверь. Кажется, они прошли дальше и не закрыли за собой. Хорошо.

Сердце стучало как бешеное — будут ли его бить ногами лишь за то, что он преследует любовь всей своей жизни? Сможет ли он объясниться? А что, если Калли обманом сюда заманили? Тогда надо ее спасти.

Эта мысль успокоила Ника. Хоть Рыжий был и не очень умным, он был добрым малым с большим сердцем и со средним размером ботинок.

В конце небольшого бархатного коридорчика висел старый занавес, за которым явно шла оживленная беседа.

— Это немыслимо. Вы серьезно думаете, что какая-то проститутка сумеет заменить мне Полярную Звезду?

— Не какая-то, а лучшая в Экс-Тера.

— Да хоть личная девочка мэра. Месье Форвард, я жду объяснений.

— Мистер Донаван, Вы спешите с выводами. Мы не просто так позвали Калли. Мы наблюдали за ней, прежде чем решились на знакомство. И когда оно свершилось, поняли, что не ошиблись — Калли изумительная девушка, с широкой душой и с прекрасной растяжкой. Просто чудо. На сегодняшний день она — проверенный сторонник Мистера Донавана. Преданность нельзя купить.

— Она проститутка. Она продается, а вместе с ней — и все ее достоинства, будь это преданность или умение делать «шпагат орла». Но я не просил Вас о рекомендациях. Я спросил, как она сможет мне заменить конкретный кристалл. Вы ведь ради этого меня вызвали.

— Да, да. Доставай, девочка.

Ник прильнул к небольшой дырке в занавесе, чтобы увидеть, о чем идет речь.

Калли, судя по выражению лица, ничуть не смущенная тем, что ее назвали «проституткой», вытащила из-под пальто ожерелье — тяжелое и невероятно притягательное. В комнате ненадолго воцарилась тишина.

— Оно красивое. Но не сравнится с кристаллом, который недавно украли. Тот походил на звезду, а это — лишь женская прихоть.

Лицо Форварда недовольно вытянулось. Он не ожидал, что Донаван так холодно отреагирует.

— Послушайте, это достаточно дорогой подарок. Калли, душа наша, получила его от одного из своих безмозглых поклонников и сразу сообщила об этом нам.

— Ну и дура.

Тут уже не выдержала Остроногая.

— Почему я дура?

— Потому что раскидываться кристаллами в наше время — глупость. Их, знаете ли, ограниченное количество и каждый из них уникален по-своему. Это вам не минералы, которые когда-то выковыривали из Земли. Это смесь органики и неорганики. Организмы, чьи возможности даже сейчас не раскрыты полностью. Да, батарейки — но только ли?

— Мне казалось, вопрос с ними закрыт и они не…

— Так это все? Вот это ожерелье?

— Хорошо. Хорошо, Мистер Донаван. А что насчет вот этого?

Ник чуть было не завалился вперед, пытаясь увидеть сразу всех участников сцены.

Мистер Форвард, мужчина, закутанный в зеленый полушубок, достал из широких штанин коробочку и, недовольно пыхтя, кинул ее Донавану.

Последнего Ник так и не смог рассмотреть — он сидел напротив камина, почти спиной к занавесу, но реакция у него была неплохой, раз он сумел поймать коробку. Крышка с щелчком открылась.

— Этот уже интереснее. Давно он у вас?

— Очень. Нашли его в бурю, где-то в районе портов. Как раз провожали девочек на точку и…

— Месье Форвард. Я прощу Вам Вашу некомпетентность лишь в том случае, если вы отдадите мне два кристалла сразу.

— За двойную цену.

— Ну, нет. Добраться сюда для меня тоже было непросто, и Звезда все еще стоит больше, чем вы оба, вместе взятые.

— Это угроза.

— Нет. Можете идти.

— Если Вы не собираетесь платить двойную цену, то отдайте мне обратно кристалл.

— С чего бы? Это же просто стекляшка, которую Вы нашли.

— Мы привыкли к этой стекляшке. Да и раз она Вам зачем-то нужна, значит, что-то с ней не так. Мы не тупые.

Донаван рассмеялся и от его смеха Нику стало хуже, чем было, уж очень этот

смех напоминал собачий лай.

— Не тупые. Но все еще не гении, явно. Иначе бы сообразили, что о догадках вслух не говорят.

— А это угроза?

— Это она, верно, — кивнул Донаван, и в свете камина на секунду что-то сверкнуло. — Знаете, очень жаль, что Вы привели девчонку, да еще — как Вы сказали? — преданную мне. Могли бы просто собирать дань со своих малышек и приносить ее сюда, и никаких проблем. А теперь придется…

— Мы думали, что Донаван достаточно щедр, чтобы вознаградить преданность.

— Ах, вот как. Калли надеялась на повышение? Надоело показывать трюки в цирке?

— Есть такое, — сжала губы Калли. — Да и вообще. Я думаю, что я стою больше, чем Вы

изволили выразиться. У меня есть еще украшения — и их будут приносить дальше. Возможно, я попрошу кого-нибудь… принести мне звезду с неба. Так Вы назвали этот кристалл?

— Полярная Звезда. Я хранил ее в маяке, но, боюсь, кто-то решил, что кристалл — его собственность. Подозреваю, что это проделки старого лиса, Фикса. Опустился до банального воровства.

— Ну, вот видите. Я просто пообещаю себя тому, кто принесет мне Полярную Звезду. Всю себя.

— Вы действительно цените свои умения достаточно высоко. Это похвально.

Ник отпрянул и тихо зашагал спиной в сторону двери. Он был оглушен.

Полярная Звезда. Значит, если он достанет этот кристалл, то Калли согласится стать его женой. Она же это имела в виду, верно? Конечно, тут явно что-то ужасное происходит, какой-то человек называет его любимую девушку грубейшим словом, а никто и не говорит ничего.

Но он попросит Калли перестать с ними общаться. Она поймет. Только надо достать для нее звезду, чтобы она его выслушала. Тот парень со странным смехом сказал, что кристалл был на маяке. А кто не знает, что все, что касается маяка, находится в компетенции Марселя? Уж сколько раз ему миссис Марсель жаловалась, что у ее мужа абсолютно ненормальное хобби — грех не запомнить. Правда, он ее давно не видел, но вряд ли они переехали. Так что нужно просто найти их и спросить, и дело в шляпе!

Воздух на улице застыл.

Ник посмотрел вверх — небо было абсолютно черным.

— Но если Калли ценит себя в стоимость Звезды, то чего стоите Вы, Форвард? Стоп. Одну минуту. Девочка, иди сюда. Сними пальто и присядь поближе.

— Верните кристалл.

— Возьмите вон ту пачку, что лежит на столе, — и хватит с Вас.

— Здесь за один.

— И?

— Или платите двойную цену, или отдавайте кристалл, Донаван, иначе мы…

Чернильный купол раскололся молнией надвое, через секунду грянул гром.

Рыжий Ник кинулся бежать, наспех расстегивая пальто, чтобы укрыть им голову.

На Экиа-Нова началась гроза.

— Слушай, Калли. У меня к тебе очень важный вопрос. У тебя нет аллергии

на моллюсков?