Двойник Жанны д’Арк

Юлия Андреева, 2014

По версии историков, Жанна – незаконнорожденная дочь орлеанской герцогини. Дофин, которого она сделала королем, предал ее, не выкупив из плена. Ее дорога – дорога девы-освободительницы, посланной Богом, зловеще освещается костром инквизиции, но, выбив из седла божественную Жанну, судьба не пожалеет тех, кто шел с ней бок о бок к победе или гибели.

Битва при Сен-Лу

Весть о блестящим подвиге рыцаря Жака ле Феррона сразу же облетела Нанси и вышла за городские стены. Местная знать начала наперебой приглашать к себе графа Гийома ля Жюмельера и его юного зятя, устраивая в их честь пиры и охоты. Анна тяготилась этими светскими обязанностями, так как всерьез опасалась, что среди гостей могут оказаться люди, знавшие брата лично, и тогда ей уже несдобровать. Граф же чувствовал себя на светских раутах, точно рыба в воде. Он рассказывал о подвиге Жака так, словно сам совершил его или, по крайней мере, присутствовал во время сражения.

Сьер Гийом был воистину прекрасным рассказчиком. Он, описывая в картинах блистательный поединок, показывал ужас, охвативший оруженосцев и невольных зрителей.

«Когда вдруг победа уже почти что досталась Божьему Наказанию, великан занес свой меч над головой отважного Жака ле Феррона, прозвучали громовые раскаты колокола, услышав которые сьер Жиро выпустил из рук свой ужасный меч и упал на колени, прикрывая голову руками.

Должно быть, в этот момент ему показалось, что сам Господь Бог разговаривает с ним! После мой благородный зять поднял меч гиганта и подал его господину де Вавиру с грацией и изяществом, от которого я невольно прослезился, сраженный благородством и простотой юного рыцаря.

Не веря в свою удачу, великан Жиро де Вавир принял из рук Жака свой меч, в тот же момент в его глазах заиграло адское пламя, рот искривила ядовитая усмешка.

— Ты не убил меня, когда я был в твоих руках! — заорал сьер Жиро. — Ну а теперь прощайся с жизнью. Я не буду таким благородным и разделаюсь с тобой.

В тот же момент он занес над головой огромный меч и с чудовищной силой опустил его перед собой, рассекая воздух. Меч вошел в камень, на котором стоял великан, застряв в нем. Тогда мой благородный зять быстрее молнии направил свой удар снизу вверх, пропоров противнику брюшину, достигнув сердца.

Но должно быть, у проклятого де Вавира было два сердца, потому что тот только засмеялся, отплевываясь кровью, и, выхватив из-за пояса длинный нож, бросился на Жака».

Взоры присутствующих обратились на Анну, и та невольно залилась краской, проклиная старого болтуна. От раза к разу повествования графа становились все более и более кучерявыми и долгими. Все больше поединок напоминал какую-то полузабытую сказку, к которой реальность не имела ровным счетом никакого отношения.

Всем своим видом Анна показывала, как ей неприятно говорить о недавних событиях, уступая, таким образом, эту возможность болтливому графу.

Тем не менее нельзя же вот так переходить из дома в дом, не проронив при этом ни единого слова. Поэтому, когда местная знать уразумела, что юный рыцарь Жак ле Феррон не хочет рассказывать о поединке, его начали пытать о событиях, происходящих вокруг снятия осады с Орлеана, о которых он, как рыцарь из отряда маршала де Рэ, должен был знать не понаслышке.

В один из таких дней, находясь в гостях у коменданта Нанси, Анна рассказала о битве за крепость Сен-Лу.

На самом деле ей было сложно начать рассказ, так как не было до конца понятно, как объяснить, отчего вообще Жанна направила свои войска против одного из самых укрепленных фортов лорда Тальбота сразу после того, как ее войска освободили Орлеан и не успели даже как следует отдохнуть.

Говоря по правде, никуда она их не посылала и не собиралась этого делать. Юная, но мудрая Дева прекрасно разбиралась в военном деле и не стала бы до времени трогать своих людей, но они…

Семь долгих месяцев длилась осада Орлеана, в течение которых город находился в состоянии жестокой блокады. Семь долгих месяцев запертые за своими стенами французы могли только обороняться. Дети забыли, что такое зеленые поля и чистые реки, город был серым от пыли, уставшим и изможденным.

Давно уже никто не пел веселых песен, молодые люди не назначали свиданий, не играли свадеб. Не было достойных поединков — это невозможно, когда каждый человек на счету! В общем, люди застоялись в блокаде, подобно тому, как благородное вино задыхается в непрочной бутылке, превращаясь в уксус.

И вот в один прекрасный день появляется благословенная весть о том, что к Орлеану спешит во главе могучего войска посланная Богом Дева! Потом в город поступает продовольствие. Горожане видят Жанну и понимают, что уже очень скоро сумеют посчитаться с англичанами.

Жанна вновь зажгла сердца этих людей, вдохнула в них смелость и воинскую доблесть. Поэтому неудивительно, что горожане Орлеана и особо отчаянные и недисциплинированные солдаты Жанны решились собственными силами взять находящийся по соседству Сен-Лу.

Ничего никому не говоря и не дожидаясь разрешения, они вышли из ворот Орлеана и неорганизованно пошли на Сен-Лу, где их поджидал боеспособный гарнизон, состоящий из ветеранов-англичан. Предприятие было неоправданным риском, тем более что англичане уже привыкли к виду спин бегущих от них французов и без колебаний вышли навстречу атакующим.

В поле тут же закипела суровая военная работа, привыкшие к победам англичане оскорбляли атакующих, смеясь им в лицо и осыпая их откровенными издевательствами. Мечи сталкивались с боевыми топорами, копыта коней топтали пехотинцев, визжали мортиры. Устроившиеся за укреплениями арбалетчики расстреливали французов на расстоянии.

Увидев с высот своих башен, какая каша заварилась в поле, на помощь англичанам пришли свежие силы из форта Париж и обратили часть французских воинов в бегство.

Жанна пришла на подмогу своим людям, когда они уже были обречены на поражение. Со знаменем в руках, в развевающейся на ветру епанче Дева неслась во главе конницы. Она сразу же врезалась в самую гущу дерущихся, размахивая своим знаменем и призывая французов не сдаваться. Захваченная боем, она продиралась сквозь толпу народа и на какой-то момент оказалась отрезанной от своего же войска.

И тут кто-то из офицеров Жанны приказал встать кольцом вокруг нее, что было сразу же и сделано. Ощетинившись копьями и мечами, этот живой круг бился, пульсируя и отражая немыслимые выпады англичан, желающих только одного — добраться до «французской колдуньи».

Слава создателю! Этот круг существовал всего несколько минут, стоивших многим достойным рыцарям жизни, очень скоро на помощь прорвались основные силы, которые и смели англичан. Дождавшись подкрепления, Жанна повела французов на штурм Сен-Лу, у стен которой все еще шли ожесточенные бои, в то время как большая часть англичан успела скрыться за крепостными стенами, впервые за весьма долгое время готовясь к обороне.

В тот день Анна была одета в отличную от Жанны броню, так как войско не должно было увидеть сразу же двух «Дев». Пробивая себе дорогу к стенам крепости, Анна старалась не выпускать Деву из поля зрения.

В какой-то момент, отражая удар палицы, Анна заметила, как рядом с Жанной мелькнул черный с блесками плащ сьера Дюнуа, бастарда Орлеанского, в следующее мгновение она увидела и его самого.

Дюнуа что-то доказывал Деве, показывая на Орлеан. Анна увидела, что Жанна решительно качала головой, показывая в сторону крепости, за стенами которой скрылись англичане. Ее глаза светились радостью и воинским задором.

Анна была вынуждена отвлечься от Жанны, чудом увернувшись от пущенного в нее дротика, рухнула на землю среди трупов, изо всех сил пихая сапогом подлетевшего к ней с ножом в руках английского солдата.

В этот момент прозвучала труба. Анна различила команду «На приступ», в тот же момент Жиро де Вавир опустил свою железную палицу на голову напавшего на Анну воина и, расквасив этим ударом череп под шлемом, отсалютовал ей.

Да, теперь она это точно вспомнила, это был именно Божье Наказание — один из лучших французских воинов, спасший в тот день ей жизнь. Почему-то после взятия Сен-Лу Анна позабыла об этом эпизоде, и только теперь он всплыл в ее памяти с неожиданной силой и остротой.

Снова зазвучали трубные звуки, и армия ответила им боевым кличем. Кричала и Анна. Не просто кричала, она орала что было сил, несясь в атаку теперь уже на своих двоих.

К стенам были приставлены лестницы, по ним полезли охочие до поживы воины. Но, как это обычно случается, первые лестницы были сброшены вниз, ломая кости смельчакам. Снова лестницы. Жанна выстроила арбалетчиков, приказав им снимать всех показывающихся на стене воинов. Это значительно упростило задачу.

Полбеды было с солдатами, которые скидывали лестницы, не давая смельчакам прорваться в Сен-Лу. Куда больше неприятностей приносили те, что кидали со стен огромные камни, убивающие сразу же по несколько человек. За попадание в этих геркулесов маршал де Рэ обещал награду, так что арбалетчики могли, даже не влезая на крепостные стены, получить свои барыши.

Бой длился три часа, за которые волны человеческого моря то накатывали на отчаянно защищавшуюся крепость, то были вынуждены отступать прочь. Наконец на подмогу Жанне подоспел преданный ей капитан Ля Гир со своим отрядом, который и нанес англичанам сокрушительный удар, после чего французская армия взяла крепость.

Наконец-то воины узрели настоящую добычу, за самое короткое время из крепости Сен-Лу было вынесено все, что только можно было вынести, как говорили тогда, все, что не приколочено. Орлеанцы пополняли свои запасы, радуясь добыче, как дети подаркам на Рождество, воины Жанны тащили мешки и тюки, улыбаясь друг другу, — мол, «с добром уходим, зла не держим».

Проклиная несправедливую судьбу, хромой арбалетчик, рана которого не позволила ему пробраться в город, теперь был вынужден бродить по полю, грабя мертвых и извлекая свои и чужие арбалетные дротики из трупов и еще живых врагов. Двоих воинов, отказавшихся идти в крепость, так как во время сражения им посчастливилось взять в плен двух дворян-англичан, которых они боялись оставить без присмотра, Ля Гир теперь велел повесить в назидание остальным.

Их добыча по наследству перешла к нему.

Потом Анна была призвана сопровождать Деву, так что о дальнейшем разрушении крепости и судьбе ее защитников могла передать лишь то, что слышала от других.

Но в этом не было ничего особенного — крепость была разрушена и сожжена. Народ? Ну, что народ, кто с ним особо будет возиться? Нет людей, нет проблемы. Тех, что могли представлять какую-нибудь ценность, взяли в плен, остальных порешили за ненадобностью. Война…

Правда, Жанна спасла несколько священников, говоря, что не может поднять руки на служителей Господа. Но это же ее право.

В пылу рассказа Анна совсем забыла, что не знает, где именно в этот момент были люди де Рэ, так что, услышь ее рассказ кто-то из ветеранов битвы за Сен-Лу, могли бы возникнуть ненужные вопросы. Но таковых в гостях у коменданта Нанси в тот день не оказалось. И она с успехом закончила свой рассказ.