Труп на английской лужайке

Юлия Алейникова, 2013

Об истинном социальном статусе нынешнего жениха Вероника узнала лишь после помолвки, буквально на пороге его поместья, которое по размеру и пышности комнат могло бы соперничать даже с Букингемским дворцом. Джон ужасно боялся признаваться любимой в принадлежности к высшему сословию английской аристократии, Вероника же считала одним из главных достоинств Джона его незнатное происхождение. А он оказался ни много ни мало потомственным графом Ньюкастл-Апон-Тайном. По сравнению с его несметными богатствами даже любимый отчим Вероники русский олигарх Василий Ползунов выглядит мелким лавочником. Но спокойно и без происшествий выйти замуж Вероника не может. В поместье убивают знакомую семейства Шарлотту Грейсток, а пистолет, из которого была застрелена старушка, полиция обнаруживает в сумочке Юлии, матери невесты. Кто бы сомневался, что и на берегах туманного Альбиона Ползуновы снова окажутся в гуще криминальных страстей?..

Глава 7

Том литтл при луне

Том Литтл стоял в тени огромной ели, крепко сжимая в одной руке церковную свечу, а в другой держа бутыль со святой водой.

Часы на старой деревенской башне пробили полночь. Если верить этому пустозвону Джимми Атчесону, то призраки вылезают из склепа ровно в полночь.

Том слышал вчера, как Джим рассказывал приятелям — они уже были взрослыми парнями и учились в седьмом классе, — будто по ночам призраки Апон-Тайнов играют в склепе в карты. А если ночь выдастся лунной, то потом ходят купаться на пруд. Белые, сияющие в темноте, плывут над травой, только саваны колышутся. Дружки Джиму не поверили, хоть он и предлагал им пойти вместе проверить, но они только посмеялись, а он обозвал их трусами.

Том тоже сделал вид, что не поверил. Но придя домой, вдруг стал задумываться, а что, если это правда? Ему вдруг до ужаса захотелось взглянуть, как купаются призраки. Подумав немного, он решил, что призраки бесплотны и вреда ему причинить не смогут. Но все же решил подстраховаться и прихватил с собой церковную свечу, самую толстую, какая еще с Рождества осталась, взял с собой спички, потому как зажигать церковную свечу зажигалкой — это святотатство, и прихватил бутыль святой воды. Решив, что литра два должно хватить.

И вот он стоит под елкой и таращится во тьму. Луна сегодня была большая, желтая и светила ярко. Сегодня призраки наверняка пойдут купаться, если только Джим, как всегда, не наврал.

Время шло, ничего не происходило. «Может, еще в карты играют?» — со смутной надеждой подумал Том. Но тут его слух привлек слабый, едва различимый звук, шорох, доносящийся из склепа. Потом под каменными сводами тихонько скрипнула дверь, Том шарахнулся назад, едва не заорав от ужаса. Он больно стукнулся макушкой о теплый шершавый ствол голубой ели, в чьей тени он скрывался. Глядя сквозь мохнатые лапы на мрачный, зловещий склеп Апон-Тайнов, Том ужасно хотел зажмуриться, но от страха его парализовало так, что он даже моргнуть не мог.

За колоннами сгустком загробного мрака мелькнуло что-то едва различимое.

«Боже мой! Боже мой!» — лепетал в ужасе Том, мечтая убраться отсюда куда подальше и не имея возможности сдвинуться с места. Призрак хищно пригнулся, выглядывая из-за колонны и словно принюхиваясь в поисках жертвы.

— О… О… О… — пытался Том произнести слова молитвы и не мог выдавить из себя ничего, кроме проклятого застрявшего в горле звука «О».

Призрак замер, вытянув шею и вглядываясь во тьму ночной аллеи. И тут Тома осенило. Он схватил бутылку и стал поливать себя святой водой, уж она-то точно отпугнет напасть, он жадно слизывал текущие по лицу капли, жалобно всхлипывая и понимая, что зажечь свечу ему уже не удастся. Слишком дрожат руки! О чем он только думал?

Только бы выбраться отсюда живым, уж он потом задаст Джимми! Купание призраков! Только бы выбраться. А если они его в пруд утащат?

Господи спаси! Облитый святой водой и пронзенный насквозь ужасом, Том вдруг ожил и, выскочив из-под елки, заорал глубоким, грудным басом:

— Изыди, проклятый! Чур меня. Чур меня… — В это время он тыкал в сторону призрака незажженной свечой, схватив ее двумя руками.

Призрак, увидев выскочившую на освещенную луной призрачную дорогу огромную тень, сжимающую в руках что-то грозное и завывающую утробным басом, завизжал дурным голосом, но вместо того чтобы скрыться в тени склепа, понесся сквозь стройный ряд елей прямо к пруду. Том, все еще напуганный, но уже больше заинтригованный, кинулся следом, продолжая вопить по инерции. Призрак был небольшой, непонятного пола, то ли мужчина, то ли женщина, и вовсе не в саване. Теперь Том это четко видел. На залитой лунным светом поляне белое мерцающее одеяние покойника было хорошо различимо. Мчался он, по-прежнему пронзительно визжа и размахивая чем-то большим и круглым. Сперва Том с перепугу подумал, что призрак машет собственной головой, но потом заметил, что голова на месте.

Призрак вдруг споткнулся и бухнулся в траву. Том тоже резко остановился, озадаченный случившимся. Разве призрак мог споткнуться? И почему он так припустил от Тома? Разве покойники боялись когда-нибудь живых?

— Не подходи! Я защищаться буду! У меня пистолет! Я выстрелю! — раздался из травы до ужаса перепуганный, звонкий голос.

Потом призрак встал на четвереньки, и Том наконец разглядел бледное перепуганное лицо, обрамленное всклокоченными светлыми волосами.

Том растерянно опустил руки и сипло спросил:

— Ты не призрак?

— Что? — Испуганные глаза сверкали безумным светом на бледном, серебристом лице. Женщина по-прежнему стояла на четвереньках, широко расставив руки, и смотрела на него снизу вверх, готовая сорваться с места в любую секунду.

— Ты что, псих? — спросила она спустя минуту, внимательно осмотрев его рослую, внушительную фигуру.

— Нет, — ответил Том. — У меня и справка есть. — Он присел на корточки и тоже внимательно посмотрел на незнакомку. — А ты?

— Что «я»? — Она немного успокоилась и села на колени.

— Ты не псих?

— Нет.

— А справка у тебя есть? — на всякий случай спросил Том, вспомнив о том, что настоящие психи могут быть буйными и даже опасными и справки им никто не даст.

Но незнакомка не ответила. Она лишь облегченно вздохнула и залилась звонким оглушительным смехом, из глаз у нее полились слезы. Том даже немного испугался. Конечно, она была небольшая и довольно худенькая. Но, говорят, это не важно. С настоящими психами трудно справиться.

К счастью, незнакомка начала уже успокаиваться, пару раз всхлипнула, высморкалась в вынутую из сумки салфетку и, улыбнувшись Тому, сказала:

— Ну и напугал ты меня. Ты кто такой? И что тут делаешь?

— Я Том, — честно ответил Том, но вот на второй вопрос отвечать ему было стыдно, но врать он не умел, так что пришлось ответить: — Призраков караулил.

— Тебя как зовут? — спросил Том свою новую знакомую, когда они минут десять спустя уже дружески сидели на ступеньках склепа.

— Юля. А тебя?

— Том. А что ты здесь делаешь?

— Вообще-то я гостила в поместье. Но сегодня со мной случилась неприятность, и теперь я прячусь. Дома нет, денег нет. Куда идти — неизвестно, — задумчиво проговорила Юля, рассеянно глядя в пространство.

— Хочешь, пойдем ко мне? — предложил Том после минутного размышления.

— К тебе? Да нет, что ты. Спасибо. Твоя семья, наверное, не обрадуется. К тому же это опасно.

— Я живу один. Мама умерла пять лет назад.

— Извини, мне очень жаль, — похлопала его по руке новая знакомая.

— Это ничего. Она все равно в моем сердце. И опасности никакой нет. Ты маленькая. И небуйная, хоть и справки нет. — Том посмотрел на нее мягким взглядом почти прозрачных голубых глаз и похлопал по коленке большой, похожей на бейсбольную перчатку, рукой. — Ну что, пойдем?

Юля посмотрела на темный тихий парк, на спящий за деревьями большой дворец, потом на своего собеседника. Выглядел Том внушительно, высокий, широкоплечий, лет тридцати пяти, с по-детски наивным выражением голубых глаз и лицом пятилетнего ребенка. И решилась. Вряд ли полиция привлечет к ответственности за сокрытие преступницы Тома Литтла, даже если у него есть справка.

— Хорошо. Пойдем.

Они поднялись, Том был почти вдвое выше своей новой приятельницы, он пригладил свою белесую кудрявую шевелюру, взял Юлю за руку, и они, как двое первоклашек, дружно двинулись по дорожке к выходу из парка.