Прощальный подарок Карла Брюллова

Юлия Алейникова, 2020

В далеком 1849 году незадолго до смерти великий Карл Брюллов подарил своему бывшему соученику по Академии художеств Афанасию Пичугину некий портрет, круто изменивший судьбу его потомков. Шли годы, менялись поколения, а портрет оставался благословением и проклятием семьи… В наши дни в своей квартире в центре Петербурга найден мертвым старый художник Михаил Андреевич Пичугин. Что это было, убийство или попытка ограбления? Как глубоко во времени уходит нить этого преступления? Раскрыть семейную тайну Пичугиных предстоит молодому сотруднику следственного отдела Никите Борисову…

Глава 6

27 мая 1925 года, Ленинград

— Захар, удалось разыскать ухажера Лели Пичугиной?

— Проследили, — довольно ухмыльнулся Захар. — Ни в каком «Англетере» он не проживает. Снимает комнату на Лиговке, в пяти минутах от Московского вокзала. Хозяйке представился Сомовым Платоном Витальевичем, сотрудником Автотреста, прибывшим в Ленинград в командировку. На вид меньше тридцати, чуть выше среднего роста, чернявый, нос большой костистый, глаза карие, одет хорошо, костюм, шляпа, обут в штиблеты. Я побеседовал с хозяйкой, баба вредная, сперва вообще говорить не хотела. Пришлось пригрозить. Комнату Сомов снял недели полторы назад, при себе имел небольшой саквояж, за комнату заплатил за неделю вперед, в первые несколько дней дома почти не бывал, а теперь спит до обеда, потом пьет чай и до вечера уходит. Когда возвращается, хозяйка не знает, потому что у жильца свой ключ, а она рано ложится. Я попросил Яна Карловича телеграфировать в Москву в Автотрест, проверить насчет Сомова.

— Да-да. Вот и ответ, пришел буквально несколько минут назад. Никакого Сомова Платона Витальевича в тресте не значится. И в командировку в Ленинград никто из сотрудников треста в последний месяц не выезжал, — помахал телеграфным бланком Ян Карлович.

— Ну что же! — бодро воскликнул Поликарп Петрович. — Думаю, товарищи, что дело это мы с вами раскрыли. Сомова надо немедленно задержать. Отпечатки пальцев у нас имеются, имеется свидетель…

— Поликарп Петрович, звонил председатель домового комитета Штучкин, — заглядывая в бумажку, перебил его дежурный Семен Дежкин, заглядывая в кабинет, — у них там дворника убили, просил непременно вам сообщить.

— Дворника? На Гороховой? — вскакивая из-за стола, воскликнул Поликарп Петрович. — Захар, возьми Туманова и Козлова и быстро за Сомовым, арестовать и доставить в УГРО, остальные со мной на Гороховую. Ян Карлович, вы с нами!

Дворник лежал на паркетном полу посреди бывшего хозяйского кабинета среди обломков мебели, раскинув в стороны руки, лицом вниз, на его лысеющей седой макушке зияла большая безобразная рана, рядом валялся тяжелый бронзовый лев на подставке из яшмы.

Поликарп Петрович оглядел большую, заставленную конторскими столами и разномастными стульями, комнату.

— Откуда взялся этот лев? — спросил он у замерших возле своих столов работников «Кишпромторга».

— Так он нам еще от бывших хозяев достался, — с нервной ухмылкой ответил конопатый молодой человек в косоворотке и брезентовых туфлях.

— И где он обычно находился?

— Украшал начальственный стол, естественно, — еще шире и увереннее ухмыляясь, ответил тот же молодой человек.

— Ну, что вы несете, товарищ Свистухин! — выскочил из-за спин сотрудников маленький, приземистый гражданин в вышиванке, с обширной лысиной на макушке. — Это историческое наследие, предмет искусной работы уральских резчиков. Может, даже какого-то крепостного мастера! Мы должны сохранять традиции народного творчества.

— Ясно. Значит, находился этот лев в этой же комнате. Покажите ваш стол, — распорядился Поликарп Петрович.

— Извольте. Вот он у окна, — просеменил к большому, украшенному резьбой и затянутому зеленым сукном, очевидно, также принадлежавшему бывшим хозяевам, столу начальник конторы. — Вот тут стоял, посередине стола.

— Очень хорошо, — возвращаясь к лежавшему возле украшенной темно-зелеными изразцами печи дворнику, пробормотал Поликарп Петрович. — Кто нашел убитого?

— Я, — снова выступил вперед начальник конторы. — Пришел первым на службу, отомкнул замок, и вот. Служащих еще не было, я всегда рано прихожу, увидел, что тут делается, выбежал на улицу, стал звать на помощь. Тут как раз местный председатель проходил, поднялся со мной наверх, взглянул, что тут творится, и побежал вам звонить, а я остался на лестнице сотрудников караулить, без вас мы сюда больше не заходили.

— Очень хорошо. Сейчас вы все опять выйдите, мы вас допросим после осмотра места происшествия, и пошлите кого-нибудь за гражданином Штучкиным, — распорядился Поликарп Петрович.

— Да ты гляди, как они помещение разворотили, — уважительно протянул Андрей Соломин, разглядывая оторванные от стены высокие, под потолок, книжные шкафы красного дерева. — Какую хорошую мебель поломали. Тайник наверняка искали, вы как думаете, Поликарп Петрович? Интересно, нашли они там чего-нибудь?

— Ян Карлович, вы как считаете? — переадресовал вопрос старому спецу Поликарп Петрович.

— Я не считаю, я размышляю, — осматривая с лупой пролом, проговорил Ян Карлович. — Вот здесь вот поворотный механизм был, — указал он на заднюю стену одного из шкафов, — но взломщики его определенно не нашли или не потрудились искать. И сейф хоть и простенький, а все ж не для баловства сюда был поставлен, — осматривая зияющий пустотой, покореженный железный ящик, проговорил Ян Карлович. — Работали грубо, не вскрывали, а взламывали. Не удивлюсь, если дворник помогал грабителю. Топор-то определенно его. Надо бы предъявить родственникам, может, опознают. Есть у него семья?

— Не знаю пока. Соломин, сбегай, разузнай и, если есть, веди сюда.

— Обчистили сейф самым натуральным образом. Удивительно только, что младший Пичугин об этом тайнике не знал. А если знал, почему не забрал сокровище? Ведь после смерти отца мог преспокойно это сделать! — размышлял вслух Ян Карлович. — Или все же забрал, и грабителям кукиш с маслом достался? Простите за вульгарность.

— Действительно. Получается, что грабители опять зря потрудились? Настойчивые, однако. Или все же Пичугин-младший драгоценности не доставал и о тайнике не знал? — усиленно тер лоб Поликарп Петрович. — По словам бывшей прислуги, у покойного был тяжелый характер, да и скупостью он отличался, может, не сообщил наследникам о сокровищах?

— У кого бы спросить… — невесело пошутил Ян Карлович. — Ну, я поехал в УГРО, поработаю с уликами, отпечатки проверю. А вы уж со свидетелями построже, особенно что касаемо дворника разузнайте, его роль в этом деле очень важна.

Павел Гаврилович Громов, начальник Первой бригады Ленинградского уголовного розыска, сидел за столом в своем кабинете и грозно смотрел на своих подчиненных:

— Прозевали? Профукали? Убийцу упустили! — Тут он от слов перешел к делу и грохнул кулаком по столу так, что чернильный прибор подскочил, и чернила по столу расплескались. — Забыли, мать вашу, как рабоче-пролетарская милиция работать должна? Разжирели на казенном пайке? Мирной жизни захотелось? Забыли, как ваши старшие товарищи под пули лезли, трудовой народ защищая? Как вам не совестно перед товарищами вашими погибшими, перед Макаром Фроловым, Тимофеем Жуковым, Николаем Плотниковым, перед другими милиционерами? Двойное убийство! И нечего прикрываться тем, что он не честных советских граждан убивал, а уголовника и старого пьянчужку, полезшего от жадности барские сокровища искать. Не оправдание это для вас!

Конец ознакомительного фрагмента.