Пробуждённая луной

Юлия Адриан, 2015

Тысячу лет Тринадцатая фея находилась во сне. Двенадцать сестер наложили на нее проклятье и обманом заточили в башне. Но вот она проснулась и жаждет мести. Вместе с таинственным охотником на ведьм фея надеется осуществить свой коварный план. В долгом пути девушка вновь открывает для себя мир, однажды ставший чуждым. Кто знает, возможно, в ее замерзшем сердце отзовется нечто большее, чем желание возмездия… Вот только существует ли для феи с ведьминской душой счастливый конец?

Возвращение королевы

И жили они долго и счастливо.

Так заканчиваются сказки, только это не конец, а вечное продолжение. Благословение, и в то же время — проклятие. Такой финал нам, детям фей, подходит лучше, чем кому бы то ни было. Мы — избранные, мы — могущественные. Наши жизни кажутся бесконечными, наши истории — фантастическими. Они наполняют книги, детские мечты — и их кошмары. Нам никогда не было суждено быть добрыми, по крайней мере, большинству из нас. Ведьмы — так нас называют сегодня. Ужасу нужно имя, чтобы избавиться от страха. И выследить его.

Я бегу по мягкой лесной почве, наслаждаясь ощущением босых ног на траве, хвое и мху. Эти ощущения подсказывают мне, насколько я жива. Я следую за охотником на ведьм, который едет на лошади, мои руки связаны у живота. Он держит мою косу. Я его пленница. Неужели я — первая? Или одна из моих сестер уже бежала однажды за ним так, как я?

Могучие — такими мы были очень давно.

Копыта лошади бесшумно ступают по густому мху — бесшумно для человеческих ушей. Меня охватывает фейерверк чувств: приглушенное жужжание бесчисленных крыльев эльфов, которые перелетают с лепестка на лепесток редких лунных цветов, потягивая драгоценный серебристый нектар. Я слышу, как колдуны ругаются в своих пещерах, освещенных светлячками, глубоко под нами, в лоне земли. Слышу неистовый шепот деревьев, распространяющих страшную весть о моем возвращении, которая несется к зеленым холмам, густым лесам, рекам и озерам. Это Пандора — моя родина.

Мне на плечо приземляется крошечная эльфийка. Ее золотистое лицо сияет. Она шепчет мое имя.

— Да, — тихо говорю я, испытывая странную радость от того, что она не забыла меня. — Да, я вернулась.

Ее смех звенит в моих ушах. Она зовет других эльфов, они порхают, кружат вокруг меня. Их крылья сияют, за ними танцует рой сверкающих искр. Лунный свет отражается в их глазах даже днем.

«Добро пожаловать!» — вздыхают они в унисон.

Одна, хихикая, прыгает мне на голову, две по толстой длинной косе скатываются к охотнику за ведьмами. Юноша зажмуривает глаза.

— Исчезните, — рычит он.

Хихикая, они бросаются прочь, большинство из них. Радостно машут мне на прощание. Толька эльфийка на какое-то время остается сидеть на моем плече, напевая знакомую песенку. Что-то проходит, а что-то — остается. Они никогда меня не боялись. Никогда раньше. Она трется своим маленьким носиком о мою щеку, а потом тоже исчезает между стволами древних деревьев и остается позади нас.

С каждым метром, на который увеличивается расстояние между мной и башней, след магии, что так тщательно скрывала ее, исчезает. И вот наконец перед нами встает последняя преграда: огромная мрачная ежевичная изгородь. Перезрелые плоды, пухлые и черные, тяжелыми каплями свисают с ветвей. В колючих зарослях, кольцом выросших вокруг башни, прорублена тропа. Охотник на ведьм направляет коня вперед. Осторожно следую за ним, стараясь не зацепиться за шипы. В бархатисто мерцающей листве виднеются известково-белые черепа. Живая изгородь красива и смертельна. И вот мы покидаем сладковатый аромат ежевики и попадаем в человеческий лес. Мы преодолели последнее магическое кольцо. Я свободна!

Я вдыхаю аромат влажной листвы, аромат вечного круговорота рождения, жизни и смерти. Но есть и еще кое-что: нечто едва уловимое, подсознательное, нечто, чего не было до того, как меня заточили в башне. Это сильный, резкий запах, пронизывающий и всеобъемлющий.

— Что это? — тихо спрашиваю я.

Мой спутник молчит. И только рывок за косу подтверждает, что он меня услышал. Мы одни. Мой хилый принц, мой избранник — он нас не ждал. Или, скорее, его. Что касается меня, то я, по его расчету, должна остаться оскверненной и заколотой в башне — немая и мертвая, как назойливое насекомое. И это — любовь?

Призрачный лес отличается от того, каким я его запомнила. Он темнее и тише. Древние стволы завершаются плотным навесом листвы, сквозь который не проникает ни один солнечный луч. Они танцуют где-то в верхушках крон и слабо мерцают. Зеленый собор. Прибежище мертвых. Но призраки былых времен молчат.

— Где призраки? — спрашиваю я.

— Призраков больше нет.

— Куда они делись?

Он не отвечает. Он мне ничего не должен. Я ничего не жду.

Первым опытом, которому меня научила жизнь, была потеря. Все, что я любила и чем дорожила, было уничтожено. Такова судьба. Он не различает добро и зло, вину и невиновность. Она отнимает, она уничтожает. А для тех, кто избежал судьбы сегодня, очередь настанет завтра: пришло время моих сестер!

— Сколько… — Я колеблюсь, прежде чем произнести это слово — оно кажется мне чужим. — Сколько ведьм еще осталось?

— Слишком много, — следует холодный ответ.

— Ты охотник. Что это значит?

— Я убиваю ведьм.

— И тех, кто в числе Тринадцати?

— Как раз тех.

Я киваю и устремляю взгляд вперед.

— Хорошо. — Вот и все, что я говорю, и говорю я именно то, что думаю.

Чем больше на них будут охотиться, тем скорее ждать их падения.

Наступает ночь. Эльфы прячутся в своих мерцающих дворцах высоко в кронах деревьев. Гномы перестают спорить. Тусклая зелень последних солнечных лучей теряет свою яркость. Холодная тьма надвигается жадным всепоглощающим туманом. Если раньше мое зрение было настолько сильным, что я могла видеть даже в самые темные ночи, то теперь это уже не так. Темнота для меня в новинку.

— Чему ты смеешься? — спрашивает охотник на ведьм.

— Я — как человек, — улыбаюсь я. — Я ничего не вижу.

— А раньше видела? — только и спрашивает он.

— Естественно.

— А другие? Они тоже видят?

Моя радость угасает. Другие.

— Раньше — видели. Тогда мы все могли видеть.

— Ты одна из них, — трезво констатирует он.

— Да, — выдыхаю я и внезапно ощущаю холод. — Мне так холодно. Мурашки пробегают по моему телу. — Я не знаю холода.

— Но ты знаешь боль.

— Да. — Вот и все, что я говорю, когда мы молча продолжаем наш путь через ночной лес. Одинокая сова пересекает наш путь в поисках последних заблудших эльфов. Где-то вдали воет волк. Понятия не имею, как охотник на ведьм находит дорогу. Сама я совершенно ничего не вижу. Я вслепую следую за ним, плотно прижавшись к теплу его лошади.

Я мерзну. Я дышу. Я не мертва.