Квартира №15. Рассказ

Юлиана Тихонова

Сверхзадача, которую ставит автор перед собой, в данном случае заманчива в силу своей… неустойчивости – пишущий словно балансирует на стыке жанров рассказа и романа, как бы нарочно задавая себе особый квест. И вместе с автором трудится и читатель. Тема экзистенциального одиночества, наваливающегося на персонажей повести «Квартира №15», тщетное противостояние невраждебной, но отвратительно равнодушной внешней среде, что выступает фоном в дискурсе произведения, создает особую атмосферу.

III. Пятнадцатая квартира

Мои размышления прервала соловьиная трель звонка. Осторожными шагами я поплелась в коридор и, открыв первую, отделяющую меня от внешнего мира дверь, осторожно прильнула ухом ко второй:

— Кто там? — робко пискнула я.

— Управдом! — бодро и даже жизнерадостно раздалось с лестничной площадки.

От неожиданности я не сразу обнаружила ключ и изрядно провозилась со старым винтовым замком, так что дверь открылась только спустя полминуты. Воздух снаружи был еще холодней обычного и начал быстро просачиваться в квартиру… На лестничной площадке стоял управляющий нашим домом. Как обычно — бойкий, усатый, настойчивый дядечка в годах. С порога он заговорил в своей обычной приветливой и крайне оживленной манере:

— Лера! Моя хорошая! Ну, ты-то чего так долго там? Работа-то моя не ждет! Я вот что пришел — хотим поменять стояки по холодной воде. Жильцы пожаловались — вот теперь подписи собираем…

— Ну, и где подписать?

— Да вот здесь же! — он протянул мне список. — Видишь, вот тут написано — квартира двенадцать, твоя. Подпись и ещё расшифровка в скобочках. И ещё вот тут — в своем бланке…

— И что? Так уж сразу трубы и поменяют? Не первый раз ведь…

— Да вот и я им говорю — зачем менять-то? Стояки, видите ли! Холодной воды, блин! Да как будто у нас в доме горячая когда-нибудь была! Всё ведь равно тазики эти, кастрюли или вот сейчас — водонагревателями греем! Последний год второго тысячелетия начался, понимаешь ли, а мы все — трубы туда, трубы сюда… Кстати, моя хорошая, ты не в курсе, что там с квартирой Пал Федорыча? Я звонил, никто не открывает. А завтра крайний срок, потом эти бумажки отдавать мне. Может, ты распишешься за него?

— Но, ведь он там больше не живет, мягко говоря…

— Это верно, но квитанции-то пока приходят, а ты знала его хорошо. Поставь галочку вот тут, напротив Субботина, и, распишись как-нибудь размашисто. Да-а-а… Пал Федорыч… Он ведь у нас в прошлом большим начальником в городе был….

— За покойных не расписываюсь. Да и живет там кто-то, в его квартире, вроде.

— Да ты что?! Живет? Может, кто из родни въехал? А-а-а! Точно-точно! Вот он-то мне и распишется. Так! Держи бумажку, передашь ему бланк, как домой придет.

— Но… Кому?

— Ну, как кому? Кто вернется, тому и передашь! Услышишь, услышишь! Когда ключами зазвенят. У нас здесь слышимость — мышь не пробежит! Ну, бывай! Матери — привет передавай, как созваниваться будете!

И наш местный пожилой активист, взяв под козырек, весело подмигнул мне и деловито направился дальше. Через секунду он уже звонил в другую дверь. Я с облегчением вернулась в квартиру допивать остывший чай.

— Передать, значит, просит… Хитренький какой…

Итак… Квартира номер пятнадцать. Прямо над моей. Именно в ней раньше проживал Павел Федорович Субботин. Между собой все называли «товарищ Субботин», немногочисленные знакомые из ровесников — Палыч. Для нас с мамой он в последние несколько лет был только Павлом Федоровичем. Мне запомнилось, прежде всего, что он уже очень старенький. Добропорядочный. Добродушный. Воспитанный. Вдовец. Он всегда со всеми здоровался. Не ворчал себе невесть что под нос. Не винил во всем молодежь. Хоть и был на пенсии уже давно — пожалуй, не меньше десяти лет. Мы с ним сразу подружились. Я еще в школе училась — в старших классах, пять-шесть лет назад — и мы часто беседовали. Даже не так! Вели вполне задушевные разговоры, когда он приглашал нас с матерью в гости — выпить чаю. Тогда, в те времена, когда мама еще не уехала. Павел Федорович в своих разговорах с особой теплотой вспоминал о комсомольской юности, о покойной, нежно любимой супруге, о работе на судоремонтном заводе — ВСРЗ, никогда не хвалился наградами — хотя мы и спрашивали, но он рассказывал неохотно, а еще… Еще он, помнится, рассказывал о том, что есть у него внучка — как раз моих лет.

Моих лет…

Внучка…

Значит, это…

Отставив пустую кружку, я быстро принялась разыскивать прогулочные тапочки, отправленные «в отпуск» до ближайшего лета. Перевернув треть содержимого двустворчатого шкафа, я все-таки нащупала знакомую жесткую материю — они! Переобувшись, я резко устремилась вперед. Громко хлопнув обеими дверьми и, топая, бегом пустилась наверх. У двери квартиры номер пятнадцать, не раздумывая, ткнула пальцем в черную пуговку — кнопку звонка.