Выбор за нами

Юлиана Анатольевна Матвей, 2017

О чём можно мечтать, когда тебе девятнадцать? Блестящая карьера, удачный брак, счастливые дети – словно маяк, светящий вдали. Всё в твоих руках и мир у твоих ног. Дорожек открывается множество, выбор остается за тобой. Именно так думала Василиса, лёгкой походкой стремясь навстречу переменам. Но жизнь повернулась к ней другой стороной, не такой лучезарной, как в мечтах… И принц оказался совсем не принцем. Удастся ли Василисе преодолеть беды, свалившиеся на её хрупкие плечи, и стать счастливой?

Глава 4 «Холодные дни и ночи»

Отчаяние и страх охватили Василису. Рука, державшая шприц, непривычно дрогнула. Почувствовав неладное, Татьяна Петровна оглянулась. Девушка горько плакала.

− Мы сделаем укол позже, − предложила она. — Пойдем молочка с хлебушком попьем. Я сегодня у Зойки надоила.

Девушка кивнула, стыдясь собственной слабости.

− Простите меня.

− Что случилось, милая? — сочувственно поинтересовалась женщина.

Василиса рассказала и об отсутствии денег, и о своих переживаниях по поводу малыша. Татьяна Петровна обняла её, поглаживая по голове, как бабушка. Девушка прильнула к ней, ища поддержки. Она так боялась, что её начнут ругать или назовут неудачницей. Соседка предложила Василисе работу по хозяйству в её доме, насколько позволит живот, а платить будет продуктами питания.

− А как же Митя? — растерялась девушка.

Татьяна Петровна скептически посмотрела на неё:

− Кто не работает, тот не ест.

Понуро опустив голову, Василиса вернулась домой. Питание нужно не столько ей, сколько той маленькой жизни, зарождающейся внутри, поэтому отвергнуть предложение соседки она не могла. Чувство вины перед мужем росло, словно снежный ком, летящий с горы. Арендаторы в конце сентября покинули дом, переезжая в город. Василиса с сожалением провожала Ольгу с Сергеем. Отсыпаясь после двухдневных посиделок у трех березок, Митя даже не вышел попрощаться.

Дни тянулись за днями. Василиса помогала Татьяне Петровне убирать за курицами, подкармливала козу Зойку и кроликов. В доме, благодаря её усилиям, множились банки с различными зимними заготовками. Потихоньку в карманах оседали огурчик, помидорчик или кусок хлеба для Мити. Краска стыда заливала лицо, но не заботиться о муже ей казалось большим грехом. Слова просьбы застревали в горле комом, да и соседка, скорее всего, догадывалась о её действиях, предлагая взять одну из баночек только что сделанных салатов.

Без дров в доме царили влажность и холод. Василиса собирала в лесу ветки, сушила их и жгла, пытаясь хоть как-то согреться по вечерам. Ночью её спасали фуфайка, теплые вязаные рейтузы и носки. Укутавшись под ватным одеялом с головой, она засыпала. Митя зло смеялся над ее внешним видом, однако последнее время его замечания ранили все меньше и меньше. С горечью ей приходилось разочаровываться в своем принце на белом коне, так стремительно опускающемся на дно жизни. Конь, увы, тоже соответствовал своему хозяину. Мерседес стоял на улице, принимая на себя все природные катаклизмы. Двери давно уже не закрывались, ожидая прихода пьяного водителя. Белый конь постепенно превращался в серую неухоженную лошадь.

Ветка отчаянно цеплялась за голые кусты. Стараясь отдохнуть и отдышаться, Василиса часто останавливалась.

− Мужик-то чё не помогает? — громко спросила Танька. От её зоркого взгляда ничто не могло укрыться.

Боясь расплакаться, девушка помотала головой. Односельчанка смачно хмыкнула. Трое детей-погодок обступили её, помогая нести тяжелые ведра с водой.

− Приходи в баньку сегодня. Париться тебе с таким пузом не предлагаю, а помыться можно. Видела я, как ты с тазиками возишься.

− Я приду, − поспешно согласилась девушка. — А Митя…

− Митька твой у Петра. Только из магазина вышли. Ему не до того. Сама-то приходи. Деток намою, а потом с тобой полялякаем.

Глотая слезы, Василиса потащила ветку дальше. Мужу не было дела ни до неё, ни до ребенка. Красивая сказка превращалась в фильм ужаса. После отъезда арендаторов Митя продавал все, что могли купить другие. При этом денег в доме не водилось вовсе. Чувство голода сопровождало все время. Она боялась съесть много и умереть. Холодный дом больше не напоминал семейное гнездышко. Полы Василиса мыла редко: и тяжело наклоняться, и муж не утруждал себя сменой уличной обуви на домашнюю. Приходя домой после посиделок у Петра, он либо ложился спать в том, в чем пришел, либо искал, что можно забрать в обмен на водку. Василиса только тихо вздыхала, не сопротивляясь. Две недели назад она попыталась сказать ему «нет», отбирая красивую хрустальную вазу. В ответ был получен сильный удар в грудь. Девушка резко отпустила предмет спора и упала назад. Спас её и ребенка мягкий диван с неубранными подушками. Придя в себя после пережитого испуга, Василиса потрогала живот. Ребенок все так же толкался, выказывая недовольство волнением мамы. Тревога в Митином взгляде промелькнула лишь на мгновение. Осознав, что с женой и ребенком все в порядке, он повернулся к выходу, бросив напоследок:

− Убери осколки. Если бы не ты, ваза была бы целой. Ты во всем виновата! Вся жизнь наперекосяк! Все из-за тебя, корова жирная, − истерически выкрикнул он.

Уткнувшись в подушку, Василиса рыдала. Страх за ребенка, обида и чувство вины перед мужем, словно жгучий коктейль, мешали вздохнуть. Если бы не она, жизнь Мити не превратилась бы в ад. Он бы жил в шикарной квартире, мчался с ветерком по московским улицам, отдыхал на дорогих курортах и участвовал в тусовках в модных клубах. Из-за женитьбы на бедной провинциалке ему пришлось отказаться от привычной жизни… Если бы она не забеременела, если бы была осторожней… Если бы проявила настойчивость и узнала бы о проблемах в отношениях между сыном и отцом… Но Митя был таким сильным и уверенным, так хотелось довериться ему… Как же она не заметила в нем проявлений жестокости раньше? Он же не замечал ее страхов и переживаний, а всегда стремился все сделать по-своему. Она и не спорила, признавая мужскую правоту. Однако сейчас под угрозой оказались жизнь и здоровье их малыша. Сердце замирало в груди от нового взрыва отчаяния. Как он мог толкнуть беременную девушку из-за какой-то вазы?!

Жизнь Мити крутилась вокруг бутылки с горячительной жидкостью в компании таких же друзей. Ему не приходилось заботиться о куске хлеба и тепле. Больше всего Василиса переживала о том, что будет после появления малыша. Ему в таких условиях просто не выжить! Усилием воли девушка отогнала мысли о будущем. Сейчас важнее убрать хрустальные осколки, найти дрова и приготовить поесть. Отеки в области ног вызывали трудности при передвижении. Она то и дело спотыкалась, шаркала при ходьбе. Приходилось часто отдыхать, если уходила в лес. Василиса вдруг вспомнила, что не смотрелась в зеркало несколько недель. Но что можно было там увидеть? Пополневшую женщину с тусклыми, плохо вымытыми волосами, одетую в старую, поношенную одежду, отданную соседями. Её гардероб уже давно не налезал на огромный живот, да и не согревал, как эти шерстяные и ватные вещи. Да и принц на белом коне, подаривший ей дорогие наряды, обернулся чудовищем, хотя в сказках, которые ей читали в детстве, обычно все наоборот. С усилием зажмурив веки, чтобы сдержать слезы, Василиса схватила веник и принялась за уборку.

Что для русского человека баня? И лекарство, и чистота, и возможность поговорить, и развлечься… «В бане моются», − скажут иностранцы. Русский только усмехнется, услышав эти слова. Это в какой-нибудь ванне или душевой кабинке смывают грязь с тела или ополаскиваются. В бане ты отдыхаешь душой: можно поговорить, отогреться, выпить, закусить в приятной компании. Мышцы расслабляются, снимается напряжение, унося невзгоды и давая силы. Разговоры по душам благотворно повлияли на Василисино настроение. Танька посочувствовала, слушая рассказы соседки. Ею тут же было предложено решение материальных трудностей молодой женщины — оформить пособие в собесе. Дрова в поселке можно купить у Вовки в крайнем доме за две бутылки водки. Только везти придется ночью, так как днем бабки могут нажаловаться в лесничество. Муж Таньки подвезет, если нужно, на газели. В благодарность Василиса посидит с детьми, а то в город никак не съездить − детей не оставишь, а с ними поездка похожа на ад. Обрадованная появившемуся огоньку на своей темной дороге, девушка кивала. Меньше, чем за полгода, она научилась справляться с трудностями в одиночку, перестала надеяться на любимого человека, казавшегося сильным и смелым, способным защитить и справиться с любыми препятствиями. Задевало даже не пристрастие к алкоголю, а полное равнодушие к ней и ребенку, а растаявшая так быстро любовь.

С грустью Василиса возвращалась в свой холодный, одинокий дом. В окне горел свет. Дрожь прошла по телу: кто-то забрался внутрь? Но в поселке знали, что воровать нечего… Митя? Девушка ускорила шаг. Дверь отвратительно скрипнула. Вещи в комнате были разбросаны. Муж что-то искал в комоде.

− Митя… − прошептала Василиса. Её удивленный взгляд метался по комнате. Что можно было искать здесь? Все ценные вещи проданы.

− Явилась? Можешь идти, откуда пришла! Мне не нужна такая жена! Ты должна мужа ждать дома, а не шляться!

− Митенька, я в баню к Таньке ходила. Хотела вместе с тобой, но тебя дома не было. Митенька, прости меня, − заплакала жена. Пуховый платок, подаренный соседкой, сполз с влажных волос.

Сверля гневным взглядом, муж подошел к ней ближе. В задумчивости он посмотрел на легкий серый четырехугольник, упавший с головы жены. Подняв его с пола, Митя тщательно ощупал:

− Настоящий?..

С ужасом Василиса ожидала того, что может произойти.

− Нет! — закричала она в ответ на свои мысли. — Нет! — громче раздался крик. Руки вцепились в подарок, не желая отдать его человеку, готовому продать все.

− Ты что думаешь, я слепой? Убери свои руки, подлая тварь. Чего разоралась? — в тон ей произнес муж. Женские руки не подчинились его словам. Тогда он с силой толкнул её в грудь. Василиса отпустила платок и замахала руками, словно крыльями. В последний момент она ощутила, что Митя успел её поймать, не дав упасть на жесткий пол. Девушка поймала его испуганно-виноватый взгляд и разразилась слезами:

− Зачем? — прошептала она.

− Прости меня, Лиса. Прости, − лепетал он, крепко обнимая её. — Не знаю, что на меня нашло. Прости дурака.

Долго они сидели на холодном полу, утешая друг друга. Каждый делился своим горем, словно они жили в разных частях света. Митя обещал измениться. Нерешенными оставались материальные проблемы: где найти деньги, если по-прежнему нет работы?

− Вместе мы справимся. Веришь? — нежно бормотала Василиса. Муж лежал на полу, положив голову ей на колени. Ему очень хотелось верить, что сказки существуют, и все проблемы наконец-то решатся сами собой.

− Утро вечера мудренее, − философски заметила жена, предлагая подняться и лечь на диван. Ноги и спина затекли от неудобной позы. Опираясь на руку мужа, ей удалось добраться до постели. Не раздеваясь, они укутались в ватное одеяло и уснули, сжимая друг друга в объятиях. Впервые за несколько месяцев Василиса так сладко спала.

Жизнь действительно начала меняться. Митя вышел из пьяного забытья. Девушка старалась ему во всем помогать, не обращая внимания на усталость и плохое самочувствие. Сейчас самой важной была поддержка мужа. Вместе они убирали в доме, готовили детскую для малыша, носили дрова. Поздно вечером молодожены загружали наколотые уже поленья на тележку, прикрывали их брезентом и везли к себе в сарай. Местные усмехались, слушая придуманные ими отговорки, Что было скрыто плотной тканью, становилось очевидным, как только из трубы появлялись серые клубы дыма.

Для оформления пособия решено было ехать на своей машине, чтобы не напрягать соседей. Митя сутки провозился со своим белым конем. На фоне серого осеннего пейзажа мерседес сверкал чистотой. Опавшую листву раскидали под кусты или сожгли в бочке. Муж приводил в порядок машину, жена — двор. Вечером молодожены, довольные проделанным, обсуждали планы на завтра.

Поездка в Москву волновала обоих. Словно они покидали суровую реальность и на один день возвращались в сказочную суету, наполненную волшебными красками, блеском огней и невообразимой игрой звуков и запахов. Восхищенным взглядом Василиса окинула преобразившегося мужа. Джинсы сидели как влитые. Кожаная куртка добавляла солидности. Образ дополнили модные ботинки, правда, на тонкой подошве. Митя сбрил броду и пригладил отросшие волосы. В этом молодом мужчине девушка узнавала своего прекрасного поклонника. Её вид, к сожалению, был далеко не таким великолепным. Одежду пришлось одолжить у Таньки: изрядно потрепанные, вылинявшие джинсы для беременных, свитер ручной вязки. Дырки на рукавах скрывались под демисезонной красной курткой, купленной в день знаменательной встречи с будущим мужем. Куртка не сходилась на груди, однако из всего надетого радовала больше всего. Василиса заплела наполовину русые волосы в косу на левый бок. Окрашенные в темный шоколад пряди изрядно отросли. Складывалось впечатление, что к светлой головке прикололи темную косу. Умелый макияж оживил лицо, скрывая круги под глазами и бледность кожи.

По дороге оба молчали, погруженные в собственные чувства. Привычная для этого салона музыка сегодня не звучала. Василиса боялась Митиного срыва после поездки. Тогда черная полоса вновь закроет все вокруг. С напряжением молодой человек следил за мелькавшим за окном пейзажем. Люди суетятся, куда-то спешат… Бесконечная череда машин застревает в пробке. Кругом раздаются столь приятные слуху сигналы нетерпеливого ожидания, крики, громкая музыка…Мышцы, скованные от напряжения, постепенно расслаблялись. Езда доставляла удовольствие. Руки сами собой потянулись к магнитоле. Сейчас бы сигареткой затянуться и пивка. Нет, от пивка, пожалуй, лучше отказаться… Курить безумно хочется… Пальцы нетерпеливо забарабанили по рулю. Задумчивый взгляд скользнул по рекламе банка. Митя усмехнулся. Явно не для них баннер стоит. Название, написанное крупными буквами, почему-то зацепило, будя смутные воспоминания. Молодой человек повторял его про себя. Внезапная мысль привела его в эйфорию. Он обернулся к жене:

− Василиса, у нас будут деньги. Ты веришь?

Василиса в недоумении посмотрела на мужа.

− Моя мать ежемесячно переводила небольшую сумму на счет в этот банк.

Митя резко нажал на кнопку. Громкий звук оповестил окружающих о том, что сидящие в машине спешат. Пробка раздражала. Перестраиваясь из одной полосы в другую, муж искал более быстрый путь. Остановившись у банка, Митя отстегнул ремень и приказным тоном заявил:

− Жди меня здесь.

Василиса и не собиралась выходить из машины. Её наряд явно не гармонировал с красивым зданием, из дверей которого выходили стильно одетые люди. Девушка рассеянно поглядывала на улицу: как здесь все отличалось от поселковых раздолий. Люди толпятся на остановке, затем, словно муравьи, набиваются в автобус, теснятся на тротуарах, задевая друг друга. Того и гляди, кто-то тебя раздавит… В своем новом доме она чувствовал себя свободной. Прогуливаясь днем по разбитой дороге, не страшно быть зажатой или притесненной. Там всем найдется место. Утром выходишь из дома и вдыхаешь полной грудью утреннюю свежесть, и чувствуешь себя единым с природой. Московские улицы напоминают две горные реки, течение которых несет в противоположных направлениях ряды машин.

В стеклянных дверях мелькнуло счастливое лицо мужа. Он размахивал портмоне, приглашая выйти из машины. Испуганно озираясь, жена опустила ноги на асфальт и осторожно поднялась. Митя сжал её в крепких объятиях.

− Мы больше не будем бедными, Лиса! Не будем, − шептал он, целуя ей лицо.

Василиса радостно обняла мужа. Неужели жизнь окончательно повернулась к ним белой стороной?

Закружились вереницей счастливые деньки. Дом преображался в ожидании малыша. Митя что-то прикручивал, приколачивал, ремонтировал. Василиса постоянно чувствовала усталость, с трудом передвигаясь. Новый паспорт был получен, пособие оформлено. Деньги они решили пока не снимать, а сумму, полученную от матери, муж отдал жене на сохранение. Цветные прямоугольники, перевязанные резинкой для волос, аккуратно лежали в коробочке в дровянике. Маленький тайник в стене хранил семейные сбережения. Оставленную часть расходовали очень экономно, только на самое необходимое.

На работу Митя устроился в местный совхоз. Взяли его прорабом. Бригада досталась та ещё! Ни один из работников больше трех дней в неделю не задерживался — срывался и уходил в запой. Возвращались через неделю-две с явным намерением работать. Новый прораб пробовал искать трезвых сотрудников, однако в поселке это оказалось делом весьма затруднительным.

Приходя домой, Митя пытался сдерживаться. Жена перед родами чувствовала себя все хуже и хуже. Она тяжело передвигалась. Из-за позднего токсикоза есть становилось невозможно. Ребеночек с силой пинал в живот, что с одной стороны радовало (значит, он жив!), а с другой — мешало уснуть. Василиса очень хотела помочь мужу, однако сил не было даже для того, чтобы выслушать. Жизнь повернулась к ней белой полосой, а радоваться не давало бесконечное чувство усталости.