Жена короля

Юки Аме, 2018

Люди и тихки (змеиный народ), две расы, разделенные долгой, тяжелой войной. Полученное предложение о перемирии кажется людям чудом, но его цена очень высока для старшей дочери царя. Принцессе Унне предстоит, забыв о своих мечтах и желаниях, вручить судьбу перед алтарем Королю тихков и отправиться в незнакомые земли, все же надеясь на счастье и, возможно, любовь.

Глава 8

Я корила себя за то, что вообще все это затеяла, глупые игры с мечами, вплоть до самого обеда. Но изменить уже ничего было нельзя, поэтому, взяв новый томик в библиотеке, я отправилась навестить кнарка.

Делая размашистые шаги по дороге, я вспоминала увиденные утром отблески мечей, завораживающий танец двух воинов, плавные движения и быстрые выпады. Опасная красота.

Заметив меня, Серебряный обиженно фыркнул. Я повинилась:

— Да, прости, прости. Сегодня задержалась. Но в оправдание я принесла новую книгу.

Дракон осторожно приподнялся и с интересом посмотрел на томик, который я ему показывала. А потом сделал несколько шагов вперед.

«Вот это прогресс!»

Я присела и начала читать. Это снова были рассказы про отважных героев. Дойдя до середины третьей повести, я остановилась, и, закрыв книгу, принялась ею обмахиваться.

— Как же здесь душно! Невыносимо, особенно после прогулки по свежему воздуху.

Дракон удивленно на меня посмотрел.

Я поднялась, отряхивая юбку:

— Прости, но я, правда, не могу здесь находиться. Я сяду около входа, хорошо? И буду читать оттуда. Не знаю, будет ли слышно…

Улыбнулась и подошла к двери загона.

— Не буду закрывать. Возможно, так получится громче.

Прошла по коридору на улицу и села сразу около выхода, на заранее примеченную деревянную скамейку. Здесь обычно отдыхали конюхи.

Открыла книгу и прислушалась к звукам из конюшни. Тихо. Ну ладно. Попытка не пытка.

К концу четвертого рассказа до меня донесся скрип досок и из дверного проема показалась жмурившаяся от яркого света морда Серебряного.

Я помахала ему рукой:

— Сюда, сюда!

Огромный зверь осторожно доставал свое тело из амбара. Голодание сильно на нем сказалось. Чешуя во многих местах сверкала проплешинами. На спине выпирали острые позвонки. На некогда мощных лапах провисли канатами мышцы.

Но жалости он не потерпит.

— Давай, подходи, Великан. Погрей бока на солнышке.

Нетвердо ступая, кнарк приблизился ко мне и с шумным выдохом улегся рядом. Было видно, как сбилось у него дыхание. Но здесь хотя бы есть воздух, а без движения он не восстановится.

Я тихонько похлопала его по голове:

— Скажи ведь, хорошо? И где мы остановились…

Я не знаю, что думали о нашей прекрасной композиции, проходящие мимо тихки. Меня это не сильно волновало. Главное, что нам с Серебряным было уютно рядом.

Всю следующую неделю мы продолжали проводить время на улице. Я с радостью и гордостью следила за тем, как наливается силой тело кнарка, как уплотняются лапы, становятся шире плечи и выше посадка головы. На розоватых проплешинах появлялась свежая блестящая чешуя. А когда мы с конюхами окатили его водой из шланга, то он и вовсе засверкал на солнце, словно серебряная, покрытая волшебными кристаллами, гора.

— Красавец! — сказала я ему.

Он загордился.

Все это время, с нашей последней встречи, я была уверена, что король и не вспоминал обо мне. Наверно, моя поза богомола была последней каплей в его чаше терпения. Но я теперь в любой момент могла посплетничать с Дором или вывести на прогулку Серебряного. Естественным образом сложилось так, что он подпускал только меня. Возможно, потому что, я от него ничего не хотела и не ждала.

Я и не подозревала, что все мои неспешные будни были у его Величества, как на ладони. Сам король, стоя вечером перед своим смутным отражением в окне думал о том, что у него в памяти собралась уже целая коллекция несуразных, глупых, смешных, часто очень странных выражений лица девчонки. То как она шпындыляла в плаще под дождем, или как сидела перемазанная мукой на кухне.

Кахиру приходилось раньше сталкиваться с человеческими женщинами, но их лица всегда были искажены криком, плачем, ужасом.

Несомненно, мечник передавал ему самые полные отчеты, но было бы интересно увидеть все эти ее… глупые выражения самому.

На лоб приземлился небольшой листок. Я смахнула его, не прерывая чтения. Сегодня у нас в программе была поэзия тихков. Сначала Серебряный немного удивился стихотворным строкам, но потом проникся. Ценитель!

Мы сидели под высоким деревом на холме недалеко от конюшен. Справа от нас уже начинался лес. Понятно, что никто не позволил бы нам по нему прогуляться, но даже здесь, появлялось легкое ощущение свободы, будто никто за тобой не следит и можно дышать полной грудью.

Нагретый на солнце ствол дерева приятно согревал и одновременно колол спину своей шершавостью. Мой голос терялся в пушистой кроне.

Сзади скрипнула ветка под чьей—то ногой. Наверно, Бъен позовет обратно, в замок. Но кнарк приподнял голову и нехорошо прищурился. Я оглянулась:

— Ваше Величество?

«Сюрприз».

Внезапно появившийся король встал в паре шагов о нас с драконом.

— Чем обусловлен ваш выбор данной книги? — вдруг спросил он.

Я немного растерялась, хлопнув обложкой и разглядывая узор на ней:

— Это действительно хорошие стихи, вот и все.

Кахир помолчал.

— Несмотря на то, что это поэзия тихков?

— Да, — я согласилась, — несмотря на это.

Подняла глаза на короля, но поняла, что меня уже не слушают.

Король и Серебряный пристально смотрели друг на друга. Было похоже, что их взгляды схлестнулись, словно шпаги. Кто окажется сильнее? Фиолетовая глубина или черные серпы? Немое противостояние. Но, видимо, оба противника были равны. Удостоверившись в этом и не проявляя симпатии, но уважение, они расцепили взгляды.

— Я пришел сообщить, — повернулся ко мне король, — что завтра к нам прибудут мои кузены. Принц Севил и принц Льен. И вы будете представлены друг другу.

Я подумала о том, что необязательно было говорить мне об этом лично, но только спросила:

— Вы с ними близки?

Кахир немного удивился постановке вопроса, поэтому я уточнила:

— Они ваши друзья или родственники, которых вы терпите?

Его Величество задумался:

— В детстве мы некоторое время жили вместе после того, как их родители погибли от чумы. Льен был тогда слишком маленьким, а с Севилом мы стали друзьями.

Я улыбнулась:

— Понятно. Буду очень рада с ними познакомиться.

Король в ответ чуть заметно кивнул и удалился. Я рассеянно смотрела ему в спину.

«Интересно, долго ли он слушал, как я читала?»

На следующий день, предполагая, что, официальный прием, скорее всего, состоитсятолько вечером, я, снова надев простую рубашку и узкие брючки, отправилась к Серебряному. Бъен продолжал везде следовать за мной, но теперь он держался на расстоянии и довольно незаметно.

Вытащив сонного кнарка на улицу, я вооружилась большой щеткой на длинной ручке, чтобы хорошенько начистить его бока. Погода была прекрасная, время летело незаметно.

Я так увлеклась процессом, что не сразу поняла, что шум за спиной на самом деле был стуком копыт. Затем резко заржала лошадь, с силой дернутая за поводья и звонкий мальчишечий голос воскликнул:

— Ого, ничего! Какой кнарк!

Я оглянулась. Передо мной гарцевал на черном тонконогом коне юный тихк светло—салатового цвета. По человеческим меркам я бы дала ему не больше 15—16 лет. Неуклюжий, угловатый. Но вот его внешний вид…

На худых пальцах блестели крупные перстни с цветными камнями, на шее болталось многоярусное золотое ожерелье. Черные удлиненные волосы намазаны маслом и уложены ото лба в блестящую волну. А лицо избалованного мальчишки.

«Да… противненько».

Неподалеку виднелся второй всадник, перед которым в этот момент Бъен склонился в учтивом поклоне.

Я вежливо поздоровалась:

— Добрый день.

На меня даже не взглянули. Принц Льен не отрывал сверкающих глаз от дракона.

— Теперь я знаю, что попрошу в подарок у братишки. — Сказал он с каким—то едким смешком.

Я напряглась:

— Боюсь, это невозможно.

Юный принц, наконец, на меня посмотрел.

— Почему? Ты его хозяйка, что ли? — спросил он и громко рассмеялся над своей шуткой.

— Нет, — я все еще была терпелива, — не хозяйка, но друг.

Дракон повернул ко мне голову.

— Да мне плевать! — закричал Льен. — Раз я сказал, значит так и будет! А ты чего уставился?

Обратился он уже к Серебряному, который выпрямился во всю длину и устрашающе смотрел на нас вниз.

Бъен и всадник услышали шум и направились в нашу сторону.

— Будешь у меня по струночке ходить, понял! — не унимался мальчишка.

Кнарк вытянул вперед шею и злобно оскалился, показав все ряды острых клыков. Принц отшатнулся, но сразу же с гневом закричал и замахнулся плетью с несколькими хвостами на конце.

— Нет! — закричала уже я и прикрыла собой голову дракона.

Следом раздался резкий хлест рассекаемого воздуха и мой непроизвольный болезненный вскрик.

— Королева! — голос Бъена был полон отчаяния.

Левую руку обожгло содранной кожей.

— Королева? — переспросил Льен побледнев, и истерично рассмеявшись. — Она?! Да, в жизни не поверю!

«Ах, вот как…»

Моя боль сменилась белой яростью. Зажав правой ладонью рану, я вплотную подошла к коню принца и практически прошипела:

— Не вери-ш-шь? Тогда почему тебе сейчас так стра-а-ш-шно?…Бе-е-ги-и…

Льен широко раскрыл глаза, и, заставляя пятиться коня назад, развернулся, чтобы с топотом ускакать.

На прибежавшего мечника было страшно смотреть, казалось, он готов был себя убить на месте.

Конец ознакомительного фрагмента.