Четвертый муж – бесплатно!

Маргарита Южина, 2010

Никита Кораблев обожает свою красавицу невесту Алику и ждет не дождется свадьбы. До счастливого события остаются считанные дни, когда появляется Яна с крошечным Никиткой. Они приехали к любящему папке, который их очень ждал, забрасывая милыми смс и денежными переводами. Никита в ярости: он не знаком с Яной и физически не мог участвовать в зачатии малыша. Никто ему не верит, зато осуждают все. Но это лишь первый шаг на пути полного уничтожения Кораблева. Далее следует обвал в карьере и подозрение в убийстве. Теперь за Никитой и его защитницей – адвокатом Серафимой – охотятся и милиция, и тот, кто затеял травлю…

Глава 2

Капкан для золотых колец

На следующий день, когда Маринка зашла к себе в офис, ее не узнал даже охранник.

— Ваш пропуск, — широко расставив ноги, сурово потребовал белобрысый парень.

Этот парень, кажется, его звали Степаном, каждое утро несмело строил Маринке глазки и стыдливо румянился, когда она шаловливо махала пальчиками. А сейчас вон как расстарался.

— Да вот они, мои документы, любуйся… — буркнула Маринка, протягивая пропуск. — Прямо проходу от тебя нет.

Парень еще хлопал глазами, а она уже быстро поднималась в кабинет директора.

— Женщи… — наперерез ей кинулась Ольга-секретарша, но, узнав Марину, тут же осела. — О-о-ой… А что это с вами, Марина Ивановна? А чего вы такая страшная? И чего — вы прям вот такая к Игорю Андреичу? Ну вы вообще… сме-е-елая такая. А я бы…

— Ты мне скажи — Сантимов сегодня всю ночь грустил в одиночестве? — перебила ее Марина.

Девушка пожала плечами.

— Н-не знаю… Ой, Марина Ивановна, да он разве когда один останется? Нет, я-то как раз ему от ворот поворот, как вы и сказали, я-то премию отработала, а вот как остальные?

Маринка вдруг загляделась на прекрасные голубые глаза филипповской секретарши, перевела взгляд на ее точеную фигурку и спросила:

— Ольга, а ты хочешь замуж?

Шея секретарши вытянулась, а глаза захлопали с удвоенной энергией.

— А что? Ты же ведь снимаешь квартиру, правильно? — продолжала размышлять Маринка. — А так… у тебя своя квартира… ну пусть не совсем своя, но платить за нее будешь уж точно не ты… машину тебе купят, дача опять же… хотя дачу я точно отвоюю… Ольга, подумай о своем будущем, а сегодня вечером мы с тобой поговорим… Да, и бросай ты пялиться на Филиппова — бесперспективное занятие. Он однолюб.

— Да? — еще не могла прийти в себя Ольга. — А он что — кого-то любит?

— Наверное… Я так думаю — себя, — поморщилась Маринка и заторопилась. — В общем, я к Филиппову.

Игорь Андреевич уже ничему не удивлялся. И то, что сегодня Марина Ивановна заявилась на работу в каком-то странном платье, и то, что на ее лице громоздились здоровенные очки, и даже то, что ее светлые кудри были прилизаны, точно коровьим языком, его не сильно смутило. Правда, немного огорчило.

— И что? Вот прямо так и пойдешь? — вздохнул он. — Там все же серьезные, достойные люди…

— Главное — ничему не удивляйся… — скомандовала Марина. — В общем, ты это умеешь. В конце концов, чего ты так боишься? Вы все равно уже это дело провалили, так что я только реанимирую.

— Хорошо, — поднялся из-за стола Филиппов. — Поедем, нам назначено к одиннадцати. Сейчас самое время.

— А где этот Сантимов? Оля! Где Евгений Александрович?! Женя! Ну где тебя черти носят?! — волновалась Марина. Но, завидев Сантимова, вздернула брови. — Ого! И кто это тебя так нарядил? Прямо конфетка! Только букета не хватает, честное слово, — и вылитый жених…

Сантимов млел и бросал робкие взгляды на Марину. Где-то в самых потаенных уголках его души блуждала глупая надежда, что когда-нибудь госпожа Субботина оценит его неординарную мужскую красоту, и ей нестерпимо захочется познакомиться с ним поближе. Пока же Евгений слепо выполнял все ее поручения и румянился каждый раз, когда на него сваливалась давно ожидаемая похвала.

…Марина с командой все же добилась того, чего хотела, — договор о долгом и плодотворном сотрудничестве был подписан. Конечно, основную роль сыграли папки с документами, конечно, Филиппов был красноречив и суров. Однако главным двигателем этой операции явилась многотрудная работа статистов, которые подчеркнули все плюсы их компании, сломили несгибаемых Архиповых. Слушать с интересом бизнесмены Архиповы стали только после того, как зализанная Марина Ивановна обратилась прямиком к их толстенькой, немолодой бухгалтерше и задушевным голосом проговорила:

— Поговорим с вами, как женщина с женщиной…

— Простите… А это кто? — презрительно дернул губой директор компании. — Это… ваша бухгалтерия?

Он даже не удосужился увидеть в Марине человека. Госпожа Субботина поправила толстые очки, от которых нестерпимо слезились глаза и кружилась голова, и не дала Филиппову вставить слова:

— Я его супруга! И — да, я бухгалтерия! Главная! Поэтому для меня важно, чтобы дела велись со всей ответственностью!

При этих словах готовый ко всему Филиппов судорожно всхлипнул, дернулся и затих окончательно.

Марина же повернулась к немолодой жене партнерского директора и забила последний гвоздь:

— Я достаточно компетентна во всех вопросах компании и предпочитаю, чтобы все переговоры велись в моем присутствии. Надеюсь, вы будете не против.

Конечно же, бухгалтер, а по совместительству супруга директора, против не была. Она одобрительно улыбнулась, быстрым жалостливым взглядом окинула платьице Марины и осталась вполне довольна собой. Ну и что, что у этого Филиппова жена моложе — она же совершенная старушка! Хотя… в делах, видно по всему, разбирается неплохо. И тоже караулит своего мужа. Эх, если б она знала, что за девиц таскает с собой этот Филиппов на серьезные приемы! Ну да оставим ее в благородном неведении. Тем более что и этот славный молодой человек… Кем же он является? Неважно, но как хорош! И буквально не спускает с нее глаз! Неужели она и в самом деле еще может привлекать таких мужчин? Ну хорош… Глаза, брови… а какие чувственные губы… Ой, господи, о чем это сейчас муж-то говорит?

Примерно так думалось некрасивой женщине-бухгалтеру, потому что именно это у нее и было написано на лице печатными буквами. Сантимов же, как ему и было предписано, покорял цель с тонким подходом. Он бросал на дамочку быстрые заинтересованные взгляды и прилежно покрывался румянцем — это он умел в совершенстве. И каждый раз взгляды его становились все продолжительнее, грудь вздымалась все выше, а румянец становился все багровее.

Марина же только сильнее сутулила спину и ждала, когда же все документы будут подписаны и можно будет сдернуть наконец дурацкие очки! Зато Филиппов с трудом подыскивал слова. Он был явно не согласен считаться мужем такой затрапезной супруги. Он прекрасно понимал, что в глазах компаньонов он выглядел теперь совсем уж явным подкаблучником.

И только директор компаньонской компании токовал, точно тетерев, — жена уже сунула ему записку: такое выгодное партнерство ее устраивает. А остальное директора не сильно волновало.

Едва Филиппов с сотрудниками вышли из громадного здания, Марина тут же сорвала очки.

— Все! Больше сил нет! Отпускай меня домой, у меня голова сейчас лопнет.

— Ну ты… ты вообще! — Филиппова от злости аж перекосило. — У тебя совесть есть?! Жена она! Да я на такую, как ты сейчас, и не посмотрел бы никогда!

— Игорь Андреич, ну чего ты хотел? Подписать контракт? — поморщилась Марина, садясь в машину. — Ты его подписал. А остальное… слушай. А чего ты не женишься, а?

Филиппов растерянно поморгал, а потом махнул рукой:

— Иди ты… с тобой точно с ума сойдешь. И никаких отгулов, ясно? Я тебя уже вчера отпускал. Работать надо, Марина Ивановна, вот так-то!

Маринка надулась. Ну да, кто бы спорил — работать надо, но ведь работа не зависит от того, сколько минут ты потратил на просиживание штанов! Важен результат.

— Ну и не надо, — пожала она плечами. — Только в следующий раз будете сами вылезать из таких вот канав, если вам не нравится. Без меня фиг вылезете.

— А если не вылезу, то у тебя будет фиговый, как ты выражаешься, заработок, ясно?

— Теперь ясно, почему ты не женат — нудный ты, — вздохнула Марина с сожалением.

— Марина Ивановна! Не забывайтесь! — одернул ее Филиппов и кивнул Сантимову, который сидел за рулем. — Женя, попробуй по объездной, с этими пробками так быстрее получится.

Всю дорогу Маринка искоса наблюдала за Филипповым. Вот ведь хороший мужик, работящий, головастый… отчего ж его так тетки-то не жалуют? Ну да, зануда, ну так что ж теперь… И детей любит. Вот бы они с Кристинкой познакомились. Лучшей партии и не придумаешь. Ну разве она потянет какого-то там Ирбиса, который вон какой красавице — Лидочке — слова не дает вякнуть. Да Криська с ним вообще говорить разучится… Да если б еще с ним… Нет, не зацепит она мужика. А если и случится чудо, то только… Да никакого чуда не случится! Этому архитектору, или кто он там, ему нужна такая, как она, Маринка. Вот его бы она крутанула! Да еще и с каким удовольствием!.. Тем более что и Матвей Борисыч, жмот брюхатый, давно уже стоит у нее на вылет… точно, придется архитектора брать на себя. А Криську надо свести с Филипповым! Вот! Кристина ведь очень хороший человек. Ну не везет ей в жизни, ну так… это же можно исправить.

— Игорь Андреич, а давай я тебя с подругой своей познакомлю, — не стала откладывать дела в долгий ящик Маринка. — Такая девушка хорошая. Она уже давно замуж хочет.

С переднего сиденья Филиппов повернулся к ней всем телом:

— Субботина, ты издеваешься надо мной, да? Что ты прилипла ко мне сегодня с этими брачными играми? Я что — мешаю тебе? Обидел тебя, может, чем-нибудь? Чего ты пилишь и пилишь?!

— Не, Игорь Андреич, а чего? — подал голос Сантимов. — Если подруга такая же, как и Марина Ивановна, — красивая, умная, фигурка, как с обложки журнала, то чего, соглашайтесь.

— Нет, Женя, — помотала головой Маринка. — Она не красивая. Нет, ну не страшная, конечно, но так, чтобы…

— Ты что, Субботина… — зашипел на нее Филиппов. — Ты мне еще и не просто жену приготовила, а страшную, да? Вроде как я уже ни на что не годен, да?

— Она — человек хороший, просто скромница, — бросила Марина и отвернулась к окну. «Да говори ты что угодно, — решительно думала она, — а я все равно сведу с тобой Криську. Из принципа. Еще и спасибо скажешь!»

Работа в этот день текла вяло. Активно трудился лишь один директор. А остальные только и делали, что обсуждали новых партнеров. Марина едва дождалась конца рабочего дня. И по дороге домой завернула к Кристине.

— Показывай свою боевую готовность, — прямо с порога потребовала она.

— Вот, — с придыханием вытащила из шкафа синее платье подруга. — Уже короче некуда подшила.

— Я ж тебе говорила, чтобы ты вернула подол на место, — поморщилась Марина. — Не любит он голые ноги… Хотя теперь уже все равно. Пусть будет коротко.

— А еще фартук, смотри, какие кружева!

Марина дернула губой — то роскошное кружево, которое она купила вчера, было куда шикарнее.

— Ты с панталон оторвала, что ли? — поинтересовалась она.

Кристина даже обиделась:

— Ты прямо как скажешь! Я чего — совсем уж больная на все деньги? Это я еще давно купила… Ну так, думала, вдруг пригодятся…

Кристина так и не отважилась сознаться подруге, что кружева купила еще давно, когда мечтала, что у них с Красиковым будет настоящая свадьба. И он поведет ее в загс, а она сошьет себе белое свадебное платье. В загс они сходили… Да какое там сходили — забежали. И то только после того, как Кристина пригрозила, что больше его на порог не пустит. А тому и деваться было некуда. И о свадебном торжестве Красиков слышать не хотел, так только — позвал двух своих друзей, Кристина пригласила Маринку, вот и все. А кружева так и остались. И куда их теперь?

— Ну пришила и пришила, — обозлилась она. — Нормальный фартук получился, чего кривишься-то? У меня ж денег нет!

— И не будет, если жаться не перестанешь, — не испугалась Маринка. — Ты все сделала, как я просила?

Кристина ответственно кивнула. Она ведь прямо по списку все сделала.

— Вот и хорошо. Я подойду завтра к девяти, на меня столик не держи, сами посадят. И пока меня не будет… ну, в общем, мы с тобой уже обговаривали все, помнишь, да?

— Помню.

— Вот и хорошо… поеду тогда, — поднялась Маринка и вдруг у самой двери остановилась. — Блин! Хоть пожалуюсь тебе… Этот старый гриб Каркашин всю плешь проел! Ну ничего, я ему уже новую жену присмотрела. Молоденькую. Сам меня бросит, еще и жалеть меня станет. Ой, Криська, до чего мужик наивный пошел!

— А кого присмотрела? — округлились глаза у Кристины. — Ты же хотела… дачу.

— Вот тогда он мне дачу и отпишет… потому что будет виноват, ясно? — усмехнувшись, сморщила нос Маринка и помахала рукой. — Спи ложись, завтра у меня серьезный день.

— И у меня, — важно кивнула Криська.

«У тебя еще не завтра», — хотела сказать Маринка, но промолчала — зачем подругу зря расхолаживать, пусть учится охоте на мужей.

Когда она пришла домой, по квартире разливалась медленная музыка и свет был приглушен.

— Господи, что-то случилось, что ли? — перепугалась Марина, и в голове у нее замелькали нехорошие мысли. — Каркашин! Матвей! Матвей Борисович! Ты жив?

— Марьюшка! Канареечка моя ненаглядная, — выплыл к ней пьяненький супруг. — Позволь мне… ну дай ручку… позволь мне поцеловать тебе ручку, моя драгоценность!

— А ты чего это сегодня возрадовался? — насупилась Марина. — Пока я на работе, значит, ты тут… опять в своем клубе был?! Опять там?!

— Марьюшка, я был на именинах мамани, — напомнил муж. — И она очень печалилась, что ты не смогла со мной быть.

«Точно! Она от радости с шестом прыгала, наверное, — подумала Маринка. — Еще небось и накручивала тебя, как шуруп!»

— Там было столько народу, столько гостей! — продолжал лучиться Каркашин. — Только я чувствовал себя в полном одиночестве. А все потому, что моя горлинка не может бросить свою работу. Но теперь, поскольку мы с тобой наконец дома, я решительно настроился на изготовление наследничка — и нам с тобой никто уже не сможет помешать!

Марина похолодела. Однако ее актерские способности за долгие годы общения с нелюбимыми мужьями были отточены, а потому она придала лицу счастливое выражение и медоточивым голосом заговорила:

— Конечно, Матюша, дорогой, раз ты так решительно настроен…

Каркашин, пьяненько улыбаясь, принялся ходить вокруг Маринки. Он явно любовался женой, и его масленые глазки бегали по ее точеной фигурке.

— Так что уж ты, будь добра, — мне наследничка-а… — медово протянул он. — Ма-а-альчика. Имею все законные основания-я!

— Теперь уж коне-е-ечно… — лукаво подыграла ему Маринка. — Только сначала в ванночку, а? С ароматными травками, ну-у-у? А кто моему пупсику сделает ванночку? Ну-у-у? Кто ему водички нальет?

— Ну Мусечка, я не хочу в ванночку, я хочу в постельку, — капризничал пупсик. — И хочу, чтобы Мусечка нарядилась в самое красивое белье. Помнишь, которое я тебе подарил на Восьмое марта?

— Это когда своей старой грымзе твой дружок Дормидонтов подарил бриллиантовые серьги, да? А ты мне только бельишко на две тысячи рубликов, да, мой котик? Нет-нет, я уже забыла, но пупсик идет принимать ванночку.

Марина быстро юркнула в ванную, включила воду, налила пены, бальзама и приготовила халат. Сейчас ее пупсик завалится в пену, размякнет — и его потянет в сон, это уже проверено. А у нее еще дела. Да и затянувшиеся отношения со старичком Матюшей принимают опасный оборот. Наследника требует, а с подарками в виде недвижимости не торопится… А так не хочется разводиться без бонуса! Неужели годы семейной жизни коту под хвост? Ладно, решила Маринка, остается проиграть последний вариант: раз Каркашин так все настойчиво просит ребенка, придется сватать ему Ольгу. Девчонка не глупа, хороша собой, молода, хватило бы ума родить, и жила бы в шоколаде! А у Каркашина будет чем украсить Олечкину жизнь. Ой, только бы Ольга не кинулась в эти всякие любови! Маринку уже просто тошнило от этих розовых слюней! Вот уж точно говорится — любовь придумали, чтобы денег не платить, но с Маринкой такой вариант фиг пролезет.

— Мусечка, а Матюша хочет чаю с клубничным ликером! А его никто не угощает, — капризно тянул Каркашин. Сегодня он хотел насладиться Маринкиной беготней вовсю.

— Матюша сначала залезет в ванночку, а потом Мусечка принесет ему ликерчику, — высунула мордашку из ванной Маринка. — Ну! И где мой карасик? А почему он еще не в аквариуме?

Каркашин погрузился в пенную ванну, а Маринка побежала на кухню. Сейчас она ему ликерчика… Да где же успокоительные таблетки-то? Надо ж убаюкать Матюшу по всем правилам, а то и в самом деле сдуру кинется наследника соображать.

После двадцати минут плюханья и двух чашечек чаю с ликером Каркашин едва выполз из ванной. Маринке осталось только дотолкать его до спальни, укрыть и свято пообещать прийти немедленно — «только белье надену». Уже через три минуты стены спальни сотрясали мощные раскаты богатырского храпа.

— Ну и славно… — выдохнула Маринка. — Теперь можно немного расслабиться, а завтра… а завтра опять на работу… На охоту. Теперь уже на этого Ирбиса.

Утром Матвей Борисович оставался в роли боевитого изготовителя наследника. И от его откровенных посягательств Маринку спасла только прислуга. Маринка не могла выносить прислугу. И не потому, что считала себя барыней, вовсе нет, она просто не могла себя чувствовать спокойно, когда кто-то посторонний убирал их комнаты, стирал их белье, мыл окна. Ко всем мужьям у Маринки было одно требование — либо прислуги не будет вообще, либо прислуга станет приходить в определенные дни и часы. Конечно же, Каркашин настоял, чтобы прислуга приходила хотя бы три раза в неделю. Маринка не возражала. Но все же, когда появлялась женщина с тряпкой, Маринка неизменно куда-нибудь убегала. Сейчас она унеслась в тренажерный зал, потом в бассейн и только после этого отдала себя в руки мастеров. Она придумала себе очаровательный образ к купленному платью, и теперь девочки из салона красоты порхали вокруг нее, делая молодое лицо и тело еще более молодыми и совершенно прекрасными.

В знакомый ресторан Марина Субботина заявилась ровно в девять часов вечера. Она подсчитала, что к этому времени гости будут еще не окончательно пьяными, но уже не недосягаемо трезвыми. То есть как раз такими, с которыми можно работать.

Она впорхнула в зал легким эльфом — платье из тонкой, полупрозрачной материи, высокие каблучки. А в руках большая корзина с пестрыми веселыми цветами.

Конечно, она немедленно обратила на себя внимание. За столом послышался одобрительный рокот и даже хмельные выкрики гостей мужеского полу, однако на них Маринка не стала обращать совершенно никакого внимания. Она сразу же направилась к юбиляру, который вальяжно развалился на самом почетном месте.

— Леониду Владимировичу от работников СМИ, — подарила она Ирбису самую обворожительную улыбку и потупила взор.

— Да что вы?! — приятно изумился тот. Встал и победным взором окинул гостей: «Видали? Уважают!» Но тут же делано засмущался. — Ах, разбойники! И как только узнали?! Я ведь никакой информации не давал! Совершеннейшим образом никакой!

— Эта корзина — знак уважения всего нашего города… — прощебетала Маринка.

— И ваших сотрудников, — тут же вставила свои пять копеек худенькая, нелепая секретарша Ирбиса, которую звали, кажется… ах да, Алена ее звали.

Которая через минуту дернула Маринку за подол:

— А где фильм? — прошипела она. — Вы обещали фильм про Леонида Владимировича!

— Успокойтесь, — шлепнула ее по руке Маринка. — Фильм будет, когда вы его оплатите. Мы еще от вас ни копейки не получили, даже цветы из собственного фонда пришлось покупать! А у нас знаете, сколько таких юбиляров!

— О-о-о, прекрасная незнакомка-а-а, — взвыл потный толстяк, сидевший напротив Ирбиса. — Присаживайтесь рядышком со мной! Я буду дарить вам свое внимание!

Ирбис уже потерял к Маринке интерес, и потому пришлось сесть с толстяком. Это место было тоже неплохим — Маринкина добыча сидела прямо перед глазами. И все же хотелось бы, чтобы этот архитектор, или кто он там, посадил дарительницу рядом. Вяло переговариваясь с толстяком, который вел ее за стол, Марина размышляла. Да, однако ж, этот дядька Ирбис оказался совсем не лопушок. Во всяком случае, с одного взгляда он молодой красавицей не покорился. Ну что ж… она его все равно добьется. Во всяком случае, конкуренток, достойных ее, здесь не наблюдается, а если так…

И Маринка легко опустилась на предложенный стул.

Едва она села, как в нос нестерпимо ударил резкий запах дешевых духов.

— О боже! Неужели это я купила этот смрад? — буркнула Маринка и натужно улыбнулась.

— Позвольте… — раздался за спиной скромный голос, и перед госпожой Субботиной появились чистые столовые приборы.

Она обернулась и… у нее сперло дыхание. Приборы принесла Кристина, и это от нее так нестерпимо воняло! Маринка еле удержалась, чтобы прямо здесь не закатить подруге взбучку!

— Простите, — подскочила она и обернулась к Кристине. — А вы не проводите меня в туалетную комнату? Я здесь впервые и совершенно не знаю, где можно попудрить носик!

— Я! Я провожу! — рявкнул ее кавалер и даже с грохотом отодвинул стул, намереваясь самолично проводить свою даму по нужде. Но Маринка вздернула бровь и чуть насмешливо, совсем не легкомысленным тоном спросила:

— Вы что же, в самом деле решили, что я с вами теперь и по туалетам ходить буду? — Она фыркнула и бросила легкий взгляд на юбиляра, будто приглашая вместе с ней подивиться человеческой глупости.

Ирбис заметил, что его выделили, с усмешкой помотал головой и произнес:

— Макар Фомич, ты чего это девушку засмущал, это моя гостья, не забывайся! — и затем уже обратился к Маринке: — Сейчас вас официантка проводит, а потом сразу ко мне садитесь. А то этот старый ловелас оставит меня сегодня без сладкого!

Марина с улыбкой склонила голову и поспешила за Кристиной.

Конечно же, ни в какой туалет она не пошла — Кристина быстро затолкала ее в подсобное помещение и взволнованно затараторила:

— Я все сделала как ты говорила — поросенка Нонна подаст сама, и этих всех… ну кто рядом с дядькой сидит, я уже твоими вонючими духами облила… вроде бы случайно, когда они курить выходили. А как мой фартучек? Классные кружева?

— Да не подходи ты ко мне близко! Ты мне скажи — на кой черт ты сама этими духами набузовалась?! — метала молнии Маринка. — Я ж тебе говорила — он не переносит, когда от тебя воняет! А от тебя несет, как… мало того что от тебя всей этой студенческой столовкой разит, так еще и сиренью! Ты посмотри он какой — он даже на меня не сразу клюнул, а ты… Я ж говорила!

Кристина отошла от подруги подальше и виновато шмыгнула носом:

— Марин… а может, не надо его… этого старика, а? Ну как я с ним говорить-то буду? А он же еще… он же целоваться полезет.

Маринка в изнеможении откинула голову:

— Боже мой, ну почему ты так обидел эту бедняжку? Кому-то либо красоту, либо ум, а этой ну ни того ни другого!!! Одну только меня в подруги подбросил… Криська, ты должна из кожи вылезти, чтобы этому старику вздумалось тебя поцеловать! Поняла?! Ты должна оч-чень постараться! Просто оч-чень!!! Хотя… Вижу, что сегодня ты уже постаралась. Ладно, сделаем так. Я постараюсь отбить его от этой своры, возьму, так сказать, огонь на себя, а уж потом… при самых благоприятных условиях попробуем его перекинуть на тебя, ясно?

— Ага, — обрадованно блеснула глазами Криська. — А если не получится, так ты его себе забирай, точно? Я не обижусь. Мне потом кого помоложе подыщем, и… и я честно постараюсь его полюбить!

— Убогая, — с сожалением помотала головой Маринка. — Да тот, кто помоложе, фиг взглянет на тебя, хоть исстарайся вся! Ладно, действуем — куда кривая вывезет.

Марина вернулась к столику, легкая и вкусно пахнущая свежестью морозного утра (вылила на себя полфлакона). И сразу же уверенно направилась на место возле Ирбиса.

— Эть! Ты кудай-то?! — попытался ухватить ее сосисочными пальцами толстячок. — Вот твое местечко! Я уже тебе и салату навалил полную гору!

— А-а, — игриво увернулась Маринка, крутнувшись на каблучках. — Я к имениннику! А то спросит меня начальство — как поздравила, а я и не знаю, что ответить! Позвольте, девушка…

Марина уверенно втиснула свой стул, заставив пододвинуться ярко накрашенную любимицу Леонида Владимировича Лидочку. Если бы Алена в тот раз не сказала, что у юбиляра с этой видной девушкой трепетные отношения, Маринка и сама бы ее вычислила без труда. Потому что Лидочка то и дело подкладывала Ирбису в тарелку то мясную нарезку, то розовый пластик рыбки, то веточку петрушки. И когда Марина столь бесцеремонно влезла, Лидочка справедливо возмутилась:

— Девушка! Вы куда лезете-то? Вы что, не видите, что здесь я сижу вообще-то!

— Вы? — с готовностью обернулась к ней Маринка и с интересом заблестела глазами. — А вы — супруга господина Ирбиса, правильно? Позвольте парочку слов о вашем муже, я буду вам очень благодарна! Читателей так интересуют житейские мелочи!

Видимо, Лидочка еще не готова была поделиться с читателями житейскими мелочами, потому что быстро отодвинула стул и возмущенно захлопала ресницами:

— Какая я супруга? Я еще пока не замужем! И вообще! Пробуйте лучше вон… рыбу! А то ее сейчас Панкратов съест!

— Позвольте, я сам… — потянулся Ирбис за Маринкиной тарелочкой, а потом сам наполнил ее по своему вкусу. Охотница тут же уловила, как нос жертвы, будто магнитом, повело в ее сторону. Не зря, значит, деньги на «свежесть» были потрачены! Оценил дядька!

— Сегодня я буду за вами ухаживать, — уже с некоторым интересом взглянул на нее юбиляр.

— Для меня это огромная честь, поверьте, — мурлыкнула Марина и ткнула вилкой в какие-то овощи.

А вечер шел своим чередом, и если для Марины Субботиной этот праздник был серьезной работой, то остальные гуляли вовсю. Очень скоро женщины с визгом начали выскакивать из-за столов и пускаться в пляс, а мужчины становились все тяжелее и все громче обсуждали какие-то деловые вопросы. Уже кто-то, не желая терять удобного случая, решил выяснить отношения, кто-то упрямо лез с комплиментами к юбиляру, а кое-кто даже потихоньку начинал высказывать неудовольствие по поводу работы вышестоящих. И только Ирбис сидел относительно трезвый и никаких пьяных глупостей совершать не собирался.

«Ну надо же, не мужик, а кремень какой-то… — с досадой подумала Маринка. — То ли верный супруг, то ли…»

Леонид Владимирович все так же пополнял тарелку Маринки, и на этом его ухаживания заканчивались. Он все больше следил, как бы его нерадивые работники не наговорили лишнего в присутствии этой странной журналисточки. А то ведь наутро греха не оберешься! И ведь не выставишь ее теперь — сам пригласил!

Маринка все поняла. Сама налила себе полный фужер искристого вина и, сморщив нос, тихонько шепнула:

— За настоящих мужчин! У меня есть маленькая слабость — большие, настоящие мужчины! Ой, не слушайте вы меня! Меня уже несет! Ну же! Выпьем!

Ирбис уже и отважился было выпить, но в это время возле них появилась огромная, как баржа, Нонна Олеговна, с розовеньким поросенком на подносе.

— А это ва-а-а-ам… От нашего заведения в пода-а-а-рок, — запела очаровательная директор заведения. — Дорогим гостям мы всегда делаем маленькие сюрпри-и-и-изы, исключительно за наш счет.

«Ах ты старая кастрюля, — засопела Маринка. — За счет заведения она! Да Криська лично тебе вручала мои деньги и говорила, что от благодарных сотрудников! Что они сами и попросили поднести поросенка своему боссу!» Однако ж эти мысли так и остались в голове. К тому же, едва взглянув на веточки укропа, торчащие из пасти поросенка, Маринка искренне передернулась. Вид этого молочного бедолаги ее совсем не возрадовал.

— Ну и подарки у вас… — резко отвернулась она от подноса. И тут же увидела побелевшее лицо Ирбиса.

— Уберите немедленно… — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Это неудачная шутка! И как вам только в голову взбрело?! Я не люблю подарков от заведения! И предпочитаю за себя расплачиваться сам!!!

— А что такое вам не понравилось? — не могла понять Нонна Олеговна и еще ближе подвинула разнесчастный поднос. — Это совершенно свежий продукт! У нас в ресторане…

— Вам же сказали убрать!!! — по-царски рявкнула Маринка. — Вы что — плохо слышите? Леонид Владимирович, помогите мне выйти, здесь такая духота… Да уйдите вы уже!

Ирбис бросил на Маринку благодарный взгляд и быстро поднялся.

Они вышли на крыльцо, и мужчина нервно закурил. Маринка бы тоже с удовольствием затянулась, однако ж четко помнила — этот нежный Ирбис не переносит курящих леди.

— Просто ужас! Я физически не переношу, когда вот так! Нет, я не вегетарианка, не подумайте, но… Спасибо вам огромное, что вы отказались. Это поступок, я не преувеличиваю! Если бы вы стали есть ЭТО, мне… мне пришлось бы уйти!

— Я и сам… меня коробит… из детства, знаете ли… — проронил Ирбис. — Живодерство какое!

— Я, конечно, понимаю, эта директор хотела сделать вам приятное, но… как отвратительно смотрелась ее улыбка на фоне… — Маринка даже пустила одинокую слезу, за что тут же извинилась. — Простите… я сейчас успокоюсь… И ведь никто… никто, кроме вас! А ведь там были такие молоденькие девочки! Хотя… там я не заметила трезвых, а в таком состоянии… хорошо, хоть сами не стали поросятами. Вы со мной согласны?

Вместо ответа Ирбис дернул желваками, и Маринка поняла, что и этот камешек достиг цели.

В этот момент из дверей робким шагом вышла Лидочка и направилась прямиком к ним.

— Леони-ид Владимы-ы-ыч… — хлопала она ресницами. — Вы ушли, и нету вас и нет. А как без именинника?

Девчонка, конечно, была ни в чем не виновата, она просто попала на чужую охотничью тропу. А потому Маринка ее просто легонько «толкнула плечом».

— Ой, вы так плачете, — участливо обратилась она к Лидочке, — а, да вы совсем пьяны… Ой, не рассчитали…

Лидочка знала, что ее возлюбленный не уважает дам во хмелю, и потому была пьяненькой совершенно чуть-чуть. Но коли это заметила работница СМИ, Леонид Владимирович не мог не отреагировать:

— Лидия Васильевна! Ведите себя прилично! Ступайте, ступайте…

–…домой! — грозно договорила Маринка. — Леонид Владимирович только что рассуждал, что иногда женщины делают непростительные глупости в таком состоянии.

— Да! — рявкнул Ирбис. — Ступайте, Лидия Васильевна.

И все же Лидочка оказалась необдуманно робкой. Именно сейчас ей надо было бы взглянуть в глаза своего начальника и несмело попросить, чтобы он ее проводил. А то как же иначе доберется одинокая молодая девушка до дому в эдакий час? Но Лидочка Грач прощелкала клювом. Она повернулась и покорно поплелась обратно в ресторан. Зато Маринка моментально перехватила инициативу.

— Я, пожалуй, тоже поеду, — горько вздохнула она и посмотрела на кавалера. — Жалко, что вы сегодня именинник, а то я бы попросила, чтобы вы меня проводили.

Даже если бы он отказался, Маринка напросилась бы к нему на прием. У нее уже была заготовлена парочка просьб — порекомендовать, к кому обратиться, если ей нужен проект дома, или проконсультировать, сколько нужно строительных материалов, чтобы этот самый неведомый дом построить.

Но Ирбис согласился.

— Я устал от этого шума, — нахмурился он. — И с удовольствием вас провожу.

…Водитель вез их ночным городом, и машина все ближе подъезжала к Маринкиному дому. А этот Леонид Владимирович все никак не мог отважиться назначить свидание! Пришлось Маринке снова напрягать ум.

— Пожалуйста, к набережной, — попросила она водителя.

Ирбис с удивлением вздернул бровь.

— Понимаете, — с грустной улыбкой произнесла Маринка. — Сегодня я была у вас на дне рождения, но… явилась непрошено, без подарка. Тот букет не в счет. И… немного узнав вас… я хотела бы… В общем, я решила сделать вам подарок. Если вы позволите.

— Интересно… — хмыкнул мужчина. — Вы собираетесь покупать мне подарок в ночном киоске? Это будет шоколадный батончик?

— Я, конечно, блондинка, но… такие подарки переросла, — проникновенно проговорила Маринка и даже, будто бы невзначай, с чувством положила руку Ирбису на колено. — Я вижу, вы неординарный мужчина, поэтому и подарок будет неординарный.

Ирбис по умолчанию согласился считаться неординарным, кивнул и… взял Маринкину руку в свою ладонь.

«Ну, блин, слава тебе, господи! Лед тронулся… — мысленно перекрестилась госпожа Субботина. — А то уж чуть было не стала себя предлагать!»

Еще через пару минут она остановила водителя и потащила Ирбиса из машины:

— Пойдемте! Пойдемте же!

Мужчина постарался легко выпрыгнуть на тротуар.

— Пойдемте! Я подарю вам… звезды!!! А вы куда собрались, любезный? Караульте машину! — рыкнула Маринка на водителя, заметив, как тот ответственно выкарабкивается следом.

Ирбис крякнул:

— Ну правда же, Иван! Ну что ты в самом деле!

Иван пожал плечами и влез обратно.

— Да не беспокойтесь вы так! — крикнула Маринка ответственному водителю. — Мы будем у вас на виду!

И тут же увлекла Ирбиса туда, где их не мог видеть этот нудный Иван.

Ирбис не сопротивлялся. Он торопливо перепрыгивал через редкие лужицы и вообще старался показать, что он еще очень молод и лих!

А Маринка летела к берегу реки. По большому счету ничего необычного здесь не было — берег как берег. Ну да — отражаются звезды, ну да, огни переливаются. Молодежь отчего-то уважала именно это место, и сейчас народу тут было много. А так ничего особенного. И, казалось бы, в присутствии посторонних надо бы чувствовать себя неловко, но Субботина играла вовсю. Она достаточно продуманно оставила свой плащ на сиденье автомобиля, прихватила лишь маленькую сумочку и теперь, стараясь не обращать внимания на ощутимую прохладу, кружилась на асфальте в одном легком платьице, сумочка же летала рядом цветастой бабочкой.

— Как же хорошо, Леонид Владимирович! Я уже давно не чувствовала себя такой девчонкой! Я готова на безрассудства!!!

Однако противный Ирбис безрассудства предлагать не догадывался. Он опасливо оглядывался на стайки молодежи и тупо следовал за своей спутницей.

И Маринка пошла на следующий круг:

— Вы мне подарили этот замечательный вечер! А я… Я дарю вам вон ту звезду!!! Вы видите? С огромными, острыми лучами! Она смотрит на нас… и видит, какие мы маленькие! Молодые и счастливые! Ну же? Неужели не замечаете?!

Леонид Владимирович прилежно пялился в небо, но среди множества звезд нужную не обнаруживал. Черт ее знает, какая там с острыми лучами? И как эта взбалмошная журналистка вообще видит какие-то лучи? Вот он, например, видит только горящие точки…

— Смотрите… — Марина прильнула к нему и протянула руку вверх. — Во-о-он та, видите? У нее еще такой свет голубоватый…

Да какие там звезды! Эта странная, красивая девчонка прижалась к нему, и через тонкое платье было так отчетливо слышно, как она дрожит. Ирбис чувствовал ее руку, ее плечо, ее… А как от нее пахнет чистотой, свежестью — морозцем! И с какой завистью смотрят на него эти молодые самцы! Еще бы — он сегодня урвал такую фею! И она сама… вот она, как льнет к нему, и ей вовсе нет дела ни до кого!

Сопротивляться уже не было никаких сил, и Ирбис обнял Марину.

— Спасибо, — вежливо улыбнулась она. — Я и в самом деле немного озябла. А вы такой умница. Знаете, как раньше — парень обязательно накидывал свой пиджак девушке на плечи, и… они гуляли, думали о чем-то… А потом… потом она исчезала!

— Как это? — крякнул Ирбис, неуклюже снимая пиджак и надевая его на Маринку. — Как это она исчезала? Убегала, что ли?

— Не знаю… — задумчиво закинула голову Маринка. — Но я хотела бы не убежать, а именно исчезнуть. Чтобы… чтобы вы меня вспоминали. Вы будете меня вспоминать?

— Да, — рявкнул Ирбис, немного поеживаясь.

— А потом мы…

В кармане пиджака зазвонил сотовый телефон кавалера, он его поспешно выудил и, отойдя немного в сторону, пробасил:

— Да? Я никуда не потерялся! Я тебе сразу говорил: приду поздно — у меня юбилей, если ты помнишь!

Маринка поняла, что лучшего случая просто не выпадет. Она аккуратно сиганула в сторону, за куст — темный пиджак Ирбиса делал ее почти незаметной, а после и вовсе собрала волосы в косу, поддернула платье, чтобы не пестрело в темноте, и быстро затерялась среди молодых гуляк.

Леонид Владимирович говорил долго. Эта жена позвонила совсем не вовремя! Она как будто чувствовала! Вот когда он с Лидочкой был — ни разу не звонила, а тут… Надо же! В кои-то веки у Леонида Владимировича заколотилось сердце чуть сильнее, в кои-то веки он всерьез залюбовался девушкой — и пожалуйста! «Я волнуюсь! Ты в порядке? Когда придешь домой? Я буду тебя ждать!» Можно подумать, он без ее ожидания дорогу домой не найдет!

— Ложись спать и не дури! Приду поздно, сказал же! — напоследок рявкнул Ирбис и отключил телефон. Передернул плечами: замерз, однако!

Он хотел извиниться, повернулся и… никого не увидел. Нет, молодежь гуляла, но… совсем не видно было золотых кудрей и веселого платья.

— Замерзла, видать, — решил мужчина и поспешил к машине.

Но и там беглянки не оказалось.

— А куда она делась? — спрашивал у него Иван. — Она ничего не взяла? Точно? Кошелек на месте?

— Да не кладу я кошелек в пиджак, чего ты в самом деле… Значит… убежала… исчезла… — засопел Ирбис и раздраженно бросил водителю: — Поехали, чего ждать-то?! Хрен с ним, с пиджаком…

О том, что в кармане пиджака остался конвертик с подарком от бухгалтерии, он сказать постеснялся. Да и вообще — постарался забыть, чего уж теперь…

— Так а чего она плащ-то оставила? — нудил водитель.

Ирбис повертел в руках плащ, все карманы проверил — ничего. Прямо как знала, зараза! Специально она, что ли?! Ну надо же так влипнуть, а ведь какая девка красивая! Жалко, м-да… он чуть было не влюбился.

А Маринка уже ехала в такси и не замечала удивленных взглядов, которые то и дело бросал на нее водитель. Еще бы — девчонка выскочила невесть откуда, платье задрано по самое не могу, пиджак на плечах. Ее бы самое время в милицию везти — может, кто надругаться над девкой надумал, а она вон сидит да еще и ухмыляется! Явно довольна! И что за девки пошли! Нет бы копейку трудом праведным зарабатывать — хоть бы полы в подъездах мыла, и то лучше!

Конец ознакомительного фрагмента.