Сага о силе и любви: Крылья

Ю В Бриг, 2020

Говорят, мужчины – они как с другой планеты. Вот только в её случае «как» можно смело отбросить. Её мужчина действительно оттуда. И если раньше у неё ещё и оставались какие-то сомнения, то сейчас всё встало на свои места. А её сын… Он весь в отца, а значит «обыкновенный» не про него. Продолжение цикла «О силе и любви», часть 4.

Глава 1.3

Сэйт сидел рядом, смотрел, как Гал, откинув маску назад, с завидным аппетитом поглощает пищу, и гадал, хватит ли принесённой еды, чтобы прокормить этого великана. А тот мурлыкал себе под нос и выглядел так, словно ничего в жизни вкуснее не пробовал.

— Гал, мой отец — твой хозяин? — спросил Сэйт.

Он был очень удивлён нечаянно подслушанным обращением. Тогда, в детстве, ему казалось всё наоборот: у Гала был шикарный замок, он водил Сэйта по планете, показывал окрестности, возил на шаттле и даже давал порулить. А его отец сослался на какие-то дела и не появлялся до самого посвящения, опять же проведённого им, Галом.

— Ага, — с набитым ртом промычал тот.

— А ты ещё кому-нибудь служишь? — выпытывал Сэйт.

— Неа, — пробурчал Гал, — только ему.

Сэйт с подозрением взглянул на красавца перед ним: полу-лев, полу-человек, половина головы косматая, вторая коротко выбрита; один глаз раскосый, другой нормальный, красивой формы, зелёный; одна скула широкая, шерстистая, другая обычная; стальные мускулы, торс и пирсинг… Сэйт ещё тогда, в детстве, смотрел на него с раскрытым ртом.

«Как у такого, вообще, может быть хозяин?!»

— И ты его слуга? — недоверчиво переспросил он.

— Неа, — мотнул гривой Гал, — не слуга, раб.

— Раб?! — широко распахнул глаза Сэйт.

— Ага, — ухмыльнулся великан, забавляясь его изумлением, — он тебе ничего не рассказывает. Ведь так? Привыкай. Он всегда такой. Иногда мне кажется, у него аллергия на обучение. А ведь, когда хочет, может учить лучше, чем кто-либо… Хотя с тобой, я думаю, всё по-другому. Это он тебя так оберегает. Не хочет ломать жизнь всякой чушью.

— Раб… — задумчиво повторил Сэйт и понял, что ему придётся пересмотреть все свои предположения и гипотезы, созданные раньше. — Ты знаешь, вчера ночью он светился.

— Правда? — теперь настал черёд Гала удивляться. С некоторой завистью в голосе он продолжил: — Повезло… Надо же, сколько служу, ни разу не видел. Только Слепой рассказывал. А, вообще, это хороший знак. Всё будет в порядке, — довольно заключил он.

*****

Гал смел всё, что было на тарелке; с огромным интересом подчистил пиалу, внимательно удостоверившись, что в ней не осталось ни капельки, ни крупинки; вытер рот рукой; провёл ладонью по животу и довольно потянулся. Сэйт понял, что трапеза закончена и принялся за посуду.

— Что это? — ловко поймал Гал руку Сэйта, когда тот убирал его тарелку.

Перевернул ладонь, осмотрел запястье и нахмурился. От пальцев вверх по руке тянулись тонкие металлические нити.

— Мои нервы, — усмехнулся Сэйт.

— В смысле? Покажи! — недовольно потребовал Гал.

Сэйт пожал плечами и снял рубашку. Нити тянулись по всей руке. Местами исчезая под кожей, они окончательно скрывались на груди и сзади на плече.

— Вот, дьявол! Это что за хрень? Почему? — возмутился Гал.

— Ранение. Всё в порядке. Ты реагируешь совсем, как отец, — раздраженно буркнул Сэйт.

— Ещё бы. Так испоганить руку. Нет, Азаиру следовало бы лучше воспитывать своего сына. Чёртов… — Гал запнулся.

Готовый разораться на него Сэйт замер в надежде, что тот проговорится.

«Чёртов кто?»

Но Гал задумчиво молчал, потом вздохнул и стал ощупывать его голову, затылок, плечи, спину.

— Тебе часто снится, что ты летаешь? — тихо, почти с грустью, спросил Гал.

Сэйт вздрогнул, он никому об этом не рассказывал, даже отцу. Он кивнул. Стиснул зубы и, стараясь не выдать волнения, процедил:

— Каждую ночь. Всё время, как только закрываю глаза. Иногда я просыпаюсь от того, что стою на окне своей башни.

Гал поводил пальцами по его спине, нажал какую-то точку между лопатками и Сэйт вскрикнул, пронзённый болью. Из его глаз брызнули слезы.

— Тише, всё. Больше не буду, — заверил Гал и положил ладонь Сэйту на лоб. — Не вздумай прыгнуть. Не получится.

— Кто ты, чёрт возьми?! — выдохнул Сэйт, всё ещё задыхаясь от боли.

Гал вздохнул и наклонился к его уху:

— Я — Верховный Жрец Черного Созвездия. А теперь подумай, кто ты… Твоему отцу пора, наконец, перестать скитаться, как неприкаянный и вернуться на свою чёртову планету, пока он не потерял сына.

Сэйт действовал, как во сне: убрался, помог Галу с утварью и, удостоверившись, что тому больше ничего не нужно, ушёл к себе. Он уговорил маму пока не заходить к отцу:

— Он спит и у него друг. Тот знает, что делать.

— Ты какой-то потерянный. Всё очень плохо, да? — беспокоилась она.

— Нет, наоборот. Ему уже намного лучше. Просто я очень устал. Пойду к себе спать и ты тоже ложись, — измождённо объяснялся Сэйт. — Мы там сейчас не нужны.

*****

Не в состоянии спать, Сэйт сидел на своём окне и устало смотрел вдаль.

«Как бы ему хотелось взлететь… Если Гал — жрец, да ещё и верховный, то его отец?.. Князь? Не может быть… Хотя, кто ещё, кроме представителя черных сил, смог бы выжить после такого? Да и стал бы Верховный Жрец возиться неизвестно с кем?»

«Папа — жрец? Ох, солнышко, кажется, да…»

Айда и он — они оба уже тогда знали, что Азаир не обычный человек, и всё-таки оба не решались расспрашивать дальше.

«Жрец. Князь. Рука… Кажется, это была глупость.»

Вдруг Сэйта словно током ударило, а в памяти всплыл их разговор в пустыне, когда он был ещё совсем маленьким.

— Сэйт, кем бы ты хотел быть? — спрашивал его отец.

— Птицей. Большой. Сильной. И летать высоко-высоко, — восторженно отзывался он со счастливым блеском в глазах.

— Я так и думал, — улыбался Азаир. — Все в нашем роду проходят посвящение. Это неприятно и больно. Прости, что мне придётся подвергнуть тебя этой процедуре, но так надо. Мой друг Гал и я постараемся сделать всё, как можно мягче. А когда ты вырастешь, ты сможешь летать. Только береги свои руки. Хорошо?

И он кивал, соглашаясь. Радовался от предвкушения и не мог унять любопытства:

— Паа, а ты? Ты тоже можешь летать?

— Нет, — качал головой отец, — хотел бы, но у меня не было времени определиться. И моё посвящение было совсем другим. Сплошным кошмаром. Такого никому не пожелаешь. Тем более собственному сыну.

«Значит, это была не метафора. Не сон. А он со временем решил, что это сказка.»

Сэйт запустил пальцы в волосы и с силой сжал голову, пытаясь унять разгорающуюся головную боль.

«Чёрт. Как же это всё усложняет.»

*****

Сэйт спустился вниз, в спальню своей матери. Та не спала, встрепенулась и с мукой на лице посмотрела на сына.

— Ничего нового, всё в порядке, — успокоил он и, чуть помешкав, спросил: — Можно я лягу с тобой?

— Конечно, солнышко.

Он укутался в одеяла рядом с мамой и та обняла его за плечи.

«Ох, как давно мой мальчик не был так близко», — думала Айда, радуясь минутной близости, позабытой с детских времен. С тех пор, как Сэйт вернулся из своего злосчастного похода, они с ним почти не разговаривали. При каждой возможности он исчезал из дома или запирался у себя наверху. И она винила себя за всё, что с ним произошло.

— Ма, помнишь, как мы спали здесь в первую ночь? — Сэйт приподнял голову и взглянул на неё, такой же взъерошенный, как и тогда, в детстве. Айда даже рассмеялась и потрепала его за волосы:

— Да, конечно. Только ты сбежал посреди ночи и оставил меня одну.

— Ага, — в глазах Сэйта промелькнула знакомая и уже почти забытая хитринка. Он заговорщически улыбнулся и уткнулся носом в её плечо.

— Знаешь, — задумчиво гладя его волосы начала Айда, — ты сейчас так похож на своего отца. Я впервые поняла, что по уши влюбилась в него, когда он также лежал рядом со мной и слушал, как я читаю. Он знал всё наизусть и всё равно требовал ещё и ещё. Слушал полночи.

— Правда? — Сэйт уставился на неё слегка прищурив глаза и склонив голову на бок.

— Да, с этого и начался наш роман, — с мечтательной и чуть грустной улыбкой подтвердила Айда. — Я совсем не ожидала, что из этого что-то выйдет. И тем более, что у меня появишься ты, моё солнышко… А когда ты так смотришь, ты напоминаешь мне большую, черную птицу. Помнишь, я звала тебя в детстве орлёнком?

Айда хотела снова запустить пальцы в его волосы, но Сэйт отпрянул, улыбка сошла с его лица. Он зло усмехнулся и процедил сквозь зубы:

— Орёл с переломанным крылом.

— Зачем ты так? Тебе больно? — забеспокоилась она.

Сэйт мотнул головой:

— Нет. Я в порядке.

— А ведь я так и не видела твою руку, — вспомнила Айда. — Покажешь?

Сэйт нехотя сел на колени и снял рубашку, а мама провела ладонью по его плечу, поцеловала пальцы.

— Ох, мальчик мой, — с нежностью в голосе прошептала она.

— Не надо. Пожалуйста. Я всё равно не чувствую, — ответил сын. Осторожно высвободился и, укутавшись в одеяло, снова лег.

— Я очень устал, — пробормотал он и забылся тяжелым сном.

А Айда еще долго не могла уснуть, все смотрела на своего повзрослевшего мальчика. С какой бы радостью она взяла на себя все его переживания и боль, если бы это было только возможно.

*****

Посреди ночи Айда вскочила от короткого пронзительного крика.

— Сэйт! — тряхнула она его за плечо. — Значит, это ты кричишь по ночам?! Я думала, птица.

— Что? — беспомощно озирался он вокруг спросонья. — Я кричу?

Сэйт встал, натянул рубашку и открыл окно. Прохладный ветерок осторожно пробежал по комнате, а вместе с ним до Айды долетел и сладковатый запах от тонкой струйки дыма зажженной сигареты Сэйта. Красный огонек замерцал в темноте.

Айда взяла накидку и подошла к сыну.

— Это марихуана? — спросила она тревожно.

— Да, — Сэйт затянулся, — впервые после операции.

— И она просто так оказалась у тебя с собой? — в голосе Айды звучали недоверие и укор. «Ох, этого ещё не хватало», — с тревогой подумала она.

— Только сегодня, — заверил сын. — Хотел обкуриться, но потом решил зайти к тебе.

— И это не помогло, — с горечью шепнула она.

— Прости, — он затянулся в последний раз и потушил сигарету, — правда, только сегодня.

— Сэйт, что с тобой? Я же вижу, ты сам не свой. Что случилось? — допытывалась Айда. Он повернулся к ней и закусил губу.

— Я не хочу… как он… Делать тоже самое. Мне страшно… я… Если бы можно быть обыкновенным, — сдавленным голосом произнес Сэйт и схватился рукой за волосы. — Ох, прости. Это дурман. Завтра всё пройдет… Голова раскалывается. Можно я останусь здесь? На полу. У себя я свихнусь.

Она не смогла уговорить его лечь на кровать, Сэйт только отмахнулся и улегся на ковре, свернувшись калачиком. Айда укрыла его и, усевшись рядом на кровать, смотрела на своего сына. Она перебирала в голове его последние слова и не знала, что думать.

«Быть обыкновенным? Что бы это значило? И как помочь им обоим?»

Она не сомкнула глаз остаток ночи.

*****

Все прошло, как и обещал Гал. Азаир проспал трое суток, и раб все это время не отходил от своего хозяина. Дремал неподалеку. Готовил какие-то отвары и мази. Коротко прерывался, чтобы с неизменным удовольствием проглотить пищу, которую три раза в день приносил Сэйт. А когда пришла пора пробуждения, выгнал своего добровольного слугу прочь. Все аргументы и увещевания разбились о каменную упертость жреца. Так что Сэйт просидел на окне башни в ожидании новостей всю ночь. Он не дрожал от страха за отца, не сомневался в компетентности личного раба, но и спать тоже не мог. Слишком много навалилось на него за последние дни. Он по песчинкам восстанавливал воспоминания, детали общения с отцом и постепенно собирал пазл воедино, поражаясь, как ему раньше даже и версии подобной в голову не приходило. Мысли о своем месте в этой новой, грозящей превратиться в реальность, гипотезе Сэйт пока что отметал в сторону. Состояние отца было важнее всего.

Жрец заявился лишь к полудню. Не вдаваясь в подробности, сообщил, что все прошло почти, как надо, и хозяин просит не беспокоить его еще пару дней. Про то самое «почти» ничего объяснять не стал и в очередной раз посоветовал набраться терпения.

На прощание Гал протянул Сэйту руку. Раздался щелчок и тут же холодный металл сковал запястье мужчины. Тот недоуменно поднял бровь и уставился на браслет на своей руке.

— Для связи, — пояснил Гал. — Он же не научил тебя общаться на расстоянии? Прямая шифрованная линия. В любое время. А если срочно понадоблюсь здесь, нажми это. И не кисни, всё будет хорошо. Вот придёт в себя окончательно, я ему уши надеру за этот бардак, — пообещал он и напоследок коротко навестил Айду.

Женщина подозрительно посмотрела на маску, окинула взглядом внушительную внешность мужчины с ног до головы.

— Я тебя видела раньше, — вынесла вердикт Айда. — Много лет назад на площади, в капюшоне. Это был ты?

— Ага, — не стал отнекиваться Гал и прибавил: — У тебя хорошая память, хозяйка.

— Но Азаир сказал, что ты нищий.

— Так и было, — подтвердил он со смешком, — но с тех пор кое-что изменилось. Теперь я уже гораздо более состоятельная персона благодаря твоему муженьку. Надеюсь, скоро увидимся. Береги себя.

Едва Гал расстался с ними, Айда потихоньку пробралась в комнаты Азаира.

«Сколько можно скрывать», — бунтовала она про себя.

В спальне мужа было пусто и темно. Она раздумывала, где он мог быть, как вдруг пара змеиных глаз выстрелила в неё из темноты и снова исчезла. Айда вскрикнула от неожиданности. Через мгновение пара глаз снова показалась перед ней, а вместе с ними и сам Азаир. Он был без рубашки. Его движения сменялись от плавно-тягучих к быстрым и отрывистым. Он вытянул шею и почти вплотную придвинул своё лицо к ней, наклонил голову сначала в одну сторону, потом в другую.

— Ты пахнешь страхом, — медленно и шипяще промолвил он, прикрыл веки и чуть задрал подбородок. Резко открыл глаза и выдохнул: — Уходи. Вон.

Развернулся и шагнул в тень. Но Айда вцепилась в его руку.

— Стой. Я поила и натирала тебя наравне с Сэйтом, прошла через ад. А сейчас ты гонишь меня, потому что у меня сердце в пятки ушло при виде лысой змеиной головы, выстрелившей неизвестно откуда?! — выпалила она и потребовала: — Иди сюда. Я хочу рассмотреть тебя, прежде чем решать, что об этом думать.

К её удивлению Азаир повиновался, вышел в центр светлого пятна и сел на колени. Он не мигая смотрел на неё. Айда опустилась рядом с ним и улыбнулась, но он не ответил ей тем же и лишь вздохнул:

— Решила?

— Пока не знаю, — задумчиво ответила она.

— Так сложно? — с издевкой спросил он и опустил голову. — Опиши, как выглядит эта лысая змея.

— Ты себя не видел? — удивилась она.

Он мотнул головой.

— Хочешь, я принесу зеркало?

Айда хотела подняться, но Азаир остановил:

— Не надо. Я не увижу.

Он не видел, ему было больно фокусироваться. Он чувствовал тепло, движение, различал большие жесты и весь день лежал в ожидании. Гала он отпустил. Тот был больше не нужен, не мог ничего поделать. Время — вот, что ему нужно. Отсутсвие зрения не мешало ему работать. Его мозг был, как прежде, но внешность… Он бы всё отдал, лишь бы Айда не видела его таким. Но вот он сидит здесь перед ней, а она решает его судьбу.

— Не так уж плохо, — беззаботно произнесла Айда. — Просто совсем без волос ты очень странно выглядишь. И кожа светлая. Куда делся твой рисунок?

Она провела ладонью по его плечу. Он затаил дыхание. Айда коснулась пальцами его век:

— Даже ресницы пропали… Что с глазами? Они такие прозрачные и зрачки совсем тонкие… Ты сможешь снова видеть?

Он молчал.

«Как он мог знать?»

То, что он испытал, не делал ещё ни один живущий. В древних манускриптах, записях Отца, это выдавалось, как теория возможного выживания, но он не слышал ни об одном, кому удалось бы пройти процедуру. И то, что он был в здравом уме, уже само по себе было неплохо.

«Может быть зрение — это плата?»

— Твой шрам, — Айда коснулась кончиками пальцев его губ и Азаир вздрогнул, вырванный из потока своих размышлений, — чуть покраснел.

Она тихонько поцеловала его в губы. Азаир замер от неожиданности, потом опомнился и сгреб её в охапку.

— Ох, Айда. Ты лучше всех, — выдохнул он, наконец отрываясь от её губ.

— Именно, это я и хотела услышать, — шепнула она, гладя его по голове.

Ей вспомнился маленький зеленый ёжик, цветущий теперь в её саду. Тот самый, подаренный им ужасно давно и пропутешествовавший с ней всю жизнь.