Разбойник Кадрус

Эрнест Ролле

Эрнест Ролле – один из многочисленных французских исторических романистов конца XIX в., чьи имена, достаточно популярные среди их современников, в настоящее время (порой незаслуженно) забыты. Представленный в этом издании роман «Разбойник Кадрус» переносит читателя во времена кровавой зари французской революции, когда многочисленные шайки Душителей, Шофферов, Сальных масок и прочих грабителей безнаказанно хозяйничали в долинах Рейна, Луары и Роны, а самым весомым аргументом во всевозможных спорах служила шпага. Но и среди разбойников встречались личности, выделявшиеся чистотой помыслов и внутренним благородством, что выгодно отличало их от «собратьев по профессии». Одним из таких персонажей и был главный герой романа Кадрус, с которым не сумели совладать ни пришедший к власти Наполеон Бонапарт, решивший навести порядок в стране, ни его правая рука, начальник тайной полиции Савари.

Глава II

Опасно посылать своего слугу в трактир

Побуждаемый безотчетной боязнью, путешественник быстро доехал до дверей гостиницы. При звуке копыт его лошади на скалистой дороге из гостиницы вышел человек и поспешил помочь ему сойти с лошади. Редко трактирщик видел других посетителей, кроме туристов, которым подавал молоко и вино, а иногда закуску.

— Как? — сказал он. — Это вы, господин Лонге?… По какому случаю? В такое время в Франшар…

Так как ему не ответили — приезжий поспешил войти в гостиницу, не поручая даже своей лошади, — трактирщик продолжал:

— Но что такое с вами?.. У вас такой странный вид… Разве не надо задать овса вашей лошадке? Вы ничего не говорите… Отвести ее в конюшню?..

Видя бесполезность всех своих вопросов, трактирщик настаивал:

— Верно, вы потеряли что-нибудь, поэтому у вас такое мрачное лицо?

— Нет, — ответил наконец путешественник, — но встретить людей с таким странным видом, как встретил я, все равно что наткнуться на виселицу.

— Людей с подозрительной наружностью?

— И да и нет…

— Как же это?..

— У них на боку висели ножи такой странной формы, что я невольно дрожу, когда подумаю о них.

— О, как же вы испугались такой безделицы! Разве все эти знатные господа в замке не носят за поясом охотничьи ножи? Ведь император привез нам кучу людей просто в бесстыдных костюмах. Я сам видел человека с престранным ножом с загнутым лезвием, как наши косы. Рукоятка и ножны были до того покрыты бриллиантами, что блестели словно солнце.

Путешественник не слушал, он продолжал свою мысль.

— Скажите, дядя Фрион, — спросил он трактирщика, опускаясь на одну из скамеек, стоявших параллельно у большого стола, разделявшего кухню надвое, — скажите мне, какая погода будет завтра?

— Какая погода? — повторил трактирщик, удивленный подобным вопросом.

— Да, — повторил Лонге, — как вы думаете, будет завтра дождь?

— О, дождя не будет! Может быть, гроза… Но дождя нечего опасаться, тем более что нет еще новой луны.

— Однако среди ущелья я слышал пронзительный крик дятла, показывавший дурную погоду.

— Дятел во Франшаре! — сказал Фрион с недоверчивым видом. — Этого не может быть!

— Однако я слышал… Но это еще не все! Что вы скажете об испуганном дрозде, который вскрикнул так, как будто вылетел из-под ног моей лошади?

— Так поздно! — сказал трактирщик. — Должно быть, у вас была сегодня вечером куриная слепота.

— Это совсем неестественно.

— Вам послышалось.

— Дядя Фрион, — сказал Лонге, как бы боясь, чтобы его голос не услышал кто-нибудь другой. — Это не птицы пели, а говорят, что шайка Кадруса появилась здесь. Тогда вы понимаете…

— Шайка Кадруса! — воскликнул трактирщик. — Кроты!

— Да, кажется, недавно один бедный купец, возвращавшийся с меленской ярмарки, был убит при въезде в лес.

— Но Кроты ли Кадруса сделали это?

— Нельзя ошибиться — у несчастного на горле была та необыкновенная рана… Знаете, под подбородком один удар кинжалом, рассекающий горло вдоль. Рана такая глубокая, что жертва всегда сама поглощает свою кровь, она остается внутри.

— Какой странный обычай! — сказал трактирщик, задрожав.

— Так хочет Кадрус, — сказал путешественник, также дрожа, — а когда начальник приказывает, известно, шайка повинуется. Он хочет, чтобы его жертвы были отмечены.

— Теперь я понимаю, что ваша встреча с незнакомцами вас испугала, а эти необыкновенные крики дятла и дрозда заставили вас призадуматься. Но вот жена моя сейчас воротится с бельем, а мои оба сына придут с поля ужинать. Может быть, Кадрус со своей шайкой не явится распарывать горло такому множеству людей. Они, впрочем, знают, — гордо продолжал трактирщик, — что я отставной солдат и что за камином есть ружья, чтобы вооружить всех.

Это продолжительное исчисление сил, которыми мог располагать трактирщик, по-видимому, оживило мужество Лонге, и он сказал тихо:

— Я сообщу вам о моем деле, дядя Фрион. Сегодня нотариус в Фонтебло отдал мне деньги за мой саблонский дом.

— Уж не поехали ли вы в дорогу с этими деньгами? — с живостью спросил трактирщик.

— К несчастью, да.

— Не узнаю вашего обычного благоразумия, господин Лонге… Как! Сто тысяч франков в кармане — потому что ведь вы за эту цену продали ваш дом? — и спокойно кататься в такое время во Франшарских ущельях!.. Ну, с вашего позволения, вы верно потеряли голову! А Жан, ваш старый слуга, почему он не с вами?

— Жан, — отвечал домовладелец, — приезжал со мной в Фонтенбло. Вечер был такой душный, что я позволил ему сходить освежиться в трактир, который находится как раз напротив конторы моего нотариуса. Покупатель мой потребовал прибавить несколько новых пунктов к контракту; я остался в конторе долее, нежели думал. Удивляясь, что не нахожу моего слуги у дверей конторы, я сам пошел за ним в трактир. Я нашел Жана за столом вместе с какими-то разносчиками… Он обыкновенно не пьет, а тут находился в самом жалком состоянии. Вино развязало ему язык, и дурак рассказывал им о моей продаже и как я увезу с собою сто тысяч франков, так как завтра же должен буду платить за покупку моего нового дома.

— Ах, старый скот! — вскричал трактирщик. — Экий негодный пьяница!

— Так что я принужден быль оставить Жана проспаться в трактире и отправиться без него.

— Не удивляюсь более вашему страху. Но для чего же было ехать?

— Надо было. Мне надо быть на маленькой ферме Брежана, которому нужны наличные деньги. Ферма эта только за пол-лье отсюда. Мне хочется приобрести эту ферму; я знаю, что на нее есть другой охотник. Показав наличные деньги, я мог бы получить ее дешево. Этот Брежан задержал меня на три часа; я все думал, что он уступит, а он не поддавался. Наконец запоздно уже должен был я уехать и приметил, что очень глупо потерял время с Брежаном, который все набивал цену по мере того, как я уступал. Воротиться было дальше, чем приехать сюда. Я сказал себе, что заночую у вас, если вы поедете провожать меня с вашими сыновьями. Как вы посоветуете? Что лучше?

Трактирщик подумал.

— Я вам сейчас говорил, — сказал он. — что моя жена и сыновья скоро воротятся; конечно, это помощь… И притом через день у нас бывают дозорные, и сегодня будет дозор.

— Вечерний дозор? — спросил Лонге.

— Да. Вы знаете, — отвечал Фрион, — что через день бригада лесных жандармов проезжает здесь. Сегодня она непременно будет — в лесу большая охота. Поезжайте с нею, а так как бригадир человек добрый, он с удовольствием проводит вас до дома.

— О! Благодарю вас за эту прекрасную мысль, — сказал Лонге, успокоившись. — Решено, я подожду жандармов.

— Пойду задать овса вашей лошадке, — сказал трактирщик, входя в свою роль. — Вам, господин Лонге, что подать?

— Что у вас есть лучшего. Я только теперь чувствую, что ничего не ел с утра.

— Ну и прекрасно! — заключил трактирщик. — Покушайте хорошенько, прежде чем вас съест волк.

Пословица, хотя очень наивная, заставила задрожать владельца ста тысяч франков.