Бумажная принцесса

Эрин Уатт (2010)

Спустя два года после смерти матери Элла узнает, что та успела сообщить ее отцу, которого девушка никогда не видела, о том, что у него есть дочь. Стив О’Халлоран не успел разыскать Эллу, потому что трагически погиб. Выполняя последнюю волю друга, миллионер, владелец авиастроительной компании Каллум Ройал находит девушку и забирает в свою семью, в которой растут еще пятеро сыновей. 15 недель в списке бестселлеров The New York Times! Теперь у ЛитРес есть группа в vk и канал в telegram , — там мы рассказываем о самом интересном, что находим в российском и зарубежном янг эдалте! Делимся интересными новинками и рассказываем о том, что уже вышло, а ещё общаемся с авторами и сами собираем интересные факты о любимых сериях. Подписывайтесь, чтобы найти единомышленников или друзей для совместных чтений!

Глава 6

Каллум везет меня в школу, где мне предстоит учиться следующие два года. Ну, вернее, Дюран везет. Мы с Каллумом устроились на заднем сиденье. Он листает страницы с какими-то чертежами, а я смотрю в окно, стараясь не думать о том, что совсем недавно случилось в моей спальне, когда туда зашел Рид.

Проходит десять минут, прежде чем Каллум, наконец, отрывается от своих бумаг.

— Прости, так много всего накопилось. Я брал отпуск после смерти Стива, а теперь совет директоров стоит у меня над душой.

Мне очень хочется расспросить его о Стиве — был ли он добрым, что ему нравилось, почему он переспал с моей матерью, но так и не вернулся к ней. Однако я молчу. Часть меня не хочет ничего знать о моем отце. Потому что когда мне станет о нем известно больше, он превратится в реального человека. И даже, возможно, хорошего. Но мне проще думать о нем как о каком-то мерзавце, который оставил мою маму.

Я показываю на бумаги.

— Это чертежи ваших самолетов?

Каллум кивает.

— Мы проектируем новый реактивный истребитель. По заказу министерства обороны.

Обалдеть. Он конструирует не только простые самолеты. Но и военные. Это же огромные деньги! Хотя, учитывая размеры их дома, тут нечему удивляться.

— А мой о… Стив. Он тоже занимался проектированием?

— Он отвечал за испытательную часть. Я тоже, до определенной степени, но у твоего отца была настоящая страсть к полетам.

Мой папа любил летать на самолетах. Я откладываю эту информацию у себя в сознании.

Я молчу, и голос Каллума становится мягче.

— Ты можешь спрашивать у меня о нем, Элла. Все, что захочешь. Я знал Стива лучше, чем кто-либо.

— Я еще не уверена в том, что готова к этому, — нерешительно отвечаю я.

— Понимаю. Но когда ты будешь готова, я с радостью все тебе расскажу. Он был великим человеком.

Я еле удерживаюсь от замечания о том, что Стив не был таким великим, раз оставил нас с мамой, но мне не хочется ссориться с Каллумом.

Все мысли о Стиве тут же вылетают у меня из головы, как только мы подъезжаем к воротам метров шесть в высоту. Вот так и живут Ройалы? Переезжают от одних ворот к другим? Створки раскрываются, и по мощеной дороге мы катимся к огромному готическому зданию, увитому плющом. Когда мы выходим из машины, оглянувшись, я замечаю еще несколько похожих строений, рассыпанных по безупречно ухоженной территории частной академии «Астор-Парк», между которыми раскинулись широкие зеленые лужайки. Наверное, поэтому «парк» и попало в название школы.

— Жди здесь, — говорит Каллум Дюрану, подходя к открытому со стороны водителя окну. — Я позвоню, когда мы соберемся уезжать.

Черная машина уезжает в направлении парковки, расположенной в конце дороги. Каллум поворачивается ко мне.

— Нас ждет директор Берингер.

Я поднимаюсь за Ройалом по широкой лестнице к главному входу, и все это время мне сложно скрывать, насколько я шокирована: от того, что я вижу, можно запросто спятить. Девиз этого места: деньги и роскошь. Прилизанные газоны и огромный школьный двор пустуют — наверное, все сейчас на занятиях — а на поле вдалеке я замечаю мальчишек в форме, играющих в футбол.

Каллум прослеживает за моим взглядом.

— Ты занимаешься спортом?

— Э-э-э, нет. В смысле, не то чтобы совсем нет — танцы, гимнастика, типа того. Но в спортивных играх я не сильна.

Мужчина поджимает губы.

— А вот это не очень хорошо. Если ты входишь в состав какой-нибудь школьной команды, то тебя освобождают от занятий по физкультуре. Спрошу, есть ли место в группе чирлидинга — ты должна туда подойти.

Я? В группе поддержки? Ага, конечно. Там нужны энтузиасты, а я не очень-то активная.

Мы входим в холл — такие обычно фигурируют в сценах из школьных фильмов. На стенах из дубовых панелей висят портреты выпускников, паркетный пол под нашими ногами блестит. Мимо нас, бросая на меня любопытные взгляды, проходят несколько парней в синих пиджаках.

— Рид и Истон играют в американский футбол — наша команда первая в штате. Близнецы предпочли лакросс, — рассказывает мне Каллум. — Если тебе достанется место в группе чирлидинга, то ты, возможно, окажешься в группе поддержки какой-либо из этих команд.

Интересно, он понимает, что только что подкинул мне еще одну, весьма значимую причину постараться не войти в состав группы поддержки? Ни за что на свете я не буду скакать и махать в воздухе руками ради такого подонка, как Рид.

— Возможно, — бормочу я. — Но я бы предпочла больше внимания уделять учебе.

Каллум проходит к приемной директора с таким видом, словно он уже бывал там сотню раз. И наверняка так оно и есть, потому что седая женщина-секретарь приветствует его широкой улыбкой, будто они старые друзья.

— Мистер Ройал, как приятно видеть вас здесь при столь радостных, наконец-то, обстоятельствах.

Каллум отвечает кривой усмешкой.

— И не говорите! Франсуа готов нас принять?

— Да, проходите.

Встреча с директором проходит на удивление гладко. Может, Каллум дал ему денег, чтобы тот не задавал лишних вопросов о моем прошлом? Но, похоже, что-то ему все-таки рассказали, потому что в самом начале встречи директор спрашивает, как бы я хотела, чтобы меня записали — Эллой Харпер или Эллой О’Халлоран.

— Харпер, — сухо отвечаю я. Никогда не откажусь от фамилии мамы. Это она вырастила меня, а не Стив О’Халлоран.

Мне выдают расписание, в которое включены и занятия в спортзале. Несмотря на мои протесты, Каллум говорит директору Берингеру, что я очень хочу попасть в группу поддержки. Боже. Не понимаю, почему он так против обычной физкультуры.

Когда разговор заканчивается, Берингер пожимает мне руку и говорит, что в холле меня ждет один из учеников, чтобы провести небольшую экскурсию по школе. Я бросаю полный паники взгляд на Каллума, но тот слишком занят беседой о том, какой коварной оказалась девятая лужайка. Очевидно, они с Берингером вместе играют в гольф, и мужчина машет мне рукой, предупредив, что Дюран подаст машину где-то через час.

Закусив губу, я выхожу из кабинета директора. Мне пока трудно разобраться в своих ощущениях. Что касается образования, как мне сказали, оно здесь первоклассное. Но все остальное… школьная форма, помпезные здания… я сюда не вписываюсь. Это мне стало понятно сразу, и когда я вижу своего сопровождающего, понимаю, насколько я права.

Она одета в темно-синюю юбку и белую рубашку — форму школы, но все в ней так и кричит о богатстве — от изысканно уложенных волос до ногтей с французским маникюром. Девушка представляется Саванной Монтгомери. «Да, те самые Монтгомери», — многозначительно добавляет девица, как будто это должно для меня что-то значить. Но я не имею ни малейшего понятия, кто она такая.

Она сообщает, что тоже учится в одиннадцатом классе, а затем добрых двадцать секунд оценивающе меня разглядывает. Ее нос морщится при виде моих обтягивающих джинсов и майки, потертых армейских ботинок, прически, ногтей без маникюра и поспешно нанесенного макияжа.

— Твою форму доставят тебе домой на этих выходных, — сообщает мне Саванна. — Юбка обсуждению не подлежит, но есть способы носить ее покороче. — Она подмигивает мне и расправляет свою, которая едва закрывает ее бедра. Остальные девушки, которых я заметила в коридоре, носят юбки длиной до колен.

— Что, делаешь минет учителям и получаешь право носить юбку покороче? — вежливо спрашиваю я.

Ее голубые, словно ледышки, глаза испуганно распахиваются.

— Э-э-э, нет, — Саванна выдавливает из себя неловкий смешок. — Просто, если кто-то из учителей начинает жаловаться, суешь Берингеру сотню, и он закрывает на это глаза.

Наверное, здорово жить в мире, где ты можешь просто сунуть кому-то сотню. У меня же водятся только долларовые банкноты. Потому что купюры именно такого номинала обычно запихивали в мои стринги.

Но я решаю не рассказывать об этом Саванне.

— Ладно, давай я тебе тут все покажу, — говорит она, но меньше чем через минуту я понимаю, что она вовсе не собирается помогать мне освоиться. Ей нужна информация.

— Класс, класс, женский туалет. — Ее изящные пальцы с модным маникюром указывают на разные двери, пока мы идем по коридору. — Так что, Каллум Ройал твой законный опекун? Класс, класс, комната отдыха учителей… И как так получилось?

— Он знал моего отца, — коротко отвечаю я.

— Компаньона Каллума, да? Мои родители были на его похоронах. — Саванна перекидывает свои каштановые волосы через плечо и открывает еще несколько дверей.

— Учебные комнаты девятиклассников, — продолжает она. — Но здесь тебе нечего делать. Десятиклассники в восточном крыле. Значит, ты живешь с Ройалами?

— Да. — Я не вдаюсь в подробности.

Мы быстро проходим мимо длинного ряда шкафчиков, которые совсем не похожи на те узкие, ржавые шкафы в государственных школах, где я училась. Здесь шкафчики выкрашены в темно-синий цвет и по ширине как три обычных. От них отражается солнечный свет, проникающий в коридор из больших окон на противоположной стене.

Прежде чем я успеваю получше осмотреться, мы уже оказываемся на улице и идем по выложенной брусчаткой дорожке, по обеим сторонам которой возвышаются раскидистые деревья. Саванна показывает на увитое плющом здание.

— В этом крыле учится одиннадцатый класс. Все твои занятия будут проходить здесь. За исключением физкультуры — спортзал находится на южной лужайке.

Восточное крыло. Южная лужайка. Кошмар какой-то.

— Ты уже познакомилась с братьями? — Девушка останавливается посреди дорожки, ее проницательные темные глаза вглядываются в мое лицо. Она снова оценивает меня.

— Ага. — Я бесстрашно встречаю ее взгляд. — Не впечатлена.

В ответ слышу удивленный смешок.

— Тогда ты в меньшинстве. — Ее лицо снова становится серьезным. — Первое, что тебе стоит узнать про «Астор» — здесь правят Ройалы, Элеонор.

— Элла, — поправляю я.

Саванна взмахивает рукой.

— Да неважно. Они задают правила. И заставляют их выполнять.

— И вы все дружно следуете им, как маленькие послушные овечки.

Ее губы едва заметно кривятся в усмешке.

— Только сделай что-то не так, и четыре года здесь станут пыткой.

— Ну а мне плевать на их правила, — пожимая плечами, говорю я. — Пусть я и живу в их доме, но я их не знаю и не хочу узнавать. Я здесь лишь для того, чтобы получить аттестат.

— Ну ладно, тогда, думаю, пришло время для следующего урока про «Астор». — Девушка тоже пожимает плечами. — Единственная причина, по которой я так мила с тобой, это…

Погодите-ка, она считает, что ведет себя мило?

–…потому что Рид еще не вынес свой вердикт.

Я выгибаю бровь.

— Поясни.

— Одно его слово, и ты здесь — ничто. Ничтожество. Невидимка. Или того хуже.

Теперь усмехаюсь я.

— Это должно было меня напугать?

— Нет, это просто правда. Мы ждали тебя. Нас предупредили и велели пока не вступать в игру.

— Кто? Рид? Король «Астор-Парка»? Ой-ой, я уже вся дрожу.

— Они еще не приняли решение насчет тебя. Но скоро примут. Я познакомилась с тобой пять минут назад, но уже точно могу сказать, каким будет это решение. — Саванна ухмыляется. — У женщин есть шестое чувство. Мы недолго пребываем в неведении относительно того, с кем имеем дело.

Я ухмыляюсь в ответ.

— Точно, недолго.

Очередной пристальный взгляд замирает на мне еще на несколько секунд. Но мне их хватает, чтобы показать, что мне плевать на нее, на Рида и на иерархию в этой школе, которой она, несомненно, следует. Но тут Саванна снова перебрасывает волосы через плечо и широко мне улыбается.

— Ну что, Элеонор, пойдем, я покажу тебе наш футбольный стадион. А это, знаешь ли, настоящее произведение искусства.