Скрытые глубины

Энн Кливз, 2007

Очередное жаркое лето на побережье Нортумберленда. Джули Армстронг возвращается домой после вечерней прогулки и обнаруживает, что ее сын убит. Люка задушили, положили в наполненную ванну и украсили дикими цветами. Эта стилизованная сцена убийства заинтриговала инспектора Веру Стэнхоуп и ее команду. Но они должны действовать быстро, чтобы найти таинственного маньяка. А пока местные жители вынуждены делиться своими самыми темными тайнами с детективом, убийца наблюдает и ждет. Возможно, он успеет спрятать еще одно тело в красивые темные глубины… Энн Кливз наследует своим великим предшественникам, создавая объемные, психологически точные портреты персонажей. Бескрайние пейзажи и удушливая атмосфера провинциальных городков, проницательность детектива и нестандартные методы расследования – все это откроет новые грани современного британского детектива. 1. Известный в Великобритании автор детективов. 2. Сочетание увлекательной детективной загадки и глубокого психологизма. 3. Атмосфера классического британского детектива. 4. Главная героиня, которая стоит в одном ряду с самыми известными литературными сыщиками. 5. Книга легла в основу сериала «Вера». «Кливз мастерски наносит мощный, уверенный удар и попадает в самую точку» - The Observer «С каждой книгой Энн Кливз пишет все лучше! "Скрытые глубины" – полна едва уловимых намеков и тонких нюансов. А Кливз вырисовывает персонажей с большой заботой и вниманием.» – Tribune

Глава четвертая

Они сидели за столом на кухне и завтракали. Солнце уже вовсю светило, отражаясь от желтой глиняной посуды в буфете, отбрасывая блики на потолок. Питер намазывал масло на тост и жаловался, что его отчет, который он отправил в Британский комитет по учету редких птиц, отклонили. Фелисити сочувствовала, но слушала вполуха. Это она умела. В молодости Питер был убежден, что создан для великих свершений. О нем говорили, что он лучший молодой ученый его поколения. Теперь, на пороге пенсии, он был вынужден осознать, что элита естественно-научных кругов не оценила его способности. Его разочарование выражалось в поведении, которое Фелисити считала грубым и отвратительным, — он отпускал язвительные комментарии о других сотрудниках кафедры, об их недостаточно тщательной работе и презирал других орнитологов за то, что они якобы гоняются за редкими экземплярами вместо того, чтобы ценить важность местных видов. Фелисити понимала, в чем причина всего этого. Она всем сердцем желала, чтобы его талант признали. Как было бы здорово, если бы он нашел какую-нибудь невероятно редкую птицу неподалеку от дома. Или получил бы повышение в университете. Но его жалобы ее раздражали. Порой она спрашивала себя, действительно ли он был таким великим человеком, каким она его считала, когда выходила за него замуж. Потом она смотрела на него, видела тревогу и грусть в его лице и чувствовала себя предателем. Она ласково гладила его пальцем по лицу или вдруг целовала, прерывая его на середине фразы, отчего он удивлялся и расплывался в улыбке, которая делала его лет на двадцать моложе.

— Во сколько все приедут? — спросил он, прервав ее размышления. Он казался взволнованным. Уныния как не бывало. Она подумала, что друзья приносят ему больше радости, чем она. Ей больше не удавалось производить на него такое впечатление.

Фелисити думала о Лили Марш, студентке-практикантке, о том, примет ли она предложение Фелисити остановиться у них. Она вдруг поняла, что они не обсудили оплату. Возможно, Лили из-за этого и сбежала. Возможно, увидев коттедж, такой живописный, хоть и простенький, она решила, что аренда будет ей не по карману. В конце концов, она же просто студентка. Может, стоит передать с Джеймсом записку с парой дружелюбных, но конкретных строк, указав сумму, которая не отпугнула бы девушку. Пока Питер говорил, она сочиняла письмо в уме.

Она вернулась мыслями к насущным делам. День рождения Питера. Своеобразный ритуал. Каждый год они приглашали на ужин троих одних и тех же друзей. «Я сказала им, что ужин будет в восемь, а перед этим — пройдемся до маяка». Прогулка к маяку тоже была традицией.

Она услышала, как по переулку проехала машина почтальона, а потом — как конверты упали на пол в прихожей. Она оставила Питера с его тостом и пошла их забрать. Все письма были для него. На трех открытках она узнала почерк детей. Она положила письма перед ним на стол. Питер сложил их в портфель, не открывая. Он всегда так делал, всегда уносил их на работу и открывал там. Как-то раз она подумала, не скрывает ли он что-нибудь. Вообразила другую жену, семью, которую он держал в тайне. Но это просто была привычка. Он делал так не задумываясь.

Он закрыл портфель и встал. Началась суматоха. Питер обещал подвезти Джеймса до остановки школьного автобуса, а потому стоял теперь внизу лестницы и кричал, чтобы тот поторопился. Надо было собрать вещи, и упакованный с собой ланч чуть было не остался дома. Фелисити поняла, что так и не написала записку для Лили Марш. Когда Джеймс уже бежал к машине, она чуть не крикнула ему — скажи мисс Марш позвонить мне насчет коттеджа. Но Питер захотел бы узнать, о чем речь, а она не могла задерживать его сейчас. Кроме того, он мог и не одобрить эту идею. Ей нужно подготовиться, чтобы убедить его, когда будет поспокойнее. И Фелисити выкинула Лили Марш из головы. Наконец машина отъехала, и в доме воцарилась долгожданная тишина.

Она налила себе еще кофе и составила список покупок в фермерском магазине. Она заранее спланировала, что они будут есть в выходные. Конечно, будет торт, он уже готов и покрыт глазурью. Жаль, что остальные трое детей живут слишком далеко и не смогут его попробовать. К сегодняшнему ужину она приготовила тушеную говядину с оливками и красным вином. Блюдо уже стояло в кладовке, оставалось только разогреть. Но теперь она передумала. Слишком жарко для говядины. Если у Нила на ферме есть пара цыплят, она сделает это испанское блюдо с ломтиками лимона, розмарином и чесноком. Оно более легкое, ароматное, настоящая средиземноморская кухня. Сэмюэлу понравится. Можно было бы накрыть длинный стол на веранде, а на гарнир подать обычный рис и зеленый салат, и представить, что они смотрят на апельсиновые деревья и оливковые рощи.

Иногда, болтая с другими мамами, которые забегали к ней привести своих сыновей в гости или забрать ее детей к себе, она задумывалась, не упускает ли она чего-нибудь из-за того, что не работает. Они казались изумленными, когда узнавали, что она целыми днями дома. Но чем она могла бы заняться? До женитьбы в ее жизни почти ничего не было. У нее не было образования, мало практических навыков. Кроме того, она нужна Питеру здесь, спокойная и отдохнувшая, чтобы позаботиться о нем, когда он возвращается с работы, полный разочарования. И уж конечно, ему не нужно, чтобы она составляла ему конкуренцию. Только представить себе, чтобы она стала успешным адвокатом или деловой женщиной, чтобы начала сама получать награды за свои успехи! Эта мысль заставила ее улыбнуться.

В фермерском магазине было прохладно, дверь во двор оставили открытой, впуская запах коров и травы. Она была первым посетителем. Нил еще выкладывал продукты в холодильник. Огромная деревянная доска, топор, длинные заостренные ножи еще ничем не запачканы. Он взвесил цыплят и уложил их ей в сумку.

— Выращены не на свободном выгуле.

Он знал, что Фелисити это будет интересно.

— Но в клетях, а не в тесных клетках. Вы почувствуете разницу.

— Свинина на прошлой неделе была просто замечательная.

— Ах, все дело в том, как приготовить, миссис Калверт, — сказал он. — И в том, как вырастить. Я всего лишь разделываю.

Еще один ритуал. Как Питер каждый день уносит свои письма на работу и приглашает на день рождения одних и тех же людей, так и этот обмен любезностями происходит между ними каждую неделю. Он донес ящик с овощами до машины и подмигнул, положив ей в сумку две связки сосисок в подарок.

— Слышал, будет особенный ужин в честь дня рождения доктора Калверта.

Она поразилась как всегда, откуда мясник знает все о ее делах.

Открывая дверь, она услышала, как звонит телефон, и вбежала в дом, оставив все на дорожке. Звонил Сэмюэл Парр.

— Я подумал, может, мне что-нибудь привезти сегодня? Что-нибудь к чаю?

— Нет, — ответила она. — Ничего не нужно.

Она улыбалась. Сэмюэл всегда поднимал ей настроение. Он тоже всегда присутствовал фоном в ее мыслях.

Потом, когда цыплята уже были на плите и дом наполнился чудесным запахом лимона, оливкового масла и чеснока, телефон зазвонил снова. Фелисити сидела на улице с газетой и кофе, наслаждаясь последним часом тишины, прежде чем поехать в Хепворт. У Джеймса был шахматный кружок после уроков, и она договорилась, что заберет его. Дымка жары окутывала поля, протянувшиеся до самого моря, и маяк вдали словно блестел и казался бестелесным. Услышав телефон, она поспешила в дом. Босиком. Каменные плиты террасы так накалились, что чуть не обжигали ей ноги, а кафель на кухне был прохладный. Ощущение от контраста температур на коже взволновало ее, дыхание вдруг сбилось.

Она была уверена, что звонит кто-то из детей, но, когда сняла трубку, никто не ответил. Она набрала номер телекомпании, но ей сказали, что звонивший скрыл свой номер. За последнее время такое случалось уже несколько раз. Она подумала, стоит ли сообщать Питеру. В округе недавно произошла пара краж. Возможно, звонившие так проверяли, дома ли хозяева. Но она знала, что Питеру не расскажет. Задача всей ее жизни состояла в том, чтобы оберегать его от расстройств и волнений.

Она допила кофе, глядя в сторону моря. Нужно принять ванну и расслабиться перед приездом гостей, подумала она. С тем дорогим маслом, которое она купила в «Фенвике» во время последней поездки в город.