Новенькая в школе Сент-Клэр

Энид Блайтон, 1944

Школьная жизнь близняшек О’Салливан шла своим чередом: уроки, переменки, домашние задания, вечеринки и прочие развлечения… Казалось, чего ещё ожидать? Но однажды в их классе появилась новая ученица Клодин – большая выдумщица и фантазёрка, непосредственная, способная на самые дерзкие шалости. С приходом этой озорной девчонки и без того нескучная жизнь в школе забурлила с новой силой…

Глава 2

Четвёртый класс

— Смотрите, — сказала Бобби, — вон ещё одна новенькая. И кажется, она уже сдала свои вещи экономке. Кстати, похожа на четвероклассницу.

Новая ученица быстро шагала им навстречу, будто точно знала, куда идти.

— Привет, — остановила её Бобби. — Ты ведь новенькая? Ты уже знаешь, в каком классе будешь учиться?

— В четвёртом, — ответила девочка. — Меня зовут Айлин Патерсон.

— Мы тоже из четвёртого, — сообщила ей Бобби и, назвав своё имя, представила подруг. — Хочешь, мы тебе всё здесь покажем? Обычно новичков встречает экономка, но в этой четверти её заменяет другая женщина, и она ещё не знает, как и что у нас принято.

Девочка вдруг негодующе уставилась на Бобби.

— Я всё знаю, спасибо, — произнесла она ледяным тоном. — Я здесь уже неделю живу.

И, не сказав больше ни слова, резко развернулась и ушла. Остальные проводили её изумлёнными взглядами.

— Какая муха её укусила? — растерялась Бобби. — Почему так грубо? И что значит, она живёт здесь уже неделю? Никто не возвращается в школу до начала четверти.

Тут к ним подошли подруги Мирабел и Глэдис.

— Привет! Привет! — закричали им все. — Рады вас видеть!

— Слушайте, вы ещё не говорили с новенькой девочкой, которая только что была с нами? Её зовут Айлин Патерсон. Такое ощущение, будто она считает, что вся школа принадлежит ей.

— Я с ней ещё не говорила, — ответила Мирабел, — но знаю, что её мама — наша новая экономка, потому что старая болеет. Айлин будет здесь учиться. И приехала она на неделю раньше, поскольку её маме нужно было браться за работу и готовить к началу четверти постельное бельё и всё остальное.

— Ого! — Бобби присвистнула. — Теперь понятно, чего она так разозлилась, когда я сказала, что новая экономка не встречает новеньких, как у нас принято.

— Дай ей освоиться, — сказала Хилари. — Ты же знаешь, какие все сначала бывают колючие на новом месте, тем более когда остальные уже сто лет знакомы между собой. Рядом со старичками новенькие чувствуют себя чужими и лишними.

В младших классах тоже появились новенькие, но это четвероклассницам было неинтересно. Они радовались друг другу — близняшки, Бобби, Хилари, Кэтлин, Дорис, Карлотта и остальные. Как здорово, что всем удалось перейти в четвёртый класс! Кроме того, с ними теперь училось несколько человек из предыдущего четвёртого класса, которые не перешли в пятый. Все они нравились близнецам. Старостой класса была Сьюзен Хауз — приятная, доброжелательная девочка, ответственная и справедливая.

Класс слушался спокойную, но строгую мисс Эллис. Она редко повышала голос, но умела заставить класс работать как следует. Мисс Эллис очень хорошо относилась к своим ученицам, живо интересовалась их делами, вникала во все их проблемы, и её за это любили.

Сидя в классе среди других девочек, Энджела Фэйверли казалась особенно похожей на ангела. Её золотые локоны с закрученными внутрь кончиками красиво ниспадали на плечи; школьная форма, которая вроде бы ничем не отличалась от формы остальных, выглядела удивительно нарядно.

— А вы знаете, что каждая пара обуви, которая есть у Энджелы, была изготовлена специально для неё? — приглушённым голосом спросила Элисон у близняшек. — И у неё есть сумочка к каждому платью. И на каждой сумочке — золотые инициалы.

— Заткнись уже наконец! — не выдержала Пат. — Кому это вообще интересно? Твоя дорогая Энджела — выскочка и задавака.

— А почему бы и нет? — Элисон, как всегда, тут же кинулась защищать новую подругу. — Её семья — древнейшая в стране, её троюродный брат — принц, и у неё ещё куча знатных родственников!

— Ты тоже задавака, Элисон, — с отвращением проговорила Изабель. — Почему ты вечно липнешь к таким людям? Разве ты не понимаешь, что главное — это то, какая ты, а не твои вещи?

— Я не задавака, — обиделась Элисон. — Мне приятно, что Энджела выбрала меня своей подругой. По-моему, она замечательная!

— Жаль, что Элисон не хватает мозгов, — посочувствовала близняшкам Бобби. — Честное слово, мне кажется, что она до сих пор не выучила до конца таблицу умножения.

Энджела Фэйверли и правда задавалась. Она кичилась своей семьёй, богатством, машинами и собственной утончённой внешностью. Энджела очень тщательно отбирала себе друзей. Ей понравилась Элисон, потому что она была хорошенькой и изящной, отлично воспитанной и, что самое главное, искренне восхищалась прекрасной Энджелой от всей своей наивной души.

Но, кроме Элисон, Энджеле в классе мало кто нравился. Бобби она невзлюбила за то, что та сравнила её с куклой. К Карлотте она даже близко не подходила.

К счастью, Карлотте это было глубоко безразлично. Черноглазая черноволосая девчонка раньше работала в цирке шапито и ничуть не стыдилась этого. Её мама-испанка была цирковой наездницей, а папа происходил из богатой семьи. После смерти мамы отец забрал Карлотту к себе. Она пошла в школу Сент-Клэр, а каникулы проводила с папой и с бабушкой. Со временем Карлотта выучилась хорошим манерам, у неё появилось много друзей, но она так и не забыла свою цирковую жизнь и часто развлекала окружающих разными гимнастическими этюдами, а иногда и вспышками ярости — Карлотта была по-испански вспыльчива и могла взбеситься из-за малейшей ерунды.

Элисон рассказала Энджеле обо всех девочках в классе и о Карлотте, конечно, тоже. Услышав о том, что Карлотта скакала на лошадях в цирке, Энджела брезгливо сморщила носик:

— Как её могли пустить в такую школу? Если бы мои родители узнали об этом, они ни за что не отправили бы меня сюда.

— А почему тебя отправили в Сент-Клэр? — с любопытством спросила Элисон. — Ведь это самая обычная школа, не модная и не шикарная.

— Я не хотела сюда ехать, — призналась Энджела. — И мама мечтала устроить меня в школу получше. Но у папы бродят всякие странные мысли, он считает, что с меня необходимо немного сбить спесь.

— Ну что ты, Энджела! — воскликнула Элисон. — Нет у тебя никакой спеси! У тебя вообще нет недостатков, честное слово!

Энджела очень любила, когда её хвалили, поэтому ей и нравилось дружить с Элисон. Она посмотрела на глупенькую подружку ясными голубыми глазками и улыбнулась ангельской улыбкой.

— Ты всегда говоришь такие приятные вещи, Элисон, — сказала она. — Ты самая милая девочка в нашем классе. А эта деревенская Айлин, и кошмарная Карлотта, и ужасная Полин Бингэм-Джонс просто невыносимы.

Надо сказать, что другие ученицы тоже были не в восторге от Полин. Задавалась она не меньше Энджелы, но только у неё это хуже получалось, поскольку никто не покупал ей таких красивых и дорогих вещей. Впрочем, это не мешало Полин презрительно задирать нос перед Карлоттой и недолюбливать острую на язык Бобби. Что касается Айлин, то Полин едва поворачивала голову в её сторону.

— Не понимаю, почему Айлин разрешили учиться в нашей школе! Что с того, что её мама работает здесь экономкой, — как всегда манерно протянула Полин. — Если так пойдёт, у нас скоро будут учиться дети кухарки и садовника! Казалось бы, хватит с нас Карлотты, у которой вечно такой дикий вид, как будто ей плевать на мнение окружающих.

У Карлотты в начале четверти всегда был дикий вид — возможно, на радостях оттого, что она наконец улизнула из-под сурового присмотра своей бабушки. Но большинству одноклассниц нравилась её необузданность и небрежность, поскольку всё это было частью характера весёлой, жизнерадостной девчонки. Карлотта знала, что Энджела и Полин её не любят, поэтому с огромным удовольствием начинала грубить, корчить рожи, а иногда даже внезапно пробегала на руках, когда они были рядом.

Но мисс Эллис категорически не одобряла подобное поведение в четвёртом классе, который считался переходным звеном между младшим и старшим возрастом. В этом году девочки должны были стать серьёзнее и прилежнее, превратиться в надёжных членов школьного сообщества. В пятом и шестом классах ученицам полагались небольшие собственные студии для работы вместо общей гостиной, а это также накладывало на них дополнительную ответственность.

Одним словом, мисс Эллис нередко приходилось призывать Карлотту к порядку спокойным, негромким голосом. Энджела и Полин при этом бросали на Карлотту презрительные взгляды и каждая с усмешкой шептала что-то своей соседке по парте.

Часто Полин и Энджела, забывшись, начинали хвастаться друг перед другом, а остальные наблюдали за ними с хихиканьем.

— У моего троюродного брата, а он вообще-то принц, — говорила Энджела, — есть собственный самолёт. Так вот, он обещал покатать меня на своём самолёте.

— Как? — с преувеличенным удивлением восклицала Полин, — ты до сих пор не летала на самолёте? Господи, да я уже раза три летала! Это когда я гостила у Лэйси-Райтов. Представляете, у них в доме шестнадцать ванных комнат… ну то есть у них в особняке…

— Спорим, у тебя-то дома всего одна ванная, — злорадно проговорила Энджела. — Вот у нас дома их семь.

— А у нас девять! Если считать с ванными прислуги, — поспешно добавила Полин.

Остальные посмотрели на неё с недоверием. Все с лёгкостью могли представить десятки ванных комнат в доме Энджелы, у неё на лбу было написано, какая она богатая. Но Полин никак не производила впечатления человека, владеющего несколькими ванными комнатами, гаражом, полным дорогих автомобилей, и всяким таким.

— Ну-ка, — сказала Бобби, — подсчитаю-ка и я свои ванные комнаты. Э-э… Три — мои, четыре — мамины, пять — папиных и две — гостевые… Сколько там всего получается?

— Балда! — расхохоталась Пат.

Энджела и Полин нахмурились.

— Ой, что-то не могу вспомнить, есть ли у нас дома ванная или нет, — радостно подхватила Хилари. — Надо подумать хорошенько!

Но, как бы их ни дразнили, Энджела и Полин продолжали хвастать друг перед другом. Закончив считать ванные, они пересчитывали машины, после машин спорили, чья мама красивее и дороже одета, а вслед за этим — у кого лучше наряды. Остальным это быстро надоело.

Айлин Патерсон довольно спокойно относилась к холодности Энджелы и Полин. Сама она могла беседовать только на одну тему — о своём старшем брате. Он работал в большом городе неподалёку от школы, и было очевидно, что Айлин его обожает.

— Брата зовут Эдгар, — сообщила она, — но мы называем его Эдди.

— А как же ещё, — вредным голосом вставила Энджела. — А если бы его звали Альфред, вы бы называли его Альфом. Если бы — Гербертом, называли бы его Гербом или, может, Эрбом.

Айлин вспыхнула.

— Какая же ты вредина, Энджела, — проговорила она. — Вот погоди, пока ты не увидишь моего Эдди, то есть Эдгара. Он классный! У него кудрявые волосы и чудесная улыбка. Он — самый лучший в мире брат! Но у него очень-очень много работы. Понимаете, моя мама потеряла большую сумму денег, поэтому ей пришлось устроиться экономкой, а Эдди — Эдгару — тоже искать работу.

— История твоей семьи, Айлин, меня не интересует, — холодно бросила Энджела.

Она гордо отвернулась, и они с Элисон ушли. Айлин передёрнула плечами.

— Задавала! — громко сказала она. — Выпороть бы её как следует!

— Точно, — охотно согласилась Карлотта. — Иногда мне так хочется задать Энджеле хорошую трёпку! Но теперь я, к сожалению, четвероклассница и скоро совсем забуду, как это делается.

— Это вряд ли! — рассмеялась Бобби. — Стоит тебе вспылить, и ты, скорее всего, забудешь, что учишься в четвёртом классе, и превратишься в бешеную Карлотту, которую мы все знаем!