Ужас клана. Акт I

Эндрю Брин

«Ужас клана» – это огромный проект, на создание которого ушло 6 лет. Огромные усилия автора этого произведения оправдались завершением романа ещё в 2014 году, но только сейчас Эндрю Брин представляет читателям свой творческий дебют. Окунитесь в историю мрачного мира, раздираемого гражданской войной из-за религиозного неверия. Вместе с героем Мор-Сулом преодолейте невероятные трудности и страдания в попытках найти ответы на вопрос, мучающий всё человечество – что есть вера и кто есть Бог?

Глава 2

Голоса моей надежды

Меккар оставался далеко позади. Как же быстро мы покинули некогда святую землю, где сегодня пролилась кровь. Не ощущая окрепшего холода, и бьющего в лицо редкого обледеневшего снега, мы неслись по дорогам, прочь оттуда, но казалось звуки резни становились громче. Я же не мог совладать с собой, меня дергало от непонятных чувств, меня пробирала невиданная злость, она же сменялась каким-то непонятным страхом. С большой неохотой мне приходилось признать, наконец, что все, чего я боялся, свершилось.

Мы ехали домой на огромной скорости. Я уже не чувствовал лица от поднявшегося холодного ветра. Но боль и холод, последнее о чём я думал сейчас, перед моими глазами всё ещё был Меккар. Видел перед собой тысячи людей, их лица, крики ненависти, они все умирали, спрашивается во имя чего? Что за безумие одолело глупцов, кои повелись на слова своего духовного лидера? Ответы оставались там, за моей спиной, куда не хотелось и не довелось возвращаться. Передо мной была цель, ставшая стимулом благодаря Тэйрат-Диесу. Он позволил мне распоряжаться всей силой своего города. Это было правильно, ибо, если это безумие будет разрастаться, я возьму хотя бы толику забот Воина на себя. Но, неужели это так? Неужели возможно, что Меккар, это только начало? Пока они режут друг друга, остальные города остаются в неведении, и ждут новостей со святой земли. Я предугадываю, как граждане начнут расспрашивать прибывших оттуда выживших. Где гарантии, что другие города тоже не впадут в бездну странного безумия? Нельзя этого допустить, но как? Все новости, а это слухи и разного рода посыльные, достигают ушей всей Гикии за небольшое время. Много ли времени прошло после последнего нашего совета, прежде чем вся страна узнала, что Магниус сошел с ума?

Нужно искать выход! Нельзя подвергать опасности всех своих людей. Моя задача — защитить их. Хватить слушать лживые голоса моей надежды, они не сулили ничего хорошего. Придется взглянуть в глаза правде, и увидеть худшее. Мне нужно как следует взяться за свой город и попытаться пресечь все попытки распространения главной новости сегодняшнего дня. Но, опять же, как? С помощью армии которую вручил мне Тэйрат с пылу, или же обойтись простой манипуляцией стенами своего града? Опустить все врата! Выставить дозорных, и гнать взашей всех кто попытается проникнуть в город, и держать внутри города всех, кто пытается выйти. Глупо, несуразно, рискованно, я с этим согласен но это единственная возможность сдержать проникновения правды Магниуса в наши дома. Безумия в своем городе я не потерплю, не могу даже представить подобного. В этом случае, мне придется бороться с совсем другими проблемами, связанными с самим жителями. Они явно не обрадуются такому положению вещей. Я собираюсь полностью парализовать город во благо, взять грубо говоря самого себя в осаду, до наступления лучших времен.

Мне немного неловко. Я покинул Меккар, хотя мог помочь своему другу. Но он сам отказался, и я не стал перечить, на его плечи сейчас взвалилась огромная забота, никакие Лидеры вместе взятые не могут сделать ничего, ни даже Магниус со своей верой. Теперь все зависит от оружия, и умения Воинов. Как жаль осознавать, что при всем своем культурном развитии, нужда в насилии у человечества остается всегда.

Решение было принято — закрыть город. Пускай будут распри с населением, чем неуправляемое безумие. Я сбавил ход своего жеребца, дабы поравняться с Фари. В его наполненных тревогой глазах так и читался вопрос — чего ждать?

— Фари, напомни мне имя коменданта войск в нашем городе.

Я знал коменданта, только вот имя забыл. Капитан уже долгое время держит в подчинении все силы в моем городе. Должность коменданта достаточна высока в Клане Воинов, а потому и привилегий немало. В такие времена, как сейчас, не мы, лидеры, берут ответственность за войска, а именно коменданты. Продолжая смотреть на задумчивое лицо Фари, тот наконец ответил.

— Амир-Насса. Что у вас на уме господин?

— Пока ничего. Когда прибудем в город, отведешь меня к нему.

Я не стал разглагольствовать о своем решении, возможно оно изменится. Аутрайнкар был близок. Выехав на главную дорогу, мы миновали равнину с полями, опустевших от резких холодов ферм, и устремились прямо к главному барбакану с поднятыми воротами. На мгновение, хранителя в моей душей заменил воин, и я взглядом оценивал крепость стен. Я сразу подготавливал себя к худшему. Но наши стены внушали доверие. Самый крепкий камень, минариловая сердцевина, уникальная кладка Строителей. Если всё дойдёт до войны, и тем более до осады, наши стены нам помогут. Однако переоценивать их не стоит.

У самих ворот я приказал остановиться. Снаружи, за стенами города, было много людей, как фермеров так и простолюдинов. Их нужно всех согнать в город, а дальше следует подумать об обороне. На этот счёт мне нужно переговорить с Амиром, он человек военный и знающий. Я могу встать на защиту своего города как опытный боец, но что касается обороны города, то тут я наделаю много ошибок.

Барбакан был огромном длинными коридором в самой стене, с поднятыми решетками на выходах. Здесь, наш общий цокот отряда пронесся эхом и ворвался на первую городскую площадь, приковав взгляды сотен людей к нашим персонам. Они были рады возвращению лидера, по одной лишь причине, я принес с собой вести из Меккара, вести не нуждающиеся разглашению из-за своей пагубной сущности. Вся площадь буквально замерла, рассматривая меня и мой отряд. Толпа также пришла в недоумение, когда я сурово промчался мимо них вглубь города. Фари показал кратчайший путь по запутанным узким улицами аккуратного города к крепости коменданта что на краю Аутрайнкарна.

— Мор-Сул вернулся, — послышалось где-то.

Люди смотрели в мою сторону, и приветствовали нас. Я отвечал взаимностью, правда без радости на лице. Каждый видел в моих глазах отпечаток большой беды, передающий тревогу в сердца мирных граждан. Цокот наших лошадей, как удар колокола проносился по всему городу ознаменовавший возврат лидера и появления новостей, касательно сегодняшнего великого дня для верующих. Несомненно, мой придворный оракул будет рад услышать о появлении и здравии своего Лидера. Мне будет интересна его реакция на то что сделал его Лидер.

Резиденция воинов, где и жил комендант, была высокой крепостью на лесном холме у стен северной части города. Она была выполнена в цветовых гамах Аутрайнкарна, это тёмные Минариловые стены и шпилевые башни, следовательно крепость не сильно бросалась в глаза при своих не малых размерах. Ко входу в крепость вел мост, берущий начало от холмного обрыва и возносящийся над пропастью города, удерживаясь массивными колоннами.

— Ждите здесь! — сказал Фари и начал медленный восход по широкому мосту, заставленным вдоль бочками и ящиками. По мере приближения, я рассматривал красивую крепость которая имела скорее храмовой вид и не была цепями безобразных стен и башен.

У высокого арочного прохода с тимпаном, стражники, увидев нас, забыли про свои дела и поспешили к главному входу, встав в приветствующую стойку с алебардами, которые они скрестили над нами.

— Добрый день, господин, — хором отозвались стражники. Они встретили мой поклон, прежде чем мы оказались во внутреннем дворе замка, где контингент составлял в основном боевой, это люди в легких кольчугах и теплых одеждах.

Спешившись, я последовал за Фари. Он знал эту крепость не хуже своего родного дворца. Мы миновали площадь, застроенную высокими крепкими зданиями с продолговатыми оконными, вырезами украшенные архивольтами, прошли в еще одни ворота ведущий в другой двор. Нас ждало много-много лестниц и узких коридоров, прежде чем мы оказались в круглой комнате с ковром по центру и столом куда было свалено оружие с щитами. Это было похоже на жилые помещение, в тени колонн создающие внутренний круг высокой комнаты, я увидел кровати. В глаза бросался порядок во всём, от чистоты до расстановки стоек с оружием.

В следующем зале мы встретили солдат. Кто-то сидел за столом и болтал, кто-то проверял оружие, но все до единого вскочили со своих мест, когда мы появились здесь.

— Господин Мор-Сул, рады вас здесь видеть, — сказал старший по званию мужчина, — чем мы можем вам послужить?

— Амир-Насса у себя? — спросил я.

— Да господин, у себя, вот он кстати, — сказал он, обернувшись на скрип верхней двери. По лестнице спустился мужчина с короткой военной стрижкой и смуглым лицом наполненным серьезностью. Он был одет в коричневую рубашку с широкими по краям рукавами, и бежевые штаны, скрывающие высокие кожаные сапоги.

— О, господин Мор-Сул, — удивился он, — какая неожиданность, чем я могу помочь? — он спустился и подойдя ко мне, поклонился. На секунду он позволил себе отвлечься от моей персоны, посмотрев на солдат и стол, возле которого они собрались, — это что такое? Опять развели бардак, немедленно привести всё в порядок!

Командный голос заставил расслабившихся воинов приступить к работе.

— Амир-Насса, серьезный разговор! — сказал я, оторвав его от муштры, — наедине!

— Конечно господин, давайте поднимемся.

Мы поднялись в его личные покои, собственно под крышу округлой башни. Не смотря на свой спартанский вид, комната была уютная, но без лишних изысков, как Воину у Амира было всё самое необходимое: комфортная кровать, латы висящие на деревянном манекене да пара столов со стульями.

— Одевайте снаряжение капитан, у вас будет работа.

— Какая господин? — спросил он, торопясь к стойке с экипировкой. Он сразу уловил всю напряжённость, что исходила от меня, — что же произошло там, в Меккаре?

Очевидно он обо всем догадался, подозревал видимо, как и я, как и многие, что появление Магниуса на публике окончится плачевно.

— Ничего хорошего. Если сказать просто и быстро, то половина священного города сошла с ума от слов их духовного лидера.

— Что же он такого сказал? — пристегивал поножи капитан.

— Это долго объяснять. Магниус решил что вера в Антарота вымышлена и огласил свое мнение народу. Как бы глупо все это не звучало, но те, кто слепо верил в Сигивилл, решили устроить зверскую резню.

— Прямо там, у Храма?

— Сейчас хаосом объят весь город, и почему то мне кажется что одним городом это не ограничится, поэтому сейчас важно сохранить порядок в наших стенах.

Воины единственные люди в нашей стране, для которых вера несет абстрактный характер, именно поэтому можно смело надеяться что их рассудок будет менее подвержен безумию.

— Да, кстати, по просьбе Тэйрат-Диеса теперь вы, капитан, и ваша армия переходит под мое личное руководство. Я надеюсь с этим проблем не будет.

— Конечно же нет, господин, — ловко накинул на себя кирасу Амир и застегнул, — мы вас знаем, и ваш опыт, к тому же прямые приказы лучше чем письменные распоряжения от нашего Лидера.

— Если все пойдет плохо, я постараюсь взять хотя бы часть той ноши что взвалилась на вашего лидера. Ну да ладно, у вас все? — оглядел я капитана который пристегивал наконец пояс с мечом.

— Все господин! Жду приказаний.

Мы вернулись во двор крепости.

— Мне пришла в голову одна идея, — сказал я, — сейчас, если слова Магниуса дойдут до нас, то подобного безумия не миновать.

— Если честно господин, не очень понимаю. Отчего именно сошли с ума люди, они просто начали убивать?

— Я сам бы хотел знать, Амир-Насса, но похоже, добрая половина населения почувствовала себя обманутой и в отместку начала нападать на всех. Сначала Магниус обвинил нас — Лидеров, потом просто началась резня. Они хотел взять Магниуса, но тот скрылся в храме. Может быть есть другие причины. Я ставил себя на место этих верующих, и казалось, все потеряно, когда я узнал что все во что ты верил и почитал всю жизнь, учился на законах Сигивилла и верил в богов, оказалось со слов Лонга больной фантазией, просто красивыми сказками.

Да, я сказал не всю правду. Но кто сейчас станет это проверять?

— Но вы же верующий, господин, почему с вами ничего не произошло? — пытался понять суть всего Амир.

— Опомнитесь Амир! Мой разум не в рабстве иллюзий, и я чётко понимаю грань между верой в бога, и фанатизмом.

— Похоже многие эту грань не видят. Ну ладно, вернемся к проблеме. Коня мне! — крикнул он в сторону стойла, откуда вывели сразу и моего скакуна.

— Нужно закрыть город, — наконец сказал я, оседлав лошадь, — отрезать его от внешнего мира, чтобы никакие дурные вести не просочились сюда, тогда люди будут в неведении относительно всех событий.

Я не видел удивления на лице Амира. Хотя мне казалось, что моя идея смешна и глупа. Но он воспринял все всерьез.

— Вы уверены? — с опаской спросил он, — это выход, но можно придумать что-то по лучше. Извините что перечу вам.

— У нас может быть мало времени на обдумывания. Сначала примем хотя бы эти меры, а там посмотрим.

— Значит, закрыть город? Хорошо, я сгоню всех людей с округи и дам приказ закрыть все ворота.

— Выстави дозорных. Выпускать кого либо запрещается, это может быть опасно. Людей за пределами согнать в город. С этого момента Аутрайнкарн закрытый для любых путей. Все понятно Амир-Насса?

— Да господин!

— Тогда приступай.

Амир засуетился, подскакал к стене и крикнул наверх.

— Трубите к построению!

Через несколько секунд вострубил мощный горн. Его рёв пронесся по всему городу и по всем лесным окрестностям. Я уже чуял нутром, как напряжение в сердцах граждан нарастает при улавливании этого грозящего звука. Вскоре весь двор крепости превратился в оживленную людскую суматоху. Солдаты выбегали из казарм, уже в латах, в экипировке, с оружием. Все было быстро и слажено, никаких лишних движений. Не успели мы с Фари отойти подальше к вратам, как на площади перед капитаном собрался отряд из тридцати всадников, оседлавших своих бронированных лошадей.

Амир отъехал в сторону, после чего всадники повернули разом голову в мою сторону и подняли свои знамена.

— Доброго здравия Мор-Сулу.

— Отряд, за мной! — Амир выехал с крепости на мост и за ним понесся весь отряд сотрясая вымощенную мостовую. На фоне серого неба колонна всадников выглядела пугающе, во всех смыслах. Их появление, это уже тревога.

Амира я знал не достаточно хорошо, хоть и имел с ним иногда некоторые дела, но Фари отзывается о нем довольно неплохо, и уверял меня, по дороге с моста, что на него можно положится. Мне же было интересно, что лично думал Амир, услышав мою идею. Не хотелось показаться старым дураком в его глазах, но если бы я говорил совсем глупости, меня бы переубедили, в конце то концов.

Капитан сказал что сообщит как только выполнит приказ. Мы вернулись во дворец, где нас уже ждали. Первый на моем пути оказался Джаан-Син.

— Господин, как все прошло? — он случайно выронил свой несменный журнал.

— Прелестно! — солгал я, наиграв нужные эмоции, но оставив частичку грусти на лице от своей лжи, которую Джаан мгновенно уловил.

Это было мое слово, и он конечно же не стал проверять меня на правду, и нагнулся поднимая свой журнал, и собирая много бумаг выпавших из него.

— Нужно быть аккуратней, — помог я ему.

— Господин Мор-Сул! — лестно донеслось из коридора, откуда вышел мой придворный Оракул, — вы только со встречи Лидеров? Вы были у Храма? Магниус объявился?

— На твои вопросы я отвечу позже, — четко указал я, не желая вновь лгать. Правда, могла превратить этого скользкого человека в безумца.

— Вы хотите повременить? Будьте милосердны господин. Я провел все утро в ожидании, и чуть было не умер от разрыва сердца, предполагая разные вести с моей родины. Неужели вам сложно…

— Я сказал, исчезни! — повысил я голос, и все попытки разузнать от меня новости, испарились. Своим голосом я привлек большое внимание. Мор-Сул поднял голос, всегда хмурый и замкнутый но спокойный, добрый и невозмутимый. Но я не собирался извинятся, ибо во мне зарождалась ненависть к Оракулу, к его клану и всем ему подобным. Люди, которые сами себя накручивают на ложь. Из-за них началось все это.

Пройдя мимо, оставив Оракула наедине со своими опасениями, я ушел в свой рабочий зал. Когда я уселся за большой стол заваленный книгами, появился Джаан, за ним вошёл Фари и встал у окна, разглядывая растущее напряжение моего народа с высоты четвертого этажа.

— Соизволите, господин, поведать мне о своих действиях? Я не очень понимаю.

Он спокойно выслушал мой план и сделал серьёзное лицо, наполненное пониманием ситуации. Мне наверное одному казалось, что эта задумка — идея глупца. Но во имя Бэрроса — я Лидер Клана Хранителей, и я не могу просто так сомневаться в чем-то. Из-за страха, я боюсь наделать непоправимых ошибок, и пытаюсь сделать невозможное — найти идеальный выход из ситуации, что в принципе невозможно! Мне нужно становится жестче, чтобы я не подавал вида что боюсь, иначе вера в своего лидера у моих людей пропадет мгновенно.

— Я закрываю город, это не допустит безумие за наши стены, вместо него начнутся волнения, требования ответа на свои вопросы и восстание в конце концов, что тоже недопустимо. Если все дойдет до крайней черты, мне придется взять контроль над ситуацией военным превосходством. И Фари, друг, поскольку сейчас город стал закрытой зоной, важно, чтобы мы трое молчали об увиденном.

— Трое? — нахмурился юноша.

— Я, ты и капитан Амир-Насса.

— А как же всадники чтобы были с нами, их языки пока на месте…

— Они буду молчать, они Воины.

Подняв опущенную голову, я изменился в лице. Изменился мой взгляд. Он стал таким, как во время давно прошедшей войны с вероломными соседями: суровый, жесткий и беспощадный взгляд, заставив Фари слегка ужаснуться и принять мои следующие слова, взамен молитвы что читает каждый день.

— Фари, скажи также всем, что если кто-то расскажет хоть одной живой душей, он будет иметь дело лично со мной. С этого момента я срываю с себя маску человека, о ком вы всегда отзывались хорошо. Я буду все делать по ситуации.

Он принял мои слова.

— И даже убьете кого-то? — спросил он с намеком.

Намек был на мою клятву. Она была дана с вступлением в ряды Хранителей, когда одна из двух заветных желаний сбылись, и вместо Клана Воинов я выбрал науку, и первое что сделал, поклялся в том самом Храме Антарота что никогда не отниму жизнь человека и не сделаю ему больно.

Словно отходя от всех тем, я вдался в воспоминания своих минувших дней. Хм… я был молод и глуп и, давая клятву, думал, что имея непоколебимую силу воли смогу ее сдержать. Но в своей жизни, как и любой человек моего возраста, я повидал немало, и скажу, что напрасно было давать клятву, чей соблазн нарушения столь велик. Особенно когда на свет появились мои любимые светила жизни — мои дочери. Вопреки всем клятвам, обрекая свою душу на горение в аду, я убью любого, разрежу на куски и заставлю страдать того, кто причинит боль моей семье, плевать я хотел на клятву, она того не стоит…

— Посмотрим, — ограничился я невнятным ответом.

Появление меня в своем доме, нагнала волну непонятного ощущения напряженности повсюду. Вся моя семья разбрелась по дворцу, занимаясь разными делами, делая вид что им не интересно то, что я увидел. Я знал, поползли слухи о том что что-то не так, ибо Лидер приехал беспокойным. Они еще не знают, что город закрывают в данный момент на семь замков.

Время обеда. Большой длинный стол уже был уставлен блюдами, а на своих местах сидели порядка пятнадцати человек. Собрана вся моя семья. Все с тревогой в глазах и опаской смотреть в мою сторону. Даже мои дочери по лишнему поводу не заводили лишних тем, наверное без всего понимали, что мне нужно сосредоточится на другом. Но атмосферу разряжала спокойная музыка в углу нашего обеденного зала. Позади был Джаан, прежде чем я уселся на самый вычурный троноподобный стул, я предупредил, что может объявиться капитан Амир-Насса, и тогда пускай меня позовут.

Мы начали обедать, и мне в голову приходили совсем дурные мысли. Пока мы здесь сидим, там, в Меккаре гибнут люди, я клял себя за то что не могу ничего сделать, и успокаивал в то же время. Не помню, когда в последний раз наши общие застолья были такими грустными, ни один не проронил ни слова. Арибет сидела молча слева от меня, дочери уткнулись в свои тарелки. Но видимо наконец Фабо, друг Нимы, набрался смелости чтобы заговорить со мной.

— Господин Мор-Сул, вы можете нам поведать о ситуации в столице нашей веры? — сухость в горле он утолял вином.

Уж что-что, а других вопросов видимо в их головах сейчас нет.

— Еще один вопрос такого рода, я прикажу выкинуть вас с моего дома! — Я позволил себе сильную грубость. Ударенные словно молнией, женщины округлили глаза, посмотрев на меня. Я нагнал еще больше страху. Мой ответ был адресован не только тому кто задал вопрос, я сказал это всем. Показав своими словами свое внутреннее состояние, доходящее до взрыва, я тем самым наложил табу на обсуждение этой темы, хотя прекрасно знал, что она сейчас самая главная в нашей жизни.

Музыканты запнулись в исполнении мелодии после моих слов, но, почуяв мое дурное настроение, стали играть более мелодично. Мне стало скверно сидеть здесь, но я не вставал, продолжал вкушать богатые блюда, и смотреть как все боятся поворачиваться в мою сторону. Ничего страшного, еще хорошо живут, в отличии от некоторых.

Прошло более двух часов как я отдал приказ капитану. И как я предполагал, именно во время обеда в зале появился Джаан, и позвал меня. Все услышали, кто именно приехал, и опять на их глазах появились вопросы касательно коменданта армии в нашем доме. Я извинился, и поспешил удалиться из зала. Амир покорно ждал меня в главном холле, рассматривая гербы где изображался ворон со свитком в клюве.

— Господин, — поклонился он.

Шурша своими одеждами я подошел к нему ближе отведя в сторону.

— Как все прошло?

— Большое недоумение, местами паника и угрозы со стороны населения, — пояснял Амир громыхая латами, — но мы их успокоили. Большинство из перечисленных мною, это те кто работал за городом. Если позволите, я могу вам по карте города показать где я посчитал нужным сделать несколько полезных вещей.

— Объясни на словах.

— Ну тогда следующее: Все три входа в город помимо главного закрыты, там я выставил дозорных с четким указаниями не пропускать и не выпускать никого. Главные ворота закрыли совсем недавно. Туда я перевел множества солдат с такими же распоряжениями. Все ли правильно?

— Да, правильно. Так значит сейчас город полностью закрыт?

— Разве не этого вы хотели господин? — засомневался Амир.

— Нет-нет, все идет как я хотел. Теперь мне скажи о людях, как они восприняли все это? Хотя я задаю глупый вопрос, конечно же плохо.

— Ну-у, как вам сказать, сейчас рано делать выводы. Конечно, добрая половина тех кого мы согнали за стены были вне себя, узнав что им придется прозябать неизвестно сколько в городе без возможности уехать. Разрешите предположить — ситуация не будет становиться лучше.

— Я понимаю.

— Но с вашего позволения, я могу взять на себя инициативу внутреннего расследования. Нужно хотя бы пару дней, чтобы видеть последствия. Понаблюдав за народом, за их реакцией это не сложно будет сделать. Мне заняться этим?

— И без твоего расследования, наверное, будут видны последствия. Но решено, двух дней тебе хватит?

— Вполне.

— Тогда жду тебя с отчетом о народных действиях у себя. Ступай Амир-Насса.

Отпустив капитана я не стал возвращаться на обед. Настало время приема граждан. Люди из народа ожидали моего появления в тронном зале и заволновались когда я с короной на голове объявился в подобающих одеждах с регалиями Клана и уселся на свое место. Людей было много, очень много, но на удивление никто пока не задавался вопросом о городе, видимо не дошли слухи. Все проблемы личного характера я пропускал мимо ушей, не в состоянии думать о чем-то другом, кроме как о проблемах снаружи Аутрайнкарна, как и внутри его. Стараясь разделять проблему каждого, я обещал и давал обещания, не зная, выполню ли их. И прошел тот трудный час заседания, прежде чем последний человек покинул мой зал и я, тяжело вздохнув, встал с трона у края большой лестницы ведущей вниз. Именно сейчас в зал ворвалось три прилично одетых человека с взволнованными взглядами, и начали стремительно подниматься по лестнице.

— Господин Мор-Сул… — кричал один из них, — господин, подождите.

— Прием окончен! Вы опоздали, — заступился Джаан, и позвал стражу которые остановили подъем тех, кто очевидно уже прослышал о моих действиях.

Я ни сказал ни слова, позволил Джаану вышвырнуть их, но вдруг подумал что это только подольет масло в огонь. Я быстро развернулся!

— Стойте! — крикнул я командным голосом, стража встала на места, а я приказал троим мужчинам оставаться на месте посреди лестницы.

— Господин, я и двое моих помощников, являясь частью вашего клана, представляем всё население нашего города…

— Я знаю кто вы такие! — Мой голос был жестким, — впредь если вы позволите так врываться в мой зал то лишу вас печати Хранителей.

— О, мы просим прощения господин, просто новость достигшая ушей ваших подданных ошеломила весь город.

— Так значит посланники народа решили сразу прибежать ко мне? — я спустился на пару ступеней, увидев, как все падают на колени с непонятными намерениями, то ли просить прощения то ли умоляя дать ответ, — я знаю вас, посланников. От ваших уст зависит то как люди воспримут все мои слова. Я скажу вам одно, а утром меня будут проклинать совсем за другое.

— Ну что вы господи? Мы никогда не позволяли себе такой низости.

— Чего вы хотите? — спустился я еще немного, встав над ними.

— Господин — почему? Почему вы закрыли город? Сегодня вся страна, и мы не исключение, ждали появление духовного лидера у Храма Антарота. И прибыли вы, по слухам очень недовольный, спустя недолгое время раздается горн Воинов, еще через время закрывают город. У нас у всех плохое предчувствие, люди стали бояться, они хотят знать.

— Не все знания хороши! — ответил я, — за подобные вопросы я уже обещал своей семье применить жесткие меры, и вы не исключение.

— Значит все так плохо господин? Что произошло там, у Храма?

— Ты меня слышал? — нахмурился я, — я тебя прощаю, и впредь без моего согласия не смей и голоса подать на эту тему, а людям передай что за городом таится опасность и поэтому я закрыл город. Фари, подойди!

Юноша встал подле меня, и я быстро вынул из его ножен красивый меч приложив к плечу посланника на ком появился невообразимый страх отражаясь на округленных глазах.

— И запомни следующее, я вижу вы умны, и я позволил себе сказать очень многое. Если по городу начнутся обсуждения проблемы Храма, то не только ты останешься без головы.

— Но Господин, это невозможно, люди тоже не дураки. Да, они верят каждому нашему слову но извините меня, только слепой и глухой не заметит всей ситуации, слишком напряженный был прошедший месяц чтобы вот так дать ускользнуть от обсуждения нашей веры приходящей упадок из-за Магниуса.

— Ты меня слышал? — холодная сталь передавал все мое напряжения посланнику, — делай что тебе я велел, скажи народу об опасности снаружи, но не распространяйся о моих словах, — я отдал меч Фари, — вы свободны господа.

Я поднялся по лестнице и миновал трон, как позади все еще стоящий на коленях посланник упираясь от попыток помощников поднять его с колен трубил во весь голос:

— Вы думаете так просто все это скрыть господин? Вы не сможете, у вас ничего не выйдет, так просто этого вам не избежать. Вы закрыли город потому что не хотите чтобы проблема нашей веры коснулась города, но разве можно от этого спрятаться за стенами?

Больше терпеть силы не было, Фари заметил как глаза наполняются яростью и кулаки сжимаются с такой силой, чтобы ткань перчаток трещит от натяжения. Я развернулся и во весь голос кричал с высоты ступеней.

— Глупец, я пытаюсь сделать все чтобы сохранить порядок, уберечь вас от бед творящихся с наружи, чтобы вы не гибли, поддаваясь только лишь дурному безумию. И в попытке сделать побольше блага всем вам — ТЫ упрекаешь меня во всех содеянных делах. Фари, брось этого наглеца в темницу!!!

Фари дернулся, но не спешил исполнять мой приказ.

— Чего ты ждешь? — накричал я на юношу с пылу, и тот сразу скомандовал страже. Те быстро увели ошеломленного посланника в боковой коридор. Остались только двое молодых людей трясущихся в панике, — теперь вы! Идите к народу, но забудьте все слова что я сказал, скажите что все действия с моей стороны только ради их блага. Идите и донесите это до людей.

Их след простыл как можно быстрее, а я упав на трон, тяжело дышал приходя в себя после той ярости что одолела меня. Все нервы, злоба и дурное состояние росли как шар во мне, который наконец лопнул. И что следовало ожидать — я наделал глупостей, впервые за долгое время только из личных побуждений бросил человека в темницу. Я окончательно разрушил свой праведный образ справедливого, доброго Лидера, который был так хрупок и жалок что не смог совладать с собой. Быть может это просто переход моего состояния из одного в другое, где я смогу более трезво оценивать ситуацию. Но нет! Я пытаюсь сам себя ввергнуть в забвение, пора признать что я просто слишком слаб, и не могу совладать над своим характером, я раб своего внутреннего состояния. Самое ужасное что от своего горя могу наделать немалых глупостей.

Мне было неловко перед Фари. Я сильно на него накричал и хотел извиниться, благо он ходил всегда со мной ожидая других приказов. Мы были у меня в покоях где я просил прощения перед ним даже проронив еле заметную слезу отчаяния. Парень все понял, и даже обнял меня утешая. Как хорошо что он понимает, сколько на меня всего взвалилось, разделяет все тяготы и старается помочь. Он прижимал меня к себе со странным биением в сердце, прижимал как отца, что побудило во мне дрожь и я отскочил уставившись в окно.

— Самое паршивое то, что все это лишь начало! — уныло прокомментировал я, — извини меня еще раз Фари. Ступай по своим делам, если что я тебя найду.

Он оставил меня наедине. Я накинул на себя богатую шубу и вышел из дворца направившись в святилище с одним лишь желанием: я пал там на колено, приложив ладонь в нишу для руки и поднял голову рассматривая, гордый орлиный лик. Пыльца Минарила все также безмятежно возлегала горкой на высоко поднятой правой ладони, а левая рука придерживала меч.

После молитвы, единственное утешение я находил в чтении. Раскрыв украшенную Минариловыми окантовками и золотом книгу «Правды Нибиру», мои глаза быстро пробегали по заученным еще в далекой молодости словам:

«Во временя вселенной темной

Нибиру Родилась одна

Планета благодати скромной

Богов не видных никогда»

Потратив на чтение не более получаса, я разрешил прибывшему Джаану, зайти. Тот с волнительным лицом спросил:

— Господин, я хотел вам напомнить что у вас скоро встреча с учениками.

— Передай им что мои учения отменяются на неизвестное время, — без раздумий ответил я не отрываясь от книги.

— Вы уверены?

Я лишь поднял глаза чтобы Джаан все понял и исчез за дверями.

— Джаан! — крикнул я сразу, тот быстро вернулся, — Только с Хайр-Кэтом я буду проводить занятия. Он пускай прибудет, как будет свободен.

— Он сейчас на молитве в храме, но как только он появится я ему передам. Все господин?

— Да, ступай.

Мне нужно было найти занятие, чтобы не сходить постепенно с ума. Занятия с моим личным учеником было что нужно для отдыха. И чтобы отсрочить его ожидание, я решил вернуться к своей работе. Отправился в свой рабочий кабинет, сел за большой стол и на приготовленным заранее чистом свитке собирался записать в историю сегодняшний день. Макнул перо в темно-синие чернила. Мой красивый подчерк царапал поверхность бумаги:

«25 день переменной тьмы

Этот день стал великим для многих верующих, ибо после всех бед, связанных с нашим духовным наставником Магниусом-Лонгом, пришло время его освобождения от плена собственных раздумий. Конечно только здесь, я — Мор-Сул, могу записать всю правду о том что Магниус был заперт в храме по собственной глупости, и только здесь я могу написать что сегодняшний великий день стал наверное самым кровавым. Я даже не знаю как все это описать, не хватает слов даже у меня, дабы описать то людское безумие, когда Магниус заверил всех людей столпившихся на площади Меккара, что вся наша вера в Антарота — Сигивилизм, сплошной обман и набор пустых сказок. Это звучало глупо, банально но к сожалению влиятельный голос Магниуса повлиял на большинство, и те впадали в безумие видя в нас, верующих, врагов, и наверное, обременив себя целью отомстить за великий обман.

Я пишу эти строки, находясь в своем городе. Утром я видел, как люди резали друг друга без причин. А я принял меры — закрыл город, не позволил никому его покидать, чтобы слова Магниуса не добрались сюда и не подняли безумие. То что я пишу, я собираюсь дополнить в будущем, история вещь сложная и кто знает что нас ждет завтра. Ваш покорный историк — Мор-Сул, Лидер Клана Хранителей»

Обремененный тяжелыми думами, я смотрел в окно дворцового коридора, где гулял слабый сквозняк, колыхая огоньки свечей. Хайр-Кэт был уже здесь, занятие с ним с целью отвлечься было бы сейчас самым лучшим, что можно сделать. Настало время для учения, которое за недавнее время проходило довольно редко, в связи с проблемами кланов. Юноша не терял времени, проводя его в обществе Оракулов, которые давали ему многие понятия о вере. На моих глазах он превращался из простого парня в приспешника Клана, из-за которого сейчас начался переворот. Но я не собираюсь останавливаться и желаю довести учения до конца, пусть даже с обычными теориями.

Наше занятие я проводил у себя в кабинете. Предложив ему вина, он отказался и присел на предложенное мною место на мягком вытянутом диване. Я сидел за своим столом посматривая в раскрытую «Правды Нибиру». После небольшого пролога, между нами образовалась связующая нить общения, сосредоточенная только на учении. Но вскоре он решил немного отступить от темы разговора.

— Спасибо вам Господин, за то что приняли меня к себе. Я многое понял, занимаясь с вами и с Оракулами. Начинаю понемногу очищать свою душу и молиться как можно чаще о спасении всех. Вы не можете представить, как я вам благодарен.

— Меня так рьяно благодарить не нужно, — усмехнулся я, — самое ценное знание ты черпаешь у Оракулов в храмах, а что я? Я даю всего лишь знания о сказках.

— Но без этих сказок сложно понять саму реальную сущность. Я бы не понял, кто чей сын или внук в Сигивилле если бы вы не рассказали о Строении Сигивилла. С вашего позволения можем ли мы продолжить?

— Тебе так интересно?

Он кивнул, а я начал думать над вопросами.

— Хорошо, что ты знаешь о Сигивилле на данный момент, мифологию я имею ввиду.

В преддверии большого монолога он сглотнул и прокашлялся.

— Сигивилл есть наш идеал жизни со сводом правил и законов, праведных после смерти ждёт Гиланхолл, старший сын Антарота, повелевающий царством Апалайф, где царит рай как благо и дань тому кто жизнь отдал во служение всевышнему. Грешников, всех тех, кто плевал на все законы подземного мира с «радостью» приветствует второй сын всевышнего — Бэррос. Темный демон чье царство Даудэс, поглощает каждого поправшего писанные законы. Но прежде чем решится судьба умершего, душе суждено скитаться по Фёсарату, первому царству, наместник где Тарохнот, младший сын Антарота. Тарохнот в свою очередь служит брату всевышнего, Бэтрахону, которому помимо прямой обязанности — охранять врата Опонват, дано право судить души людей. Человек встает на плиту и видит перед собой всю прошедшую жизнь. Если Бэтрахон покажет правую руку он ведёт каждого до прохода в Апалайф, ну а если суждено увидеть левую, то Гикиены, сына Тарахнота сбрасывают в ад.

Ответ меня поразил, он конечно же отличался от предыдущего, где было все сухо, натянуто, а сейчас я мог с уверенностью утверждать что парень видит перед собой модель загробного мира.

— Неплохо. Я вижу, о Сигивилле ты знаешь немало.

— Как сказать господин. В частности о самом Антароте, его брате и троих сыновьях. А также миры. Где каждый обитает, но в «Правдах Нибиру» многое написано о внуках Антарота, сыновьях его сыновей. Многое мне непонятно, слишком сложно написано.

— У Бэтрахона тоже есть дети если ты забыл. Но они не столь известны ибо отвечают за само течение времени и существование вселенной, среди его детей есть и Альфа, и Омега. В то время как у того же Бэрроса есть свои дети отвечающие каждый за свой порок и сулящие боль тому кто попадает под «Покровительство» так сказать.

— Расскажите мне о сыновьях Бэрроса.

— Ну-у, ты же знаешь о них хоть что-то?

— Да господин, во многом только имена. Это волчий сын Сэнэстр, Лецерат, Дэдраэдр и еще кто-то, я их не смог прочесть, перевод тяжеловат.

— Не в переводе проблема Хайр-Кэт, просто надо многое понимать. Не думай что ты сможешь все прочесть, имея только несколько недель обучения за спиной.

У него, как и всегда на моих занятиях, была книга, и он вычитывал в ней что-то, пока я думал над вопросами. Я был наивен, думал что это занятие позволит мне не вспоминать о проблемах реальности, но чем глубже я задумывался о Сигивилле, тем тяжелее становилось на душе, ведь война началась именно из-за веры в него, в Антарота.

— Что с вами господин? — я не заметил что Хайр-Кэт обратил внимание на мое темное выражение лица. Стоило ли врать, что все нормально? К тому же я знал наверняка, что до его ушей уже дошли слухи о городе.

— Ты ведь знаешь Хайр-Кэт, что я закрыл город?

Парень понял, что только что начавшийся урок, закончен, и захлопнул книгу.

— Да, знаю. Ползут множества догадок, одна из которых — это война снаружи.

— Знаю я всех их догадки, — сгрубил я. Немного подумав я повернулся к ученику, — скажи мне Хайр-Кэт если бы началась война, например, за нашу веру в Антарота, как бы ты поступил в случае если бы веру нарекли бессмысленной, отрекся от нее, или защищал?

Вопрос поставил его ненадолго в тупик.

— Защищал! — с энтузиазмом рыкнул он.

— С чего ради?

— Ну как господин, неужели и впрямь нашу веру можно назвать бессмысленной, с такими учениями, правилами, с такой историей. Одни мифы чего стоят, а их ведь не писали за пару дней, они создавались тысячелетиями. А вдруг это все не мифы а реальность, и Сигивилл действительно существует, первый святой действительно жил на этой земле и такие артефакты как «Душегуб» действительно были на земле нашей бренной. Я думаю, нельзя религию, с такой историей, отвергнуть, пусть даже будет доказано ее отсутствие. Я полагаю, что без веры во что-то, жить невозможно, это дополняет нашу душу, наполняет ее смыслом.

Интерес, углубленное развитие этих слов, делание собственных выводов, всего этого я не делал больше тридцати лет, с момента как провел последний урок с давно покойным магистром. В этом парне я увидел вдруг его, такого же умного и рассудительного. Он поставил меня в неловкое положение, но я был рад признаться самому себе что он сказал поистине хорошие слова.

Конец ознакомительного фрагмента.