Поймать людоеда

Эмиль Элькант, 2022

В 1980-х в СССР под Минском расследуют убийство мальчика. Дело так и осталось в прошлом, но спустя 40 лет, происходит схожее убийство на северо-западе от Минска в Белоруссии. Расследуя с виду обычное преступление, следователи Илья Сомойлов и Олеся Новицких впутываются в опасную историю, в которой им предстоит разыскать настоящего убийцу из прошлого и настоящего.

Глава 1. Милицейские будни. 8 Июня 2022

Часть 1. Знакомство

Сон прервал громкий стук в дверь. Я поднял голову со стола, и кряхтя проговорил:

— Входите…

В кабинет вошёл Макс. Одетый в гражданскую форму, с накинутым милицейским пиджаком, рукава которого болтались вдоль рук.

— Опять пил? — обратился он.

— Пил, — ответил коротко я.

— И без меня, — произнёс недовольно он.

— Макс, если бы трубку брал, каждый раз, когда я тебе звоню, то возможно я вчера позвал тебя, — проговорил в свою защиту.

— Понятно. Ты пьянь обыкновенная. В одиночку заливаешь свои страдания, — заявил Макс.

— Тебе то какое дело до моих страданий, — заявил я.

— Никакое, — проговорил недовольно Макс. — Поэтому у тебя и друзей нет. После того как твоя жена…

— Закройся, — злобно проговорил я.

— Прости. Лишнего ляпнул. Кстати, там это…полковник тебе вызывает, — проговорил он виновато.

— Ух, — произнёс я, пытаясь прийти в себя.

Я поднялся. Поправил брюки, и подошёл к зеркалу, висящее на стене у выхода из кабинета.

— Так…приходим в себя…приходим в себя…, — почти шепотом проговорил я, глядя на себя и поправляя рубашку.

— Плешь на голове прикрой, — крикнул Макс, после чего я вышел в коридор и направился к полковнику.

Мимо проходили другие сотрудники отделения. Местами можно было увидеть гражданских которые давали показания как свидетели или их притащили как нарушителей. Кто у кого-то украл телефон, на кого-то напали в подворотне, вскрыли квартиру, или же просто пропал очередной пьянчуга.

Я поднялся на третий этаж, откуда мне навстречу вышла девушка. Темноволосая, с кудрями. Чёрные как смола глаза, и выразительные ресницы. Я взглянул на неё лишь на долю секунды, но запомнилась она так, будто я смотрел на неё около часа. От того что я посмел посмотреть на неё мне стало не по себе. Совесть терзала изнутри. Вчерашний алкоголь в крови и вовсе забурлил.

Постучавшись в дверь полковника, я услышал твёрдый голос своего непосредственного начальника:

— Войдите!

Я заступил за порог, и закрыл за собой дверь.

— Проходи Илья. Присаживайся, — проговорил он строго.

Большой стол, за которым сидят все офицеры на утренней и вечерней планёрке, пустовал. За главным креслом сидел полковник Владимир Николаевич Морозов. Отдал своей работе всю жизнь. Начиная с самого рядового милиционера в БССР, и закончив полковником. Его седая круглая голова повернулась к окну. Белые аккуратные усы шевелились, говоря о том, что он либо принюхивается, либо он давно в курсе в каком я состоянии нахожусь на работе, и сейчас начнётся веселое времяпровождение моей нервной системы.

— Пил опять, — заключил полковник.

Я лишь опустил взгляд.

— Сомойлов. Мне твои выходки уже в печенке сидят. Сколько можно меня так подставлять? Сколько можно рушить мой авторитет перед коллегами? — начинал гневаться всё сильнее полковник.

Я лишь мельком взглянул на него. Открытые широко глаза смотрели мне прямиком в душу.

— Стыдно хоть немного? Передо мной, или при покойной жене? — проговорил он, от чего внутри меня забурлила кровь ещё сильнее.

— Не нужно трогать мою покойную жену! — вскрикнул я.

— Она моя дочь! Придурок этакий! — заявил он. — Я могу приплести её! Имею право! А ты не имеешь права! Ты только позоришь её покой! Она, наверное, уже в гробу переворачивается!

— Как вы можете так про свою дочь Владимир Николаевич? — обратился я спокойно.

Полковник, что до этого слегка приподнимался со своего чёрного кожаного кресла, тут же рухнул обратно.

— Я пережил её смерть, Илья. Когда ты первый раз пришёл с Танькой в мой дом, я сразу увидел в тебе человека достойного. Молодой горячий парень. Стремительный и уверенный. Всегда брал всё в свои руки. Моя доченька, верила в тебя…

— Она умерла. Вот и закончилась сказка о рыцаре, про которого вы всё вспоминаете. Нет больше того Ильи Сомойлова. Нет больше! Всё! — заявил я, встав с места.

— Успокойся, — начал полковник. — Я тебя вызвал не для того, чтобы наехать. Просто знай, что ты остался всё тем же хорошим парнем. Нельзя так губить себя из Таньки. Она бы этого не хотела,

— Хорошо, что оттуда ничего не видно, — проговорил я, всё также стоя у стола.

Полковник посмотрел на меня с ног до головы.

— Есть дело. Нашли мальчика в районе Воложина. Мёртвого. Бери спецов и поезжайте на место. Диспетчер в курсе.

— Владимир Николаевич. Мне осталось отработать две недели, и я увольняюсь. Заявление я вам отдал еще два месяца назад. Передайте это дело другому, — начал я.

— Куда ты собрался Илья. Вернёшься в Россию? И что ты там будешь делать? — спросил он.

— У меня там друг. Поможет думаю, — ответил я.

— В любом случае. Ты берёшь это дело и точка. У тебя будет время. Возможно твоё последнее дело. Выясни обстоятельства смерти, найди виновных, и катись куда хочешь. Не найдёшь — будешь работать здесь до конца года. Заявление твоё ещё не подписано, — заявил полковник.

— Вы не можете…

— Могу. Это приказ. Пошёл вон, — проговорил полковник строго, после чего я направился к выходу.

Я закрыл дверь. Постоял несколько секунд. Я глядел на ручку двери. У меня было дикое желание пнуть дверь так сильно, чтобы её вырвало с петель. Гнев переполнял меня, но я ничего не делал.

— Илья. Всё нормально? — спросил один из сотрудников, проходящих мимо меня.

— Да…да, — ответил я неуверенно, после чего направился к себе в кабинет.

Войдя к себе, я обнаружил сидящую возле моего стола ту самую девушку с чёрными волосами. Она поглядела на меня, и не успела произнести ни слова.

— Знакомься Сомойлов, — проговорил Макс, после чего вытянул руку указав кончиками пальцев на девушку. — Олеся Петровна Новицких. Новый следователь.

— Здравствуйте. Вы, наверное, Сомойлов Илья Олегович. Владимир Николаевич вас ввёл в курс дела? — вдруг обратилась она.

Тут я понял, что полковник нашёл мне замену, и теперь хочет, чтобы я поднатаскал её в работе.

— «Ещё и намекал остаться. Двуличный козёл. Да простит меня Танюша».

— Сомойлов! Язык проглотил? Конечно, такая девушка…, — начал Макс, после чего словил на себе мой недовольный взгляд.

— Можно сказать что он упоминал вас, — продолжил я.

— Только упомянул? — спросила Олеся.

— Да, — коротко ответил я.

— Я буду вашей помощницей и напарником. Меня перевели из…

— Хорошо. Мы выезжаем к месту убийства. Возьмите всё необходимое, и выходите на улицу, — проговорил я недовольно.

Олеся ушла, оставив в кабинете меня с одним из сотрудников, который уже достал сигарету, подошёл к окну и закурил.

— Далеко едем? — спросил Макс.

Я подошёл к нему, отобрал сигарету и резким броском и со злости выбросил её в окно.

— Ты чего? — обратился Макс и не понимающе на меня взглянул.

— Выходим! — вскрикнул я, после чего одел сверху лёгкую куртку и направился наружу.

Через несколько минут мы запрыгнули в старенький милицейский УАЗ.

— Погнали, — проговорил я.

— А как же Олеся Петровна? — вдруг спросил Макс, держа в руках руль.

— Я говорю поехали, — произнёс я кое-как сдерживая ярость, после чего Макс буркнул что-то себе под нос, завёл двигатель, и мы тронулись.

— Далеко нет ехать? — обратился Макс.

— До Воложина, — ответил я.

— Далеко. Чего там местных следаков нет? — обратился Макс.

— Команда полковника. Понятия не имею, почему меня отправляют.

Всю дорогу мы молчали. По радио играла музыка. Русский шансон доносился из старых потрёпанных и хрипящих колонок. Я достал сотовый и набрал диспетчера.

— Сомойлов. Олег где? — обратился я.

— На месте уже, — ответил диспетчер.

Через несколько минут показался город. Я вновь достал телефон.

— Олег. Это Сомойлов. Где конкретно тело?

— Съезжайте с главной на Бобровичи, потом будет перекрёсток с грунтовой дорогой. Мы будем через сотню метров как свернёте снова на агрогородок Носовичи, — ответил Олег.

Машина свернула с главной дороги. Проехав километров пять, мы увидели нужный съезд. Подобравшись ближе, показалось несколько машин, среди которых был местный полицейский УАЗ, медицинская Газель, и гражданская машина.

Я вышел и отправился к группе людей, что осматривали тело. Эксперт фотографировал место убийства. Именно убийства. Ведь как только я взглянул на покойника, что-то внутри зашивалось. Молодой пацан, от восьми до десяти лет. На лице замер ужас. Голова пробита, кровь засохла на земле.

— Из местных? — спросил я, даже не поздоровавшись ни с кем.

— Нет, в базе нашей нет потеряшки. Да и кому разбираться с этим? — ответил местный сотрудник милиции.

— Что своих следователей нет? — спросил я спокойно.

— Откуда там, — ответил он, махнув рукой. — Умотали все в столицу.

— Понятно. Олег. Есть что-нибудь? — обратился я к криминалисту.

— Ушибы и царапины. На руках и теле, а также на стопах сильные ожоги. Обувь отсутствует. На месте раны в голове, есть рваные следы, будто кто-то разжимал черепную коробку, а её содержимое, то есть мозг, отсутствует. Помимо крови на голове, есть кровь и грязь под ногтями. Нужно доставить тело в морг. Глянем более подробно и возьмём всё на анализ, — произнёс криминалист.

— Осмотрели местность вокруг? — спросил я.

— Местные всё перерыли сверху до низу. Других следов крови в округе нет, а тут одно поле и небольшой лесной массив с северо-запада, — ответил криминалист.

— Значит тело его выбросили, — отвечал я.

В этот момент подъехала еще одна машина. Это был японский старый седан. С переднего пассажирского вышла та самая Олеся. Водителем был один из водителей полковника.

— Здравствуйте, — проговорила она.

— День добрый, — отвечали чуть не хором все присутствующие.

— Илья Олегович. Можно вас на пару слов? — обратилась она ко мне.

— Слушаю, — отвечал я.

— Полковник просил передать, чтобы вы впредь больше так не поступали.

— Как же я поступил? — отбивался я.

— Вы всё прекрасно знаете. Вы сказали, что будете ждать меня, а сами, как только сели в машину, сразу же отправились в путь. Мне говорили, что вы человек честный, хороший. Видимо они в вас ошиблись, — закончила она, сделав шаг в сторону убитого мальчика. — И полковник меня ранее предупредил, чтобы я вам не упоминала насчёт вашей лысины, даже не знаю почему он так об этом переживает, ведь у мужчины как вы в возрасте, это обычное дело. Да и в целом причёска «классная».

Послышался тихий смех среди присутствующих. Я не произвольно потёр волосы, коснувшись «полянки» на темечке, что постепенно увеличивалось из года в год.

Олеся подошла к телу мальчика, которое было уже накрыто белой простынёй. Медики начали грузить тело на носилки, после чего перетащили внутрь Газели. Она обсуждала кое-какие детали с криминалистом, после чего села внутрь к убитому, и они тронулись к Воложину, где был ближайший морг.

Я смотрел, как они все уезжают.

— Ну что? Поехали тоже? — спросил Макс, выглядывая в окно из УАЗа.

Я молчал. Подошёл к месту, где лежал мальчик. Кровавое пятно, впитавшееся в грунт, было не большим. Я оглядел дорогу. Множество новых и старых следов от колёс авто. После позавчерашнего дождя, тут была одна каша.

— Сомойлов. Ну давай поехали! — прокричал Макс.

Я ещё раз осмотрел место. Вместе со следами колёс авто, здесь также можно было разглядеть следы копыт лошадей и колёс телег. Поглядев на округу, я сел в машину Максу.

Часть 2. Улики

Тело мальчика лежало на столе патологоанатома. Один из местных санитаров уже снял всю одежду мальчика и сложил в мешок. Криминалист Олег принялся осматривать тело. Перебирая все складки, проверяя подмышечные впадины, шею, за ушами, прорези между пальцами, Олег поглядел серьёзным видом на меня и принялся собирать кусочки крови и грязи под ногтями жертвы.

— Что скажешь? — обратился я к Олегу.

— Парень видно бегал не один день. Сильные кровоподтёки и царапины на ногах и руках. У него явно было обезвоживание. Множество укусов насекомых. Синяки на стопах. Кровь из-под ногтей отдадим в лабораторию. Посмотрим, что сможем определить. Может мальчику удалось ранить нападавшего? — закончил Олег.

— Что скажете о ране на голове? — продолжила Олеся, смело оглядывая рану мальчика.

— Есть следы…укусов и ногтей, — заявил Олег.

— Животного происхождения? — спросил я тут же.

— Сложно сказать. Будем изучать, — ответил чуть, подумав Олег.

— Тогда занимайтесь, — проговорил я, после его направился к выходу.

В этот момент Олеся направилась следом за мной. Я молчал, хоть и видел, что она словно хвост, перемещалась за мной. Выбравшись на улицу, я подошёл к Максу.

— Блин Илья. Проблема нарисовалась. Мотор сдох, — начал Макс.

— Илья Олегович, — обратилась Олеся.

— Да, Олеся Петровна? — спокойно начал я.

— Какие планы? — спросила она.

Я немного помедлил.

— Пока не каких, — ответил я. — Мне казалось это очевидно, ведь мы ждём.

— Не хотите для начала сообщить полковнику? — начала вновь она.

— Можно мы будем на «Ты»? — тут же спросил я.

— Ну-у, думаю да, — растеряно ответила она.

— Олеся. Мне осталось отработать две недели, после чего я увольняюсь. Мне не нужно сообщать полковнику о каждом своём движении. Я закрою это дело, и со спокойной душой уеду домой, и буду доживать свои прекрасные дни. Не нужно ходить за мной по пятам. Лучше поезжайте с покойным обратно в Минск, и возвращайтесь, когда найдёте улики.

Олеся молчала. Наверное, ей было нечего сказать, либо ей было наплевать.

— Илья. Тогда я тоже скажу кое-что, — начала она, когда я уже отвернулся и направился к капоту УАЗа, чтобы взглянуть на мотор. — Я работала следователем несколько лет. Не думайте, что мне нужно за вами идти и чему-то у вас учиться. Я не собираюсь доживать, как ты выразился «свои дни», где-нибудь в квартире. Но я хочу того же что и ты. Хочу закрыть это дело, и поймать убийцу. И теперь, когда я знаю, что после этого дела мы с вами больше не увидимся. Я с нетерпением жду, когда же этот день настанет.

Всё это время я не отрывал от неё глаз. Она закончила говорить, и отправилась в неизвестном направлении.

— Куда вы Олеся Петровна? — обратился Макс.

— В ближайший отель. Скоро стемнеет. Вряд-ли вы сделаете этот драндулет.

Я открыл капот и увидел, что от перегрева всё масло выплюнуло через соединения, продавив прокладки.

— Вызывай эвакуатор, — проговорил я, закрыв капот. — И делай тачку. Пойду за ней.

— Удачи вам там, — улыбаясь проговорил Макс, после чего я бросился следом за Олесей.

— Олеся, подожди! — крикнул я.

— Что такое? — обратилась она.

— Хочу извиниться, — начал я.

— Вы уверены? — спросила Олеся.

— Да. В общем, простите. За то, что я уехал без вас, и за то, что был груб в общении, — проговорил я.

— Очень интересно. Хорошо Илья. Я принимаю извинения. Вы тоже простите за то, что упомянула…лысину, — ответила она. — Но с чего бы вдруг вы решили извиниться?

— Я вспомнил, что, когда я впервые пришёл в отдел, мой наставник, царствие ему небесное, тоже был груб со мной. Он уж очень сильно меня раздражал. И один человек мне сказал, чтобы я не принимал всё близко к сердцу. Пожелали, чтобы я не стал таким же, — выговорился я.

— Тот человек, который вам это пожелал, это ведь ваша жена? — вдруг спросила она.

— Да, — ответил после долгой паузы я. — Значит полковник даже это рассказал вам?

— Зачем ему со мной делиться вашими семейными делами. Я обратила внимание на обручальное кольцо и только, — ответила она.

Я посмотрел на обручальное кольцо, а потом оглядел улицу. Над головой показались тучи.

— Предлагаю отправится в местное милицейское отделение. Нужно поговорить с ними, — начал я.

— О чём же? — спросила она.

— Хотя знаешь, поезжайте в отель, я сам съезжу, потом свидимся, — проговорил я, после чего бросился обратно к Максу.

— Эвакуатор будет через час примерно, — ответил Макс.

Я открыл задние двери, и забрал кое-какие вещи, после чего достал телефон и вызвал такси, так ничего не ответив Максу. Я зашёл в ближайший магазин и взял бутылку воды. Как только я её выпил залпом, подъехало такси.

— Куда едем начальник? — обратился бодро водитель.

— Где у вас тут главное отделение милиции? — обратился я. — Вот туда и едем.

Водитель молча повернулся и отправился в путь. Маленький город Воложин. Основная его часть — это небольшие частные дома. В центре города уже были многоэтажки. Среди двух таких зданий, и располагалось милицейское управление. Расплатившись с таксистом, я быстрым шагом направился внутрь здания. Меня тут же встретила диспетчер.

— Что вам? — недовольно сказала она.

Я достал из кармана удостоверение, развернул его и показал ей.

— По поводу убийства мальчика. Мне нужно поговорить с вашим начальником, — заявил я.

— Минуту, — ответила она, после встала, и отправилась в соседний кабинет.

Я стоял у окошка, и наблюдал, как она разговаривает с кем-то у дверей. Через минуту появился офицер, который обошёл диспетчерскую и вышел ко мне напрямую.

— По какому вопросу? — спросил он.

— Сегодня нашли тело мальчика на дороге.

— И? — произнёс он.

— И я бы хотел поговорить с вашим начальником, может он мне поможет в этом деле, — продолжал я.

— Товарищ…как вас там…

— Сомойлов, — ответил я.

— Товарищ Сомойлов. Капитан сейчас не на месте. Может я вам помогу?

— Раз нет его, значит помогайте. В соседних деревнях опросили людей? — спросил я.

— Опросили. Мальчика никто не видел, но видели какого-то мужика. Он как раз мог пройти там же где и было тело.

— Он был на машине? — спросил я.

— Нет. Говорят, он пешком. С собой была у него небольшая спортивная сумка. Мы его уже ищем.

— Кто-нибудь обращался, писал заявление о пропаже мальчика? — продолжал я.

— Нет…хотя, почти неделю назад было заявление о пропаже мальчика, но заявление тут же забрали.

— Нашёлся? — спросил я.

— Понятия не имею. Если забрали, значит нашёлся, — недовольно проронил офицер.

Тяжело вздохнув я продолжил задавать судя по всему не удобные вопросы:

— Кто писал заявление? И откуда?

— Из Михайловщины. Кто писал не помню, — закончил офицер.

— Дайте знать, если что-то новое обнаружите, был бы очень благодарен, — проговорил я, после чего офицер развернулся и принялся уходить.

В какой-то момент меня взяла злоба. Поведение офицера мне не понравилось с самого начала. Такие вечно недовольные, с мордой постоянной важности, сидят и гноят на месте. Сами палец об палец не ударят. Иногда таких хочется придушить на месте.

Я вышел на улицу. Дождь лил как из ведра. В горле было сухо как в пустыне. Осмотрев улицу, я увидел, как люди бегут по домам, чтобы спрятаться от непогоды. Мне же, вместо того чтобы позвонить своей новой напарнице, и отправится в отель, я решил найти ближайший бар. Мне почему-то хотел напиться. День был не очень. Вечер хотелось провести в бездумье.

Часть 3. Пациент

Мне снилось, что я блуждаю в темноте. Среди чёрного фона, я вижу, как едет машина. Она движется на меня. Я пытаюсь уйти с её пути, но не получается. В какой-то момент я понимаю, что я знаю водителя. Знаю эту машину. Это Таня, едет с работы. Это её последний день жизни, а должен был быть крайним рабочим днём. Ведь у неё долгожданный отпуск. Мы должны были уехать. Оторваться от городской суеты. Полковник по понятным причинам не стал нас держать. Перед нами раскрывались возможности. Мы хотели изведать всё на свете. Покорить все вершины. Но этому было не суждено сбыться. Пьяный водитель, вылетел на дорогу. Всё произошло так быстро. Столкновение. Во тьме поднялись клубы пыли и дыма. И вот я здесь, у её разбитой машины. Я вижу склонившуюся голову. Её светлые волосы, по которым текла кровь. Её рука до безобразия изуродована, как и её тело. Передняя часть авто сложилась как гармошка, придавив ноги Тани, и превратив их в месиво. Я застал момент, когда её доставали из машины. Спасателям пришлось практически выковыривать её из металлолома. Бросился к ней. Она была мертва, но я не верил. Я видел, как они, спустив рукава освобождали её тело. Кто-то отошёл покурить, и в этот момент у меня щёлкнуло в голове. Переклинило. Я бросился на спасателя и начал бить по его лицу, с такой силы, что он бы умер, если бы мне дали продолжить.

— Очнись! — прокричал хозяин бара.

Очнулся я даже не в баре, а прямо на ступеньках у входа внутрь. Не помню, чем закончился вечер, но хозяин бара был вроде как не очень недоволен. Приподняв свою пропитую алкоголем тушу, я сделал шаг в сторону, после чего ноги отказали мне, и я рухнул на тротуар. Мокрый и холодный после дождя. Я прижал левую сторону лица к тротуару. Я не знал, стало ли мне лучше от холода, или же мне стало лучше от того, что этот сон прекратился.

— Тебе повезло. Тут менты часто проезжают по ночам. Видно сегодня им не до нашей улицы, — проговорил всё тот же хозяин бара.

Я попытался встать, и проверил карманы. Документы были на месте, но отсутствовал телефон.

— Извините. У вас позвонить не будет? — обратился я прохрипевшим голосом.

— Будет, — ответил он, протянув мне мой же телефон. — Ты его выронил. Я его придержал у себя. И немного подзарядил. Тебе звонили. Раз сто.

— Благодарю, — ответил я. — У меня ещё был…

— Вот он, — вновь протянул руку он, держа мой табельный пистолет.

— Спасибо, — со стыдом проговорил я.

— Не волнуйся. Тебе нечего стыдиться. Учитывая, что ты пережил, я тебя прекрасно понимаю. Мне кажется, будь я моложе, то скорее выпустил бы себе мозги, — вдруг произнёс он, после чего открыл замок двери, и вошёл в бар.

Я сидел на тротуаре, весь ободранный как бездомный пёс. От меня разило алкоголем за километр.

— Зайди и похмелись! — прокричал из бара всё тот же хозяин забегаловки.

Приподнявшись, и скрученный как сутулая псина, вошёл внутрь. Всё тот же бар. Ничего не разбито, не сломано. Крови не было. Значит обошлось без драки.

— Держи, — начал он, поставив на стойку большой бокал холодного пива.

— Век буду должен, — ответил я.

— Не нужно. Я человек уже старый. Век не проживу, — ответил он улыбаясь.

— Извини. Наверное, ты уже говорил, как тебя зовут, но я…

— Иоанн, — ответил на опережение он.

Я поднял бокал, и практически залпом выпил. Открылось второе дыхание. Взглянул на хозяина другими глазами. Расплывчатое пятно исчезло. Передо мной стоял мужчина лет семидесяти. Прямая спина. Белая ухоженная борода, и густые усы. На нём был серый жилет поверх белой рубашки с засученными рукавами. Он поправил воротник, после чего взял тряпку, и начал протирать стойку.

— Куда дальше? — вдруг спросил он. — Поедешь к Олесе?

— К Олесе? — спросил я.

— Да. Ты говорил, что у тебя напарница Олеся. И ещё что она хорошая баба сказал. Не нюня какая, а настоящая, наша, белорусская женщина, — проговорил он.

— Правда? — спросил я.

— Почти. Я немного приукрасил, но суть такая, — ответил он улыбаясь.

— Что ещё я говорил? — обратился я к нему после недолгой паузы.

— Ничего такого. Всё было…относительно хорошо. Я видал разных людей. Ты кстати спрашивал, знаю ли я что-нибудь об убитом мальчике в десятках километрах отсюда. Я вспомнил кое-что. Думаю, информация эта поможет тебе.

Я внимательно посмотрел на него. В миг я даже протрезвел. Прислушивался к каждому его слову. Каждой произнесённой букве и выдыхающему воздуху их его рта.

— Человек, который шёл по той дороге с сумкой. Это может быть бывший пациент психиатрической клиники. Она как раз рядом. Может его выпустили, вот он и побрёл куда глаза глядят. Непонятно только как мальчик оказался в тех краях, да ещё и так далеко от своей деревни. Вот горе взвалилось на его родителей. М-да уж.

После всего сказанного им, я немного приободрился.

— Твоя информация как никогда оказалась кстати. Это и правда то, что нужно услышать в такой день, — отвечал я. — Сколько с меня?

— Не волнуйся. Всё в порядке. Поезжай и найди уже того садиста, — проговорил я.

Я махнул ему на прощание, и ринулся в бой. Достав телефон, я набрал номер, с которого у меня было куча пропущенных. Прозвучали гудки, после подняли трубку.

— Ты издеваешься Сомойлов, — начала Олеся гневно. — Ты где пропал? Мне пришлось полковнику звонить. Он сказал искать тебя в ближайших барах. Я всю ночь шаталась по городу и искала твою морду!

— Олеся. В каком отеле ты? — спросил лишь я, игнорируя её гнев.

— По Партизанской. Там жилой дом, на подъезде вывеску увидишь…

— Понятно. Еду, — ответил я, после чего сразу же набрал Макса.

— Макс! Что с машиной? — спросил я.

— Сделали. Сальники поменяли. Пару датчиков…

— Подъезжай на Партизанскую, я встречу тебя там, — проговорил я быстро, после чего оборвал звонок.

Через несколько минут я был у здания районного суда. Еще через полчаса, я был на Партизанской. Я позвонил Максу, после чего он подъехал к детскому саду. Оттуда отправились дальше по улице, где мы увидели вывеску на подъезде жилого дома: «Отель Белорус» — Наверное оно, — проговорил я.

— По карте в интернете тут вообще нет отеля, — проговорил Макс, таращась в телефон.

После звонка Олесе, она уже была на улице, и с недовольным видом шла к нам. Она открыла дверь УАЗа, после чего молча села внутрь.

— Откройте окна, пожалуйста, — сказала лишь она.

Мы не стали ничего говорить, а лишь сделали то, что она просила.

— Макс. Посмотри по карте психиатрическую больницу или клинику. Мне один добрый человек подсказал где искать, — проговорил я, после чего Макс принялся изучать карту.

— Нашёл. Воложинская районная, — ответил Макс, после чего переключил коробку передач, и мы двинулись в путь.

— Может скажешь, что мы там потеряли? — обратилась Олеся.

— Я узнал, что перед тем как обнаружили тело, по дороге той шёл человек со спортивной сумкой. Он шёл по направлению с севера. Как раз на севере за городом психиатрическая клиника. Думаю,…

— Может дождёмся наших экспертов лаборатории. Они как раз занимаются, — прервала меня Олеся.

— Не будем мы ждать. Что-то мне подсказывает мы идём верной дорогой, — ответил я.

Макс преодолел улицы города, и выехал на севере. Через пару минут, мы были уже на парковке у клиники. Я вышел из машины, Олеся последовала за мной. Нас встретили санитары, что вышли из стальной двери.

— Что вам молодые люди? — проговорил один из них.

— Мы из милиции, — ответил я, показав удостоверение. — Нам нужно поговорить с главным.

— Да, конечно, проходите.

Мы вошли на территорию, окруженную бетонными плитами и колючей проволокой. Густая трава и сорняки колыхались у забора. Рядом лишь короткие берёзки. Большое трёхэтажное здание, которому требовался ремонт, стояло перед нами. Деревянные оконные рамы. Трещины по штукатурке. Мы поднялись по ступенькам, и вошли внутрь. Нас встретил очередной санитар, что сидел за столом, и в белой униформе, держа в руках газету.

— В наши годы кто-то читает газету, и это в психушке…, — проговорила Олеся.

Мы прошлись по кафельной плитке, где вдруг показался один из пациентов клиники. Его лицо было круглым, но не толстым, а скорее худым. Голова выбрита, а на лице была чёрная козья бородка.

— Это случилось! Я знаю! Конец света случился! Весь мир в огне! Это всё заговор! Их нужно остановить! Они вновь захотят всё повторить! — кричал тот.

— Иди уже! — крикнул санитар, что взял под руку больного, и увёл по коридору.

— Вы кто? — вдруг показался рядом с нами один из врачей.

— Мы ищем главного врача клиники, у нас есть вопросы, — ответил я, показав вновь удостоверение.

— Ага. Ну я главный врач этого места. Меня зовут Николай Мстиславович Паиков. Чем могу служить? — ответил тут же он, убрав руки за спину, но перед этим поправил очки в прямоугольной оправе, что висели на худом носу, и казались больше, за счёт острых скул и впадин на щеках.

— Подскажите. Пару дней назад видели человека на дороге. Его маршрут пролегал через место, где утром обнаружили тело мальчика, — начала Олеся.

— Хм-м я слышал об этом…убийстве. Вы, наверное, хотели узнать не отсюда ли этот человек? — спросил он.

— Да, именно этого мы и хотим, — отвечал я.

— Знаете, отсюда давно уже никто так свободно не уходил, — ответил главный врач.

— Нам бы пригодился список пациентов, которые покинули вашу клинику относительно недавно, — вдруг недоверчиво произнесла Олеся. — Мы были бы вам благодарны.

— Ну хорошо, я вам его предоставлю. Правда, не думаю, что это поможет…, — начал Паиков, и направился к лестнице, ведущей на следующие этажи, а оттуда к своему кабинету.

Его кабинет кардинально отличался от общей обстановки в этих местах. Вместо холодного и тусклого света, в кабинете было светло и тепло. Стены, покрытые панелями. Люстра, свисающая над большим столом с глянцевым покрытием. Главврач прошёл к шкафу, рядом с которым была большая книжная библиотека по психологии, психиатрии и общей медицины, и открыл дверцу. Он достал оттуда стопку бумаг, толщиной в полметра.

— Это столько людей покинули клинику? — спросил я.

— О нет! Это общий список всех прибывающих здесь, — ответил он, после чего оставил стопку бумаг на столе, и полез дальше в шкаф. — Вот это уже список покинувших клинику.

Он достал толстую папку. Поставил в центр стола, и принялся открывать и листать содержимое. По очередности он давал нам небольшие «анкеты» с фотографиями людей и диагнозом. Совершенно разные люди. С разными болячками и степенью опасности. Среди них были конечно же в основном те, кто не представлял большой угрозы.

Олеся и я долго осматривали каждого бывшего пациента. Все они покидали клинику давно. Начиная с 2002 по 2019 года. Все они были с Минска, с Гомеля, или с деревень на юге страны. Всё это было не то. Я собрал всю стопку и недовольно бросил рядом с главным врачом на стол.

— Сомневаюсь, что это они, — проговорил я, после чего глянул на стопку бумаг, содержащихся на лечении.

— Может тот, кого видели у места преступления, с какой-нибудь деревни? Например, шёл к главной дороге? На заработки, — высказался Паиков поправляя очки.

— Олеся. Набери спецов. Узнали ли они что-нибудь? — обратился я.

— Хорошо, — ответила Олеся, доставая телефон, набрала номер и отошла.

— Николай Мстиславович благодарим за помощь, — проговорил я, и пожал ему руку.

— Ну чем смог, — коротко ответил главный врач, после чего вернулась Олеся.

— Кровь проверили. Не мальчика. Пробивают по базе, — ответила Олеся. — Куда теперь?

— В Михайловщину. Опросим жителей и родственников мальчика, — проговорил я, после чего мы вышли к машине.

— Откуда информация, что мальчик оттуда? — непонимающе спросила Олеся.

— Один офицер из Воложинского отделения, сказал, что неделю назад заявление о пропаже поступало, но на следующий день его забрали. Писали из Воложина, — ответил я.

— Зачем тогда забирать заявление, если мальчик нашёлся? Уверен, что нам туда? — надоедливо обратилась Олеся, но я не ответил ей.

— Что-то вы быстро, — проговорил Макс. — Я проголодался, может перекусить?

— На заправке возьмёшь что-нибудь, поехали, — произнёс строго я.

— Как скажешь начальник, — ответил Макс, и четыре колеса вновь покатились по дороге.