Конец легенды

Эмиль Коста, 2022

Андре Эрмите с верным слугой прибывают в Кадис. В первый же день они встречают старого знакомого – бывшего инквизитора кавайонского. Тот убежден, что в одном из богатейших домов города вот-вот произойдет убийство. Отношения внутри семьи Рико пронизаны завистью, алчностью и взаимными подозрениями. Супруга хозяина молода и прекрасна, но наследника у него до сих пор нет, а прежние жены погибли, не оставив потомства. В делах купцу неизменно сопутствует удача, он серьезно увлечен алхимией и, несмотря на семейные неурядицы, выглядит вполне довольным жизнью. Неудивительно, что в Кадисе и окрестностях о нем слагают целые легенды и называют не иначе как Черным Рико. Кажется, предотвратить беду невозможно – и все-таки брат Бартоломью просит Андре о помощи.

Глава 2

Воцарилась тишина. Андре с изумлением смотрел на брата Бартоломью, чьему хладнокровию позавидовал бы мертвый.

— Вы шутите?

— Говорю совершенно серьезно.

— Должно быть, жертва ранена и находится при смерти? — разум тщетно искал объяснение. — Вы исповедовали ее… или его и таким образом узнали личность убийцы?

— Отличное воображение! Нет, жертва пока в полном здравии.

— Стало быть, вы знаете, что готовится убийство, но ничего не собираетесь предпринимать? Это же бесчеловечно!

— Я ничего не могу предпринять, чтобы предотвратить это преступление, — спокойно возразил брат Бартоломью, — зато способен схватить убийцу и отвести подозрения от невиновных. Это ведь тоже немало, согласитесь.

— Да, но…

Андре удрученно умолк. Когда честнейший и справедливейший служитель закона рассуждает подобным образом, как тут можно возразить? К тому же, в чем-то брат Бартоломью прав: если убийство тщательно подготовлено, а преступник наделен достаточной властью, противопоставить ему нечего, пока…

— С таким я еще не сталкивался, — признал он. — И какую роль вы отводите мне в этом расследовании?

— Еще не знаю. По правде говоря, я не уверен, как именно преступник будет действовать, но ваши познания в медицине могут пригодиться. Кроме того, наверняка придется общаться с кем-то из слуг или членов семьи. Едва ли мне удастся кого-либо разговорить: сами понимаете, к иностранцу-монаху доверия нет. Вы же обаятельны, говорите без акцента, в целом легко сходитесь с людьми и, несомненно, будете полезны. А главное, — брат Бартоломью пристально посмотрел на собеседника, — мне нужен человек, ведомый той же целью, что я сам…

— Желанием попасть в Новый Свет?

— Стремлением к истине.

Андре вздохнул. Сотрудничать с человеком, чье чувство юмора скрыто за семью печатями, будет нелегко, но другого выбора нет.

— Кто наша жертва… то есть преступник?

— Узнаете в свое время. Сегодня вы познакомитесь с обоими.

— За ужином в доме Рико? — поднял брови Андре. — Это там готовится преступление?

— Именно там.

— Но вы, кажется, пользуетесь расположением хозяина — неужели ничего нельзя сделать?

— Если бы было можно, я бы сделал, — твердо сказал брат Бартоломью. — Я думал, мы поняли друг друга.

— Я понял, просто… — Андре взъерошил руками черные волосы, — наверное, чтобы свыкнуться с этим, мне нужно немного времени.

— Едва ли оно у вас есть. Думаю, убийство произойдет в ближайшие дни. Может быть, даже сегодня.

— В таком случае мне нужно будет привести себя в порядок и переодеться к ужину, а все мои вещи…

— За вещами отправьте мальчишку с запиской, а по возвращении он организует вам ванну — мой бестолковый слуга в полном вашем распоряжении, — монах поднял голову к потолку и крикнул: — Альфонсо!

Несколько часов спустя, когда солнце совершило дневной обход неба над Кадисом и уже готово было нырнуть в Атлантический океан, Андре с братом Бартоломью вышли из дома и направились к западной части города. На монахе красовалась свежевыстиранная праздничная туника, а накрахмаленный воротничок его приятеля ослепительно белел на солнце. На лицах обоих не осталось ни одной щетинки — как выяснилось, Альфонсо был не только скор на ногу, но и прекрасно умел управляться с бритвой. Слуга в считанные минуты привел в божеский вид хозяина и гостя.

Вообще он производил впечатление весьма расторопного и сообразительного парня. Андре начинал думать, что возможно, в своей оценке брат Бартоломью слишком суров. За годы, проведенные в монастыре, он попросту отвык иметь дело с обычными людьми, а тем более — с подростками. К ним нужен иной подход, одной строгостью многого не добьешься. Вот Лу…

Тут Андре вынужден был признать, что в воспитании собственного слуги не слишком преуспел. Утром Альфонсо принес из гостиницы узелок с его вещами и записку, нацарапанную неумелой рукой.

“В номире грязища без вас еле пустили. Надо денег хозяину заплотить до конца нидели а так делайте что хотите. Что вы оставили я потрател на еду и все сьел теперь спать лягу.

Лу Дюмон”

Не без удовлетворения Андре отметил, что подпись у парня получается неплохо, даже красиво. Для человека, впервые взявшего в руки книгу пару лет назад, прогресс просто невероятный. Хотя содержание записки красноречиво показывало: внутри Лу остался простым сыном рыбака из захолустной деревушки под Кавайоном.

Ведь, если не объяснить такое неуважение душевной простотой, напрашивается самый печальный вывод…

— Идти нам совсем недалеко, — прервал его размышления брат Бартоломью. — Давайте я в двух словах расскажу вам о компании, в которой нам предстоит провести вечер… Итак, глава семьи — Теодор Рико. Богатый и влиятельный человек, а по моему мнению, еще и неплохой ученый. Самоучка, разумеется, и вообще всего добился собственным трудом. Его жену зовут Бланка. Детей у них нет, но отношения вполне теплые. Еще в доме живет младшая сестра хозяина, сеньора Эстелла. Думаю, ее можно назвать старой девой. Обычно незамужние дамы в таком возрасте уходят в монастырь, но эта кажется вполне довольной своим положением.

— А почему бы и нет? — улыбнулся Андре.

— Вы, должно быть, решили, что слушаете брюзжание старого монаха. Я еще не забыл о мирских радостях, но тут не тот случай. Сеньора Эстелла весьма набожна; более того: в молодости она совершила паломничество в Сантьяго-де-Компостела. Это полное опасностей путешествие продолжительностью в несколько месяцев — лишь глубокая вера способна сподвигнуть женщину на такое предприятие. Сеньора Эстелла покидает дом только ради церковных служб или дел, связанных с благотворительностью — словом, в монастыре ее жизнь практически не изменилась бы.

— Действительно, странно. А она уже в преклонных годах?

— Едва ли ей больше сорока пяти. Но продолжим. У сеньора Рико живет также его кузен Ксавьер. При нем жена и почти взрослые дети-близнецы.

— Их имена мне не нужны?

Монах равнодушно пожал плечами:

— Сеньор Ксавьер состоит кем-то вроде помощника при кузене. Мелкая сошка, и отношение окружающих к нему соответствующее… Что касается семьи, имя супруги — Люсия, а детей зовут Альма и Рауль. Все они… как это называется…

— Нахлебники? — подсказал Андре. — Приживалы при богатом родственнике?

— Да, спасибо. Весьма емкое понятие. Еще у Теодора Рико давненько гостит его зять, старший брат жены Сальвадор Суарес. Месяца три назад сеньора Бланка внезапно заболела, и он тут же приехал из родового поместья. Насколько я понял, это где-то в устье Рио Тинто, в двух днях морского пути к северу. И, наконец, в доме живет доктор Мануэль Солано. Он домашний врач, а также давний друг хозяина и его помощник. Практически член семьи.

— Не многовато ли помощников у сеньора Рико?

— Доктор принимает участие в его экспериментах в лаборатории. Сеньор Теодор всерьез увлечен алхимией, — пояснил брат Бартоломью, встретив удивленный взгляд Андре. — Разумеется, он даже не глядит в сторону тонких материй и интересуется исключительно ядами.

— Так вот на что намекал ваш слуга…

— Намекал… этот щенок слишком многое себе позволяет. Он кормит меня городскими байками с самого начала нашего знакомства. Сеньора Рико в Кадисе считают кем-то вроде Синей бороды. Вы знакомы с этой легендой?

— Конечно, я слышал ее в детстве.

— Как и Альфонсо, но детство для него никак не закончится… и для половины города, пожалуй, тоже.

— Видимо, такие слухи вызваны богатством и необычным увлечением сеньора Рико?

— К сожалению, не только. Видите ли, он женат уже в третий раз, а предыдущие две…

— Убиты?!

— Помилуйте! Первая умерла в родах, это случилось почти тридцать лет тому назад. Другая действительно отравилась, но это был несчастный случай. Она вошла в лабораторию мужа, когда там никого не было, и выпила растворенный яд, приняв его за обычный лимонад.

Они шли по узкому пустому переулку, стук шагов отражался от стен, дробным эхом убегая вперед, как разыгравшийся на прогулке пес.

— А зачем было растворять яд и делать его похожим…

— Это очень щекотливый момент: сеньор Рико вместе с доктором проводили эксперимент. Вы ведь знаете, что некоторые кулинарные ингредиенты в сочетании с ядом ослабляют или, наоборот, усиливают его действие?

— Разумеется! Сахар, например…

— Ну вот, они проверяли действие растворенного мышьяка в сочетании с лимоном и имбирем, который использовали, чтобы замаскировать запах.

— На ком проверяли? — в упор спросил Андре.

— Чаще всего — на животных. Иногда сами на себе. Сеньор Рико не из тех людей, что будет использовать рабов для своих опытов.

— Это делает ему честь.

— Но не как ученому, — возразил брат Бартоломью. — Впрочем, не могу ручаться, как бы я поступал на его месте, имея в своем распоряжении рабов. Скорее всего, не рискнул бы, это все-таки незаконно… но ради науки…

— Так когда произошел этот… несчастный случай?

— Около двадцати лет назад.

— И он женился в третий раз?

— Далеко не сразу. Это происшествие, понятное дело, не только вызвало массу слухов, но и потрясло членов семьи, включая сеньора Рико. Он прожил вдовцом почти тринадцать лет, прежде чем решился на новый брак.

— Значит, нынешняя его супруга молода?

— Думаю, ей едва ли исполнилось двадцать пять.

Андре понимающе кивнул и заметил:

— Я ничего не услышал о детях хозяина.

— Увы, ни одна из жен не принесла ему наследника.

— Но, насколько я понял, сеньор Рико уже в преклонных годах…

— О, да. В случае его смерти все должен унаследовать кузен, сеньор Ксавьер.

— И это обстоятельство не добавляет теплоты в их отношения?

— Во-первых, нынешний глава дома вполне жив и здравствует. Несмотря на возраст, это весьма крепкий и разумный человек. К тому же его нынешняя супруга вполне еще способна родить наследника, так что… — брат Бартоломью сделал неопределенный жест рукой. — Больше всего потеряет сеньора Эстелла. Думаю, в случае смерти брата ей все же придется удалиться в монастырь. Сейчас она фактически хозяйка в доме и терять свое положение явно не намерена.

— Обычно в доме всем заправляет жена хозяина.

— Сеньора Бланка моложе и наделена весьма мягким характером. Авторитет ее невестки — женщины с безупречной репутацией, паломницы и благотворительницы — непоколебим. Подозреваю, их обеих устраивает текущее положение дел.

— А что произойдет с сеньорой Бланкой, если она овдовеет?

— Да ничего, — подумав, ответил монах. — Если к тому времени она не родит наследника, то заберет свое небогатое приданое и вернется под опеку ближайшего родственника. Постойте, вы пытаетесь угадать намеченную жертву?

— Что вы! Всего лишь стараюсь разобраться в родственных связях, — улыбнулся Андре. — Впрочем, самый старший и богатый из всех перечисленных действительно кажется мне подходящей жертвой.

— Сейчас у вас будет возможность приглядеться к обитателям этого дома и подумать еще раз.

Брат Бартоломью указал на богатый особняк в конце улицы. Недавно выкрашенный фасад был раза в полтора шире соседних, а над плоской крышей второго этажа высилась смотровая башня.

— Я думал, такие сооружения находятся в ведении городских властей, — заметил Андре, кивнув на ее вершину.

— Насколько я понял, многие купцы строят башни при собственных домах, чтобы всегда иметь возможность наблюдать за морем. Жизнь в Кадисе непредсказуема… Там внутри находятся кабинет сеньора Рико с лабораторией и библиотека. При таком количестве жильцов найти лишнее помещение сложно, так что это весьма разумное архитектурное решение… Ну как, готовы проникнуть в змеиное гнездо?

Не дожидаясь ответа, брат Бартоломью взялся за дверной молоток и трижды постучал.

Темнокожий привратник открыл дверь, молча поклонился и повел гостей за собой. Втроем они пересекли просторный холл с мозаичным полом и вышли во внутренний дворик, где располагался небольшой сад. На мощеной площадке среди апельсиновых деревьев полукругом стояло несколько скамеек, на которых сидели три женщины и мужчина. В кованых жаровнях тлели угли — зимние вечера в Кадисе прохладны.

— А вот и гости! — сказала старшая из дам. — Простите, что мой дорогой брат не встречает вас лично — он снова засиделся в своей лаборатории с доктором Солано.

Это была вполне еще моложавая женщина с орлиным профилем и офицерской выправкой. Черное платье с глухим воротом облегало сохранившую стройность фигуру. Длинные пальцы сжимали четки, а рядом на скамье лежала Библия. Андре легко угадал в даме сеньору Эстеллу.

Поодаль сидели еще двое: с виду добродушный толстячок и довольно тощая особа. Обоим было около сорока. Судя по манере держаться рядом — супружеская пара. Память услужливо подсказала имена: Ксавьер и Люсия. Потенциальный наследник и его жена.

Прямо напротив входа на площадку, на отдельной скамье, сидела совсем юная девушка. Должно быть, их дочь. Черные волосы были собраны в высокую прическу, огромные глаза блестели в сумерках. Простое домашнее платье и наброшенная на плечи кружевная шаль только подчеркивали нежную красоту. Имя Альма, бесспорно, очень ей подходило. Удивительным образом в чертах ее лица не улавливалось ни малейшего сходства с родителями.

— Отрывать человека от любимого дела — мне бы никогда не пришло такое в голову, — светски улыбнулся монах. — Позвольте представить моего друга. Это доктор Андре Эрмите. Он прибыл в Кадис сегодня утром. Мы случайно встретились в городе, и я имел наглость пригласить его к вам на ужин.

— Почему же наглость? Вы поступили совершенно правильно, — ответила за всех сеньора в черном. — В нашем доме всегда рады гостям, и редкий ужин проходит чисто в семейном кругу.

За этой двусмысленной репликой последовала обычная сцена знакомства. Брат Бартоломью представил сеньору Эстеллу, сеньора Ксавьера и его супругу Люсию. Если имена троих присутствующих Андре угадал верно, но с четвертым его ждал сюрприз.

— Сеньора Бланка, — с некоторой торжественностью объявил монах, указывая на красавицу, в одиночестве сидящую на скамейке.

Андре с трудом скрыл изумление. Эта юная девушка — жена пожилого купца! Впрочем, похоже, ее вполне устраивал собственный статус. Сеньора Бланка произнесла подобающее приветствие. Голос у нее был мягким, а улыбка — очень теплой, что редко встречается среди замужних дам, особенно столь красивых.

— Ну вот, церемонии соблюдены. Присаживайтесь, прошу, — сказала сеньора Эстелла, указав четками на последнюю пустующую скамью. — Вечер сегодня прекрасен, и мы решили подождать ужина на свежем воздухе. Доктор Эрмите, так вы тоже из Франции?

— Отнюдь, — ответил Андре, усаживаясь. — Я вырос в Сарагосе, но много лет провел за границей.

— Так много, что потеряли собственное имя?

— Боюсь, потерял безвозвратно, — улыбнулся он. — Долгая жизнь за пределами родной страны меняет человека. Остается лишь радоваться, что я до сих пор не научился есть лягушек.

Сеньор Ксавьер рассмеялся, но тут же умолк под шиканье супруги. Сеньора Эстелла сдержанно улыбнулась и спросила Андре:

— Вы собираетесь открыть здесь практику или, может быть, нашли место корабельного врача в одной из экспедиций?

— Я давно не практикую…

— Сеньор Андре оставил медицину несколько лет назад, — вмешался брат Бартоломью. — Сейчас он занимается тем, что расследует разного рода преступления.

Глаза присутствующих с любопытством уставились на гостя. Сеньора Бланка, не удержавшись, воскликнула:

— Неужели? Какая интересная профессия!

Сеньора Эстелла обратила на нее строгий взгляд. Возможно, она была не согласна с озвученной мыслью, а может, воодушевление по столь приземленному поводу не могло вызывать у этой женщины ничего, кроме осуждения.

— Милочка, какое же вы, в сущности, еще дитя, — протянула сеньора Люсия. — Разве подобное занятие можно назвать профессией?

— Никогда его так не называл, — с готовностью согласился Андре. — Я просто делаю все, что могу. А чтобы служить закону официально, требуется получить образование и еще раздобыть себе место. Тут не обойтись без покровительства богатых и влиятельных родственников, которыми я не располагаю.

Сеньора Эстелла одобрительно кивнула:

— Бесспорно, зарабатывать на жизнь собственным трудом — занятие, делающее честь мужчине. Некоторые только и могут, что сидеть на шее богатой родни.

Лицо сеньоры Люсии вытянулось, а щеки ее мужа пылали даже в сгустившихся сумерках. Андре заметил сочувственный взгляд, брошенный Бланкой в сторону толстячка.

К счастью, в эту минуту в доме послышались голоса, и в сад вышли еще двое мужчин. Оба высокого роста, но совершенно разные внешне. Первый — с крупной седой головой и наметившимся брюшком — держался так, будто весь мир принадлежал ему. По крайней мере, дом и сад не могли даже рассчитывать на другого хозяина, пока был жив этот сеньор. Теодор Рико собственной персоной!

Второй мужчина был стройным, даже худощавым. Его фигуру портила небольшая сутулость, будто какой-то груз давил на плечи. Умное лицо с тонкими чертами производило весьма приятное впечатление. Длинные и изящные пальцы свидетельствовали о высоком происхождении, а покрывавшие их ожоги от реактивов выдавали человека науки. Этим незнакомцем, без всяких сомнений, был доктор Солано.

— Все в сборе! И нас даже больше, чем я ожидал, — с радушной улыбкой сказал хозяин дома. — Рад вас видеть, брат Бартоломью, и вас, сеньор, тоже рад, кем бы вы ни были.

— Это — доктор Андре Эрмите, — представила гостя сеньора Эстелла. — Он из Сарагосы, но после долгих лет во Франции предпочитает это имя, а еще отказался от медицинской практики, чтобы посвятить все время расследованию преступлений.

По непроницаемому выражению лица невозможно было понять, шутит она или говорит серьезно. Впрочем, сеньора Теодора эта загадочная рекомендация ничуть не смутила. Он энергично встряхнул руку Андре:

— И медик, и следователь? Это же потрясающе! Скажите, друг мой, вы ведь разбираетесь в ядах?

— По мере моих скромных способностей, — выдавил из себя Андре, смущенный таким энтузиазмом. Обычно его персона не вызывала особого интереса у сильных мира сего. Хотя брат Бартоломью говорил, что сеньор Теодор всего достиг сам… Такой человек, да еще увлеченный наукой, мог позволить себе сочетать некоторое высокомерие с простотой обхождения.

— Как же! Брат Бартоломью рассказывал о вас в связи с тем делом о двойном убийстве… именно вы заподозрили отравление и обнаружили источник яда! — второй мужчина ограничился легким поклоном. — Доктор Солано. Очень рад познакомиться, коллега.

— О, нет… я давно не занимаюсь медициной…

— Мой друг избрал иной жизненный путь, — пояснил брат Бартоломью. — Природная скромность не позволяет ему более называться доктором.

Андре смиренно кивнул, хотя в глубине души хотел отвесить монаху пинка. По своему авантюрному прошлому он не скучал, но все подобные вопросы стоило обсудить заранее. Бог знает, чего еще брат Бартоломью успел о нем наговорить в этом доме. Следует быть осторожнее.

— Но поболтать о ядах вы ведь не против? — обратился к нему хозяин. — У меня прекрасная лаборатория, после ужина мы отправимся туда. Уверен, вы будете в восторге.

— Боюсь, дорогой брат, ваше восторженное отношение к ядам способен разделить только доктор Солано, — вздохнула сеньора Эстелла. — За всю мою долгую жизнь я не видела более увлеченных людей, готовых с утра до ночи колдовать над какой-нибудь отравой.

Сеньор Теодор сдержанно улыбнулся:

— Вы, как обычно, преувеличиваете, милая сестренка. И насчет своих лет, и насчет круга моих интересов. Я всегда готов прервать самый интересный эксперимент, чтобы заняться семейными делами — например, чтобы остановить вашу очередную ссору с кем-то из домашних.

— Склонность к преувеличению — наша семейная черта. В этом доме не станет тише и спокойнее, даже если я прямо сейчас уйду в монастырь.

— Проверим? Ставлю песо, что вы ошибаетесь!

— Ставлю столько же! А о чем спор, дядя Теодор? Мы с сестрой все пропустили.

Эти слова принадлежали стройному невысокому юноше, который вошел в сад с девушкой под руку. Спутница была на полголовы ниже, и все-таки в их лицах угадывалось то сходство, какое бывает только у близнецов. Андре напряг память: Рауль и Альма.

— Оставьте деньги при себе, молодой человек. Азарт способен разорить богача, а бедного — делает нищим, — сеньора Эстелла подняла со скамьи Библию с четками и строго взглянула на Рауля снизу вверх. — К тому же не забывайте, что стяжательство — смертный грех.

— Тетушка, рядом с вами ни один смертный не забудет о собственных грехах, даже если очень постарается это сделать.

— Прекрати! — девушка легко шлепнула брата по руке и села на освободившееся место рядом с сеньорой Эстеллой. — Охота вам ругаться из-за глупостей?

Молодой сеньор Рауль прислонился плечом к дереву:

— Глупостей ли? Я до сих пор не знаю, о чем был спор, а в умственных способностях дяди Теодора никогда не сомневался!

— Милая Альма права, — усмехнулся сеньор Рико. — Спор был глупым. Однако, становится свежо. Не пора ли нам перейти в столовую?

— Сальвадора еще нет, — возразила сеньора Бланка.

— И как я мог не заметить…

— Может быть, он давно за столом, выбирает лучшие куски, — с невинной улыбкой предположила сеньора Люсия.

— Опередив вас? Он слишком хорошо воспитан, — обронила сеньора Эстелла.

Рауль качнул головой:

— Вряд ли, там еще не закончили накрывать на стол. Разве что сеньору Суаресу захочется пересчитать серебро…

— Пожалуйста, не надо так шутить о моем брате.

Тихая просьба сеньоры Бланки застала молодого человека врасплох. Он тут же стушевался и покраснел. С юноши слетела вся напускная спесь. Возраст и зависимое положение явно не лучшим образом влияли на характер Рауля, но перед прекрасной хозяйкой дома он не мог долго изображать циника.

— Ужин подан! — возвестил слуга, стоящий в дверях.

— Слава богу, — выдохнул сеньор Ксавьер. — У меня уже живот подвело.

— А когда-то бывало иначе, дорогой кузен? — поинтересовалась сеньора Эстелла, легко поднимаясь со скамьи.

— Идемте же! — хозяин взял жену под руку и направился к дому, приказав слуге: — Вели сеньору Суаресу поторопиться. Все его ждут.

— Вы преувеличиваете, дорогой зять! — в дверях стоял бледный и худощавый молодой человек лет тридцати. — Во-первых, никогда не заставлял себя ждать. Во-вторых, так ли уже “все”?

— Я ждала вас, — сеньора Бланка улыбнулась брату, но за этой улыбкой сквозила немая мольба о прекращении огня.

— А для меня чаяния дорогой супруги — важнее всего остального, — подвел итог сеньор Теодор. — Вы слышите, какие чудные запахи? Прекратим же эти глупости! Семейная ссора не стоит хорошего ужина.