Секс-гостеприимство

Эмилия Дарк, 2021

Трудное детство. Большая, но совсем не дружная семья. Как же хочется от всего этого уйти! Почему бы ради этого не воспользоваться своей юностью и красотой сразу же после совершеннолетия? К тому же у девушки бешеный сексуальный темперамент. У нее настоящий секс-талант! Ей не нужно штудировать Камасутру, чтобы удовлетворить любого мужчину. Самой Камасутре есть чему у нее поучиться. Молодые и старые, нежные и грубые, напористые и робкие, спортивные и с обвисшим брюхом – все получат свою долю оргазма. Но секс сексом, а настоящего счастья тоже хочется. А вот этого достичь куда сложнее. Неужели так и придется всю жизнь до изнеможения обслуживать бесконечную череду клиентов? На пути к счастью множество преград: и бизнес, и интриганы, и жены. Соперничество очень жесткое. Где взять силы, чтобы победить?

Семейный секс

Для меня это, конечно, не деньги, по моей сестре знать об этом не обязательно. Для виду я причитаю, закатываю глаза, прикидывая, из какого источника взять такую огромную сумму, потом вру, что завтра займу эту сумму у Артема.

— А это не опасно? — спрашивает моя сестра, напряженно наблюдая за моими мысленными потугами, которые я имитировала, чтобы найти источник получения средств.

— Это моя работа. Отработаю и верну ему. Точней, он просто не будет мне платить, а я буду также работать с клиентами.

Алка бросается ко мне в объятия, из ее глаз текут неподдельные слезы:

— Лялечка, родненькая, ты моя спасительница! Только вдвоем мы с тобой остались, должны держаться друг за друга. Если что, я за тебя порву, глотку перегрызу. Спасибо!

Потом она отлипает от меня и смотрит в глаза с тоской и жалостью:

— А можно я сегодня здесь останусь? Ты ведь все-равно спать собираешься, а я тихонько тоже лягу. Завтра ты денежки мне отдашь, и я исчезну, а потом в клювике принесу тебе всю сумму.

Мне ничего не остается делать, кроме как согласиться и оставить сестру у себя. Она ложится со мной, прижимается ко мне и, когда я уже почти засыпаю, она шепчет мне:

— Мне ведь пришлось попотеть, чтобы продукт на рынок вывести. Ляль, я такой грязной себя чувствую.

Я лениво открываю глаза и пытаюсь в темноте рассмотреть силуэт сестры:

— Ты о чем?

— Я с Ренатом трахалась, — шепчет Алла, и я чувствую, как подрагивает ее тело, — Он сказал, что только при таком условии он мясо заберет.

— Но ведь Ренат — брат Рустама! — в моем голосе слышится неподдельный ужас. Если Рустам узнает о том, что моя сестра, будучи в браке с ним, переспала с его братом, не миновать Алке верной погибели.

— Он двоюродный брат, — говорит Алла, как будто это сильно меняет дело, — Он не скажет. И я не скажу.

— Дура ты, Алла, — говорю ей я, чувствуя, как во мне бурлит смесь жалости и злости на сестру, — Если Рустам узнает, твое мясо он засунет тебе в задницу и молотком там заколотит. А твой Ренат — сволочь та еще! Расскажет все братцу, или будет тебя шантажировать, пока у тебя «кукушку» не сорвет от страха.

— Ляля! — в голосе Аллы я слышу страх и обиду. — Не будет такого! И ничем Ренат не докажет, что я разок ему отсосала. Вот сейчас денег заработаю, уйду от него в более крупные точки, а потом заберу сына из Казани.

Я ежусь, слушая Аллу. Ее мысли мне кажутся такими глупыми и наивными, но моя сестра искренне верит в то, что у нее получится все. Мне бы ее уверенность в завтрашнем дне. И хоть толику ее смелости и оптимизма. Я целую ее в лоб и прижимаю покрепче к себе: мы одни остались в этом большом мире, родные души, которые должны держаться друг друга, чтобы не погибнуть.

Утром я просыпаюсь от невероятных запахов, блуждающих по квартире. Выйдя на кухню, обнаруживаю там свою сестру, которая, напевая что-то себе под нос, готовит восхитительные сырники, которые были ее коронным блюдом.

— И все-таки, есть плюсы в твоем пребывании у меня дома, — смеюсь я, а Алка обиженно поджимает губы.

— Как будто, кроме жрачки, никаких других плюсов и быть не может!

Я обнимаю сестру и продолжаю смеяться:

— Обожаю тебя! Ты такая колючка иногда.

Мы едим сырники, и меня не покидает стойкое чувство, как будто я счастлива в настоящий момент по-настоящему. Вот моя сестра, моя единственная опора и подруга, с очередной бизнес-идеей в голове, но я готова помочь ей, потому что помогать ей некому.

У меня есть деньги, у нее — золотое сердце и глупые мечты. А разве глупые мечты и золотое сердце хуже денег? Это я, грязная и побитая жизнью шлюха, которая давно превратилась в резиновую куклу в руках всяких извращенцев и богатеев, а она спит ради любви и великой идеи. Моя глупая младшая сестра!

Отдаю ей двести тысяч, ее глаза сияют от предвкушения, она клянется и божится, что отдаст эти деньги мне с процентами, а я думаю про себя, что жива бы осталась, а на деньги плевать, я еще заработаю.

Я помню Рената и Рустама. Два брата, они подкатили к нам с сестрой, когда я еще только начинала покорять Москву, а Алка вообще оказалась у меня в гостях случайно, приехала из Градовки, сбежав от очередного семейного конфликта. Они были на крутой тачке, двое молодых мажоров, а их отец тогда держал главные продуктовые рынки столицы. Они были уверены в себе и сразу нас поделили: я тусила с Ренатом, а моя сестра запала в сердце Рустаму.

С того самого вечера Рустам ни на минуту не отставал от моей сестры, словно сошел с ума. Он выкрал ее из моей квартиры и увез в Казань, а Алка тогда жутко напугалась, а потом поддалась очарованию татарского гостеприимства. Не знали тогда ни она, ни я, на что способен Рустам в гневе.

Он был ревнив, он и сейчас ревнив, и наверняка, делает все, чтобы разыскать мою сестру в Москве. Странно, что еще до меня не добрался, наверное, не хватает нынче связей и ума найти то, что Артем хорошо прячет.

Да и отец Рената, умерший несколько лет назад от инфаркта, не успел передать своему сыну точные познания и тонкости управления рынками. Так Ренат потерял власть, но все равно зацепился в рыночной области столицы, и довольно часто мог позволить себе заплатить Артему за то, чтобы трахнуть меня. Он уже был женат, двое детей, а все не мог успокоиться и забыть те дни, когда был «золотым» мальчиком и сыном властного человека.

Глядя на свою сестру, я думаю о том, что она сделала правильно, что сбежала от своего мужа-насильника. Он бил ее по поводу и без, хотя иногда Алка, горячая и дерзкая, сама подливала масла в огонь, за что получала тумаки.

А вот сына их жалко, потому что он остался на воспитании жуткого и довольно опасного человека. И я бы очень хотела забрать племянника из цепких лап жуткого семейства Рустама, но также я понимаю, что лезу не в свое дело и могу испортить жизнь своей сестры окончательно и бесповоротно.

После обеда я решаю сходить в магазин, потому что после наезда моей сестры в моем холодильнике было пусто. Хоть я и не люблю ходить за продуктами, но приходится это делать часто, чтобы не умереть с голода в ожидании очередного звонка от Артема. Конечно, меня частенько кормят в лучших ресторанах Москвы, но порой приходится стоять у плиты самостоятельно и даже удивлять своих клиентов кулинарными способностями.

Выйдя из дома, я пытаюсь разобраться, в какую сторону мне нужно пойти, чтобы попасть в более или менее приличный супермаркет. Все еще не могу привыкнуть к новому району, особенно, учитывая тот факт, что возвращаюсь домой уже в кромешной темноте.

По карте нахожу магазин и двигаюсь в его сторону. Машинально вхожу в шумный магазин, беру тележку, но она почему-то никак не может выехать из своего «загона», словно цепляясь за преграду.

— Вам надо опустить десять рублей за аренду тележки вот в эту щель, — я слышу над ухом мужской голос и мигом холодею.

Поднимаю глаза и вижу Андрея, который заботливо опускает в щель для монет десятирублевку и старается не смотреть на меня.

— Привет, — едва бормочу я, дергая за тележку, стараясь скрыть нахлынувшую на меня волну паники.

— Успокойся, пожалуйста, — говорит он тихим голосом, — Я здесь не один, с семьей. Давай сделаем вид, что не знакомы, хотя мне чертовски хочется разобраться, в чем причина твоего исчезновения, и как я могу найти тебя.

Я беру освобожденную тележку в руки и вхожу в торговый зал, слыша, как сзади меня нагоняет Андрей. Поравнявшись со мной, он слегка сталкивает наши тележки и тихо говорит:

— Ты поступила очень странно, и мне бы хотелось понять, в чем причина такого поступка. Прошу тебя, позвони мне завтра вечером.

— Я не знаю твоего номера, он остался в старом телефоне, — быстро говорю я, хватаясь за эту маленькую, но такую тонкую ниточку, которая может позволить нам возобновить отношения.

— Тогда запоминай, диктую дважды.

Андрей диктует мне свой номер, а я стараюсь их запомнить, хотя в голове полный сумбур и каша.

— Папочка! — из-за полки с продуктами к нам навстречу выбегает маленькая девочка, светловолосая и светлокожая, безумно похожая на Андрея.

Он отдает бразды управления тележкой дочери, а сам идет вслед за ней, удаляясь от меня. Я дрожащими руками открываю свою сумочку и, достав телефон, быстро набираю цифры, боясь растерять их в своей голове.

Я понимаю, что сейчас, в этом нервном напряжении, я вряд ли смогу совершить разумные покупки, поэтому, обходя по периметру весь магазин и встречая Андрея в компании невысокой блондинки и двух маленьких детей, я направляюсь к выходу, а потом пулей вылетаю из магазина, стараясь не упасть от набранной скорости.