Секс-гостеприимство

Эмилия Дарк, 2021

Трудное детство. Большая, но совсем не дружная семья. Как же хочется от всего этого уйти! Почему бы ради этого не воспользоваться своей юностью и красотой сразу же после совершеннолетия? К тому же у девушки бешеный сексуальный темперамент. У нее настоящий секс-талант! Ей не нужно штудировать Камасутру, чтобы удовлетворить любого мужчину. Самой Камасутре есть чему у нее поучиться. Молодые и старые, нежные и грубые, напористые и робкие, спортивные и с обвисшим брюхом – все получат свою долю оргазма. Но секс сексом, а настоящего счастья тоже хочется. А вот этого достичь куда сложнее. Неужели так и придется всю жизнь до изнеможения обслуживать бесконечную череду клиентов? На пути к счастью множество преград: и бизнес, и интриганы, и жены. Соперничество очень жесткое. Где взять силы, чтобы победить?

Оглавление

Как снег на голову

Утром я просыпаюсь от настойчивого звонка по телефону. Смотрю на дисплей и вижу имя младшей сестры. Что ей понадобилось в такую рань?

— Алло, — лениво отвечаю я, глядя на настенные часы, которые тоже подтверждают точное время: восемь утра.

— Привет, шлюшка, — весело кричит мне в трубку Алла. Ненавижу, когда она меня так называет, но это прозвище приклеилось ко мне еще со времен Градовки, — Спишь, небось, утраханная?

— Алка, иди в жопу или говори, что тебе надо, — едва сдерживая раздражение, отвечаю я, хотя предполагаю, что ей снова нужны деньги на мифические вложения в прибыльный бизнес.

— Я в Москве, прикинь? — ее голос разрывает чувство гордости. — Пусти пожить.

Я резко сажусь в постели:

— Какого хрена ты забыла в Москве? Чего тебе в Казани не жилось спокойно?

— Ой, долгая история, — та весело отмахнулась, — В общем, меня выгнал Рустам, я теперь бездомная, и у меня оставались деньги на билет до Москвы. Я хочу к тебе.

— Алла, какая Москва? У тебя ребенок! — я всегда поражалась беззаботности своей сестры.

— Его не отдал мне Рустам. Лялечка, милая, не дай мне погибнуть. Мне надо найти одного человечка, а потом я быстренько от тебя сбегу.

Черт бы побрал Аллу с ее вечными проблемами! То она рожает в восемнадцать, то выходит замуж за хмурого мужлана, на роже которого так и написано, что он последняя сволочь, а теперь сбегает от него, и ноги несут ее ко мне! И почему не к Машке, которая спокойно живет своей девственной жизнью в Подмосковье и ждет своего принца на белом коне? Артем прибьет меня, когда узнает, что я впустила к себе сестру.

Но я диктую ей адрес, и на следующий день мне в квартиру вваливается Алка, загруженная какими-то тюками.

— Лялечка, милая! — она пытается броситься ко мне в объятия, но от нее так несет потом, что я едва не падаю в обморок от этой нестерпимой вони.

— Алла, прими душ, потом обнимемся. И куда девать твои пожитки? Неужели нельзя было приобрести нормальный чемодан?

— Ляля, какой чемодан? — в голосе сестры я слышу почти священный ужас. — Мне едва хватило денег на билет в общем вагоне. Ой, а душ я сейчас приму, дай только что-нибудь из твоих шмоток, а то я ничего не взяла.

Я окидываю взглядом связки какого-то барахла, от которого исходит запах не менее омерзительный, чем от их хозяйки и думаю о том, что может находиться в них, если не одежда?

— Это товар, — поясняет Алла, скидывая с себя видавший виды спортивный костюм и потертое нижнее белье, которые я тут же хватаю с пола и запихиваю в мусорный пакет.

— Что это за вонючий товар?

— Это сушеное мясо. Помнишь, я тебе говорила, что теперь занимаюсь производством сыро-вяленой баранины, и вот, привезла ее сюда показать потенциальным покупателям.

Я закатываю глаза, глядя на голую сестру, которая, не стесняясь меня, продолжает рассказывать историю со своим очередным бизнес-проектом, результаты которого теперь лежат в моей квартире и воняют просто безбожно.

Я заталкиваю сестру в ванную, и пока она принимает душ, я вытаскиваю тюки с мясом на балкон, где более-менее прохладно и откуда не будет нести мясной вонью на весь дом.

Готовлю яичницу, учитывая приезд сестры, а сама думаю о том, как мне от нее избавиться до того момента, пока ее присутствие не вычислит Артем.

Алла выходит из душа, завернутая в полотенце и плюхается за стол, хватая кусок хлеба и вилкой разрывая яичницу.

— Когда ты ела в последний раз? — спрашиваю я ее, замечая, насколько голодна моя сестра.

— Перед поездом, съела пирожок на вокзале, — отвечает мне сестра с набитым ртом, — Но потом всю дорогу молилась, чтобы меня не приспичило в туалет в санитарной зоне. Ты не представляешь, наверное, пирожок был из кошатины или мышатины.

Я отодвигаю тарелку с завтраком, понимая, что яркие истории моей сестры напрочь отбили мой аппетит.

— Куда ты планируешь податься со своим товаром? — я смотрю на сестру, а сама едва сдерживаю смех.

— Есть тут один желающий взять на пробу товар, — отвечает Алла, и из ее рта летят куски хлеба.

Нет, я не могу смотреть на свою сестру. Деревня Градовка настолько глубоко вошла в кровь и плоть моей сестры, что ей не надо ничего делать, чтобы оставаться наивной деревенской хабалкой, характер которой не в силах была исправить даже Казань.

Встаю из-за стола, чтобы налить себе и ей кофе.

— Нет-нет, — сестра машет рукой, — Я кофе не пью, от него зубы чернеют, и сердце барахлит.

Я выливаю кофе из ее чашки и, сполоснув ее, кидаю в нее пакетик зеленого чая и включаю чайник.

— Алла, ты понимаешь, что тебе надо будет съехать от меня сегодня же?

Сестра смотрит на меня удивленно, даже жевать перестала:

— Почему, Ляля? Куда я подамся? Ты же моя сестричка, а гонишь меня из собственного дома.

Я снова сажусь напротив нее и начинаю объяснять прописные истины:

— Алла, это не мой собственный дом, это рабочее место, где я живу. Пойми, ко мне приезжают клиенты, и они не будут в восторге, если заметят здесь подозрительную дамочку в цветастом платье.

— Ляль, я буду тихо-тихо сидеть, как мышь, — в подтверждение своих слов Алла даже зажмуривается, видимо, доказывая мне, как тихо и зажмурившись, чтобы никто не слышал хлопки ее ресниц, она будет сидеть. Только вот где?

— Алла, у меня одна комната и гостиная. Где ты будешь сидеть? На балконе? — я смотрю на сестру, борясь с желанием дать ей затрещину. — Многие клиенты любят покурить, а, увидев тебя на балконе, могут со страха вывалиться наружу.

— Блин, ну, Ляль, что мне делать? — ноет Алла, а я беру в руки телефон и набираю номер своего давнего и проверенного риэлтора.

— Будешь жить на съемной квартире, — уверенно отвечаю я и, видя очередной вопрос на лице сестры, сразу отвечаю, — Я оплачу ее.

Алла успокаивается и продолжает поглощать яичницу.

Через час я усаживаю ее в такси вместе с ее вонючими тюками с непонятным мясом, диктую таксисту адрес, и сую сестре в руки несколько тысяч рублей «на первое время».

Алка смотрит на меня с благодарностью, чуть не плача от моей щедрости:

— Ляль, я как только бизнес налажу, сразу тебе все верну, с процентами

Я киваю и закрываю дверь машины. Алла уезжает в новую жизнь, облачившись в мое нижнее белье, одежду, с моими деньгами и на встречу с моим риелтором. Боже, за что ты наградил меня такой волшебной сестрой? Наверное, этот вопрос следует задать Алле, обращаясь к Господу, но его почему-то задаю я.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я