Камшот в медцентре

Эмилия Дарк, 2021

Когда я устраивалась на работу в известную московскую клинику, я ничего не знала о сексе. Теперь я работаю помощницей главного врача. Он настаивает, чтобы я приходила на работу без нижнего белья и регулярно проводит "рабочие совещания" с другими помощницами в своем кабинете. Коллеги рассказывали, что по пятницам начальство организует "утренние камшоты". Я не придавала этому большого значения, но сегодня моя очередь. И вот я нахожусь в кабинете моего босса и меня пускает по кругу толпа врачей… Теперь я могу сказать наверняка одно: моя карьера только начинается.

Рабочая рутина

С графиками проблем нет, разводить людей во времени и пространстве мне не привыкать, я интуитивно вижу и понимаю, как это нужно делать. Что касается обучения работников, проблемы возникают на каждом шагу.

Сначала кадровик. На мою просьбу предоставить возможность ознакомиться с личными делами работников, мне отвечают, что у меня нет соответствующего уровня допуска. И кладут трубку. Окей. Потратив некоторое время на сбор и изучение информации в интернете, перезваниваю начальнику отдела кадров и сообщаю ему, что мы не в секретке работаем и не в МВД, у нас нет и не может быть никаких уровней допуска. Начальник отдела кадров, видимо, уже в курсе моего запроса.

— Любезная, это персональные данные. Вы не тот человек, которому мы можем их предоставить, — холодно чеканит он.

И тут мое терпение заканчивается.

— А теперь послушайте меня. Мое имя — Алиса Александровна, и никакая я вам не любезная. Так будете дома к жене обращаться, — негромко, но очень четко выговариваю я. — Чтобы вы понимали — я личный помощник Игоря Анатольевича. Все мои требования продиктованы его указаниями. Поэтому будьте добры выполнять их с хорошей скоростью, задавая минимум вопросов. Жду личные дела в течение часа. Всего хорошего.

Я кладу трубку, сама офигевая от своей наглости.

Выдыхаю. Делаю большой глоток кофе. Поднимаю глаза и… вижу заинтересованный взгляд шефа.

— Ничего себе, — говорит он. Это единственное, что он говорит. Дальше он продолжает работать, а я… я тоже работаю.

Личные дела мне приносит сам начальник отдела кадров. Видно, что ему оооочень неприятна и я, и сложившаяся ситуация, но он не говорит ни слова. Только «пожалуйста» и «будьте добры, не снимайте копий из дел без моего ведома». Такое обещание я могу дать.

Я погружаюсь в изучение личных дел. Это то, что я люблю больше всего, — истории людей. Я всегда запоминаю все — имена, адреса, кто где учился, кто на ком женат, у кого сколько детей и прочие подробности биографии. Это моя суперспособность.

Изучение дел занимает у меня часа четыре. Обед я пропустила, кажется. Шеф как ушел на операции, так и не появлялся. Ну ладно.

Звоню в бухгалтерию, чтобы узнать, какие суммы зарезервированы на обучение работников и на какие периоды поставлены деньги. Бухгалтер крайне удивленным и неприязненным тоном сообщает мне, что денег на обучение работников на текущий год нет. И никаких передвижек делать не планируется. По всем вопросам мне рекомендовано обращаться к главному бухгалтеру.

К ней и обращаюсь — посредством телефонного звонка. Ее, конечно, уже предупредили.

— Вы так и передайте Игорю Анатольевичу, что денег нет и не будет, — сразу, без всяких «здравствуйте», сообщает мне главбухша.

— Мужу своему так скажете, — тоже без всяких церемоний отвечаю я.

— Что, простите? — офигевает она.

— Что слышали. Ничего я передавать не буду. Центр работает благодаря виртуозным рукам Максимова и ученикам, которых он же и готовит.

В трубке повисает очень напряженное молчание.

Я тоже не спешу ничего говорить. Через пару минут главбухша выдает:

— Милочка, а вы кто вообще?

— Милочку я прощаю вам в первый и последний раз, — любезным голосом отвечаю я. — Меня зовут Алиса Александровна, я личный помощник Игоря Анатольевича. Думаю, вам стоит запомнить мое имя.

— Думаю, запоминать имя каждой подстилки Максимова мне совершенно ни к чему, — а вот это было грубо.

— Каждую можете не запоминать. А мое — очень советую, — не теряя присутствия духа и не переходя на повышенные тона говорю я. — Потому что я-то вас запомнила. И что я скажу о вас Максимову, неважно, где это произойдет — в постели или кабинете, зависит только от вашего оперативного решения поставленной задачи. Предлагаю вам не пороть горячку, а обсудить все завтра после планерки. Надеюсь, у вас за ночь появится пара идей, откуда изыскать средства на повышение квалификации наших врачей.

Главбухша мне не отвечает. Да мне и не нужен ее ответ. Я абсолютно уверена, что утром она найдет как минимум половину запрошенной мною суммы. Не знаю, откуда во мне такая уверенность и такая наглость, чтобы разговаривать с незнакомыми людьми. Потом понимаю — от безысходности. Все от нее.

Уронив голову на руки, не сразу замечаю, что я в кабинете больше не одна. Максимов стоит в дверях и улыбается.

— Это ты главного бухгалтера так строишь?

— Я просто обозначила проблему и предложила конструктивные пути для ее решения, — тоже улыбаясь, говорю я.

— Интересно ты формулируешь, должен заметить, — Максимов направляется к своему столу. На нем медицинский костюм, который очень ему идет.

— Я формулирую так, чтобы меня поняли. Помните, была давно реклама какого-то банка — типа мы говорим с клиентом на его языке. Там еще с хип-хопером девушка-консультант на его сленге говорила, а с «бычком» — на его? Ну вот. Я сразу поняла, что, если мямлить, главбухша быстро меня пошлет. Буквально с первого предложения. Я ее решила опередить и наехала на нее первой. Надеюсь, сработало, — объясняю я. Почему-то язык еле ворочается во рту. И говорить трудно. И еще… комната кружится. Ой, блин…

Прихожу в себя на полу. Надо мной склоняется встревоженный шеф.

— Алиса, что с тобой?

— Вы же врач, вам виднее, — шепчу я. Голова страшно кружится, во рту очень неприятная сухость. И резкость не настраивается почему-то…

— Ну, то, что у тебя был обморок, понятно и не врачу, — отвечает он, подкладывая мне под голову подушку. — Непонятна причина.

Мне вот понятна. Стресс и голод.

— Тебе бы встать нужно. Сможешь? — интересуется шеф.

— Мне тут очень удобно. Зачем вставать? — спрашиваю я. На самом деле, я знаю, что в течение получаса как минимум мне нужно лежать. Если я встану, то снова упаду.

— Алиса, по какой причине ты упала в обморок? — голос шефа становится очень серьезным. — Ты больна? Беременна? У тебя ломка? Диабет?

— Мимо. На все вопросы, — вяло отмахиваюсь я.

— Тогда в чем причина? Молодая и здоровая девушка не должна падать в обморок после рабочего дня! — восклицает шеф, и тут его лицо проясняется. — Длинного рабочего дня… А ты ела сегодня?

— Нет, — отвечаю я. — Я заработалась и пропустила обед.

— А пила хотя бы?

— Нет. Без вас я не стала пить кофе, а обед я, ну вы поняли.

Он достает тонометр из ящика стола.

— Вы что, давление собрались мне мерить? — спрашиваю я.

— Ну, я же врач. Пульс я твой уже измерил, пока ты была в обмороке. Пульс у тебя высокий. Давление, рискну предположить, низкое.

Да чего тут предполагать. Это я и без тонометра скажу.

— Можете не мерить. Давление будет примерно 75 на 55, — говорю я.

— И все-таки, — настаивает шеф, быстренько надевает на меня липучий «рукав» и мерит давление. Все то время, пока он держит меня за запястье, я забываю дышать. Это очень волнительно. Оказывается, он может не только грубо трахать мой рот, а еще и проявлять заботу. Эх, познакомиться бы с ним при других обстоятельствах, не при которых я устраивалась на работу…

Он касается меня, а я представляю, что вижу этого мужчину впервые и что он подарен мне судьбой. А потом сразу же вспоминаю, как он долбит мой рот в позе лодочки. Вот бы прямо сейчас повторить это… Хотя я, конечно, предпочла бы нечто более романтичное.

— 74 на 52, — резюмирует он через минуту. — Еще хуже, чем можно было предположить.

— Ну да, низковато сегодня, — отвечаю я.

— А рабочее у тебя какое? — спрашивает шеф. — Люди с таким давлением встать не могут.

— Рабочее 85–90 на 60. Нормально. Я медицинский феномен, — слабо улыбаюсь я. — Я так живу уже много лет. Зато кофе можно пить и крепкий чай.

— Вот кстати! — вскидывается он. — Тебе нужно крепкого сладкого чаю! Давай-ка я тебя на диван переложу и в сестринскую схожу.

— Ннна… какой еще диван? — внезапно краснею я. Да такой волной, что только слепой не заметит. Неужели он сейчас меня понесет в свой кабинет на тот самый диван, где сегодня мы развлекались?

— В подсобке. Ну не на полу же вам лежать.

Он легко поднимает меня на руки и несет в подсобку, туда, где стоит кофемашина. А мне впору снова падать в обморок, так колотится мое сердце. Руки так и чешутся обвить его шею.

— Алиса, у тебя очень сильно бьется сердце. С тобой все в порядке? — интересуется шеф.

Он что, дурак? Неужели не понимает, по какой причине?

— Да, — выдавливаю я. Он аккуратно кладет меня на диван.

— Я сейчас схожу за чаем. Не вставай пока, — говорит он и уходит.

Я и не собиралась. Да даже если б и собралась. Зная мой организм, можно с легкостью предсказать, что будет дальше — новый обморок. Поэтому лежим, приходим в себя.

Шеф возвращается довольно быстро. С большой кружкой чаю.

— Вот, Алиса. Крепкий, сладкий. Выпросил у сестер.

— Спасибо, — я с удовольствием делаю глоток. Сейчас глюкозка попадет в кровь, и я снова стану человеком.

Пью чай и наконец-то вижу, как Максимов разглядывает мои ноги. О, неужели его интересует что-то еще кроме моего рта? Наблюдаю за ним из-под ресниц. Ему нравится то, что он видит. Ну и правильно. Ноги — это один из основных моих козырей во внешности. Длинные и стройные, сейчас они подчеркнуты трикотажной юбкой и тонкими чулками. Я люблю и умею носить чулки. Тут все дело в педикюре — стопы всегда должны быть мягкими и гладкими. Ну, и эпиляция, конечно, но для меня это как чистка зубов — всегда по расписанию. А на гладкие и ухоженные ножки чулочки сами натягиваются просто шикарно.

Я пью чай и якобы случайно принимаю другую позу, вытягиваю ноги так, что они выглядят еще эффектнее. Юбка обнажает колени, и шеф на мгновение задерживает дыхание. Ага, пробрало! А я-то уж подумала, что он совсем равнодушен к красивому телу. Отчаялась уже надеяться, что смогу почувствовать его член внутри своей щелки.

Я допиваю чай и потягиваюсь. От этого движения рубашка на моей груди натягивается очень плотно.