Ворон

Эмилия Грин, 2023

На пороге моего выпускного года отца повысили, и нам пришлось переехать в другой город. Мало того, что из-за этого я стала реже видеться с папой, а общение с одноклассниками в новой школе сразу не заладилось, так еще и наш новый сосед оказался настоящим грубияном. Кирилл Воронов – самый отчаянный бунтарь в моей новой школе. Его не заботит ничье мнение, кроме собственного. Он устраивает вечеринки, которые мешают всей округе спать по ночам, а недавно и вовсе пробрался ночью ко мне в комнату без приглашения. Все говорят, что Ворон опасен и сама я вижу, что мне стоит держаться от него подальше, но отчего-то меня непреодолимо тянет к нему…

© Эмилия Грин, 2023

POV Аля

— Аль, может, хватит играть в молчанку? — отец склонил голову и улыбнулся.

Однако улыбка вышла фальшивой и подняла во мне новую волну протеста.

— Я не играю. Просто не хочу общаться!

Плотнее запахнула кардиган на груди: несмотря на духоту за окном, новое жилище встретило нас могильной прохладой.

Отложив газету, отец настороженно посмотрел на меня поверх очков.

— Что тебе не нравится, ребенок? Мы переехали в большой дом с садом. Теперь кроме собственной спальни у тебя будет еще и ванная комната. Я думал, ты об этом мечтала…

Я мечтала?!

С трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. Когда это моего отца волновали чужие желания? Особенно мои.

За несколько дней до начала одиннадцатого класса он просто поставил перед фактом, что нам придется переехать на другой конец страны. Эта новость обрушилась как гром среди ясного неба. Мы в такой спешке паковали чемоданы — даже не удалось ни с кем по-человечески попрощаться.

— Прости, пап, но я мечтала совсем о другом. Например, окончить школу, в которой училась с первого класса, и отгулять выпускной в компании Польки и ребят!

Разочарование и досада вновь воронкой закрутились в груди.

— Аль, не стоит делать из лужи цунами, — нерешительно начал отец, теребя дужку очков. — Я долго ждал повышения. Тем более этот интернат на особом счету государства. Не знаю уж, в чем дело, но деньги в учреждение вливаются приличные. Если сработаюсь с местным начальством, через пару-тройку лет, глядишь, и в Москву переведут!

Его ясные синие глаза под толстыми стеклами вспыхнули. Папа не исправим. Работа — единственное, что занимает его мысли двадцать четыре на семь. После смерти мамы он словно превратился в бездушную машину с мотором вместо сердца. А моя жизнь… Да кого волнует жизнь семнадцатилетнего подростка?!

Я внимательно присмотрелась к отцу: вьющиеся русые волосы поредели, на лбу образовалась паутинка из мимических морщин, под глазами залегли землистые тени. Он сдал за последнее время… А ведь когда-то это был очень привлекательный мужчина. Его мужественное лицо с яркими синими глазами вполне могло принадлежать кинозвезде. Его не портил даже сломанный по молодости нос и неизменные очки в строгой черной оправе.

Папа относился к тому типу мужчин, от которых у женщин сразу текут слюнки, однако уже много лет его сердце принадлежало одной — моей маме. И даже после ее смерти отец продолжал хранить верность.

— Для тебя все так просто… — пробурчала, вспоминая о Диме.

А ведь папа знал, что мы с Харитоновым вместе с девятого класса. Конечно, мой парень не собирался сдаваться без боя, продолжая атаковать жизнерадостными посланиями в социальных сетях, однако в глубине души мы оба понимали, что отношения обречены.

— Не драматизируй, ребенок! Лучше сходи за продуктами — в холодильнике можно играть в бильярд, — натужно рассмеялся. — Можешь купить себе что-нибудь. А я побежал — дел выше крыши.

— Счастливо… — Замерев около зеркала в прихожей, я достала из сумки красную помаду и, сделав несколько мазков, тщательно растушевала их на губах.

— Это ещё зачем? — отец остановился за спиной.

Я встретилась с его суровым взглядом в отражении. Он не жаловал девушек с ярким боевым раскрасом, поэтому чаще всего я пользовалась красной помадой, чтобы его позлить. Глупо, знаю, но ничего не могла с собой поделать… Слишком тяжело так запросто оставить город, где сосредоточена вся твоя жизнь, где находится могила мамы, и переехать лишь потому, что отца назначили директором интерната.

— Затем, что я уже не ребенок.

Выдержав колючий взгляд, гордо приподняла подбородок.

Он хотел возразить, но, похоже, в последний момент передумал. После того как дверь с громким хлопком закрылась, я спокойно закончила макияж.

Оставшись в одиночестве, не смогла сдержать удовлетворенной улыбки — все-таки красная помада удивительно гармонировала с моими светло-русыми волосами и голубыми глазами — «цвета горного хрусталя» как любила говорить мама.

— Прорвемся!

Подмигнув своему отражению, я натянула кроссовки, закинула рюкзак на плечо и поспешила на поиски торгового центра.

Хоть городок, куда нас занесло, располагался всего в четырех часах езды от Москвы, я вынуждена была констатировать, что он представляет собой глухую провинцию. Маленький, невзрачный, с однотипными панельными домами, парком на центральной улице и стихийным коттеджным поселком на окраине.

Именно там и располагался наш новый дом. С виду вполне приличный двухэтажный коттедж из красного кирпича, только район, увы, не внушал доверия.

Правда, отец поспешил заверить, что я себя накручиваю, и этот город — чуть ли не официальное представительство рая на земле, а школа, в которой мне предстоит учиться, трамплин для поступления в лучшие ВУЗы страны. На худой конец высшее образование можно получить и в местном институте…

За круговоротом озабоченных мыслей не заметила, как ноги принесли к супермаркету. В течение часа я сосредоточенно изучала этикетки, стараясь выбирать только самые качественные и свежие продукты.

Рассчитавшись на кассе, я направилась к прозрачным раздвижным дверям: в одной руке сжимала увесистый пакет с провиантом, в другой — телефон с открытой картой местности, потому что голова вновь была занята обдумыванием наиболее короткого маршрута до дома.

Все случилось неожиданно…

На выходе кто-то толкнул меня в плечо. Обернувшись, я наткнулась на тяжелый взгляд ореховых глаз парня и наступила на свой шнурок. Ноги подкосились, я шлёпнулась на задницу — короткая белая юбка в складку задралась, а часть продуктов рассыпалась… Пространство вокруг наполнилось звуком битого стекла.

Везение — твое второе имя, Аля!

Внезапно виновник моего падения присел на корточки, потянувшись к грозди винограда. Поспешно одернув юбку, я ожидала, что он извинится и предложит помощь, однако вместо этого парень ухмыльнулся… запихнув в рот пригоршню крупных ягод!

Немыслимая наглость!

— Тебя что, родители не учили хорошим манерам? Убери свои грязные руки! — бросила я в сердцах.

В ореховых глазах закоротило. Темные густые брови парня взметнулись, образуя несколько глубоких морщинок. Желваки отчетливо проступили под загорелой кожей. Задним умом я пожалела о сказанных словах.

— Я деградант, — протянул он с брезгливой усмешкой в уголках ярких губ. — От моей тупости Эйнштейн каждый раз в гробу переворачивается. И крутится там волчком.

Меня фактически парализовало выражение его лица. Оно было мрачным. А во взгляде… постапокалипсис. Третья мировая. Катастрофа. Открыв рот, я окончательно растерялась, потому что в этот миг телефон нетерпеливо заверещал. Папа, как обычно, в самый «подходящий» момент…

— Аль, забыл сказать, обязательно купи «Геркулес»!

Собиралась ответить, как вдруг крупная мозолистая ладонь обвила мое запястье, слегка надавив на выступающую венку. Пульс шумом торнадо пронзил виски. Ладони взмокли. От неожиданности телефон выпал из рук, так же как и мое сердце, рухнувшее с отвесной скалы в темную неизвестность…

Его болезненный взгляд, просто убивающий, грубое прикосновение… Пульс мотало как под ударами тока. Я хватала губами воздух, ставший вмиг вязким, цепляясь пальцами свободной руки за край испачканной белой юбки.

— Дочка? С тобой все в порядке?! — не унимался отец.

— Д-да… — беззвучно.

— Аля? АЛЯ-Я?!

Я протянула руку за телефоном, дабы успокоить отца, однако мучитель ловким движением армейского ботинка пнул его к самому выходу.

Гад!

— Ляля, значит… — ухмыльнувшись, парень сдул со лба несколько прядей рваной челки цвета вороного крыла.

— Отпусти-и! — прошипела, выдерживая безумный взгляд карих глаз.

— Ой, прости, забыл помыть руки… — он усилил нажим, отчего нежная кожа на моем запястье порозовела.

Незнакомец рассмеялся: тихо, утробно, не переставая на меня таращиться.

— Мне больно…

Прищурившись, придурок запихнул еще пару виноградин в рот, вдруг так резко выпустив мою руку, что я чудом удержала равновесие. Выпрямившись, он посмотрел на меня, как хищная птица на мышонка.

— А если я помою руки?! М-м? — зло рассмеялся, уносясь прочь, бросив меня посреди рассыпавшихся продуктов и битого стекла.

* * *

Весь вечер я не находила себе места, постоянно проигрывая в голове неприятные события. Этот парень вел себя как психопат! След от его шершавых пальцев до сих пор «украшал» запястье, только из розовой кожа приобрела оттенок сливы. Б-р-р.

И угораздило же меня… Сначала даже хотелось пожаловаться отцу, но он не торопился домой, и моя решимость поубавилась. Приготовив на скорую руку ужин, я поднялась в свою комнату, решив сегодня пораньше лечь спать, ведь завтра с утра линейка и классный час в новой школе.

Приняв душ и натянув любимую пижаму с пончиками, я расстелила постель, однако внимание привлекли звуки музыки и оживленные голоса.

Выйдя на балкон, обнаружила, что во дворе соседнего дома проходит вечеринка. Разместившись вокруг костра, молодежь пела песни под гитару, жарила шашлыки. Во всех комнатах дома кипела активная деятельность и горел свет.

Блеск!

Я сама любила громкую музыку, но не в одиннадцать часов вечера перед первым днем учебы. Промаявшись какое-то время, зажимая голову подушкой, вновь поднялась и решительно хлопнула балконной дверью. Приподнявшись на носочках, я перегнулась через перила, стараясь отыскать кого-нибудь из взрослых.

Увы и ах. Кроме разнузданной молодежи, на территории просторного двора никого больше не было. Рассматривая гостей, я остановила взгляд на парочке, разместившейся прямо под моим балконом. В сумерках я могла различить лишь силуэты. Девушка с распущенными длинными волосами восседала на коленях накаченного парня, тесно к нему прижавшись.

— Кхе-кхе… прошу прощения!

Ноль реакции.

Вернее, реакция все-таки последовала — они начали так жадно целоваться, будто сейчас сожрут друг друга, а завывания под гитару лишь усилились.

— Эй, вы?! — топнула я ножкой. — Можно потише?!

На этот раз мой посыл все-таки был услышан — не разрывая поцелуя, девица вытянула руку, адресовав мне неприличный жест.

Идиотка несчастная!

Хотя, вынуждена была признать, выглядела она до омерзения счастливой, лобызаясь с качком. С очень большой вероятностью тупым.

— Последнее китайское предупреждение! — я покачала головой, поражаясь их наглости.

А ведь мы могли стать добрыми соседями. Но куда уж там… С таким-то наплевательским отношением. Вернувшись в спальню, я позвонила отцу.

— Ребенок, прости, с очень большой вероятностью сегодня заночую под завалами документов, — услышала его усталый голос.

— Ты ведь без ужина? — запрокинув голову, я прислонилась спиной к прохладному стеклу окна.

— Заказал суши. Как у тебя дела? Почему не спишь?

— Как раз собираюсь ложиться…

Отключившись, я взяла в ванной самое большое ведро и наполнила его водой.

Правда, быстро передумала, решив использовать в качестве оружия возмездия ведерко поменьше. Пора бы научить кое-кого хорошим манерам. Вернувшись на балкон, я подавила вздох, обнаружив, что к завываниям гитаристов из открытых нараспашку дверей дома добавились ударные и тяжелые басы.

— Ребят, ну серьезно… Уже почти полночь! Давайте решим мирно! Мне рано вставать…

Игнор, причем полный, послужил мне ответом. Парочка внизу была так увлечена друг другом, что вряд ли вообще меня услышала.

— Знаете что… Я ведь предупреждала! — приведя оружие массового уничтожения в боевую готовность, я опрокинула ведерко на голову парочке…

— ЧТО ЗА-А-А… — девица подпрыгнула и, сыпля проклятьями, устремила на меня убийственный взгляд.

Наконец, я смогла рассмотреть ее лицо: симпатичная шатенка с аккуратным вздернутым носом смотрела недобро, расчесывая пальцами слипшиеся пряди.

— Ворон, она совсем берега попутала!

Ворон…

Вдруг луна вышла из-за облака и осветила лицо парня, который находился в тени. На его губах блуждала улыбка. Наши взгляды встретились… и мой пульс с бешеной скоростью полетел вниз…

Цепляясь пальцами за прохладные перила, я задыхалась как на лихих виражах, ведь на меня не мигая смотрел тот, кто сегодня уже заставил сердце биться неровно…

* * *

— Ворон… — прерывисто повторила я, все еще не решаясь вылезти из-под душа.

К своему стыду, после применения «оружия массового уничтожения» я позорно капитулировала, закрывшись в ванной. И хоть последний летний день порадовал прекрасной погодой, меня до сих пор знобило, и я не собиралась вылезать из-под обжигающих струй воды.

Поверить не могла… Его безумная улыбка. И яркие губы, все еще припухшие от поцелуя с другой, отчетливо выделялись на фоне залитой лунным светом кожи.

Ворон.

Похоже, этот парень стал моим личным проклятьем. Подставив лицо под упругие струи воды, я молилась, чтобы он оказался всего лишь гостем вечеринки, и на этом наши столкновения закончились.

Не хотелось даже думать, что своим глупым импульсивным поступком я лишь усугубила ситуацию, и хулиган с проникновенными ореховыми глазами теперь знает, где я живу.

Пять очков Гриффендору, Аля!

Потерявшись во времени, я еще какое-то время сидела в своем укрытии. После смерти мамы ванная вообще стала местом, где я пряталась от постороннего мира.

Шум воды помогал расслабиться, отключить голову от гнетущих мыслей. В самые трудные дни я могла часами сидеть под душем, бездумно глядя в потолок. Отец из-за этого даже консультировался с психологом, но мозгоправ успокоил его, объяснив мою тягу к водным процедурам собственным способом уйти от реальности.

Однако пора было возвращаться на нашу бренную землю: закрыв воду и повесив душевую лейку на место, я насухо вытерлась, расчесав влажные слегка вьющиеся волосы на прямой пробор. Натянув папин халат поверх пижамы, осторожно вернулась в спальню. К моему удивлению, из открытой двери не доносилось ни звука…

На цыпочках, я вышла на балкон, вмиг продрогнув от прохладного ночного ветра. Сильнее запахнув халат на груди, я ошарашенно смотрела на пламя затухавшего костра. Все гости разошлись.

— Довольна?! — где-то поблизости раздался злобный смех.

Повернув голову, я напоролась на душераздирающий прямой взгляд ореховых глаз. Ворон сидел на ветке дерева прямо напротив моего балкона и смотрел на меня не мигая. По пояс обнаженный. В одних черных джинсах с прорезями на коленях. Босой. Как какая-то голодная дикая птица. Ворон.

Сжав костяшки с такой силой, что побелели фаланги, от волнения я даже не могла отвести взгляд. Шумно хватала ночной воздух, превратившийся в липкую густую субстанцию.

— Ляля.

Его глаза с пляшущими смешинками на дне казались почти темными. И пугающими. Я не хотела смотреть, но и отвернуться не могла: тело будто связали невидимыми путами, в горле образовался ком.

Ворон кивнул на свои руки.

— Вода была очень кстати. Теперь не такие грязные… М-м?! — усмехнулся, но в глазах промелькнуло что-то нехорошее.

Будто под гипнозом, я внимательно его рассматривала, стараясь отыскать недостатки, однако, кроме очевидного скверного характера, внешне он был чертовски хорош собой.

Блестящие черные волосы парня модно подстрижены со слегка удлиненными прядями на затылке, а виски выбриты. Скользнув взглядом ниже, я уперлась в мощные плечи и мускулистую грудь. Накаченные руки забиты пугающими чернильно-синими татуировками. На животе курчавилась дорожка темных волос, суживаясь в треугольник у пояса его джинсов. Атлетическая фигура, ничего не скажешь.

Вновь вернувшись к красивому лицу Ворона и его безразличному взгляду, я пыталась прикинуть, сколько ему лет. Выглядел он гораздо старше меня. Да и девушка, с которой он обжимался, тянула на студентку второго-третьего курса.

— Вечеринка закончилась? — И я кашлянула в ожидании ответа.

Он кивнул и добавил развязно:

— Но веселье, как видишь, продолжается!

— А где хозяева дома? — спросила я тихо.

— Зачем они тебе? — ухмыльнулся Ворон.

— Ну, мы все-таки соседи…

— И что ты собираешься мне сказать, соседка? Я весь внимание.

«Соседка…»

Мои опасения подтвердились. От смущения пересохло во рту. Значит, он все-таки здесь живет… А ведь с утра этот день казался даже неплохим…

— Твои родители уехали, и ты решил оторваться на всю катушку?

Я старалась, чтобы голос звучал уверенно, потому что от встречи наших взглядов внутри меня сотрясалась каждая прожилка.

— Отдыхают далеко отсюда, — равнодушно и совершенно спокойно произнес он.

— Тебе повезло, что моего отца не было дома, иначе он бы сразу им настучал!

— Не-а, — прошептал Ворон, раздувая ноздри.

Языки пламени, плясавшие в его глазах, казалось, перекинулись на мою кожу, заставив каждую клеточку гореть.

— Но…

— На том свете нет связи, — сказал Ворон, ухмыльнувшись, и пожал плечами.

— Твои родители… они…

— Ага. Так что меня некому было научить хорошим манерам, Ляля.

От его признания и раздраженного взгляда, устремленного на меня, на спине проступил пот. Стало ясно, что добрососедства не выйдет. А моя фраза, брошенная в сердцах, запустила маховик необратимых событий…

— Кирилл, ну ты скоро? — тихий сахарный голосок заставил нас обернуться.

Смазливая шатенка в мужской футболке появилась на пороге, недвусмысленно улыбаясь моему собеседнику.

— Иди в дом. Я сейчас приду. — И Ворон бросил на меня ожесточенный взгляд. — Я не из тех, кто воюет с маленькими глупыми девочками. — На его лице сияла ухмылка, говорившая: «ты — никто». — Но если еще хоть слово скажешь о моих родителях… ремня не избежать… — Он вновь посмотрел на свои руки: — Я даже мыть их не стану, Ляля.

И, подмигнув, он с грацией молодого хищника спрыгнул вниз и зашел в дом, громко хлопнув дверью.

Стоит ли говорить, что я так и не сомкнула глаз этой ночью, а после непродолжительного утреннего сна, обернувшегося кошмаром с участием крупной хищной птицы, скребущейся в мое окно, и вовсе оставила жалкие попытки выспаться и поспешила в ванную, но уже под бодрящие струи ледяной воды.

Обмотав полотенце вокруг груди, я уперлась ладонями в края раковины, некоторое время изучая свое бледное лицо. Жаль, патчи закончились, они были бы очень кстати.

Собрав волосы в пучок, я неброско накрасилась, доставая из шкафа заранее отглаженную форму — белую блузку и синюю юбку в складку. Так как погода еще позволяла ходить с голыми ногами, я натянула белые гольфы, завершив образ прилежной отличницы лоферами на массивной подошве.

Только я не была отличницей. Вернее, училась на одни пятерки класса до восьмого, до смерти мамы. А когда ее не стало… Отметки, зубрежка, уроки — все потеряло смысл. Несколько недель я вообще прогуливала — уходила «на уроки», просиживая часы напролет в парке, где мы с мамой любили гулять. Только мой саботаж довольно быстро раскрыли — классная настучала отцу, и он стал провожать меня до дверей школы.

Спасибо Польке и другим ребятам из нашей компании — не сразу, но у них получилось вернуть на мое лицо улыбку. Ну а Димка… Он, как истинный рыцарь в серебряных доспехах, сделал все, чтобы добиться моего расположения.

Вдруг вспомнила, что оставила его вчерашние послания без ответа. Этот Ворон совершенно задурил мне голову! Потянувшись к телефону, я обнаружила и непрочитанное сообщение от Польки.

Бабка: привет, сладкая попа. Как настрой?! Вечером жду подробный отчет. Соскучилась. ☹

Сладкая попа: классного дня, ба! Обними всех наших… А я пошла на расстрел. Ой! В новую школу…

Бабка: удачи, моя любимая задница! Срази там всех наповал!

Рассмеявшись, я набрала еще с десяток смайлов и, отправив их Польке, записала голосовое для Димы, предложив вечером пообщаться «по Зуму».

С чувством выполненного долга я потянулась к своему тайнику. Да, я уже успела оборудовать небольшой тайничок в среднем ящике прикроватной тумбочки. Там лежало мое сокровище — кукла, которую я смастерила много лет назад вместе с мамой. Мой талисман.

Бросив пупса в рюкзачок, я повесила его на плечо и поспешила вниз. Рассчитывала позавтракать с отцом, однако на его месте лежал сиротливый клочок салфетки, на котором было написано: Удачи в новой школе, ребенок! С утра важная встреча… Вечером отметим! Целую, па.

— И тебе удачи, папа…

Покосившись на часы, я решила не искушать судьбу — не хотелось опоздать в первый же день. Позавтракав хлопьями с молоком, я накинула джинсовую куртку и поспешила в школу.

К счастью, расчет времени оказался верным, и я пришла вовремя.

Внутри новое учебное заведение ничем не отличалось от моего прошлого: расположение так же напоминало букву «П», гардероб находился справа от входа, а дверь в столовую виднелась в конце коридора. Хоть какое-то постоянство.

Остановившись около указанного в расписании кабинета, я моментально притянула к себе вереницу любопытных взглядов. Ну еще бы, сменить школу в одиннадцатом классе накануне ЕГЭ — коктейль из слабоумия и отваги. Спасибо, папочка!

— Ты новенькая?! — поинтересовалась статная блондинка с каскадом блестящих волос, рассыпавшихся по плечам.

Её аккуратно подведенные серые глаза смотрели оценивающе.

— Ага. — Я натянуто улыбнулась.

— Меня зовут Алена Терехина. Я староста в этом змеепитомнике. — Она вернула мне улыбку, продолжая сканировать с ног до головы. — Если есть какие-то вопросы… с радостью отвечу.

Ну-ну. Только сначала убьешь взглядом и скинешь мой хладный труп в ближайшую речушку. Судя по выражению лица и языку тела, Терехина — последний человек, к которому бы я обратилась за помощью.

— А это Машка с Натахой, — она указала на двух сидевших на подоконнике брюнеток в чересчур коротких юбках.

Насмешливые оценивающие взгляды ее свиты лишь подтвердили мои опасения — нам вряд ли удастся подружиться. Ну и ладно. Я ведь сюда не друзей заводить приехала. Нужно продержаться всего-то годик, а дальше… Я пока не решила, что дальше, потому что отец ни в какую не хотел слышать о моем обучении в другом городе.

Прозвеневший звонок словно вывел меня из транса. Отвернувшись от Терехиной и ее свиты, я поплелась за новоявленными одноклассничками. Откровенно говоря, ожидала, что классная руководительница представит меня коллективу, однако учительское место все еще пустовало, и я растерянно переминалась с ноги на ногу, не зная, куда сесть.

— Эй, новенькая, иди сюда! — почувствовала, как кто-то потянул меня за лямку рюкзака.

Обернувшись, я увидела рыжеволосую девушку со смелой короткой стрижкой. Её яркие зеленые глаза полыхали лукавым огнем, на губах играла заговорщическая улыбка. Искренняя.

— Садись! — рыжая кивнула на свободное место рядом с ней за первой партой. — Пока Злюковна не пришла…

— Злюковна? — вытащив блокнот и ручку, я повесила рюкзак на спинку стула.

— Ага. Нашу классную зовут Зинаида Зиновьевна. Мы зовем ее Злюка Злюковна, потому что она не женщина, а тираннозавр в юбке! — рыжая так заразительно улыбнулась, что я не смогла сдержать смешок.

— А тебя как зовут? — поинтересовалась, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды вокруг.

— Я Ксюша. Можно Ксю. — Пригладила дерзкую удлиненную челку соседка по парте.

— Алина. Но с детства все зовут меня Аля, — смущенно улыбнулась я.

— Очень приятно! А вот и Злюковна…

Нашей классной оказалась высокая поджарая женщина средних лет в строгом сером костюме и очках в роговой оправе. Хлопнув дверью, Зинаида Зиновьевна обвела класс внимательным взглядом и сосредоточилась на моем лице.

— С первым сентября, класс. Сегодня у нас только вводное занятие. Доставайте ручки и блокноты, коротко пройдемся по основным тезисам… Но сначала позвольте представить вам новенькую. Алина Лебедева. Прошу любить и жаловать…

* * *

При воспоминании о том, как я, выпрямившись, рассказывала о себе перед всем классом, до сих пор испытывала волнение. Благо экзекуция оказалась недолгой — вскоре я вместе с остальными одноклассниками уже шуршала ручкой, записывая расписание и другие, по мнению нашей классной, архиважные вещи.

После вводного урока Ксюша предложила прогуляться. Я поддержала эту идею, и вскоре мы оказались около передвижного киоска с кофе и выпечкой в парке поблизости.

К слову, не мы одни решили взбодриться после нудного классного часа — Терехина вместе со свитой оживленно болтала с компанией парней, которые, очевидно, тоже учились в нашей школе.

— Два имбирных рафа, пожалуйста! — протянула я свою карту. — Я угощаю! — подмигнула удивленной Ксюше.

— Спасибо, Аль! — веснушчатое лицо озарила довольная улыбка. — А то со всеми этими репетиторами в последнее время я что-то на мели…

— Эй, новенькая, Левина! Идите сюда! — Терехина кивнула нам в сторону оккупированной ими скамейки.

— Ты хочешь? — напряженно поинтересовалась Ксюша, наблюдая, как неторопливо бариста взбивает молоко для наших напитков.

— Не особо. Если честно, нет желания с ними сближаться, — пожала я плечами, делая вид, что не расслышала.

— ЭЙ, ВЫ ЧТО, ГЛУХИЕ?! — позвала нас староста громче.

Повернув голову, я напоролась на задумчивый взгляд одного из парней, на плече которого висела Алена. Он был светловолосым, с копной таких блестящих выгоревших волос, что казалось, в них запутались солнечные лучи, и очень привлекательным. Очень. Только глаза. Бр-р. От одного пристального взгляда засосало под ложечкой.

— Новенькая, забыла предупредить, моя мать — директор школы, так что лучше со мной не ссориться! — по-акульи улыбнулась Терехина, поманив меня пальцем.

Да я и не собиралась. Но и общаться совершенно не хотелось. Как показывал опыт, от таких самоуверенных стерв лучше держаться как можно дальше.

Наконец, бариста протянула напитки, и мы с Ксюшей, переглянувшись, все-таки присоединились к компании молодежи.

— Всем привет! — поздоровалась я, лихорадочно придумывая повод поскорее смыться.

Блондин, на плече которого все еще висела Алена, кивнул, устремляя на меня еще один чересчур внимательный взгляд. Два других парня не потрудились даже обернуться — так были увлечены общением с Машей и Натой.

— Егор, — внезапно улыбнулся блондин, протягивая мне руку.

Улыбка казалось теплой, искренней, но глаза… Мрак, поглотивший его радужку цвета летней листвы, выдавал тяжелую утрату в прошлом. После смерти мамы я каким-то невидимым радаром улавливала похожее эмоциональное состояние.

— Аля, — я смущенно пожала крупную шершавую ладонь.

Мне показалось, или Егор сжал мою руку чуть сильнее, чем положено? Хотя я не особо разбиралась в правилах рукопожатий. А вот Терехина, судя по всему, разбиралась — так недобро вдруг вспыхнули ее глаза.

— Ну как тебе наша школа? Новые одноклассники? — прощебетала Алена, еще теснее прильнув к блондину.

— Пока трудно понять, — пожала я плечами. — Очень скучаю по своим друзьям…

— Откуда ты переехала? — поинтересовался Егор.

— Из маленького городка в западной Сибири.

— Это там, где медведи по улицам ходят? — ухмыльнулась Алена.

— Ага. Один даже жил у нас на заднем дворе вместо собаки. Бросишь ему сухарь — он радуется, лапами машет!

Егор рассмеялся, Терехина картинно закатила глаза.

— Наверное, тяжело пока влиться? — голос парня прозвучал серьезно и ровно.

— Не то слово! — я смахнула невидимую соринку — говорить под расстрельным взглядом старосты было непросто.

— Если понадобится помощь… — сосредоточенный взгляд зеленых глаз блондина всего на мгновение скользнул к моим губам. — Дай знать — все порешаем!

Я благодарно улыбнулась.

— Ну ладно, ребят, нам пора, — легонько толкнув меня локтем, вклинилась Ксюша.

— Счастливо! — вторила я рыжеволосой однокласснице.

— Пока-пока! — пухлые губы Терехиной растянулись в ледяной усмешке. — И, новенькая, помни, я за тобой наблюдаю… — хмыкнув, она что-то прошептала блондину на ухо.

Когда мы с Ксюшей скрылись за поворотом, она присвистнула:

— Офигеть…

— Что такое? — перехватила я ее удивленный взгляд.

— Безруков с тобой разговаривал! — произнесла таким потрясенным тоном, будто до этого момента блондин был глухонемым.

— И? — вскинула я бровь.

— Он, конечно, краш, но после той истории очень замкнутый…

— Ничего не понимаю!

— Егор Безруков учится в параллельном классе. Терехина бегает за ним уже года три…

— А он?

— А он больше интересуется шведской стенкой в спортзале, чем Аленушкой, — Ксюша хмыкнула. — Серьезно, Безруков неплохо учится, но, похоже, ходит в школу исключительно из-за тренажерки — каждую перемену там зависает!

— Так Алена и Егор вместе?

— У Терехиной в мечтах! На деле девчонки толпами вешаются на Егорку, а он весь такой холодный, как лед в стакане мохито! Даже разные слухи пошли… Но, судя по тому, как он оживился во время разговора с тобой… — Ксюша сделала многозначительную паузу.

— Ты сказала «после той истории»? Что произошло?!

Улыбка моментально сползла с её лица. Одноклассница вздохнула.

— Только пообещай, что никому не скажешь? Говорят, Безруков до сих пор избегает этой темы… Не хочу выглядеть треплом…

— Конечно. Я молчок! Так что случилось?

Я ощутила сердцебиение где-то в горле, вспомнив тяжелый взгляд парня.

— Это случилось лет пять назад. В тот день Егор в очередной раз сбежал из интерната и спрятался в гаражах. Там он услышал крики мальчишки, которого мучили обкуренные наркоманы. Он попытался ему помочь, но силы оказались не равны. Перед тем как скрыться подонки пырнули ножом парнишку, а Егора жестоко избили.

— Какой кошмар! — Я перебирала дрожащие пальцы. — Мальчик выжил?

— Увы, — Ксюша опустила голову, — скончался еще до приезда скорой. А Егор месяца два провалялся в больнице. Я знаю, потому что город у нас маленький, а парнишка был единственным сыном прокурора. Представляешь, какое резонансное дело?! Говорят, кто-то таким образом отомстил Безрукову.

— Безрукову? Но фамилия Егора же…

— Да. Примерно полгода спустя прокурор с женой усыновили Егора и дали ему свою фамилию. Они тяжело переживали утрату собственного ребенка и сблизились с мальчиком, который чуть не расстался с жизнью, пытаясь спасти их сына. В восьмом классе Егор перешел в нашу школу. Тогда он еще был совсем нелюдимым, как волчонок. Толком ни с кем не разговаривал. Учился хорошо, но устно не отвечал…

Я удрученно покачала головой, Ксюша продолжила:

–…Со временем новые родители его отогрели. Безруковы очень обеспеченные люди, каждые каникулы все вместе летали отдыхать, показали Егору полмира. Купили велик, потом мопед, записали в несколько спортивных секций. В прошлом году он получил первый разряд по легкой атлетике! Знаешь, Егор реально менялся на глазах!..

Пожевав нижнюю губу, Ксю добавила:

–…А год назад у Безруковых родилась дочка. Егор часто гуляет с малышкой в парке возле моего дома. Образцово-показательный старший брат. — Ксюша грустно улыбнулась. — Поэтому я, правда, удивилась, когда этот молчун заговорил с тобой…

— Теперь понятно.

Внезапно я почувствовала такую усталость, будто на мои плечи свалились все проблемы этого насквозь прогнившего мира. Из головы никак не шел образ беспризорника, вступившегося в неравную схватку с подонками, напавшими на невинного ребенка. Егор — настоящий герой, и столько всего пережил…

— Мой папа — новый директор интерната, в котором он раньше воспитывался, — сообщила я внезапно.

Большие глаза Ксю округлились:

— Ничего себе! Мир тесен.

— Да уж…

Я вымученно улыбнулась и, попрощавшись с новой подругой, с неспокойным сердцем поплелась домой.

Весь вечер провозившись с ужином, я рассчитывала поговорить с папой по душам, рассказать о своем первом дне в школе, расспросить его о новой работе, однако, вопреки своему обещанию, отец так и не появился.

Приняв пенную ванну, я тщательно высушила длинные непослушные волосы, завязала их в две косы и, натянув пижаму, решила перед сном подышать воздухом. Благо сегодня было тихо.

Уже собиралась возвращаться в спальню, как вдруг мое внимание привлек хрипловатый женский смех. Повернув голову, в тусклом свете уличного фонаря я обнаружила Ворона, развалившегося с какой-то девчонкой на лежаке. Не могла разглядеть ее лица, однако судя по голосу, вчерашней подружке он уже дал от ворот поворот…

* * *

— Доброе утро, ребенок! — отсалютовав мне чашкой с парующим кофе, папа, как ни в чем не бывало, уткнулся носом в планшет.

— Доброе. — Открыв холодильник, я с досадой уставилась на нетронутую курицу в маринаде, ради которой вчера весь вечер простояла у плиты. — Ты обещал праздничный ужин… — Без аппетита откусила кусочек от яблока.

— Ах, да! — отец комично стукнул себя по лбу. — Прости, ребенок. Я даже не ожидал, что будет такой аврал с документами! Бывшему директору интерната голову бы открутить… — Отец недобро рассмеялся.

— Я верю, ты справишься! — произнесла дежурную фразу, чувствуя, что разговор не клеится. — Ну ладно, мне пора.

Бросив огрызок яблока в мусорную корзину, я схватила рюкзак и, накинув джинсовую куртку на плечи, поспешила из дома.

Запоздало покосилась на часы, когда, не дойдя метров десять до класса, меня поприветствовал звонок, возвещавший о начале уроков. Влетев в двери кабинета русского языка, я растерянно уставилась на грузную учительницу в бесформенном мятом платье со старомодной химической завивкой на голове.

— Так-так… А это, должно быть, новенькая! — она язвительно усмехнулась. — Спасибо, что почтили нас своим присутствием, Лебедева! Сразу видно, как вы тянетесь к знаниям!

Окинув класс быстрым рассеянным взглядом, я лишь виновато улыбнулась в ответ. Испытала укол досады, обнаружив рядом с Ксюшей за первой партой незнакомую девчонку, которой вчера не было. Рыжеволосая одноклассница лишь смущенно пожала плечами.

— Прошу прощения.

— Ну хватит разлагать дисциплину! Вперед, на галерку, и с песней! — русичка сопроводила свою реплику тяжелым горловым смехом.

Обхохочешься…

Я не стала с ней спорить и устремилась на единственное свободное место за последней партой. Повесив рюкзак на спинку стула, быстро достала тетрадь и ручку, машинально кивнув соседу по парте…

Нет… Не может быть…

Изумленно глядя в насмешливые ореховые глаза, мои пальцы разжались, и ручка, отскочив от стола, упала куда-то между рядов. Я услышала характерный хруст каблука, а потом треск…

— Ой, случайно наступила! — донесся тихий зловещий смех. Не надо быть Нострадамусом, чтобы догадаться, кто «случайно» раздавил мою ручку. Терехина молитвенно сложила ладони на груди. — Аль, прости-и… — протянула она с издевкой. — А запасной у меня нет.

И у меня нет, а впереди еще шесть уроков. Блеск!

— Ляля… — под пристальным взглядом Ворона мои щеки пылали.

Поспешно вытащив карандаш, я принялась писать тему урока, как вдруг его пальцы на миг коснулись моих, а вместо карандаша в ладони оказалась стильная хромированная ручка, все еще хранившая тепло его кожи.

— Будешь передо мной в долгу.

И я осмелилась посмотреть на соседа по парте.

Кирилл сидел, развалившись, вытянув в проход ноги в черных джинсах, одетый в черный кардиган поверх синей рубашки, и смотрелся немного комично — он явно перерос и эту парту, и одноклассников. Поверить не могла, что он все еще учится в школе…

— Спасибо, — пискнула, протягивая ему мой карандаш. Однако спаситель, глянув на меня со снисходительной усмешкой, лишь покачал головой. Он достал навороченный мобильник, если не ошибаюсь, айфон последней модели (Димка в своем время все уши прожужжал о таком), и что-то быстро настрочил. Спустя миг девушка, сидящая в соседнем ряду, ослепительно улыбнулась, протягивая Кириллу ручку. Вот так сервис! Я лишь раздражённо вздохнула, стараясь сосредоточиться на монотонной болтовне учительницы.

К счастью, остаток урока прошел без происшествий. Ворон больше не удостоил меня ни слова, ни взгляда. Стремительно выполнив все задания, он со скучающим видом переписывался одновременно с двумя девушками, адресуя им одни и те же ответы. Вот придурок!

Так и подмывало отвесить какую-нибудь колкость по этому поводу, но сосед вел себя так, будто я — пустое место. Не больно и хотелось…

— Аль, пойдешь с нами в столовку? Кстати, познакомься, это Марина, — Ксюша кивнула на загорелую темноволосую девушку в черном платье с белым отложным воротником.

— Очень приятно! Я только вчера вечером вернулась из Геленджика, — доброжелательно улыбнулась одноклассница, — Ксю мне про тебя рассказала. Если хочешь, будем сидеть друг с другом по очереди?

— Взаимно, девчат! И спасибо за предложение, но я могу и одна посидеть.

— Вернемся к этому вопросу за чашечкой какао! — взяв нас с Мариной под руки, деловито предложила Ксю.

В столовой собралась вся школа. Здесь были и ученики средних и старших классов, и учителя. Мы с девчонками отстояли километровую очередь и с трудом нашли пустой стол.

— Ну как первый день? — поинтересовалась Марина, делая маленький глоток какао.

— Да вроде неплохо… — ответила я и вдруг напоролась на смеющиеся ореховые глаза.

Спустя секунду Ворон перевел взгляд на лицо длинноногой шатенки с распущенными волосами, сидевшей с ним рядом. Уткнувшись ей в шею, Кирилл прошептал что-то на ухо. Внезапно дошло, что это та самая девушка, против которой я использовала свое водное оружие. Интересно, в курсе она, какая по счету у этого бабника?

— Не смотри на него, как на этот пирожок, — загадочно произнесла Марина.

— Ты о чем? — сглотнула я, глядя, как джем сочится из ароматной сдобы на пластиковую тарелку.

— Я все видела! — одноклассница подмигнула. — Но тут без шансов, да и…

— Не понимаю…

— Она про Ворона, — тут же вклинилась Ксю. — Забыла вчера тебя предупредить.

Не сдержавшись, я вновь устремила взгляд на рослого темноволосого парня, увлеченного разговором с девушкой из параллельного класса. Красивые. Стильные. Они слишком сильно выделялись из общей массы и приковывали к себе завистливые взгляды.

— Воронов опасен, — добавила Ксю, понизив голос.

— Что значит опасен?! — Я с такой силой сжала пирожок, что из него брызнул джем.

— Ну, если не брать в расчёт, что он сам по себе ходячая угроза для неокрепшей женской психики… Поговаривают, Кирилл связан с криминалом. Его брат точно связан.

— У него есть брат?

— Ага. Старший. Ты бы его видела! Саша «Белый» покажется беззубым ребёнком рядом с Артемом Вороновым!

— Я думала, Ворон живет один.

— У-у-у… — мои осведомительницы загадочно переглянулись. — Ну-ка колись, чего мы не знаем? — Глаза одноклассниц сделались размером с блюдца.

— Эй, вы не поняли! Мы с Вороновым просто соседи! Наши дома на соседних участках! И мне казалось, что, кроме него, в доме никого нет.

— Так и есть. Реальность такова, что Артём давно свалил из нашего захолустья в Москву. Думаю, после выпускного и Кирилл к нему переберётся. Но до совершеннолетия Воронов вынужден поддерживать легенду, что живет с братом.

— А где их родители?

Девочки вновь переглянулись. Наклонившись ближе ко мне, Ксюша поведала:

— Тайна, покрытая мраком. Братья воспитывались в интернате, которым управляет твой отец. Потом Артём собрал необходимые документы и забрал Кирилла. Кажется, тому тогда было лет десять. Какое-то время они действительно жили вместе, ну а классе в девятом Кирилл стал самостоятельным.

— Я слышала версию, что у братьев уговор: Артём закрывает глаза на прегрешения Кирилла, пока тот учится.

За столом повисла неловкая пауза, прерываемая лишь беззаботными смешками и гулом чужих голосов. Марина открыла рот, чтобы поведать что-то еще, однако прозвеневший звонок сбил ее с мыслей.

Спеша к выходу, я краем глаза заметила Егора Безрукова. Блондин сидел с непроницаемым лицом в компании нескольких девчонок и ребят, глядя куда-то сквозь пространство. Однако когда наши глаза случайно встретились, уголки его губ приподнялись, сложившись в теплую улыбку. Улыбнувшись блондину в ответ, я покрылась испариной, вдруг ощутив на себе чей-то расстрельный взгляд…

* * *

После уроков мы с Ксюшей и Мариной на полчаса зависли в школьной библиотеке, пытаясь урвать нужные учебники. Разбавив рутинную работу с каталогом очередной порцией школьных сплетен, сами не ожидали, что так быстро закончим, и решили немного прогуляться.

Проходя мимо футбольного поля, где несколько парней гоняли мяч по куцему газону, я заметила скопление зевак.

— Что там? — показала в сторону столпотворения.

— Очередная битва добра и зла. Когда там уже генеральное сражение? — хмыкнула Марина, указывая подбородком на спортсменов, пока я безрезультатно пыталась понять происходящее.

— Воронов и Безруков никак не могут поделить территорию. Их уже и по классам раскидали. Раньше Егор учился с нами, но после очередной драки его перевели в «Б», — пояснила Ксю, — Говорят, эта вражда идет еще со времен их жизни в интернате.

Вклинившись между зевак, я, наконец, смогла рассмотреть, что происходит. Десять спортсменов, разделившись на команды, гоняли мяч по полю. Однако невооруженным глазом было видно, что главная схватка происходила между двумя парнями. Кириллом и Егором. Они выглядели сосредоточенными и злыми. По-настоящему злыми. Ожесточенными. Как два диких зверя, сражавшихся за собственные жизни.

— Слабо играть по правилам, Ворон?! — проорал Егор, пиная мяч.

— Это ты меня толкнул, урод! Научись уже проигрывать! — Кирилл смачно харкнул в сторону своего оппонента.

— Не гони! — осклабился Егор, делая красивый пас.

— Ты неудачник по жизни, Безруков! — Кирилл ухмыльнулся, перехватывая мяч. — Смирись уже! — уверенным ударом Воронов загнал мяч в «девятку».

— Будешь сейчас вымаливать прощение… — Егор словно вихрь налетел на Кирилла и повалил его на траву.

Я ахнула, глядя на то, как два парня катаются по полю, нанося друг другу удары.

— Воронов, Безруков! Школу с бойцовским клубом перепутали?! — раздался громогласный голос физрука.

— ШУХЕР! Семеныч идет! — гулким эхо пронеслось по толпе.

— Немедленно прекратите! Или оба пинком под зад в кабинет директора…

* * *

Поужинав и быстро разделавшись с уроками, я села собирать рюкзак, вздрогнув, когда взгляд остановился на ручке в стильном хромированном корпусе. Судя по марке, выгравированной на колпачке, она стоила больше, чем все содержимое моего пенала.

Чтобы не быть в долгу перед пернатым, нужно было срочно ее вернуть. Но как? Общаться с этим напыщенным индюком — ой, пардон, вороном — совершенно не хотелось… Задумчиво закусив колпачок выше упомянутой ручки, в голове довольно быстро созрел план.

Во дворе, прямо на заборе, разделяющем наши участки, висел ржавый почтовый ящик. Как раз поблизости находились лежаки, на которых Воронов каждый вечер шоркался со своими фанатками. Решила оставить свёрток с ручкой и презентом прямо на ящике. По любому, он обратит внимание… И, самое главное, удастся избежать личного общения.

Да, именно так я и сделала: приклеив ручку скотчем к контейнеру со свежеиспеченным ягодным кексом, положила все на ржавую крышку, поспешив обратно в дом.

* * *

— Ребенок, у меня для тебя сюрприз! — войдя в комнату без стука, отец протянул мне большую перевязанную красной лентой коробку.

— Ого! Ты сегодня рано… — рассеянно переводила я взгляд с него на презент и обратно.

— Это меньшее, что я могу сделать, чтобы загладить свою вину. Надеюсь, угодил!

— Там что-то большое. И тяжелое… — Я нетерпеливо потянула за атласные ленты, решительно сорвала бант и, открыв коробку, заглянула внутрь. — Пап… — не верила своим глазам.

— Я знаю, ты о ней мечтала!

— Даже не мечтала…

Раскрыв рот, смотрела на белоснежную швейную машинку. Новенькую. Профессиональной марки. Такие продавались лишь под заказ и стоили больших денег.

Слезы подступили к глазам.

Моя мама работала швеёй-закройщицей в ателье и часто брала небольшие заказы на дом. Она научила меня шить. Вскоре у всех кукол и игрушек был обширный гардероб. И у всех соседских кукол тоже. А лет с десяти я начала обшивать и себя: тайком таскала мамины выкройки, оттачивая мастерство за нашей старенькой швейной машинкой.

Вскоре после смерти мамы она сломалась.

— Папочка… — Я бросилась отцу на шею.

Он помнил. Он все помнил.

— Надеюсь, этот подарок загладит мою вину за всё? — отец с надеждой посмотрел в глаза.

— Еще спрашиваешь! Да я прямо сейчас побегу за тканью!

— Могу я сегодня снова рассчитывать на праздничный ужин? — задорно подмигнул.

— Ты можешь рассчитывать на целую неделю праздничных ужинов! — рассмеявшись, я схватила сумку, на ходу запрашивая в телефонном поисковике адреса ближайших магазинов ткани.

К сожалению, таких оказалось немного, однако мне все равно удалось кое-что урвать. На радостях я решила зайти еще и в отдел товаров для дома — прикупить разных безделушек, чтобы создать уют.

Медленно прогуливаясь между высоченными стеллажами со всякой всячиной, я краем глаза заметила знакомую светлую макушку.

— Егор? — позвала парня, остановившегося у стенда с веревками и крепежами.

Резко обернувшись, Безруков рассеянно сосредоточился на моем лице.

— Аля… — он помахал мне какой-то неопознанной мной железякой.

— Это что? — опасливо указала на крюк в его руке.

— Мы с батей затеяли ремонт на даче, — пожал плечами Егор.

— А я подумала, ты типа Кристина Грея… — смущенно хихикнув, засунула руки в карманы кардигана.

Егор вопросительно выгнул бровь, и мне пришлось пуститься в путаные объяснения:

— Ну, в «Пятидесяти оттенках серого» была сцена, где Кристиан и Анастейша случайно столкнулись в хозяйственном магазине. Он покупал веревки и корабельные стяжки для своего э-э… хобби.

— Я не читал «Пятьдесят оттенков».

Ну кто тебя за язык тянул, Аль? Сейчас он подумает, что я озабоченная фанатка творчества Элл Джеймс, а ведь я бросила эту ерунду, не осилив даже половины!

— Но я смотрел фильм, — подмигнул Егор. — Все три фильма, — улыбка на его ярких губах стала шире.

— Правда?

— Ага. — Снова повисла неловкая пауза. — Только, в отличие от Грея, я не особо владею всеми этими приемчиками… — Блондин нервно взъерошил волосы. — Совсем не владею. Черт! — Он опустил голову, внезапно обнаружив что-то любопытное на своих кроссовках. — Как обычно, все испортил… — добавил Егор бесцветным голосом, заставив меня усомниться, что именно этот парень, как безжалостный волк, сегодня днем был готов перегрызть глотку своему оппоненту.

Сейчас же Безруков, хмуро сведя брови, переминался с ноги на ногу, рассматривая напольное покрытие.

— Может, прогуляемся? — вдруг предложила я, только чтобы прервать этот неловкий момент.

— Ты серьезно? — уголки губ парня дрогнули от еле уловимой улыбки. — Даже несмотря на то, что у меня полная корзина веревок и всяких подозрительных железяк?

— Абсолютно серьезно.

— Хочешь кофе? Тут рядом есть неплохая кафешка, — предложил Егор, когда мы, рассчитавшись, покидали магазин.

— Только если на вынос… — Я покосилась на часы. — У меня осталось совсем немного времени до «комендантского часа».

— Строгие родители? — при слове «родители» на лбу Егора появилась паутинка из мимических морщин.

— Я живу с отцом.

Хотела добавить про маму, но в горло словно воткнули раскаленный прут: до сих пор не научилась спокойно обсуждать эту тему.

— Ясно. — Мой спутник еще сильнее нахмурился. Некоторое время мы шли молча. Кажется, он испытывал еще большую неловкость, чем я. — Вот это место! — наконец, с облегчением произнес Безруков, указывая на аляповатую вывеску кофейни.

Егор распахнул передо мной дверь, которая возвестила о нашем визите звоном. Внутри тихо играла музыка, пахло свежей выпечкой. Бледно-голубые стены завешаны картинами с изображением десертов, и я вдруг ощутила, как рот наполняется слюной.

— Тут очень уютно!

— И реально классно варят кофе, — ответив на мою улыбку, Егор подбородком пригласил идти дальше — к массивной белоснежной барной стойке.

— Можно, я возьму на свой вкус? — тихо поинтересовался, покосившись на обширное меню напитков, которое услужливо всучил нам официант.

— Конечно.

— Два кедровых латте!

Не обращая внимания на бармена, парень сосредоточенно смотрел мне в глаза. Ох.

— Почему именно кедровые? — Я смущенно кашлянула.

— Ну, в нашу первую встречу ты сказала, что приехала из маленького городка в западной Сибири. Я подумал, там точно растут кедры, и… Черт. — Егор снова, как в магазине, нервно прошелся пятерней по волосам, опустив взгляд в пол.

Не знаю, что изумило меня сильнее: что этот стильный привлекательный парень так откровенно нервничает, или что он запомнил, откуда я приехала?

— Да, там много кедров. Очень много кедров. — Энергично кивая, заверила я. — Спасибо, что захотел меня подбодрить.

Расплатившись, Егор протянул мне напиток. Неловко переглядываясь, мы направились к выходу, как вдруг я услышала натянутый, словно стрела, голос за спиной:

— Егор?..

Развернувшись, мы практически столкнулись с Терехиной. Староста с подружками, нарядившись так, будто пришли не в уютную кофейню, а на дискотеку, заняли ближний к барной стойке стол.

— Привет, Ален, — ровно произнес мой спутник.

— Новенькая… — Стоило нашим взглядам столкнуться, лицо Терехиной скривилось. — Что вы тут делаете?! — поинтересовалась она таким тоном, будто мы забыли попросить ее письменное согласие.

— Случайно столкнулись в магазине, решили немного прогуляться, — все так же безэмоционально ответил Безруков.

— Вот как…

В переводе с «Терехинского» это означало: «Ты только что вырыла себе яму, новенькая!»

— Да, Егор вызвался побыть моим экскурсоводом…

Я неловко рассмеялась, стараясь хоть немного снизить градус напряжения, но тут же пожалела, что вообще вклинилась в диалог, потому что невидимая удавка, которую одноклассница затягивала на моей шее, практически привела к асфиксии.

Нехватка кислорода — вот что я испытывала, глядя в ее переполненные ревностью серые глаза.

— Может, закончишь экскурсию и присоединишься к нам, Егорушка? — Алена смахнула невидимую соринку с плеча его черной толстовки.

— В другой раз. Увидимся завтра в школе. — Кивнув, он легонько подтолкнул меня к выходу.

— Всем пока.

— Счастливо, новенькая…

Воздух. Мне срочно нужен был свежий воздух, ведь эта встреча сказалась на работе моих легких, практически выведя их из строя.

— Что это было? — сипло поинтересовалась я у Егора, делая маленький глоток латте.

— Не обращай внимания. — Парень пожал плечами, тоже принимаясь за свой напиток. — Аленка в курсе, что между нами не может быть ничего, кроме дружбы, — добавил он безапелляционно.

— Кажется, ее не особо устраивает такой расклад.

— Аль, хочешь начистоту? Мне пофиг!

Между нами повисла напряженная пауза. Снова. Откровенно говоря, я вообще уже пожалела, что пригласила его прогуляться. Ненароком нажила себе смертельного врага, ведь и ежу понятно, что Терехина сохнет по Безрукову и расценила нашу прогулку как посягательство на свое.

— Я рад, что ты перевелась в нашу школу. Новый человек. Как глоток свежего воздуха. — Егор хрипло рассмеялся. — Потому что в нашем болоте все всё друг о друге знают. Это невыносимо. Я планирую поступать в Москве. Мечтаю затеряться в огромном мегаполисе… — Запрокинув голову, Егор некоторое время рассматривал тяжелые свинцовые облака. — Ну а как у тебя с личной жизнью? — он кашлянул в кулак, наконец, сосредоточившись на моем лице.

— У меня есть парень.

— Серьезно? — даже не попытался скрыть разочарования в голосе.

— Ага. Только теперь нас разделяют тысячи километров. Я здесь, он там. Поэтому, похоже, наши отношения обречены, — ответила честно.

— Пообещай, что я буду первым, кому ты сообщишь о вашем расставании, — еле слышно пробормотал Егор, заставив мои щеки вспыхнуть.

Я неопределенно покачала головой:

— Понимаешь, Дима для меня больше, чем просто парень. Он друг. Настоящий друг. Который был рядом в самые тяжелые времена. Я не могу вот так все разорвать… — решила быть откровенной до конца, чтобы не дать повода для ложных надежд. Сейчас на меня столько всего навалилось, и я точно не готова к новым отношениям. — Но я не против общаться по-дружески! — поспешно добавила, глядя в хмурое лицо Егора: после моих откровений парень сник.

— Отправила меня во френдзону! — безрадостно рассмеялся, бросив в урну пустой стаканчик. — Извини, если сделал что-то не так. У меня немного опыта в общении с девушками. Вернее, его вообще нет, — он уставился на свои найки.

Меня вновь затопило волной негодования. Скорее бы поверила в то, что Австралия плоская, а люди, называющие себя австралийцами, актеры, подосланные НАСА, чем в то, что этот светловолосый широкоплечий красавчик не умеет общаться с девушками.

Совершенно не вовремя в голове всплыл образ подростка-беспризорника, ценой собственной жизни защищавшего ребенка. Судя по всему, эта трагедия оставила в душе Егора неизгладимый след. Отсюда и проблемы с самооценкой.

— Давай договоримся: как только я окажусь в статусе свободной девушки, ты узнаешь об этом первым, — улыбнувшись, я взъерошила его слегка вьющиеся светлые волосы.

Безруков резко выдохнул. Он долго, не произнося ни слова, смотрел мне в глаза, но вдруг на его лице появилась кривая ухмылка:

— Мне нравится такой уговор, Аля.

Попрощавшись с Егором, который проводил меня до ворот, прежде чем зайти в дом я решила проверить, забрал ли Воронов ручку с презентом.

Услышав голоса и заливистый смех на соседнем участке, я на цыпочках подошла к забору и обнаружила, что на почтовом ящике сверху ничего нет. В груди похолодело, стоило заметить мой ягодный кекс… втоптанный в землю. А ведь я готовила его по фирменному рецепту мамы. От всего сердца.

— Дуралей! — прошептала, решительно направляясь к дому. — Пернатый… — добавила зло. — Пернатый дуралей! Вот кто ты, Кирилл Воронов…

Немного успокоившись и приняв душ, я решила поболтать с Димкой по «Зуму». Из-за четырехчасовой разницы во времени мы третий день не могли состыковаться. Покосившись на часы, я сообразила, что у моего парня уже второй час ночи. Однако зная, что он сова, решила попытать удачу.

— Аля?! — во весь экран появилось веселое загорелое лицо со смеющимися карими глазами.

— Дим… здравствуй! — моргала, пытаясь расслышать его из-за музыки на заднем плане.

— Эй, идиоты, сделайте тише! Аля звонит!

Мне удалось у него за спиной разглядеть некоторых наших одноклассников. Судя по всему, Дима прекрасно проводил время на какой-то вечеринке, даже и не думая закругляться.

— А кто это у нас тут по видеосвязи?! М-м? Сладкая попа?! Приве-е-е-т! — Полька вырвала телефон, бомбардируя меня воздушными поцелуями.

— Бабка! — я улыбнулась. — Как дела?

— Без тебя скука смертная… — закатив глаза, Полина накрутила на палец прядь своих блестящих каштановых волос, выбившуюся из «голливудских» локонов.

Отметила, что подруга накрашена ярче обычного и надела счастливое красное платье «для особых случаев». Очевидно, Поля пришла на вечеринку не просто так.

— Мне тоже очень вас не хватает, — уныло пожала я плечами.

— Поль, ну-ка верни телефон! — Димка погрозил ей пальцем.

Между ребятами завязалась шуточная потасовка. Рассеянно смотрела в их счастливые возбужденные лица, ощутив еле уловимый укол досады.

— Может, получится как-то состыковаться на каникулах? — не слишком уверенно поинтересовался он, то и дело отвлекаясь на ребят за спиной.

— Если только на новогодних уломаю папу приехать. Но это маловероятно…

Грохот басов практически полностью перекрыл голоса друзей. Мне было больно смотреть, как они весело проводят время без меня. Опустив голову, разглядывала розовые носки с авокадо. Пижама, кстати, тоже с авокадо. В прошлом году на распродаже мы с Полькой купили одинаковые.

— Дим, Поль! Ну, вы где застряли?! Пойдемте играть в «бутылочку»!

— Аль, какие-то перебои со связью… Я перезвоню! — Дима чмокнул экран телефона и внезапно отключился.

Вот и поговорили!

Покачав головой, я глубоко вздохнула и вышла на балкон. Я была так расстроена, что просто не могла спать. Они радовались жизни, собираясь играть в «бутылочку», пока я тут не находила себе места. Интересно, а Дима тоже будет играть?!

Этот разговор по видеосвязи стал вишенкой на торте неприятных моментов последних дней. Уперев руки в прохладные перила, я раскачивалась туда-сюда на носках, рассматривая луну. Холодная и недосягаемая, она залила участок мистическим светом, словно насмехаясь над моей болью.

И не только она.

Со стороны соседского участка послышался едкий смех.

— Эй, новенькая, чего тут ошиваешься?! Думаешь, Кирилл обратит на тебя внимание, если будешь скакать в пижамке? — Красивая шатенка из параллельного класса скрестила руки на груди, глядя на меня исподлобья.

От ее обвинений мне, право, стало смешно. Ну кто выходит на «охоту» в пижаме с танцующими авокадо?! Если бы я преследовала такую цель, то подобрала бы что-то более соблазнительное, уж поверьте.

— Ну, чего молчишь?! — не унималась стерва, поглаживая череп на груди безразмерной толстовки, явно не с ее плеча. — Кстати, мне тут про тебя уже кое-что рассказали. Берегись, новенькая. Сиди тихо. И не рыпайся. Иначе… — сладко улыбаясь, она провела ребром ладони по горлу.

Кажется, желающих со мной разделаться уже можно выстраивать в очередь.

Ох, знала бы эта ущербная, какая по счету в списке контактов пернатого придурка, живущего со мной по соседству. Хотя мне ее ни капельки не было жалко, ведь у Ворона на лице написано: самовлюбленный бабник и эгоист!

Вместо ответа я выдержала ее пронзительный ледяной взгляд, а когда фанатка Кирилла моргнула, победоносно улыбнулась и покинула балкон.

Хотела лечь спать пораньше, а завтра после школы изучить инструкцию к швейной машинке, но сон как рукой сняло. Открыв коробку, я достала подарок папы, стараясь выкинуть все дурные мысли из головы.

* * *

Проигнорировав два звонка будильника, удалось отлепить себя от кровати лишь после третьего сигнала: я уснула под утро только после того, как разобралась с выкройкой рубашки. Судя по тишине в доме, отец уже ушел на работу. Наспех позавтракав и натянув школьную форму, я схватила рюкзачок и выбежала за ворота.

Вздрогнула, когда где-то поблизости послышался рев мотора. Резко обернувшись, я увидела Ворона. Он сидел на мотоцикле, покручивая шлем в руках. И смотрел прямо на меня. Озверевшим. Диким взглядом.

Я судорожно сглотнула, ощутив, как озноб сковывает каждую клеточку тела, потому что лицо Кирилла было обезображено: кожа под глазами побагровела, нижняя губа разбита, на лбу и подбородке запеклась кровь. Скользнув взглядом ниже, отметила сбитые в мясо костяшки пальцев. Жуткое зрелище.

— Доброе утро. Ляля. — По лицу соседа расползлась зловещая улыбка.

Он спрыгнул с мотоцикла на землю, не отрывая от меня взгляда.

— Что случилось, Кирилл? — Я почувствовала, как у меня горло сжимается.

— Ты о чем? — прошептал, жадно блуждая по моему телу покрасневшими слезящимися глазами.

— Тебе нужна помощь… — пробормотала, указывая на страшные гематомы на его лице и пальцах рук.

Даже боялась подумать, какая картина откроется, когда Воронов снимет толстовку.

— Помощь… — хмыкнул, поравнявшись со мной. — Помощь понадобится тебе, Ляля, если не оставишь меня в покое. — Он резко развернулся и, провернув ключ в замке железной двери, скрылся за воротами.

Несколько секунд я изумленно моргала, не веря своим глазам. Да на Воронове, судя по всему, не оставили живого места! Нужно было вызвать скорую. Мало ли… А учитывая, что он живет один…

О, небо! Помоги образумить этого пернатого упрямца!

Сделав глубокий вдох, я подошла к воротам его дома и выжала кнопку звонка до упора. Однако реакции не последовало. Тогда я слегка толкнула калитку — удивительно, но она оказалось не заперта.

Воровато озираясь, прошла по выложенной дробленым камнем дорожке к входной двери, которая, на мое счастье, тоже была открыта. Проникнув на цыпочках внутрь, я замерла на пороге, усиленно моргая, чтобы глаза быстрее привыкли к кромешной темноте в жилище соседа.

— Кирилл? — тихо позвала, сглатывая ком в горле.

— А казалась такой правильной папиной дочкой… — перехватив за локоть, он припер меня грудью к двери, зафиксировав пальцы на моей шее.

Сжал ее. Отчего воздух вмиг стал вязким и липким. Удушающим. Я не видела Кирилла, но слышала осиплое дыхание за спиной. Тяжелое. Порывистое. У нас обоих пульс шкалил. Ловила губами разряженный воздух, сминая кулачками ткань юбки, сотню раз пожалев, что решила вмешаться не в свое дело.

— Ляля. Не дергайся! — прошептал Ворон у самого моего лица, щекоча кожу обжигающим ментоловым дыханием.

— Отпусти-и…

Едва произнеся это, ощутила, как к моим губам прижалась горячая влажная ладонь. Она пахла кровью и детским мылом. Вот такое вопиюще неправильное сочетание заставило пульс гудеть под кожей еще отчетливее.

И зачем только переступила порог этого дома?!

— А ведь я могу быть очень гостеприимным хозяином. М-м?

— Ты все неправильно понял… Отпусти! — перебирала дрожащими пальчиками складки на юбке, ощущая себя добычей, загнанной в угол.

А в том, что этот парень способен меня «сожрать», отпали последние сомнения.

— Ну так объясни для тупых.

Внезапно Воронов ослабил захват на моей шее, а потом и сам отпрянул, оставляя мне место для маневра.

Поспешив развернуться, я гневно прищурилась, стараясь вложить в свой взгляд всю злобу, на которую только была способна, лишь бы он не заметил, как дрожат коленки.

— Так зачем пришла? — в его глазах парня не отражалось ни единой эмоции.

— Я всего лишь хотела предложить свою помощь. Вдруг нужно сходить в аптеку… Хотя все-таки лучше вызвать скорую… — поморщилась, разглядывая его увечья.

— Помощь?! — Воронов ухмыльнулся, смерив меня с ног до головы снисходительным взглядом. — Никто никому ничего не должен. Мелкая, беги в школу.

Однако моя злость почти сразу трансформировалась во вселенскую жалость: лицо одноклассника с каждой минутой все сильнее опухало, а синяки «расцветали». Ему просто необходим был медицинский осмотр!

— Это правда. Но ты забываешь про поступки нормального человека с правильными ценностями. Да и… не очень-то хочется жить с разлагающимся трупом по соседству.

Воронов нахмурился. Его взгляд был прикован к моему лицу, и мне стало трудно дышать. На некоторое время между нами установилась гнетущая тишина, как вдруг хозяин дома запрокинул голову и хрипло рассмеялся.

— Какая ужасная актерская игра!

Он стянул толстовку и бросил ее к своим ногам. Я неосознанно отступила на шаг, стиснув кулачки. Не знаю, какого эффекта добивался этот упрямый придурок, но волна жалости в груди вмиг стала штормовой, захлестнула меня отчаянием. Его тело… Его пышущее жаром мускулистое тело выглядело как плохо прожаренная отбивная. Кровь сочилась из многочисленных ссадин и ран.

— Что с тобой произошло, Кирилл? — еле ворочала онемевшим языком.

— Хватит строить из себя святошу. Я сразу тебя раскусил. Ищешь приключений? Поверь, даже в таком состоянии я могу тебе их устроить. — Воронов зажмурился, а затем с предупреждающей интонацией добавил: — Ляля.

— Каких еще приключений? — Я окончательно перестала его понимать.

Подмигнув, хозяин квартиры скользнул пристальным взглядом по моим ногам в белых гольфах. Я судорожно втянула воздух, сделав непроизвольное движение рукой.

Да по этому психу тюрьма плачет!

— Боже, ты серьезно?! — брезгливо скривилась. — Я, конечно, понимаю, что твое самомнение размером с полконтинента, но сейчас ты больше похож не на ворона, а на общипанную утку! — Торжествующе глядя на вытянувшееся лицо соседа, я тихонько пробормотала. — Ути-ути! Кря-кря-кря!..

Удерживая меня на привязи своего пронзительного взгляда, Кирилл шумно дышал, раздувая ноздри. Кровь стекала по его виску.

–…Я реально хотела помочь, идиот! Но теперь уж точно не стану пачкать руки! — для наглядности даже выставила ладошки вперед, а после, так и не дождавшись от Ворона никакой реакции, крутанулась на носочках и громко хлопнула за собой дверью.

Дура, Аля! Ну какая же ты дура! Вот мало же было собственных проблем? Альтруистка несчастная!

Я уже потянулась к ручке на калитке, когда резкое прикосновение обожгло запястье. Воронов развернул меня к себе лицом и, сжав плечи, хорошенько встряхнул.

— Все сказала?

— Д-да.

— А теперь послушай меня. Ляля. — Он дышал так, будто пробежал марафон, прожигая разгневанным взглядом. Мое сердце колотилось как ненормальное, пульс пикировал то вверх, то вниз… — Если скажешь обо мне хоть слово в школе… Хоть одно долбанное слово. — Его пальцы сильнее впились в мои плечи, как бы намекая, что меня ждет: надо понимать, ничего хорошего. — Никому, — повторил он, не размыкая разбитых губ. — Ты ничего не видела и не слышала, мелочь. Повтори!

— Я… я… ничего… — попыталась вырваться из его хватки, но Ворон не отпустил меня.

— Повтори! — вновь потребовал он.

— Я никому ничего не скажу.

— Хорошая девочка, — ухмыльнувшись, он щелкнул меня по носу, второй рукой продолжая сжимать плечо. — А теперь тебе пора. Таким, как ты, тут не место… — подтолкнув к воротам, Ворон распахнул калитку и вытолкал меня за нее.