Разорванные цепи

Эмилия Ахмадова, 2017

Трогательная история, которая обращается к широкой аудитории, поскольку касается щекотливых и нечасто обсуждаемых вопросов. В центре повествования лежит важнейший вопрос: «Каково это – жить с глубоким чувством внутренней свободы?» Автор начинает рассказ со случайной встречи родителей главной героини и демонстрирует нам, как это знакомство приводит к отношениям, которые заканчиваются нежелательной беременностью. Эсмира, мать главной героини, воспитывает дочь в одиночестве в очень трудных условиях. Теперь, когда Сильвана выросла, она сталкивается с проблемами взросления и ужасами семейной тирании.

Глава 3

Шокирующее открытие

Ночь была ветреная, вся в ярких фейерверках молний, наполняющих вспышками комнату Эсмиры. Огненные всполохи освещали ее кремовые обои, украшенные рисунком гигантского тигра. Из-за размышлений о предстоящем мусульманском браке Эсмира не могла уснуть. Даже в кошмарном сне она не представляла такого формального бракосочетания. Девушка всегда мечтала о пышной свадебной церемонии с блистательным приемом и живой музыкой. Она представляла себя в прекрасном белом платье, а рядом всех своих друзей и родственников. И потому Эсмира была безумно расстроена, что завтра не будет ни родственников, ни музыки, ни веселого празднования после необходимой строгой церемонии. Тем не менее, она была довольна, что мать заставила Самеда жениться на ней, чтобы предотвратить распространение злобных слухов и пересудов.

В шесть часов утра пятницы она встала и приняла душ. Эсмира решила зайти на работу, чтобы открыть книжный магазин и потом быстро вернуться домой. Из квартиры она вышла в 7:00 и села на автобус до магазина.

В это самое утро Самед проснулся с тяжелым сердцем. Пока незадачливый жених чистил зубы, он постоянно задавался вопросом: «Почему она забеременела? Ведь ни одна женщина, с которой я спал, не забеременела, ну почему же она?»

Стоя напротив зеркала, он испытывал гордость от созерцания своего крепкого телосложения, широких плеч, атлетического торса с шестью кубиками. Женщины просто обожали эти кубики, и сам он любил демонстрировать их, прогуливаясь летом по пляжу. Восхищаясь собственным отражением в зеркале, Самед засиял от гордости. Позже он принял душ и отправился к Садагет.

Садагет тоже встала рано в полной растерянности. Она немного полежала в постели, озабоченная мыслями о будущем Эсмиры. Ее переполняло чувство разочарования, когда она вспоминала свадьбы дочерей ее подруг, на которых женихи преподносили драгоценности и корзины с подарками, а невеста прибывала на свадьбу в украшенном автомобиле под музыку. У ее же дочери не будет ничего из этих атрибутов брачного торжества. Мать Эсмиры никак не могла понять, почему молодые люди не подумали прежде, чем совершить такую нелепую ошибку. Если бы они тогда задумались, то не попали бы в такую неприятную ситуацию. Садагет вспомнила, какое клеймо навесили на нее окружающие люди, которые презирали ее как разведенную мать-одиночку, подозревая ее в тайных отношениях с мужчинами на стороне.

Ее мать Мария говорила всегда: «У всех есть мужья, у тебя же никого нет, поэтому даже не вздумай ходить с гордо поднятой головой». Полежав немного, Садагет встала и начала готовиться к посещению мечети.

В 8:45 утра Эсмира уже вернулась домой. Она сняла рабочую одежду и нарядилась в красивое коричневое платье с длинным рукавом. Из своей комнаты oна услышала звонок в дверь. Садагет открыла и впустила Самеда. Он зашел с приторной улыбкой на лице:

— Доброе утро, Садагет-ханим.

— Доброе утро, молодой человек, — ответила Садагет, не сводя с него пристального взгляда. Он прошел в гостиную, явно испытывая неловкость.

В гостиной Садагет подошла к нему:

— Эсмира — мое единственное дитя, и это совсем не та брачная церемония, которую бы я для нее желала. Мне бы хотелось, чтобы у нее была пышная свадьба с кучей приглашенных гостей. С твоим появлением в ее жизни все разрушилось. Разумеется, я не буду больше терпеть твои лживые игры. Я вызвала такси. Сейчас мы поедем в мечеть и решим эту проблему раз и навсегда.

Самед сидел тихо, обшаривая глазами комнату. Он не знал, куда деваться от матери Эсмиры. Наконец-то она решила посмотреть в окно и отошла от него. Он не смог сдержать вздох облегчения, его хладнокровие и самообладание возвращались к нему снова. Она тут же повернулась лицом к нему.

— Может, выпьешь чаю, пока ждешь?

— Нет, спасибо, — неохотно ответил Самед.

Садагет увидела в окно, подъехавшее такси и крикнула дочери:

— Эсмира, такси уже здесь! Ты готова?

— Готова! — Эсмира чувствовала нервное возбуждение и мелкую дрожь во всем теле.

— Давай скорее, и не забудь покрыть голову!

Эсмира вышла из спальни, повязав на голову косынку. Вместе они направились на улицу, но чуть было не вернулись, увидев страшную аварию. Двое мужчин лежали на земле в луже крови. Один из них был мертв, а его внутренности вывалились из тела, в то время как другой захлебывался от крови, заполнявшей все его лицо и нос. Взгляд Садагет остановился на красной машине. Шокированная, она стояла, как вкопанная, наблюдая, как хрустит разбитый и измятый автомобиль, раскрошенный, словно кусок черствого хлеба, безнадежно изуродованный, с вылетевшими фарами и словно кувалдой разбитым лобовым стеклом. Водитель такси призывно засигналил, что было мочи.

— Это наше такси, Эсмира, пожалуйста, поехали, — сказала Садагет, подталкивая дочь к желтому автомобилю. Садагет сообщила водителю адрес мечети. По пути водитель начал обгонять другие машины, мчась по ухабистой дороге. Порой он был чересчур близко к другим транспортным средствам. Такси очень трясло, все пассажиры мяли друг друга как ингредиенты салата. Водитель высунул руку в окно и крикнул:

— Эй ты, сукин сын! Научись водить машину!

Садагет держась за рукоятку наверху, которая была уже наполовину сломана, обратилась к водителю:

— Пожалуйста, не надо мчаться сломя голову!

— Если не буду обгонять других, мы будем целый час ехать.

— Ну и что! Наши жизни намного важнее! — воскликнула Садагет.

Водитель немного сбавил скорость, прекратив гонку. Через час такси остановилось напротив огромной зеленой мечети. Пассажиры выкарабкались из такси и направились к дому Господа. Прежде всего они зашли в маленькую зеленую постройку — кабинет имама Назира.

— Доброе утро, — сказала Садагет.

— Здравствуйте! — ответил имам.

Самед огляделся, заметив, что в кабинете были только маленький белый деревянный стол, простой белый деревянный стул и зеленый коврик.

Имам смотрел на молодую пару с любопытством.

— Мне очень приятно видеть такую молодую парочку, как вы. Вы готовы связать себя узами брака?

— Да, — ответили они оба, глядя на имама.

— А знаете ли вы, что брак — это огромная ответственность и долгосрочное обязательство? — взгляд имама встретился с рассеянным взглядом жениха.

— Да, — ответил Самед.

— Он должен быть основан на взаимопонимании, уважении, доверии и любви, — продолжал имам Назир, глядя на них, и лицо его расплывалось в улыбке. — Надеюсь, ваш брак именно таким и будет и принесет вам такое счастье, о котором вы сейчас даже и не мечтаете, — глаза имама сияли, когда он произносил эти слова.

Вдруг зазвонил телефон.

— Извините, — сказал он, поднимая трубку. — Сестры Севинч и Афет в мечети? Если да, то пусть зайдут ко мне.

Сказав это, имам повесил трубку. Через несколько минут две женщины средних лет вошли в кабинет имама, тяжело дыша.

— Доброе утро, — сказали женщины.

— Доброе утро, — ответили им собравшиеся.

Указав рукой на женщин, имам представил их:

— Садагет-ханим, это Севинч и Афет. Они будут свидетельницами на вашей церемонии.

Садагет пригляделась к ним. Севинч была низкорослая толстушка, а Афет — высокая и стройная.

— Принесли ли вы свои паспорта или свидетельства о рождении? — спросил имам.

Садагет достала свидетельство о рождении Эсмиры из своей сумочки и передала его имаму.

— А что у тебя, Самед? — спросил имам.

Самед посмотрел на него, лицо его задергалось.

— Я забыл, — соврал он.

Имам сощурил глаза:

— Как ты мог забыть? Прежде, чем заключить брак, я должен увидеть паспорт или свидетельство о рождении. Все равно, я проведу процедуру без них, но позже принесите. Раз этот брак не запланирован, я не буду следовать обычной процедуре. Да простит меня Всемогущий!

Он проверил свидетельство о рождении Эсмиры, затем снова посмотрел на Самеда:

— Как твоя фамилия?

— Абдулаев.

Легкая улыбка играла на губах у обманщика. Глазами он пытался не встречаться со взглядом имама.

Сделав некоторые заметки, имам сказал:

— Пойдемте за мной.

Он вышел из кабинета и направился к мечети, все последовали за ним. Каждый снял свою обувь и вошел в огромное здание. Эсмира посмотрела вокруг и увидела богатый темно-зеленый ковер на полу. Стоя на деревянном Минбаре, символизирующем собой алтарь, он попросил всех подойти к нему поближе. Имам прочитал отрывок из Корана и остановился.

— Самед Абдулаев, вы согласны взять в жены Эсмиру Бабаеву?

— Да, — чуть слышно сказал Самед.

— Сестра Садагет, ваша дочь согласна выйти замуж за Самеда Абдулаева?

Садагет посмотрела на Эсмиру:

— Да, она согласна.

Имам сказал еще немного слов о важности брака и прочитал отрывок из Корана. Когда церемония была окончена, имам попросил свидетельниц, невесту и жениха подписать свидетельство о браке. После подписания документа он объявил:

— Теперь вы муж и жена!

Садагет была, наконец, спокойна:

— Спасибо, имам Назир, что так помогли нам. Да благословит вас Господь хорошим здоровьем на долгие годы! — на душе у Садагет стало легко и радостно, и губы непроизвольно сложились в довольную улыбку.

— Спасибо, сестра, — имам посмотрел на часы, — о, Боже, как поздно! Мне нужно посетить больного! Прошу прощения, но мне пора! Идите с миром, — сказал имам Назир, сверкая своими золотыми зубами и недоуменно глядя на выступающий живот Эсмиры. «Не понимаю, как такая женщина могла соблудить и зачать ребенка вне брака во грехе. Неужто она не читала Коран?» — размышлял имам, покидая мечеть.

Садагет поговорила с женщинами-свидетельницами и поблагодарила их.

— Нам тоже пора уходить, — сказала она. Троица покинула мечеть, оставляя свидетельниц позади.

После церемонии бракосочетания Эсмира ощущала блаженство, думая, что Самед теперь стал ее законным мужем. Но мысли о его первой жене смущали ее и вызывали отторжение. «И почему мусульманским мужчинам разрешено иметь больше одной жены? Он будет спать с этой загадочной женщиной, а потом приходить в мою постель. И почему я должна делить его с кем-то еще? Но хотя бы моего ребенка не назовут внебрачным или приблудным, и никто не посмеет назвать меня беспутной или обвинить, что я прыгнула к нему в постель без брака».

Тем временем Самед упаковал все свои вещи и переехал в квартиру своей жены, в которой было две спальни и гостиная. Новоиспеченный зятек Садагет был ничуть не расстроен совместным сожительством, ведь так он экономил деньги на аренде жилья. Живя с Эсмирой, он был настолько скуп, что не тратил деньги даже на продукты. Его теща покупала ему сигареты и лезвия для бритвы. Хотя ей и не нравилось тратить на него деньги, они хорошо ладили. Самед помогал ей убираться, готовить и даже сам стирал свою одежду. Муж Эсмиры хорошо умел завоевать доверие и любовь окружающих, ублажая их. Он прочитал столько книг о том, как правильно выстраивать отношения с людьми и влиять на них. Все приемчики, о которых он узнавал из этих книг, он применял на своих знакомых, а особенно на женщинах, пытаясь оказывать на них воздействие. Жизнь Самеда была полна лжи и в ней не было страха божьего суда. Этот факт вызывал изумление даже у его друзей. Так однажды Самед с другом Тарханом сидели вдвоем на деревянной скамейке в парке и играли в домино. И Тархан вдруг решил высказать свое мнение:

— Друг, меня просто поражает, насколько безрассудным ты можешь быть, ведя такой греховный образ жизни. Ты живешь так бесшабашно и столько обид наносишь женщинам. Это ведь не по-мусульмански, у нас другие обычаи и традиции, мы стараемся жить целомудренно. Какое оправдание ты находишь такому разрушительному неблагопристойному поведению? Неужели ты совсем не волнуешься и не страшишься, что Бог накажет тебя?

Самед закурил сигарету. Он отклонился назад и, посмотрев на Тархана, выпустил дым прямо другу в лицо.

— Интересно, а кто ты такой, чтобы судить меня? — спросил Самед раздраженно, безразлично глядя на друга. — Ты живи своей правильной и правдивой жизнью, а меня оставь в покое.

Затем он положил ногу на ногу. Самед втянут сигаретный дым и снова выдохнул его в лицо Тархану.

Тархан закашлялся, его глаза заслезились, он посмотрел в глаза друга своими сморщенными от дыма глазами. Он плотно сжал губы в тонкую линию:

— Я не сужу тебя, но у каждого греховного или злого поступка есть последствия. И поскольку ты мой друг, я переживаю из-за твоих прегрешений.

Самед скривил губы и закатил глаза, выдувая колечки дыма в лицо друга и гримасничая.

— Ты указываешь мне на ошибки и таким образом осуждаешь меня.

Тархан затряс головой:

— Ты не знаешь разницы между осуждением и обличением? Если бы я сказал: Самед, ты бесчестный, лживый бабник, который спит со всеми подряд, бесцельно и беспричинно портя женщин, тогда бы я осудил тебя, а это мерзко в глазах Всемогущего. Но если кто-то делает что-то плохое и вредит этим окружающим и себе самому, я не могу закрыть глаза и притвориться слепым. Если я это сделаю, то стану равнодушным, и Бог может меня тоже наказать.

Тархан продолжал кашлять и обмахивать лицо рукой, пытаясь развеять дым. Самед игнорировал эти действия и продолжал курить:

— Тархан, как ты любишь разглагольствовать обо всем, что касается меня! Ты можешь о чем-то другом поговорить?

— А ты можешь избавиться от своей противной привычки выдыхать дым мне в лицо? — возразил Тархан.

Он встал со скамьи, чувствуя раздражение. Тархан, имея мускулистое и рельефное, как у скульптуры, тело, казалось, готов был нанести Самеду внезапный удар.

— Я тебе уже сказал, я не осуждаю, но пытаюсь обнажить твои ошибки, чтобы ты не расхлебывал потом последствия.

— Это моя проблема, не твоя, — ответил Самед, скрестив руки и задрав вверх свой подбородок.

— Ты прав, — неохотно согласился Тархан. — Но, раз ты мой друг, я пытаюсь помочь тебе выйти на правильную дорожку.

— Я, что, просил тебя о помощи? Помогай тем, кто тебя просит об этом, — парировал Самед, в то время как улыбка сходила с его лица, а между бровями пролегла глубокая морщина.

— Бывает, что люди боятся или стесняются просить. А некоторые просто не осознают, что нуждаются в помощи. Поэтому я не жду, когда меня попросят. Всевышний ждет от нас любви к ближнему, а мы можем проявить эту любовь только совершая добрые дела и заботясь друг о друге.

Наевшись вдоволь проповедью Тархана, Самед поднялся, чтобы уйти:

— Каждый раз, когда мы встречаемся, ты начинаешь читать мне мораль. Я сыт этим по горло. В другой раз поговорим, — сказал Самед нетерпеливо и ушел.

Ложь Самеда о другой жене позволила ему проводить какое-то время с Татьяной. После последней размолвки с любовницей ему не составило труда уговорить ее принять его назад. В этот раз он рассказал ей об Эсмире и о фальшивом супружестве. Самед обманул Татьяну, что именно Садагет заставила его жить с Эсмирой.

— Что ты им сказал? — спрашивала Татьяна гневно.

Самед развалился, скрестив руки за головой.

— Показал паспорт друга, но я вклеил туда свою фотографию. У нас одинаковое имя, но разные фамилии. Мой друг женат и у него двое детей. И эту информацию я показал Садагет, — продолжал Самед, задрав подбородок.

Татьяна наклонилась к нему:

— И это не стало препятствием для брака?

— В определенных обстоятельствах стало бы, но Эсмира беременна, поэтому Садагет настояла, и так имам нас поженил. Но раз я использовал фальшивую фамилию, мой брак не настоящий, — Самед сиял, довольный собой.

Лицо Татьяны на секунду стало непроницаемым, а затем оно расцвело от радостного осознания, что Самед не состоит в законном браке.

— Так значит, Эсмира думает, что ты ее законный муж. Погоди, а это твой ребенок? А то я немного отвлеклась на другие детали.

— Мой, — Самед насмехался, качая головой. Он подумал: «Мне следовало использовать презерватив».

— Как это случилось? — спросила Татьяна, чувствуя ревность к Эсмире, которая вынашивала его дитя. Она кусала губы, становясь мрачнее тучи.

— Татьяна, просто прими это как данность. Ты задаешь слишком много вопросов, — гневно возразил Самед.

— Где вы познакомились? — не унималась та.

— Она работает управляющей в Сабаильском книжном магазине, — рассказывал Самед.

— А, я знаю этот магазин, так как покупала там книги. Когда ты собираешься все им рассказать?

— Не знаю. Мне пора, — воскликнул Самед, не давая возможности Татьяне задавать другие вопросы. Спускаясь по лестнице, он чувствовал глубокое возмущение из-за любопытства Татьяны.

В течение нескольких дней Татьяна размышляла о фиктивном браке. Разъяренная ревностью, она решила посетить Эсмиру и выложить ей всю неприглядную правду. Утром во вторник она специально нарядилась в черную обтягивающую блузку и короткую красную юбку, чтобы только позлить Эсмиру. Она была не так молода, но в свои 35 выглядела очень привлекательно, именно поэтому 25-летний Самед продолжал с ней встречаться. До встречи с Самедом она имела отношения с другим молодым азербайджанским парнем, и из-за бесконечной череды бойфрендов люди судачили о ней. В 20 лет она родила дочку, и когда та достигла 7-летнего возраста, Татьяна отправила ее в школу-интернат. Несчастная девочка видела свою мать всего лишь раз в месяц.

В 10 часов утра Татьяна покинула свои апартаменты. В автобусе она не переставая размышляла о том, как Эсмира отреагирует на новость, но в то же время она страстно желала, чтобы Самед оставил ее.

Когда автобус остановился напротив бульвара, Татьяна вышла на остановку и прошла через Торговую улицу — большой пешеходный торговый центр, где располагалось множество зданий с магазинами одежды, ресторанами, парикмахерскими и Чайханой. Проходя мимо группы молодых парней, которые стояли и курили, она прибавила скорость. Но, увидев ее соблазнительную, стройную фигуру и короткую узкую юбку, они присвистнули ей вслед:

— Эй, красотка, ты куда? Клевая одежка у тебя! — но Татьяна не обратила внимания на этих «мартовских котов».

Как только она вошла в магазин, то сразу попросила позвать Эсмиру. Самира пригласила женщину в маленький кабинет. Когда Татьяна зашла, Эсмира писала что-то в блокноте.

— Привет, Эсмира. Я Татьяна — девушка Самеда.

Эсмира выронила ручку от неожиданности:

— Кто, простите?

Она подняла ручку и уставилась в лицо Татьяны. Ее глаза сощурились, как мелкие щелочки, голова склонилась по направлению к Татьяне.

— Бывшая девушка, может быть? Вам известно, что он состоит в браке со мной и что я ношу его ребенка? — сказала Эсмира строго, не скрывая удивления.

Татьяна расправила плечи и выпрямилась для большего эффекта.

— Ха-ха-ха! О каком браке идет речь? Он надул тебя. Вы вообще не расписаны.

— Мы женаты, — защищалась Эсмира, она шумно задышала, блуждая глазами по комнате. Она смерила взглядом Татьяну, ее правое веко непроизвольно задергалось.

«Кто эта женщина? Кто дал ей право приходить сюда и нагло лгать?»

На трясущихся ногах она подошла к двери и открыла ее:

— Татьяна, я не знаю, чего вы добиваетесь, но я прошу вас покинуть мой кабинет прямо сейчас!

— Эсмира, дай мне закончить. Тебе же лучше будет, — отрезала Татьяна и быстрыми шагами направилась к двери, не сводя глаз с Эсмиры.

— Он никогда не был женат и у него нет детей. Он просто не хотел жениться на тебе, — воскликнула Татьяна.

Эсмира закрыла дверь и слабеющими дрожащими ногами побрела к столу. Ее взгляд потух, голос стал глухим:

— Это не правда. В его паспорте написано, что у него жена и дети.

Татьяна огрызнулась:

— Эсмира, как ты можешь быть такой наивной? Он использовал паспорт друга, в который вклеил свое фото, — Татьяна опустилась на стул, положив ногу на ногу.

— А вместо того, чтобы ходить к своей выдуманной жене, он ходил ко мне и занимался со мной сексом!

Произнеся эти слова, Татьяна зарделась от гордости, она смотрела прямо в глаза Эсмире.

После этих слов Эсмира почувствовала опустошение. Все спуталось у нее в голове. Она медленно села и положила руки на живот. Девушка чувствовала чудовищную слабость, тихим голосом она взмолилась:

— Татьяна, пожалуйста, уходите. Иначе я вызову охрану.

Видя состояние Эсмиры, Татьяна торжествовала.

— Нет нужды в охране. Я сделала то, что хотела, и теперь ухожу.

«Но если ты думаешь, что сможешь оградить его от меня, то сильно ошибаешься», — подумала Татьяна про себя.

После того, как цель была достигнута, она покинула кабинет Эсмиры с чувством удовлетворения, оставляя за спиной расстроенную соперницу. А Эсмира чувствовала себя очень плохо, она ощущала боль внизу живота. Девушка попыталась встать со стула, но не смогла.

«Может ли это быть правдой? — спрашивала она себя сквозь рыдания. — И что мне теперь делать? Если он уйдет от меня, соседи воспримут это так, словно я жила с любовником».

Выросшая в мусульманском обществе, Эсмира не раз видела, как национальные традиции и верования заставляли людей осуждать бедных женщин, которые сделали несчастливый выбор и совершили ошибку или которых осуждали за то, что они носили современную одежду или даже просто улыбались во время разговора с мужчиной. Именно поэтому она боялась, что ее имя будет запятнано, а ее достоинство утрачено.

Посидев несколько минут в тишине, она позвонила Сабине и все ей рассказала.

— Эсмира, не плачь, это не поможет, — сказала Сабина обеспокоенно. — Ты должна придумать, как избавиться от ребенка. Оставь его в больнице и забудь навсегда этого идиота. Тебе не нужен такой муж.

Эсмира подперла голову левой рукой, заливая слезами рабочий стол:

— Я не уверенa, должна ли я вызвать преждевременные роды и отдать ребенка?

— Конечно, ты должна, — настаивала Сабина.

Эсмира откинулась на спинку сидения, опустив плечи:

— Как я могу отдать ребенка неизвестно кому? А вдруг мой ребенок будет страдать от насилия или жестокого обращения?

— Тогда приготовься к осуждению нашего общества. Не будь дурочкой, Эсмира. Ты же знаешь, как тяжело в Азербайджане расти незаконнорожденным ребенком, — наставляла Сабина.

— Хорошо, Сабина, я подумаю об этой возможности, но мне надо обсудить сперва с матерью, — вздохнула Эсмира.

— Хорошо. Поговори с ней и дай мне знать, когда будешь готова. Я тебя свожу к своему гинекологу в больницу.

— Я так растеряна из-за обмана Самеда, — Эсмира всхлипнула.

— Он просто один из тех, которые лгут, чтобы затащить тебя в постель, и когда они получают от тебя то, что им нужно, то тут же бросают. Я вообще не понимаю, что ты нашла в таком, как он. Да, Самед красив, но внутри он гнилой. Надо выбирать мужчину не по его внешности, а по внутренней красоте. Мой Дима — вот не красавец, но он дает мне возможность ощутить себя женщиной и обращается со мной, как с королевой. Он настоящий джентльмен с добрым сердцем и хорошими намерениями, — сказала Сабина, улыбаясь.

— Ты права. Держи его покрепче и не отпускай. Мне теперь так стыдно, что я не знаю, как рассказать об этом матери, — произнесла Эсмира, потирая висок.

— Просто скажи ей правду и будь что будет. В любом случае, успокойся и не паникуй. Все уcтроится, само собой.

Сабина громко зевнула и сказала подруге:

— Эсмира, у меня свидание с Димой, мне пора идти. Потом поговорим.

— Хорошо, — ответила Эсмира. Она положила трубку и попыталась сосредоточиться на работе.

В этот день Эсмира закрыла магазин на час раньше, ей нужно было время подумать о том, как правильно преподнести эти новости матери. Она понимала, что Садагет не обрадуется и, возможно, нападет на Самеда. В то же время, ей было любопытно, знал ли Самед о визите Татьяны. Она дошла до остановки и села на трамвай.

K шести часам вечера Эсмира была уже дома. Открыв дверь, она прошла в гостиную. Самед смотрел футбольный матч, а мать готовила ужин на кухне.

— Добрый вечер, Самед, — сказала она, натянув притворную улыбку. Увидев его, Эсмира хотела закричать: «Убирайся к черту из моей жизни, лжец, проклятый бабник!» Но она оставалась спокойной. Женщина просто смотрела на Самеда тусклыми глазами. В глубине души она испытывала огромное разочарование. «Как я могла быть такой наивной?» — она печально вздохнула.

— Привет, Эси, — ответил Самед, не поворачивая головы от телевизора. Это был матч между СССР и Италией. Она продолжала смотреть на него с недовольством, но решила переодеться прежде, чем начать разговор.

— Мама, я пришла!

— Как дела на работе? — спросила Садагет с кухни.

— Все в порядке. Я пойду переоденусь, — она поплелась в спальню, чувствуя себя, словно зверек, попавший в капкан.

— Самед, поставь, пожалуйста, на стол тарелки и столовые приборы и не забудь салфетки! — снова крикнула Садагет.

Раздраженный зять взмахнул рукой в воздухе, словно пытаясь прихлопнуть назойливую муху. «Почему она вечно меня беспокоит, когда я смотрю футбол по телевизору?» Он встал с дивана и выполнил все указания своей тещи. Потом он помог ей поставить ужин на стол, несколько взбудораженный тем, что пропускает матч.

— Эсмира, ужин готов, — призывно сказала Садагет.

— Через минуту приду, — ответила ей дочь.

Она вышла из спальни в длинном голубом платье, и они уселись за стол. Поблагодарив Бога за еду, они начали трапезу. Пока они ели, Эсмира смотрела на Самеда слегка прищуренными глазами и хмурилась.

«И как я могла быть настолько слепой, чтобы не разглядеть его истинную сущность? Посмотрите только — он выглядит невинным ангелом, но внутри это настоящий демон» — Эсмира протяжно и глубоко вздохнула.

Садагет заметила, какое бледное лицо у ее дочери:

— Эсмира, что-то не так? Ты очень бледная и непривычно тихая.

— У меня был тяжелый день, — объяснила Эсмира, пытаясь отделаться от матери.

Садагет принялась разрезать долму:

— Что случилось?

Эсмира посмотрела на мужа, ее губы изогнулись в иронической улыбке:

— Любовница Самеда навестила меня. Я узнала, что он опять одурачил нас.

— Что? — брови Садагет взлетели вверх. Самед уронил нож и попытался встать.

— Сидеть! — скомандовала Садагет. — Что он сделал в этот раз?

— Его дешевка сказала, что у Самеда никогда не было другой жены и детей, и что он использовал для женитьбы фальшивые документы.

Самед снова попробовал встать, но Садагет оказалась быстрее. Она поднялась и приблизилась к нему вплотную, положила руки ему на плечи и взглянула прямо в его глаза. Лоб ее бороздили глубокие морщины, брови нахмурились:

— Сядь! Разговор не окончен. Эта потаскуха сказала правду?

Ему хотелось исчезнуть:

— Да, — пробормотал он, избегая взгляда Садагет.

Садагет схватила его за футболку и залепила ему звонкую пощечину, от которой он чуть не слетел со стула:

— Послушай меня, сукин ты сын, я позволила тебе войти в наш дом и приняла тебя как своего сына, а ты все это время дурил нас!

— Прошу вас, простите меня, — мямлил oн. Все его тело напряглось в ожидании следующего удара.

Садагет ткнула пальцем ему в грудь:

— Ты опять попытался обманным путем увильнуть от женитьбы на моей дочери. Раз уж ты не женат ни на ком, ты женишься на моей дочери или я задушу тебя голыми руками за то, что обесчестил мое дитя!

— Садагет-ханим, пожалуйста, успокойтесь и прекратите тыкать меня. Все случилось слишком быстро, и я растерялся и наделал ошибок, — защищался мужчина, покрываясь потом. При этом его слегка трясло.

Садагет перестала тыкать ему в грудь, но продолжала стоять рядом:

— Прекрати прикидываться невинной овечкой. Ты прекрасно понимал, что ты делал. Тебе лучше убедиться, что в этот раз ты не допустишь ошибок и не будешь нам лгать, — сказала Садагет и отошла от него.

— У меня пропал аппетит, мне надо прогуляться, — сказал Самед, надеясь, что его никто не остановит. Теща смотрела на него пристально, от напряжения ее левый глаз задергался.

— Главное, чтобы ты вернулся, — отчеканила Садагет.

Он подошел к двери и вышел из квартиры. Самед хотел вдохнуть свежий воздух и подумать о том, каким будет его следующий шаг. Он понимал, что в этот раз ему не сбежать.

Эсмира потеряла аппетит и покинула Садагет. Она прошла в свою спальню и горько расплакалась, потирая свой живот:

— Мамочке грустно сегодня, потому что твой отец опять наврал. И может так выйти, что у тебя вообще не будет отца. Я могла бы прежде сделать аборт, но я не хочу этого, — сказала она, не в силах остановить рыдания. Вскоре она заснула. Самед вернулся поздно, чтобы не столкнуться с Садагет. Была полночь, и Эсмира уже спала. Он смотрел на нее какое-то время, потом отправился в ванну, чтобы почистить зубы. Самед ополоснул свой рот, а затем тихонько прошел в спальню и лег рядом с Эсмирой, стараясь не разбудить ее. Он смотрел на свою жену, чувствуя себя виноватым, но твердо решив оставить ее.

В пять утра Самед встал, собрал большую часть своих вещей и ушел. Он решил снова переехать к Татьяне. Когда он добрался до квартиры любовницы, был уже ясный день. Самед поднялся по лестнице и позвонил в дверь. В ответ он услышал недовольный голос Татьяны:

— Кто еще там в такую рань? — она посмотрела в глазок и увидела Самеда. Открыв дверь, женщина потерла глаза и громко зевнула. — Что ты тут делаешь так рано, да еще с сумками?

Она впустила его. Самед прошел в гостиную, объявляя:

— Я ушел от Эсмиры, потому что ты все испортила своим визитом в магазин. Тебе не нужно было с ней разговаривать, — он смотрел на Татьяну холодно.

А та просто сияла от радости:

— Я просто хотела тебе помочь.

— В итоге ты сделала только хуже. Ее мать чуть не удавила меня, — закричал Самед тонким голосом.

— Я хотела, чтобы ты ее оставил, — она подошла к нему и взяла за руку, но он ее оттолкнул.

— Теперь они заставляют меня жениться, и я больше не смогу отделаться от этого.

Татьяна села на диван, обнажив ноги, полуприкрытые сорочкой.

— Но если они не найдут тебя, то как заставят жениться?

Взгляд Самеда упал на большую грудь Татьяны. Увидев это, Татьяна намеренно начала прикасаться к ней, посылая Самеду воздушный поцелуй и подмигивая ему.

— Все так, но Эсмира знает, где мой институт, и у нее есть номер телефона моих родственников. Если мой отец только узнает обо всем этом, он лишит меня финансовой поддержки и заставит жениться на ней. Он очень влиятельный человек в Зардобе и не обрадуется, если я запятнаю его репутацию.

— Ну а что тогда ты собираешься делать? — умоляюще спросила Татьяна, прикусив нижнюю губу.

— Останусь у тебя, пока не решу, что делать.

Тем временем, пока Самед разговаривал с Татьяной, Эсмира проснулась. Не увидев одежды Самеда, она поняла, что он ушел. Она бросилась в спальню Садагет, чувствуя растерянность.

— Мама, Самед собрал одежду и ушел!

Садагет встала с кровати:

— Ты уверена?

— Да, — Эсмира вся дрожала.

— Дай мне, пожалуйста, номер телефона кого-то из его друзей, — потребовала Садагет.

Эсмира вышла из комнаты, чтобы найти телефонный номер:

— Вот этот номер у меня есть, — сказала она. Садагет подошла к телефону и подняла трубку, попросив Эсмиру продиктовать ей номер.

Женщина пыталась дозвониться до друга Самеда несколько раз, но она слышала только гудки. Никто не брал трубку. А, может, телефон был отключен.

— Не отвечают, — прорычала Садагет, твердо сжимая трубку. — Собирайся на работу, а я поеду к нему в институт.

— Мама, оставьте его. Я устала от этого обмана, — умоляла Эсмира, повышая голос.

— Если я позволю ему сбежать от ответственности, твой ребенок будет незаконнорожденным, безотцовщиной. Ты этого хочешь? — вопрошала Садагет.

— Нет, — грубо отрезала Эсмира, — но я не могу заставить его жениться на мне или полюбить меня против его воли. И я не уверена, что вообще когда-нибудь смогу поверить ему.

— У тебя нет выбора, ему придется жениться на тебе, — заявила Садагет прямо.

Эсмира решила не спорить с матерью, а последовать ее совету. Две недели Садагет пыталась разыскать Самеда, но безрезультатно. Не способная найти его, Садагет была разгневана и предложила Эсмире избавиться от ребенка:

— Оставь его в больнице и забудь Самеда.

Понимая, что Самед оставил ее, Эсмира потеряла интерес ко всему. После того, как он ушел, она несколько дней не появлялась на работе. Почти все время она проводила на скамейке в парке, наблюдая за влюбленными парочками. «Они так счастливы. Почему я не встретила достойного и любящего мужчину, а вместо этого влюбилась в бабника и лжеца?» — размышляла она, тяжело вздыхая и роняя слезы. Она встала со скамейки и отправилась к лодкам. Почувствовав сильное желание опорожнить свой мочевой пузырь, она поспешила в общественный туалет. Как только вошла туда, то на свое удивление она услышала голоса: гудящий женский и знакомый мужской, речь их было сложно разобрать. Эсмира закрыла дверь и стала присматриваться, пытаясь разглядеть мужчину.

Но она видела только его спину и спущенные штаны. Женщина продолжала стонать, не открывая глаз. В то же время она что-то говорила на иностранном языке, водя руками по спине мужчины. Щеки Эсмиры покраснели, когда она застала пару за этим занятием. «Как можно заниматься сексом в общественном туалете? Хотя это уже не удивляет меня. На Западе есть шлюхи, которые отдаются даже в машинах».

Мужчина задрал блузку и присосался к груди девушки. По телу Эсмиры разлилось жжение. Ошарашенная, она намеренно громко кашлянула, чтобы заставить пару уйти. Услышав кашель, мужчина оторвался от груди и обернулся.

— О, Боже, это же Самед! — воскликнула Эсмира, шокированная и совершенно сбитая с толку.

Все ее тело внезапно ослабло, перед глазами замелькали огоньки. Медленно она присела на унитаз. Ее затошнило, как только она подумала о предосудительном поведении Самеда. «Эта свинья, видно, вообще не имеет стыда. Он достоин лишь презрения, надеюсь, он никогда не вернется».

Ее вырвало прямо на пол, девушка едва не запачкала свои туфли. Когда любовники ушли, она открыла дверь, держась за окаменевший живот. Потом она вымыла руки и рот и, покинув уборную, направилась на станцию метро.