О чем знает ветер

Эми Хармон, 2019

Писательница Энн Галлахер с детства зачарована Ирландией и гордится своими ирландскими корнями. Молодая американка приезжает в Ирландию в надежде узнать историю собственной семьи, которая таит множество загадок и тесно переплетена с самыми трагичными страницами ирландской революции. Поиски подробностей приводят Энн к невероятному перемещению во времени. Энн попадает в 1921 год и оказывается в эпицентре борьбы за независимость Ирландии. Доктор Томас Смит, спасший ей жизнь, принимает Энн за шпионку. Однако противиться влечению к таинственной гостье Томасу не по силам. И любовь его взаимна. Энн оказывается вовлечена в политическую борьбу, исход которой ей известен наперед. Энн не вправе влиять на течение исторических событий, но может ли она изменить историю своей семьи ради великого чувства?

Так смелее, отряд сказителей, ловчие слов!

Хроникёрам — оглядка;

вдохновенным — удержу нет,

Ибо поднят сюжет на крыло, точно вальдшнеп.

Ибо — корка, под литерами копыт искрошенная, —

твердь нам в очи пылит,

Мы же млечною поземью мчимся —

дальше, дальше…

^[1]У. Б. Йейтс

Оригинальное название: What the Wind Knows

Text Copyright © 2019 by Amy Harmon

This edition is made possible under a license arrangement originating with Amazon Publishing, www.apub.com,

in collaboration with Synopsis Literary Agency.

Cover design by Faceout Studio, Lindy Martin (7БЦ)

Фото использовано с разрешения Stocksy, автор изображения PAFF:

https://www.stocksy.com/607189/beautiful-girl-sitting-alone-on-jetty (КБС)

ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2020

Пролог

Ноябрь 1976 г.

— ДЕДУШКА, РАССКАЖИ о своей маме.

Он молчал достаточно долго — молчал и гладил меня по темечку. Я даже подумала, он не расслышал.

— Моя мама была очень красивая. Волосы темные, глаза зеленые — совсем как у тебя.

— Ты по ней тоскуешь?

Две слезинки скатились, смочив дедушкину рубашку, — я ощутила сырость щекой. Сама я невыносимо тосковала по маме.

— Уже нет, — признался дедушка.

— Как же так?

Я вдруг рассердилась. Обязан человек тосковать по родной матери, обязан — и точка! Не тоскует — значит, предает.

— А это потому, что мама всегда со мной, Энни, — объяснил дедушка.

Я заплакала.

— Тише, тише, девочка. Не надо плакать. Когда плачешь, ушки хуже слышат.

— А что им слушать? — Я всхлипнула, забыв, что сержусь.

— Песню ветра, Энни.

Я затаила дыхание. Я даже голову наклонила. Дедушка слышит — значит, и мне нужно.

— И где она, эта песня? Где?

— Не ерепенься. Может, ветер специально для тебя поет.

Ветер выл, а не пел, — выл и бился в окно спальни.

— Сам ветер слышу, — признала я. Подумала: «Хорошо засыпать под этакий вой». Добавила: — Только он не поет. Это больше похоже на крик.

— Ветер внимание твое хочет привлечь. Наверно, сейчас что-то важное сообщит.

— Поэтому плакать нельзя, да?

— Да. Когда я был твоих лет, Энни, я тоже часто плакал. Но один человек сказал: не плачь, всё будет хорошо. Ветер наверняка знает.

— О чем знает ветер?

Напевно и мягко — словно волна морская накатила и отступила — дедушка начал декламировать:

— В ветрах укрощённых, в смирённых волнах / Всё память жива о Его чудесах… — и остановился внезапно, словно забыл, как там дальше.

Я тотчас воспользовалась заминкой.

— О каких чудесах, дедушка?

— О тех, что случились на этой земле. Ветру и волнам всё давно известно.

— Что им известно?

— Абсолютно всё, Энни. Ветер, который сейчас бьется в окно, — тот же самый, что дул в самом начале времен. И дождь тоже. Потому что всё повторяется. Время движется по кругу; представь огромный круг — и поймешь. Ветер и волны первыми появились на земле. И камни, и звезды вместе с ними. Только камни говорить не умеют, а звезды слишком далеки.

— Может, им с высоты нас вообще не видно, а, дедушка?

— Пожалуй, ты права. Зато ветер и вода знают все земные тайны. Что говорилось на земле, что делалось — всему они свидетели. Ты, главное, слушай внимательно — тогда они тебе все истории поведают, все песни споют. У каждого своя история, Энни. А раз по земле миллионы миллионов людей прошли, так, значит, и людских историй столько же. Без счету, словом.

— Получается, они — ветер с волнами — и мою историю знают? — прошептала я, потрясенная догадкой.

— Конечно, — выдохнул дедушка и улыбнулся моей запрокинутой мордашке.

— И твою?!

— А как же. Истории-то наши с тобой связаны, родная. Одной без другой и быть не может. У тебя история необыкновенная. Целая жизнь нужна, чтоб рассказать. Даже две жизни — твоя и моя.

Примечания

1

Здесь и далее все стихи даются в переводе Юлии Фокиной.