Соблазн для зверя, или Альфа на перевоспитании

Эми Мун, 2021

Виктория всего лишь искала тихое местечко, чтобы залечь на дно. Провинциальный городок – отличное решение. Что может пойти не так? Да все! Начиная от байкерского феста, заканчивая соседом-оборотнем, которого руки чешутся придушить подушкой. Этот наглый, самоуверенный красавчик свято уверен в своей исключительности. Что ж, война так война! И у нее есть парочка способов поставить альфу на место. Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Непыльная работенка, уютная подсобка, и хозяйка магазинчика — милейшая старушка, а внутри до сих пор трясет.

Вот же падаль блохастая…Татуировка у него на заднице! Жаль, не отпечаток подошвы! О, с каким удовольствием Виктория пнула бы альфу под зад!

И наверняка сломала бы ногу об идеально прокаченные ягодицы…

Карандаш в руке хрустнул. Пришлось отложить в сторону и тихонько выдохнуть.

Да плевала она на оборотня и его раздутое эго! Аполлон татуированный, чтоб его!

— Ванесса, дорогая, — прошелестело из-за прилавка. — Опять с этой машиной беда! Ох, придумали же…

Виктория мученически закатила глаза. Миссис Рассел — дама сильно в годах. Магазинчик с хозтоварами держала исключительно в память о покойном супруге, но никак не могла освоить кассу и компьютер.

— Иду, миссис Рассел! — пощелкала кнопками, сохраняя скудные наработки. — Сейчас…

Петляя между стеллажами, Виктория выбралась к прилавку.

Миссис Рассел расплылась в белозубой и невозможно добродушной улыбке:

— Мой Патрик наверняка бы разругался, увидев меня за работой, — обронила мягко. — «Деньги должен зарабатывать мужчина», — процитировала строго.

— Глупости… — Виктория смущенно кашлянула. — То есть женщина тоже имеет право зарабатывать.

Старушка поправила шаль на плечах и кивнула.

— Имеет, конечно. Просто иногда мужчины так неуклюжи в своей заботе. Ох, смотри-ка, пошло дело! — потерла друг о друга сухонькие ладошки. — Спасибо, милая. И, кстати, ты можешь идти. Сегодня был трудный день.

Ах, если бы! Труднее всего было отказываться съесть еще «кусочек пирога или конфетку», а вот утро… Оно реально выдалось паршивым, с таким-то соседом!

— Как скажете, миссис Рассел. Значит, до завтра?

— Да-да, милая, в десять. Все равно эти товары не пользуются популярностью… Как Патрик их продавал?..

Виктория вежливо кивнула и выскочила за дверь. Ничего не имела против задушевных бесед, но открытость миссис Рассел немного смущала.

Даже с отцом не получалось по-настоящему близких отношений. Ее папа был весь в работе, особенно после смерти мамы — очень ее любил. А Виктория… Она ничего и не помнила. Все же три года — не слишком осознанный возраст. Только и осталось, что пара фотокарточек, и те хранились в специальной ячейке далеко отсюда — нельзя таскать личные вещи с собой, когда каждую секунду может случиться облава.

Под сердце кольнула привычная горечь, но Виктория отмахнулась, как и сотни раз до этого. Разве можно бросить семейное дело ради нескольких фото и спокойной жизни? Еще ее дед начал помогать всем, кто в этом нуждался. Даже как-то сумел насолить военным… Странная история, и отец толком ничего не знал. Только то, что однажды дедушка работал на государство, а потом решил, что с него хватит.

— Уа-а-а!

Приглушенный детский крик она услышала еще на подходе к дому. Да что опять такое?!

Улегшаяся злость всколыхнулась с новой силой. Кто этому обмудку вообще ребенка доверил?!

Виктория фурией влетела в дом и чуть не врезалась в две подушки безопасности.

— Смотри куда прешь! — рявкнула на нее незнакомая девица и еще больше выпятила внушительный бюст.

Обалдеть… Виктория нахмурилась, разглядывая застывшую напротив женщину. С каких это пор в няньки нанимают стриптизерш?

— Рот закрой, — отбила автоматически. — Ребенок плачет, — кивнула на соседнюю дверь.

Девка скривилась, словно у нее заболели все зубы разом.

— Не глухая. А ты, вообще, кто?

— Живу здесь.

На симпатичной, но слегка потасканной мордашке отразилась усиленная работа мыслей. В конце концов девка равнодушно хмыкнула и уплыла в соседнюю комнату, из которой доносился ор.

А Виктория пошла к себе. Господи, бедный ребенок! Отец — идиот великовозрастный, нянька тоже интеллектом не блещет… Интересно, что с матерью случилось? Блохастый не выглядел приверженцем семейных ценностей. Скорее, вечным гулякой, у которого до старости ветер в голове и жопе татуированной. Так что рождение дочери — наверняка случайность.

Очень редкая и странная случайность, ведь волчицы беременели трудно даже при целенаправленных попытках зачать.

Виктория зашла в комнату и заперлась на замок. Так, теперь нужно проверить схрон, который она организовала, едва переступила порог комнаты.

Долго не мудрила — ампулу с препаратом спрятала в вазочку на самой высокой полке. Все равно туда никто не глянет, а другое место искать бесполезно.

Кстати, надо бы сделать инъекцию. Не так давно получилось улучшить формулу, и теперь укола хватало на двенадцать часов. Правда, с условием, что колоть приходилось в одинаковое время, максимум — полчаса разницы. И все же это лучше, чем дырявить себя каждые три-четыре часа.

Виктория быстро открыла рюкзак и вытащила из него шприц-ручку. Вместо инсулина — препарат-блокатор. В этой ампуле осталось на два укола. Завтра утром придется менять. И делать это фактически под носом у альфы! По нервам заискрило тревожное напряжение. Виктория медленно выдохнула.

Этот переросток не способен сложить два плюс два.

Вдох-выдох.

И точно не станет искать под носом.

Вдох-выдох.

То, что на виду — всегда незаметное…. Но если альфа узнает…

Пальцы дрогнули, и Виктория чуть не выронила шприц-руку.

Ох, нет… Нельзя о таком думать! От запаха омег оборотни буквально теряли голову, превращаясь в похотливых самцов.

А воображение услужливо подкинуло картинку великолепного мужского образчика — сильного и неутомимого. Такой не остановится, пока не выжмет все соки. Он мог бы скрутить ее одной рукой и разложить в самой открытой позе, чтобы наслаждаться добычей всю ночь без передышки.

В горле пересохло, стоило представить, насколько разные у них габариты… и как пикантно это смотрится: огромный, пышущий звериной силой мужчина и хрупкая девушка рядом.

Внизу живота сладко дрогнуло, и шприц-ручка выпала из ослабевших пальцев.

Чертыхнувшись, Виктория нагнулась, чтобы его достать. Сегодня душ посетить все-таки придется. Вынужденное воздержание здорово действовало на мозги! Ей, на минуточку, двадцать третий год, и с либидо полный порядок. Иногда гормоны берут верх — ничего не поделать.

Вколов лекарство, Виктория полезла в шкаф за полотенцем. А после ванны надо будет найти хоть немного еды, иначе живот к позвоночнику прилипнет.

Но не успела она шагнуть за порог комнаты, дом сотряс вопль такой силы, что стены дрогнули.

***

Этот день не мог закончиться нормально.

Долбанных четыре часа он потратил на терки с местной администрацией, отыгрывая роль хорошего мальчика, потом мотался по объектам, выбирая самый оптимальный для расположения сцены, палаточного городка и передвижных аттракционов, чтоб они горели синим пламенем!

К вечеру Булат чувствовал себя Страшилой с головой, набитой соломой и умными мыслями. Все, о чем мечтал — притащиться в логово и тупо отдохнуть. Приготовить вкусную жрачку, хлебнуть нормального кофе, а не этой херни из автоматов, но даже сквозь ворчание мотора он услышал звуки ссоры и детский ор.

— Что за херня? — нахмурилась Таня, когда они припарковались перед домом.

Волчица приехала совсем недавно и не успела пока влиться в процесс. Потащилась какого-то хрена проверить ребенка. Делать ей больше нечего! Никогда одиночке не отдадут щенка на воспитание. Только стая, других вариантов быть не могло.

— А я откуда знаю? — прорычал, избавляясь от шлема. — Все было нормально!

Кроме соседки-пигалицы с дохрена умными советами. Стоило вспомнить рыжую фурию, как настроение проломило дно и рухнуло в бездну. Наверняка это девка шум устроила!

Нужно было сразу скрутить и отшлепать по тощей заднице.

Ярость клокотала в груди густым рычанием и, не обращая внимания на вменявшую ему что-то Таню, он влетел в дом.

— Какого хрена?! — рявкнул на визжавших куриц.

Даже ребенок притих. А Булат заготовленной речью поперхнулся, разглядывая пигалицу в коротких шортах и майке-боксерке. Нда, погорячился он про тощую… Ножки ничего такие, аппетитные. Ступни миниатюрные, лодыжки тоненькие — двумя пальцами легко обхватить можно, коленки приятно-круглые, да и бедра есть. В целом фигура тоже вполне себе. Хрупкая такая, прямо как у статуэтки фарфоровой. Сжал бы тонюсенькую талию в ладонях, и…

— Уа-а-а! — заголосил сверток.

…и какого хрена она сейчас держит его дочь?!

— Тебе кто разрешил тр-р-рогать р-р-ребенка?! — шагнул ближе.

Девка проворно отскочила в сторону. Прищурилась хищно, того и гляди обернется… Так, стоп. Она же человечка, а не волчица.

Булат нахмурился. Что за дикое сравнение?

— Сама себе разрешила! — зашипела рассерженной кошкой. — После того как соска эта силиконовая кипяток на ребенка опрокинула!

— Закрой пасть! — взвизгнула нянька. — Подумаешь, одна капля! — и под его взглядом девица сразу сбавила обороты. — Я случайно! Эта… к-хм, дочь ваша в волка превратилась! Я же не ветеринар! — пошла в атаку.

— Ты идиотка крашена! — вступилась рыжая. — Ну обернулась, и что? Волчат не видела?!

— Слушай, ты, лярва… — набычилась нянька, а в комнате ощутимо так запахло мордобоем.

— Заткнулись обе!

Командирский рев Тани быстро осадил спорщиц.

— Ты, — кивнула на рыжую. — Представься!

Та засопела. Бровки грозно схмурила, но этим Татьяну не пронять. У нее опыт ого какой, в прошлом по боевым точкам скакала, дослужилась до сержанта и ушла в запас.

— Ви… э-э-э, Ванесса.

Булат фыркнул. Более неподходящего имени для рыжей придумать сложно. Девка стрельнула в него злым взглядом, в котором читалось как далеко ему идти. Булат ответил не менее вызывающе. Даже волка дал почувствовать — злого и взъерошенного. Пигалица сдавленно охнула. То-то же.

— Теперь ты, — кивнула Таня няньке.

Та сморщила курносенький носик, но ответила:

— Дороти. Дороти Энн.

Таня подошла к рыжей и протянула руки. И — надо же! — та без разговоров отдала ребенка.

— Ожога нет, — резюмировала волчица.

— Он был! Красное пятно на ручке!

Таня покачала головой:

— Наша регенерация…

— Это не повод шпарить ребенка кипятком!..

Булат закатил глаза. Наседка, ей богу. Топала бы в свою комнату и не высовывалась. Рыжую так и перетрясло. Поняла все.

–… Хотя с учетом умственных способностей папаши, — добавила едко, — хорошо, что девочке выбрали Дороти, а не усыпили сразу после рождения!

Волк вскинулся так, что перед глазами алые пятна расцвели. Прибьет! Вот тут в гостиной и раскатает по нежно-бежевому ковру.

— Слушай, а не пошла бы ты…

— Булат! — опять вмешалась Таня.

Рыжая шевельнула губами, словно пробуя повторить его имя. По мордахе видно — удивлена. В Канаде мало кто про монголов знал, а уж о ненцах говорить нечего. Но заинтересованный взгляд девчонки неожиданно успокоил зверя. Ярость схлынула, оставляя чисто человеческое раздражение.

— Мне еще от тебя нотаций не хватало, Таня, — проворчал, недовольно рассматривая собравшийся в холле курятник.

Четыре бабы — и ни одну видеть не хотел. Даже Таню. Весь мозг ему вытрахать успела! И что на нее нашло?

Нормальная же волчица была, по семье и детям не загонялась, даже темы не поднимала! А тут прямо как медом намазали.

— Это твоя дочь, Булат! — зарычала оборотница. — Черт, да я тебя не узнаю! Какого хре… кхм. Когда ты успел стать таким эгоистичным говнюком?

— С рождения, видимо, — тявкнула рыжая.

Булат смерил девчонку откровенно злым взглядом. Мелкая засопела, стиснула зубы, но в итоге отвела глаза. Так-то лучше.

— Я уже объяснял свою позицию и повторять ее не собираюсь. Жду завтра, — кивнул молчавшей няньке, — но еще раз ребенок пострадает — руки оторву, ясно?

Блонда возмущённо фыркнула и упорхнула к своей красной тарахтелке.

А Булат развернулся и пошел в кухню. Там еда и кофе. А ему чертовски надо успокоиться.

— Даже на дочь не глянешь? — опять встряла Таня, но он проигнорировал волчицу.

Не глянет. Еще двадцать восемь дней — и он будет свободен. Впору как арестанту зарубки ставить…

***

Виктория проводила альфу ненавистным взглядом.

— Скотина… К-хм, — осеклась, с опаской взглянув на стоявшую рядом волчицу.

От такой махины если затрещина прилетит — мозги через уши вытекут. Эта… Таня походила на женскую версию коммандос. Характерный военный прикид и фигура — закачаешься. Плечи широкие, грудь колесом, задница крепкая и наверняка способная расколоть орех, да и бицепсы внушали уважение — не у каждого мужика такие встретишь. Настоящая валькирия! С очень милым личиком и прекрасными карими глазами.

— Еще какая скотина, — пробурчала волчица и понесла девочку на второй этаж. — Надо умыть и осмотреть, — пояснила замешкавшейся Виктории. — Поможешь?

Ну что ж… Отказывать как-то неприлично. Тем более к волчицам Виктория особой неприязни не питала и даже иногда жалела. В стаях царил негласный патриархат и часто оборотницы страдали не хуже омег, находясь в паре с каким-нибудь властным ублюдком или эгоистичной тварью типа Булата.

Виктория поежилась. Господи, а имя какое странное — Булат! Славянское, что ли? Неужели он иностранец? Богатырь, мать его, русский… Кажется, там обитали специфические… нет — малые народности. Типа чукчей… Но они вроде бы маленькие, а это — шкаф настоящий. Его вместо оленя в сани запрягать можно.

— Значит, ты — Ванесса?

Чужое имя встряхнуло и заставило вернуться в реальность. Слишком много мыслей про одного зажравшегося эгоиста!

Виктория повыше задрала голову, чтобы взглянуть волчице в глаза.

— Она самая.

— Не обращай на Булата внимания. Он слишком… шокирован.

Виктория осторожно фыркнула:

— Серьезно? Да ему ежа в задницу запихнули.

Таня улыбнулась, но очень грустно:

— Вроде того. Тема семьи для Булата не существует…

Ох, ну кто бы сомневался — гордый волк одиночка! Вот только детей не аист приносит, и надо держать хер в штанах или хотя бы презервативе, чтобы обойтись без последствий. Но Виктория благоразумно промолчала.

Так в тишине и подошли к нужной двери.

В ванной оказалось на удивление чисто — видимо нянька исполняла обязанности уборщицы. Как типично.

А волчица тем временем подошла к раковине.

–…Помогай теперь, — передала ребенка. — Ее надо осмотреть. Первый оборот произошел слишком рано, могут быть последствия…

И, заметив ее удивленный взгляд, пояснила:

–…тяжелых повреждений — переломов или разрыва связок — обычно не бывает, но вот вывихи…

— Вывихи? — икнула, с опаской поглядывая на жмурившуюся девочку. Та не плакала, но губы кривила, и очень характерно причмокивала.

— Вывихи, — подтвердила Таня. — Но наследственность у Мэри хорошая. Чем сильнее волк, тем раньше и проще оборот. Мальчики-альфы могут перекинуться уже с рождения. Способные девочки обычно в полгода, но если ребенок очень стремится к родителю, пытается обратить на себя внимание, то случается и так…

Виктория осторожно вложила палец в пухлую ладошку девочки. Наивная малышка! К кому тут стремиться? Мать — кукушка, отец — кобель махровый.

–… Слушай, а может, ты за ней глянешь временно?..

Виктория воздухом подавилась. Она?!

–…я хорошо заплачу. Штука в день.

Перед глазами замелькали купюры. Штука! А оборотень тут в любом случае будет неделю, а то и дней десять. Это же сколько можно заработать!

— С чего такая щедрость? — осведомилась Виктория.

Волчица слегка прищурилась, а в глазах желтые искры мелькнули. Нехорошо. Злится или нервничает… И вряд ли негатив направлен на младенца.

— С того, что ты будешь рядом двадцать четыре на семь, — отчеканила строго.

Ого, неплохая заявочка! Виктория упрямо вздернула подбородок.

— У меня работа есть!

— Значит, будет другая.

Если бы могла, Виктория испепелила бы нахалку силой мысли.

Другая? Вот так просто? Кто ей вообще давал право распоряжаться и что-то решать?! Да пусть засунет свою штуку в задницу!

— Не думаю, что подхожу на роль няньки, — прошипела едко.

Волчий взгляд полыхнул оранжевым заревом, и Виктория инстинктивно сделала шаг назад. Ой, мамочки! Порвет ведь!

Но Таня осталась стоять на месте, лишь ребенка крепче прижала.

— Если передумаешь, меня можно найти в мотеле или у Кристофа, — обронила ровно, как будто ничего не произошло.

А потом ушла.

Бесшумно и удивительно ловко выскользнула из крохотной ванной, оставляя Викторию приходить в себя.

И что это сейчас было? Какая вожжа попала под серый хвост? Пришлось даже поплескать в лицо холодной водой, чтобы остыть. Дурацкий день! К черту еду, лучше всего поспать.

А к ребенку она не подойдет больше. В конце концов, это заботы оборотней, их дело. Надо просто абстрагироваться от происходившего и тихо пересидеть в городке месяц. А потом незаметно исчезнуть.

Виктория еще раз плеснула в лицо холодной воды и отправилась к себе в комнату, отдыхать.