(Не)желанный брак. Невеста Каменного Герцога

Эми Мун, 2021

Меньше всего Ребекка думала о замужестве. Когда болезнь измучила душу и тело – не до мыслей о подвенечном платье. Но роду де Грейсторов не отказывают. Только зачем герцогу дурнушка, да еще и чуть живая? За мужчиной тянется вереница разбитых сердец, а выбрали ее. Однако вместо радости дыхание перехватывает от страха. Бежать бы, но торжество уже готово состояться…

Глава 5

Замок был под стать хозяину. Таких не строили больше — темные стены и узкие окна-бойницы. Тяжеловесный, готовый к самой жестокой осаде, он сохранил и глубокий колодец во внутреннем дворе, и многоуровневую оранжерею-сад, с плодовыми деревьями. Страшно подумать, сколько войн и восстаний пережил этот гигант до того, как страну объединил прадед нынешнего короля — Генриха Благословенного из рода Лонрингов.

В иное время она бы схватилась за кисть, но и этого ей не оставили. Прощальная пакость сестер или мачехи — мастерская оказалась пуста. Ни единого самого завалящего холста и краски — змеи утащили все.

Бессильная злость жгла так невыносимо, что воздух с трудом попадал в легкие. Бекки сжимала кулаки и зубы, но смогла наскрести в себе сил на бездушную маску. Никакой горечи! Пусть захлебнуться своим ядом — главного они отнять не в силах. Дар рисовать не убить мелочной подлостью.

Только в карете она позволила себе минуту слез. Торопливых и горьких. О, если бы рядом была Хельга…

Бекки крепко сжала под горлом плащ. Нельзя плакать. Сколько бы ни выпало испытаний, она выдержит их достойно. А перстень, что удалось спрятать от жадных лап сестер, поможет Хельге купить землю и домик. Нянюшка не хотела брать, но потом все же спрятала ободок белого золота на груди.

— Никому не отдам, — заявила решительно. — От вас забрала вам и верну, моя голубушка. А пока вот, возьмите и вы от старой Хельги.

Сунула в руки мешочек сухих трав.

— Чудный сбор, — прошептала доверительно. — Только уж заварите сами, не отдавайте на кухню. На чашу кипятка три полных щепоти и ждать, когда настой посветлеет…

Нарушая все приличия, женщина обняла ее, быстро и крепко, а потом подхватила скромную поклажу.

–…Хорошо все будет, — заявила громко. — Мне сон вещий снился! Вы там здоровенькая и резвая, чисто зайка беленькая.

Зайка, да. Под лапой черного дракона… Бекки беспокойно оглянулась в сторону конюшни, где скрылся вороной жеребец и его хозяин. За несколько дней пути она не обмолвилась с герцогом и словом. Ночевали они в гостиных дворах по разным комнатам, а утром мужчина предпочитал одиночную езду далеко впереди. Ни ветер, ни дождь не могли загнать де Грейстора в карету. И хвала Создателю.

Кошмарные воспоминания о первой ночи тлели в груди, не давая отрешиться от прошлого. Она, правда, старалась не думать. Считала деревья, представляла образы новых картин, пыталась взяться за книгу… Все тщетно! Сон сбежал, а если удавалось задремать — тут же нападали кошмары. Жесткая, словно камень, кровать, и она сама тоже каменная…Ни пошевелится, ни вздохнуть. А еще боль… Бездонный океан боли, от которой хотелось выть и кричать до хрипа. А лучше — исчезнуть. Растворится в воздухе. Ничего не чувствовать и не помнить.

Дрожащей рукой Бекки стерла с лица липкую паутину воспоминаний.

А сердце опять билось тяжело и трудно, не давая воздуху просочится в грудь.

–…госпожа? — прозвучал рядом тонкий голос.

Под локтем почувствовалась чья-то рука.

— Госпожа, вам дурно?

Бекки с трудом заставила себя перевести взгляд на молоденькую девушку — почти девочку — в платье служанки, что так и норовила заглянуть в лицо. Хорошенькая… Курносый носик и россыпь веснушек. Глаза, как два голубых озера, в которых мелькает тень тревоги.

— Н-нет, — шепнула пересохшими губами. — Я… Все хорошо.

Ложь. Ничего не хорошо, и тесная комната в родовом замке желаннее самых богатых покоев.

— Позвольте проводить вас, — защебетала девушка. — Меня Лорианой звать. Лорой то есть. Я к вам приставлена… Вы, должно быть, голодны с дороги.

Нисколько. Аппетит пропал вместе со сном, и по вечерам Бекки едва могла осилить пару ложек бульона.

— Мне бы просто… помыться.

Смыть с себя ощущение присутствия герцога. Притвориться перед собой, что все это ненастоящее и пропадет с первыми лучами солнца.

— О, разумеется! — живо отозвалась Лора. — Ваши покои — такая прелесть! Есть уборная. Наш хозяин обустроил водопровод, представляете? И вода сама нагревается, нет нужды тяжелые ведра таскать… И кухню переделал, да. Бадья сама стирает — вот диво. Раньше-то служанки на пруду пальцы били. Рубин ведь напитать магией непросто. Твердый камешек. Но герцог…

— Лора, милая, очень болит голова, — выдавила Бекки.

От хвалебной стрекотни сводило зубы. И мыться уже не хотелось — только не в чудесных ваннах от де Грейстора, чтоб он подавился своими изобретениями.

Девушка тут же замолкла. И стало стыдно. Никто не запрещает прислуге обожать своего господина. А ее чувства — только ее проблемы.

— Не сердись, — Бекки изобразила улыбку. — Дорога была трудной.

— Как я могу сердиться? — кажется, Лора была удивлена. — Ведь я ваша прислуга.

Железный аргумент. Но на дальнейшую беседу не было ни сил, ни желания. Как и восторга от внутреннего убранства замка. В каком-то отупении Бекки осмотрела тяжелую парадную лестницу целиком из белого дуба, мазнула взглядом по бархатным гобеленам и картинам на стенах, едва повернула голову в сторону камина, с какими-то блестящими статуэтками или, может, механизмами, но на этом все. Строгая роскошь не могла избавить от ощущения плена. Какая разница, чем украшены прутья клетки? Ни одна самая густая позолота не сделает ее желанной.

— Пойдем, Лора, — попросила застывшую явно с умыслом служанку. — Я осмотрю… потом.

Или никогда.

***

Кухарка постаралась на славу. Рагу просто таяло во рту, но вместо того, чтобы опустошать тарелку, Вильгельм разглядывал пляску огня в камине.

— Совсем ничего не ела, ваша милость, — тоненький голосок Лоры звучал тревожно. — Отговорилась головной болью, но неправда это, уж простите. А худенькая, Создатель убереги. Все ребрышки видно.

Не только ребра — через живот позвоночник просмотреть можно. Ходячий скелет.

Вильгельм задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. Брачный браслет не даст болезни развиться, но только на некоторое время. Даже его род не научился обманывать смерть — рано или поздно Ребекка фон Арнет сляжет в могилу. И все же минимум год у него имеется. Но аппетит должен бы уже вернуться.

Проклятье! Ему бы все закончить скорее, но дело оказалось хуже, чем выглядело изначально. С другой стороны, месяцем больше или меньше — какая разница? Слуги лишнего не сболтнут. Недаром отбирал самых верных и понятливых — посторонним сюда ходу не было. Только те, кто умеет не сунуть нос в хозяйские дела, и просто исполнять свою работу.

Понемногу хорошая пища и уход дадут свои плоды, и скелет превратится в женщину, способную зачать дитя. А тем временем…

Вильгельм коснулся фигуры ворона, застывшего на ветке-подставке. Тонкий механизм пришел в движение, и железная птица склонила голову, готовая слушать приказ.

— Получатель: Лидия Рихтерберг. Жди меня в ближайшее время. Отправитель: Вильгельм де Грейстор.

Янтарные глаза птицы вспыхнули и погасли. Бесшумно взмахнув крыльями, ворон устремился прямо к приоткрытому окну.

Отлично!

Теперь же следует дать несколько распоряжений. В том числе и насчет питания одной особы.

***

За окном медленно занимался рассвет. Бекки не чаяла его дождаться… Протряслась в огромной кровати всю ночь, умирая от страха, что в комнату заявится герцог. Глупость, конечно. Если бы мужчина тяготел к полуживым девицам, то взял бы свое еще в дороге. Но тревога не желала униматься, растягивая минуты в бесконечность. Красные угли в камине мерещились алыми искрами драконьих глаз, а в темных углах колыхались огромные тени, похожие на черные крылья.

Это было тяжелее, чем пережить смерть матери, а потом и отца. Тогда рядом осталась хотя бы Хельга, а сейчас… Бекки едва дышала. То жмурилась до кругов перед глазами, вымаливая хотя бы несколько минут сна, то бессмысленно разглядывала воздушный балдахин.

На убранство тут не скупились… Мягкий ковер, обтянутая атласом резная мебель, огромный камин и картины по стенам. Рядом — уборная. Нет нужды идти в купальню, под носом не хуже. Но, видит Создатель, Бекки отдала бы все на свете, чтобы очутиться как можно дальше отсюда. От одной мысли, что все это принадлежит герцогу, становилось тошно.

Откинув край пышного и холодного, как сугроб, одеяла, девушка соскользнула с неприлично-огромной постели. Но не успела сделать и нескольких шагов, как в дверь осторожно стукнули.

— Доброе утро, госпожа. Вы так рано проснулись, — проворковала Лора, просачиваясь в комнату с подносом. — И правильно, кто рано встает — тому Создатель подает.

Бекки молча сглотнула. От супницы струился удивительный запах. Даже голова закружилась.

— Добро… утро, — постаралась не подавиться слюной.

Девушка лукаво улыбнулась и подплыла к столу.

— Наша Нинель — не хуже мастериц дворцовой кухни. Воистину золотые руки и тонкий вкус. Этот суп — любимое блюдо короля. Он часто тут бывает.

— Король?!

Монарх слыл тяжелым нравом и не любил различного рода поезди. А после одного из покушений, в котором погибла молодая королева, а он сам получил увечье — мужчина и вовсе закрылся.

— Ну да, — продолжила щебетать Лора, ловко расставляя посуду. — Замок де Грейсторов окружает прелестнейший заказник. Тут водится даже голубь-горлан! Нежнейшее мясо, редкое. А роща с белым дубом — до чего прелестнейшее место!

Бекки нахмурилась. Целая роща? Но не за этим ли герцог решил жениться? Зачем ему еще, если у самого хватает? Впрочем, разве денег бывает много? Мачеха и сестры живое подтверждение, что сколько бы драгоценностей ни сверкало в ларцах, а местечко для еще одного гарнитура всегда найдется.

— И часто король, кхм, посещает замок?

Лора и бровью не повела. Расправив белый передничек, осмотрела идеально расставленные приборы и рассеяно ответила:

— Не так чтобы. Вот месяц назад охотился. А теперь, должно быть, вдвое больше не покажется. Со дня на день должны явиться послы из Полташ, Гернавии, а так же союзных островов Руссин. Опять невест притащат… Вот и хозяин уехал. У них с королем на этих прилипал большие планы.

Уехал! Бекки едва на ногах устояла. Облегчение обрушилось девятым валом, раскрашивая сумрак утра подобием радости. Уехал… Хоть бы надолго! А после пусть катится к своей любовнице — это будет таким счастьем!

— Присаживайтесь, госпожа, — как-то очень пристально посмотрела на нее Лора. — А я чай пока заварю.

Бекки воспользовалась предложением незамедлительно. Пусть думает, что хочет. Наверное, стоило бы выдержать лицо, но известие было слишком желанно.

Первой ложки супа она не почувствовала. Зато вторую… Ох, ее любимая Хельга наверняка приревновала бы, увидев мелькающий серебряной рыбкой прибор. Да таким супом и Создателю угодить можно! Что за дивные травы? А эти мягкие овощи и густой бульон… Но, ополовинив тарелку, Бекки все-таки сдулась. Жадность требовала еще хотя бы капельку, и все же девушка аккуратно положила ложку на салфетку. Хватит. Очень обидно будет расстаться со съеденным из-за собственной алчности.

— Благодарю, Лора. Выпьешь со мной чай? — ляпнула быстрее, чем подумала.

Голубые глаза распахнулись от удивления.

— Я?!

Бекки даже смутилась. Должно быть, девушка шокирована. Но компания к утреннему чаепитию давно уже стала необходимостью.

— Мы с Хельгой всегда пили чай вместе.

Девушка растерянно огладила белый передник. Но колебалась недолго — устроилась напротив.

— А Хельга — она…

— Моя кормилица. С самого младенчества рядом была. Добрее женщины я не знаю.

Бекки замолкла и занялась чаем. Голос начинал подрагивать, а показывать слабость перед Лорой не слишком хотелось. Но как же больно терять единственного близкого человека!

Чаепитие прошло в молчании, но скованности не было. Гораздо больше занимал вопрос — что дальше? Хорошо бы снова заснуть… И не просыпаться никогда.

— Госпожа, — вдруг подала голос девушка. — Позвольте показать вам замок. У герцога огромная библиотека и дивный сад.

Хрупкое подобие душевного равновесия разлетелось вдребезги, обнажая ядовитый клубок страха. Выйти? Ни за что! Но прошедшая ночь до сих пор давила на грудь могильной плитой. Надо отвлечься. Заставить себя не думать, и Бекки знала лишь один способ.

— Спасибо Лора, не стоит… — возразила без сожаления. — Скажи, а ты можешь найти бумагу и чернильное перо? Или уголь…