Сухарик

Эля М (2024)

Мы чувствуем все по разному. И любовь испытываем не одинаково. «Сухарик» это роман о не безусловной любви, о трудности в общении и понимании друг друга , если вы жили совершенно не идентично и у вас разные ценности и восприятие мира.

Глава 7. Тройка. Неожиданный поворот

Утро. Новая смена. Дима всю ночь ворочался и не спал накануне. Всё проворачивая в голове сценарий встречи на работе с Лией. Очень волновался и ждал, куда же его поставят сегодня и очень надеялся, что с ней. Но он опасался, ведь она в прошлую смену заявила, чтобы её с ним не ставили. Он не понимал, чего именно он хочет, просто хочет извиниться. Нормально общаться. Сам не понимал, чего он хочет, от общения с Лией. Но он хотел понять, почему они не могут общаться нормально?! Она была совершенно не в его вкусе. Она его раздражала, бесила, ему хотелось, чтобы она относилась к нему лучше. Он хотел знать о ней больше. Хотел понять, почему она так к нему относится? Почему он ей не нравится?! С этими мыслями он припарковался, вышел, взял рюкзак и пошёл к классу разводов. Он выглядел совершенно спокойным, но в душе всё клокотало от волнения. Ему казалось, что он слышит стук своего сердца. Подходя к классу разводов, он её не увидел, поздоровался и пошёл внутрь, надеясь увидеть её там. Зайдя внутрь, он увидел её, сидящей на скамье, примерно по середине зала и по середине скамьи, получился центр. Рядом сидели везде коллеги. Дима увидел, что место прямо за ней свободно. Дима решительно зашагал на это место и пройдя через несколько людей, сел ровно за ней. Лия не обернулась, ни во время его прохода, ни во время того, как он занял место ровно за ней. Усевшись, он увидел её затылок, собранные жгуче чёрные волосы, крабик коричневого цвета, хвостом вверх. Видел её плечи и спину. Тут вдохнув, он почувствовал знакомый апельсиново-мандариновый аромат. Он еще раз вдохнул и понял, что этот аромат ему нравится всё больше. Как всегда, зашло начальство, все встали, Дима не встал, и перед его взором встала пятая точка Лии, вблизи она казалась ещё пухлее. В обтягивающих, на этот раз не джинсах, а каких-то коричневых, тонких легинсах или брючках, без задних карманов и они были из тонкой ткани, так как слегка, через ткань выпирали швы трусиков. «Это выглядело весьма соблазнительно» подумал Дима. Он понял в этот момент, что, не смотря на свой небольшой рост, в них она выглядела привлекательно. Тут начали объявлять итоги прошлой смены и расстановку на посты. Дошли до центральной проходной и их фамилии не назвали. Дима уже расстроился, как вдруг услышал:

— Тройка: Ханова, Шмидт, Богданов.

Он не успел обрадоваться, как услышал спереди реплику Лии:

— Блин!

Он понял, что она этому не рада.

— Шмидт, старший поста. На автопроезд дадим отдельного человека. Новенького там, на автопроезде поднатаскайте.

— Хорошо — ответил мужчина, приличного возраста, явно ему было около шестидесяти лет. Высокий, слегка полный, грузный такой, но статный. Короткая стрижка и пухлое лицо.

Когда начальство ушло, все поспешили на выход к автобусам.

Дима видел впереди идущую Лию, что этот Шмидт догнал её и как-то по-собственнически обнял за талию сзади и сказал, улыбаясь:

— Лия, как хорошо, мы сегодня с тобой вместе работаем.

Она так красиво ему улыбнулась и убрав руку с талии, взяла его под руку и ответила:

— Николай Николаевич, я тоже рада, давно нас не ставили вместе.

Дима, нахмурившись и внимательно рассматривал этих двоих, идя за ними.

В автобусе они сели вместе. И хихикая, что-то обсуждали.

Тройка не сильно отличалась от других проходных, так же одноэтажное здание, отделанное сайдингом, кремового цвета. Справа от проходной был автопроезд на в въезд и на выезд. Турникеты внутри. Слева была еще дверь с банкоматом «УглеметБанк». Приняв смену и переодевшись, Николай Николаевич сказал:

— Дима, да?

— Да, верно. — Ответил Дима.

— Я, Николай Николаевич Шмидт, я сегодня старший поста. Пойдём со мной на автопроезд, я подучу тебя тут работать. Потом Игорь нас сменит, и придём на проходную. Там с нами Москвичи будут работать, всему научишься.

На автопроезде Дима пытался вникнуть в работу, но мысли крутились в голове «Кто они друг другу? Кажется, как будто они очень близки. И он вообще впервые видел, чтобы она с кем-то так мило общалась».

— Ты в прошлую смену, говорят, накосячил на автопроезде?

— Кто говорит? Лия?

— С чего ты взял, что Лия? Лия не обсуждает коллег по работе.

— Но вы довольно близко общаетесь, и я думал, это она вам по дороге рассказывала. Вы столько смеялись.

— Да брось, мы обсуждали другое. И что значит, близко общались? Я к Лии отношусь, как к дочери. Она почти её ровесница. И ты, не думая, не говори такие глупости о Лии. Она очень серьёзная девушка. И на работе она не заводит романов.

— Я заметил, что серьёзная, в прошлую смену, она открыто обосрала меня.

— Но ведь она открыто сделала, при тебе, верно? Она всегда открыта и говорит то, что думает. — Серьёзно говорил Николай Николаевич. — Узнаешь её получше, и она понравится тебе!

— Вряд ли.

— Почти уверен.

— Почему?

— Потому что знаю Лию.

— Но она настучала на меня, хотя можно было не делать этого.

— Она просто идеалистка. И всё у неё должно быть по правилам. Было бы хуже, если бы не доложили. Она знает нашу систему. СБ всё равно бы проверило и увидело по камерам, что вы пропустили автомобиль без спец пропуска и без звонка. Поверь мне, эти же Москвичи вас бы и заложили и досталось бы вам больше, если бы Лия не донесла, она правильно поступила.

— Но она ведь так мило общается с Москвичами.

— Ты это прям видел? Что она мило с ними общается?

Дима замолчал, потому что, правда, этого не видел. Глеб с ней миловался, но она не отвечала ему тем же.

— Всё равно можно было не оскорблять меня, а объяснить нормально.

— Она бывает груба. Но не со зла. Просто это тип её характера, говорить то, что думаешь. Ты можешь идти на пост к Лие. Ей пора обедать, её время. Я сейчас позже подойду.

Подойдя на пост, он спросил у Лии, куда ему встать, чтобы она могла пообедать. Она указала на своё место, а сама пошла в комнату отдыха, грубо протянув Диме металл детектор. Пообедав где-то минут тридцать, Лия вышла и сказала, что он может идти на обед. Дима остановился возле неё, протянул ей металл детектор. Осмотревшись и убедившись, что никого нет на проходной, он спросил:

— Лия, я хотел поговорить с тобой.

— У меня нет желания разговаривать с тобой.

— Извини меня за всё, что я сделал в кофейне.

Она молчала. Он продолжил:

— Если ты хочешь мне отомстить, я не против, можешь накатать на меня жалобу какую-нибудь.

Окинув его ухмыляющимся взглядом и прямо посмотрев ему в глаза, она сказала:

— Я же не такое мстительное говно, как ты. Это ты ведёшь себя, как обиженка и пятнадцатилетний подросток. Для меня это работа и я, если что выговор получила вчера и премия моя будет меньше.

— Ну что мне ещё сделать? Я извинился. Хочешь, оплачу твою идиотскую премию?

— Да, оплати.

Дима так удивился, что она так спокойно согласилась на компенсацию. Обычно, девушки начинают ломаться, когда речь заходит о деньгах.

— Сколько? — с интересом спросил Дима.

— Думаю, тысяча меня вполне устроит.

— Хорошо. Сейчас отдать?

— С зарплаты первой отдашь. Что, деловой, горазд да, с родительских денег за косяки свои деньги раскидывать?

— А с чего ты взяла, что с родительских?

Она не ответила, только громко ухмыльнулась. Улыбнувшись слегка только уголками губ и чуть прищурив глаза. Диму уже раздражала её такая улыбка, будто она смеётся над ним. И каждый раз она молча игнорирует его вопросы.

— Так ты принимаешь мои извинения?

— Нет.

— В смысле нет? Ты только что говорила, что принимаешь компенсацию!

— То, что я согласилась на компенсацию, не говорит о том, что я принимаю извинения. Принимая компенсацию, я лишь хочу сказать, что у меня нет к тебе финансовых претензий. Морально этические претензии остались.

— Я ещё должен оплатить моральный вред, ты хочешь сказать?

— Ты верно понял.

С улыбкой Дима спросил, немного офигев от такой наглости.

— И во сколько ты оцениваешь моральный вред?

— Ну, учитывая вчерашние унижения и косяки в прошлой смене. Думаю, еще полторы тысячи.

— Обалдеть! Ладно, я оплачу.

— Замечательно. Конфликт исчерпан. Извинения приняты.

Посмотрев ей прямо в глаза и встретившись с её серьёзным взглядом, он понял, что она не шутит и замолчал.

Стоя ещё очень долго, почти до конца смены, размышляя о неожиданном повороте этих событий. Выйдя с проходной, Николай Николаевич и Лия пошли вместе.

— Вы куда? — спросил Дима — вы разве, не на автобусе до доменной?

— Ну мы на трамвае. Мне на Северо-Запад. А Лия тут, на ЧМЗ, недалеко живёт — ответил весело Николай Николаевич — Ты, кстати, можешь до поста ехать на своей машине, а не автобусе, это не запрещается.

— Правда? Это хорошо. В следующий раз поеду на машине до поста. Это удобнее.

— До свидания!

Лия не прощалась и даже не обернулась. Дима только посмотрел ей в след, как она шагала на трамвайную остановку, он не последовал за ними. Всю дорогу до дома, он опять размышлял о Лие. Завтра ночная смена, он хочет на один пост с ней, хочет узнать о ней побольше.