Красный лукум от Сююмбике

Эльмира Хан, 2021

В легендарной башне татарской царицы Сююмбике совершается семь преступлений – участницы конкурса красоты гибнут одна за другой. В ходе следствия выясняется, что к убийствам девушек причастна тень Гурьям Потворской, сумасбродной хранительницы башни. Возможно ли такое? Это и предстоит выяснить прокурору, который не верит в виновность хранительницы. Он считает дневник Гурьям, который повествует о царице Сююмбике, главным доказательством ее невиновности. Не успевает Казань отойти от страшного преступления, как новый удар ожидает республику – битва года между китайской пандой и бараном номер один под угрозой срыва. Нарастает международный конфликт. Как его предотвратить? Иронический детектив в жанре магического реализма – новый роман Эльмиры Хан.

Часть восьмая

Президент Татарстана, Оскар Мурович, готовился к приему китайского миллиардера.

Он стоял у окна. Его крохотный телохранитель-крокодил традиционно сидел на правом рукаве и сонно зевал. Секретарша не спеша расставляла на столе старинный сервиз и раскладывала салфетки, переводчик с пресс-секретарем копались в телефонах и тихо перешептывались.

Внезапно распахнулась дверь. Панда сделала сальто и прыгнула шпагатом прямо на стол переговоров!

Секретарша отпрянула. Сервиз старинной фабрики Meissen, из которого пил сам прапрадед президента, сочно разлетелся по приемной, распугав переводчика, пресс-секретаря и самого президента, лицо которого моментально окрасилось в цвета кровной мести.

Крокодил президента открыл пасть и уже готов был казнить гостя, но хозяин шикнул на него сквозь зубы. Рептилия зашипела и от переизбытка чувств вцепилась зубами в рукав хозяина.

Пресс-секретарь с переводчиком вскочили и замерли по стойке смирно.

— Бонсай, Бохай! — крикнул китаец и оскалился, протаскивая свой живот в кабинет президента.

— Что он сказал? — шепнул президент переводчику.

— Кажется… вассал… — смутился переводчик.

Президент прищурился, подавил желание ответить, крокодил хлестнул хвостом по его рукаву в предвкушении расправы над незваным гостем.

— А я услышала — бухай босой, — пробормотала пресс-секретарь.

— Босой вассал, значит? — угрожающе промолвил Оскар Мурович. — Ну, саламалейкум, челнок! — нарочито громко сказал он китайцу, ощерился в ответ и решительно протянул обе руки.

— Что он сказал? — обратился миллиардер Бао Би к своему переводчику.

— Он назвал вас щенком, господин. — Переводчик опустил глаза и поправил воротник костюма.

Китаец подозвал панду. Его глаза, похожие на глаза голодной гиены, излучали сейчас озорство:

— Оскарчик, как я рад снова видеть моего несравненного хана! В каждый приезд — новый сюрприз! А вы дичаете — змеи в небе летают! А где же прячутся твои кучерявые батыры с крысиными начесанными хвостиками? — Китаец заглянул под стол и наигранно рассмеялся.

— Мои батыры не бахвалятся, разбивая пустые чашки! — Президент приказал убрать расколотую посуду и накрыть стол заново. — И душицы побольше! — крикнул он вслед секретарше.

Переводчик растолковал китайцу смысл слова «душица».

— Задусить меня хосесь? Я сюток говорить по-русски! — расплылся в улыбке Бао Би и по-свойски развалился в кресле.

— Великие ханы побеждают на поле боя, а не на кухне! — Президент оглядел китайскую делегацию, которая облачилась в футболки с принтом панды и пятнистые бежевые костюмы.

Он поначалу расстроился, что не додумался придумать фан-коллекцию «Мин булдырам», но потом порадовался этому упущению, решив, что китаец сразу бы трактовал это не в пользу татар. Мол, копируют.

Крокодил спрыгнул с рукава хозяина и медленно пополз по столу к руке китайца.

Панда отпрянула. Бао Би убрал руку и настороженно посмотрел на президента.

— Надо было взять защитный камуфляж «Тамерлан» по совету вашего секретаря, но я же тоже с мохнатым аллигатором. Нам ли боятся молочных зубов! — прищурился китаец, поглядывая на застывшего крокодила.

Панда прижалась к животу хозяина.

— А стоило бы поберечь хвостик пережаренного пончика, — процедил Оскар Мурович.

Крокодил прыгнул на панду и вцепился ей в хвост. Панда зарычала, завертелась, лапами отбиваясь от зеленого наглеца.

— Прекратите немедленно! — завопил китаец.

Панда выла и металась по кабинету, а президент спокойно констатировал:

— Это карма за разбитый дедовский сервиз. Мой верный Жантыш собирался чаек попить с лимонником, а вы разрушили все его чаяния. Вы же верите в карму, мой старый добрый друг?

Президент махнул рукой — крокодил спрыгнул с хвоста панды и залег в аквариум. Панда с воем заползла под стул китайца.

— Да я тебе целый завод фарфоровый отстрою! — гневно фыркнул Бао Би, успокаивая скулящую панду.

— А может, и деда клонируешь, оживишь и посадишь за стол? Да за этим сервизом сам Сталин распивал чаи с моим прапраотцом! А потом и Ленин бабай с Шаляпиным спорили, чьи огурцы на даче слаще! — Президент разочарованно барабанил пальцами по столу, и китаец обиженно смолк.

Но улыбнулся, как только отворилась дверь, и в кабинете закружил острый аромат медово-цитрусового лакомства.

Тут же стол превратился в волшебную скатерть-самобранку, на которую водрузили изысканный пестрый сервиз с пузатыми синими чашками и величавым самоваром.

Весело замелькали мясные треугольники, трехцветные пироги, кружевные чак-чакные шарики. Завершающим тактическим маневром была струйка нежной душицы, безжалостно ударившая по ноздрям недруга и разрядившая острые нейронные связи. Взамен закрутились новые — ванильно-дружественные.

***

Зубазга Мозгарович собрал мозговой штурм у себя в кабинете. На повестке дня был пятый труп девушки.

— Уже несколько дней мы следим за башней. Гурьям Потворская принимает гостей, но все они уходят. Никто в башне не остается! — сетовал следователь Дмитрий.

— Последняя девушка тоже покинула башню. Кстати, зачем она приходила? — нахмурился прокурор.

— Она хотела узнать, правду ли говорят, что если в башне проведешь ночь, то станешь известной, как Сююмбике. Она целый час упрашивала Гурьям рассказать ей, за что так любили и любят эту царицу. — Следователь закурил.

— И старуха рассказала? — Прокурор кормил ежика сухарями.

— Она взяла швабру и поколотила ее. Сказала, что это и есть любовь людская. Что, кроме страданий, Сююмбике ничего не испытала в своей жизни. Вот за свою трагическую долю и стала любимицей. Если, говорит, хочешь стать знаменитой, то умри трагично, стань жертвой политики. Тогда и останешься навечно героиней в памяти народной. — Дмитрий погладил ежика.

Взгляд Зубазги на несколько секунд окаменел.

— И после этого девушка сбросилась с башни? В этот же день? — уточнил он.

— Нет. На следующий. В тот день она вышла из башни живой, — сообщил следователь.

— Неси записи. Будем пересматривать. Что-то здесь не клеится. Как может человек сбросится с башни, если он вышел из нее? Подставить лестницу снаружи? И не верится, что девушки могут так легко проститься с жизнью ради славы. Эта версия неубедительная.

Ежик обмочился и уткнулся в ладонь хозяина. Прокурор салфеткой вытер под ежиком, погладил подопечного и почувствовал его ответную благодарность.

***

Рашид Нуриевич, бывший глава правительства, пас овец в поле, ностальгируя по былым временам, когда еще мальчишкой по просьбе отца прятал на сеновале магарыч от матери и ловил цыплят в огороде. Сегодня он был в роли руководителя самого большого колхоза.

В «Нуреево» Рашид чувствовал себя уютно: вернулся к прошлым победам, снова побив рекорд Гиннеса и вырастив самое крупное баранье стадо в мире. Полмиллиона голов!

Он возвышался над своим стадом, как величественный дуб над нестрижеными кудрявыми кустарниками, и чувствовал себя владыкой шерсти, рогов и копыт до того момента, пока на горизонте не нарисовалась в полный рост темная фигура, больше похожая на плохо сконструированную ступу.

Рашид пригляделся и нахмурился: бывшая жена напоминала ему восставший из преисподней дух.

— Вся эта шумиха вокруг башни Сююмбике меня вдохновила на мысль о встрече с тобой, — заявила Наталья вместо приветствия. — Неудавшееся замужество, высылка с родной земли, и вот я снова на перипетии: вижу знакомые вражеские лица, которые не хотят понимать природу одинокой разведенной женщины.

Рашид молча развернулся и погнал баранов домой, Наталья потрусила за ним.

— Я слышала, ты строишь завод на кладбище! До чего довел тебя аул! В дикаря превратился, с полным отсутствием принципов! — кричала она.

А в голове пастуха смешались слова песен, которые он напевал себе под нос. Одно полушарие мозга распевало «Уфтанма» — о том, что унывать не стоит, брат, а второе звонко горланило про ромашки и нежданную любовь.

Накануне Рашид составил плей-лист для ринга Баракат против Мишки Бякшина. Баракат дал добро на участие, а Мишка Бякшин уже раструбил в своих инстаграмах, что скоро будет ринг века, битва столетних титанов с модными нуворишами: «Мы докажем, что даже коровы идут в ногу со временем и, слушая наши песни, увеличивают удой!»

Рашид затормозил:

— Выкладывай, что тебе нужно! — устало буркнул дуб и зашуршал дубиной в траве, а Наталья просияла.

— Хочу открыть ресторан, нужны связи. Ты же подкармливаешь Оскара, знаю, что самых жирных баранов поставляешь ему по старой дружбе. Так намекни ему, что ресторан азиатской кухни будет очень украшать казанское ханство. Змеиные деликатесы в Казани!

— А если не захочу намекнуть?..

Рашид посмотрел на небо, а Наталья приблизилась и угрожающе зашипела:

— Тогда твои австралийцы узнают, что их биозавод строится на кладбище несчастных бэ-э-э и м-у-у! На земле, пропитанной пестицидами! Как же ты мог скрыть, что на той территории не то что экопродукцию выращивать, но и испражняться страшно!

— А не ты сама отравила землю? — он зарычал ей в лицо, замахнулся палкой на кучеряшки в ступе.

Наталья отпрянула, но продолжила скользить за лохматой шевелюрой бывшего мужа, пытаясь храбриться:

— В общем, я буду ждать звонка с большим трепетом. Знаешь, на этот раз я хочу, чтобы все было по закону. На Кубе я усвоила одну истину: кто хорошо начинает, хорошо и заканчивает. Может, это новый шанс для меня… Нас… — Наталья покраснела, а Рашид обернулся и злобно загоготал, распугав баранов:

— Знаешь, нет тяжелее ноши, чем легкомысленная жена. Все скоротечно, но ты не гниешь!

Он в сердцах ударил палкой по земле и ускорил шаг.

Конец ознакомительного фрагмента.