За дверями Стамбула

Эльмира Кайыш

Я люблю проводить время в одном стамбульском ресторане, расположенном на берегу Босфорского пролива, в районе под названием Ортакёй. Ароматный воздух с неизменными нотками пряностей, горячий турецкий кофе, запах свежей выпечки и морской соли; легкий бриз мягко сдувает жару уходящего дня. Я жду, когда наступит закат (уже скоро!), который багровыми и золотыми красками заиграет на куполах мечети, зальет огненными бликами морскую гладь…

Глава 3. Стамбул, я твоя квартирантка

Долгожданная новая жизнь постучала в двери утром понедельника, когда на ее рабочий стол принесли стопку бумаг и жесткий диск с данными по проекту современной копии Айя Софиидля арабских заказчиков, чтобы она успела со всем ознакомиться до того, как в офис придет Ходжа.

Джерен, старательно изображая удивление, сначала молча наблюдала за происходящим, а затем заявила, что в шоке от перевода Анны на другой проект, и что Мерьем, когда вернется, будет этому совсем не рада.

— Но я думаю, что ты обязательно справишься, — с сочувствием на лице добавила она. — В любом случае, даже если не справишься, не думаю, что Мехмет-бей тебя уволит, так что не переживай. Он знает, что ты очень важна для нашей команды.

Сказав это, Джерен радостно приветствовала свою подругу Эсру, появившуюся на пороге кабинета: похоже, она переходила к ним в отдел, чтобы заниматься проектами, на которые у Анны больше не будет времени. За новой соседкой шел айтишник с помощниками, которые несли компьютер и другую необходимую для работы технику.

Ну вот, теперь в их отделе будет больше шума, женских разговоров и сплетен.

— Джерен, ты ведь помнишь, что я должна была отчитаться по своим прежним проектам к концу этой недели? Теперь вам вдвоем с Эсрой нужно будет все успеть. Меня временно от них отстранили, чтобы ничто не отвлекало от арабской Айя Софии, так что я больше не отвечаю за результат, — сказала Анна, с удовольствием наблюдая, как озабоченность сменяет радостные улыбки на лицах девушек. — Ничего, я уверена, что вы со всем прекрасно справитесь, — добавила она, копируя недавний монолог Джерен.

Наградив Анну двумя недовольными взглядами, подруги поспешно удалились под предлогом, что хотят выпить чаю.

«Наверняка будут перемывать мне косточки», — подумала она, глядя им вслед, и тут же забыла о неприятном эпизоде, с головой ушла в изучение материалов по своему новому проекту, так что даже суета на другом конце рабочего стола, вызванная установкой техники, не могла ее отвлечь.

Анна увлеченно листала страницы, вспоминая свои походы в Софийский собор, уроки по истории архитектуры в российском университете, совместную подготовку материалов, чертежи и наставления Ходжа, сопровождающиеся мягкой улыбкой и живыми примерами.

В далеком православном прошлом у Айя Софии уже появились «младшие сестры» в Новгороде и Пскове, а теперь они должны были создать ее мусульманское подобие, да еще в современном видении — похоже, под очарование знаменитого собора попала не только Анна, Айя Софии не оставлял равнодушным никого. На протяжении полутора тысяч лет он поражал воображение людей своей мощной красотой, своей величавой грандиозностью.

Собор Святой Софии пережил несколько землетрясений; в разное время на его фасадах воздвигали опорные стены чуждых форм, причем вовсе не ради красоты, а исключительно для поддержки конструкции; и, наконец, перевоплотившись в мечеть, он обзавелся четырьмя высокими минаретами. Кроме того, за долгую жизнь собор многократно реконструировали по самым разным причинам. Таким образом, если вспомнить историю, станет ясно, что бесполезно даже пытаться создать его копию где бы то ни было. Однако можно попробовать создать что-то новое и по-своему грандиозное, вдохновившись его видом. Подумав об этом, Анна занервничала: ее пугала такая огромная ответственность перед историей и общественным мнением.

Обеденный перерыв Анна решила провести в своем любимом ресторанчике за мечетью Тешвикие.

Погода была отвратительной: с неба падали косые струи холодного дождя, подгоняемые не менее холодным ветром. Постоянно меняя направление, он проникал под одежду, леденил запястья и щиколотки. Идя по узкой улочке, она мокрыми руками попыталась прикрыть лицо, но капли все равно попадали внутрь капюшона и умудрились намочить даже волосы. Почти ничего не видя кругом, пробираясь к нужному месту скорее по памяти и на ощупь, она периодически натыкалась на таких же бедолаг-прохожих, тоже пытавшихся хоть как-то защититься от всепроникающего дождя. Быстро извинившись, они следовали дальше, продолжая свой торопливый бег к неизвестным целям.

В России подобная погода зимой, в январе, удивила бы разве что жителей северных регионов, да и то неожиданным потеплением. Приученные к снежным буранам и длительным морозам люди какой-то дождик просто не заметили бы. Но жители Турции были изнежены постоянным теплом и осенью, которая длилась по шесть месяцев, сейчас старались пореже выходить на улицу, а если уж приходилось это делать, то закутывались в шарфы и надевали непромокаемые теплые сапоги, опасаясь простудиться.

Добравшись наконец до ресторанчика, Анна с облегчением открыла дверь. Помещение было совсем небольшим, но очень уютным, а главное — теплым. Хотя дождь загнал под крышу куда больше посетителей, чем обычно, в углу нашелся свободный маленький столик, где девушка устроилась вместе с компьютером. Попивая ароматный капучино, она принялась искать в Интернете русскоязычные сообщества Стамбула. Самое большое обнаружилось в фейсбуке; еще одно, поменьше, разместилось в вконтакте. Быстро разместив посты о желании познакомиться и обзавестись русскоговорящими подругами, чтобы вместе проводить время, она стала ждать ответа.

В это время входная дверь открылась и в ресторан зашла та самая парочка, которую она встретила в кафе рядом с офисом. Анна на миг растерялась, ей было трудно поверить в такое совпадение, но так же внутри нее очнулись: любопытство, радость и волнение. Молодой человек с необычной внешностью и его черноволосая подруга все так же весело смеялись, хотя довольно сильно промокли, потому что зонтиков у них не было. Они сели за освободившийся столик; девушка стянула с головы пропитавшуюся влагой шаль, которую официантка любезно забрала, чтобы где-то повесить. Волосы парня тоже были полны воды, и он непрерывно ерошил их руками в надежде поскорее высушить. Его болотного цвета пальто потемнело от дождя, но весь его вид был таким по-мальчишески жизнерадостным, что лицо казалось еще симпатичнее, чем в прошлую встречу.

Наконец устроившись, молодые люди начали о чем-то оживленно беседовать; Анна, скрывая лицо за экраном лэптопа, старательно пыталась уловить обрывки фраз и слов. У парня оказался приятный, не слишком низкий баритон, говорил он выразительно и эмоционально; к сожалению, по тому, что до нее доносилось, было не понять, что именно обсуждает парочка.

Она: «…Ну что я могу поделать, такая я…»

Он: «Знаешь, он мне нравился… необычным».

Она: «Тебе все нравятся… но влюбленность — это что-то новенькое».

Он (смеясь): «Возможно… просто… образ… настроение…»

После этих слов он долго что-то ей рассказывал, но, видимо, это было совсем личное, так как говорил он очень негромко.

Она: «Ха! Ты влюбился! Ты?! Влюбился?!»

Он: «Дэфне, замолчи!..»

Эти два последний восклицания услышали почти все посетители ресторанчика; многие стали оглядываться на них, улыбаясь, на что парочка засмеялась в ответ.

Тут раздался звонок мобильника, и парень, перед тем как ответить на вызов, сказал своей спутнице:

— О, это Кемаль-бей! Мне нужно идти. Что ж, пока! Увидимся.

Он нагнулся, чтобы обнять Дэфне и расцеловать в обе щеки.

— Давай, Эндер, беги! Не упусти свой шанс, — сказала она и полушутя, полусерьезно его оттолкнула.

Парень махнул рукой и быстрыми шагами направился к выходу. Несмотря на крупное телосложение, передвигался молодой человек довольно легко. Его движения были быстрыми и красивыми, в них проглядывала уверенность и четкость, какую дают упорные и регулярные занятия спортом.

Проводив взглядом Эндера, Анна наконец обратила внимание на экран компьютера и увидела, что ей пришло сообщение от русской девушки Маши: она предлагала как-нибудь встретиться, познакомиться и прогуляться. Анна ответила; завязался диалог, и вскоре они, обменявшись телефонами, продолжили общаться уже через Ватсап.

Оказалось, что Маша в Стамбуле уже три года; она была замужем за турком, жила в довольно симпатичном районе Джехангир, занималась дизайном интерьеров и получала неплохие деньги, но, как и у Анны, с друзьями у нее не складывалось, так как работала она в основном удаленно, и она уже довольно давно пыталась с кем-нибудь познакомиться через Интернет.

В профиле Маши была размещена фотография высокой голубоглазой блондинки с крупными, но очень красивыми чертами лица. Родом новая знакомая была из Мурманска. Узнав об этом, Анна сразу же спросила, сколько у них длится полярная ночь, и с удивлением узнала, что, оказывается, всего полтора месяца, а вовсе не полгода, как она почему-то считала.

«У нас не настолько северный город», — написала ей Маша и добавила смеющийся смайлик.

У них оказалось много общего — образование, интересы, круг общения, поэтому они решили встретиться уже в ближайшую субботу, чтобы прогуляться по набережной; а если будет плохая погода, то вместо прогулки можно посидеть в ресторане на Истикляль.

Вернувшись в офис, Анна застала профессора Ходжа за обеденным столом на кухне. Он мирно попивал турецкий кофе и задумчиво кивал — видимо, соглашаясь с какими-то своими мыслями. Рядом с ним лежал айфон последнего выпуска, синхронизированный со всей домашней и офисной техникой фирмы «Эппл».

«Контрастный архитектор, живущий в контрастном городе, — подумала девушка. — А кто же я?»

— О, моя прекрасная султанша, — отечески улыбнулся ей этот прекрасный человек, — очень рад тебя видеть! — Глаза его сияли.

— Вы очень добры, Ходжа. Как поживаете? — ответила Анна несколько хмуро.

— У меня все великолепно, а вот ты, кажется, где-то позабыла свое хорошее настроение, — засмеялся профессор, и в уголках его глаз заиграли веселые морщинки.

— Ну… Вы ведь наверняка уже знаете, что меня выбрали вашей помощницей для работы над арабской копией Айя Софии. — «Копия! Господи, как же раздражает это слово!» — подумала она про себя. — Простите, я думаю, что совершенно не подхожу для этой работы. У меня нет опыта проектирования зданий такого масштаба, и я никогда не принимала участие в создании собора, мечети или церкви. Боюсь, я не смогу взять на себя такую общественную, историческую и культурную ответственность. Да и Мерьем все еще нет.

— Да, ты не сможешь сделать копию Айя Софии, — согласился с ней Ходжа. — Но ты можешь спроектировать концепцию нового собора, основываясь на ее архитектурных особенностях. И ты не будешь моей помощницей, напротив, это я буду тебе помогать, консультировать, поддерживать, наставлять. А потом вернется Мерьем и продолжит нашу работу, только, я уверен, учитывая масштаб проекта, основная нагрузка в любом случае ляжет на тебя, так что будь к этому готова. Конечно, в офис могут взять на работу новых архитекторов, но вопрос в том, действительно ли ты этого хочешь?

Наклонив голову, Ходжа внимательно посмотрел на нее. Серьезные глаза словно нависли над его очками в старомодной круглой оправе, чудом державшимися на самом кончике носа. По бокам очков свисали две тонкие тесемочки — профессор всегда носил их с шейным шнурком, чтобы не потерялись.

Дождавшись, когда решительность вернется на лицо Анны, этот самый добрый и мудрый наставник из всех, что попадались ей на жизненном пути, ласково улыбнулся и продолжил:

— Я так и знал, что ты согласишься в конце концов. Это будет для тебя отличным опытом. Не волнуйся, у меня никогда не было плохих учеников.

Сказав это, Ходжа снова рассмеялся и сделал глоточек кофе из маленькой чашечки.

— Значит, вы попросили, чтобы я работала над этим проектом? — спросила Анна.

— Нет, но я думаю, это большая удача, что все так обернулось, — ответил профессор. — Итак, сегодня и завтра ты будешь изучать техническое задание и литературу, а оставшуюся часть недели посвятишь осмотру Айя Софии изнутри и снаружи — у тебя будет проводник, который откроет ее секреты, проведет во двор и все доступные внутренние помещения. А я тем временем начерчу для тебя подробные планы и эскизы. Это прекрасный проект, и я счастлив, что буду работать над ним вместе с тобой.

***

Вечером, дома, Анна вдруг вспомнила о той парочке, что уже дважды повстречала по воле случая в обеденный перерыв. Став невольным свидетелем их разговора, она теперь пыталась собрать воедино услышанные ею обрывки.

«Они не вместе, — подумала Анна, и почувствовала, как по груди растекается теплая волна, — но он в нее влюблен, судя по всему. — Это предположение вызвало неприятное чувство. — Впрочем, может, у него это несерьезно. — Эта мысль заставила ее сердце забиться от радости, и она тут же воскликнула про себя возмущенно: — Да какая разница, почему меня это вообще волнует?! Мы даже не знакомы!» — И поймала себя на том, что думает, как хорошо было бы с ним познакомиться, вот только как? Ведь просто взять и подойти неудобно…

— Уф! — фыркнула она вслух, посмотрела в зеркало на свое покрасневшее лицо, распаленное воображением, и решительно добавила про себя: — «Ну все, хватит! Надо думать о карьере, проекте, а не чужих людях, которые случайно оказались рядом. Мало ли кто приходит в кафе, чтобы посидеть и поговорить в спокойной обстановке».

Однако уже на следующий день, сидя в кафе рядом с офисом, она втайне надеялась увидеть знакомую парочку. Увы, но молодые люди так и не появились. Расстроившись и ругая себя за глупость, Анна встала из-за столика, твердо решив раз и навсегда выкинуть незнакомца из головы, потому что какое ей дело до красивого парня, который, возможно, только что встретил свою любовь и теперь добивается ее, водя по ресторанам?

Она представила, как они вместе гуляют по набережной, любуясь морскими волнами и утоляя голод сэндвичами с рыбой. Парень что-то оживленно говорит, размахивая руками, а девушка в ответ застенчиво улыбается, строит ему глазки и прокручивает в голове матримониальные планы.

***

Изучение Айя Софии оказалось увлекательнее, чем Анна себе представляла. Она путешествовала по истории собора с момента открытия его дверей перед христианами 27 декабря 537 года, завороженно рассматривая фотографии впервые примененной в строительстве формы сводов, образованных из четырех арок и купола, держащихся на четырех колоннах, а также мозаик, настенных росписей, колонн, привезенных из языческих античных храмов, прекрасных резных узоров на цветных камнях и золоте, и ей не терпелось поскорее попасть на экскурсию, чтобы вживую увидеть все это своими глазами, потрогать руками, ощутить весь этот многократно описанный восторг от непередаваемой мощи и грандиозности здания.

Наконец наступил назначенный день, и, теоретически подготовленная, в восемь утра Анна стояла перед Императорскими воротами Айя Софии. Истоптанная тысячами ног, кладка из камней разных цветов и размеров на полу отражала гладкой волнистой поверхностью слабое теплое сияние люстр, низко свисавших с высоких потолков. Войдя в притвор, она вдохнула незнакомый запах древности и огляделась.

В течение девяти веков этими путями проходило огромное количество православных христиан, чтобы совершить молитвы и священные обряды за здоровье, счастье, родных и близких. Потом, в течение почти пяти сотен лет, здесь же проходили мусульмане, желавшие совершить намаз. И обо всем этом готов был поведать великий собор, бережно хранивший следы вмятин от колен людей, молившихся каждый своим богам, настенную роспись времен православия, михраб¹², указующий в сторону Мекки, диски с арабской вязью и вездесущий мусульманский орнамент.

— Доброе утро, — прозвучал незнакомый мужской голос совсем рядом. — Ты Анна?

Она обернулась и увидела высокого молодого мужчину лет тридцати, очень стройного — его телосложение больше всего ассоциировалось у нее со словом «аристократический». Его короткие темные волосы оттеняли довольно светлую кожу лица. Анна сочла бы его симпатичным, если бы не тяжелый взгляд и слишком узкие губы.

— Доброе утро, — ответила она. — Да, это я. А ты, вероятно, Синан?

— Все верно, — сдержанно улыбнулся мужчина. — По просьбе нашего общего друга, профессора Ходжа, я сегодня стану вашим спутником и проведу небольшую познавательную экскурсию. Прошу! — Синан слегка поклонился и сделал приглашающий жест рукой.

Вместе они вошли внутрь.

Главный зал оказался невероятно величественным; его интерьер был легким и богатым одновременно. Даже не верилось, что этот собор был свидетелем войн, нисшествия католиков, пережил разрушения и катаклизмы, которые повлекло за собой завоевание мусульманами Константинополя — так был назван Стамбул в далекие времена своего основания, когда он был столицей ныне исчезнувшей Римской империи.

— Удивительно, правда? — сказал Синан. — С тех пор, как этот храм множества религий стал музеем, прошло почти сто лет, а здесь все еще чувствуется аура бесчисленных молитв, возданных верующими в честь их религий.

Анна кивнула. Она думала о том, сколько людей успело за эти годы внимательно изучить каждый камень и фреску величественных стен, восхититься архитектурой Айя Софии и интерьерами. А еще она думала о том, что сегодня сможет проникнуть глубже, в ее потайные, скрытые сферы, чтобы прочувствовать этот уникальный дух, созданный десятками поколений, и воплотить его в современном абмициозном проекте.

— Ты ведь уже знаешь, что храм Святой Софии, или Мудрости Божьей, существует в течение полутора тысяч лет, и что несколько столетий он использовался в качестве мечети в Османскую эпоху. Если же учесть, что храм стал преемником существовавших на его месте церквей, то можно говорить уже о двух тысячелетиях. Прожив на этом свете больше тридцати лет, я с трудом представляю себе такой огромный период времени. За годы своего существования собор пережил множество трансформаций, вызванных как развитием мировой архитектуры, так и многочисленными войнами и природными катаклизмами, поэтому, как ты, наверное, уже заметила, едва оказавшись внутри Айя Софии, ощущаешь всю тяжесть невероятного возраста здания. Вот, например, видишь те две вмятины на мраморном полу по обе стороны императорского входа¹³?

— Да, — сказала Анна, потихоньку включая функцию записи на телефоне.

— Некоторые исследователи утверждают, что некогда на стенах там висели иконы, и вмятины остались от колен верующих, которые приходили им помолиться, однако более вероятно, что эти глубокие следы оставлены охраной императора, обутой в тяжелые военные сапоги. А вон там, — Синан жестом руки указал на пандус, сложенный из камня и ведущий к галерее, — образовались дорожки, протоптанные огромным количеством прихожан и посетителей: все они стремились подняться наверх, чтобы рассмотреть сказочно красивую мозаику с включениями золота, серебра и цветных камней. Я сам много раз туда поднимался, чтобы полнее прочувствовать необыкновенную энергию собора. Ты знаешь, например, о легендах про тайные подземелья и ходы? Кое-кто до сих пор верит, что где-то в глубине скрыта огромная цистерна, полная воды.

А вот те верхние хоры, окружающие подкупольное пространство с трех сторон, во времена императора Юстиниана были светским местом и предназначались исключительно для женской половины дворца — не знаю, пригодится ли тебе эта информация для проектирования мечети, но лучше знать больше, чем меньше, правда?

Они вместе поднялись наверх и прошли к самому центру западной галереи, который находился напротив алтаря. Круг из зеленого мрамора на полу обозначал место, где некогда был установлен трон. Анна молчала, находясь во власти необычного волнения. Ощущение было похоже на смесь ликования и еще каких-то смутных чувств, которым она никак не могла подобрать определения. Заметив ее состояние, Синан улыбнулся.

— Анна, мы находимся внутри невероятной постройки, которая существует больше тысячелетия. За минувшие века множество людей несло сюда свое раскаяние, любовь, страх, горечь, надежды… Кроме того, тут похоронено множество величайших правителей. Земля под храмом и камень, из которого сложены его стены, впитали в себя такое огромное количество духовной энергии, что это способен почувствовать любой человек, приходящий сюда. Перед великолепием этого храма не смогли устоять величайшие завоеватели мира — сменяли друг друга империи и правительства, а он продолжал стоять.

В ряде исторических документов, дошедших до наших дней, говорится, что задолго до постройки Святой Софии на ее месте находился языческий храм Артемиды, а затем была воздвигнута христианская церковь с деревянной крышей, имевшая форму базилики. Она сгорела в 404 году во время восстания. Следующая церковь на этом месте была построена по приказу Феодосия II; она сгорела во время восстания при правлении Юстиниана I. Через сорок дней после этого пожара с целью украшения столицы и демонстрации мощи Римской империи Юстиниан I повелел построить на ее месте собор, которому не было бы равных во всем мире. Дляпостройки император скупилвсеблизлежащиеземли, велелснести на них все здания и нанял лучшихархитекторовтоговремени: ИсидораМилетскогоиАнфимияТралльского. Кстати, пока мы здесь, может попросишь, чтобы они тебя благословили? — то ли в шутку, то ли всерьез предложил Синан, и тут же продолжил:

— Собор возвели за пять лет; ежедневно десять тысяч человек принимали участие в его строительстве. Из провинций, находившихся под властью Юстиниана I, было доставлено двенадцать сортов мрамора: черный с белыми жилками — из района Босфора; зеленый — из города Каристос в Греции; цветной — из Фригии; порфир — из Египта; изумрудно-зеленый — из Спарты, желтый — из Ливии. Император также приказал использовать архитектурные элементы и декоративную облицовку, использовавшиеся в древних языческих и античных постройках. Колонны были привезены из Рима, Анатолии, Эфеса, Сирии и других стран. Во время строительства собора для нефов использовались колонны из храма Артемиды в Эфесе, а для поддержки купола взяли восемь колонн, привезенных из Египта.

Если забыть про минареты и подпорные стены, имеющие чисто техническую функцию и лишенные эстетики, первоначальный вид здания достаточно хорошо сохранился внутри и снаружи.

— Строительство было завершено в начале VIвека нашей эры, и 27 декабря 537 года от Рождества Христова ворота Айя Софии впервые открылись для православных прихожан.

Существует легенда, согласно которой Юстиниану I во сне явился светозарный ангел, чтобы вручить план грандиозного храма, который должен был быть построен во имя объединения старой империи и воцарения на ее просторах единой веры; у Церкви нет доказательств, является она вымыслом или нет, но уже тот факт, что эта история бережно передается из уст в уста на протяжении полутора тысяч лет, достаточно красноречиво говорит о том, насколько дорог стал людям собор Святой Софии.

Кстати, он занимает важное место в истории твоей родины: именно в нем княгиня Ольга приняла православную веру.

— Да, я знаю. Снаружи находится купель, где ее крестили, и я несколько раз осматривала ее. Это было потрясающе — воочию увидеть исток религиозных традиций, сложившихся в православную культуру русского, а затем и российского общества. Между прочим, в Киеве, Новгороде и Пскове, крупнейших городах Древней Руси, были построены три собора в честь Святой Софии. Хочешь их как-нибудь увидеть? — спросила Анна.

— Очень, — ответил Синан, и добавил чуть лукаво: — Надеюсь, ты сможешь провести для меня экскурсию.

Услышав это, девушка засмеялась.

— Ну, могу же я немного помечтать, — улыбнулся он, пожимая плечами. — Хорошо. Теперь твоя очередь. Расскажи мне все, что ты знаешь об Айя Софии: мне интересно понять, какой ее видят обычные люди.

— Я по специальности архитектор, — мягко напомнила Анна, — это может повлиять на чистоту эксперимента.

— Ничего страшного. Так даже лучше, — заверил ее Синан.

— Ладно. Каждый раз, как я вхожу в Айя Софию через притвор императорских врат, меня поражает не только красота, но также ощущение воздуха и света, который заполняет внутреннее пространство. Я читала, что еще в те времена, когда собор был православным храмом, для его освещения использовалось около ста светильников. Очень жаль, что до нашего времени они не сохранились, но каждый раз, входя сюда, я представляю, как прихожане шли под арками, возвышавшимися над колоннами, и любовались огромным атриумом, усеянным свисающими с купола светильниками, словно звездами.

Еще я читала, что после захвата Константинополя Мехмет Завоеватель был настолько потрясен красотой собора, что велел не разрушать его, а переделать в мечеть, но поскольку в мусульманской религии запрещены рисунки всего живого, стены были покрыты штукатуркой, которая не только скрыла настенную роспись, мозаику и фрески, но также помогла сохранить их до наших дней.

— Все верно, — сказал Синан. — Впоследствии в собор вернулась значительная часть христианских реликвий, но на куполе вместо изображения лика Христа по-прежнему красуется арабская вязь, содержащая суры из Корана. Разнообразие во всем — еще одна отличительная черта Айя Софии. Смотри, в ее интерьере сочетаются объекты различной формы, цветов и размеров. То же самое касается материалов и строительных конструкций, а также резьбы и лепнины. Даже способы кладки отличаются.

Причем это разнообразие было привнесено не только в то время, когда собор принадлежал мусульманам. Вот, например, восемь знаменитых порфировых колонн были привезены во время строительства из аврелианского Храма Солнца в Риме по приказу Юстиниана I, а восемь колонн из зеленого мрамора — из Эфеса.

Кивнув, Анна восхищенно погладила холодную поверхность и почувствовала, как что-то мягкое и теплое коснулось ее левой ноги. Посмотрев вниз, она увидела пушистого полосатого кота, который с важным видом направился к центру главного зала. Заметив ее взгляд, Синан засмеялся:

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

12

*Молитвенная ниша в стене мечети, обращенной к Мекке.

13

*Главный вход в собор.