Глава 6
Незнакомец явился под вечер, совсем уже поздний, когда Артур его не ждал и двадцать минут как собирался уходить домой. Если быть совсем точным, то сегодня не ждал его вовсе, предполагая, что, если Нелли с ним и свяжется, раньше завтрашнего дня подозреваемый к нему не придет: станет тянуть резину. Однако мужчина перешагнул порог, и Артуру не потребовалось много времени понять, кто перед ним стоит.
Мощный, видный, немалого роста — не запомнить такого сложно. Брюнет. Волосы подвязаны, немного растрепаны, карие глаза вызывающе блестят. Они смотрели на него, не мигая: острый, словно лезвие, взгляд оставлял отпечаток на его лице.
Внешность, описанная потерпевшей. В черных джинсах и байкерской куртке. От себя мог к описанию добавить ровный нос, широкие плечи, а также длинные пальцы рук. Рук в мотоциклетных перчатках, которые в одно мимолетное мгновение могли свернуть чью-то хрупкую шею.
Неудивительно, что девчонка испугалась. Кто бы не испугался, начни приставать такая зараза.
Подозреваемый по имени Дей прикрыл дверь и прошел вперед: неторопливо, даже лениво, всем своим видом показывая, что делает ему, Алаеву Артуру, одолжение.
Предложения сесть не потребовалось: таким оно обычно не требуется. Подогнав к столу отставленный стул, мужчина сел, расставив ноги, и вперил в Артура пристальный взгляд.
— Так о чем вы хотели поговорить?
В грудном, привлекательном голосе проскользнули ехидные нотки.
— Вы пришли, — констатировал Артур, будучи довольным развитием событий. Значит, правда была за ним: Нелли действительно знакома с негодяем и, видимо, знакома неплохо раз так скоро вышла с ним на связь.
— Разве я мог не прийти, когда приглашают по такому поводу.
— Действительно, повод существенный: вы напали на беззащитного человека.
Подозреваемый неприязненно усмехнулся.
— Я ни на кого не нападал.
Артур откинулся на жесткое кресло.
— С этим мы разберемся. Для начала скажите мне все-таки, как вас в действительности зовут.
Оппонент усмехнулся.
— Как меня зовут?
— Так точно.
— Дей.
— Полное имя.
Улыбнулся.
— Дей Дей.
— Дей Дей? — переспросил Артур.
— Дей Дей.
Подался вперед к гостю.
— Вы со мной играете? — Что за идиотское представление?
— Ни в коем случае.
— А отчество?
— Догадайтесь.
Артур выпрямился. Ему не до шуток. Выдался тяжелый день, да и неделя оказалась не из легких, а этот подонок, возомнивший себя подарком…
— Я попрошу у вас документы.
— Думал, уже не спросите. — Из кармана расстегнутой куртки достали паспорт и протянули ему.
Открывал его с невероятным любопытством. И смотрел округлившимися глазами.
Действительно: Дей Дей Дей. Официально, черным по белому. Документ, и такая ахинея. И не приезжий, свой же, местный: Южный округ, город Радлес.
— Вы сменили имя? — спросил Артур. Другого объяснения не находилось.
— Ни в коем случае.
Ни в коем случае…
— Тогда, откуда такое пренебрежение?
— Пренебрежение? — удивились напротив.
— Именно. Пренебрежение к себе.
Поразительно, но подозреваемый засмеялся.
— Никакого пренебрежения. Скорее, авторский подход. Считаю стандартизацию чего бы то ни было полной чушью.
Как интересно.
— По-вашему, Дей Дей Дей — это не чушь? — Возможно, Артур чего-то не понимал. Возможно, теперь подобное именование, это новый молодежный тренд? — Может нам всем теперь называть себя Дей Дей?
— Зачем же. Можете называть себя Артур Артур. Мне как-то без разницы.
— Я могу арестовать вас за неуважение к закону.
— А я могу уйти домой. Вы предъявляете мне обвинения? Вряд ли, у вас на меня ничего нет, здесь я исключительно по собственной воле. Так что цените это.
Вот ублюдок.
— Как же нет, — проскрежетал Артур. — У меня есть показания потерпевшей. Но обо всем по порядку. — Он схватил со стола карандаш и приготовился записывать ответы на стандартные, но важные вопросы. — Где и кем вы сейчас работаете?
— Я не работаю.
Поднял взгляд на подозреваемого.
— Вы иждивенец?
— Эм… не совсем.
— Тунеядец?
— Что-то вроде того.
— Что-то вроде того?
— А это не одно и то же?
— Нет, это не одно и то же. Вы бездельник? Дармоед? Нахлебник? Ведете паразитическое существование за счет общества?
Подозреваемый помолчал.
— Видимо, это про меня.
Артур долго вглядывался в противника, пытаясь понять, что за игру с ним ведут, однако не понимал. Никак, не под каким углом.
— Создается не особо положительный образ. Совсем не положительный, знаете ли. Дармоед, не уважающий ни закон, ни государство, в котором проживает, и нападающий на беззащитных женщин.
— Я не нападал.
— А что вы делали?
— Ухаживал.
— Ухаживали? — Артур уже не удивлялся. — Вы ее домогались.
— Вы это видели?
Крепче сжал карандаш.
— Госпожа Герцен говорит и пишет, что вы ее домогались.
— Я все же настаиваю.
— На ухаживаниях?
— Так точно.
Артур не стерпел:
— Бросьте, вы ее лапали, давайте же говорить на чистоту! Скажите еще, вовсе до нее не дотрагивались!
Дей Дей пожал плечами.
— Она привлекательная девушка.
— Значит, все же трогали неподобающим образом.
— Вы свою жену тоже трогаете «неподобающим образом». Что же в этом плохого?
— Госпожа Герцен вам не жена.
Карий взгляд сделался тверже.
— Я работаю над этим.
— Она написала на вас заявления, — пытался вразумить неразумного Артур. Он действительно верил в то, что говорит, или же пытается держать удар?
— Сегодня написала, завтра отписала. Заберет. Дело житейское.
— Знаете ли, это ошибочное мнение, что заявление так просто забрать.
— Послушайте, — изрек подозреваемый резче прежнего. — Она может составить хоть сотню таких заявлений и обвинить меня в чем угодно, но какие у вас доказательства? Они у вас есть? Предъявите. Я ее бил? Травмировал? Задавил морально? Нападение — громкое слово, не находите?
Усталость, злость, раздражение? Что в этот миг превалировало? Яснее ясного — Дей Дей недоволен. Только чем? Вопросами Артура?
В то же время претензии гостя были справедливы. Проверка показаний потерпевшей результатов не дала, доказательств у Артура не было, а значит, дела не было тоже.
— Мы над этим работаем, — ответил Артур словами своего же гостя.
— Я не ошибся: я напрасно трачу время.
Потому что никто ничего не видел. Как такое возможно, что никто из восьми работников, находившихся в тот день в заведении, ничего не видел и не слышал? Где они были? Стулья не летали, посуда не билась, разрушений никто не зафиксировал. Потому что их нет. Тогда как потерпевшая описала обратную ситуацию.
Вот и получалось, что девчонка лгала. Следовало повторно с ней поговорить и вывести на чистую воду: почему, с какой целью лжет?
То было в теории, тогда как на практике Артур не собирался так поступать, поскольку верил. Артур ей верил. А если бы вдруг не поверил, то надел бы розовые очки. Ему нужно было ей верить, чтобы, зацепившись за этот случай, держаться ближе к Нелли: дело Зойла должно быть раскрыто. А нападение, пускай даже вымышленное, Артуру уже помогло: судьба послала ему Ликерию, которая показаниями, немного запоздалыми, встряхнула пыль с плесневеющей папки с говорящим названием «Красная метка».
Какие, к черту, доказательства?! Артур и без них понимал, что к чему. Вот только не мог нащупать рычаг, нажав на который определил бы, какую роль в случившемся играет Нелли. Она оставалась для него загадкой. Все, что касалось Нелли, ее знакомых и бара Зойла превратилось в подобие черной дыры. А в черные дыры соваться нельзя: не всплывешь, потеряешься в недрах. Да во лжи запутаешься первоклассной.
— Я пытался начать с ней серьезные отношения, — вывел из размышлений Дей Дей. — Пришел, хотел поговорить, и в первые минуты мы даже говорили. Однако разговор зашел в тупик. Мы не поняли друг друга, так бывает. Девушка она вспыльчивая, — тут он потер нижнюю челюсть, — как оказалось. Сам не ожидал.
— Чего?
— Пощечины. На этом мы разошлись. Она обвинила меня в домогательствах и убежала. И вот я здесь.
Оставалось поаплодировать. И ведь даже не проверить: камер наблюдения в заведении нет. А пора бы уже иметь, на дворе прогресс.
— Надо же, какая слаженная история. — Артур одобрительно кивал. Наблюдая за этим нахалом, вдвойне был склонен верить версии девчонки. К слову, Дей напоминал ему другого претендента на серьезные отношения, Макса, поклонника Нелли, с которым познакомился в день ЧП у взорванного дома. По выявленной информации, он подрабатывал игрой на бирже. А биржевик, как и бездельник — совершенно бесполезное создание.
— Вы следили за ней? — спросил Артур. — Потерпевшая утверждает, что следили.
Дей Дей усмехнулся.
— Наверное, ей хотелось бы, чтобы я за ней следил… однако нет, до такого я не опускался. — Он посмотрел на наручные часы. — Мы закончили? — Демонстрируя полнейшее безразличие, мужчина начал оглядывать комнату.
— Вы куда-то торопитесь? Должно быть, продолжать паразитировать на социуме?
Его удостоили сухой улыбкой.
— А как же. — Дей Дей встал. — Нужно бы успеть, пока другие не опередили.
— У меня к вам еще несколько вопросов.
— Конечно. Пришлите повестку. — Мужчина направился к выходу.
— Я ее пришлю, — предупредил Артур и так же поднялся на ноги. — И тогда разговаривать будем иначе.
Да, не столь миролюбиво.
— Конечно. Соберите дело.
— Ваш адрес!
— Уверен, вы внимательно изучили мой документ.
Подозреваемый вышел за дверь. Подручные бумаги, тут же смятые, полетели в мусорное ведро.
Сукин сын. Он доберется до него, обязательно доберется. У него же рожа преступная, на ней все написано. А потом доберется до Нелли и до ее новых, подозрительных друзей, которых она скоро и успешно завела. И тогда разоблачит их всех.
Положив в корзину бутылку шампуня, Ликерия направилась к ближайшей кассе.
Завтра выходной. Наконец-то. Мало того, что устала, мало того, что простыла, так еще коллеги косо смотрели. После того, как заявилась полиция и стала сыпать бесконечными вопросами, опрашивая всех подряд, мир Ликерии пошатнулся повторно, разделившись на «до» и «после». На нее смотрели как на сказочницу. А еще как на непредсказуемую куклу, которая выскакивает внезапно из коробки и показывает сумасшедшее лицо. Вот и Ликерия выскочила. Только лицо оказалось другим, не тем, к которому привыкли.
Ликерия примкнула к недлинной очереди, шмыгнула носом. Действительно, простыла. И прекрасно знала, когда. И благодаря кому.
Прикрыла глаза: думать об этом не будет. Как только начинала вспоминать эту сцену, становилось неловко, стыдно и обидно. Только почему? Она не сделала ничего плохого. И никому не лгала, чтобы недоверчиво на нее смотреть. Неужели следовало молчать и не заявлять о случившемся в полицию? Тогда кто ее защитит?
Выкинув из головы картину, Ликерия оглядела людей. Перед ней стояло двое мужчин, и один из них сейчас расплачивался.
Очередь сдвинулась, и Ликерия шагнула вперед. В этот момент в поле зрения мелькнула чья-то рука, и что-то упало ей в корзину.
Она встрепенулась.
— Вы ошиблись, подождите. — Ликерия потянулась к небольшой коробке размером с пачку сигарет: она инородным предметом лежала поверх груш. И даже дотронуться до нее успела, когда застыла в смущенном замешательстве: Ликерия держала коробку презервативов.
Ликерия сглотнула, затем усмехнулась. Что ж, с кем не бывает…
Протягивая предмет хозяину, она обернулась. И остолбенела: этот жгучий, режущий взгляд… У нее за спиной оказался Он. В черной кожанке, на глаза спадают взлохмаченные пряди.
Неожиданно вспомнилась одна из давних встреч, когда она столкнулась с ним в «Красной метке». Ликерия так же смотрела в глаза, не имея возможности его обойти. И он не двигался, загораживал проход, мешая ей работать.
Тогда она не чувствовала себя затравленной. Но это чувство зародилось теперь.
Мужчина взял протягиваемую коробку и снова бросил в корзину.
Ликерия отвернулась, бездумно дернулась, но была перехвачена сильной рукой, не позволившей сделать и двух шагов: она опустилась ей на живот и прижала Ликерию к телу.
— Не стоит, — пригрозил очень тихо.
К горлу подкатила тошнота, в поисках облегчения Ликерия сомкнула веки. Корзину вовсе желала выкинуть, она нещадно тянула руку.
Правда, внезапно ощутила легкость. Открыла глаза — увидела кассиршу, а затем корзину, стоящую на ленте.
Кассирша принялась доставать товары, и почему-то первое, что всплыло наружу — эта дрянная цветастая коробка.
— Это не мое, — открестилась Ликерия, чем заслужила вопросительный взгляд. — Его. — Пальцем не тыкала, но брюнетка поняла на кого смотреть.
— Считайте вместе.
Сдержалась: Ликерия не вздрогнула. Несмотря на то, что, услышав голос, немного хриплый, пускай не омерзительный, перед глазами возникла удивительная сцена: столкновение автомобилей, скрежет шин и дикая собака, выбегающая навстречу, злобно скаля острые зубы.
Уже не молодая, но ухоженная женщина пригляделась к ней, затем к мужчине. Снова взглянула на Ликерию и, нахмурившись, принялась сканировать товары.
У Ликерии занемели мышцы.
К моменту, когда женщина закончила, и продукты оказались в пакете, состояние Ликерии из страшно-панического трансформировалось в иную форму — защитно-отстраненную. Потому, услышав холодное «Пойдем», казалось бы, над ухом, но такое далекое, она и не подумала возразить. Как и расплатиться. Не видеть, не слышать, не понимать. Все лучше, чем вникать в происходящее.
Ликерии дышали в спину. Словно под конвоем дошла до выхода, вышла за раскрывшиеся стеклянные двери.
В лицо ударил морозный воздух, и Ликерия наконец-то очнулась.
Что она делает? — прозвучало в голове: ярко, ясно, отчетливо.
Что она делает? Здесь, рядом с ним?
Ликерия вырвалась.
— Отойди от меня! Что тебе нужно? Оставь уже меня в покое!
Стояли посреди широкой площадки, плавно перетекающей в тротуар.
Темные глаза сощурились, губы сложились в полоску.
— Не советую делать того же, что ты устроила в кафе. Мое терпение на исходе.
Если планировал ее успокоить, ему не удалось.
— Я никуда с тобой не пойду. — Ликерия оглядывалась в поисках того, кто смог бы ей помочь.
— Послушай, я всего лишь хочу поговорить, окей? — вдруг миролюбиво сказал мужчина. — Давай поедем ко мне…
К нему???
–…или к тебе, — тут же поправился.
— Ко мне?! — Думает, она пригласит его к себе?
— Просто сядь в мотоцикл, хорошо?
И тут увидела: около обочины, сияя на свету, в воздушном ореоле супермаркета, стоял черно-красный железный монстр.
Мысли потекли в ускоренном темпе. Нужно бежать, пока была возможность убежать. Фонари освещали ночную улицу, еще мелькали поблизости люди…
— Значит, будем разговаривать здесь.
Ликерию схватили за руку и потащили за собой.
— Отпусти! Куда ты меня ведешь!
В закоулок. Темный, тупиковый, где одна из стен принадлежала супермаркету, а противоположная — неизвестному зданию. А еще здесь стояли мусорные баки, окруженные всяким хламом, и наверняка обитали крысы.
Ликерию отпустили.
— Выходит, ты написала на меня заявление, — не дали ей опомниться.
— Что?
— Забери его.
— Чего?
— Где ты была?
Он совершенно сбил ее с толку.
Отстранился, недовольный собой. Точно собой, не ею.
— Не смей! — развернулся к ней, угрожая Ликерии пальцем. Она застыла, опаленная взглядом: горячим, яростным взглядом на полпути к заветной свободе.
— Ты хоть знаешь… — Сжались челюсти, сжались кулаки, словно ему больно было говорить. Он отвернулся. Взглянул на пакет, который продолжал держать в руках, и, раздраженный, отбросил его в сторону. Эй! А если что разобьется!
— Хорошо отдохнула? — спросил мужчина, остановившись у противоположной стены и уперев руки в бока.
Ликерия не понимала.
— Чего ты молчишь? Нечего сказать? Значит, хорошо, не так ли?
— О чем ты говоришь? — решилась подать голос. С террористами диалогов не ведут. Но с террористами-маньяками иногда можно.
Мужчина, Дей, усмехнулся.
— Так хорошо, что не помнишь?
Он еще и сумасшедший.
— С кем ты была? Все это время? В Сальске ты была одна. А дальше? Куда ты поехала?
— Откуда ты знаешь? — поразилась Ликерия. Откуда он знает маршрут? Откуда знает, что вообще уезжала? Значит, все же вернулся к ней домой? Как и обещал, вернулся?
В усмешке отразилась горечь.
— Так куда ты поехала?
— Какая тебе разница?
Изобразив ядовитую ухмылку, мужчина кивнул, мол, все с тобой ясно.
— Забери заявление, — повторил упрямо.
— Не заберу. — Сглотнула. Он знал про заявление. Должно быть, Артур Алаев добрался и до него.
— Понимаешь ли, ты осложняешь нам жизнь.
— Взаимно.
Он был обескуражен.
— А я ведь не сказал, что ты пырнула меня ножом. Между прочим, дважды пырнула. А стоило бы, как считаешь?
Следовало промолчать и тихо порадоваться, но сам черт дернул ответить:
— Может, потому что нет доказательств, и нечего показывать, — сказала Ликерия, намекая на его фантастическую живучесть. — Потому и промолчал.
Кажется, она его удивила. Наверное, тем, что умеет говорить. «Значит, вот как», — читалось в глазах.
— Забери заявление, — повторили жестче. — И прекрати рассказывать о том, что видела в день трагедии.
— Я не рассказываю.
— Правда?
— Меня допрашивала полиция! — возмутилась Ликерия. Что ей оставалось делать? — Но… но о главном я не сказала. — Слова дались тяжело. Смотрели на нее так пронзительно, что невольно опустила глаза. К тому же видела его сейчас другим: с натянутой на скулах кожей, увеличенного в размерах вдвое, выше, страшнее, опаснее.
Дей молчал. Изучая каждый миллиметр плоти, он водил по Ликерии взглядом.
— И как тебе?
Она встрепенулась. Мужчина пошел на нее.
— Как тебе представление? Понравились дикие звери?
Как такое может понравиться? Она наблюдала, как убивают людей. Или нелюдей. Уже не понимала.
— Вижу, что нет. Да не важно. Просто сделай то, о чем прошу, хорошо? Тогда все останутся довольны.
Ликерия долго решалась, но все же произнесла:
— Если не прекратишь меня преследовать — не заберу. И продолжу давать показания.
— Ты мне угрожаешь?
Ликерия вжалась в стену. Дей остановился в нескольких шагах, нехорошо посмеялся. — Значит, вот она твоя благодарность. Следовало позволить поганому догмару пустить тебе пулю в голову, а затем оставить там умирать.
Тут смешки прекратились.
— Послушай, милая, кажется, ты чего-то не понимаешь. — Под давлением взгляда и чужеродного тела, Ликерия слилась с кирпичами. — Дело в том, что пекусь я не о себе. — Над ней угрожающе нависли. — Я пекусь о тебе. Если продолжишь создавать проблемы мне и моим друзьям, мои друзья разозлятся и станут решать проблему по-своему. Ты помнишь моих друзей? Вижу, что помнишь. А так как источник проблемы ты, то и разбираться будут с тобой. Мне бы этого не хотелось. — Он коснулся ее лица, поводил по подбородку пальцем. По телу пробежала дрожь. Наверное, от холода. — Понимаешь ли, я за тебя поручился. Так что не подставляй меня. Не заставляй жалеть о принятом решении.
— Почему? Почему ты спас меня?
Он долго на нее смотрел, затем отстранился.
— Ну, так что, мы с тобой договорились, не так ли? Завтра ты идешь в полицию…
Прикрыв глаза, до боли сжала кулаки.
— Я никуда не пойду, если не ответишь на мои вопросы. — «И не оставишь меня в покое». Только повторяться Ликерия не стала.
Он разочарованно покачал головой.
— Терпение — не самое развитое во мне качество. Люблю, когда схватывают налету. Но ради тебя я повторю, даже переиначу сказанное. Так вот: в полиции ничего на меня нет, и рано или поздно твоя бумажка отправится в мусорное ведро. Моя цель — ускорить этот процесс, чтобы случайным образом не выдать лишней информации и не нажить врагов. Врагов для тебя. Я все-таки верю: все, что делаешь, ты делаешь не специально. Ты не желаешь никому навредить. Не желаешь навредить Нелли, не желаешь навредить себе. Так что будь хорошей девочкой и сделай так, как я прошу. Не отвечай сейчас, — предупредил возможные возражения. — Я буду настолько терпелив, что дам тебе время подумать. Переосмыслить наш разговор. Я понимаю, порою бываю резковат, но ты не должна меня бояться. Тебе не наврежу. Если ты не навредишь мне.
Отошел.
— А теперь я отвезу тебя домой.
Ликерия покачала головой. Хотела прокричать «Не надо!», однако не смогла: язык не работал.
Правда, говорить ничего не требовалось: Дей понял и довольным не выглядел.
— Я все же настаиваю.
— С тобой не поеду.
Темные глаза злобно зажглись.
— Думаешь, отымею тебя на ветру, прямо на сидении мотоцикла?
Сердце заколотилось как бешеное.
— Вызову такси, — выдавил сквозь зубы, почти прорычал.
Вызвал. Все то время, что такси до них добиралось, Ликерия стояла прижатая к стене и смотрела на Дея. На раздраженного, теперь немногословного Дея, который словно тигр в клетке топтался в стороне.
— Карета подана, — сообщил мужчина и пристрелил Ликерию взмахом ресниц, когда взгляд метнулся от дороги к ней.
Она хотела тут же убежать, однако сомневалась. Откуда узнал? Хотя какая разница? Главное, убраться прочь. Только вот ноги не слушались, как и все тело. Она и вырваться хотела, да застряла в клейкой паутине.
— Ну же, вперед, — подбадривал Дей.
Постояв немного, Ликерия решилась и неспешно отлипла от стены. Пошла, не отнимая взгляда от мужчины. Замедлилась, почти остановилась. Подумав, продолжила путь. По дороге схватила пакет, по-прежнему не поворачиваясь к маньяку спиной. Подобным образом, с глазами на затылке, выбралась из паучьего логова под свет фонарей и оживленных дорог.
Увидела желтую машину и помчалась к ней. Открыла заднюю дверь, оглянулась.
Мужчина вышел следом за ней и наблюдал, как она уходит. Лицо — напряженная маска.
Ликерия села и, облегченно вздохнув, хотела закрыться на двести замков. Только не вышло.
— Забыл сказать, — услышала голос того, кто силой придержал дверь. — Никуда не уезжай. Ни в какие Сальски и так далее. У меня нет желания снова тебя искать. Надеюсь, понятно?
Слов не было. Только эмоции, которые не выразить при всем желании.
— Понятно, — ответил Дей и захлопнул дверь.
Ликерия обернулась и увидела через стекло, как он направлялся к своему мотоциклу.
— Поехали, — велела водителю. — Пожалуйста, поехали быстрее.
Что бы ей ни показалось, надеялась, всего лишь показалось.
Опустившись как можно ниже на сидении, Ликерия сосредоточила взгляд на дороге. Вперед. Только вперед.
Она благополучно добралась домой.
