Ликерия. Дикий плод

Эльвира Дель'Искандер, 2019

Ликерия Герцен, никогда не знавшая ни отца, ни матери, покинула Радлес после нападения на бар «Красная метка» – заведение, в котором работала. Она хотела отыскать родителей и сбежать от него, таинственного создания, о существовании которого внезапно узнала. А он узнал о ней… Не достигнув заветной цели, Ликерия возвращается назад, надеясь, что тот, от кого бежала, и, кого ночами видит в кошмарах, давно о ней позабыл и оставил город. Даже не догадываясь, что своим отъездом оскорбила не того мужчину, и он не ждет ее возвращения. Как и не ждет поразительного открытия, которое ему предстоит совершить, ведь необычный секрет Ликерии начинает просачиваться в мир. И убежать теперь не получится.

Глава 7

Ликерия не спала всю ночь, прокручивала встречу с Деем. Раскрылось много подробностей, на которые нельзя закрывать глаза. Оттого переживала, не зная, как быть.

Во-первых, он снова явился к ней. Как и обещал месяцами ранее, после катастрофы в «Красной метке», вернулся в покинутую квартиру, вот только Ликерию не застал: она тряслась в очередной попутке. Напрашивался справедливый вопрос: зачем? Для чего возвращался? Отчего он вовсе к ней привязался?

Первый визит мужчины Ликерия могла хоть как-то объяснить. Тогда полагала, он пришел ее убить как нежелательного свидетеля. После того, что увидела, подобное развитие событий удивления не вызывало. Только страх. Несмотря на то, что помог ей спастись.

Вот только не убил. Почему?

Дал шанс? Отложил на потом? Взял время на дополнительные размышления?

Именно тогда Ликерия решила, что болтать о странных, пугающих мужчинах не будет. Пускай напрямую подобных указаний не давали, но замолчать, забыть, не вспоминать казалось наиболее выигрышным решением. О таком и не поболтаешь: ни с чужим, ни с ближним. Тогда как в глубине души надеялась, что пронесет.

Не пронесло.

Все же решил, что слишком милосерден и нужно исправить досадную ошибку? Если вспомнить вчерашний разговор — непохоже. Напротив, он по-прежнему не желал ей зла и даже хотел защитить от друзей.

Друзья. Какие же они друзья, раз хотят навредить… приятельнице своего друга. Конечно, приятелями они с Деем не были, но как еще себя называть в рамках отношений с этим мужчиной Ликерия не знала. Будет приятельницей.

Она все гадала, когда же прилетят последствия невезения оказаться там, где не следовало оказываться: не в том месте, не в то время. А в том, что последствия прилетят, не сомневалась. Словно чувствовала. И вот прилетели вчера. Монстр-Дей заговорил о прошлом. И уже никто из них не отрицал, что видела Ликерия многое. Дей не задавался вопросом, а так ли это. Ликерия вовсе свыклась с мыслью, что монстры существуют. Как быстро, однако, приняла эту истину.

И как ей теперь защититься, если даже полиция беспомощна? А, если верить тому же Дею, полиция беспомощна. Лжет? Нет? Что делать?

Оставался единственный выход.

— Кем являются твои друзья?

Она стояла на пороге кабинета и смотрела на Нелли: сидя за столом в белоснежной блузке, девушка проглядывала бумаги.

Приходить не хотела. Она зареклась ступать сюда ногой. Но кто-то должен был разъяснить, в какой сумасшедший мир она попала.

— Лика? — Нелли поднялась.

— Кем являются твои друзья? И Дей, кто он такой? Расскажи мне.

Ликерия прошла вперед. Дверь кабинета была открыта.

— О ком ты? О каких друзьях речь?

— О сверхъестественных. Пожалуйста, Нелли, давай без притворств. Мне не до этого. Просто расскажи, кто они такие, и как я могу от них защититься?

— Тебе не нужно ни от кого защищаться, тебе ничего не угрожает. — Встревоженная Нелли вышла из-за стола и приблизилась к Ликерии.

— Вчера мне сообщили обратное. Угрожает. И одним из угрожающих, как я понимаю, является Александр, твой… молодой человек.

— Лика…

— Ответь на вопрос: кто они?

Сейчас с ней говорили исключительно глаза: большие, голубые и круглые. Они пытались что-то прокричать, что-то сказать, поделиться чем-то, однако рот не издавал ни звука. Следовало помочь.

— Дей — не человек. Он большой, зверо…демоноподобный, с блестящими, кровожадными глазами… Мне сложно описать, но я узнала другую его половину.

— Значит, ты видела, — выдохнула Нелли. Затем прошла и закрыла стальную дверь.

Повернувшись к Ликерии, повторила:

— Значит, ты видела?

— Видела. И не хочу увидеть вновь. Поэтому, пожалуйста, помоги мне: расскажи, как я могу от них отгородиться.

Нелли нервно усмехнулась.

— Это сложная задача.

— Почему?

— Потому что… Лика, не знаю, что наговорил тебе Дей…

— Он сказал, что искал меня. — Это вовсе стало для нее шоком. — После того, как я уехала из Радлеса.

«У меня нет желания снова тебя искать», — ошеломили Ликерию новостью. Да, он приходил к ней домой, да, заявился в кафе. В обоих случаях выведал адрес, потому и полагала, что следил. Пару раз «проводил» с работы до дома, не более. Но такое… в уме не укладывалось.

— Как прикажешь на такое реагировать?

На нее смотрели еще более круглыми глазами.

— И ты говоришь, что мне ничего не угрожает.

— Лика…

— Кто он?

— Лика…

— Где мне от него спрятаться? От них. Если боишься, что расскажу полиции, не переживай…

— Дело не в полиции.

— Тогда в чем же?

— Это не моя тайна, — ответила Нелли. — Лика, прости, я бы хотела, правда, очень хотела все рассказать. Но я не могу.

Нелли выглядела встревоженной. Но что ей от тревоги Нелли?

Ликерия усмехнулась. Глупо было сюда приходить. Глупо было надеяться, что Нелли поможет Ликерии в ущерб своему приятелю.

— Хотя бы скажи, что ему нужно? Почему этот Дей не оставит меня в покое? У меня два варианта: либо он — злопамятный убийца, который непонятно чего выжидает, либо маньяк-насильник, который так же непонятно чего выжидает. Какая версия правильная?

— Мне кажется… ты ему нравишься, — робко улыбнулась Нелли. Настолько робко, что Ликерии на мгновение почудилось, что ей пытаются по-матерински навязать серийного убийцу.

— Я не ослышалась?

— Не переживай…

— Повтори.

— Он не плохой…

— Я ему нравлюсь?

— Просто иногда излишне напорист.

— Ты сказала?..

— Но ты в безопасности.

— Маньякам их жертвы тоже нравятся! — воскликнула Ликерия. Значит, не ошиблась: вариант номер два. Ей посчастливилось наткнуться на маньяка-насильника. К тому же монстра!

— Он не маньяк! — усмехнулась Нелли, но тут же улыбку спрятала. — Он просто…

— Он просто насильник.

— Нет же, Лика. Все очень сложно.

— Когда утаиваешь правду, всегда сложно.

Здесь ей не помогут. Зачем пришла!

— Я видела его в тот день, видела ужасным. И после этого ты говоришь мне, что я ему нравлюсь?

Обойдя шатенку, Ликерия устремилась к двери. Она пришла сюда за поддержкой, а ей раз за разом сообщают замечательные новости.

— Прости, что потревожила и отняла время. Всего доброго, Нелли.

Самостоятельно справившись с внутренним замком, Ликерия вышла в зал. Наилучшим решением казалось покинуть Радлес, вот только полиция ей запретила. Зачем вообще вернулась?

Затем, что некуда было идти. Радлес стал для нее родным домом, куда еще возвращаться, как не сюда?

Не задержавшись рядом с Дмитрием, Ликерия вышла на прохладную улицу и направилась вверх по тротуару. Растерянность, злость, протест: эмоции хлестали как розги.

В какой-то момент остановилась: стало необходимо перевести дыхание. Подставив лицо порывам ветра, Ликерия вдыхала осенний воздух.

Открыла глаза. Ненароком взглянула через дорогу и наткнулась на серый закоулок, совсем как тот, в котором вчера разговаривала с Деем: между зданий, с мусорными баками. Только на этот смотрела при свете дня, а потому могла разглядеть, как ветер поднимает с земли бумажную шелуху.

Она хотела продолжить путь, когда вместе с пылью и газетным огрызком в воздух взметнулся красный лист, оторванный от дерева. Следом еще один желтого цвета, и еще один… Неплотной стаей осенние листья поднимались один за другим и встраивались в воздушную воронку высотой в половину четырехэтажной стены. Затем опускались, буквально на мгновение, и в спокойном вихре поднимались снова. Так повторялось раз за разом: поднимались, вращались, опускались; красные, оранжевые, желтые — яркие, контрастные пятна на серо-голубом, словно выцветшем фоне.

Мимо закоулка пробежала кошка и отвлекла Ликерию от танца. Кошка прошмыгнула в ближайшую щель, тогда как Ликерия посмотрела на небо: с востока выглянуло солнце, оживив невзрачных людей.

Ликерия вернулась взглядом к закоулку. Листьев не было. И деревьев поблизости тоже.

— Ммм, какие лепесточки. Может, «Красную метку» тоже засадить цветами?

Отведя руку от полевых цветов, собранных в мини-букет и посаженных в стеклянную вазу, Брина взглянула на Ролана.

— Брина, что мы здесь делаем?

Мужчина мечты сидел напротив и внимательно на нее смотрел.

— Ужинаем, — улыбнулась Брина, отбрасывая за спину черные волосы. — У меня вкусная паста. А у тебя?

Ролан улыбнулся.

— А еще?

— Что вкусного?

— Что мы здесь делаем.

Брина оглядела помещение.

— Любуемся красивым интерьером. Нелли обновляет «Красную метку». Может, что интересного ей посоветуем.

— Вот как, — ответил Ролан, облокотившись о спинку стула.

Семейные пары, влюбленные пары. Все они пили вино, на бокалах отражались отблески яркого света.

Кафе неплохое: легкое, воздушное, как нелюбимое ею безе.

— Сколько можно оглядываться? Ты кого-то ищешь?

Посмотрела на Ролана. Не лицо, а скульптура: высокие скулы, короткие, словно выбритые волосы. Любовалась бы и любовалась.

Вернулась официантка и принесла душистый чай.

— Милая, — пропела Брина. — Скажи на милость, где затерялась Ликерия?

На нее метнули зачарованный взгляд. Такой, каким смотрели на протяжении всего вечера.

— Ликерия сегодня не работает. У нее выходной, — ответила совсем молоденькая девочка.

— Выходной? — была разочарована. Ну, вот, Брина, обломись.

— Да. Приходите послезавтра. Ликерия выйдет в смену.

Полюбовавшись Бриной еще мгновение, счастливая официантка ушла.

— Теперь понятно, что мы здесь делаем. — Ролан спрятал улыбку за чашкой чая. — Суем нос в чужие дела. Все думал: откуда вдруг желание помочь Нелли?

— А почему бы мне ей не помочь?

— Наверное, потому что раньше ты Нелли не жаловала.

В мужских руках блестящая керамика смотрелась белой, объевшейся мышью. Она скрывала улыбку, но не ямочки на щеках.

— Разве? Тебе показалось. Нелли мне очень нравится. Я даже про цветочки ей эти расскажу. Пускай похожие закажет. И почему она должна мне не нравиться?

— Потому что Нелли женщина?

Гадкий ferus.

Ролан засмеялся.

— Значит, Ликерия. Решила поизводить Дея?

— Вовсе нет. Просто интересно стало, кто изводит Дея прямо сейчас.

— Не вышло. Ликерия на отдыхе. А раз ее здесь нет, может, пойдем? Мне кажется, ты все уже здесь рассмотрела, вплоть до вентиляции в женском туалете.

— Которая не работает! — возмутилась Брина. — Кстати, туалет у них ужасный.

— Сейчас проверим. — Ролан встал, демонстрируя в полный рост светло-голубые джинсы и белую, обтягивающую футболку. — Попроси пока счет.

Ролан скрылся в глубине помещения и даже не оглянулся, тогда как Брина, подозвав официантку, попросила рассчитать их. Однако следующей, кого увидела, стала не официантка с пробитым чеком. Следующей стала та, чей образ приняла изначально за игру воображения; та, кого без малого сожаления оставила в далеком, своем неоднозначном прошлом. Единственная и неповторимая.

Алина. Подруга детства. Стройная, на грани дистрофии, но соблазнительная. Фигура, внешность, манеры — казалось, все в ней было идеально. Волосок лежал к волоску. Пряди длинные, гладкие, блестящие, оттенка «горький шоколад». Они гармонировали со смуглой кожей.

Алина всегда предпочитала классику, вот и нынешний выход в свет исключительным не стал: черная блузка, черная юбка. Однако, одеваясь в излюбленном стиле, ей как-то удавалось избегать консерватизма. Полупрозрачная ажурная блузка открывала больше, нежели скрывала. Это несмотря на то, что тонкие запястья и красивая лебединая шея закрывались провокационной тканью. Как и ноги: юбка опускалась до икр. Но, облегая второй, змеиной, кожей, делала похожей Алину на статуэтку. На точеную статуэтку египетской кошки. Такая же тонкая, темная, изящная. При том высокая, не ниже Брины.

— Брина, — улыбнулась «подруга», — какая встреча, — пропела следом, прельщая окружающих мелодичным голосом.

Брина немного растерялась и, удивленная, смотрела на Алину: невзначай взглянув на стул, на котором недавно располагался Ролан, гостья сморщила крашеные губы.

— Совсем не изменилась, — проговорила Алина. — Все такая же…

Брину оглядели. Особенно пристально — бирюзовую кофточку.

— Да, все такая же.

Когда-то они дружили. Видимо, в смутные для Брины времена, раз общалась с ней.

— Отчего ты молчишь? — спросила Алина. — Вижу, я тебя удивила. — Она смаковала ее смятение.

— Как не удивляться, — ответила Брина и через силу натянула улыбку — приняла предлагаемую игру. — Никогда бы не подумала, что встретимся снова.

— Не оправдала твоих ожиданий? — Мягко посмеялись. — Слышала, ты в Радлесе. — Черным ноготком поскребли спинку стула. — Решила, это знак. Раз я здесь. И раз ты здесь.

— И от кого, интересно, слышала? Тебя же не было в Радлесе.

— Такая новость не могла остаться незамеченной, — уклонилась от ответа Алина. — Как и новость о том, что ты спишь с грубым ferus.

Улыбка Брины спала.

— Даже спрашивать не буду, правда ли это, твои глаза получше детектора лжи.

Теперь понятно, насколько их встреча «неожиданная»: любопытство не оставило Алину в покое. Но только ли это?

Брина сложила на груди руки.

— Как ты до такого дошла? Я, конечно, всегда знала, что вкус у тебя сомнительный, но… но ferus, Брина, ferus, — под конец понизила голос «подруга», словно и произносить такое неприлично.

Алина ей упорно кого-то напоминала, только не получалось вспомнить кого.

— Это все, что хотела знать? — Брина выжидающе смотрела на девушку. — Как у меня дела, спросить не желаешь?

Ответили ехидной усмешкой.

— Раз не погибла от рук Лисандра, все у тебя хорошо. Кстати, как твой брат отнесся к предательству? Догмарка променяла его на ferus, на злейших врагов своего народа.

И Брина поняла. Вспомнила, кого напоминает Алина — Лисандра. Дорогого, самодовольного брата, который говорил безобидные вещи и напрямую никого не оскорблял, но каждое слово, обретавшее свободу, сочилось горьким, убийственным ядом.

В области груди шевельнулось что-то. Что-то помимо злости и чувства раздражения. Подозрение, некая догадка?

— Не говори глупостей, — отмахнулась Брина. — Разумеется, был рад. — Закинув ногу на ногу, она продемонстрировала обтягивающие джинсы и лаковые полусапожки. — Мы даже собираемся частенько в догмарленде и устраиваем чаепития на троих.

— Как смешно. — Алина не сумела скрыть презрения. — Удивляюсь стойкости его характера. Как он сохранил рассудок?

Брине казалось или действительно Алина уводила беседу из общей плоскости в плоскость Лисандра? И, видимо, выглядела Брина глупее обычного, раз Алина полагала, что ее можно так легко разговорить. Ей так хотелось услышать о Лисандре, его состоянии, душевном, психологическом… Кто-то проявляет личную заинтересованность? Помнится, в юности своей, отнюдь не целомудренной, Алина строила глазки ее взрослому брату. Правда, не одному Лисандру она их строила. В поле зрения резвой, симпатичной нимфетки попадали все сильные, влиятельные мужчины. Тем более странными выглядели метаморфозы, произошедшие со временем с подругой. В какой-то момент из живой и игривой она превратилась в зрелую леди: сдержанную, холодную и продуманную.

— Тебе лучше знать, как сохранил, а как потерял. Ты же только что приехала, — улыбнулась Брина. — Хотя постой. Взорванный дом считается следствием помешательства?

Алина улыбнулась уголками губ. Хорошая мина при плохой игре — такое она умела.

В этот момент подошла официантка и принесла позабытый счет. Положив «конвертик» на стол, девочка обратилась к Алине.

— Вы будете что-нибудь заказывать?

Прошли секунды, прежде чем Алина позволила себе заметить человека, направив настолько уничижительный взгляд, что Брина пожалела белокурую малышку, которой на вид — не больше шестнадцати.

— Нет, дорогуша, она не ест. Разве не видишь? — Брина ткнула блестящей вилкой, по стечению обстоятельств не убранной вместе с тарелкой, в Алину.

Девочка кивнула и тут же испарилась. К сожалению, Алина испаряться не собиралась. Правда, теперь стояла, молчала — чего хотела? Поэтому Брина спросила то, что интересовало ее саму.

— И с кем ты приехала?

— С кем я приехала? — Алина изобразила растерянную заинтересованность. — А с кем я должна приехать?

— Даже не знаю. Раньше ты всегда водилась со своим родственничком, Асилием.

А затем они оба уехали. Прежнему главе догмар, Деону, Асилий не нравился. На иерархической лестнице семья Асилия занимала высокую ступень, имея весомое слово во влиятельных кругах. Деон чувствовал: Асилий желает его подсидеть. Несмотря на то, что реальной угрозы в Асилие не видел: не тем характером догмар обладал. Однако заноза, впиваясь в кожу, всегда доставляет дискомфорт. И чем более заноза породистая, тем дискомфорт выше.

Однако с тех пор власть сменилась: у руля догмар встал Лисандр, вернувшийся из длительного заточения. И, видимо, слухи об этом распространились, и распространились далеко, дойдя до ушей неглупого Асилия.

Брина помнила: Асилий писал Лисандру письма. Какие? Деталей не знала, но явно не в любви признавался. Они не ладили.

Вопрос в другом: почему теперь? Почему Асилий не вернулся раньше, сразу после смерти Деона? Лисандра нет, да и жив ли, никто не знает. Шансов претендовать на власть и заполучить ее больше, нежели сейчас, когда возвратился любимец публики, Лисандр.

— Все еще общаетесь? — спросила с подозрением.

Алина отвечать не спешила. Она продолжала улыбаться Брине, когда посмотрела в сторону. Мельком глянула на Брину и снова мимо нее.

Конец ознакомительного фрагмента.