Два человека в мире

Эль Устри, 2021

Писательница Лиза Калашникова в поисках сюжета для новой книги приезжает на Лазурный Берег и устраивается на экзотическую для неё работу. Никто не догадывается, что Лиза не простая девушка, а жена большого чиновника. Но жизнь – это не книга, она преподаёт Лизе суровой урок.

Глава 1. Второе горячее блюдо

Она проснулась от телефонного звонка. Обо всём же договорились, мальчик в Ницце. Лиза распахнула глаза. Какой ещё мальчик? Приснилось! Спальня, окно. Дом в Кисловодске Петя купил к свадьбе. Здесь она напишет Лучшую вещь! Что он понимает в лучших вещах? Дом в заповеднике, на склоне горы, город — прилегающий участок к владениям. Полно яблонь. У Петра Андреевича поэтическая душа, деревья цветут, депутат поёт.

Лизу не трогали ни цветущие яблони, ни песни депутата Государственной думы. Не вдохновляло её это, она не любила Россию. Французские платаны и лирические романсы ей нравились больше.

Снова зазвонил телефон. Она лежала и смотрела в окно во всю стену. Пётр Андреевич пытался сделать жизнь жены комфортной до невозможности. Она ускользала из его домов. Но не из его жизни. Материальные блага никто не отменял. Телефон замолчал. Лиза поискала глазами:

— Где часы?.. Часы! На тебе, случилось! Всё эти перелёты в эконом-классе… Да! Алло!

— Ли-за-а-а, всё в порядке? Ты спишь? — трубка смеялась.

— С тобой разговариваю.

— Ну, прости-прости. Петя просил…

— Я поняла. — Сама подумала, что за панибратство, какой он тебе Петя?

— Ты его не любишь, а он нервничает. — Смешок.

— Не люблю, а он нервничает, — повторила Лиза.

На том конце провода ненавидели. До какой степени — не догадаться!

— Это всё? — Началась игра, затасканная до дыр.

Лизе надоело. Не люблю? Милая, силой этого «не люблю» ракеты в космос запускать! Презрение и зависимость. Не безвыходность! Лиза не дурочка «выходить». Деньги, дома, квартиры держат канатами. Ненависть (к человеку) и беззаветная любовь (к его деньгам) в одном флаконе. Ненависть болтается на дне, любовь зажимает. Его женщины — сплошь дурнушки, полное отсутствие вкуса, он предложения правильно строить не умеет, как выступает на заседаниях? Короткий список претензий, есть и длинный.

— Ты прошла мимо Пети. Зачем?

Люда-подруга или Люда-яга. Лиза загнула палец, другой, дошла до десяти, вышло — яга. Лиза согласилась.

Да, прошла мимо. А вот ещё смешно, без макияжа, с линзами минус семь, в нужный момент прям спасают, балахон, шлёпанцы с тайского рынка, хозяйственная сумка, красно-синяя клетка, шляпа (у украинской туристки в Паттайе увидала), себе такую, для образа. Шокировать Петю, Гену, прислугу. Лиза улыбнулась. Может, этим она хочет сказать: оставь меня в покое! Перестань любить. Ну, всё в этом роде. Не признаваться же Людочке: его любовь придаёт сил, заряжает энергией. Пусть дурочка думает: Лиза играет любовью, как мячиком, сама не знает, чего хочет! Такой имидж.

Кому-то такие разговоры полощут уши, но Людочке вряд ли. Люда знает, эта тварь держится за Петра мёртвой хваткой. Лизе плевать, умеет Люда думать или нет. Лиза пускает паутинки по ветру. Но где это видано, чтобы пауки без дела расходовали природный материал?

Холёная, утончённая, обворожительная улыбка, серые глаза. Ангел. А что интересно: не красавица. На второй минуте собеседник впадает в транс. Мягкий, вкусный голос. Движения рук, губ, кончика носа гипнотизируют. Слушать и слушать, говорить и говорить. Оторваться от серых глаз сложно, прощаться не хочется. На пятой минуте — она прекрасна, умна, добра! Талия, грудь, вот ноги… они кривые. Но кто это замечает? Уже влюбились, уже своя, родная. Ноги автоматически переходят в разряд достоинств. Кривизну видят лишь подруги.

— Я его не заметила.

— А если он перестанет замечать? Извини, но всё, что у тебя есть…

Люда подумала: какая же тварь, строишь принцессу, Ножкиколёсиком (между своими), кем ты была пару лет назад, чмо зачуханное? Уговорю Петю на пару дней в Сочи.

Какие длинные мысли, да?

— Люсик, не надо напоминать.

Всё, что есть… Это ж временно. Пусть себе празднует.

— Зачем звонишь? Разбудила с утра рассказать, как много добра у моего мужа?

«Моего» через «гэ», на манер украинки в Таиланде. Лиза ходила за ней по пятам, «примеряла» образ, зрел сюжет. Людочка поняла: она перегнула палку. Лиза, конечно, подруга. Но — Люда горько вздохнула — и жена босса.

— Петя просил узнать, у тебя всё в порядке? — заискивая.

— Он? Странно. Вчера до утра наговориться не могли, смеялись, вино пили.

Это неправда. Лиза рухнула в постель сразу после аэропорта, не помылась, зубы не почистила, вообще не помнила, сняла ли с ног тапочки.

Длинная пауза.

— Петя уехал в командировку, — Людочка и смутилась, и разозлилась. — Я, как помощник депутата…

Ага, помощник. Я же тебя к депутату и пристроила. По старой дружбе. Где благодарность, где руки целовать, ноги мыть и воду пить? Вынюхиваешь, лучше б «дружбу» завела. Тут же сочинила картину в красках. Фу, как мерзко. Ой, ой, ой. Вот ещё! Давно догадалась обо всём. Лиза добрая, прощает мелочи. Прощать выгодно. Боец Люда умело работает на два фронта. Готовность помочь, взаимоуважение, улыбки — всё в окружении мужа напускное. Всё видимость. Сборище лицедеев и лицедеек. Веет сероводородом. Лизино, цитаты.

— Я вот что звоню. Хочу слетать в Париж с Геной дней на пять. Петя сказал, все вопросы к Лизе, квартира её.

Оно! Милая, вот оно! Моя квартира в Париже нужна! Лиза «надела» крылья, ну, по крайней мере, прицепила скрепкой. Волшебные слова — квартира её — сладкой струйкой потекли в самое сердце.

— Голубушка, какие разговоры? Ты самый близкий мне человек, после Петра, конечно. Хоть на месяц езжай.

На том конце приободрились. Полетели сплетни, новости, даже подумалось на том конце, нет, я всё-таки дрянь, Лиза такая добрая, щедрая!

Лизе стало скучно, к тому же страшно хотелось есть. Последний раз ужинала в самолёте. Ей-то вечно приходит в голову в последний момент лететь куда. Рейс чартерный. Пришлось «давиться» резиновой курицей, хорошо, если не распущенной из таблетки. Чудеса чудес, насмотрелась, как китайцы делают суши, красную икру из порошка.

— Не давай себя в обиду. Квартира на его мать? — Люду понесло. — На себя переоформляй, мало ли что…

Лиза не выдержала, левой рукой нащупала ночник (кто-то же должен ответить) и швырнула в окно. Пулестойкое, оно не заметило очередного выпада хозяйки. Несчастный светильник (редкого стекла) разбился вдребезги.

— У тебя там что-то упало? — спросила подруга-яга.

Как бы самой не свалиться с неба на землю! Ненавижу. С потрохами куплена на деньги Петра (мои будущие). Без них кому ты нужна? Горе-писательница! Под забором сдохнешь, прикроешься книжечками своими! Люда представила: Лиза уходит от Петра, мокрая от слёз, с одним чемоданом книг…

Заряд ненависти пробежал по невидимым проводам. Мог бы разрядиться в мирных целях, привести в движение быстроходный турбоагрегат атомной станции. Бедная Людочка, она не догадывалась, Лиза давно сделала её своим средством. Бросила в стакан с водой, разболтала — и вот уже полезность.

Люда очнулась от мыслей. Звонит-то она по делу.

— Не забыла про мой день рождения?

— День рождения? Люд, ну разве такое забывают, — Лиза усмехнулась, — с днём рождения, голубушка моя!

Доброе шевельнулось в сердце. Детство, конец учебного года (сидели за одной партой, жили в одном доме), белые туфельки с синей каёмкой, венгерские, какая девочка Лиза! Незатейливый подарок для лучшей подружки — настольная игра за рубль двадцать. Всё! На сердце застегнули молнию. Сердце не успело понять, так ему ещё любить или уже ненавидеть.

— Петя будет? — спросила Лиза.

Люда расплылась от удовольствия. Не практиковала Люда трансцендентальную медитацию, не размышляла о расширенном сознании и просветлении, не обдумывала каждое слово и движение. Простой женщине Люде страшно приятно слышать — она, секретарша, знает больше о боссе, чем собственная жена.

— В Думе начались каникулы, но ты знаешь Петю, на месте не усидит, полетел в Екатеринбург, — Люда всё-таки съехидничала, — а он тебе не сказал, ночью-то? Ты не в курсе?

Нет, Лиза была не в курсе. И вообще она вскочила с кровати и прильнула к окну. Рыжая, яркая лиса забежала во двор. Высокий забор окружал поместье с трёх сторон, четвёртой был лесистый холм. Лиса принюхивалась, выискивала, уверенно поднялась по ступенькам в верхнюю беседку. Лиза улыбнулась и покачала головой: умная, как я. Лиса обнюхала ящики с конфетами (Пётр приготовил для детского дома), не найдя ничего, неторопливо спустилась и забежала за дом.

–…вернётся завтра.

— Значит, его не будет? — Лиза улыбнулась.

Муж. Тратить на него время, вместе обедать, «держать лицо», выслушивать новости и — самое ужасное — оставаться с ним, мысль убивала.

— Я же сказала, он улетел, в Думе каникулы…

Понятно, кукольный театр не работает. Марионетки в отпуске. Мысленно Лиза задёрнула шторки и уложила депутатов в постельки.

— Целую, — попрощалась она с Людочкой и пошла в ванную.

Белоснежные полотенца. Как давно это было. Вот он пригласил её к себе. Она вошла и сразу поняла: здесь её место! Поразила ванная комната размером с её студию. Прозрачная перегородка, душевое устройство, выпадает месячная норма осадков. Белоснежный мраморный пол, раковина, первый раз в жизни такую видит. Хотелось плакать. Десяток белоснежных полотенец. С Гималайских гор. У Лизы кружилась голова. Ничего другого не сообразила, как только спросить, сколько же всё это стоит? Петр рассмеялся. Наивная, простодушная, таких на свете больше нет! Сам он наивный… влюблённый. Милая Лиза не понимала, где люди черпают вдохновение, приносящее такие деньги? Ремонт её маленькой студии и всех квартир в пятиэтажке стоил дешевле, чем одна его ванная комната.

— Скромное обаяние буржуазии, — Лиза усмехнулась.

До настоящей буржуазии ещё далеко. Но была бы цель!

Пётр Андреевич Калашников в аэропорту жену узнал — из тысячи тысяч. Покачал головой, улыбнулся, кивнул водителю, обошёл толпу слева и очутился прямо перед Лизой.

— Какой смешной наряд, это для сюжета? — он притянул её к себе.

— О, Петенька, здравствуй, любимый! Для сюжета. Это тебе, — она протянула подарок — тайского божка.

В спальне депутата хлама было полно, он дорожил её вниманием. Сентиментален, что ли, а может, любит по-настоящему.

— Елизавета Игоревна, подавать завтрак? — голос домработницы оторвал от воспоминаний.

— Да, милая, через пять минут, — Лиза наклонилась к своим кривым ногам (уязвимое место, ахиллесова пята) и сбросила одежду.

— Я идеальна! Я неуязвима! — Белые полотенца соглашались.

Вода хлынула в лицо, смывая Таиланд, самолёт, Людочку, всё в канализацию. Чтоб ещё чартером — никогда! А смешно получилось, Лиза вспомнила лица работников отеля. Прибыла леди, а уходила замухрышка в шляпе.

Лиза закрыла кран, стащила с полки полотенце, распевая, вышла. В коридоре она столкнулась с поджарой немолодой женщиной в мини-юбке. Замученное лицо домработницы никак не сочеталось с идеально ровными ногами. Света. Она Лизу устраивала до последнего момента. Говорит мало, не передаёт Петру «новости», в отличие от остальных. Светлана выставила на стол творог, сметану, пять перепелиных яиц, апельсиновый сок, кофе. Лиза внимательно наблюдала, вытирала волосы, мурлыкала песенку и думала. Жаль, придётся вышвырнуть вслед за дочуркой, ничего не поделаешь.

— Хорошо отдохнули, Елизавета Игоревна?

Лиза махнула рукой и достала из шкафа два свёртка.

— Тебе, милая.

— Что вы, Елизавета Игоревна, ну зачем? Вот всегда вы с подарками. И надо таскать эти тяжести?

Светлана с любопытством заглянула внутрь и заохала. Подарки для прислуги стоили дороже китайской безделушки Петра. Такова Лиза. Вышвырнуть, да, но на лицо-то счастливое приятно посмотреть.

Вечером того же дня Елизавета Игоревна сидела в местном ресторане города Кисловодска. Людочка отмечала день рождения. Гости свои люди, человек десять прибыло из Москвы, все из команды Петра Андреевича. Скрестив красивые, ухоженные ручки на коленях, Лиза скучала. Дежурная улыбка застыла на губах, совсем ей не шла, мышцы устали держать оборону. Гости изображали веселье, а может, им правда весело? Лиза не могла понять. Лицемерные тосты, столы ломятся от яств, как можно столько жрать? Она думала: что я здесь забыла? Почему я всегда делаю то, что нравится другим?

Спас телефон. Музыка играла громко, ничего не было слышно. Лиза направилась в дамскую комнату. Облегающее платье до пола, бёдра виляют, мужские глаза не упустят. Наряд от Шанель скрывает кривые ноги. Все взгляды прикованы к королеве. Не вечера, нет. К королеве — жене короля. Обратно Лиза выплыла в прекрасном настроении. Добрая, снова крылья цепляй. Она нашла именинницу на ступеньках. Людочка курила, болтала с мужчинами. Лиза кивнула, подчинённые Петра напряглись и выпрямились, как по команде.

— Я уезжаю, милашечка, — отмахивая в сторону сигаретный дым, произнесла Лиза.

— Так рано? Останься. Что ты в самом деле? Сейчас подадут второе горячее блюдо, — Люда затушила сигарету.

— Второе горячее блюдо, — задумчиво произнесла Лиза и подмигнула водителю.

Гена сделался красный как рак. Лиза чмокнула подругу, вот я какая доступная, видите, говорю запросто с народом. Закончив ритуал, она покинула ресторан. По мере удаления от него лицо её делалось каменным. Мужчины долго смотрели вслед. Люда хлопнула Гену по челюсти. Хозяйка медной (может, золотой) горы села в машину и покатила по ночному городу. Здесь Кисловодск выглядел не так притягательно, как из окна спальни. Виляя по улочкам, Лиза добралась до дома. Ворота плавно открылись, Елизавета Игоревна въехала на площадку и подумала: муж захватил территорию футбольного поля. Виктор Иванович, муж Светы и здешний управляющий, поинтересовался, будет ли Елизавета Игоревна ужинать? Она отрицательно кивнула, сыта. Долго терпеть прихвостней? Этот дом мой, думала Лиза, Петя оградил меня, его идея, от всех тревог. Ладно, не буду омрачать вечер. Лиза направилась на свою половину. Управляющего она ненавидела. Была причина. Идиот пытался пристроить дочь в любовницы хозяину. А что, другим можно? Чем Виктория-то хуже? Пётр Андреевич — любвеобильный мужчина. И, похоже, Виктору Ивановичу это удалось. Лиза прошла в ванную, вымыла руки, сняла драгоценности, бросила на раковину. Зеркало сказало — я тебя обожаю. Стоит того, согласилась Лиза.

Стянув тугое платье, включила ноутбук, выбрала рейс, оплатила билеты. После важных дел прилегла на широкую кровать и заложила руки за голову. Город у ног. Как и зеркало, окно обожало хозяйку, показывая живые картинки.

— Удачный день, по-другому и быть не могло.

Из ресторана гости разошлись далеко за полночь. Засыпая, Люда повернулась к Гене:

— Она всегда делает то, что считает нужным. Вернее, то, что выгодно ей! Не думает о других. Какая же она стерва. Что ей стоило остаться на второе горячее блюдо, ехала б себе после.

— Жена босса, Люсик, она жена босса, — Гена умирал, так устал. — Богатым можно. Давай спать.

Люду шампанское только бодрило, спать она не могла, да и какое спиртное «Чинзано», одни пузырьки.

— Ты не знал Лизку в школе. Все удивляются, как мы дружим до сих пор? Я просто очень терпеливая. Вот на чём держится эта дружба. На моём терпении!

Гена улыбнулся сквозь сон. Водитель знал, Люда сопровождает босса не только в деловых поездках.

Лиза прилетела в Минеральные Воды не случайно. Людочка испортила ей и отдых, и работу над книгой. У Пети роман со Светкиной дочкой! Лизе надоело. Не первый раз слышит, придётся побеспокоить осиное гнёздышко. Люду она готова терпеть, но дочку Виктора Ивановича, это увольте! Новости из Таллина помешали произвести дислокацию. Она, собственно, не собиралась ничего выяснять. Выгнать, и всё. В королевстве все пляшут под дудку королевы. И король тоже. Даже если он об этом не догадывается. Вильфранш-сюр-Мэр, далёкий городок на Лазурном берегу, задержал Викторию Викторовну в доме Петра Андреевича. У Бога на нас свои планы.

Пётр улетел проведать заводы. Говорят, у депутатов нет бизнеса, не верьте разговорам! Он есть. Вернувшись с Урала, Пётр Андреевич жену дома не застал и очень удивился. Ни Виктор Иванович, ни его супруга не знали, где Лиза. Светочка, правда, сказала, что рано утром Елизавета Игоревна садилась в такси. Где-то в пять. Были у Лизы вещи или нет, Света не знает.

— Привет, я в Ницце. Извини, не предупредила. Как ты, Петенька?

К её внезапным отлётам он почти привык. Хотя трудно сжиться с мыслью, что ты, король, совершенно не властен над собственной женой. Что оставалось? Он успокаивал себя в объятиях других женщин, в том числе и Людмилы, а кто без греха? Пётр Андреевич криво усмехнулся, махнул домработнице, Света бесшумно исчезла. Он слушал Лизу, злился, поделать ничего не мог, по крайней мере, пока.

— Жалко.

— Чего же?

— Что ты не на Марсе.

— Туда нет регулярных рейсов.

— Ты даже не на Луне.

— Это всего лишь Ницца. — Как он её раздражал.

— Что на сей раз? — еле сдерживаясь, спросил он.

— Сидела у Людочки, как всегда, скукотища! Звонок из Таллина, из агентства по найму. Ты знаешь, нашлась работа в Вильфранш, том самом — сюр-Мэр. Что я рассказываю? Мы договорились. Петь, это так важно для меня, для нас с тобой, — Лиза чуть сама не поверила в «важность» момента, опомнилась. Нельзя его дразнить. — Почему тебя не было у Людочки?

— Поближе не оказалось? — вопросом на вопрос. — Вильфранш где? Мы там были, Лиза, тебе не понравилось, скучно, сказала ты, — Пётр проигнорировал вопрос.

Говорить как можно спокойнее, повторял он. Не выходило. Лиза это почувствовала. Он добавил:

— А я хотел пригласить на вечер встречи выпускников, в среду.

Лиза оживилась, представила себе выпускников. Каждый владел и заводом, и пароходом, и даже островом в океане.

— Сделай больше фото. Господи, как интересно! Надеюсь, выпускницы толстые и некрасивые? Я ревную, Петенька, — Лиза громко зевнула, пришлось схватиться за челюсть.

Ревновать. Химерная, утопичная для Лизы категория. Разве что к чужим успехам и деньгам.

— Как долетела? — устало спросил муж.

— Прекрасно.

— «Негреско»?

— Где ж ещё?

— Хочешь, прилечу на выходные?

Лизина ракушка моментально захлопнулась. Хотелось взять клей, залепить входы для надёжности.

— Ладно, понял, буду мешать. Я так, к слову. Дел полно, вряд ли получится.

Лиза бесшумно выдохнула.

— Как погода?

— Сейчас ночь.

Сделай фото. До сих пор не понимает, кто он, подумал Пётр. Как твоё здоровье? Как ты добрался до дома? Ужинал ли? Ей это надо… Мысли читать Лиза не умела. Да разве желала она их читать? Мысли мужа. Книга под названием «Петя» сто раз перелистана, засунута на дальнюю полку. Тут всё ясно. Пётр Андреевич подумал, как я терплю? Что в ней такого? Недосягаемость? Но ведь и у любви есть предел. Он вспомнил: «Всю жизнь я мечтала быть стюардессой. Обожаю небо». Стюардессой ты не стала, зато сделалась пассажиром, что вечно пугает небо сумасбродными идеями!

Пусть и ночь. За ним присмотрят, накормят, проветрят спальню, постелют свежие простыни. В шкафу — переглаженные, накрахмаленные, жемчужные рубашки. Завтра разбудят, снова накормят, пожелают удачи, будут улыбаться, провожая машину за ворота. Он не увидит ту, ради которой всё это делается. Он платит — прислуге, водителю, садовнику, сторожам. Когда женился (по большой любви), думал, заплатил и ей. Оказалось, ещё надо заслужить это «заплачу». Пётр рухнул на кровать, зарылся с головой в её подушки, вдыхая запах её духов, и зарыдал как мальчик, вздрагивая могучим телом. Света испуганно прикрыла дверь, на цыпочках спустилась вниз, красноречиво поднимая брови, качая головой и вздыхая. Она мыла посуду, думала о своём дитяти. У Вики нет шансов. Пётр Андреевич осушил графин ледяной водки. По поводу Вики он имел несколько иное мнение.

В далёкой Ницце Лиза думала: «Однажды я перестану летать. Стану старой, некрасивой, успокоюсь и, может быть, его полюблю».

Последнее обстоятельство рассмешило. Любовь к этому мужчине казалась категорией второстепенной и даже лишней. У Петра много женщин, но он любит эту. Он гордится ею. Ни Вика, ни Люда гордости не вызывают. Лиза — единственная любовь. Его сокровищу захотелось в Ниццу, придумалось писать о французах, притвориться домработницей, примерять чужую жизнь — что ж, лети, моя голубка, тебе всё позволено!

О «грандиозных» планах жены он знал, конечно. Сюжет. Бедная девушка из Эстонии приезжает во Францию, находит работу, начинаются приключения, весёлые денёчки. Лиза — писательница. Они болеют книгами. Непременно Франция, непременно Ривьера! Там болезнь быстро пройдёт. Нашлось в Таллине агентство (по найму рабочей силы). Списались с некоей Анникой, показалось мало, Лиза рванула в Эстонию на личную встречу. Анна Ивановна (по-нашему) за определённую сумму согласилась подобрать колоритную семью. Впервые в практике такой случай — ухоженная молодая дама, с бриллиантами везде, в повседневном наряде от Дольче Габбана (Анника разбиралась) просит место домработницы! Придёт же в голову дурь. Анника с удовольствием пересчитала задаток из красивых европейских купюр.

Лизины «мытарства» закончились вечером в ресторане. Из Таллина пришёл ответ. В двух шагах от Ниццы, в городке Вильфранш-сюр-Мэр, есть подходящая семья. Оставалось купить билет. Умный, рассудительный мужчина, старше на пятнадцать лет. Умеет ждать, всё поймёт. Лиза права? Настоящий текст — жёсткий, уверенный в себе. Умеет грамотно расставить фигуры на шахматной доске. Вывести из игры не только пешку, но и королеву. Но Лиза — любимая Королева.