Межзвездный мезальянс

Эль Бланк, 2017

Что такое первая любовь? Мечты, романтика и неземное счастье? Как бы не так! Это суровая реальность, холодный расчёт и борьба с самой собой. Почему? Да потому, что «первая» для меня означает «единственная», возлюбленный мне не пара, а в мужья я должна была выбрать другого – того, кто смог бы передать уникальные особенности своей расы нашей дочери. И вот теперь будущее огромной космической империи висит на волоске из-за ошибки, которую я когда-то допустила. Но отступать не в моих правилах. Несмотря на препятствия, я сделаю всё, чтобы стать по-настоящему счастливой, не уничтожив того, что создавалось тысячами лет эволюции.

Глава «Ж». Жребий, жених и желание

— Курсант Ериса! — громкий голос сержанта разносится по тренировочной площадке, а зажатый в руке шарик с моим именем отправляется в ёмкость, соседнюю с той, из которой его только что вытащили.

Морщусь, поднимаясь с эластичного покрытия, и топаю в центр татами. Да, я недовольна. Что за невезение? За последний месяц это уже шестая жеребьёвка, в которой мне выпадает спарринг с одним из исгреан. Этих юрких типов у нас почти половина группы, но прежде они мне в пару не доставались. А тут как прорвало! При том что поединок с ними, даже учебный, — весьма утомительное и сложное занятие. Я ещё ни разу не выигрывала.

Олас, которого вызвали сюда чуть раньше, разминает руки и переминается с ноги на ногу, приводя мышцы в тонус. Пару раз наклонив голову к плечам, спрашивает:

— Готова?

— Готова, — подтверждаю и, сосредотачиваясь на действиях противника, отбрасываю в сторону мысли и эмоции.

Бесстрастное наблюдение, холодный расчёт, никаких лишних движений. Только чёткость, выверенность, молниеносность. А ещё хитрость и способность предугадать следующий выпад противника. Инструктор по рукопашке не зря свою зарплату получает, вбивая в наши головы основы поведения в непосредственном контакте с врагом. Жаль только, что практика и теория основательно расходятся, особенно если партнёром оказывается исгреанин.

Удар. Нырок под руку. Подсечка. Я едва успеваю правильно среагировать на ответный выпад и уклониться, затормозив движение его руки гравитационным давлением. Нет, понятно, что за свою тысячелетнюю историю эта раса воинов отработала и закрепила в своих телах механизмы невероятно быстрой реакции и предельной точности, доведя их до совершенства. Но как быть тем, кто вынужденно с ними сталкивается? Кидаю сразу два импульса, рассчитывая сбить Оласа с ног, но он моментально исчезает из поля зрения, тут же оказываясь сбоку от меня. Вот как ему удаётся увернуться от направленного пучка гравитонов? Это же такая фантастическая скорость, да и направление нужно угадать! Мне становится безумно жаль, что среди моих предшественниц никого не было родом с Исгре. Представляю, какая уникальная смесь способностей возникла бы в этом случае!

Уменьшаю вес тела, совсем немного, только чтобы стать легче и выше подпрыгнуть. Разворот в прыжке, кувырок, обманное движение, ещё один импульс. Снова мимо. Опять его рефлексы спасли. Но ничего! Когда-нибудь в будущем одна из наследниц влюбится в исгреанина, и её дочь получит то, о чём я сейчас мечтаю. Ох… нет! Вдруг соображаю, что у моих последовательниц уже не будет возможности получить эту способность. Ведь Тима усыновил правитель Исгре, и землянин теперь официально считается принцем этой планеты. Значит, если я выйду за него замуж, другие исгреанские принцы стать женихами для наследниц не смогут. Никогда. Таков закон. Ни одна планета не может дважды претендовать на право быть столицей империи. Всё.

Моё замешательство обходится мне крайне дорого. Олас тут же этим пользуется, моментально оказывается у меня за спиной, и среагировать я не успеваю. В итоге буквально через секунду понимаю, что лежу лицом вниз на упругом покрытии, прижатая к нему коленом, а мои руки намертво заблокированы. То есть скинуть с себя превосходящего по весу противника я не смогу при всём желании. Проигрыш. По всем фронтам.

— С тобой классно бороться. У тебя очень мощные гравитационные удары, — помогая подняться, неожиданно признаётся исгреанин. Отпустив мою руку, потирает локоть.

Ага! Значит, я его всё-таки задела? Ух ты ж! А во время схватки и виду не подал!

— Мне однажды довелось бороться с одним лансианином, — продолжает Олас, сопровождая меня к дожидающимся своей очереди на поединок курсантам. — Но он мужчиной был, к тому же куда старше. Однако удары у него были слабее. Я не ожидал, что у тебя настолько ярко выраженные способности. Ты родом из правящей династии Ланса?

Ой… Я упустила из виду ещё один немаловажный аспект. Только у представителей правящих династий мутации максимально раскрываются. У всех остальных они всегда проявляются слабее. Это как-то с напряжённостью информационно-полевого уровня связано.

— Не знаю. Я же сирота, так что… всё может быть.

Я принимаю беспечный вид, опускаясь на своё место. Улыбаюсь, надеясь, что на этом расспросы прекратятся. Получаю ответную улыбку, внимательный взгляд, и парень усаживается позади, ближе к своим соотечественникам. Тем временем я наблюдаю, как альбинос-цессянин, которого вызвали следующим, пытается справиться с зеленоволосым иперианином, прислушиваюсь к приглушённым голосам за спиной. Исгреане обсуждают наш спарринг, и меня это основательно напрягает. Нужно будет понизить силу ударов. На всякий случай.

— Прекратить разговоры! — очень вовремя рявкает на исгреан сержант. — Наблюдать за поединком! Вы здесь чтобы учиться на чужих ошибках, а не отдыхать. Вас ещё разбор собственных промахов ждёт.

Вот это правильно. Мы всё должны на лету схватывать. Быстро и с первого раза. Нам ничего не повторяют дважды, так уж методика обучения построена. Тот, кто не справляется, академию вряд ли закончит. Между прочим, третья девушка нашей учебной группы улетела домой через три недели. Поняла, что это не для неё. Остались только мы с Трилией. В любом случае в стенах академии общей подготовки нас продержат только до совершеннолетия, а дальше, если есть данные и необходимость совершенствовать полученную квалификацию, нужно в статус дипломника высшей академии переходить, куда берут уже отнюдь не всех. Кстати, выяснилось, что Тимофей именно там учится. У него времени было достаточно, чтобы азы освоить и приступить к получению высшей специализации. Моего жениха потому и нет сейчас на Исгре, что вся его группа уже больше полугода на практике. Применяют полученные умения в реальных условиях и вернуться должны буквально на днях.

От мыслей о землянине мышцы сводит судорогой, в животе сжимается тугой комок, воздуха перестаёт хватать катастрофически. О том, что в этот момент начинает вытворять моё глупое сердечко, не стоит упоминать вообще. Я едва удерживаю рвущийся с губ стон, сжимая челюсти и впиваясь ногтями в ладони. Спокойно, Ева! Это всего лишь физиология!

Придя в себя, украдкой осматриваю соседей. Вроде как моё состояние не заметили. Обошлось. Но, несмотря на это, легче мне не становится. Тревожные симптомы, неприятные. И слишком ранние. По идее они должны только года через два начать проявляться — подобные фортели организм, имеющий привязку, ближе к совершеннолетию выкидывает. Поэтому и встречи с этого времени разрешены: находясь на расстоянии, тело в большей степени своего требует, нежели когда избранник рядом. По крайней мере, так все утверждают. Но тогда что со мной происходит?! Или это ещё один «сбой», который я получила от мамы? То есть от генетики землян.

Ох, побыстрей бы попасть на Оллор и во всём разобраться! Но до этого ещё минимум год, а возможно, и два. Или даже три. Так что выкинем опасные мысли из головы, сосредоточимся на учёбе и войдём в прежний режим. Ведь чем меньше я о женихе думаю, тем реже у меня возникают эти симптомы.

Самовнушение — вещь классная, кстати. Пара недель без срывов, с хорошими показателями на зачётах и победой в тренировочном бою над одним из исгреан! Невероятное событие.

— Ериса, ты… ты…

Трилия, не обращая внимания на то, куда именно ступают её ноги, восхищённо смотрит на меня и не находит слов, чтобы сказать наконец, какая же я молодец. Беру подругу под руку, чтобы не оступилась. Нас, вконец измучив претензиями к применяемым на поединках приёмам и сделав воспитательное внушение на вечернем построении, отпустили отдыхать. Так что мы, покинув плац, медленно поднимаемся по лестнице, направляясь в жилой корпус академии.

— Мне просто повезло, — легко отмахиваюсь от комплиментов в свой адрес.

Реально моих заслуг тут немного. Я собиралась бросить узкий ударный импульс и уже начала движение рукой, но пришлось уклоняться от выпада, и ладонь изменила положение. То есть развернулся гравитационный щит. Невидимый и очень слабенький, потому как гравитонов было мало и они веером разошлись. Если медленно сквозь такой заслон проходить, то его даже не почувствуешь, но если скорость развить, тогда и отдача будет пропорциональной, потому что чем выше скорость действия, тем больше сила противодействия. В этот момент мой противник решил именно с этой стороны на меня напасть, вот со всей дури и влепился в силовую стенку, потеряв ориентацию, а дальше мне уже ничего не стоило сбить его с ног и с триумфом завершить бой. Хорошо хоть это подозрения не вызвало, щиты такой мощности все лансиане умеют ставить. Зато исгреане сделали для себя вывод, что высокие скорости при атаке не всегда полезны.

— Всё равно здорово! — не сдаётся подружка, притормаживая и останавливаясь в центральном холле, откуда начинаются пути во все корпуса. — Теперь я понимаю, почему тебя к наследнице взяли. У тебя такой высокий потенциал! А ты сейчас куда? К Еве? — уже привычно спрашивает, потому как мой ответ на него каждый день стандартный.

— Ага, — киваю. — Ей хочется иметь рядом девушку-телохранителя, с которой можно весело поболтать, а не мрачного молчаливого охранника, с которым страшно в одной комнате находиться.

— Знаю, знаю. Ты это уже говорила, — смеётся вионка и взмахивает ладошкой, прощаясь со мной. — Ладно, удачи. До встречи в казарме!

Провожаю глазами изящную фигурку, исчезающую в боковом коридоре, осматриваю зал, где привычно много курсантов: праздно шатающихся, сосредоточенных и спешащих по своим делам или неторопливо бредущих, мирно беседуя друг с другом, а иногда и не мирно. Вон компашка на повышенных тонах отношения выясняет. До мордобоя, может, и не дойдёт, а внеплановый спарринг, похоже, будет. Любопытно, кто это у нас такой агрессивный? Присмотреться и выяснить не успеваю.

— Ты Ериса? — отвлекая меня от происходящего, неожиданно раздаётся негромкий голос.

В недоумении оборачиваюсь и смотрю на мужчину за моей спиной, не сразу соображая, что это Тим. Он стал другим. Нет, черты лица остались прежними, и волосы цвет не поменяли, но… Я помню Тимофея совсем молодым — на Земле он выглядел ровесником Тиса, которому и было-то всего тридцать, — а теперь стал старше. Намного старше! Словно не шесть лет прошло, а ощутимо больше. Визуально Тим сейчас ближе к моему первому старшему брату. А ведь Ришлану уже за шестьдесят!

— Ты фрейлина фиссы Евеллины? — видя моё замешательство, землянин меняет вопрос.

Голос не изменился. Он прежний. Низкий, с лёгкой хрипотцой. Такой, от которого новая волна приятных воспоминаний прокатывается по сознанию.

— Да, — отвечаю, старательно задавив все внешние признаки, которые могли бы выдать моё состояние.

— Мне нужно с тобой поговорить! — Тим оглядывается, словно опасается, что нас застанут вместе, и едва слышно добавляет: — Это касается наследницы.

— Хорошо.

Хоть я и чувствую себя совершенно растерянной, ибо не понимаю, откуда он обо мне узнал, но всё же соглашаюсь. И послушно иду следом. Через пять минут мы оказываемся в одной из ниш соседнего зала, снабжённых скамеечками, где обычно народ коротает время до построения, если слишком рано заканчивает завтракать или обедать. Так что сейчас здесь практически никого нет: кому охота тратить впустую личное время, когда вокруг столько интересных, увлекательных и полезных занятий.

Присев на упругое покрытие, терпеливо жду, пока землянин начнёт разговор, а он ещё раз осматривается, зачем-то заглядывает в оконный проём, наглухо закрытый прозрачным трипслатом, и только затем опускается рядом.

— Прости, что я так бесцеремонно к тебе обратился, — он извиняется, наверняка вспомнив, что для имени незнакомых девушек приставка «фисса» обязательна. — И не представился. Меня Тимофеем зовут, фисса Ериса, — исправляется, наконец.

— Ничего страшного, ферт Тимофей, — вкладываю в интонации максимум доброжелательности. — Думаю, у вас были для этого причины. Приятно познакомиться, и можете использовать неофициальный стиль.

— Спасибо, — обрадованный полученным разрешением, улыбается жених. — Мне тоже будет проще, если перестанешь говорить «вы», хотя бы когда мы наедине. В общем, Ериса, мне нужна твоя помощь, — переходит к главному. — И похоже, кроме как на тебя, мне здесь больше не на кого рассчитывать.

— Помощь в чём? — спрашиваю, потому как на этом энтузиазм землянина заканчивается и он замолкает, рассматривая моё лицо.

— Мне нужно встретиться с Евой, — решительно заявляет Тимофей, — то есть фиссой Евеллиной, — поправляет самого себя. Он, видимо, так и не привык к наличию официальных приставок.

— Зачем? — Я пытаюсь понять его мотивацию.

— Это долгая история… — Тим судорожным движением проводит рукой по голове, пропуская светлые короткие прядки через пальцы. — Будешь слушать?

На меня внимательно смотрят голубые глаза, обрамлённые несколько более тёмными, нежели волосы, ресницами. Конечно, буду! О чём вообще разговор?! Киваю, устраиваясь удобнее. Любопытно…

— Я не империанин… Ты же в курсе, что у наследницы есть жених с Земли? Или ты имя не знала? Знала? То есть поняла уже, что это я?

Объяснения-вопросы начинаются весьма сбивчивые, видимо, волнуется собеседник. Впрочем, мой утвердительный кивок его успокаивает. Так что дальше Тим продолжает несколько более внятно:

— Я ведь сюда неожиданно для самого себя попал. Даже в мыслях никогда не возникало, что со мной произойдёт что-либо подобное и меня занесёт чёрт знает куда. Сначала учился в институте, потом уехал работать оператором метеостанции… Это такое место, где за погодой следят.

Пояснять мне не надо. Значение этого слова мне известно: в империи на некоторых планетах с экстремальным климатом такие службы тоже есть. На Ле, например. Или на Ийтиц-ро.

Тимофей отклоняется назад, опираясь спиной на стену, и приопускает веки, вспоминая прошлое. Несколько секунд молчания, и он продолжает своё повествование:

— Меня всё устраивало. Профессия нравилась, окружение тоже, заводить семью я не спешил, просто периодически наведывался в город к знакомой девушке — развлечься, отдохнуть. В общем, я жил обычной, нормальной жизнью, но однажды… — в голосе появляется растерянность. — Однажды на станцию заявились трое незнакомцев. Рассказали совершенно дикую, сумасшедшую, невероятную историю, в которую я не сразу поверил, вернее, совершенно не поверил. Посмеялся, приняв за розыгрыш, и так же в шутку потребовал доказательств, по глупости ляпнув, что если всё окажется так, как они говорят, то я на их условия соглашусь. Вот в итоге и оказался здесь.

— И что же они рассказали? — нетерпение всё-таки заставляет меня задать этот вопрос.

— Что в другом рукаве Галактики есть сектор с близко расположенными звёздными системами, планеты которых обитаемы. Что, по сути, это империя, с единой системой управления, и я должен буду стать её правителем после того, как пройду обучение и женюсь на наследнице.

О как! А о том, что я была на Земле и мы с Тимом знакомы, никто не удосужился ему рассказать? И о том, что бедняге воспоминания об этом важном моменте жизни стёрли? Мило. Любопытно, кто это у нас такой скрытный на Землю за моим суженым летал, а?

— Значит, причину, по которой ты стал женихом, они тебе не сказали? — спрашиваю спокойно, стараясь, чтобы он не почувствовал моего возмущения.

— Что-то про случайность говорили, — неуверенно отвечает блондин. — Про то, что наследница посещала Землю и меня выбрала. Так, кажется. Я, правда, не очень понял, когда она успела со мной познакомиться. Я её на Земле точно не встречал, а мне никто ничего толком не объясняет. У меня даже мысли начали появляться, что меня обманывают насчёт целей моего пребывания здесь. Но потом сомнения исчезли, когда пришлось учиться основам управления. Да и отношение окружающих ко мне однозначное. С таким трудно подозревать что-то иное.

— А ты точно фиссу Евеллину никогда не видел? — всё же спрашиваю, уже зная, каким будет ответ.

— До прилёта в империю не видел, — уверенным тоном оправдывает мои худшие опасения жених. — Да и здесь только изображения.

— И как она тебе?

Я начинаю волноваться, потому что если Тим сейчас скажет, что влюблён до безумия и жить без неё, то бишь без меня, не может, придётся весь план менять. Кардинально.

— Э-м-м… — слегка тушуется он. — Хорошенькая. То есть красивая, конечно, — добавляет, увидев, как я невольно поморщилась. — Ериса! Как ты не понимаешь! Нельзя влюбиться в картинку! Я же не знаю, что она за человек, о чём думает, мечтает, как планирует жить? Может, она вообще меня ненавидит, замуж не хочет и её принуждают к этому браку так же, как, в общем-то, и меня. Или она какая-нибудь капризная дурочка со смазливой внешностью, которая захотела себе экзотического мужа, и все идут у неё на поводу. Что же в этом приятного? — Он строит такие предположения, от которых у меня волосы дыбом встать готовы. — А что ещё я должен думать, если меня, по сути, поставили перед фактом, что я должен на ней жениться! — весьма эмоционально реагирует он на мой возмущённый взгляд.

Конец ознакомительного фрагмента.