Сага о розах. Книга вторая

Элтэнно. Хранимая Звездой, 2021

Союз между людьми и драконами на грани краха. Думая о собственной выгоде, некоторые высокопоставленные церковники поддерживают отважного Ортольда Гилберта в его опасных стремлениях вернуть любимую. Вот только претендент на титул императора драконов, супругой которого она стала, вряд ли примет такую наглость спокойно! Он и так ведёт отчаянную борьбу за власть с кузеном, и их распри стали настолько глубокими, что вот-вот разразится война. А когда драконы сражаются в небе, пылает, прежде всего, земля.

Часть

III

. Где вечны розы чистого обмана

Глава 1

Заррах внимательно следил за попытками молодой жены сбежать от него. Упрямства ей было не занимать, а потому она сделала, пожалуй, всё из того, что Мэрион просила её не делать. В результате два воздуховода пришлось чинить, в холле образовался пожар (девушка попыталась открыть каменную печать с помощью разведённого костра), замок на двери, ведущую в его часть дома, оказался испорчен из-за намертво застрявшей в нём шпильки, а во время изучения пруда был разбит гидрокристалл. В общем, за четыре дня произошло предостаточно катастроф, чтобы Заррах схватился за голову и спросил себя, что же он наделал?

О, если бы Мэрион в своё время повела себя хоть в чём-то схоже, то в жизни бы он не решился на брак! Это же не девушка, а чудовище какое-то. Заррах даже начал с недоверием относиться к истине, что отклик всегда образует стабильную пару. Ему больше не верилось, что оба партнёра завсегда подходят друг другу. Ему стали подозрительны россказни подтверждающих всё это драконов — вряд ли им доставались настолько проблематичные жёны. Подумаешь их мереш были влюблены в кого-то из людей, много капризничали, скучали по родным, боялись своих мужей поначалу и даже ненавидели. Заррах считал, что ему досталось всё это вкупе, плюс характер, который совместимым с его никак не назвать.

— Вам ничем не надо подсобить? — мягко осведомилась Мэрион, сочувственно глядя на него.

— Нет.

Дракон находился в саду и был занят установкой нового замка. Тяжёлой эта работа была по двум причинам. Первая заключалась в том, что механизм оказался больше прежнего и из-за этого Зарраху пришлось увеличивать стамеской отверстие в полотне. Однако ему не хотелось испортить хрупкое эмалевое покрытие и в результате процесс шёл медленно и тяжело. А необходимость сосредоточенного труда лишь усугубляла проблему номер два — его раздражение. Эмоции подбивали Зарраха превратить злосчастную дверь в щепки и после сжечь так, чтобы пепла не осталось!

Но, конечно, он так не сделал. Заррах был драконом, а все драконы очень рачительные хозяева. Если уж они решали облагораживать свои подземные тоннели, то неизменно заботились о поддержании их в должном состоянии.

— Может тогда вам попить принести? Охладитесь, а то вы ужо совсем вспотели.

— Ну принеси.

Согласился Заррах не потому, что хотел пить. Он рассчитывал, что так у него получится избавиться от сердобольной служанки. Однако, провожая её взглядом, он заметил, что исподволь за ним наблюдает жена. Она скрывалась за пышным кустом цветущего жасмина и видимо думала, что хорошо спряталась.

Вид супруги вызвал тепло, пробежавшее по всему телу. От желания прижать её к себе было никуда не деться. Естество требовало своего, но пока ещё его можно было сдерживать. Однако сам факт, что это приходится делать, и все совершённые его мереш поломки вынудили Зарраха тихо выругаться и решительно отбросить в сторону стамеску и молоток. Ему надоело молчать и делать вид, что Омико не существует на белом свете. Первоначальное решение игнорировать её присутствие насколько это возможно под действием столь сильных эмоций оказалось забыто напрочь! Дракон поднялся с земли и быстрым шагом направился в сторону жасминового куста.

Поняв, что он идёт в её сторону не просто так, негодница покинула своё укрытие и вознамерилась было юркнуть в дом. Но он успел схватить её за руку значительно раньше, чем она приблизилась к входной двери.

— Пустите меня!

— Не для того я вас ловил, — рявкнул он, и девушка недовольно поджала губы. Однако совершить попытку вырваться из его хватки она всё-таки побоялась.

— Тогда что вам от меня нужно?

— Если вас так воодушевляет идея побега — пробуйте, ищите варианты. Это ваше дело как развлекать себя. Но раз уж других занятий для себя вы не видите, то прекратите хотя бы портить всё вокруг!

— О, так это доставляет вам неудобства? — не сдержалась она и истерично рассмеялась как сумасшедшая.

— В первую очередь это доставляет неудобства вам. Без зеркал в воздуховодах вы лишитесь света, а без пруда — свободного доступа к воде, — попытался вразумить он жену.

— А если я спалю ещё что-нибудь, то вы лишитесь дома?

— Нет, я просто-напросто отправлю вас в нижние тоннели, где всего этого нет, — едко ответил он на её наглость.

Угроза сработала. Это Заррах видел по испугу в глазах супруги. Однако девушка ни в какую не хотела вести себя разумно. Вместо того, чтобы сказать, что отныне она будет вести себя как полагается (о том, что прозвучит хоть какое-то извинение за ранее причинённый ущерб дракон даже не мечтал), ей вздумалось проявить гонор.

— Сами туда отправляйтесь! Вас, конечно, нечасто увидишь, но будет лучше, если вы вообще здесь появляться перестанете.

— А кто вы, собственно, чтобы пытаться прогнать меня из моего же дома? Неужели его хозяйка? — свысока осведомился он.

— Раз я ваша жена, то да. Я хозяйка в этом доме.

Он видел, что Омико дрожит страха. Но злость и мысль, что терять ей нечего, были в ней гораздо сильнее благоразумия.

И нечто схожее преобладало в нём самом.

— Ах вы моя жена, — крайне нехорошим голосом ответил Заррах на слова своей мереш, а затем крепко прижал её к себе. — Так жена должна знать, как ублажать своего мужа.

Он мог наказать девушку иначе, чем вырванным силой поцелуем, но не хотел. Ему было очевидно, что такой поступок разозлит её гораздо больше нежели долгая диета или что-нибудь ещё.

Девушка в его объятиях затрепыхалась. Отклик между ними пока не набрал той власти, чтобы затуманить осознанные желания, а потому во время поцелуя она старательно отбивалась от него своими крохотными кулачками. Пока ему это не надоело, и он не завёл ей руки за спину. А затем, не обращая внимания на пронзительный визг, Заррах перекинул жену через плечо и понёс её в дом.

— Отпустите меня! — визжала она и даже умудрилась дёрнуть его за косу. Но дракону было не занимать силы. Он отобрал свои волосы и переложил их вперёд.

— Хватит! Отпустите! Кем бы вы ни были, вы не смеете так обращаться со мной! Во мне течёт очень знатная кровь. Подумайте против кого вы идёте! Ведь будь это не так, маркиз Виссерийский никогда бы не сделал мне предложение!

Застывшая возле двери Мэрион округлила глаза. Женщина держала в руках стакан воды и не шевелилась. Она была ужасно растеряна, и из-за этого Заррах посчитал нужным с улыбкой сообщить:

— Не переживайте, Мэрион. Видите ли, в моей жене кипит очень знатная кровь. Но ничего. Сейчас она охолонет.

Нести нахалку ему было нетяжело даже несмотря на оказываемое ею сопротивление. Да и она вскоре перестала столь яростно отбиваться. Когда они вошли в изуродованный пожаром холл, удары по его спине совсем ослабли. Омико выбилась из сил. И лишь то, что Заррах отпустил свою ношу, заставило девушку с вызовом посмотреть на него.

— Чего смотрите? Беритесь за дело.

Красивые лазурные глаза тут же выразили недоумение.

— За дело, я говорю! — рявкнул он и, указав на стены, приказал. — Сдирайте остатки гобелена, что сожгли. А позже я принесу стремянку, чтобы вы начали оттирать копоть с потолка.

— Но я не прислуга! — визгливо возразила она.

— Да, я знаю. Вы считаетесь моей женой, — согласно кивнул Заррах. — Вот только тогда определяйтесь, какая роль вам ближе. Хотите, так пойдёмте в спальню. Вы покорно исполните свой супружеский долг и меня это устроит. А нет, так ведите себя, как положено хозяйке дома! Начинайте уже поддерживать в нём порядок.

Девушка насупилась, но парой секунд позже повернулась к стене лицом и покорно принялась очищать её от горелой ткани. Проявленное трудолюбие мгновенно утихомирило Зарраха. Он подумал, что абсолютно правильно поступил. Единожды затратив силы на создание чего-то, нельзя потом к этому чему-то относиться небрежно. Пусть мереш поработает немного. Не только же ему и Мэрион за ней прибирать в конце концов.

… А ещё душу Зарраха грело то, что подобный тяжёлый труд противоположен тому, к чему его жена некогда стремилась. Она хотела сладкой жизни путём обмана, так пусть он, дракон, послужит карающей дланью человеческих богов.

На его лице даже возникла улыбка, но, подумав, Заррах не стал злорадствовать вслух. Он вернулся в сад, чтобы продолжить ремонт двери.

— Вот, держите. Напейтесь вдоволь, — тихонечко подошла к нему Мэрион и протянула стакан воды.

— Спасибо, — поблагодарил он и, выпив всё до дна, потребовал. — В холл пока не ходите. Займись чем-нибудь другим.

— Вы тогда не против, если я рассаду полоть начну. Не помешаю?

— Нет, вы не помешаете.

Как ему могла помешать эта женщина? Это её силами под землёй возник такой сад. Это её руки создали все эти клумбы и грядки. Всё она.

«Да, как жаль, что не Мэрион было суждено стать моей мереш», — с тоской подумалось ему, хотя до этого его уважение к этой женщине не простиралось так глубоко.

Несмотря на хорошее знание людей, Заррах пока ещё не разглядел истинное лицо жены. Он создал в своём сознании прочно устоявшийся неприглядный образ, основывающийся на его презрительном отношении к покойному мистеру Альту ван Крауду и его младшей дочери. А событий, способных поколебать это мнение, пока не возникало. Откуда им вообще было взяться, если в своём отчаянии Омико настолько возненавидела мужа, что напрочь забыла про свою любовь к книгам и спокойному существованию в принципе? Она стала похожа на дикого зверя в клетке, бросающегося на любого, кто протянет к ней руку.

Она чувствовала себя более одинокой, нежели кто-либо во всём этом мире.

***

Некоторые люди страдают от недостатка внимания. Им кажется, что одиночество это проблема.

Ха!

Станьте вором, и эта проблема перестанет перед вами стоять. Вы осознаете, какое блаженство быть абсолютно недосягаемым для людей, а особенно для стражи.

— Хватай его!

Выкрик оболтуса в форме только подстегнул ноги Арена. Он рванул к площади и, чтобы не расталкивать толпу, стремительно запрыгнул на узкий бортик фонтана. После чего пробежался по нему, ловко спрыгнул в сторону лоточника, скользнул под прилавок и… был таков.

— Где он?

— Где этот урод?!

Вопили три обалдуя, пока Арен, вгрызаясь в стащенную по пути ватрушку, сидел на крыше и весело болтал ногами. Ему нравилось наблюдать за разинями с высоты, и ему нравилось собственное ребячество. Будучи мастером-вором он мог бы сделать дело по‑тихому, но порой так хочется показухи.

— Да куды он мог деться? Не в воздухе же исчез.

— Эх, а я кажись именно такое и видал. Регенерат он, — выпучив глаза, тихо, словно по секрету, произнёс туповатого вида стражник.

— Не регенерат, а ренегат, балда!

— Тык я то и сказал! Маг он из богохулов.

— Ох тупица, — прижал ладонь к лицу другой вояка и на эмоциях добавил. — Дегенерат ты полный, Барри.

— Ах это я регенерат? — грозно хватаясь за меч, возмутился тот. И ведь началась бы потасовка, но тут Арен громко свистнул и издевательски помахал стражникам рукой.

— Вон он! Лови его!

И как они намеревались поймать сидящего на крыше вора? Кричали так, будто летать аки драконы умели. Арен аж рассмеялся и в результате обронил вниз недоеденную ватрушку. И так как за ней спускаться он не намеревался, то поднялся на ноги и преспокойно продолжил свой путь. Дома в этой части Райграда стояли плотно друг к другу. Перепрыгивать с одной крыши на другую или с балкона на балкон сложности для вора не составляло. Он ушёл от погони меньше чем за минуту, но, на всякий случай, не спускался на улицы до конца квартала. Лишь достигнув реки, он осторожно спрыгнул на карниз, с него на балкон, затем на балку с вывеской и преспокойно и чинно пошёл вдоль проспекта как порядочный гражданин. Всё, что он ещё сделал, так это снял с себя обтянутую серой тканью маску. Скрывать лицо больше не имело смысла. Скорее напротив, было опасно.

Неторопливо Арен забрёл в куда как менее достойную часть Райграда. Увидеть здесь кого-то не в обносках считалось исключительным случаем, а потому порой люд на него косился. Но не трогали его лихие ребята не по причине того, что признавали в нём своего. Вор был мастером. Подолгу ничей взгляд на нём не задерживался. Едва увидев, прохожие выкидывали воспоминание об Арене как что-то ненужное. Они забывали его мгновенно. Требовалось быть очень сосредоточенным человеком, чтобы это было не так.

Но порой и такие уникумы встречались.

— Эй, кого я вижу, — вдруг кликнул кто-то, и Арен сразу понял, что обращаются к нему. Он демонстративно неторопливо повернулся на звук голоса.

— А, это ты Кэти.

— Конечно я, милый.

Ярко накрашенная девица перестала вызывающе подпирать стену дома и вихляющей походкой подошла к нему. После чего игриво провела пальчиком по груди вора.

— Сегодня встретимся?

— Ты так этого хочешь?

— Конечно хочу, последний раз ты расплатился со мной серебром, — подмигнула ему Кэти, и Арен беззаботно рассмеялся, прежде чем хлопнул ладонью по упругому девичьему заду.

— Последний раз я был слишком пьян. Больше пары медяков ты не стоишь.

— Фи! Каким же ты можешь быть грубияном, — не особо расстроилась она, так как ласково обвела язычком по губам и вопрошающе посмотрела — вдруг ей ещё разок такое богатство перепадёт.

Но Арен знал, что с этой девушкой больше не встретится. Раз она начала узнавать его на улице так легко, то пора с ней завязывать. В конце концов, доступных красоток кругом пруд пруди, а от тех, что выискивают его взглядом, в будущем одни хлопоты. И нет, вовсе не по причине каких-то там возвышенных чувств проблемы ожидаемы. Это мир продажных женщин. Купившихся на них мужчин такие девицы с лёгкостью продают, и тогда можно запросто оказаться с ножом у горла. Во всяком случае, для людей его профессии это наиболее очевидный вариант.

И всё же, отчего-то, Арен захотел поучаствовать в жизни девушки, захотел дать ей неплохой, по его мнению, совет.

— Завязывала бы с этим делом, Кэти. Года три-четыре и от твоей миловидности мало что останется. Ищи, пока можешь, больного на всю голову мужика, что возьмёт тебя в жёны.

Сказав так, он достаточно грубо оттолкнул от себя распутную девку и, пройдя ещё пару улиц, остановился у скромного магазинчика не самого презентабельного вида. После чего Арен, убедившись, что внутри никого кроме хозяина нет, зашёл внутрь.

— А-а-а! — тут же радостно воскликнул торговец краденым. — Это же мой любимый клиент. Арен-Тень собственной персоной. О, как давно я тебя не видел! Года три, не меньше.

— Да, Михей. Я вернулся в Райград с полтора месяца назад и сразу вспомнил о тебе.

Сперва мужичок непонимающе захлопал ресницами, но затем беззлобно погрозил пальцем.

— Ох, обманщик. Я знаю, что Ворона повязали. Вот чего ты ко мне переметнулся.

— Неправда! Просто я тебя сильно люблю, но до сих пор скрывал свои нежные чувства.

— Тьфу! Вечно ты шуткуешь.

— Такова уж моя привычка делать жизнь интереснее.

— Ну, мою-то ты точно делаешь интереснее. Мне ж как стало известно, что ты вернулся, аж невтерпёж! — застучал он кулачком по своей хилой груди. — Всё внутри горит дельце тебе какое-нибудь подогнать.

— Это кто здесь такой глазастый? Кто меня сдал? — напоказ заозирался Арен, театрально прижав ладонь ко лбу. Его голубые глаза при этом горели весельем… и немного серьёзностью.

— Это я, скорее, такой ушастый, — широко улыбнулся Михей. — Думаешь, твой почерк не узнаю? Стащено всё, что можно, но при этом все живы-здоровы. Так редко кто работает.

— Ладно, понял-понял. Впредь буду как все, — поморщился вор. — Сколько там в среднем укокошить надо, чтобы на слуху не быть?

Михей искренне рассмеялся и, казалось вот-вот скажет что-то весёлое в ответ. Однако его лицо резко посерьёзнело. Увидев это, Арен насторожился и быстро обернулся. В сторону магазина шёл какой-то человек, закутанный в приметный зелёно-чёрный плащ.

— Давай-ка сюда, — поспешно приоткрыл ширму за собой торговец и вор не стал себя упрашивать. Если хороший знакомый считает, что ему с кем-то там не стоит сталкиваться, то действительно не стоит.

Поэтому он послушно юркнул за ширму и оказался в небольшой кладовой, второго выхода из которой не было. Это обстоятельство заставило Арена вытащить кинжал и затаиться тихо как мышь.

Зазвенел дверной колокольчик, а затем послышалась тяжёлая поступь.

— Моё почтение, господин Малахитов, — раболепно произнёс Михей, хотя подобное поведение не было ему свойственно. — Чего изволите?

— Как всегда. Ваши услуги.

— Да-да, если это в моих возможностях, знайте, я всегда в вашем распоряжении.

— Знаю.

Короткие уверенные ответы насторожили Арена. Ему даже захотелось подсмотреть и увидеть лицо грозного собеседника Михея. Но, подумав, он не стал заниматься такими глупостями.

— Тому, кому я служу, нужен человек, способный на невозможное.

— А подробности?

— Это должен быть вор. Не карманник, не громила. Мастер проникновения. Но обстоятельства задания будут ему озвучены только при личной встрече.

— Слишком расплывчато. На такое настоящие мастера не пойдут, — с долей растерянности произнёс Михей, чтобы спровоцировать собеседника раскрыть больше. Однако его уловка не сработала.

— Таковы условия, и я думаю, вы способны поручиться за моего нанимателя. Убедите нужного человека, что за хорошую работу всегда следует хорошая награда. Вы же прекрасно знаете, что это правда.

Судя по звуку, на стол упало что-то металлическое. Скорее всего монеты.

— Да, господин. Я постараюсь.

— Уж постарайтесь. Сегодня к полуночи интересующий меня вор должен быть в указанном месте.

Послышался шелест бумаги, а затем шаги отдалились и дверной колокольчик снова звякнул.

— Арен, — почти сразу жалобно протянул Михей, и вор, выглянув из-за шторы, напоказ выпучил глаза.

— Ты чего, хочешь отправить меня не пойми куда, не пойми зачем и не пойми за сколько? Это что, сказка такая для особо непроходимых тупиц?

— Он и правда отлично заплатит.

— Ха, на кого хотя бы этот тип работает? И не говори, что не знаешь.

— Как ни странно, знаю только имя. Некий господин Снорр, но что это за фрукт… Своё настоящее лицо хозяин господина Малахитова старательно прячет.

— Да вот и я тоже своим лишний раз не свечу, — развёл руками Арен и начал выкладывать на прилавок ранее украденные вещицы. — Я, собственно, чего заскочил. Вот, посмотри-ка, что тут чего стоит.

— Арен, душечка, — не сводил с него умоляющего взгляда Михей.

— Душечка? — так и прыснул со смеху вор.

— Душечка, — спокойно подтвердил торгаш и уверенно заявил. — Ты ведь согласишься.

— Я? Да ни за что! Мне от тебя вообще избавиться надо за то, что ты моё настоящее имя знаешь. Так что не провоцируй.

— Нет-нет. Знаю я тебя, Тень, — мягко улыбнулся мужчина и, с хитринкой в глазах посмотрев на вора, восторженно навёл на него палец. — Ты меня любишь и поэтому согласишься.

— Не-а, — упрямо сложил руки на груди вор и в голос рассмеялся из-за идиотизма ситуации.

Глава 2

В подземном доме не существовало дня как такового. Освещение сильно зависело от внешней погоды, а потому мне не забыть шока, что я испытала во время пятых суток своего пребывания под землёй.

Едва начало светать, как вокруг снова стемнело. А затем с высокого потолка над садом мерно закапали капли. Из-за отсутствия ветра они казались какими-то безжизненными и ненастоящими. Я даже села на крыльцо, чтобы с грустью смотреть на них. Но затем капать с потолка стало намного обильнее, а свет основательно померк так, что Мэрион принялась зажигать недавно потушенные лампы. Я поспешила в дом, чтобы помочь ей. И, скорее всего, поступила так, чтобы занять себя хоть чем-нибудь. Мне нужно было отвлечься от страха.

Вот только у меня это не очень-то получилось.

Когда дом наполнил тёплый свет, я хотела было вернуться в сад, но не смогла. Стоило мне открыть уличную дверь, вода едва не хлынула за высокий порог. Снаружи было разве что не море. Более того, из-за мрака оно казалось живой отвратительной массой.

— О боги, да мы утонем здесь! Ещё и в кромешной темноте.

— Успокойтесь, леди.

— Но как, Мэрион? Мы здесь так же, как в том трюме, о котором ты рассказывала! — не на шутку перепугалась я.

— Нет-нет. Я сперва тоже забоялась. Да так, что аж завизжала. Но хозяин всё объяснил. Это всё тучи наверху. Они озорничают. Закрыли собой солнышко, значит, вот у нас и потёмки настали.

Я посмотрела на часы. Ранее мне не было нужды пользоваться механизмами для определения времени. Ещё неделю назад я всегда смотрела на место, что занимает солнце на небосклоне, а потому пока ещё плохо ориентировалась в том, который час. По расположенным на металлическом диске символах, на которые указывали две стрелки — одна подлиннее, а другая покороче, мне было тяжело понимать время. Но на этот раз я собралась и верно определила его.

— Ты не права. Сейчас утро. А тучам никогда не закрыть собой солнце так, чтобы вдруг наступила ночь.

— Так это там, — равнодушно пожала плечами Мэрион в ответ на моё уверенное возражение, и её спокойствие отчасти передалось мне. Я, конечно, смутно понимала, как с помощью зеркал можно провести освещение в подземные комнаты, но предположить, что нюансов у такого странного изобретения в избытке, могла запросто.

— А что с потопом? Нас же вот-вот зальёт. Неужели наверху бушует такая сильная непогода?

— Может и бушует. Не знаю я, леди. Хозяин, когда помогал мне сад обустраивать, толковал что-то про то, что вода над нашим потолком каким-то образом собирается. А то иначе коли дождь едва крапает, то до нас ни капелюхи не дойдёт. Но то не моего понимания чудеса. Я вон радовалась, что огород разбить можно будет. Люблю я это дело. Скучали руки по земле. Сначала вона росточек крохотный. А ты его бережёшь, и вот он уже плодами своими тебя за заботы благодарит.

— Так зальёт же всё! — панически указала я рукой за порог. Воды там было где-то по щиколотку.

— Уйдёт, леди. Впитается, — махнула рукой Мэрион. — Токмо пруд поглубже станет и всего-то. Так что закрывайте вы дверь энту.

Дверь я не закрыла, конечно. Я не могла оторвать глаз от простирающейся передо мной темноты и понимания, что я не просто затерялась где-то глубоко под землёй. Я могу в любой момент умереть здесь.

… И если Заррах не захочет заняться моим спасением, то никто, абсолютно никто не придёт мне на помощь!

Моя апатия стала ещё более глубокой.

***

Четырнадцатого июня или, другими словами, на следующий день после того, как Омико со злостью смотрела на затопленный сад и мысленно проклинала своего мужа, дела Сабрины обстояли куда как лучше нежели у сестры. Она наслаждалась безоблачным небом, мягким бризом, окружающей её роскошью и, конечно, обществом приятного собеседника.

— Этот замок небольшой, но он просто прелесть! — с восторгом призналась она Снершу во время их совместного обеда на открытой веранде.

Для дракона эта девушка не являлась сокровищем, которое нужно беречь. Скорее наоборот, он ни в коем случае не желал видеть эту особу возле своей сокровищницы, а потому поселил её в наземном жилище, расположенном на его собственном, хоть и крохотном, острове.

Как и люди, некоторые драконы от природы обладали умением обустраиваться лучше прочих.

— Рад, что вы оценили мой дом.

— О, сложно скрыть восхищение, когда оно заслужено. Скажите, неужели среди драконов есть столь искусные зодчие?

— Хм, мой народ предпочитает архитектуру иного рода. Однако прежний владелец этих мест не зря слыл экстравагантной личностью. Он сумел найти мага, способного перенести понравившуюся ему постройку с человеческих земель прямо сюда, — пребывая в прекрасном расположении духа, поделился старыми секретами Снерш.

От удивления Сабрина округлила глаза, а затем восхищённо улыбнулась и сделала покойному дракону комплимент.

— Да, в этом он молодец.

— Жаль не могу сказать, что при этом он думал именно о нашем с вами комфорте, — рассмеялся Снерш, и его собеседница поддержала его хорошее настроение.

Правда, тут к ним подошёл безобразный слуга и улыбка сразу сошла с лица девушки. Она кисло поморщилась.

— Но с персоналом он мог бы постараться получше, — недовольно заявила Сабрина, глядя на обслуживающего их синюшного мужчину. — Нельзя ли хоть что-то сделать, чтобы у прислуги были более живые лица? Или чтобы они хоть как-то внятнее реагировали на мои приказы?

— Нет, это же оживлённые мертвецы. Их связывает воля создавшего их некроманта, так что ни вас, ни меня они не послушают. Я живу здесь уже вторую сотню лет, и мне самому зверски надоело, что они изо дня в день совершают одно и тоже. Их разума едва хватает, чтобы…

Вместо слов Снерш намеренно уронил вилку на пол, и от стены неторопливо отошёл ещё один слуга. Он поднял прибор и понёс его на кухню.

— Их разума едва хватает, чтобы заниматься такими отклонениями от заданной модели поведения, — продолжил дракон, но уже с раздражением. — Я достоверно знаю, где и в какой час увижу кого-либо из них. В этом месте ничего не меняется.

— Но это ужасно!

— Нет. Пусть лучше так, чем вообще без прислуги. Помочь изменить что-то может лишь некромант, но, насколько я изучил земли людей, хорошего некроманта в наше время нигде не сыщешь.

Аргумент заставил девушку задумчиво наклонить голову набок. Было видно, что она согласна со своим собеседником, но пока ещё слишком встревожена.

— А что если кухарка однажды начнёт варить гнилые овощи? Или вообще урожай погибнет? — наконец спросила Сабрина.

— И то, и то бывало, — признался Снерш. — Поэтому я пару раз в неделю проверяю огород. Правда чаще выбрасываю что-то, нежели сажаю. А ещё приношу на кухню мясо, соответствующее нужному дню. А то однажды принёс я зайца вместо форели и любовался потом его мехом в супе.

История заставила девушку весело рассмеяться. А затем она облокотилась на стол и с интересом спросила:

— Выходит, вы много экспериментировали, чтобы узнать такие нюансы?

— Нет, — усмехнулся Снерш. — Я частенько бывал в гостях у прежнего хозяина этих мест. Вот и выяснил многое заранее.

— Хм. А что с ним стало? Разве он мог добровольно отказаться от такой роскоши?

— Нет, конечно. Кто же от такого добровольно откажется? Мне пришлось его убить, — спокойно ответил Снерш и поднял бокал словно в тосте.

Сабрина подумала и с улыбкой приподняла свой кубок тоже. Послышался звон хрусталя, и под его звучание Снерш решил, что брак по расчёту замечательное дело. Появляется отличная собеседница, но при этом не надо трястись над ней, как делают все прочие драконы со своими мереш.

— А что с той девушкой?

— Какой девушкой? — сперва недопонял Снерш.

— Которую вы привели к нам в покои, предоставленные Его величеством Агнием. Я говорю об особе, что должна была пройти с вами через портал вместо меня.

— Отправил её обратно, — покривил он душой.

— О, она тоже летала на драконе? Тоже пересекла море по воздуху?

— Кстати, вы пока так и не рассказали, как этот полёт прошёл, — Снершу было неинтересно путешествие, но он хотел сменить тему, пока его настроение не испортилось безвозвратно. — Неприятностей не возникло?

— Нет, но ехать до какого-то грязного порта несколько суток, да ещё без остановки, да ещё в закрытой карете, а потом умирать от страха, что ещё один взмах крыльев и предстоит упасть, — от волнения Сабрина сделала глоток вина. — Благие Двенадцать, когда я сегодня утром оказалась здесь и поняла, что всё, мои ноги наконец‑то стоят на твёрдой земле, то это… это, наверное, был лучший момент в моей жизни!

«Все люди черви, что тут ещё можно сказать», — подумал про себя с презрением Снерш, но затем улыбнулся. Ему нравилось, что эта ля шеа поддерживает его планы и они действуют сообща.

Вот только будучи его женой по человеческим законам, ей надлежало стать ею и по драконьим. В настоящий момент любой мужчина его народа видел, что сидящая напротив него девушка девственница, а, значит, она ему не принадлежит. Ему следовало исправить это. Сабрина должна была изменить свою ауру в тон его. И простого сидения за одном столом для этого было недостаточно.

«Осталось день или два. Больше мой отец не переживёт точно, но… в принципе, больше мне не надо. Лучшего варианта как сделать эту девушку своей я всё равно не вижу и вряд ли другой способ вообще возможен», — пронеслась в голове Снерша холодная мысль, и она придала ему решимости.

Дракон намеренно подлил в бокал Сабрины вино и с мягкой улыбкой на устах поглядел ей прямо в глаза. В его намерения входило осуществить свой план так, чтобы напугать пешку как можно меньше. Ни одну девушку не вдохновит понимание, что на брачном ложе вместе с ней будет ещё одна особа… которой эту ночь не пережить. А Снершу не хотелось женских истерик. Пусть никакого второго раза между ней и ним уже не никогда будет, но вот, чтобы не вызвать подозрение у стаи, лет десять-пятнадцать им ровно сосуществовать ещё предстоит. И ему хотелось провести эти годы с комфортом.

— За твою смелость, — произнёс он тост и, скрепя сердце, протянул в сторону Сабрины подарочный футляр.

В нём лежали прекрасные бриллиантовые серьги.

***

Да, мой дорогой читатель, Элли Сабрина ван Крауд получила роскошный подарок, но не из-за него она навсегда сохранила в памяти этот страшный день — четырнадцатое июня. Пусть в летописях сему числу будет предназначено значиться днём смерти Его императорского величества Шерраха, эта девушка до конца своих дней помнила другое. И Омико Иви ван Крауд тоже. Именно тогда она познала, что её уверенность в собственной силе духа на деле только мираж. Тогда произошло то, что она так и не смогла простить себе несмотря на все последующие события.

Чистым душой и сердцем предательство редко, крайне редко даётся легко.

И особенно, когда ты каждый день своего существования получаешь напоминание об этом.

Но чтобы узнать дальнейшее не со слов автора, пора тебе, мой читатель, покинуть прекрасный остров дракона по имени Снерш Жестокий. Невидимым ветерком давай же поднимемся над маленьким замком и, слегка касаясь освежающей прохладной глади моря, устремимся к другой земле. Туда, где в одной из горных вершин расположены тоннели, принадлежащие совсем другому дракону. Туда, где глубоко под землёй томится та, из-за которой стал нарушен привычный покой миров.

***

— Хозяин пришёл, — сообщила Мэрион, когда услышала звон дверного колокольчика, и тут же с жалостью покосилась на меня.

Я сидела на полу кухни с мрачным видом и держала на коленях миску тушёной картошки с мясной подливой. Еда была ещё слишком горячей, чтобы её есть, а потому я отрешённо смотрела, как над ней поднимается густой пар, и думала. Вспоминала о том, что Ортольд обещал мне изысканные пирожные каждый день. Уверена, он бы сам приносил их в нашу постель по утрам, а после наслаждался благодарным поцелуем любящей его супруги. Мы были бы счастливы вместе.

О мой милый Ортольд, ты бы любил меня! Ты бы заботился обо мне.

Не то, что Заррах.

Дракон время от времени появлялся и приносил с поверхности то убитого зверя, то пучок щавеля, то корзину яиц. При этом он нёс всё это на кухню и даже не смотрел на меня. Я для него являлась вещью, которую надо кормить и поить. Такой же вещью для него была Мэрион. Только Заррах пользовался её трудами, а не телом. И в отличие от меня она старалась угодить ему.

Но зачем мне брать с неё пример?

— Идите ужинать в столовую. Я и на вас накрою, — ласково обратилась ко мне служанка, и я всё‑таки повернула голову, чтобы угрюмо посмотреть на неё в ответ.

За стол с Заррахом я не садилась с самого первого дня пребывания под землёй. Я избегала его как только могла, а сам он подошёл ко мне лишь единожды. К счастью, больше для того, чтобы потребовать соблюдать установленные правила, нежели для того, чтобы напомнить о супружеском долге. Вообще, Заррах появлялся в доступной для меня части дома только чтобы позавтракать, пообедать и поужинать. А иногда и вовсе не появлялся.

Не знаю, хорошо это или плохо, но в месте, где нет событий, начинаешь радоваться даже приходу дракона. Хоть какое-то разнообразие.

— Да что вы право, леди, — возмутилась Мэрион, но я никак не отреагировала. Так что она печально вздохнула и, стараясь не обращать на меня внимание (дабы не выразить своё негодование вслух), принялась собирать на поднос то, что намеревалась отнести в столовую.

Стоит сказать, Мэрион относилась к моим выходкам достаточно спокойно, так как, наверное, по‑женски поняла меня. В какой-то момент, отвечая на её вопрос из-за чего я сторонюсь мужа, у меня не получилось сдержаться. Я вспылила и начала кричать о том, что нельзя красть чужих женщин, что замужем я не за её восхитительным хозяином, а за своим любимым Ортольдом. Я разревелась в голос из-за душевной боли, а после умчалась в спальню.

Мэрион не пришла утешать меня, но свои выводы сделала. Было видно, что она не верит в мой брак с Ортольдом (скорее всего из-за безграничной веры в благородство Зарраха она посчитала, что я приукрашаю), но приняла то, что моё сердце принадлежит другому. Так что эта женщина по-своему жалела меня.

… Но не меньше жалела Мэрион своего хозяина. Она безмерно уважала Зарраха, а потому сочувствовала, что ему пришлось жениться на той, чья любовь обращена к другому. Именно в этом она нашла подоплёку его холодности ко мне.

И, само собой, ей виделось, что она способна свести нас вместе.

— Да пойдёмте, что вы тут на полу, как неприкаянная?

— Не пойду.

Мэрион снова вздохнула, но наконец-то ушла в столовую. Дверь она при этом за собой не закрыла, чтобы мне было видно, как она накрывает стол на двоих. И про себя не иначе как думала, что вода камень точит.

— Вы вовремя. Вот, всё горячее, — расставляя блюда на стол, принялась радушно тараторить она.

При этом, чего мне уже было не видно, женщина косилась на Зарраха. Дракон не сел на своё привычное место, а остался задумчиво стоять в дверях, и весь его вид говорил о том, что он крайне озабочен чем-то. И, конечно, недалёкая Мэрион решила, что хмурость её хозяина связана с грустными думами о том, что его трапеза вновь пройдёт в одиночестве.

— Ваша леди совсем заскучала, — начала привирать она. — Вам бы цветов принести, она бы и улыбнулась. Цветы красиво бы здесь на столе смотрелись.

От слов Мэрион Заррах сменил позу и как будто очнулся. Он словно и не видел до этого, что не один в столовой.

— Не надо накрывать ужин, я не голоден, — сказал он служанке. — Лучше скажите, где сейчас моя жена?

— На кухне.

Он решительно двинулся на кухню, и Мэрион не успела опередить его. Ей хотелось предупредить меня, чтобы я хотя бы с пола поднялась. Но вышло как вышло. Заррах застал свою супругу трапезничающей, словно крестьянка в поле. Только крестьянки хотя бы волосы заплетают, а я, едва по утру взяла в руку расчёску, решила оставить свои распущенными и нечёсаными. Вместо наведения красоты нынче меня прельщало заниматься собственным упадком.

Но не отреагировать на мужа я не смогла. Несмотря на желание проигнорировать приход мерзавца, мои глаза сами собой со злобой уставились на него. В ответ он поглядел на меня с искренним презрением. Вот только между нами снова возникла связь желания. Мне едва удалось утихомирить охватывающее меня тепло. Но Заррах никакие свои порывы усмирять, судя по всему, не собирался.

— Вставайте, — потребовал он и не стал скрывать. — Нам пришло время уединиться.

Стоит ли говорить, что на его требование я никак реагировать не захотела? И Мэрион, поняв это, поспешно взяла у меня из рук миску и сказала:

— Давайте я сама это на стол поставлю, леди.

При этом, рассчитывая предотвратить конфликт, женщина ловко ухватила меня свободной рукой под локоть и потянула наверх. Но Заррах резко остановил её.

— Не вмешивайтесь, Мэрион. Заставить свою жену слушаться способен я сам.

После этого он, никого не стесняясь, запрокинул меня через плечо словно мешок с мукой и понёс в спальню. Как им было сказано в нашу брачную ночь, обращаться со мной он был намерен только как с вещью.

— А ну прекратите! Хватит! — не сдержавшись, зашипела я на мужа.

Мне виделось, что он хотя бы поставит меня на ноги. Боги, пусть бы лучше он тащил меня за руку, но… Заррах не остановился. Он уверенным шагом шёл в нужную ему комнату, и я не ничем не могла помешать ему. Хуже того, близость его тела усугубляла остроту отклика.

Боги, я точно знала, что мой истязатель ощущает тоже животное желание, что и я. И мне было противно от этого. Я проклинала ловушку, которую уготовила мне судьба. Это страшно, очень страшно, когда ты понимаешь, насколько твоя воля тебе не принадлежит!

Глава 3

В полдень четырнадцатого июня, после шестнадцати долгих дней заточения, Ортольд Гилберт, маркиз Виссерийский, наконец-то покинул свою тюрьму. Пусть другие называли его заключение красивым словом уединение, но сам он знал, чем оно являлось на самом деле.

«Хотя бы им хватило чести не требовать от меня публичного признания вины!» — грела его одна единственная мысль, когда он под вечер вместо того, чтобы наслаждаться роскошью своего особняка, зашагал куда-то по столичным улицам.

Прохожие на молодого маркиза порой оглядывались. Его одежда и вид были опрятными, но походка выдавала скрывающееся внутри безумие. Пламя сумасшествия сверкало в серых глазах, и Ортольд действительно в настоящий момент был готов на любой опасный поступок. Скачать честно, если бы кому-либо из людей потребовалось окликнуть его, он бы даже совершил убийство. Однако, к счастью, знакомых Ортольду лиц словно что-то останавливало от соблюдения вежливости.

… Быть может, этим таинственным чем-то являлось мрачное лицо Гульда, шагающего вслед за своим хозяином и не опускающего руку с эфеса огромного меча.

Прервал свой путь маркиз Виссерийский только на улицах не самой примечательной части Райграда. Это был район нищих, бессовестных попрошаек, падших женщин, воров и убийц. В такие места порядочные жители старались не забредать без причины. Уйти отсюда без кошелька можно было бы посчитать за счастье. Чаще всего незадачливые визитёры лишались жизни.

— Милорд, вы уверены, что вам нужно быть здесь? — посчитал нужным шепнуть возле уха хозяина Гульд. — Любой из этих мерзавцев сам приползёт к вам, как только услышит, что он может быть вам полезен.

— Нет. Человек, которого я ищу, сам из своей норы носа не покажет.

— Откуда вам это знать?

Ортольд ничего не ответил. Он увидел подходящий по описанию двухэтажный дом и уверенно направился к этой ничем непримечательной постройке. Гульду пришлось следовать за маркизом. При этом вояка что-то недовольно бубнил себе под нос, но по‑другому своё возражение проявить он не решился. Для него было очевидно, что хозяина слова не остановят. Если бы дело касалось только одной любви, то можно было бы попробовать воззвать к благоразумию. Однако в настоящий момент были глубоко задеты честь и гордость. И подобного никто из рода Гилбертов не оставил бы безнаказанным.

— Останетесь здесь.

— Что? — удивился Гульд.

— Останетесь здесь. В этот дом я войду один.

Ортольд видел, насколько недовольным стало лицо верного друга и слуги, но не желал ненароком дать ему понять, что приказ может подлежать обсуждению. Поэтому он смерил Гульда холодным взглядом и процедил:

— Я уже не ребёнок. Я умею драться и не только мечом.

На это капитану возразить было нечего, так что Ортольд беспрепятственно открыл скрипучую дверь и шагнул в полумрак коридора, где почти сразу столкнулся со спускающимся по лестнице долговязым пьяницей средних лет.

— Я ищу Арена, известного как Тень, — ухватив незнакомца за плечо, требовательно сказал Ортольд.

Пропахший брагой мужчина с трудом сосредоточил осоловелый взгляд на маркизе и, оглядев его с ног до головы, решил, что ссориться с таким человеком не стоит.

— Такого квартиранта у нас нет, — сипло буркнул он.

Сказанное позволило Ортольду отпустить едва стоящего на ногах незнакомца. После чего он поглядел вслед куда-то спешащему пьянице и, подумав, постучал в ближайшую дверь. Судя по вырезанному на ней символу, там жил домовладелец. Однако то ли его не было в этот час дома, то ли он был занят важными делами, но дверь Ортольду никто не открыл и в результате ему пришлось искать нужного человека самостоятельно. И лучшего варианта, нежели стучать в квартиру за квартирой и спрашивать, в голову ему не пришло.

— Хватит уже, — тихо проговорил некто за спиной маркиза, когда он подошёл к шестой по счёту двери. При этом что-то острое уткнулось ему между лопаток.

— Видимо, я нашёл кого искал, — печально усмехнулся Ортольд и не смотря на угрозу обернулся. В грудь, ближе к шее, ему смотрело лезвие длинного стилета. Держал оружие высокий худощавый мужчина, чьё тело скрывал длинный плащ, а лицо серая маска. Сквозь её узкие прорези были видны только холодные голубые глаза.

— Вопрос не в том, чтобы найти. А в том, чтобы ещё и обрадоваться своей находке.

Несмотря на проявленное чувство юмора взгляд незнакомца остался настороженным. В нём не было даже тени смеха. Остался серьёзен и Ортольд.

— Я люблю философские рассуждения только тогда, когда знаю, кто мой собеседник. Вы Арен?

— Любопытно, что вы знаете имя, которое вам знать не положено. Откуда оно может быть известно храмовнику?

Ортольд оказался удивлён. Собираясь в опасный район города, он подобрал для себя достаточно скромный и малоприметный наряд. Эта одежда никак не могла связать его с Церковью.

Выходит, стоящий перед ним знал его в лицо.

Понимание насторожило Ортольда, однако ход его мыслей оказался неверным. Вооружённый стилетом человек сделал быстрое движение запястьем, и узкий кинжал ловко поддел скрытую за воротником цепочку. Амулет храмовника упал Ортольду на грудь поверх рубашки.

— Меня называют Тень не только потому, что я умею быть незаметным. Я замечаю тайное так, как если бы являлся тенью решившего что-либо от меня скрыть, — сухо прояснил мужчина, и Ортольд не менее холодно заметил.

— Весьма тщеславное заявление.

— И вместе с тем верное. Вы зря считаете, что человек моей профессии может позволить себе роскошь быть невнимательным.

— Теперь я точно знаю, что нет, — ответил маркиз и решил признаться. — Мне рекомендовал вас Его святейшество.

Арен задумчиво наклонил голову набок и несколькими секундами позже убрал стилет от горла Ортольда. Оружие исчезло в складках его одежды так быстро, как если бы никогда не существовало.

— Что же, вы затронули мой интерес. До этого дня мне не было известно, что Великий Инквизитор заботливо предоставляет ворам клиентов.

— Многое меняется, когда возникает острая необходимость.

— Не терпится узнать, какую же услугу вы ждёте от меня.

— Мы будем обсуждать это прямо здесь? — недоверчиво осмотрелся Ортольд. Коридор с десятком дверей не казался ему местом, лишённым ушей.

— Пока здесь безопасно. Так что говорите, что вы хотите украсть?

— Не совсем украсть, — нервно облизнул маркиз губы, так как чувствовал себя не в своей тарелке. — Мне нужно, чтобы вы тайком провели меня в помещения главного собора. А именно в зал, где расположен портал.

— Хотите на мир посмотреть, — усмехнулся Арен. — Знаете, я тоже люблю путешествовать, а потому уважаю ваше желание. Честно… Вот только скажите, эм-м, разве я похож на доброго проводника?

Ироничный вопрос повис в воздухе, и Арен продолжил в грозном тоне.

— Я всегда работаю один. Никаких спутников. Никогда! Могу выкрасть для вас что‑нибудь, могу подбросить. Точнее мог. Больше мне не верится, что вас направил ко мне именно Великий Инквизитор.

— Или, наоборот, вы только что убедились в этом? Немногим известно, что вы ищите способ проникнуть в тот же зал главного собора ради Ока Сокровенных Тайн. А, значит, мы можем быть полезны друг другу.

Собеседники сверлили друг друга глазами, но Ортольд уже видел, что Самюэль ван Донатан не солгал ему. Арену был важен волшебный кристалл. Кто-то сделал вору на него заказ и, видимо, был готов расплатиться за желаемое более чем щедро.

— Что же, выслушать вас я могу. Иногда люди говорят полезные вещи.

— Нам нужно попасть в одно и тоже место. Поэтому, помимо компенсации за ваши труды, вы получите самое главное — возможность добраться до Ока. Я знаю коридоры и переплетения дворцовых построек как свои пять пальцев. Мне известно, где расположены магические ловушки и посты охраны. Более того, я знаю время, когда на них меняется стража.

— Великолепно, — напоказ восхитился Арен и даже усмехнулся. — Только тогда зачем вам нужен вор? Желаете таким образом проводить меня до темницы и познакомить с палачом? Так не обессудьте, поищите кого-нибудь другого. Лично у меня достаточно хороших приятелей. В новых знакомствах я пока не заинтересован.

— Мне нужна помощь, чтобы воспользоваться порталом тайно. Поймите, без мастера скрытности избежать нежелательных встреч у меня не получится хотя бы потому, что зал с порталом круглосуточно охраняют шестеро мечников, два лучника и два жреца. Незаметно одному мне мимо них не пройти. А вы славитесь тем, что… можете невозможное.

***

В это же самое время Заррах вошёл в спальню и бесцеремонно бросил меня на постель. Затем он вернулся к двери, чтобы резким движением закрыть её, и деловито осведомился.

— Вы сами разденетесь или мне раздевать вас самому?

— Да как вы вообще можете вести себя так! — приподнимаясь на локтях, воскликнула я от обиды.

— Неужели вы уверены, что мне столь приятно обладать той, к кому осознанно я не испытываю не малейшего влечения? — приподнял он брови и, сев в кресло, уставился на меня холодными синими глазами. Судя по всему, на этот раз отклик мы испытывали не одинаково сильно. Его был определённо слабее, когда я… я сгорала от желания, чтобы он прикоснулся ко мне.

«Чудовищно!» — мысленно прокляла я то, что со мной творилось, и благодаря испытываемой ненависти смогла потребовать:

— Тогда выйдите из этой комнаты. Оставьте меня одну и, быть может, это примирит нас.

— Если бы я мог остановиться на таком решении, то так бы оно и было.

— А что вам мешает? Стремление издеваться надо мной? — с вызовом спросила я, и Заррах, окинув меня задумчивым взглядом, произнёс.

— Нам всё-таки стоит поговорить начистоту.

Мне не очень-то хотелось выслушивать этого мерзавца, но я села на край кровати и всем своим видом дала понять, что готова к разговору. В конце концов, у меня не было ни сил, ни возможности избавиться от супруга. Всё, что оставалось, так это хотя бы понять подоплёку его ненависти ко мне.

… А ещё это отдаляло неизбежное.

— У меня нет выбора. Я бы с удовольствием не прикасался к вам ещё одну неделю, а может и дольше. Не подошёл бы к вам до той поры, пока из‑за отклика стало бы совсем невозможно себя контролировать, — уверенно сказал Заррах. — Но час назад император драконов умер. И традиции требуют, чтобы послезавтра на рассвете начался ритуал избрания нового владыки.

— И как со всем этим связано ваше присутствие в моей спальне? — не смогла связать я одно с другим.

— Непосредственно. Цель этого ритуала выявить не только сильнейшего среди драконов, но и испытать крепость духа каждого из участников. Поэтому, хотя вскоре произойдёт достаточное количество поединков, участвовать в них смогут лишь те драконы, что поставят на кон своё самое большое сокровище.

— И для вас это буду я? — поняла и вместе с тем удивилась я. Мне ведь ещё не было известно, как сильно отклик влияет на драконов, особенно если он хоть раз привёл к своему результату. Я ничего не знала о том, насколько сложно драконам вообще выпустить свою мереш из сокровищницы, и тем более не предполагала, насколько тесно отныне связана жизнь Зарраха с моей. Даже рискнуть собственной головой для дракона было бы в разы легче.

— Не только для меня. Остальные претенденты на титул обязаны поступить также, — между тем ответил мой муж.

— Какая дикость!

Мне показалось, что я во всём разобралась. Заррах намеренно вёл себя со мной издевательски и отстранённо. Это удобно, если нет намерения испытывать какие-либо угрызения совести в случае поражения. Так вот для чего при Его величестве Агнии он разыгрывал из себя достойного супруга! Всё было сделано напоказ. Всё ради того, чтобы никто не заподозрил насколько ему моя жизнь в общем-то безразлична!

— И что будет, если вы не пройдёте это испытание? — теряя всякое уважение к сидящему в кресле мужчине, спросила я.

— Я не стану императором, а вы, скорее всего, умрёте. Победитель в каждой из схваток имеет полное право убить женщину побеждённого.

— Вот как, — я крепко поджала губы и встала, пытаясь так унять эмоции.

— Поэтому, чтобы в будущем не так сильно терять из-за вас сосредоточенность, я вас сюда и привёл. Будет сложнее сохранить вам жизнь, если не свести отклик на нет.

— Чтобы мне остаться в живых? Да ведь вы меня ненавидите.

— О ненависти я не спорю. Я с удовольствием оставил бы вас жить среди людей, но вы мне были необходимы.

— Ха!

— Я намерен победить в ритуале и стать императором.

Мысленно передо мной возникли весы. На одной их чаше оказалась моя жизнь, а на другой сильное желание насолить Зарраху. Если бы я умерла в ближайшие сутки, то все его честолюбивые планы оказались бы втоптаны в грязь. Это был большой соблазн, хотя мстительность и склонность к суициду по складу характера не были мне свойственны.

— Как хорошо, что хотя бы в случае поражения оплакивать вам меня не придётся, — не удержалась я от язвительности, и Зарраха мои слова отчего-то ужасно разозлили. Дракон поднялся с кресла и подошёл вплотную ко мне.

— Я объяснил вам свои мотивы. И, согласно им, о вашей сохранности я думаю.

— Вот только это не значит, что в ответ я должна думать о вас, а тем более поддерживать какие-либо ваши стремления.

Он презрительно усмехнулся и, смерив меня взглядом, сказал:

— Это более чем заметно. Именно поэтому я и посчитал нужным переговорить с вами. Думаю, у нас получится заключить сделку.

— Сделку?

— Да. Говорите, чего вам хочется, чтобы перестать раздражать меня. В обмен на что вы готовы прекратить ваше сопротивление? А то, знаете ли, мне не очень-то приятно приходить домой, чтобы время от времени брать жену силой. Пусть я не намерен посещать вас часто, но мне хочется более мирной обстановки при встречах.

— Чего я хочу? — растерянно пролепетала я.

Нет, то, что мне нужно, я знала определённо точно. А потому буквально через секунду воскликнула.

— Да верните вы меня моему настоящему мужу и ничего мне больше не надо!

— У вашего желания должны быть разумные пределы. Я не выпущу вас отсюда никогда, но, быть может, вас порадуют какие-либо драгоценности, смена интерьера, больше комнат или даже слуг?

От горя я прикрыла глаза. Сердце гулко билось в груди, и каждый его удар почему‑то казался болезненным. Как ни украшай клетку, а клеткой она и будет.

— Оставьте вы меня в покое!

Сил у меня было немного, но Заррах никак не ожидал, что вместе с криком я оттолкну его от себя. В результате он едва удержался на ногах, а я, боясь как бы мне не досталось на орехи, совершила ещё большую глупость. Ухватила с кровати декоративную подушку и швырнула её в него. Подушку Заррах поймал и не глядя отбросил на кресло так ловко, словно выполнял этот трюк по сто раз на дню.

— Если во время ритуала избрания вместо своей цели я буду занят мыслями о вас, то вы умрёте, — хладнокровно напомнил он.

— А может это к лучшему? Вдруг это и есть тот способ, что поможет мне сбежать отсюда?

Дракон посмотрел на меня с недоверием, но его мысли остались для меня тайной. И прошло достаточно времени, прежде чем он сказал вслух.

— Обдумайте моё предложение.

— Ни за что.

— Тогда хотя бы задумайтесь над тем, что я не стал бы его делать, если бы желал вашей смерти! — он так громко рявкнул, что я вздрогнула всем телом.

Затем Заррах нервно провёл ладонью по волосам, словно хотел их пригладить, но они от этого движения только растрепались. Взгляд его стал задумчивым. Ненадолго. Вскоре он уверенно подошёл ко мне и, заведя мне руки за спину, посмотрел глаза в глаза.

Отклик лишал меня силы воли. Тело словно обмякло, и я сама не поняла почему мои губы коснулись губ Зарраха. Однако он не стал целовать меня, а отодвинулся и спокойно прошептал.

— Однажды вам всё равно придётся принять, что отныне мы связаны друг с другом. Так к чему вести ежедневную войну?

— Вы сами её начали.

— И поэтому я первым делаю шаг, чтобы её закончить.

Гордость требовала расцарапать лицо Зарраха до крови. Но я знала, стоит мне освободить руки, как я не сдержусь и вопреки своей воле начну обнимать его, ожидая взаимной ласки. Так что он был прав. Мы оба вели неравный бой с собственным естеством. И единственное, что могло позволить победить, так это поражение.

— Я снова спрашиваю вас. Чего вы хотите взамен на свою благосклонность?

На миг я задумалась, но ответ пришёл очень быстро.

— Вы можете… можете время от времени передавать от меня письма милорду Гилберту и моей сестре Сабрине? Пусть они хотя бы знают, что я жива и что каждый миг своего существования с теплом вспоминаю о них.

Я с надеждой посмотрела в глаза безжалостного дракона, и в них отразилось искреннее удивление. Однако я не поняла, с чем оно связано.

— Хорошо, — после долгого молчания сказал Заррах, — но имейте в виду, что я буду читать содержимое вашим писем. Сбежать так у вас не получится.

— Это я уже поняла, — горько признала я. Столько дней было проведено в попытках найти выход на поверхность, но, кажется, доступного для меня просто-напросто не существовало.

— Тогда я дозволяю вам изменить своё желание. Подумайте, второй раз на столь щедрое соглашение я не пойду.

— Нет-нет, большего мне не надо, — испугалась я, что он вдруг передумает.

Из-за моих слов Заррах стал выглядеть задумчивым. Он даже с неким подозрением посмотрел на меня, но по итогу выразил своё согласие.

— Воля ваша. Если после ритуала избрания мы останемся живы, то пишите свои письма. А сейчас позвольте мне хотя бы в собственном доме не устраивать поединок, да ещё с женщиной. Раздевайтесь сами.

Не могу сказать, что сказанное им было приятно, но некое отчуждение между нами слова сняли. Я увидела в Заррахе не бессердечного властного дракона, а уставшего от проблем и дрязг мужчину. Пусть на самую малость, но это смягчило моё отношение к нему. Во всяком случае, расстёгивать пуговички на платье было не так противно, как могло бы. Однако на кровать я всё равно легла со скованными от страха мышцами. От ужаса предстоящего даже закрыла глаза, и потому сильно вздрогнула, когда тёплые руки Зарраха коснулись меня.

— Расслабьтесь хоть немного, — попросил он и, чтобы помочь мне преодолеть себя, начал ласкать моё тело.

На этот раз он не торопился. Видимо, его отклик и правда был слаб, раз безумие не требовало от него спешки. Но осознание, что я предаю Ортольда, не давало мне полноценно наслаждаться происходящим. Да, я действительно испытала удовольствие от поцелуев Зарраха и его прикосновений, однако понимание, что он не мой любимый, беспощадно давило на мою совесть.

«Нет, я не могу», — с рыданиями пронеслось в моей голове, но бёдра сами собой прижались к чужому мужчине.

Моё тело хотело физической любви, и поэтому стон, который сорвался с моих губ, вызвал у меня отвращение. А ещё я ждала зверской боли внизу живота и из-за этого тоже боялась. Но неприятных ощущений почти не возникло, и я отдалась инстинкту. Мои руки ласкали крепкие плечи мужа. А когда он посадил меня себе на колени, то мои ноги обвились за его спиной, и я сама начала двигаться в такт его движениям. И будь проклято то, что творилось со мной, но мне было хорошо в объятиях Зарраха!

… Ровно до момента, как его зубы вонзились в моё плечо ближе к шее. Тогда я закричала совсем не от наслаждения.

А затем когти прочертили глубокие царапины на моём бедре. Всё из-за того, что от боли я резко дёрнулась в сторону, а он захотел меня удержать.

Бороться было бесполезно. Я могла только терпеть и плакать в ожидании, когда всё закончится. И, к счастью, вскоре это произошло. Заррах прижался ко мне совсем крепко и прошептал у самого уха.

— Сайди муаш.

Мне показалось, что на этот раз муж испытывает вину передо мной. Во всяком случае, он не оставил меня истекать кровью как в прошлый раз, а провёл языком по ранам. Честно, сперва от его поступка мне сделалось дурно, но зато кровотечение мгновенно остановилось. Я даже испытала лёгкое чувство благодарности… покуда не осознала, что не должна испытывать подобного по отношению к Зарраху.

Между нами сделка. И только.

Глава 4

Сабрина была не рада пробуждению. Сон, конечно, вышел тревожным, но в нём она хотя бы не чувствовала себя также отвратительно как в реальности.

— Боги, — жалобно простонала девушка и, с трудом сползая с кровати, кое как добралась до ночного горшка. В него её тут же вырвало.

Голова гудела, как если бы ей приходилось стоять под колоколом на звоннице. Мир перед глазами кружился. Однако прикрывать глаза, чтобы унять дурман, не следовало. Сабрине моментально сделалось ещё хуже. Её снова вывернуло наизнанку. А затем ещё раз. И ещё, покуда желудок не лишился всего своего содержимого.

После этого девушка обессиленно села на пол и прислонилась спиной к стене. Ей казалось, что у неё жар. Руки подрагивали.

— Воды, — прошептали сухие губы.

Мертвец-слуга тут же сошёл со своего места и налил из графина воду в стакан. Однако ему не хватило сообразительности подать его. Вместо этого он поставил стакан на расположенную на прикроватной тумбочке специальную подставку.

В голове Сабрины тут же пронеслась тысяча и одна нелестная мысль в адрес прислуги, но она кое-как добралась до постели и, сев на неё, сделала долгожданный глоток.

Облегчение пришло не сразу. Ей довелось испытать новые позывы к рвоте, но их удалось сдержать. И после этого похмелье немного отступило.

— Что же со мной было? — всерьёз задумалась Сабрина, поняв, что мало чего помнит о событиях ночи.

В голове остались какие-то смутные воспоминания, как она и Снерш веселятся. Вот закат. Дракон стоит на самом краю обрыва и жадно пьёт вино из горла бутылки, а она хлопает в ладоши. Затем наоборот. Аплодирует ей он, а она танцует в свете камина и, кажется, что-то поёт. Потом другой фрагмент. Разбитый бокал и некрасивое пятно на платье. «Снимайте его», — уверенно советует дракон и помогает развязать шнуровку…

Сабрина захлопала ресницами и в ужасе начала ощупывать себя. Теперь она по‑новому осмыслила боль внизу живота. Вероятно, это недомогание было связано не только с дурным самочувствием из-за чрезмерности в распитии взрослых напитков, но и со взрослением в принципе. Однако на ощупь ничего понять не получилось, поэтому по итогу девушка с часто бьющимся сердцем вскочила на ноги. После чего суетно стянула с себя ночную сорочку и придирчиво уставилась на своё отражение в зеркале.

Отражение никаких перемен по сравнению с ней вчерашней не показало. Поэтому Сабрина никак не могла сделать вывод было ли между ней и мужем нечто или всё-таки нет. Память в этом вопросе отказывала напрочь. Разве что огромные мешки под глазами и красные белки глаз говорили о том, что ночь могла быть проведена так, как случилось с бедной Аннет. Эта яркая звёздочка Омьграда пару лет назад, будучи в том же возрасте, что сейчас Сабрина, встретила заезжего военного и, поддавшись на комплименты, согласилась на свидание с ним. Но свидание не прошло в виде короткой прогулки в парке и всего-то. На утро едва стоящую на ногах и помятую Аннет привёз к дому кэб. Это видели соседи и в результате ах, какой разразился скандал! Но пылкого военного призвать к ответу не получилось. Его, конечно, уже и след простыл… а мистер Альт ван Крауд ещё долго напоминал Сабрине, чтобы она никогда не смела прикасаться к вину наедине с мужчиной.

И, кажется, теперь девушка поняла, отчего папа говорил об этом так строго.

«Могли ли слуги переодеть меня или это сделал он сам?» — подступился к проблеме её разум с другой стороны.

В этот момент дверь в комнату открылась безо всякого предварительного стука.

— А, вы всё-таки не спите, — вместо приветствия сказал тот, кого Сабрине следовало считать своим супругом. Однако факт этого не изменил того, что девушка густо покраснела и постаралась прикрыть нагое тело сброшенной на пол сорочкой.

— Пожалуйста, выйдите. Я не одета и чувствую себя нездоровой, — произнесла она самое вежливое из того, что пришло ей в голову.

— Раз нездоровится, то на воздухе вам станет легче.

Снерш подошёл к кровати и стянул с постели тонкое покрывало. После чего обернул его вокруг Сабрины и, приобнимая девушку, настойчиво вывел её в коридор.

— Я не могу ходить в таком виде. Меня могу увидеть! — будучи ошарашенной бестактным поведением, воскликнула Сабрина.

— Кто? — беспечно усмехнулся Снерш. — Слуги не сделают о вас никаких выводов, а настолько стесняться мужа жена не должна.

На этом моменте Сабрина прикусила язык. Какая-то часть её сознания вспомнила, как щекочет спину ковёр, а мужские руки при свете свечей скользят по её телу. Но воспоминание было столь тусклым, что могло сойти за бесстыдную фантазию.

Вот только девичье смущение всё равно стало безграничным. Сабрина настойчиво вырвалась из объятий Снерша и, прижимая дрожащую ладонь ко лбу, отвернулась от него.

Мысли её были сумбурны и нелегки.

— Знаю, вы сейчас взволнованы, — положил дракон свою руку девушке на плечо.

— Я не взволнована. Я… я просто в ужасе! Ведь, судя по всему, между нами произошло что-то, что вы называли невозможным, — с истеричными нотками в голосе призналась Сабрина, поворачиваясь к собеседнику лицом.

— У вас крепкий организм, раз вы так уверенно об этом говорите.

— Скажите, я права? — с мольбой произнесла она самый важный для себя вопрос.

— Да, правы. Скрывать истину не входит в мои намерения. Я хотел лишь избавить вас от подробностей и, видимо, у меня получилось.

— Избавить от подробностей?

— Вам было подмешано специальное снадобье, — без тени смущения ответил дракон. — Но я боялся переборщить с ним и в результате несколько уменьшил рекомендованную дозу. Поэтому, если у вас остались какие-то воспоминания, то приношу свои извинения. Больше подобное не повторится.

Сабрина не могла даже пошевелиться. Она продолжала ошарашенно стоять и глупо моргала.

— Пойдёмте на веранду. Там для нас накрыт завтрак.

Дракон ухватил её под локоток, и девушка словно очнулась. Она резво отошла от дракона на пару шагов назад и, кутаясь в покрывало, заявила.

— На завтрак с вами у меня нет ни малейшего желания!

— В таком случае жду вас к обеду. Есть дело, которое мы обязаны обсудить. Кроме того, будет досадно если мой сюрприз для вас утащат чайки.

С этими словами дракон с беззаботным видом поклонился и ушёл восвояси. А заинтригованная Сабрина резко перестала гневаться. Намного больше ей стало любопытно. Однако покамест гордость была сильнее, и в результате девушка, фыркнув, вернулась к себе спальню.

— Это было бесчестно с его стороны, — с порога заявила она мёртвому слуге, но тому её обида была абсолютно безразлична.

Так что, сделав пару нервных кругов по комнате, Сабрина подошла к шкафу и сняла с вешалки одно из платьев. Оно было сшито из красивой золотой ткани и прекрасно сочеталось с подаренными ей бриллиантовыми серёжками.

«К ним обязательно нужен браслет», — решила она во время переодевания. И эта мысль подстегнула её, чтобы всё же позавтракать с мужем на веранде.

Встречая супругу, Снерш улыбнулся. Эта девушка во всём вела себя так, как он хотел или предполагал. Сабрина даже прекрасно вписывалась в интерьер его замка, так как изумительно походила своим предсказуемым поведением на мёртвых слуг.

Ну, и на вид она была ничего.

Да, такая игрушка его полностью устраивала.

***

Я была сама не своя. Мысль о самоубийстве казалась мне очень соблазнительной. Мне даже не жалко было свою бессмертную душу, лишь бы Заррах из-за этого пострадал! А потому, тихо присев сбоку от кровати, я вытащила из складок платья нож. У меня получилось взять его с кухни тайком. Мэрион ничего не заметила. Главное, теперь успеть воспользоваться ситуацией.

Я приложила лезвие к запястью и надавила. В руке тут же возникла боль.

— Ну же, давай. Давай, трусиха! — постаралась шёпотом подбодрить я саму себя. Но нет. Мне не хватало силы воли, чтобы усилить нажим. Мне едва удалось себя порезать — по запястью потекла тоненькая красная струйка и всего-то.

— Трусиха! — едва не плача воскликнула я, прежде чем отшвырнула нож в сторону.

А затем мои нервы не выдержали, и я горько заплакала. Подумать только, ещё несколько минут назад я была уверена, что могу убить себя, а на деле…

— Омико? — одновременно со стуком послышался за дверью голос Зарраха.

Мои слёзы резко высохли. Я испугалась и за лучшее сперва решила затаиться. Пусть дракон подумает, что в спальне никого нет.

— Омико? — повторился он с вопросом, и голос его прозвучал как-то встревоженно.

Мне тут же довелось сообразить, что Заррах мог услышать мои рыдания и именно по этой причине пришёл. Предположение показалось настолько достоверным, что мною на миг овладела паника. Однако у меня получилось собраться. Глазами выискав наполовину выглядывающий из-под кресла нож, я громко сообщила.

— Я переодеваюсь.

Надеясь, что фраза помогла выиграть хотя бы пару минут дополнительного времени, я поспешно приподняла покрывало с кровати и прижала раненое запястье к постельному белью. Светлая ткань быстро впитывала кровь.

— Мне необходимо обсудить с вами завтрашний день.

— В таком случае я скоро выйду. Вы будете ждать меня в гостиной?

Кажется, моя покорность насторожила мужа. Я чувствовала, как он хмурится и смотрит на дверь, задаваясь вопросом войти в мою спальню без приглашения или нет. А кровь между тем не останавливалась. Я надеялась, что, прижав запястье к постели, рана на нём хотя бы немного затянется. Но нет, стоило мне отнять кожу от ткани, как крупные алые капли вновь выступили над порезом.

— Полагаю, мы можем переговорить в вашей комнате, — решил муж и спросил напрямую. — Вы позволите войти?

— Ещё одну минуту.

Я опустила покрывало на место и, на цыпочках подбежав к креслу, пнула носком туфельки ручку ножа. Теперь он полностью скрылся в щели под мебелью. Оставалось только как-то спрятать руку. Мне не хотелось, чтобы Заррах знал правду. Из-за моего самодурства он мог запросто отказаться передавать письма Ортольду и Сабрине.

Но что же делать?

Прикусив нижнюю губу от раздумий, я в конце концов подошла к шкафу и вытащила из коробки с аксессуарами алую атласную ленту. Она была очень длинная, а потому мне удалось обмотать её вокруг запястья множество раз, прежде чем я принялась завязывать бант. И не могу сказать, что бант получился у меня красивым, но едва он был готов, я сказала:

— Да, входите.

Заррах незамедлительно вошёл внутрь комнаты. Так быстро, как если бы даже держал руку на ручке двери, чтобы не тратить ни секунды. Его глаза при этом с подозрением осмотрели комнату и меня. Взгляд задержался на руке, украшенной бантом. От этого я едва не начала нервно расправлять ленту. Но делать этого было нельзя. Не стоило привлекать внимание к тому, что и так выделяется. Поэтому я здоровой рукой поправила волосы и с ожиданием уставилась на мужа.

«Всё хорошо. Всё хорошо», — при этом мысленно старалась я внушить ему.

— Зачем вам этот бант? — не получился у меня гипноз.

— Хотя бы какое-то украшение, — невинно ответила я, хотя и сама прекрасно понимала насколько не сочетается ярко-красный атлас с синей хлопковой тканью, из которой было сшито моё платье.

Дракон скептически поднял брови, и я поспешила его уверить.

— Мне кажется, он похож на алую розу и… и в саду у папы было много алых роз. Бант напоминает мне о близких.

То ли объяснение Зарраха удовлетворило, то ли ему из-за чего-то расхотелось заниматься дальнейшими расспросами, но мы сели в кресла. Однако первым делом я не о причине визита мужа осведомилась, а прижала к себе расшитую подушечку. Мне было предпочтительнее, чтобы кровь впитывалась в неё если что.

— Вы хотели обсудить завтрашнее?

— Да. Ритуал будет происходить на поверхности, поэтому завтра вы временно покинете мой дом.

Если муж говорил свои слова угрюмо, то у меня глаза засияли от счастья.

«Побег! Вот он мой шанс на побег!» — радостно зазвучало у меня в голове, и мне стало казаться, что я не смогла перерезать вены не из-за страха, а благодаря милости судьбы. Она всё же хотела подсказать мне, как воссоединиться с милым Ортольдом!

–… полёт нам предстоит недолгий.

— Что? Полёт? — очнулась я от фантазий.

Ну нельзя дать человеку надежду и сразу отобрать её!

— Да, дороги между островами драконов проложены по воздуху. Но не тревожьтесь из-за необычного для вас путешествия. Как я уже сказал, полёт будет недолгим. Важнее следующее. Я перенесу вас на вершину скалы, где для жён участников будут подготовлены специальные круги. Вам предстоит занять один из них и после этого до конца ритуала покидать его пределы вам будет строго-настрого запрещено.

— Почему?

— Потому за всеми жёнами будут следить наблюдатели. И если вы самовольно покинете круг, то они убьют вас, — не иначе мой взгляд выразил все те эмоции, что я ощутила. Вряд ли иначе Заррах принялся бы меня утешать. — Не бойтесь. Пока вы внутри, вы будете в безопасности. Напротив, убьют любого, кто посмеет нарушить ваши границы.

Кажется, надежду на побег можно было забыть раз и навсегда. Мне предстояло провести время на вершине скалы, да ещё и под бдительным надзором драконов, желающих растерзать меня на кусочки!

Естественно, что в отчаянии я жалобно спросила.

— Но почему всё именно так?

Однако Заррах не понял, что мой вопрос риторический и обращён к мирозданию, а не к нему. Поэтому он ответил в меру своего понимания ситуации.

— Мы называем наших жён мереш. И все наши мереш люди. И всё же когда-то ими были женщины-драконы, а они не уступали нам в силе. Так что это правило ритуала возникло, чтобы они не рвались на помощь своим шерем.

— Шерем?

— Своим мужьям… Повторюсь, не нарушайте это правило, Омико. Какой бы ни была причина покинуть круг, всегда оставайтесь внутри. Вы понимаете меня?

Заррах смотрел на меня так настойчиво, что на миг я решила, что ему и правда важна моя жизнь. Но иллюзия развеялась быстро. Я знала для чего именно нужна мужу.

— Да, понимаю.

«Такой способ покончить с жизнью намного проще ножа, — пронеслось при этом у меня в голове. — Всего один шаг, и всё сделают за меня».

— Тогда хорошо.

Заррах кивнул и поднялся с кресла. Я удивлённо посмотрела на него и не смогла не поинтересоваться.

— Неужели это единственное правило?

— Для вас да.

— А для вас?

Вопрос сорвался с языка сам собой. То, как может проходить ритуал избрания императора Хранителей Неба, и правда было мне любопытно. Однако вместо того, чтобы дождаться ответа, я вдруг с обвинением спросила мужа о кое-чём другом.

— Зачем вы вообще хотите стать императором, когда у Его императорского величества есть прямой наследник? Ваш кузен Снерш.

Заррах не вернулся в кресло. Он продолжил стоять, но взгляд его синих глаз стал холодным. Я чувствовала, что мои слова задели дракона за живое. Его ноздри затрепетали, и я уже знала, что это означает. Мой муж гневается.

Да, его голос действительно прозвучал со злобой.

— Вчера я увидел ещё одного дракона с неправильными глазами. С глазами человека.

— И как это связано с вашим желанием обрести власть?

— Вам известно, как часто стали рождаться такие драконы?

Заррах столь пристально уставился на меня, как если бы я могла ему ответить так, как он хочет. Но я не понимала, к чему он ведёт, и в результате с тем же напором, что и он, повторила свой вопрос.

— Как это связано с вашим желанием обрести власть?

Муж смотрел мне в глаза и разъярялся всё больше и больше. Я видела это, но причину не понимала. И также не поняла из-за чего он внезапно остыл.

— Вы очень мало знаете о драконах, Омико. Очень мало, — заключил он спокойно.

На это мне возразить было нечего. Можно было только просить объяснить то, что прошло мимо меня. То, чего я не знала. Но просить Зарраха о чём-либо мне претило. Поэтому я не нашла слов для ответа, а дракон вдруг подошёл ко мне и, взяв мою руку в свою, развязал бант. Кровь так и не остановилась. Даже скромный порез ножом не может зажить за считаные секунды.

— Если бы вы знали о драконах хоть что-то, то не поступили бы так опрометчиво. Я ощущаю ваш запах даже снаружи этой горы, а пролитая вами кровь лишь усилила восприятие, — сказал мне муж, и я почувствовала, как душа уходит в пятки.

Затем он наклонился и провёл языком по моему запястью. И пусть выглядело это дико, но никакие перевязки мне больше не потребовались бы. Края пореза стянулись прямо‑таки мгновенно.

— Вы угрожаете мне? — попыталась прояснить я.

— Нет, пытаюсь удержать вас от глупостей. Собственно, поэтому я не могу уйти, покуда не узнаю, что вас сподвигло на такой поступок.

Я опустила глаза к полу. Признаваться мне никак не хотелось. Тем более ему! Неужели он сам не может догадаться, насколько я его ненавижу, раз готова сбежать отсюда даже так.

— Мне виделось, что вчера мы пришли к соглашению. Поэтому давайте обойдёмся без скандала. Просто объяснитесь и всё.

— Вы украли меня у мужа, — шёпотом сказала я и ощутила, что слёзы сами собой прочертили дорожки на щеках.

— Этот момент мы уже обсуждали. Если вам столь не хватает богатства, что мог обеспечить вам брак с этим человеком, то я готов это исправить. Забудьте про письма и выберете что-нибудь другое. Чего вы хотите? Доступ к моей сокровищнице?

— Всего лишь вернуться к мужу. К моему настоящему мужу!

Кажется, до Зарраха наконец-то дошло, что моя тоска связана с тем, чего материальные блага никак заменить не могут. Во всяком случае выражение его лица изменилось. Оно стало хмурым, задумчивым и… в чём-то виноватым. И всё же менее жестокими его последующие слова из-за этого не стали.

— Если он ваш настоящий муж, то что между нами происходило в этой комнате вчера? Вы склонны к изменам?

Сказанное походило на пощёчину. Моя совесть и так укоряла меня. Не хватало ещё, чтобы дракон усиливал её уколы! Поэтому я промолчала. И это его устроило.

— Не всем везёт заключить брак по зову сердца, — достаточно мягко сказал Заррах и притянул меня к себе.

Отклик практически отсутствовал, но объятия супруга не были для меня неприятными. Пусть я не ответила на то, как нежно Заррах провёл ладонью по моей груди и талии, но его прикосновения не были противны как мне хотелось бы. Возможно, я начинала привыкать к мужу-дракону. Или смирилась с тем, что через несколько дней всё равно окажусь во власти инстинктов и отдамся ему.

Вместо того чтобы продолжить ласки, Заррах отчего-то отпустил меня. Но я осталась стоять неподвижно, лишь опустила глаза к полу.

— Чем вы резали вены? — устало спросил он.

— Ножом.

— И где он?

— Под креслом.

Я даже не стала смотреть, как Заррах отодвигает кресло и поднимает нож. Мне было больно от мыслей от собственной способности предавать. Если мой любимый… Тут я поправила саму себя. Когда мой любимый найдёт меня и спасёт, он ведь непременно спросит о том, что произошло здесь, внутри этих пещер. И что я ему отвечу? Что?!

— Я прошу вас присоединиться ко мне за обедом.

— Зачем? — непонимающе посмотрела я на мужа.

— Возможно вам стоит разнообразить своё общение с Мэрион обществом кого-то другого, — ответил Заррах и приподнял левый уголок рта, давая этим понять, что он только что произнёс нечто смешное. Однако я сделала другой вывод — от сказанной шутки ему самому не очень-то весело. И дракон это осознал, раз продолжил. — Мне видится, что общение ключ к разрешению проблемы нашей взаимной неприязни. Хотя бы что-нибудь достойное в друг друге увидеть мы должны.

Он сказал свои слова таким неуверенным голосом, что я улыбнулась.

Вот это действительно было очень смешной шуткой!

Глава 5

Солнце клонилось к закату, а потому людей на храмовой площади было очень мало. Певчие заканчивали тянуть вечерние молебны, последние верующие покидали здание собора. Вокруг царили мир и спокойствие. Вот только не было и тени их в душе Ортольда и из-за этого он не сдержался. Молодой маркиз положил руку на плечо своего спутника. Вроде мягко, но металл перчатки проскрежетал по кольчуге. В ответ на это вор посмотрел на него через узкую прорезь шлема с откровенным недовольством и буркнул.

— Что?

— Это невозможно. Нужен другой способ попасть внутрь.

От слов Ортольда взгляд Арена приобрёл ещё более недовольное и вместе с тем упрямое выражение. Молодому маркизу даже показалось, что вор сейчас развернётся и уйдёт прочь. Почему бы нет? Не так давно Ортольда поразило, что без маски этот человек выглядит лет на пять-семь моложе его. А что это значит? Да только то, что несмотря на зрелую деловитость не стоит забывать, что Арен едва ли переступил второй десяток лет! А любой молодости свойственна глупость и порывистость. В конце концов, Ортольду это было прекрасно известно на собственном опыте. Он ведь до сих пор во многом проявлял горячность, хотя уже заранее понимал — стоило бы быть сдержаннее.

Но нет, никуда Арен не ушёл.

— Вы дворянин и храмовник, так что можете позволить себе попасть во дворец через любой вход. Вот, скажем, через фрейлин. У вас наверняка есть очаровательная и склонная к риску знакомая, у которой можно спрятаться под кроватью до наступления темноты.

— Для общества я в настоящий момент подобен отшельнику. Провожу время в собственном доме, не принимая гостей, и вовсю молюсь богам! — с раздражением объяснил Ортольд, после чего, немного успокаиваясь, попытался внести коррективы в их общие намерения. — Ваш план столь рискован, что я предложу попробовать через лечебницу. Могу сказать, что вы мой друг и серьёзно ранены.

— Так ничего не получится, этим вы лишь всполошите целителей. В результате они не только запомнят вас, но и мне не дадут действовать.

— Тогда почему не через храм? Мы можем притвориться послушниками.

— Вы хотите сказать, что ваше лицо настолько не примелькалось в среде жрецов?

Ироничный вопрос повис в воздухе. И нет, не из-за того, что Ортольд ощутил себя оскорблённым. Он посчитал, что его спутник достойно аргументирует свои возражения.

… Вот только начинать путь через казармы он по-прежнему не хотел. Это было сродни тому, чтобы сунуться в осиное гнездо!

— Как и все бытовые помещения казарма находится в отдалении от ключевых развилок. Нам придётся пройти через гораздо большее количество залов. И все они под охраной.

— Хм, — криво улыбнулся ему Арен. — Вы приводите столько доводов, что у меня возникают сомнения. Вы действительно хотите воспользоваться порталом или передумали?

Манера вора вести беседу отчасти раздражала Ортольда. Какой-то преступник имел наглость вести себя с ним на равных и даже оскорблять! Однако при этом он не мог не заметить, что обычный простолюдин использовал бы обороты речи куда как примитивнее. И этим Арен не только заинтересовал маркиза, но и вызвал в нём иррациональное доверие. И всё же оно не помешало мужчине холодно осведомиться.

— А быть может это вы предлагаете такой вариант, от которого любой разумный человек откажется?

— Быть может, — не стал возражать Арен и, присвистнув вослед проходящий мимо хорошенькой служанке, как бы между делом спросил: — Так зачем вам нужен портал?

— Это вас не касается.

— Как сказать. Чтобы привести вас к нему я должен рисковать своей шеей. Но если вы сообщите цель, то моё участие в вашей проблеме может стать намного проще. Я умею давать дельные советы.

Ортольд сомневался, что его собеседник сможет посоветовать ему что-то толковое, но всё равно решил объясниться. В пределах разумного, конечно. Ему виделось, что так Арен наконец-то перестанет изводить его своей упрямостью.

— Мне нужно тайно и как можно скорее переговорить кое с кем. И этот человек находится в другой стране.

— Вариант отправить сообщение почтой не рассматривали, э?

— Это должна быть личная встреча. И после неё мне ещё нужно будет вернуться в Райград так, чтобы успеть на церемонию объявления нового императора Хранителей Неба. Иначе серьёзно пострадают близкие для меня люди. Такие причины вас устраивают?

— Не сказал бы. Куда больше меня устраивает предложенная вами плата, — ответил бессовестный Арен, а затем, смерив своего собеседника выразительным взглядом, сказал: — Ладно, пойдёмте отсюда. Идти внутрь через казармы действительно безумие, так что у меня есть план получше.

— Тогда зачем мы готовились к этому маскараду? — от злости Ортольд едва не толкнул Арена в грудь. — Зачем мы рядились в стражников и отстояли здесь на дежурстве целых два часа?

— Чтобы вас проверить. Видите ли, я испытываю природную подозрительность к подручным инквизиции. Когда подобные вам обращаются ко мне с целью разрешить свои проблемы, почему-то я начинаю предчувствовать собственные невзгоды.

— И как же вы меня проверяли?

Перед ответом Арен стянул с себя шлем и, подкинув в воздух орешек, ловко поймал лакомство ртом. После чего усмехнулся и сказал.

— Вы не такой дурак, чтобы лезть на рожон. Значит, собственный ум у вас есть и, быть может, в сложной ситуации вы не сглупите.

Ортольд посмотрел на своего собеседника как на сущего идиота, и тот, весело хмыкнув, добавил:

— А ещё, если вы всего лишь хороший актёр и в казармах ваши люди устроили мне западню, то теперь я в ней точно не окажусь.

***

Бам-бам!

Несмотря на то, что утро шестнадцатого июня наступило намного раньше, чем я услышала эти звуки, именно они остались в моей памяти. Именно с них для меня начался ритуал избрания нового владыки драконов.

Бам-бам-бам!

Это «бам» звучало так громко, что походило на барабанную дробь. Но на самом деле это всего лишь сильный летний дождь стучал по листьям деревьев. И всё же я не боялась его. Не боялась пронизывающего ветра и хмурого неба над головой. Я наслаждалась непогодой.

… Наконец-то я была на воле. На земле, а не под ней!

— Вам нельзя выходить за пределы этого круга, — строго напомнил мне Заррах и обвёл свободной от зонта рукой обозначенный камнями контур.

Все булыжники были крупными, но разными. Какие-то из них выглядели более гладкими, какие-то казались острыми. Похоже, что их принесли сюда в спешке и не озаботились о придании единой формы. Это удивляло. Я не ожидала, что можно так небрежно подготовиться к церемонии избрания не абы кого, а Его императорского величества. Люди бы устроили всё с помпезностью.

— Не выйду, — уверила я мужа. Однако Заррах не особо успокоился. Из-за необходимости держать над нами зонт, он стоял очень близко и в результате я физически ощущала исходящую от него тревогу.

… Но его беспокойство, как и он сам, было мне безразлично.

Я наслаждалась каплями дождя. Восхищалась видом природы, открывающимся мне с высоты горного плато. По одну сторону от меня, далеко внизу, я видела лесное озеро глубокого синего цвета и огромные пятна полей, кажущихся жёлтыми из‑за цветущих цветов. По другую сторону билось о скалы хмурое море. Но вскоре бы оно засверкало лазурным блеском. Я заметила, что просветов в небе стало значительно больше, так что ещё немного и через них покажется утреннее солнце. Вот-вот оно согреет меня своими нежными лучами, а пока… а пока так хорошо дрожать от свежести!

— Омико, — требовательно обратился ко мне муж и вдруг замолк. Ему было нечего сказать. Он просто никак не мог принять, что в то время, когда он донельзя встревожен, я нахожусь в гармонии с природой и собой.

— Да?

— Вы в полной мере осознаёте, какая опасность вам грозит?

«Опасность, что своей настойчивостью вы доведёте меня до белого каления!» — мысленно вскипела я, но в ответ всего лишь утвердительно кивнула.

— Прошу, не предпринимайте попыток сбежать. Шансов скрыться отсюда у вас ещё меньше, нежели из моего дома.

— Не стану, если вы готовы сдержать слово. Я уже написала письма и жду, что они всё же достигнут своих адресатов.

Настала очередь Зарраха уверенно кивать головой. И мне не понравилось, что он ничего не ответил вслух. В моей голове тут же возникли мысли, мешающие наслаждаться красотами, и в результате несколькими мгновениями позже я захотела выяснить.

— Раз все участники ритуала соперники, то я не понимаю отчего жёны должны находиться так близко друг к другу. Вы можете объяснить?

Спросив, я выразительно посмотрела на пять каменных кругов. Они располагались в один ряд с тем, внутри которого стояла я. При этом все они были одинаковыми по размеру, что‑то около трёх-четырёх метров в диаметре.

— Чтобы было проще не спускать с вас глаз. Согласно правилам наблюдатели не должны выпускать вас из виду.

— И сколько их будет?

— Кого?

— Наблюдателей.

— На каждую мереш по двое.

Причина «проще не спускать с вас глаз» резко показалась мне недостоверной. Я посчитала, что Заррах лжёт, так как за пятью женщинами на этой местности мог уследить даже один человеческий стражник. О, нужно было лишиться разума, чтобы попытаться убежать с обрывистого горного плато! Во всяком случае, я бы начала спуск только если бы увидела внизу Ортольда. Никакая другая причина не сподвигла бы меня на такой риск.

— Неужели кто-то смог сбежать отсюда? — напрямую выразила я своё недоверие, так как не пришла к другому выводу, зачем нужно столько драконов.

— Даже в такой момент вы не можете перестать думать о побегах, — печально вздохнул Заррах и объяснил. — Не в этом дело. В первые ритуалы избрания, проведённые в этом мире, бывало, что мереш и её наблюдателей тайно убивали. Поэтому приходится мириться с новыми условиями. Больше ни одна мереш не остаётся одна. Наблюдают за всеми разом.

После этих слов Заррах внимательно посмотрел куда-то вдаль. Я поглядела туда же и увидела точку в небе то появляющуюся, то пропадающую среди густых облаков. Сначала мне показалось, что эта точка птица, но она быстро увеличивалась в размерах и вскоре приняла очертания дракона.

— Рахфар прибыл. Вот уж не думал, — недовольно поджал губы Заррах и уверенно передал мне зонт.

Его поступок испугал меня. Я не понимала для чего мужу вдруг понадобились свободные руки, а потому решила, что прямо сейчас начнётся поединок. А мне предыдущего хватило с лихвой!

— Поверьте, Рахфар для меня не самый опасный противник. Всего лишь неожиданный, — увидев, что я не на шутку встревожилась, мягко улыбнулся Заррах.

— Тогда зачем вы отдали зонт?

— Я всё равно должен был это сделать. Сейчас дождь стих, но кто знает? Вдруг ветер изменится и нагонит дождевые облака вновь?

Непогода действительно сдавалась. Дождь прекратил лить так же быстро, как начался. Капли стали крошечными. И пока я с сожалением смотрела на листья кустарника, переставшего играть барабанную дробь, Заррах вышел за пределы моего круга, а Рахфар подлетел к плато и приземлился на свободное от каменных кругов пространство. Причём, несмотря на значительное расстояние между нами, когда этот большой зелёный дракон коснулся лапами земли, я ощутила, как содрогнулась она подо мной, принимая на себя его огромный вес. По моим воспоминаниям Заррах и Снерш в своём истинном облике уступали по размерам этому чудовищу.

Но кое-кто Рахфара совсем не боялся. Когда этот дракон замер, по его крылу, как с горки, смело соскользнула на землю миловидная женщина. Несмотря на то, что ветер взлохматил её густые рыжие волосы, она всё равно показалась мне красивой. На мой взгляд эту особу не портили ни морщинки, ни говорящий о беременности выступающий животик.

— Моё почтение, Заррах, — издалека добродушно рыкнул зелёный дракон, прежде чем его тело скрыло марево дымки.

Я уставилась на плотный туман во все глаза, хотя уже видела подобное. Немногим ранее так менял ипостась мой супруг. И ожидания меня не обманули. Когда дымка рассеялась, а произошло это в считаные секунды, то на месте огромного могучего дракона оказался седой, хотя ещё крепкий, старик. И при виде его мне стало ясно из-за чего Заррах удивился участию Рахфара в ритуале. В его возрасте пора уходить на покой, а не стремиться обретать власть.

— И вам моё почтение, — подходя к собеседнику на несколько шагов ближе, ответил Заррах и учтиво поклонился.

— Удивительно, что мне довелось застать вас здесь.

Я посчитала, что раз драконы не стесняются общаться друг с другом на расстоянии в десятки метров, то я тоже обязана проявить вежливость, а потому со своего места сделала книксен. Однако Рахфар скользнул по мне взглядом и всё. На моё приветствие он никак не отреагировал, и из-за этого я посчитала его высокомерным злюкой. Мне и в голову не пришло, что так он проявляет уважение к моему мужу. В среде драконов считалось недозволительным без крайне важной причины пялиться на чужую мереш.

— Удивительно? — ни с того ни с сего достаточно грозно осведомился Заррах и, делая упор на слове «моим», поинтересовался. — Вы удивлены моим присутствием?

— Я вылетел едва непогода утихомирилась, но всё равно раньше, чем следовало. Так что мне виделось, что больше никто не будет рисковать своей спутницей. Мокрая чешуя становится очень скользкой, вы не знали?

Отчего-то Заррах не стал объяснять, что по этой причине мы покинули подземный дом значительно раньше необходимого. Муж беспрерывно торопил меня, напоминая, как важно добраться на плато до того, как пойдёт дождь. Но он решил ничего не произносить вслух, а напоказ поднял голову к небу, как если бы его занимало только оно.

Поняв, что ответа не последует, Рахфар с задором обратился к своей жене.

— Радость моя, что выбираешь?

— Хочу тоже круг с краю, любимый!

От лёгкости общения этой пары мне стало завидно. А ещё на душе скребли кошки. Рыжеволосая женщина совсем не нуждалась в моём обществе, раз предпочла находиться в самом дальнем от меня круге, и мне её выбор почему-то оказался неприятен.

Но мысли об этом занимали мою голову недолго. Вскоре, объясняя желание Зарраха наблюдать за небесами, к плато приблизился ещё один дракон. Тоже зелёный, но зато в облике человека выглядевший хорошо если лет на двадцать. Его жена была совсем юной девушкой. Она была ровесницей Сабрины. Даже волосы у неё были светлыми, хотя золотом всё же не отливали.

Я с интересом уставилась на эту девочку, а она вовсю веселилась. Пока её супруг приветствовал других драконов, проказница собрала с травы дождевые капельки и со спины обрызгала мужа. Ругани из-за шутки не возникло. Напротив, эти двое беззаботно рассмеялись, а затем девушка бесстыдно поцеловала супруга в губы и, неожиданно отбежав от него, самостоятельно встала в круг. В тот, что ближе к рыжеволосой. Внимательно поглядев на меня, она предпочла менее мрачную соседку.

А я просто-напросто не могла улыбаться. От чужого счастья меня коробило до слёз. Мне хотелось плакать навзрыд, а дождь, как назло, уже кончился. Теперь не было возможности замаскировать горькие слезы отчаянья каплями дождя.

Я опустила голову к земле и не поднимала её до тех пор, пока Заррах не привлёк моё внимание к рассаживающимся на ближнюю скалу драконам.

— Посмотрите, Омико. Это и есть наблюдатели, — сказал он, ненадолго кладя свою ладонь мне на плечо, и после, поглядев в глаза, жёстко напомнил. — Они будут неотрывно следить за вами. И если вы выйдете за круг, они убьют вас.

Пока моё внимание было занято разглядыванием разноцветных чудовищ, готовых безжалостно растерзать меня на клочки, к дальнему краю плато приблизился ещё один участник ритуала. Я увидела его только в момент приземления, однако по цвету чешуи и морде сразу узнала кто это. Уж этот негодяй Снерш не единожды преследовал меня в моих кошмарах!

С ненавистью глядя на голубого дракона я искренне пожелала ему скорой смерти. В моих мечтах он терял равновесие, поскальзывался (да что угодно!), но падал с горы и умирал в мучительной агонии. Однако несколькими мгновениями позже едва не умерла я сама. Моё сердце так быстро забилось, что я была вынуждена прижать руку к груди. Эмоции переполняли меня. Глаза не верили тому, что видят.

— Сабрина! Сабрина! — вдруг радостно закричала я во весь голос.

Не иначе сестра заметила меня намного раньше. С воздуха землю видно лучше, а потому никакого удивления на лице сестры я не увидела. Даже с того большого расстояния, что было между нами, можно было уверенно сказать — Сабрину переполняет счастье и только.

— Омико! — громко выкрикнула она моё имя и помахала рукой. А затем шалунья не стала дожидаться, когда голубой дракон замрёт и позволит ей спуститься. Ещё на ходу сестрёнка ловко спрыгнула на землю и побежала мне навстречу.

О боги, как смешно она смотрелась! В таких роскошных платьях не бегают. И из-за этого я невольно рассмеялась и ринулась было к ней, но…

— Вам нельзя покидать круг! — ухватив меня за руку, грозно рявкнул Заррах.

— Пустите, там Сабрина!

— Нельзя! — ещё громче прикрикнул муж, но я его едва слышала. Я видела только сестру, воспринимала только её голос.

— Омико! — кричала она мне.

Бежать в пышном платье в пол Сабрине было крайне неудобно. И, пожалуй, лишь то, что она пару раз едва не споткнулась, позволило Снершу вмешаться. Он верно рассудил, что если задержится для смены ипостаси, то уже не ни за что не сумеет догнать бегунью. Поэтому рискнул. Несколько быстрых взмахов крыльями и Снерш снова поднялся в небо. А затем, несмотря на небольшую высоту, он резко спикировал вниз и в самый последний момент принял человеческий облик прямо на лету. В результате, чтобы приземлиться на ноги, ему пришлось делать кувырок в воздухе. Но, думаю, что проявленная при этом ловкость не так важна, сколько то, насколько верно он рассчитал всё остальное. Дракон оказался там, где нужно, и тогда, где нужно. Его руки смогли обхватить мою сестру со спины, и это прервало её стремительный бег.

Сущим чудом они оба удержали равновесие.

— Нельзя нарушать правила! Нельзя заступать в чужой круг! — резко поворачивая Сабрину к себе лицом, грозно прошипел Снерш.

При этом он так тряхнул девушку, что её бриллиантовые серёжки закачались и стали переливаться всеми цветами радуги. На камни как раз попали первые лучи солнца, наконец‑то показавшегося из-за облаков.

Ресницы Сабрины затрепетали, но было видно, что от своего безумного порыва она отказалась. К ней пришло рассудительное спокойствие, так что Снерш немного расслабился и осмотрелся. После чего сразу недовольно поджал губы. Сестрёнка успела заступить в круг, который являлся соседним с моим.

— Не нарушу. Правда не нарушу, — между тем жалобно пообещала она Снершу.

Некоторое время дракон недоверчиво смотрел моей сестре глаза в глаза, но затем отпустил её. Сабрина тут же благодарно ему улыбнулась, а затем медленно, очень медленно, подошла к ограничивающим её круг камням. Там она, не обращая внимания на то, что дорогое золотое платье из-за этого будет испорчено, встала на колени и протянула ко мне свою руку.

— Я тоже не нарушу правила. Клянусь. Но прошу вас, отпустите меня! — жалобно попросила я Зарраха.

Проявив благородство, муж ослабил свои крепкие объятья, и, будучи свободной от его рук, я со слезами на глазах зеркально повторила путь сестры. А затем наши ладони соприкоснулись, но большего… большего мы позволить себе не могли. Расстояние между кругами дозволяло только это.

… Увы, я была готова реветь навзрыд, но нам досталась только такая милость!

И всё равно мы не могли оторвать взгляда друг от друга. И нам было всё равно, что, позабыв про приличия, абсолютно все драконы на плато и их мереш неотрывно наблюдают за нами.

— Сабрина, — прошептала я, и сестра мне с улыбкой сказала:

— Омико, как же я скучала по тебе.

Да, мы не видели друг друга с момента моей помолвки с Ортольдом — долгие двадцать дней.

Глава 6

Заррах до последнего не верил, что брат появится, но тот прилетел. И сомнений в том, что Элли Сабрина ван Крауд стала его женой на законных основаниях, не было. От неё исходил полностью подтверждающий это запах, и аура её изменилась соответствующе.

— У тебя ведь не было с ней отклика, — с претензией в голосе тихо обратился Заррах к кузену и невольно скривился. Все его предположения о том, как Снерш преодолел препятствие, выглядели крайне непристойными.

— Видимо ты удивлён по причине, что сам не способен столь хорошо контролировать свои поступки, — сыронизировал Снерш в ответ и, демонстративно посмотрев в сторону Омико, добавил. — Тебе всегда нравилось раздирать шеи, я помню. Но впечатляет, что сдерживать себя от любимой привычки ты не можешь даже со своей женщиной. Как ты там мне советовал недавно? Тебе стоит унять в себе зверя, кажется?

Брат, как и всегда, был остёр на язык. Однако Заррах предпочёл не отвечать ему по другой причине. Звук горна возвестил, что время ожидания желающих принять участие в ритуале избрания вышло. Пришла пора начать битву за титул императора.

Все претенденты приняли истинный облик и, гордо вытягивая длинные шеи, приблизились к краю плато. Поддерживая их, со всех окрестных гор раздался подбадривающий рёв драконов. Но первое испытание не должно было стать сложным. Участников оказалось пятеро — совсем немного! Но из-за нечётного количества сперва необходимо было отсеять кого-либо и тем создать пары для предстоящих дуэлей. И по этой причине, традиционно, заданию не предстояло быть кровопролитным. За него даже не последовало бы смерти мереш. Проигравшего на этом этапе предполагалось лишить права продолжать участие в ритуале и только.

И всё же Заррах не знал, что именно от него потребуется сделать, а потому предельно сосредоточился. Было бы глупо потерпеть поражение в самом начале и так и не сразиться со Снершем. Собственно, из-за этого он даже не обернулся, чтобы посмотреть на Омико. Его глаза выискивали распорядителя. Кто им будет, Заррах пока не знал, но он очень обрадовался, когда понял, что это Шео. Этот старик с чешуёй цвета багряной осени прожил более тысячи лет, не тяготел к новшествам и был расположен к Зарраху. Скорее всего, среди заданий, предложенных ему прочими старейшинами стаи, он выбрал именно то, что окажется ему по плечу.

— Я пережил троих наших владык и потому знаю — те, кто хочет стать достойнейшим из драконов, — хриплым насмешливым голосом обратился к участникам ритуала старец, — не должны быть глупцами. Так что проявите смекалку. Поймайте и принесите мне хотя бы один из моих блуждающих огоньков.

Хотя все драконы пользовались магией, глубины её они не могли раскрыть. Ни один дракон не способен достичь могущества мага. Драконам доступны только немногие заклинания, но… одно из них они использовали очень часто, когда хотели развлечь своих детей. Драконы создавали так называемые блуждающие огоньки, а подрастающее поколение с радостным визгом гонялось за ними по подземным тоннелям. Пожалуй, эта игра была очень похожа на человеческие догонялки, а потому Заррах опешил. Что за чушь? Почему в качестве испытания им, претендентам на титул императора, предлагают нелепую детскую забаву? Кроме того, он знал, что поймать блуждающий огонёк у него не получится. Да и ни у кого не получится! И совсем не из‑за того, что такие огоньки летают с высокой скоростью. Проблему составляло то, что как только светящийся шарик сталкивался с чем‑то твёрдым, то он лопался словно мыльный пузырь. Искорки красиво опускались на пол тоннеля, создавая прекрасное зрелище. Но удержать в руках или лапах подобное было невозможно.

Походу, не одного Зарраха испытание поставило в тупик. Машинально он переглянулся с кузеном и увидел, что тот тоже растерян. Были удивлены и остальные. Лишь Рахфар остался бесстрастным и спокойным.

— Ха, блуждающие огоньки невозможно поймать. И если испытание заключалось в том, чтобы хоть кто-то проявил мудрость и озвучил это старейшинам, то я победил! — оскалился Снерш.

Среди стаи послышались довольные возгласы. Многие драконы были солидарны с таким мнением. Заррах даже расстроено заскрежетал зубами — надо же, не додумался сказать первым! Однако Шео грозно повторил ранее сказанное.

— Поймайте и принесите мне хотя бы один из моих блуждающих огоньков! Только так вы пройдёте первое испытание.

После этих слов настала тишина. Не только участники, но и остальные драконы всерьёз задумались. А Шео между тем начал тереть друг о друга передние лапы и выпустил из них сразу три дюжины блуждающих огоньков, бледных из-за набравшего силу утреннего солнца.

Вид шустрых магических светлячков, как и положено начавших парить в полуметре от земли, заставил участников испытания округлить глаза и растеряно переглянуться. А затем они, причём одновременно, уставились на Рахфара, начавшего аккуратно загонять понравившийся ему огонёк в сторону леса. Видимо, старик не хотел давать подсказку молодым соперникам, раз предпочёл поймать светящийся шарик не на виду у остальных. И ведь он действительно вскоре прилетел обратно, удерживая в лапах невозможную добычу.

«Как?!» — оторопел Заррах и подумал, что не иначе как кандидат в императоры у стаи всего один. Из-за этого он расстроился, так как решил, что испытание выбрано крайне нечестно. Оно очевидно показывало, кого старейшины хотят видеть новым владыкой, и то, что это не он, Заррах, было обиднее всего.

Однако, неприятные мысли заставили действовать, а не угрюмо стоять и бубнить о несправедливости мироздания. «Раз смог Рахфар, то смогу и я!» — подбодрил себя Заррах и тоже погнал один из блуждающих огоньков в сторону леса — быть может разгадка находилась именно там? Снерш поступил аналогично. Прочие два дракона остались кружить над поляной. Время от времени они пикировали вниз, но, как краем глаза увидел Заррах, их попытки коснуться огоньков заканчивались полным провалом.

Рахфар бессовестно рассмеялся в голос.

Этот смех разозлил Зарраха. А ещё издевательство напомнило, что в случае поражения в будущих поединках судьба его мереш будет висеть на волоске. После такого вряд ли можно рассчитывать на то, что этот дракон проявит милосердие к нему и Омико… Кстати, что там с ней? От братца всего можно ожидать. Она точно в порядке?

— Смотри на меня, а не по сторонам! — вдруг подрезал его Снерш.

Из-за выходки кузена Заррах был вынужден сменить направление полёта и в результате задел правым боком молодую сосну. Её ствол треснул, а сам он потерял скорость. Его блуждающий огонёк из-за этого замер на месте, а затем стремительно юркнул ближе к траве и начал резкими скачками движение обратно. Зарраху оставалось либо возвращаться, либо попытаться отнять огонёк брата. И он предпочёл второй вариант.

Оскалив зубы, Заррах с азартом ринулся вслед за Снершем. Тот заметил погоню, но не обернулся, чтобы дать отпор, а напротив увеличил скорость полёта, хотя до леса было уже, что говорится, рукой подать. А затем Снерш резко спикировал вниз, приземлился на землю и на сумасшедшей скорости принялся лавировать между деревьями с прижатыми к телу крыльями. Подобная акробатика грозила травмами, но бело-голубой дракон рискнул и справился. Вытянув шею, он ловко следовал за убегающим блуждающим огоньком.

Несмотря на сложность погони, Заррах не отставал.

Блуждающий огонёк петлял шустрее зайца. Честно, если бы от драконов во время охоты так же убегала добыча, то они бы давно всей стаей вымерли от голода. Поэтому неудивительно, что Снерш увлёкся. Он сосредоточенно двигался за огоньком след в след, и в результате у Зарраха получилось кое-где сократить путь. Он нагнал брата, а затем сделал рывок вперёд и подпрыгнул, чтобы пробежать по его спине.

— Теперь моё! — ехидно выкрикнул он, отталкиваясь от тела Снерша и тем ненадолго впечатывая его в землю.

Лидерство вернулось к старшему из кузенов. Но младший тоже уступать не собирался. Его гребни вздыбились от ярости, и он решительно принялся отбирать свой блуждающий огонёк. Казалось, оба дракона напрочь забыли, что их цель не выиграть некую гонку, а принести крохотный светящийся шарик обратно Шео. Но вот деревья поредели. Всё ближе становилось озерцо, так что Снерш в какой-то момент расправил крылья и с помощью них увеличил скорость. Он поравнялся с Заррахом и, пристраиваясь слева от него, начал клацать зубами возле шеи брата. Вот только Заррах не хотел терять добычу, а потому сделал неожиданный вираж, в результате которого блуждающий огонёк сменил направление и полетел направо — прямо к озеру.

Заррах ловко юркнул вслед за магическим светлячком. Однако Снерш не ушёл с пути и продолжил бежать с ним бок о бок. А затем они достигли берега. И так как деревья больше им не мешали, то кузены одновременно взмахнули крыльями и полетели над водной гладью, как вдруг… Вдруг они поняли, что оказавшись над поверхностью воды блуждающий огонёк внезапно стал вялым и просто‑напросто камнем упал вниз.

От неожиданности разогнавшиеся драконы пролетели над своей добычей и едва не достигли противоположного берега, прежде чем сумели развернуться. И тут ловчее оказался Снерш. Он первым настиг блуждающий огонёк, мирно плавающий по водной глади озера, как маленький кораблик.

О такой особенности магических светлячков братья не ведали. Всё же детские забавы драконов проходили в подземных пещерах, а не на природе. Однако им обоим мгновенно стало ясно, что делать.

Не тратя времени даром, Снерш резво снизился и на лету коснулся глади озера животом и передними лапами. А затем схватил блуждающий огонёк и поспешил к Шео. Ему больше не было нужды петлять между деревьев, поэтому он поднялся над лесом и более привычно для себя полетел ближе к облакам. Заррах поступил также. Но отбирать добычу у Снерша он больше не стремился. Испытание заключалось не в том, чтобы стать первым. Ему нельзя было остаться последним! Так что Заррах помчался к поляне за новым огоньком и только.

— Вода! Их может удержать вода! — издали закричал Снерш двум другим претендентам на титул.

Не сказать, чтобы подсказывать было бесчестно, но Зарраха поступок брата всерьёз оскорбил. Озадаченные драконы, что наблюдали за блуждающими огоньками, сидя по разные стороны поляны, резко оживились и погнали понравившиеся им огоньки в сторону озера. Так что, если бы Заррах не намочил предусмотрительно лапы или если бы вода на них высохла за время полёта, то самое первое испытание оказалось бы им не пройдено. Опередить сразу двух, да ещё имеющих такую фору, драконов у него бы не вышло.

К счастью, всё обошлось. Заррах не торопясь опустился на поляну, ухватил мокрыми лапами один из блуждающих огоньков и торжествующе протянул его Шео.

***

Покамест драконья стая не отрывала глаз от событий первого испытания, желая узнать кто первым утратить возможность стать владыкой, а Омико и Сабрина не могли наговориться, на землях людей всё было спокойно. Во всяком случае внешне. На самом деле, освобождённый из карцера Ортольд Гилберт не терял времени даром. С помощью вора он добрался до портала и осуществил все свои намерения. А потому нынче молодой маркиз Виссерийский возвращался в столицу Астонии после тайной аудиенции с Её величеством Анариеттой. Как верно предполагали кардинал Альберт Верлер и Великий Инквизитор Самюэль ван Донатан королева прислушалась к политическим доводам племянника.

Однако совершая телепортацию в другую страну Ортольд знал, что не сможет вернуться тем же способом напрямую. Столичный зал с порталом очень хорошо охранялся и воспользоваться устройством удалось лишь благодаря Арену. А мастер-вор не намеревался никого дожидаться. Ловко вытащив из своего гнезда Око Сокровенных Тайн, он исчез раньше, чем была активирована магическая арка. Поэтому молодому маркизу предстояло возвращение окружным путём. И, как до него донесли, некий высокопоставленный сановник Церкви в Альтграде выразил готовность помочь ему в этом. Ортольду сообщили, что этому человеку можно доверять и что он не только скроет его появление через портал в своём городе, но и поможет продолжить нелёгкое странствие до столицы.

Вот только имя его не открыли.

Из-за этого обстоятельства, проходя через арку телепортации, Ортольд был донельзя напряжён. Его сердце предчувствовало некую беду, и, по итогу увидев себя в окружении инквизиторов, мужчина посчитал, что интуиция его не обманула — неизвестный сочувствующий оказался предателем. В результате, желая действовать на опережение, Ортольд создал вокруг себя магический щит и, обнажая меч, приготовился к тому, чтобы напасть первым. Он был хорошим воином и был готов действовать наверняка. Взгляд его уже определил первую жертву, но…

— Рад, что вы несильно задержались, милорд, — только и сказал инквизитор, ряса и амулет которого выделяли его среди других шести.

В отличие от остальных карающих дланей Церкви этот человек остался спокоен. И его спокойствие предотвратило возможную катастрофу. Рядовые служители напряглись, но в бой не бросились. А Ортольд понял, что едва не погубил сам себя. Но при этом меч в ножны он всё равно вернул неторопливо. Мужчина был слишком взбудоражен, чтобы так быстро и легко поверить в хорошее. Однако ничего дурного не произошло даже тогда, когда он рассеял магическую защиту и устало потёр лоб.

— Ожидание меня не принесло вам серьёзных неудобств? — наконец спросил Ортольд, желая высказанным вопросом хоть как-то выразить свою благодарность.

— Мне пришлось дважды отстранять от дежурства неподходящих людей. И не все они были в моём подчинении.

Бесстрастное лицо инквизитора, судя по реганиям главы местной инквизиции, не выражало никаких эмоций, однако Ортольд всё равно почувствовал себя виноватым.

— Мне очень жаль, что я доставил вам столько проблем.

— Доведите своё дело до конца, и для меня это будет лучшей благодарностью, — ровным голосом ответил мужчина, а затем строго обратился к своим людям. — Оставайтесь здесь, продолжайте службу. Если кто-то спросит о моём присутствии, то я был здесь с проверкой.

Молчаливые кивки подтвердили, что приказ услышан и будет выполнен. Охрана привычно заняла положенные ей места. Эти люди были хорошо вымуштрованы, а их командир собран и опытен. Ортольд пришёл к этому выводу по тому, как главный инквизитор держится. В нём чувствовалась сила и внутренний стержень. Подобное всегда вызывало у маркиза уважение, а потому он решил запомнить этого человека.

— Вы позволите поинтересоваться вашим именем?

— Несомненно. При толике желания вы всё равно способны узнать его, так что мне лучше представиться самому. Я епископ Эрт ван Донатан.

— Ван Донатан? — приподнял брови Ортольд и мгновенно понял, отчего личность пособника ему не раскрыли. Кое-кто побоялся передавать столь яркое имя через чужие уста.

— Да, мы родственники, если вы об этом. Его святейшество доводится мне дядей по отцу.

Говорил Эрт ван Донатан так, что сразу становилось ясно — своё место в Церкви он занял отнюдь не благодаря протекции Великого Инквизитора.

— Тогда могу сказать только одно. Наш мир очень тесен.

— Рад, что у вас хорошее настроение, но нам пора. Идёмте, — сухо ответил ему собеседник и знаком велел Ортольду следовать за ним.

Они покинули комнату с порталом, но не через главную дверь. Эрт открыл потайную панель и, даже не обернувшись на подчинённых, пропустил Ортольда вперёд. Было бы сложно упустить из внимания такую деталь. Так что, едва панель встала на место, маркиз с недоверием спросил.

— Вы настолько уверены в своих людях?

— В тех, что вы видели, да. Каждый, кто находится в моём подчинении, проходит ряд проверок, и я доподлинно знаю на кого из них могу положиться, а на кого нет.

Такая продуманность не была присуща Ортольду, поэтому он глубоко задумался и следуя за своим проводником молчал. Молчал и епископ. Он освещал путь магическим светлячком, покуда они не вышли из тайного хода. Тогда, осмотревшись по сторонам, Эрт вытащил из кармана чётки и, шагая вдоль слабо освещённого коридора, утро было ещё очень ранним, тихо объяснил дальнейшие действия.

— Я провожу вас до дилижанса. Благодаря ему вы доберётесь до Райграда безо всяких проблем, так как управлять им будет надёжный человек.

— Верхом было бы быстрее, я боюсь не успеть.

— Верхом вы будете приметнее. Не думайте, что у Церкви такие халатные наблюдатели. Зная ваш характер, немногие поверят, что вы заперлись в своём особняке и проводите время в бесконечных молитвах. Для этого вам требовалось хотя бы время от времени проявлять смирение ранее. Уже к вечеру до прелата будут донесены тревожные вести о вашем странном и чрезмерно длительном затворничестве.

— Но дилижанс это долго!

— Когда вы доедете до Торграда, то сможете ещё раз воспользоваться порталом. Если, конечно, будете благоразумны и не привлечёте к себе внимание.

Ван Донатаны не принадлежали к высшему дворянскому сословию. Они были всего лишь виконтами. Кроме того, Эрт был ненамного старше Ортольда по возрасту. Однако от его выразительного взгляда он, маркиз Виссерийский, мгновенно прикусил язык.

— Также, чтобы облегчить достижение вашей нелёгкой миссии, — деловито продолжил епископ, — как только мы дойдём до дилижанса, я отдам вам оригиналы документов по одному расследованию, которым я занимался лично. Это дело мисс Элли Сабрины ван Крауд и в будущем оно вам пригодится.

— Хм. Мой слуга сообщал мне, что мисс Сабрину в Альтграде схватила инквизиция, но я не думал, что у вас была надобность следить за ней.

— Инквизиции за ней следить не было надобности. Расследование я вёл по собственной инициативе.

— Но для чего?

Эрт, шагая по длинному коридору, неторопливо перебирал в руках обсидиановые чётки, украшенные чёрной шёлковой кисточкой. И тихий стук крупных бусин стал явственно слышен, когда между собеседниками ненадолго воцарилась тишина.

— К сожалению, людей низкого сословия не очень-то привлекает стремление Церкви блюсти чистоту догм, — размеренно начал объяснять мужчина издалека. — Как инквизитор я, бывает, сталкиваюсь с неприятием простым народом моих действий, сталкиваюсь с их желанием защитить еретиков. Таково их человеческое проявление любви к ближнему. Им видится, что эти грешники менее виновны нежели воры или убийцы, а всё потому, что они не понимают какую страшную болезнь представляет собой ересь. Она хуже чумы. Одного ядовитого слова порой достаточно, чтобы заразить сотни людей и после убить в них праведную веру.

— Я понимаю это.

— Но понимаете ли вы, что нашли поддержку только в рядах истинно верующих? Тех, для кого очевидно сколь греховны любые изменения в договоре с Хранителями Неба. Осознаёте ли вы, что немногие миряне осознают причины нашего общего стремления очистить Церковь от скверны?

— Я верю в их понимание, — без тени раздумий ответил Ортольд и горячо добавил. — Обряд венчания священен, это известно даже детям!

— В этом вы правы. Однако я бы хотел обратить ваше внимание на обстоятельство, которое куда как больше впечатлит наших скромных мирян. Скажите, вам известно, сколько Церковь выплачивает семье, в которой Хранитель Неба обретает себе будущую супругу?

— От двадцати тысяч золотом в зависимости от её титула.

— А если невеста не принадлежит к благородному сословию?

— Десять тысяч.

— Согласитесь, это большие деньги, — многозначительно посмотрел на него Эрт, и Ортольд догадался, к чему епископ ведёт речь.

— У меня нет причины возражать вам.

— Хорошо. Итак, из-за избрания сестры Хранителем Неба Заррахом, а также в связи со смертью отца мисс Элли Сабрина ван Крауд стала очень богатой наследницей.

— Даже по меркам знати. Обычный годовой доход какого-нибудь провинциального барона что-то в районе двух-четырёх тысяч золотом в год, — поддержал Ортольд и, хмурясь ещё больше, заключил. — Вот только мисс Элли Сабрина не увидела этих денег.

— Да. И, как вариант, я предлагаю вам придерживаться версии, что лишилась она их не из-за совершённой мистером Альтом ван Краудом сделки. До людей будет лучше донести, что настоящей причиной стало нежелание Церкви выплачивать ей эту сумму.

Эрт произнёс свой совет в том же холодном деловитом тоне, в котором говорил раньше. Даже чётки в его руках хоть и громче, но продолжали стучать в том же ритме. И этот стук эхом разносился по пустынному коридору подобно ударам метронома.

Ортольд мог лишь молчать, предчувствуя грандиозные волнения в народе.

— Незаконно Хранителям Неба были отданы сразу две невинные девушки. Жертвы. А у кого остался выкуп за них? Этот вопрос заинтересует каждого селянина в любом из королевств. Кому достались двадцать тысяч золотом? И даже больше! Не забывайте, что мистера Альта ван Крауда тоже нельзя назвать бедняком.

Под конец своего монолога инквизитор всё-таки проявил эмоциональность. И от того, как были сказаны эти слова, даже Ортольдом овладело возмущение. У него не было недостатка в финансах, но он и то ощутил искреннее желание наказать виновных.

— Но вы уверены, что они не перешли к какому-либо из семейства ван Крауд? Наследовать могут все родственники до четвёртого колена.

— Нет, не перешли, — уверенно ответил Эрт. — Это и есть то дело, по которому я передам вам бумаги. Желая найти достойного опекуна для мисс Элли Сабрины, я лично начал делать запросы на выписки из храмовых книг, и ни один храм не отказал мне в любезности без промедления проверить свои архивы. Поэтому мне точно известно, что у мисс Элли Сабрины остались родственники по линии отца. Дед мистера Альта, Карен ван Крауд, не только объездил весь материк вдоль и поперёк, но и безбожно грешил в своих странствиях. Он имел порочные связи. И не знаю, был ли отпрыск по имени Дон его единственным внебрачным ребёнком, но ему хватило благородства признать его. Так что потомки этого дитя живы, здравствуют и до сих пор носят фамилию ван Крауд.

— И где же они?

— Они живут в другой стране, в Ритовии. И до моего вмешательства им ничего не было известно о ван Краудах из Омьграда точно так же, как омьградские ван Крауды ничего не знали о них. Полагаю, всему виной личные конфликты.

— Какие порой всплывают обстоятельства! — не сдержался от удивлённого восклицания Ортольд.

— Да, но речь не об этом. Узнав, что у мисс Элли Сабрины есть родные, я направил им письмо с просьбой принять её на попечение. Правда, благоразумно не стал указывать размер её приданого, а просто описал бедственное положение девушки. Ответ пришёл всего через пару суток. Ван Крауды не очень-то вежливо отказали. Этот отказ я приложил к прочим бумагам по делу мисс и написал о результатах своего расследования в белое духовенство.

— И как оно отреагировало?

— Отказ ван Краудов, как и их происхождение от внебрачной связи, послужили причиной невыплаты наследства. В настоящий момент всё состояние мистера Альта ван Крауда уходит с молотка в пользу Церкви.

— Не могу сказать, что ритовские ван Крауды вызывают у меня желание позаботиться об их благополучии, — нахмурился Ортольд.

— У меня тоже, — спокойно согласился Эрт. — И всё же понять этих людей можно. Они живут крайне небогато, и девушка на выданье была бы тяжёлым испытанием для них. Поэтому вам стоит им помочь.

— Мне думается, что вы озвучиваете подходящую причину не для меня, а для мирян.

— Само собой. Будучи бедняками, эти ван Крауды станут для простолюдинов символом произвола Церкви.

К тому моменту, как глава альтградской инквизиции сказал свои слова, он и его спутник вышли во двор. Ортольда там уже поджидал дилижанс.

— Желаю вам справиться со всеми невзгодами, — пожелал на прощание Эрт.

— Благодарю. И надеюсь, судьба позволит нам свидеться вновь. Вы произвели на меня впечатление.

— Вы тоже. До нашей встречи мне было странно видеть на гербе дома Гилбертов розу.

Из-за отсутствия эмоциональности фраза прозвучала двояко. Ортольд даже всерьёз задумался, не разочаровался ли в нём собеседник, не оскорбляет ли его. Но это оказалось не так.

— Глядя на вас, — продолжил Эрт, — я вдруг вспомнил, что роза это не только красивое соцветие. На своём стебле она скрывает колючие шипы, и никогда не стоит о них забывать.

— Да, не стоит. Тем более, что роза Гилбертов не боится обнажать их, — с оттенком вызова произнёс Ортольд и, уважительно кивнув, захлопнул за собой дверцу дилижанса.

Глава 7

Размышляя о гербе и девизе своего рода, Ортольд сам не заметил как выехал из Альтграда. Мысли мужчины постоянно возвращались к тому, что не такой судьбы он для себя хотел. Ему виделось, что среди глав рода Гилбертов его имя первым не свяжут с чем‑либо исключительным. Он не хотел начинать войн.

«Боги, ведь если я сейчас остановлюсь, то ничего не произойдёт. Мне ведь даже доподлинно неизвестно жива ли моя Омико», — пронеслась здравая мысль у него в голове.

Но любовь снова затмила его разум.

— Что с тобой, любимая? Где ты сейчас? Помнишь ли обо мне? — прошептал Ортольд вслух и прикрыл глаза, чтобы вспомнить черты девушки, укравшей его сердце.

Конец ознакомительного фрагмента.