Холодное сердце, горячие поцелуи

Элли Даркинс, 2014

Майя Хартни, шеф-повар, занимающийся поставкой угощения на самые разные мероприятия – от детских праздников до корпоративных гала-церемоний, очень любит свою работу, вкладывая в нее всю душу. И нежелание молодого руководителя Уилла Томаса попробовать ее блюда на дегустации для благотворительного обеда расценивает как пренебрежение к ней самой и отказывается от заказа. Однако через несколько дней Уилл появляется на пороге ее дома с целью уговорить изменить свое решение, так как ему крайне важен благотворительный проект, и даже записывается к Майе на кулинарные курсы. Приглядываясь к молодому человеку, Майя замечает, что временами на его лице проскальзывает тень глубокого страдания, и в ее душе зарождается сочувствие. Со своей стороны Уилл видит, что девушка отчаянно боится одиночества, и у него возникает желание защитить ее. Но, сделав шаг, он тут же замыкается в себе. Стараясь изменить друг друга, молодые люди меняются сами, но им предстоит разобраться в себе, преодолеть свои страхи и комплексы, чтобы обрести друг друга и стать счастливыми…

Ellie Darkins

FROZEN HEART, MELTING KISS

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Copyright © 2014 by Ellie Darkins

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

* * *

Глава 1

— Может быть, попробуете это?

Майя Хартни растянула губы в заученной улыбке, ожидая, пока Уилл Томас попробует, и стиснула руки за спиной, с трудом сдерживая волнение.

Для этой дегустации она перепробовала десятки вариантов различных блюд, невзирая на то, что дополнительная работа в следующем месяце осложняла положение. Помощница Уилла Рейчел слезно умоляла ее взять на себя поставку еды для гала-обеда «Эпплби энд Эссошиейтс». Майя не смогла отказать.

В ожидании, пока клиенты попробуют блюдо, она всегда нервничала. Когда они наконец клали в рот кусок, она испытывала истинное удовольствие. Ей нравилось видеть, как люди наслаждаются ее едой. Много лет назад, впервые приготовив угощение для соседей по университетскому общежитию, она ощутила настоящий восторг, когда те с улыбками, закрыв глаза, смаковали вкус блюда. Теперь, годы спустя, она жила и работала ради таких моментов. У нее никогда не было причин сомневаться в том, что ее еда доставляет удовольствие. До сегодняшнего дня.

Уилл Томас отказался пробовать закуски, и, возможно, не станет дегустировать основное блюдо. Казалось, ее нервы свернулись в холодный комок. Она напряженно думала, что не так. Работая вчера допоздна, полагала, что блюдо стоит того, чтобы как следует расстараться. Похоже, где-то просчиталась. На секунду прикусив губу, Майя стала перебирать в уме возможные ошибки, пульс застучал чаще. Может быть, соус слишком кислый? Но Уилл даже не пробовал его. Должно быть, стоило лучше поработать над сервировкой. Ну, ничего. Остальные блюда настолько хороши, что компенсируют небольшую оплошность.

С первой же секунды, когда Майя увидела Уилла, у нее чуть не потекли слюнки. Одновременно она ощутила исходивший от него холод и отчаянно пыталась сопротивляться ему. Хотелось наполнить комнату светом и цветом, чтобы холод не завладел ею. За свою жизнь она потратила немало сил, чтобы избавиться от этого, не собиралась отступать и теперь.

В кабинете не было ни единого намека на цвет. Серые стены, серый ковер, стеклянный стол, черные кожаные кресла. Уже десять лет Майя не чувствовала такого ледяного холода и считала бы себя счастливым человеком, больше никогда не ощутив его. Теперь каждый день ее жизни был наполнен цветом и теплом, оттеснившими холодные серые воспоминания.

Когда Уилл вошел в офис, все сразу стало понятно. Темно-серый костюм, белая рубашка, черные волосы с проблесками серебра на висках. И серые глаза с выражением холодной скуки. Под стать окружающему пространству. И все же, несмотря на это, по телу Майи пробежала тревожная дрожь возбуждения, пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Ненадолго оторвав взгляд от смартфона, он скользнул глазами по ее лицу и фигуре. Она заметила слабую вспышку в стальной глубине. Свет задержался на долю секунды, потом Уилл погасил его и снова взглянул в телефон.

Ощутив его потребность держать дистанцию, Майя подавила невольное желание пойти за ним. Однако ее глаза неотступно и пристально вглядывались в черты лица и ниже, где ворот белоснежной рубашки открывал шею.

Она предложила ему закуску: салат из обжаренных морских гребешков с рукколой и прошутто с соусом. На его усовершенствование ушло два вечера. Бросив насмешливый взгляд на салат, Томас попросил показать следующее блюдо, нетерпеливо постукивая по экрану телефона. Майе показалось, что он просматривает почту. Она достаточно часто поставляла угощение для деловых обедов, чтобы разбираться в симптомах, выдающих впечатление клиентов от ее еды. Он предпочел заниматься почтой, а не дегустировать, — это вызывало ощущение беспомощности. Ее блюда говорили сами за себя, но что сделаешь с человеком, отказывавшимся слушать, чье лицо, включая загадочные серебристо-серые глаза, выражало сплошное сопротивление?

Майя закрыла рот и прикусила щеку, сдерживая всплеск возмущения, недостойного профессионала.

Он должен попробовать блюдо. Она не сомневалась, что это единственный выход, поскольку у нее появится шанс взять над ним верх. Она раздобыла эту нежнейшую утку на ближайшей ферме, выбрала у местного зеленщика самые лучшие овощи. Травы с ее собственного огорода в Котсуолде, а соус в последнем идеальном варианте состоял из тщательно сбалансированной смеси красного вина, малины и апельсина. Она очень старалась довести блюдо до совершенства. А что еще она могла предложить миру? Сделав шаг к Уиллу, она угрожающе, с отчаянной решимостью взмахнула вилкой.

— Так вы будете пробовать?

Чтобы смягчить резкость, Майя снова изобразила на лице улыбку, хотя слова прозвучали как приказание. Уилл уставился на нее, казалось, изучая. Его глаза, сузившись, скользили по ее лицу, словно оценивая противника. В конце концов он сунул мобильник в карман и взял вилку.

— А у меня есть выбор?

Ей показалось, или в уголках его губ мелькнул призрак улыбки. Взгляд Уилла снова скользнул по ее лицу; он воткнул вилку в кусочек мяса и обмакнул его в соус. Она снова ощутила легкий прилив жара под безжалостным испытующим взглядом, вспомнила, как впервые его увидела. Тогда он вытаращил глаза, застав ее в кабинете. Будто не понимал, кто перед ним. Майе не хотелось выглядеть загадочной. Сейчас нужно, чтобы ему понравилось блюдо. Это вернуло бы ей веру в себя.

Пока он жевал, ей на мгновение показалось, что она пробила его ледяную броню. Уилл на секунду закрыл глаза, явно наслаждаясь вкусом, над которым она тщательно трудилась, доводя до совершенства. Он замер, затаив дыхание, пальцы перестали бегать по экрану смартфона. На лице наметилась улыбка. А потом все вмиг исчезло. Глаза резко открылись. Майя увидела в них полное равнодушие.

— Недурно.

Недурно? Недурно? Может, она ослышалась? Секунду назад ей показалось, что он сдался. Неужели она ошиблась? Его равнодушие бесило. Как он мог с таким упорством отказываться насладиться тем, во что она вложила столько тепла и радости? Майя поняла, что иного не дождется. Оставалось перетерпеть все это, как-то довести дело до конца. Выдержать колючую холодность. Она оставила попытки подавить злость, вооружившись ею, как щитом против ледяного равнодушия.

— Десерт? — осведомилась она, опасаясь снова услышать отказ.

— Не сомневаюсь, что с этим у вас полный порядок.

— Ежевичный мусс? — Надо бы дать понять, как обиден его отказ, возможно, станет немного легче.

Он уставился на нее. Жар, отхлынув от ее лица, опустился в низ живота. Она неловко поежилась под пристальным взглядом, стараясь не задаваться вопросом, о чем он думает, почему так разглядывает ее. Такое впечатление, что ее злость находила в нем отклик успешней, чем еда.

— Мне кажется, вы сами все знаете, мисс.

— Можете звать меня Майя.

— Майя.

Он глубоко вздохнул, спрятав лицо под маской равнодушия, окончательно скрывая то, что мелькнуло в последние несколько секунд. Майя поняла, что это его манера поведения. Несколько секунд его черты выражали удовольствие, радость, но потом он замкнулся, а когда снова заговорил, слова прозвучали сухо, твердо и по-деловому.

— Спасибо, что пришли, Майя. Оставьте расценки моей помощнице, с вами свяжутся.

Злость боролась с грустью и болью, преследовавшими ее с самого детства. Уиллу понадобилась доля секунды, чтобы отделаться от нее. Всего мгновение, и он забыл о том, что совсем недавно внимательно ее рассматривал. Майя вспомнила, с какой легкостью то же самое проделывали родители. Все, что она создала, он свел к столбику цифр в таблице. К обычному расчету, не принимавшему во внимание ни любовь, ни страсть. Пожимая руку, она не могла смотреть ему в глаза и даже не знала, пытался ли он сделать это. Когда он ушел, она дала волю обиде, швыряя посуду и приборы в пакеты и коробки, упаковывая почти нетронутую еду. В надежде, что станет легче, она попыталась осмыслить случившееся. Дело не в том, что ему не понравилась ее стряпня, просто его интересовали только цифры. Надо было сразу догадаться, что для него это всего лишь очередная деловая встреча.

Направляясь к машине, Майя думала, что никогда в жизни никому не удавалось так сильно ее разозлить. И не столько равнодушием к блюдам, сколько тем, что он упорно не хотел получать удовольствие, желая видеть в жизни лишь столбцы и строчки. Попробовал только одно блюдо из трех, не позволив ей произвести впечатление, потому что с самого начала не собирался давать такого шанса. От этой мысли гнев поутих, напряжение в мышцах спало. Майя вспомнила последний случай, когда ее страсть натолкнулась на полнейшее равнодушие.

Она понимала: даже если предложат эту работу, ей не захочется снова встречаться с Уиллом Томасом. Хорошо приготовить для такого человека, все равно что зря потратить время и выбросить в помойку отличную еду. А заодно всколыхнуть плохие воспоминания. Нет, она не могла на это пойти.

Уилл посмотрел на часы, оглянулся, ожидая, пока Майя уйдет. Как же ему не хотелось приезжать. Он пытался убедить Рейчел сделать все за него, но она сказала, что не пойдет против сэра Куберта Эпплби, рискуя потерять работу; пришлось смириться и ехать самому. Ему пришлось потратить полдня, колеся по деревням Котсуолда, на что действительно совершенно не было времени и желания.

Уилл с отвращением посмотрел на фасад коттеджа. Подобно Майе, это было сплошное буйство цвета. Плетистые розы, выползая из каменных вазонов, поднимались над дверью до самой крыши, из кашпо под окнами выплескивались фейерверки ярких цветов. Когда два дня назад она выходила из кабинета, Уилл надеялся больше никогда ее не увидеть. От одной мысли об этом у него возникал зуд. Было в ней что-то вызывавшее беспокойство, от чего он при всем желании никак не мог отделаться. В те мгновения, когда он позволял себе смотреть ей прямо в глаза, на ее лице отражались все эмоции и трепетное отношение к собственной стряпне. До неприличия открыто. Уилла пугало подобное проявление чувств, и он спешил отвести взгляд, опасаясь эффекта, который оно могло произвести на его тщательно оберегаемый самоконтроль.

Будь у него выбор, он предпочел бы держаться как можно дальше от Майи Хартни. Какое ему дело до того, кому отдадут заказ? Он бы даже не стал дегустировать, если бы Рейчел тайком не внесла это в его календарь. Кроме того, сэр Куберт — старший партнер фирмы, человек, от которого зависела карьера, — успел заметить Майю, выходившую из офиса, без предупреждения явился в его кабинет, и Уилл оказался загнанным в угол.

— Что ты сделал с Майей Хартни?

Ни «здрасте», ни прочих светских любезностей.

— Что я сделал? Ничего. А в чем дело? Что она сказала?

Он признался, что не попробовал и половины блюд. В глазах Куберта появилось угрожающее выражение. Уиллу не хотелось слышать продолжение.

— Ты меня тревожишь, Уилл.

Неожиданно. Похоже, беспокоиться не о чем.

— Не стоит, сэр Куберт. — Вылететь с работы ему не грозит. — Признаюсь, был несколько рассеян на встрече. Если надо, я готов извиниться.

Надо попросить Рейчел написать Майе что-нибудь по электронной почте.

— Дело не в этом. Ты не берешь отпуск, всегда уходишь из офиса последним. Иногда по утрам мне кажется, что ты вообще не был дома. Ни на минуту не расстаешься с этой штуковиной, — он взглянул на смартфон. — В жизни и в бизнесе существуют не только цифры, но и люди. Тебе надо отдохнуть, иначе выгоришь.

Уилл с трудом сдержал стон. Не терпелось вернуться к работе, и не хотелось выслушивать дурацкие психологические сентенции.

— Я искренне благодарен вам за заботу, сэр Куберт. У меня нет проблем. И отдых мне не нужен.

— Это не пожелание, Уилл. — Старик скрестил руки на груди, приосанился, и до Уилла наконец дошло, что тот не шутит. — Если не возьмешь отпуск, поставишь меня перед непростым выбором насчет того, чем ты здесь занимаешься. Например, насчет работы в благотворительных целях.

— Куберт, вы не можете заставить меня бросить проект «Дом Джулии». — Неприятный холодок испуга кольнул Уилла в живот. Единственное, что имело смысл, — обеспечить успешное продвижение проекта «Дом Джулии». Он должен закончить его во что бы то ни стало, и поэтому решительно настроился на преодоление препятствий.

— Я не хочу, Уилл. Знаю, что это хорошее дело и много для тебя значит. Но ты устал, находишься в состоянии постоянного стресса. Сегодня выместил его на Майе Хартни и должен все исправить. Реши проблему и возьми несколько дней, чтобы прийти в себя. В противном случае придется избавить тебя от всей работы, кроме основной.

Как объяснить Куберту, что был невежлив вовсе не из-за стресса или усталости? Уилл давно приучил себя вообще ничего не чувствовать, сдерживать эмоции. С Майей Хартни он вел себя грубо, потому что она тревожила и пугала, и казалось, самое безопасное — держаться от нее подальше. Теперь, стоя на пороге ее дома, он надеялся, что она не откроет дверь. А если откроет?

Уилл не понимал, что в ней такого, почему она так требовательно притягивает его внимание. В крови поднимался странный жар. Чтобы сохранить ясность мысли во время прошлой встречи, ему пришлось, почти не отрываясь, пялиться в смартфон. Впервые за долгие годы хладнокровие давалось с таким трудом.

Уилл привык встречаться с красивыми женщинами. И даже укладывать их в постель. Но яркое многоцветие Майи, непослушные рыжие волосы, гнев и обида ослепили его. Он не хотел думать о ней, снова испытать тревожное томительное ощущение внизу живота, так раздражавшее его при первой встрече. Уилл привык все контролировать. Получать и давать желаемое, расставаться, не создавая проблем ни себе, ни другим. Так почему он должен отказаться от этого теперь? Она просто немного необычна. Вот и все. Ему придется чуть больше поломать голову, чтобы держать дистанцию, как он делал всегда.

Майя открыла. Тогда в кабинете Уилл не позволил себе по-настоящему ее рассмотреть. Там было проще остановиться, глядя в смартфон или на безопасную серость стен. Теперь он смотрел на нее, широко открыв глаза. Такое впечатление, что в ее одежде присутствовали все цвета. Уилл не считал себя экспертом в подобных вещах, но разве розовый носят в сочетании с оранжевым? Да еще и с добавлением желтого?

Да и помимо цвета было на что посмотреть. Глаза скользнули по ее фигуре, подметив, как юбка облегает роскошные бедра, изящно покачиваясь, когда Майя переминалась с ноги на ногу в ожидании, что он посмотрит ей в глаза. Он знал, что лучше отвести взгляд, не позволяя себе утратить бдительность. Но она действовала завораживающе. Само ее присутствие несло свет, тепло и энергию. И как бы сильно ни хотелось избавиться от этих ощущений, он не мог сдержать любопытство.

Когда взгляд добрался до лица, Майя подняла бровь. Его экспертиза не осталась незамеченной. И похоже, не вызвала одобрения. Ладно. Он попытался переключиться на работу. Думать о «Доме Джулии». Майя — это бизнес и ничего более. Нельзя допустить, чтобы Куберт забрал проект. Он дал слово, что обеспечит бесперебойное финансирование. Если для этого нужно вернуть сбежавшую повариху, Уилл это сделает, несмотря на беспокойство, которое она внушала. Он сделает все как надо.

Майя распахнула дверь шире. Ее лицо помрачнело. Руки уперлись в бока, она не ожидала его, и этот сюрприз явно не обрадовал. Ну ладно. Он тоже приехал без особого восторга.

У него вдруг возникло жуткое предчувствие, что миссия закончится полным провалом. Такого еще не случалось. Никогда. Уилл всегда вел дела спокойно и рассудительно, справлялся лучше других. Только так он мог обрести душевный комфорт. У этой женщины такой вид, словно она намеревалась заставить его пасть перед ней ниц. В противном случае завтра утром в офисе ему предстоит иметь дело с неодобрительным молчанием Рейчел. Стоило ей услышать, как Куберт потребовал, чтобы он взял отпуск, она тут же появилась с рекламным флаером Майи и картой местности, где она жила.

— Мистер Томас? Я вас не ждала.

— Вы не ответили на письма, а нам надо поговорить. — Его голос звучал сухо, даже резко, но нельзя расслабляться, надо думать только о деле, ни на что не отвлекаться.

Майя расправила плечи, копируя его воинственную позу; из глубины дома донесся звук сработавшего таймера. Она секунду сердито смотрела на него, потом пошла в дом, бросив через плечо:

— Мы можем поговорить, если вы настаиваете, но я не изменю решения. К тому же на плите соус, а он не станет ждать.

— Ладно, ладно.

Столь недружелюбная реакция заставила Уилла пойти на попятный. После ее вежливых улыбок в офисе он такого не ожидал. Хотя, возможно, недооценил обиду, которую нанес Майе своим равнодушием, и вежливые улыбки стоили ей гораздо большего труда, чем он думал. Уилл чуть не улыбнулся. Теперь она отвечает ему тем же, значит, гораздо проще держать дистанцию. Однако мысль о том, что он обидел Майю, отнюдь не радовала.

Уиллу стало противно, что это его беспокоит, ведь она могла заметить проявление слабости. Это означало бы, что между ними возникло нечто общее, некая связь. Что-то, от чего нельзя просто отмахнуться.

Он прошел на кухню, взгляд снова привлекло покачивание юбки, плотно облегавшей аппетитные изгибы бедер. Уилл тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Опять. Нет, это не он. Он занят делом, и ничто не может его отвлечь. Однако то, что он увидел, не просто досадная отвлекающая мелочь, — это угрожает самоконтролю и отстраненности. Он едва успел отвести взгляд, прежде чем она обернулась.

— Итак, чем могу помочь, мистер Томас?

Голос звучал холодно, выражение лица не светилось дружелюбием. Это радовало, поскольку давало повод ответить так же холодно, сохраняя безопасную дистанцию.

Уилл произнес заранее подготовленную фразу.

— Со слов Рейчел я понял, что вы не намерены поставлять угощение для нашего мероприятия.

— Не намерена.

Теперь они стояли лицом к лицу. Едва заметное дрожание сжатых в кулаки рук выдавало ее нервозность, однако плечи она держала твердо. Да, так просто она не сдастся. А он и не предполагал, что его слова и действия могут возыметь такие последствия. Однако иных причин для такого недружелюбия он не видел.

— Могу я спросить, почему?

Где-то внутри возникло грызущее чувство вины. Уилл начинал понимать, почему. Он причинил ей боль, чего совсем не хотел. Его сухая официальность всего лишь защитный механизм.

Майя вздохнула, и он догадался, что конфронтация не доставляет ей удовольствия. Отчасти это обрадовало, теперь он видел способ добиться желаемого. Если как следует поднажмет, она отступит.

— Я объясняла Рейчел, что считаю свою еду неподходящей для вашего обеда. Полагаю, вы сможете найти поставщика, который в большей степени удовлетворит ваши пожелания.

Слова звучали как заученные, хотя Уилл не сомневался, что ей хотелось говорить равнодушным тоном. Высокие нотки и отчаянное помешивание соуса выдавали ее. Он ощутил очередной приступ вины, смешанной со страхом, поняв, в какой опасности его благотворительный проект.

— Я понимаю, что не уделил вашей кухне должного внимания, был несколько рассеян во время прошлой встречи. Приношу свои извинения. Нам бы очень хотелось с вами сотрудничать. — «Надо вернуться в исходное положение».

— Что ж, спасибо за извинения. Однако мой ответ — нет.

— Почему? — Его голос как-то сам собой смягчился. Вероятно, это просто смена тактики, попытка добиться желаемого иным путем. И это не означает, что он не готов надавить на нее, если понадобится.

— Думаю, я не подхожу вам. Сомневаюсь, что мы сможем сотрудничать плодотворно.

Майя намеренно продолжала стоять к нему спиной. Ее голос звучал твердо. Уилл провел рукой по волосам, прокручивая возможные сценарии развития событий и пытаясь объективно оценить их. Подыскивал разумные аргументы, способные переубедить ее.

— Ваша еда совсем недурна. К тому же я прошу готовить не для меня, а взять на себя поставку угощения к праздничному обеду.

— Это подтверждает мою правоту. Вы считаете мою еду недурной.

В каком-то смысле его это даже порадовало. Наконец-то она повернулась лицом. Но главным образом его взволновало, что могла означать вспышка гнева для проекта «Дом Джулии». Он привел вполне разумный аргумент, который мог бы поправить дело, а в результате еще больше все испортил.

Майя снова набросилась на соус, гипнотизируя своей юбкой, покачивавшейся при каждом движении. Уиллу потребовалось несколько секунд, чтобы мозг смог совладать с глазами. Что плохого в определении недурна? Ничего. У него нет причин не пользоваться ее услугами. И почему бы ей не согласиться? Но как ни старалась сдерживаться Майя, он видел, что на ее лице мелькнули обида и злость. Уилл ничего не понимал. Почему она так трепетно относится к своей еде? Ему не понравилось, что он снова ее расстроил.

— Майя!

Хотелось уйти, не втягиваться в разбирательство, почему эта женщина отказывалась от работы. Неужели из-за «недурной» еды? Не добившись согласия, Уилл рисковал тем, что Куберт свернет благотворительный проект. Он остался. Майя повернулась к нему, изобразив улыбку, которую он видел у себя в кабинете.

— Извините, но я не могу готовить для людей, считающих, что моя еда «недурна», и они не получат от нее удовольствия. Я не смогу получить удовольствие от готовки. А тогда зачем этим заниматься? Еда не получится вкусной, я не буду чувствовать себя счастливой.

— И это правило не терпит исключений? — Уилл постарался добавить голосу шутливых ноток, надеясь разрядить звенящую от напряжения атмосферу. Он видел, что Майя вот-вот взорвется и поставит жирный крест на его миссии. Не хотелось доводить дело до взрыва. Он ощущал, как собственные эмоции, пробудившись, с силой рвутся наружу из клетки, куда он их запер.

— Вы всегда отказываетесь от выгодной работы, если люди не восторгаются вашей едой? — Он попытался выдать некое подобие смеха, но дрогнул при виде обиженного лица Майи.

— Не знаю, как насчет правил, но раньше со мной никогда не случалось ничего подобного.

Уилл отчаянно искал выход из ситуации, в которую его загнали Рейчел и Куберт. Надо что-то придумать. Он чувствовал тяжесть в груди и начинал задыхаться.

— Послушайте, я понимаю, что мы по-разному смотрим на еду. Я не умею ценить ее, как вы, но готов попробовать научиться.

Уилл тут же пожалел, что сказал это. Сколько бы ни старался избавиться от воспоминаний, осаждавших его, как только он оказывался на кухне, все эти ахи и охи по поводу изысканных блюд становились настоящей пыткой.

— Что вы имеете в виду?

— Когда приезжали в офис, вы сказали Рейчел, что на следующей неделе будете вести кулинарные курсы, и у вас осталось свободное место. Если я запишусь, вы не передумаете?

— Я не знаю. — Теперь в ее позе не было напряжения и злости, она с интересом всматривалась в его лицо. Он почувствовал, как отлегло от сердца. — Кроме того, место уже занято. Мне позвонила клиентка, ей удалось найти желающего.

— Возможно, вы согласитесь взять меня сверх плана?

Майя покачала головой и вернулась к соусу, помешивая его более нежно. Однако Уилл не спешил уходить. Он должен добиться согласия, а она выглядит так, словно это возможно.

— Я не смогу. На кухне слишком мало места, и это несправедливо по отношению к другим ученикам. Однако если вы действительно хотите научиться, у меня есть немного времени на следующей неделе. Нужно закончить работу над новыми блюдами, и если готовы поработать со мной, я могла бы дать вам несколько уроков.

Уилл безмолвно ахнул.

— Один на один?

— Один на один.